*1990. Демосфен

[Игорь Шнуренко]

http://www.echo.msk.ru/blog/ger_ostwald/786418-echo/

Вторник, 21.06.2011 12:28

журналист
Демосфен о внешней и внутренней политике Путина-Медведева
21.06.2011 | 12:28

Великий грек описывал состояние народа, в прошлом одерживавшего великие победы, а ныне погруженного в праздный сон…
Это середина IV века до н.э., когда афиняне уже не желают служить в армии, а думают, что им будут за деньги верно служить наемники…
Это время демагогов и взяточников…
Время, когда опасный и коварный враг, царь Филипп, засыпая Афины предложениями дружбы и договоров, которые он, впрочем, с легкостью нарушает, откалывает от них по одному союзников…
Вскоре он нанесет смертельный удар…

Вот что говорил Демосфен:

«Да, было тогда, было, граждане афинские, в сознании большинства нечто такое, чего теперь уже нет, - то самое, что одержало верх и над богатством персов, и вело Грецию к свободе, и не давало победить ни в морском, ни в сухопутном бою: а теперь это свойство утрачено, и его утрата привела в негодность все и перевернула сверху донизу весь греческий мир. Что же это такое было?
Да ничего хитрого и мудреного, а только то, что людей, получавших деньги с разных охотников до власти и совратителей Греции, все тогда ненавидели, и считалось тягчайшим позором быть уличенным в подкупе; виновного в этом карали величайшим наказанием, и для него не существовало ни заступничества, ни снисхождения. Поэтому благоприятных условий во всяком деле….нельзя было купить ни у ораторов, ни у полководцев…А теперь все это распродано, словно на рынке, а в обмен привезены…такие вещи, от которых смертельно больна вся Греция. Что же это за вещи? Зависть к тому, кто получил взятку, смех, когда он сознается, снисходительность к тем, кого уличают, ненависть, когда кто-нибудь станет за это порицать, - словом, все то, что связано с подкупом….».

«Никогда нельзя, я думаю, если занимаетесь мелкими и ничтожными делами, приобрести великий и юношеский смелый образ мыслей, равно как и наоборот, если занимаетесь блестящими и прекрасными делами, нельзя иметь ничтожного и низменного образа мыслей: каковы ведь у людей привычки, таков же необходимо бывает у них и образ мыслей. Причина всего этого в том, что… сейчас всеми благами распоряжаются эти люди и через их посредство ведутся все дела, а народ оказался в положении слуги и какого-то придатка, и вы бываете довольны, если получаете то, что эти люди вам уделяют»…

(прямо про нашу систему партийного патронажа – И.Ш.)

А вот как будто про -надцатую по счету «перезагрузку» с США:

«Если наш противник, держа в руках оружие и имея вокруг себя большое войско, только прикрывается перед вами словом «мир», между тем как все его собственные действия носят все признаки войны, что тогда остается, как не обороняться?...Ну, а если кто-нибудь за мир считает такое положение, при котором тот человек получит возможность покорить всех остальных, чтобы потом пойти на нас, то он прежде всего не в своем уме; далее он говорит про такой мир, который имеет силу только по отношению к тому человеку с вашей стороны, а не по отношению к вам с его стороны…

Но, конечно, если мы хотим дождаться того момента, когда он сам признается, что ведет войну, тогда мы – самые глупые люди…
Если тех, которые не могли принести ему никакого вреда и только, может быть, приняли бы меры для предотвращения от себя несчастья, он предпочел обманывать, чем открыто предупреждать еще о начала враждебных действий – неужели вы после этого еще думаете, что с вами он начнет войну только после предварительного ее объявления, а тем более в такое время, пока вы сами будете так охотно позволять себя обманывать? Да не может этого быть! В самом деле, раз вы сами…не заявляете против него никаких жалоб, а обвиняете некоторых из своей же среды, тогда с его стороны было бы величайшей на свете глупостью прекратить между вами взаимные споры и распри и вызвать вас на то, чтобы вы обратились против него, а вместе с тем отнять и у людей, состоящих у него на жаловании, возможность отвлекать вас речами о том, будто он не ведет войны против нашего государства».

Греки в конце концов послушали Демосфена, но враг был уже у ворот, и было поздно.
Афины стали колонией.