*6632. 1917 год

[Олег Алпеев]

http://histrf.ru/biblioteka/book/pri...l-k-khkh-vieku
10 апреля 2016

100-летие Революции

От редакции. Анализируя уроки Русской Революции, редакция портала «История.рф», как мы и обещали, обращается к определяющим задачам и вызовам Российского государства. Они как раз удивительно совпадают с теми, которые стоят перед нами и 100 лет спустя. И военную составляющую нам никак не обойти. Потому что, во-первых, армия, как достоверно известно из исторического опыта, вообще «единственный союзник России», а во-вторых, взаимосвязь Первой мировой войны и революции 1917 года очевидна.

Цикл исследований военной политики, военной науки и военной практики на рубеже XIX-XX вв. открывает кандидат исторических наук Олег Алпеев.

***

Мир войн и вооружений накануне Первой мировой изменился очень сильно и очень серьёзно, не оставалась в стороне от этих перемен и Россия. К началу ХХ века появилось такое понятие, как «война нового типа», с которого мы и начнём своё исследование.

К концу XIX столетия великая европейская цивилизация, казалось, достигла вершины своего развития. Наука и техника двигались вперёд семимильными шагами.

Достижения в области медицины – введение во врачебную практику асептики и антисептики, изобретение анестезии и полостной хирургии – привели к снижению смертности и послужили основной причиной стремительного демографического роста популяции Старого Света. Если в начале века в Европе проживали 200 млн человек, то к его концу численность населения удвоилась.

Благодаря развитию транспорта и средствам связи мир оказался не столь огромным, как это представлялось раньше. Хрестоматийное путешествие из Петербурга в Москву в конце XVIII века занимало семь дней непрекращающейся борьбы с российским бездорожьем и оставляющим желать лучшего обслуживанием на почтовых станциях. Столетие спустя пассажир поезда Николаевской железной дороги комфортно преодолевал это же расстояние за 12–13 часов. В 1897 году трансатлантический лайнер «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» проследовал по маршруту галеона «Мэйфлауэр», двумя веками ранее совершившего трёхмесячное плавание через Атлантический океан, всего за 4 дня 16 часов и 49 минут!

В 1896 году А. А. Беккерель впервые описал явление радиоактивности и тем самым заложил основы ядерной физики, поставив человечество на порог величайшего достижения – открытия строения вещества. Быстро завоевавшая признание и казавшаяся бесспорной теория эволюции Ч. Дарвина претендовала на то, чтобы раскрыть тайну происхождения самого «царя природы».

Теория войны будущего

Научно-технический прогресс человеческой цивилизации, достигший столь невиданных высот к концу XIX века, изменил и лицо войны. Многие пытливые «мыслители в погонах» задавались вопросом о влиянии индустриализации общества, новейших достижений техники на характер и способы ведения военных действий, вызвав к жизни особый жанр прогностической литературы. Германские военные теоретики Ф. фон Бернгарди, Э. фон Либерт, барон Л. фон Фалькенгаузен, их русские коллеги А.Г. Елчанинов и А.А. Незнамов, французы А. Буше и А. Ланглуа и многие другие пытались предсказать характер «большой будущей войны».

В 1898 году варшавский банкир И.С. Блиох (в западной традиции – «Блох») выпустил 6-томное издание «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». Этот резонансный труд подготовил большой коллектив анонимных авторов, среди которых присутствовали и офицеры российского Генерального штаба.

Сражения «будущей войны» в прогнозах Блиоха и его сотрудников представлялись столкновениями громадных масс войск, в которых главную роль играл бы артиллерийский, ружейный и пулемётный огонь. Лобовые атаки пехоты, по мнению авторов, неизбежно заканчивались бы почти полным уничтожением наступающих. Из-за возросшей мощи огня война обещала быть траншейной. Сражения в современной войне могли бы продолжаться днями и целыми неделями. Действия на море сводились бы к беспощадным действиям на коммуникациях противников, преследующим цель подорвать торговлю воюющих государств. Напряжённая борьба на фронтах стала бы причиной безудержного роста бюджетных расходов стран-участниц конфликта, невиданной безработицы и, в конечном итоге, коллапса европейской экономики и крушения правительств.

Такая война, подводит итоги коллектив авторов, не может выявить победителя и приводит только к взаимному истреблению и «самоубийству» Европы: при уровне развития вооружения и военной техники конца XIX – начала ХХ века войны бессмысленны. Крупномасштабная война «должна оказаться гибельною не только для побеждённых, но и для победителей», так как «ею не могли бы быть решены вызвавшие её спорные вопросы, так как огромные жертвы в людях, пресечение морских сообщений и голод, финансовые и промышленные потрясения и отсутствие заработков не дали бы довесть войну до конца, по недостатку денег и вследствие народных волнений… Вот почему будущая война, – приходили они к неутешительному заключению, – причинив великие бедствия, не могла бы разрешить международных недоразумений, устранить из жизни Европы тревожившие её и вызвавшие войну вопросы».

Строго говоря, к 1918 году именно так оно и вышло – но это тема другого исследования.

Репетиции войны будущего

Первые войны ХХ в. подтвердили правильность многих предсказаний Блиоха и его соавторов. На рубеже столетий произошли шесть войн, оказавших значительное влияние на дальнейшее развитие военного искусства:

- испано-американская (1898),

- англо-бурская (1899–1902),

- русско-японская (1904–1905),

- итало-турецкая (1911–1912),

- первая (1912–1913)

- и вторая (1913) балканские.

Следует отметить, что многие черты «войны нового типа» проявились ещё в ходе вооружённых конфликтов XIX века. Так, в Гражданской войне в США 1861–1865 годов первое применение получили магазинные винтовки, активно использовалась снайперская тактика. Из-за высокой плотности огня и северяне, и южане практически полностью отказались от штыковых атак, продемонстрировавших свою губительность в ходе печально знаменитой «атаки Пикетта» в последний день битвы под Геттисбергом 3 июля 1863 года и в сражении при Колд-Харборе в 1864-м. Широко использовались оперативные и стратегические перевозки войск по железным дорогам. Обе стороны успешно применяли полевые укрепления. В Северной Америке впервые появились и такие зловещие симптомы «тотальной войны ХХ столетия», как концентрационные лагеря.

Новое стрелковое оружие

Как и предсказывал Блиох, доминирующим фактором на поле боя стал огонь. Повсеместное введение бездымного пороха, магазинных винтовок уменьшенного калибра, изобретение пулемётов коренным образом изменили лицо войны. Если в войнах за объединение Германии – австро-прусской (1866) и франко-прусской (1870–1871) – дальность действительного винтовочного огня составляла 300–400 метров, то в начале ХХ века – уже 1,5**–2 километра. Увеличилась скорострельность винтовок: солдат эпохи дульнозарядного оружия мог делать один прицельный выстрел в минуту, тогда как хорошо подготовленный боец рубежа ХIX–XX столетий выпускал из магазинной винтовки до 25 пуль в минуту!

Значительно повысило силу огня пехоты внедрение пулемётов. Прототипы знаменитого пулемёта Максима использовались во время экспедиции Г. Стэнли в Центральную Африку (1886–1889). Настоящее «боевое крещение» «адского косильщика» состоялось в битве на реке Шангани 25 октября 1893 года во время первой войны с южноафриканским народом матабеле. В этом столкновении британские колонизаторы применили пять «максимов», уничтожив в скоротечном бою до 1500 человек.

Хайрем Максим со своим пулемётом.

Возросшую силу стрелкового оружия продемонстрировала англо-бурская война. Уступавшие противнику в численности и не имевшие регулярной армии, но прекрасно владевшие искусством стрельбы буры все свои действия основывали на огне. Превосходство их огневой тактики ярко проявилось во время боя на реке Модер 28 ноября 1899 года. В его ходе бурская милиция под руководством П. Кронье нанесла чувствительный урон отряду британцев лорда П. Мэтьюэна. Буры блестяще приспособились к местности: вырыли окопы, соорудили укрытия из камней, протянули проволочные заграждения. Оборонявшиеся хорошо замаскировали свои позиции, которые не были вовремя обнаружены англичанами. Любые их попытки атаковать укрепления буров наталкивались на непроходимый огонь. Всего за день боя британцы потеряли от 450 до 480 человек, а их противники – менее 100.

Хаки: новый цвет войны

Другим важным новшеством англо-бурской войны считается введение защитной униформы, ставшей незаменимым атрибутом и символом ХХ века. Хотя форму цвета хаки британцы уже использовали в колониальных войнах второй половины XIX века, повсеместное её внедрение началось во время кампании в Южной Африке, так как ярко-красные мундиры и белые чехлы касок «томми» оказались слишком хорошей мишенью для искушённых в стрельбе африканеров.

В ходе боёв в Маньчжурии 1904–1905 годов русские войска также были вынуждены сменить демаскирующие белоснежные летние рубахи на менее заметные защитные. «Красный граф» А.А. Игнатьев, во время войны с Японией служивший в штабе 1-й Маньчжурской армии, вспоминал, что до поступления фабричных образцов солдатам и офицерам приходилось прямо на фронте перекрашивать фуражки, рубахи и кителя кустарным способом. Разумеется, единообразия в таком импровизированном камуфляже не наблюдалось – войска превратились в «толпу в каких-то желто-зелёных, голубоватых и зеленоватых тряпках». Иногда солдаты попросту пачкали обмундирование в ближайших лужах, чтобы сделать его менее приметным.

Реквием по уходящему в прошлое яркому военному костюму прозвучит уже в начале Первой мировой войны, на битвы которой французские пехотинцы выступят в традиционных со времён колониальных войн в Алжире синих мундирах и ярко-красных штанах только для того, чтобы стать прекрасными мишенями для германских пулемётчиков.

Артиллерия

В начале ХХ столетия на качественно новый уровень вышла артиллерия. Внедрение новых мощных взрывчатых веществ – пироксилина, пикриновой кислоты и тротила – существенно повысило её боевую эффективность. На полях сражений появились скорострельные пушки, лучшей из которых считалась французская 75-мм пушка образца 1897 года, делавшая до 10 выстрелов в минуту.

Французская полевая 75-мм пушка образца 1897 года.

Однако русско-японская война показала недостаточную мощь лёгких пушек, не способных разрушать полевые и долговременные укрепления. В Маньчжурии осадная артиллерия стала применяться не только для борьбы под крепостями, но и в полевом бою. Могущество тяжёлой артиллерии в полной мере продемонстрировала осада Порт-Артура: судьба крепости, выдержавшей четыре ожесточённых штурма, была решена появлением под её стенами 280-мм осадных гаубиц. Против них верки (части укреплений) Порт-Артура, по проекту выдерживавшие прямые попадания 203-мм снарядов, оказались бессильными.

Русско-японская война выявила необходимость превращения артиллерии в род войск дальнего боя, а также потребовала количественного увеличения тяжёлых орудий, способных обеспечивать прорыв укреплённого фронта. По опыту боёв в Маньчжурии полевая тяжёлая артиллерия была создана в армиях всех передовых европейских стран. В России перед Первой мировой сформировали семь тяжёлых артиллерийских дивизионов по три батареи, в каждой из которых находились две 152-мм гаубицы и 107-мм скорострельная пушка. Увеличение дальнобойности орудий и усовершенствование прицельных приспособлений привели к тому, что в артиллерии впервые в русско-японской войне стала применяться стрельба с закрытых позиций.

Военное искусство

В области военного искусства богатую пищу для размышлений военным теоретикам также предоставили результаты русско-японской войны 1904–1905 годов – самого крупного конфликта начала ХХ века. Трагическая, но одновременно величественная эпопея русской армии в Маньчжурии служит лучшей иллюстрацией новых явлений в военном искусстве, связанных прежде всего с возросшим значением в ведении войны тыла воюющей страны и численности войск, скорострельных и дальнобойных огневых средств – артиллерии, пулемётов, миномётов, впервые появившихся в русско-японскую кампанию.

Рост численности вооружённых сил, вызванный увеличением народонаселения Европы и Северной Америки и введением прусско-германской модели «вооружённого народа», т.е. массовой мобилизационной армии во всех крупнейших континентальных государствах, привёл к расширению масштабов борьбы на сухопутных театрах. Сражения в Маньчжурии приобрели большую продолжительность.

В самом крупном сражении эпохи Наполеоновских войн – «битве народов» под Лейпцигом в 1813 году с обеих сторон сошлись до 500 тысяч солдат и офицеров. В Мукденском сражении 1905 года русские и японские войска насчитывали уже более 600 тысяч человек, притом, что Российская империя выставила на удалённом театре военных действий только часть своих вооружённых сил. К концу войны Россия сосредоточила на Дальнем Востоке до 942 тысяч человек, японцы – до 750 тысяч. Даже Великобритания, располагавшая только небольшой профессиональной армией, смогла отправить в Южную Африку на войну против буров 250 тыс. человек, усилив кадровые войска значительными милиционными контингентами – волонтёрами и йоменами.

Сражения стали более продолжительными по сравнению с битвами XIX столетия, длившимися, как правило, 1–3 дня. Так, Мукденское сражение, решившее участь русско-японской войны, длилось 19 дней – с 6 по 25 февраля 1905 года. Оно вылилось в ряд армейских операций и явило собой начальные черты фронтовой операции, окончательно сложившейся во Второй мировой войне. Размах сражений, происходивших в Маньчжурии, расчленение их на ряд очагов стали новыми явлениями в военном искусстве.

В русско-японскую войну в действиях японской армии и отчасти русской ярко выявилась тенденция к обходам и охватам, наметившаяся во франко-прусской войне 1870–1871 годов. Возросшая численность войск и опасность обхода противником флангов приводили к увеличению ширины фронта. Если Бородинское сражение в Отечественную войну 1812 года происходило на фронте 8 км, то в Мукденском сражении ширина фронта русских войск, считая и развернувшиеся отряды, выдвинутые для охраны флангов, достигала 150 км. На сыпингайских позициях в конце войны ширина фронта Маньчжурских армий составляла 200 км.

Более современная военная техника, значительное усиление огня и широкое распространение в полевых сражениях военно-оборонительных сооружений, в том числе окопов, сделали оборону менее доступной. Прорыв фронта хотя и осуществлялся, но требовал больших жертв. Поэтому военные действия после сражения на реке Шахэ (22 сентября – 4 октября 1904 года) приобрели позиционный характер. Новые позиционные формы борьбы, проявившиеся в русско-японской войны, получат широкое и полное развитие уже в годы Первой мировой войны.

Русско-японская война окончательно изменила тактику пехоты. Всё большую роль приобретала борьба за огневое господство. Действия сомкнутыми массами и штыковой удар потеряли своё прежнее значение. Боевой строй – цепь – стал использоваться не только при подходе к последней стрелковой позиции, но и для нанесения удара. В ходе войны цепи становились более редкими: в начале кампании интервалы между бойцами в цепи равнялись одному или двум шагам, к её концу они доходили до трёх, четырёх, пяти шагов. Войска лучше стали применяться к местности, вести перебежки и самоокапываться. Ушли в прошлое кавалерийские атаки: конница стала использоваться главным образом для разведки, охранения и рейдовых действий.

Расширение масштабов войны потребовало улучшения в управлении войсками. С этой целью стали применяться новейшие средства связи – телеграф, телефон и радио.

Русско-японская война продемонстрировала возросшую роль штабов всех уровней, в т.ч. Генерального штаба как основного органа стратегического планирования и оперативного управления войсками. В Российской империи, не имевшей полноценного центрального органа Генштаба, ещё во время боев в Маньчжурии в 1905 г. было создано Главное управление Генерального штаба (ГУГШ), возглавившее подготовку сухопутной армии к Первой мировой войне.

Война на море

Свой облик обрела и «война нового типа» на море. Господствующей теорией, определявшей лицо морской войны в начале ХХ столетия, стала концепция «морской силы», разработанная американцем А. Мэхэном и англичанином Ф. Коломбом. Эта теория, доказавшая свое превосходство над французской «молодой школой», ратовавшей за развитие лёгких сил флота, отдавала приоритет в завоевании господства на море сражениям линейных флотов.

К началу ХХ века окончательно оформился тип эскадренного броненосца – хорошо бронированного артиллерийского корабля, составляющего основу мощи основных мировых флотов. Решающая роль таких броненосных кораблей ярко проявилась в испано-американскую и особенно в русско-японскую войны. В ходе последней флот микадо, представленный лучшими образцами британской кораблестроительной школы, полностью доминировал над русскими боевыми кораблями, сошедших с русских, французских и американских стапелей.

По итогам войны на Дальнем Востоке благодаря усилиям первого морского лорда Великобритании Дж. Фишера была разработана концепция сверхмощного линейного корабля, вооружённого однородной артиллерией главного калибра, позволяющей вести бой на больших дистанциях, и обладающего высокой скоростью. «Дредноут» *– имя первого такого корабля, построенного в рекордно короткие сроки на британских верфях, стало нарицательным.

Апофеозом развития концепции линейного флота в глазах современников стало плавание «Большого белого флота» – кругосветный переход 16 американских линкоров в 1907–1909 годах, продемонстрировавший миру мощь океанских исполинов.

Кроме артиллерийских дуэлей линейных кораблей, в русско-японскую войну широкое применение нашли торпеды, также активно использовались морские мины. Для обороны Владивостока русское командование впервые привлекло подводные лодки, пока ещё технически несовершенные.

Авиация: третье измерение войны

Следует отметить, что в итало-турецкую и балканские войны ведение военных действий стало «трёхмерным», так как в ходе этих конфликтов первый боевой опыт получила авиация. Аппараты легче воздуха – воздушные шары применялись ещё в Наполеоновских войнах для разведки и корректировки артиллерийского огня. Теперь дирижабли и аппараты тяжелее воздуха – аэропланы – стали использоваться и для поражения наземных целей.

Таким образом, в начале ХХ века военные действия стали происходить во всех физических сферах: на суше и на море, под водой и в воздухе.

***

Войны начала ХХ столетия подтвердили многие пророчества Блиоха относительно характера и масштабов вооружённой борьбы. Решающая роль огня, превосходство средств обороны над средствами наступления, преобладание позиционных форм военных действий и прочие характерные черты «войны нового типа» в полной мере проявятся в Первой мировой войне. Окончательный облик «война нового типа» обретёт уже в 1914–1918 годах, когда подчинение всех сил и ресурсов воюющих государств одной цели – победить во что бы то ни стало – трансформирует разразившийся конфликт в «тотальную войну».

Рекомендуемая литература:

1. История русско-японской войны 1904–1905 гг. / под ред. И.И. Ростунова. М., 1977.

2. Керсновский А.А. История русской армии. Т. 3. М., 1994.

3. Строков А.А. История военного искусства. Т. 5. М., 1994.

4. Addington L.H. The Patterns of War since the Eighteen Century. Bloomington, 1984.

5. Strachan H. European Armies and the Conduct of War. London; New York, 2005.

6. Блиох И.С. Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях. СПб., 1898.

7. Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. Т. 1. М., 1955.

[Александр Владленович Шубин]

http://histrf.ru/biblioteka/book/lat...lskikh-kryliev
11 апреля 2016

От редакции. В марте мы писали о том, по каким причинам современные национальные мифы прибалтийских народов строятся на совсем уж сомнительных персонажах из легионов СС. Это чревато и травмой исторического сознания данных народов, и естественной недоброжелательностью со стороны соседей.

Между тем у латышского народа (мы о нём сегодня будем говорить) есть и настоящая история, и другие герои. Настоящие, общие с большой и гордой историей, которую латыши не хуже прочих создавали вместе с остальными народами огромного пространства.

Эта общая история – она тоже разная, в ней всякое бывало.

И общие герои – тоже без ангельских крылышек, признаться. И тоже мифологизированы подчас до безжизненности – подогнаны под шаблон той иной трактовки, выгодной в какой-то конкретный текущий момент истории.

Но они есть.

Латышские стрелки – герои той эпохи, когда понятия «Родина» и «присяга», «честь» и «верность», «свои» и «чужие», казалось, разлетелись на множественные атомы, обесценились, расплылись до неузнаваемости. Той эпохи, когда из осколков государственности и культуры воссоздавалось единое целое и строилось что-то новое.

О латышских стрелках рассказывает сегодня д.и.н. Александр Шубин.

***

Миф о латышских стрелках монолитен, словно памятник, поставленный им в Риге. Только окраска меняется. В советское время они считались рыцарями революции, беззаветно преданными коммунизму. В постсоветское – ландскнехтами большевизма, действующими не ради идей, а ради выгоды. В рамках Российско-латвийской комиссии историков мне приходилось спорить с латвийскими коллегами, которые вообще считают, что красные латышские стрелки – это не латвийское явление, а исключительно внешняя по отношению к Латвии сила.

Но это не так.

О латышских стрелках с определением «красные», об их роли в Русской Революции и Гражданской войне известно достаточно – зачастую, кстати, только это и известно. Поэтому сегодня, не отрицая и не опровергая «красную» составляющую, мы более подробно остановимся на других страницах истории латышских стрелков – и российских, и латвийских. И увидим, что это – единое целое.

***

Национальная дивизия латышских стрелков возникла во время Первой мировой войны. В условиях немецкого наступления в Курляндии 19 июля 1915 года было принято решение о создании для защиты Риги латышских национальных батальонов в составе Северо-Западного фронта. В октябре 1915-го они вступили в бой. В ноябре 1916 года была создана Латышская стрелковая дивизия.

В декабре 1916 года в дивизии имелось 35 тыс. стрелков, 1000 офицеров. В запасном полку численность личного состава колебалась от 10 до 15 тыс. человек. В тяжёлых «рождественских» и январских боях конца 1916 – начала 1917 года погибло около 9 тысяч стрелков ради продвижения фронта на несколько километров.

Понятно, что после начала революции в 1917-м латыши были настроены всё более радикально, сочувствовали идее прекращения войны. Но для них было важно, чтобы немцам не достались их родные места.

Для руководства политической активностью стрелков был создан Объединённый Совет депутатов латышских стрелковых полков (Исколастрел).

Латышские стрелки приняли активное участие в Октябрьском перевороте на фронте. Затем латышские стрелки охраняли Смольный. На выборах в Учредительное собрание подавляющее большинство стрелков проголосовало за большевиков. После начала немецкого наступления 18 февраля 1918 года латышские стрелки с боями отступили из Прибалтики в Россию.

Однако с заключением Брестского мира, как и другие части старой российской армии, латышская стрелковая дивизия была расформирована.

В отличие от большинства жителей России, латышам было трудно вернуться домой – за линию германской оккупации. Они стали наиболее организованной частью Красной армии, что сделало эту дивизию особенной – идейной и в целом более организованной, чем части, плохо сколоченные из идейных, но не имеющих достаточного боевого опыта красногвардейцев.

Разумеется, в России были миллионы людей, которые обладали военным опытом, но они к тому времени уже «навоевались» и разошлись по домам. Жизнь заставит их снова взять оружие уже летом 1918-го, но – несколько позже латышей и не всегда добровольно, что скажется на устойчивости красных частей, по сравнению с которыми до поры до времени латышские стрелки будут отличаться в лучшую сторону.

***

13 апреля 1918 года было принято решение о формировании из демобилизованных латышских стрелков, коммунистов и рабочих Латышской стрелковой советской дивизии. Её возглавил бывший комполка латышских стрелков времён Первой мировой Иоаким Вацетис. Теперь дивизия состояла из трёх бригад, по три стрелковых полка и два артиллеристских дивизиона в каждой, кавалерийского полка, трёх артиллерийских батарей и авиационного отряда. Дивизия стала военной опорой Совнаркома. Она сыграла решающую роль в подавлении выступления левых эсеров и боях с чехословацким корпусом.

3 сентября 1918 года британский представитель Роберт Брюс Локкарт был арестован по обвинению в том, что пытался подкупить командира латышских стрелков Эдуарда Берзина для совершения переворота в Кремле. По версии самого Локкарта, он лишь дал делегатам латышей «охранную грамоту» на случай, если они сдадутся англичанам в случае их посылки на северный фронт, хотя нелегальный британский агент Сидней Рейли, действовавший в контакте с Локкартом, мог договариваться о более решительных шагах[1].

Комендант Кремля Павел Мальков в своих мемуарах утверждал, что санкцию на оплату дал Локкарт, а деньги Берзин получил уже от Рейли и сдал их в казну[2]. Это выглядит весьма правдоподобно, если учесть, что даже в своих мемуарах Локкарт рассказывает, как участвовал в финансировании антибольшевистского подполья[3]. Во всяком случае в этой истории латышские стрелки ещё раз доказали свою преданность советскому руководству.

***

Новый поворот в жизни стрелков начался после крушения Германской империи и завершения Первой мировой войны. 13 ноября 1918 года советские власти аннулировали Брестский мир и двинули Красную армию на запад, в том числе в Латвию.

К декабрю 1918-го дивизия достигла численности 17 тыс. солдат[4], большинство которых были латышами.

Впрочем, у сторонников советской власти в Латвии было немало конкурентов. 17 ноября 1918 года два национальных политических центра, сформировавшихся во время оккупации, Латышский временный национальный совет и Демократический блок, договорились о формировании временного парламента – Народного совета Латвии. 18 ноября он провозгласил независимую Латвийскую демократическую республику, многопартийное правительство которой возглавил Карлис Улманис.

Чтобы получить какую-то военную силу, Улманис пошёл на союз с ещё не ушедшими из Латвии германскими войсками. До революции имущественная элита этого региона была в значительной степени немецкой. 7 декабря правительство Улманиса согласилось признать формировавшийся германским командованием балтийский ландесвер вооружёнными силами Латвийской республики. Таким образом, легализовались те немецкие военные, которые готовы были остаться (им пообещали латвийское гражданство и землю). Латыши должны были составить большинство этих войск, но Ульманису и его сторонникам не удалось найти достаточного количества местных, желающих служить новому государству. Большинство «латвийской» армии составили немецкие военные.

30 декабря из правительства вышли социал-демократы, не желавшие сотрудничать с немцами на таких условиях. Зато росла популярность сторонников советской власти – тем более, что большевистская агитация в Латвии была одновременно антинемецкой.

17 декабря был опубликован Манифест Временного рабоче-крестьянского правительства Латвии во главе с Петром Стучкой об установлении советской власти в Латвии. Красная армия вошла в Лифляндию (северная часть современной Латвии и южная часть современной Эстонии). На острие наступления шла дивизия латышских стрелков.

А. Ливен, командир русского отряда в Латвии (Либавский добровольческий стрелковый отряд), вспоминал, что в конце 1918 г. население было настроено «большевистски» и враждебно относилось к белым[5].

22 декабря 1918 г. вышел декрет Совнаркома РСФСР о признании независимости Советской Республики Латвии. В действительности советская республика в Латвии будет провозглашена через три недели – после взятия красными Риги.

Германское командование попыталось не пустить красных в Ригу, но неудачно. Потерпев поражение, немцы оставили город, который стали брать под контроль дружины местных сторонников Советской власти[6]. 9 января 1919 года стрелки заняли Митаву, сделав положение Риги прочным.

***

4 января 1919 г. группа войск Латвии была реорганизована в Армию Советской Латвии (АСЛ), подчинявшуюся главкому Республики, каковым и в случае России, и в случае Латвии был Вацетис. Такая личная уния позволяла обойти вопрос о подчинении иностранному командующему армии «независимого» государства.

Вацетис не мог заниматься делами только Латвии. Его помощником по АСЛ был назначен командир латышской дивизии (с июля 1918-го) Пётр Авен. Он фактически возглавлял армию, пока 10 марта командующим не был назначен Пётр Славен. 19 февраля АСЛ вошла в состав Западного фронта. АСЛ была сформирована из прежней, 1 латышской дивизии и новой – второй, которая создавалась из латвийского пополнения с помощью офицерских кадров прежней дивизии латышских стрелков.

1 марта 1919 года Армия Советской Латвии составляла 13302 штыка, 996 сабель при 226 пулемётах и 102 орудиях. В армии было 2 бронепоезда, 3 броневика и 14 аэропланов. Для сравнения: в соседней 7-й армии было 34837 штыков и 831 сабля при 226 пулемётах, 354 орудиях, 4 бронепоездах, 2 броневиках и 16 аэропланах[7]. К 10 апреля АСЛ выросла до 19084 штыков и 923 сабель[8]. Тысячи жителей Латвии были готовы служить в войсках провозглашённой 13 января в Риге Латвийской Социалистической Советской Республики (ЛССР).

30 января красные взяли Виндаву. Но с севера, в Лифляндии, 7 января перешли в наступление эстонские и финские части, а также латышский отряд Й. Земитанса общей численностью 18-24 тысяч солдат. 14 января красные потеряли Юрьев (Дерпт), 18 января – Нарву. Пришлось срочно перебрасывать на север части с курляндского фронта. 28 февраля стрелки вернули Мариенбург, «противник в панике бежал»[9]. После этого бои в Лифляндии шли с переменным успехом. Однако стало ясно, что латышским стрелкам придётся сражаться на два фронта – в Лифляндии и Курляндии. Это было очень опасно.

Тем временем, соотношение сил в Курляндии стало качественно меняться. В начале февраля правительство Улманиса ютилось на клочке латвийской земли вокруг Лиепаи (Либавы). По словам немецкого командующего Рюдигера фон дер Гольца, оно держалось «лишь на немецких штыках и на своём самомнении», «в Курляндии можно рассчитывать на 60-процентную поддержку большевиков, а в Либаве она ещё больше»[10].

***

Положение белых спасло прибытие в Либаву германских войск под командованием генерал-майора фон дер Гольца, уже справившегося год назад с революцией в Финляндии, а теперь назначенного командиром 6-го резервного корпуса, действовавшего в Курляндии. Он вспоминал: «Первоначально назначенный для обороны Восточной Пруссии, я стал всё более связывать свою миссию с обеспечением более крупной задачи обеспечения будущего находящегося в большой опасности германства»[11].

Германство, по мысли Гольца, должно было компенсировать горечь поражения на Западе продвижением на Восток – сначала в Прибалтику, а потом и дальше: «Почему должно быть запрещено прежде всего экономическое и политическое сближение с будущей Россией? С Россией, после того, как её собственная интеллигенция была вырезана, испытывала острую потребность в немецких купцах, техниках, руководителях, чьи опустошённые, покинутые населением окраинные провинции требовали для своих плодородных почв усердного немецкого крестьянина?»[12]

Какая идиллия – отдать землю немецким крестьянам, а управление – немецкой «интеллигенции». Стремление Латвии к независимости Гольц считал «неестественным»[13] и действовал соответственно.

Фон дер Гольц получил под свое командование 30-40 тыс. солдат[14]: 1-я резервная дивизия, навербованная в Германии, Железная дивизия, состоявшая из немецких солдат, и ландесвер, в котором служили преимущественно местные немцы, а также русские белогвардейцы и латыши. Часть этих сил находилась в тылу. А. Ливен считал, что на фронте у «белых» было менее 10 тысяч солдат[15]. Даже если так, это позволяло создать существенный перевес над красными. В начале марта Курляндская группа АСЛ составляла 1829 штыков, 285 сабель при 12 орудиях и 48 пулемётах[16].

26 февраля германские дивизии и ландесвер перешли в наступление, взяли Кулдигу и Виндаву. «Белые» латыши в этих боях не участвовали[17].

Хотя красные контратаковали, в Курляндии наметился перелом. 13 марта, немцы и белые развернули наступление на Митаву и 18 марта взяли её, подойдя к Риге на расстояние дневного броска. Немцы устраивали «реквизиционные» налеты на местное население[18].

АСЛ попала в крайне невыгодную стратегическую ситуацию – она была зажата в клещи между группировками противника, атаковавшими Советскую Латвию с севера и юга. Над АСЛ всё время висел «дамоклов меч» окружения. Сложилась ситуация «тришкиного кафтана», когда нужно было делить резервы между севером и югом. Начштаба 2-й латдивизии К. Шведе сетовал: «Вообще положение на Лифляндском фронте, как и на Курляндском, весьма серьёзно, а резервов и свежих сил нам не присылают»[19]. Но рассчитывать на подход резервов из-за пределов Латвии не приходилось – Советская республика сражалась на множестве фронтов.

Отношения между правительством Улманиса и немецким командованием портились. Улманис ставил на Антанту, фон дер Гольц играл свою игру. Немцы предпочитали иметь более контролируемое правительство, которое обеспечит немецкие интересы в регионе. 16 апреля они разоружили латышских солдат в Либаве, свергли правительство Улманиса (он бежал на корабль под защиту флота Антанты) и заменили его марионеточным кабинетом А. Ниедры.

Переворот ещё сильнее охладил настроения латышей в отношении участия в белом движении, и на этом этапе оно стало вполне немецким делом.

***

Красное дело было преимущественно латышским, хотя во второй дивизии латышских стрелков служили представители всех национальностей Латвии.

Вероятность свержения коммунистического режима изнутри Латвии была невелика – там не было крупных антисоветских восстаний, столь характерных для истории Гражданской войны в других регионах. Хотя небольшие отряды «зелёных» действовали в тылу красных, но без большого труда отбрасывались и рассеивались латышскими стрелками.

Однако поступали и тревожные сигналы. Ещё в феврале 1919 года командир 4-го латполка жаловался: «Стрелки так измучены, что не в состоянии выполнять свои прямые обязанности». Они три недели находились в окопах без смены. Это приводило к взрывам неповиновения. Получив приказ о выходе на позиции, 9-я рота отказалась и «собиралась перестрелять командный состав и тех, которые пойдут с командирами… Теперь люди так обезумели, что не дают ни малейшего отчёта своим поступкам». Потом, правда, стрелки успокоились и повинились. Но саботаж приказов командования в полку продолжался[20].

***

В ночь на 22 мая завязался бой у Калнецема, в центре фронта, прикрывавшего Ригу. Здесь у «белых» был плацдарм на северном берегу реки Курляндская Аа. На нём сосредоточился немецкий ударный отряд Мантейфеля[21] (того самого немца, что сверг Улманиса). Другой плацдарм немцы имели перед Митавой. С них они начали бросок к Риге.

Картина последующих событий в штабе Армии Советской Латвии складывалась по докладам стрелков, выбравшихся из Риги, которые сообщали всё новые подробности.

«Второй полк разбежался, и противник, перейдя в наступление, ворвался в город»[22]. Бой шёл в предместьях. В два часа немцы с мотоциклами и броневиками вышли к мостам через Западную Двину. Бой был жестоким – здесь был убит Мантейфель[23]. Но немцы одержали верх: «Временно противник частями конницы и мотоциклистов по калнцемской дороге ворвался в город Ригу. На улицах идёт бой. Высланный коммунистический отряд встретился с противником на мосту через Двину и был сбит»[24].

«В Риге шёл страшный бой на улицах, и наши отступающие части были обстреляны со всех сторон и с крыш домов, и из окон бросали бутылками, кирпичами и чем попало»[25].

«Организованными отрядами коммунистов и учениками военной школы распространение неприятеля задерживалось на Александровской и Ревельской улице. На улицах были вырыты окопы, устроены баррикады. Противнику помогали местные белогвардейцы, обстреливая и бросая из окон гранаты, кирпичи, чем навели панику на отступающие через город обозы и мелкие части. Части, дравшиеся на улицах Риги, тоже поддались панике и начали отходить»[26].

Части Лифляндской и Курляндской групп при отступлении перемешались, штабы с трудом устанавливали связь со своими войсками и обнаруживали, что они изрядно поредели не столько от боевых потерь, сколько от дезертирства. Падение Риги обескуражило латышских стрелков, деморализовало их и для многих стало сигналом к прекращению борьбы. Как сообщал К. Шведе, 1-й латполк был «сильно деморализован, продаёт оружие». В полку осталось 35 человек[27]. Когда 1-й полк, отрезанный падением Риги, получил приказ переправиться на другой берег Двины, «часть стрелков этого полка переправиться отказалась и разошлась. Значительная часть переправившихся вброд стрелков побросала оружие и тоже разошлась по домам». В полку осталось 270 штыков[28].

Остатки АСЛ отошли в восточную часть Латвии. 1 июня 1919 года после формального заключения союза между советскими республиками был принят декрет ВЦИК «Об объединении советских республик России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии для борьбы с мировым империализмом». 7 июня Армия Советской Латвии вошла в состав РККА под номером 15. Численность полков армии была частично восстановлена и в середине июня колебалась в промежутке 341-1400 штыков[29]. Часть бойцов, потерявшихся при отступлении, вернулась в строй. В Лифляндско-Курляндской группе (основные силы АСЛ) было 6522 штыка и 699 сабель, а всего – 14787 человек[30].

***

Серьёзных сражений между латвийскими «красными» и «белыми» во второй половине 1919 года не было. Обеим сторонам стало не до того. На Москву наступал Деникин, и часть латышских стрелков была переброшена на Южный фронт. А на территории Латвии развернулась война между победителями большевиков.

Конфликт с германским командованием стал счастливой возможностью для Улманиса и его коллег отмежеваться от «грешного альянса», который помог спастись в начале 1919-го, но скомпрометировал дело латвийской независимости. Теперь можно было начинать с чистого листа борьбу против германской агрессии. Сил по-прежнему было маловато, но, как раньше Ульманис опирался на немецкие штыки, теперь можно было опереться на Антанту и эстонскую военную помощь.

А после первого успеха в этом деле Латвийская демократическая республика могла заручиться и поддержкой тех бывших латышских стрелков, которые в конце мая – начале июня воткнули штык в землю, но к осени успели отдохнуть и готовы были с новыми силами бороться против немецкой угрозы, за родину, которая будет теперь жить отдельно от России, но главное – чтобы без немецкого засилья.

23 июня эстонско-латышская армия разбила немецкие части под Цесисом, что определило судьбу Латвии. Латвийская армия, верная правительству Улманиса, шла на Ригу. 3 июля при посредничестве Антанты было достигнуто перемирие. Железная дивизия покинула Ригу, а ландесвер вошел в состав Латвийской армии. Казалось бы, настало время развернуться в сторону ещё не до конца оправившихся от поражения советских латышских стрелков.

Но тут в поход на Ригу отправился немецкий ставленник белый генерал Павел Бермондт-Авалов. Эпопея войны с ним заняла у латвийской армии осень 1919 года. Всё это время на восточном фронте Латвии было относительно спокойно, шли бои местного значения. В январе 1920-го в конфликт вмешались поляки и вместе с латвийскими частями выбили Красную армию из восточной Латвии.

11 августа 1920 года был подписан мирный договор, по которому РСФСР отказалась от прав на Латвию и признала существующее правительство.

***

Заключение договора застало латышских стрелков в разгар боёв против Врангеля. После взятия Крыма существование латышской воинской части становилось анахронизмом. 28 ноября дивизия была расформирована.

Оставшимся в России латышам предстояло делать выбор. Убеждённые коммунисты связали свою судьбу с советской властью. Большинство стрелков воспользовались предоставленным им правом вернуться в Латвию.

Латышские стрелки были солдатами революционной эпохи. В большинстве своём они действовали под воздействием идейных мотивов, искренне верили в то, что победа большевиков – это благо для Латвии и для них лично.

Но не будем забывать, что в период революции переменчивы и ситуация, и взгляды людей. Осуществление советского проекта в Латвии – во всей его военно-коммунистической красе – многих разочаровало и среди местных латышей, и среди латышских стрелков. Шок поражения для части стрелков стал поводом в свою очередь сказать «навоевались». Другие стрелки, оставшиеся в Советской России, продолжали надеяться на новый прилив мировой революции, который вернёт их домой или вознесёт на вершины нового красного государства – отчасти реинкарнации Российской империи, в которой они родились.

Одни из них вернулись домой, когда надежды на скорую мировую революцию иссякли, а латвийское государство обещало не мстить за прошлое. Другие связали свою судьбу с СССР.

***

Но это уже другая история.

Но важно, что на любом лихом повороте, на которые была богата история первой половины ХХ века, латышские стрелки оставались со своей Родиной – той, которая была, как её ни называй.

[Свободная история]

https://project1917.ru/posts/27.06.17


Екатерина Брешко-Брешковская
Петроград

Россия может быть счастлива, и она будет счастлива, если того пожелает народ. В России есть много земли; в ее землях лежат все богатства, нужные человеку. Много в России вод, и в водах те богатства, что нужны человеку. Много в России деревень и городов, и население в них несметное. А где много людей, много земли с богатыми недрами, много вод для сообщения и добычи — там человек может устроить себе жизнь довольную и спокойную. Читать далее

Александр Бенуа
Петроград

Среда. Путаный бездельный день. Только короткое время утром удалось немного покомпоноватъ новые камеи. Акица надула и не приехала.

Александра Коллонтай
Гостиница «Фения», Гельсингфорс, Финляндия

Утро солнечное, чудесное. Какой нарядный вокзал. Чисто. Нет семечек. Нет пыли. Площадь. Гостиница «Фения». Маленькая комната. Кресло. Ковер. Настроение благодушия. Улыбаюсь. Моюсь горячей водой — роскошь. Кофе, который не сама варишь. Теперь за дело.

Временное Правительство
Петроград

Постановление о сроке производства выборов в Учредительное собрание и созыва оного:

Назначить сроком созыва Учредительного собрания 12 октября 1917 года.
Выборы в Учредительное собрание произвести 30 сентября 1917 года.
Возложить составление избирательных списков на органы волостного и городского местного самоуправления, набранные на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голосования.

Федор Кокошкин
Петроград

Выборы не могут состояться раньше чем через два месяца после создания новых органов на местах, самое раннее — 1 декабря.

Владимир Набоков
Петроград

Если бы Вр. правительство чувствовало подлинную, реальную силу, оно могло сразу объявить, что созыв Учредит. собрания произойдет по окончании войны, и это, конечно, по существу было бы единственно правильным решением вопроса.

Николай Гумилев
Саутгемптон, Великобритания

Утешение

Кто лежит в могиле,
Слышит дивный звон,
Самых белых лилий
Чует запах он. Читать далее

Марина Цветаева
Москва, Борисоглебский, 6

Поэт — это человек, который сбрасывает с себя — одну за другой — все тяжести. И эти тяжести, сброшенные путем слова, несут потом на себе — в виде рифмованных строчек — другие люди.

Лев Урусов
Петроград

Кто теперь честно высказывает свои политические убеждения? Как допустить, что в бывшей триста лет монархической России в настоящий момент официально нет ни одного монархиста, за исключением тех, что сидят в Трубецком бастионе? Все притаились — все помалкивают до лучших времен, когда будет обеспечена в лучшей, нежели теперь мере личная неприкосновенность, будет твердо стоять принцип собственности и под ногами будет чувствоваться твердая почва. Даже левые не говорят то, что они думают, — одни, как например Плеханов, правеют от анархии — другие идут левее своих убеждений, потому что это им выгодно.

«Нравственные устои»
Премьера комедии-шаржа Запольской в бенефис актрисы Дины Кировой. Участвуют также Чижевская, Брагин, Усачев, Смирнова, Кузнецова, Неверова. Режиссер Крамов
Петроград
Летний Буфф

Русское слово

Универсал, выработанный комитетом Центральной украинской рады, оглашенный и принятый на заключительном собрании Войскового съезда, завершает длинный ряд украинских выступлений последних месяцев. Читать далее

Никита Окунев
Москва

Большой перерыв в новостях. Не то что их нет, а все уж очень однородно неприятные. По России, по всем градам и весям ушкуйничают анархисты, солдаты и просто жулики. Где они убивают, где их убивают. Поджоги, грабежи, захваты — процветают. «Всеукраинский съезд» в Киеве объявил, что Украина автономна, и издал «универсал», согласно которого у них будет свое Учредительное собрание.

Великая княжна Мария

Царское село, Александровский дворец
18 лет

Император Николай II
Царское Село

Дорогой Марии сегодня 18 лет! Утром погулял со всеми детьми по всему парку. Погода была прекрасная. В 12 час. пошли к молебну. Днём Аликс вышла с нами. Работали в парке недалеко; спилили три больших дерева. После чая кончил чтение труда Куропаткина «Задачи русской армии», очень меня заинтересовавший. Начал французскую книгу «La maison des hommes vivants».

Елизавета Нарышкина
Царское Село

Заходил комендант. Говорит, что государь побледнел и очень нервен. Чем дальше, тем опаснее становится положение. Что с ними будет? Сегодня ожидалась враждебная правительству манифестация, но ее перенесли. Надеюсь, что к этому времени головы немного поостынут, иначе неминуемо прольется кровь.

статья

Розанов: «Заметки о новом правописании»

Михаил Пришвин
Елецкий уезд, Соловьевская волость, хутор Хрущево

Скосили сад — своими руками. Чай пьем в скошенном саду, а с другого конца скошенное тащут бабы. Идем пугать баб собакой, а на овсе телята деревенские. Позвать милиционера нельзя — бесполезно: он свой деревенский человек, делает свое дело, пашет или возит навоз, кум и сват всей деревне, и против нее идти ему нельзя. А денег получает 100 р. в месяц. Сосед мой читает французскую революцию и повторяет: «Робеспьер, Робеспьер!» — вероятно, он это относит не к бабам и нашим милиционерам, а к тем, кто устилает путь в ад добрыми намерениями (Керенский).

Василий Кравков
Подгайцы

Ожидаем возможности газовых атак со стороны немцев; противогазов же у нас большой недостаток, обусловленный частью недостаточностью их поставки, частью — небрежным их хранением у себя «свободными гражданами». Немцы отошли к себе вглубь, оставивши несколько линий своих окопов; готовят, очевидно, нам какую-то дьявольскую ловушку!

Николай Суханов
Петроград

После десяти дней работы съезд, изнывая от жары и сутолоки, стал быстро распускаться и разлагаться. Больше, чем в секциях, делегаты пребывали в кулуарах и слонялись в городе. Делегатская масса была пассивна, она уже выдохлась и проявляла все меньше страсти, все больше равнодушия, утомления, тяги восвояси.

The New York Times

Москва. Все члены американской дипломатической комиссии выражают удовлетворение своим визитом в Москву, несмотря на страшную жару и сложный график. (Глава комиссии господин Рут, например, был вынужден выступить сразу с четырьмя речами в один день.) Больше всего американцев поразила деятельная атмосфера и страстное желание материально помочь стране, окружавшей Москву. Все это создавало поразительный контраст с Петроградом. Читать далее

Правда

Мы пишем на своих знаменах:

Долой контрреволюцию! Долой IV Думу и Госуд. Совет! Долой 10 министров-капиталистов! Долой «союзных» империалистов, стоящих за спиной организующейся контрреволюции! Долой капиталистов, организующих итальянские забастовки и скрытые локауты! Вся власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов! Да здравствует контроль рабочих над производством и распределением продуктов! Читать далее

Эдвард Мунк

Кристиания, Ярлсборгвейн, 14, усадьба Экели.


Максим Горький Екатерина Пешкова
Петроград, Кронверкский пр-т, 23

Я так и думал, что с тобой случилось что-нибудь неладное, — или заболела, или неожиданно для себя улепетнула куда-нибудь. Очень советую тебе, как только встанешь на ноги, убраться в Крым — с легкими нельзя шутить! Города отравлены грязью, здесь, напр., ужас что творится, не столица это, а клоака. Никто не работает, улицы безобразны, во дворах — свалки гниющего мусора. И жарко! Думаю бежать куда-нибудь недели на две, на три. Вероятно, на Волгу. Устал душевно — до безумия! Физически еще держусь.

статья
Чрезвычайная следственная комиссия

Допрос Штюрмера: «Нельзя меня винить»

Сергей Прокофьев
Петроград, наб. Фонтанки, 122, доходный дом

Позвонил Горькому и узнал, что ему сообщил адъютант Керенского, что «все будет сделано». Таким образом, хотя никаких бумаг на руках еще не было, но было слово военного министра, можно было праздновать мое освобождение. Я очень гордился этим и писал маме, что это являлось «открытым признанием государством моих заслуг перед русским искусством».

Николай Врангель
Петроград

Керенский до революции был известен в Государственной думе лишь как истеричный лидер партии «левых ослов», как их именовал тот же Милюков. Ни талантами, ни умом, ни знаниями Керенский не выделялся. Мелкий адвокат, повадками фигляр провинциального театра средней руки, он обладал двумя качествами — самоуверенностью и наглостью. И эти два качества вынесли этого умственного недоноска на поверхность.

Сергей Гончаров Наталья Гончарова
Москва

Дорогая Наташа, мы все здоровы. Никаких новых происшествий нет. Работ строительных у меня очень мало, т.к. на кирпич в Москве цена вместо обычных 20 рублей 240 за 1000 — штука. Никто, конечно, ничего строить не может. Я работаю, изучаю акварель — хотелось бы, если ты что-либо могла найти в Италии или Франции интересное по краскам для изображений фасадов зданий, чтобы ты выслала мне наложенным платежом. Желаю тебе и Мих. Фед. всего хорошего.

Твой отец С. Гончаров
Все личные наши новости ты, возможно, знаешь из газет.

«Цыган-премьер»
Оперетта Зон в Зеркальном театре сада «Эрмитаж». Искрометная вещь Имре Кальмана. В ролях: Кавецкая, Тамара-Грузинская, Бравин, Тумашев, Далматов и другие
Москва
Эрмитаж

Александр Замараев
Тотьма, Вологодская губерния

Привез с мельницы 18 пудов.

Петроградская газета
Астрахань

На окраине Астрахани группа солдат во время игры в орлянку повздорила с грузинами, которых солдаты приняли за персов. Солдаты вызвали на помощь свою роту. Началось буйство, принявшее опасные размеры. Кварталы, в которых происходило буйство, были оцеплены войсками. Избиение персов было прекращено. Предупрежден погром, грозивший распространиться на весь город.

Мария Бочкарева
Петроград

Я приступила к переформированию батальона. От него осталось всего три сотни человек, но это были самые верные и надежные женщины. Меня не смущало такое сокращение численности батальона. Большинство оставшихся составляли такие же, как и я, крестьянки, неграмотные, но искренне преданные матери-России. Все моложе тридцати пяти, за исключением одной, по фамилии Орлова. Ей было уже сорок, и она отличалась необычайно тучным телосложением. Мы возобновили учение с еще большим рвением, чем прежде.

Артур Конан Дойл
Лондон

Неужели нельзя как-то призвать к порядку порочных женщин, которые охотятся в Лондоне за нашими солдатами и заражают их своими болезнями? О том, как эти гарпии (благодаря агитации добросердечных глупцов получившие право свободно заниматься своим грязным делом) заманивают поодиночке солдат к себе в номера, опаивают их отвратительным зельем, которое держат у себя же для этой цели, и затем заражают их, рассказал мне знакомый констебль по особым поручениям, работающий в том районе столицы, где сосредоточены притоны. Мы закрываем музеи (к более жалкой экономии не прибегала, наверное, еще ни одна великая держава), зато двери борделей у нас нараспашку!

Александр Протопопов
Петроград, Петропавловская крепость

Я, должно быть, не совсем здоров. То, что сегодня со мной было, это третий день. У меня неврастения и продолбление черепа, это даром не проходит. Я не знал, что я истерик, а это полная истерия. Я слышу звуки, слышу какие-то голоса, ясно, ясно слышу, как в гипнозе. Я не помню, о чем я говорил, но волновался и говорил.

Питирим Сорокин
Петроград

По вечерам происходят беспорядки и убийства на улицах. Белые одеяния революции покрываются все больше и больше пятнами крови. Усиливается голод.

В этот день:

Сегодня день рождения у
Великая княжна Мария

+19
В Петрограде

+23
В Москве
Индексы ₽
24.68
Мясо парное
(1 сорт, пуд)
31.5
Лён отборный
(пуд) «посл. данные»
2.35
Зерно
(пуд)
216
Валюта
(10 фунтов стерлингов)

[РАПСИ]

Президент или коллегия?

Кто должен стоять во главе будущей русской республики, если Учредительное собрание остановится на этой форме правления – одно лицо или несколько лиц? Президент или коллегия?

Для разрешения этого вопроса некоторые политические партии обращают свои взоры к Швейцарии, видя в ней образец республики без президента и считая такую форму высшим пределом демократизма.

Итоги выборов

Исторически такая точка зрения вполне понятна: мы боимся всего, что напоминает нам единоличную монархическую власть, и вместе с тем мы боимся сильной исполнительной власти, сильного правительства, ибо наше правительство постоянно злоупотребляло своею силою и властью; и вот возникает мысль избежать всех этих зол решительным устранением концентрации власти в одном лице.

Однако вся эта паника, все эти наследия нашего прошлого могут нам весьма помешать в отыскании правильного пути. Необходимо иметь в виду опыт других стран, которые боролись с другими опасностями, и прежде всего надо не забывать, что Россия менее всего похожа на Швейцарию.

Самая дилемма: президент или коллегия – весьма мало дает для понимания государственного строя демократических республик. Ведь, в конце концов, все республики управляются коллегиями, и все коллегии имеют президентов, в том числе и швейцарский правительственный совет. Точно так же нельзя рассматривать государства с точки зрения большей или меньшей силы правительственной власти, ибо бессильная или безвластная власть есть абсурд.

Вопрос должен ставиться следующим образом: как организована исполнительная власть? Точнее: каково отношение исполнительной власти к власти законодательной (к парламенту) и к судебной? Каково ее отношение ко всему народу?

Только при такой постановке вопроса мы сразу увидим особенности швейцарской исполнительной власти по сравнению с французской и американской. Если в Америке исполнительная власть совсем не зависит от парламента, ибо там президент выбирается не палатами, а народом, и министры не ответственны перед парламентом; если во Франции исполнительная власть в лице президента и министров зависит от парламента до такой степени, что ее можно назвать приказчиком, агентом парламента, то в Швейцарии это отношение достигает последнего предела: здесь исполнительная власть не представляет собою даже кабинета министров, осуществляющего единую политику, она состоит из директоров департаментов, из чиновников, назначаемых палатами и не проводящих никакой самостоятельной политики, которую они должны были бы защищать перед парламентом, как это делают французские министры.

Законодательная власть в лице обеих палат в соединенном заседании выбирает семь начальников департаментов на три года, один из них тем же «союзным собранием» на год избирается президентом совета, и еще один – вице-президентом; причем они на следующий год не могут быть переизбраны в качестве президента и вице-президента. Вся эта правительственная коллегия из семи лиц называется союзным советом (Bundesrath, Conseil federal); в нем и воплощается исполнительная власть швейцарской федерации. Президент этого совета вовсе не имеет какой-либо особой власти по сравнению со своими коллегами. Это просто по очереди на год избираемый председатель общих заседаний совета.

Правительство Швейцарии всецело подчинено палатам, но эта зависимость достигается не посредством политической ответственности, не в форме парламентаризма, существующего во Франции. Швейцарские министры вовсе не выходят в отставку, если парламент отвергает какую-либо важную меру, ими предложенную; они просто уступают и покоряются. Они вовсе не должны принадлежать к одной партии, напротив, обыкновенно избираются из среды всех главных партий, и по большей части переизбираются палатами. Некоторые члены совета заседали в нем 15, 16 лет, а один даже пробыл в нем 30 лет. По большей части они покидали свои места добровольно.

Этот постоянный штиль правительственной власти представляет полную противоположность бурному французскому парламенту с его политической борьбой, с его постоянными падениями министерств. Имена швейцарских президентов и министров остаются обыкновенно никому неизвестными за пределами Швейцарии, и это потому, что здесь нет никакой политической борьбы.

Отставка Гофмана, начальника департамента иностранных дел, имевшая место на днях в связи с нашумевшим делом Гримма, представляет собою редчайшее исключение в политической жизни Швейцарии. С 1848 г., со времени учреждения союзного совета, это лишь третий случай отставки по политическим основаниям.

Подходит ли для России такая организация исполнительной власти? На это мы должны ответить категорическим отрицанием. Швейцария совершенно лишена политических страстей. Население этой страны глубоко консервативно. Страна не ведет никакой внешней политики. Во всем полная противоположность России. Нам более, чем кому-либо, необходима сильная правительственная власть, и это сейчас стало для всех очевидным. Поэтому Америка более всего может служить для нас образцом, а Швейцария – менее всего.

Б. Вышеславцев.

(Утро России)

[Иван Зацарин]

http://histrf.ru/biblioteka/book/pie...iia-karakozova
15 апреля 2016

100-летие Революции Сегодня в прошлом

150 лет назад, 16 апреля 1866 г., Дмитрий Каракозов стрелял в царя Александра II.

Полтора столетия назад слово «террорист» в русском обиходе означало совсем не бородатого исламиста, планирующего подорвать мирных граждан в месте их концентрации. Оно означало – за редчайшими исключениями – участника большой охоты на власть, от полицейских начальников и до самого императора всероссийского. Участника, как правило, бескорыстного и уверенного, что он несёт добро.

Эта охота длилась полвека – и закончилась тем, что в стране не осталось ни царей, ни террористов. Сегодня, когда исполнилось 150 лет со дня первого революционного покушения на русского императора, об этом стоит поговорить.

Кто это был

За Дмитрием Каракозовым до самого его преступления не числилось никаких дурных дел. Из бедных дворян, многолетний студент двух университетов (Казанского и Московского), зарабатывал себе на хлеб как умел. В 24-летнем возрасте вступил в т.н. ишутинский кружок – одну из довольно многочисленных тогда социалистических организаций, крупнейшей из которых была «Земля и воля». Кружок ставил своей целью взаимоисключающие, по нынешним меркам, цели: просвещение крестьянства, убийство представителей власти, организацию бесплатных школ и больниц, цареубийство.

Каракозов в какой-то момент решил, что жизнь, в сущности, уже прожита, и прожита неудачно (ему шёл уже 26-й год), что пора сводить с ней счёты – но решил напоследок принести пользу и остаться в памяти народной небесполезным.

Поэтому он пошёл утром 4 апреля (по старому стилю) к решётке Летнего сада в Петербурге – стоять в толпе, наблюдающей за тем, как царь-Освободитель идёт с прогулки к карете.

Как это случилось

Как и положено непрофессионалу-одиночке, Каракозов к покушению подготовился плохо и потому промахнулся (тем самым произведя в дворянское достоинство молодого крестьянина Осипа Комиссарова, толкнувшего его в руку и спасшего царя).

Характерен диалог, тут же состоявшийся между царём и Каракозовым:

– Ты поляк?

– Чистокровный русский.

– Зачем же ты стрелял?

– Ты обманул народ. Обещал землю дать и не дал.

Дмитрий Каракозов.

В этом диалоге коротко изложен весь конспект тогдашней политической злободневности: только что отгремело польское восстание 1863-1864 гг. и свежа была ещё память об освобождении крестьян в 1861-м – с обременительными для них выкупными платежами.

Народ, что характерно, террориста (при задержании кричавшего, что «это же я за вас стрелял») тогда просто не понял. В народе прижилась версия, что в царя стрелял недовольный помещик – «за то, что тот крестьян освободил».

Это не значит, что Каракозов выдумал земельный вопрос. Это значит лишь, что крестьяне не видели логической связи: при чём тут земля и при чём убийство государя, и как второе поможет с первым?

Мода на террор

Далее, как мы помним, началось долгое и мучительное параллельное сосуществование двух явлений русской истории – революционного движения и народного бунта. Бунты – в основном против частных случаев государственного или капиталистического произвола, а иногда просто от отчаяния и беспомощности – вспыхивали регулярно. Революционное движение же, разделившись, частично ходило в народ и просвещало его на свой лад (без особого результата), частично – занималось открытой Каракозовым охотой (в чём и преуспело).

Идея индивидуального террора – как средства мгновенного свержения монархии – к концу 1870-х захватила весьма многих сторонников революции и начала ими восприниматься как единственная возможность решить все проблемы разом. Тот факт, что ишутинский кружок (а это были тысячи людей) был разгромлен, повально арестован и частично осуждён, а сам Каракозов после суда примерно казнён, – революционных террористов, скорее, раззадорил.

Всего на Александра II было совершено 7 покушений (из них только одно, 1867 года, – 20-летним поляком Антонием Березовским по своим национальным мстительным мотивам). В остальном старались народовольцы, социалисты-революционеры.

Ставя себе главным призом убийство императора, русский террор не забывал и о других «лицах власти». Жертвами террора становились все те, кого можно было назвать опорой царизма: прокуроры, губернаторы, шефы жандармов. Плюс огромное число случайных жертв (разница с нынешними терактами в том, что эти попутные смерти не были основной целью).

В итоге охота закончилась успехом: 1 марта (по старому стилю) 1881 года царь Александр Освободитель был убит.

Сбить волну удалось только Александру III. В ответ на вызывающий ультиматум «Народной воли» новому царю (грозили революцией, требовали созыва Учредительного собрания) в 1881-1883 гг. организацию фактически разгромили: осуждено было более 2 тыс. человек.

Наступил период относительного затишья (впрочем, общеевропейский), который отнюдь не означал, что проблемы, стоявшие перед Россией, были решены.

Новая волна

И это было доказано на следующем витке (1901-1911 гг.), когда жертвами политического террора в России стали около 17 тыс. человек. Причём меняется и социальный состав террористов. Во-первых, теперь это были уже не только разночинцы, но и представители тех самых угнетаемых классов, которых удалось идеологизировать революционерам. Во-вторых, чистокровным русским начинают больше помогать выходцы с имперских окраин: поляки, евреи, прибалты, представители народов Кавказа. А террорист окончательно становится героем эпохи: собственные боевые организации имеют эсеры, анархисты, социал-демократы.

На этом витке происходящее вызвало, кстати, не просто ответную реакцию властей. Отдельная история в российском политическом терроризме XX века – контртеррор черносотенцев, которые принялись убивать особо вредных революционных интеллигентов. В состоянии такой вялотекущей гражданской войны российское общество жило, по сути, задолго до революции.

Чего им было нужно

Основных проблем, вокруг которых бурлил революционный терроризм, было три:

1. Земельный вопрос – проблема безземелья/малоземелья после отмены крепостного права).

2. Национальный вопрос – проблема дискриминации ряда национальностей в империи, в первую очередь евреев. Непропорционально большое представительство последних в революционных партиях, которое так любят обсасывать сторонники конспирологических версий революции, имело под собой эту простую причину: быть евреем в дореволюционной России значило быть ущемлённым в гражданских правах.

3. Отношения труда и капитала. Тот факт, что половина политических террористов в начале XX века были рабочими, лучше всего говорит, что в противостояние постепенно втягивались все слои российского общества.

Всем есть что предъявить и ради чего убивать.

Половинчатые попытки договориться

Нельзя сказать, что власть не пыталась реагировать на брожение умов. Реформы Александра II, вероятно, отложили охоту на царя на целое десятилетие (после Каракозова и Березовского императора оставили в покое на 12 лет). Точно так же уступки 1905 года, учредившие Государственную Думу и утвердившие политические права и свободы, позволили канализировать общественное напряжение, ввести его в легальное русло.

Однако именно эту цель (сбросить напряжение) в первую очередь и преследовали реформы Александра II и Николая II. И когда первоначальный эффект от «пряника» иссякал, в дело вступал другой проверенный метод. Реакция и «столыпинские галстуки» (так злобный кадет Фёдор Родичев именовал виселицу) решали проблемы в моменте, чтобы вернуть их в перспективе. Если в 1870-х крестьяне над народниками потешались, то уже через 30-35 лет их преемники (эсеры) имели среди крестьян мощную поддержку.

Итог

А потом случилась война и Февральская революция – которые, по сути, дали старт окончательному решению вопросов, заявленных ещё полстолетия назад.

Уже весной 1917 года крестьяне начинают брать землю сами, организуясь и кооперируясь без мобильной связи и интернета. К октябрю 1917 года самозахваты зафиксированы в 91% уездов: возвращающиеся (а чаще бегущие с фронта) солдаты, которые были теми же крестьянами, прослышавшими о начавшемся стихийно земельном переделе, включаются в процесс. Одновременно с этим (хватит, натерпелись!) растёт сопротивление продразвёрсткам, учреждённым ещё в 1916 году (да-да, царским правительством). Нарушается продовольственная связь между городом и деревней, голодные бунты рабочих в городах приближают Октябрь.

Это уже никакой не индивидуальный террор. Началась финальная всероссийская разборка по всем пунктам.

Результатом стало исчезновение и монархии, и социалистов-революционеров, и частной собственности на землю, и частного капитала. Власть в свои руки взяла партия, установившая совсем новый порядок.

***

...Эта история учит нас одной простой вещи. Напряжение, вызванное объективно существующими проблемами, можно сбрасывать. Тех, кто пытается эти проблемы превратить в ресурс для своих политических целей и для уничтожения существующего государства, – можно обезвреживать.

Но проблемы лучше всё же решать – пока они не порешили само государство.

[Иван Зацарин]

http://histrf.ru/biblioteka/book/lie...ienii-impierii
16 апреля 2016

100-летие Революции Сегодня в прошлом

104 года назад, 17 апреля 1912 г., на золотых приисках «Ленского золотопромышленного товарищества» была расстреляна рабочая забастовка.

Существует мысль, в поэтической форме выраженная так: «Я тщетно силился понять, как ты могла себя отдать на растерзание вандалам, Россия». В наукообразных вариациях это иллюстрируется фразой французского экономиста Эдмона Тэри: «...если у больших европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 гг., как они шли между 1910 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».

Сегодня, когда мы справляем 104-ю годовщину Ленского расстрела, стоит поговорить о том, вылупляются ли катастрофы из ниоткуда и могут ли быть навязаны извне.

К. Юон. Ленский расстрел.

Из-за чего повздорили

На самом деле, ничего из ряда вон выходящего на Ленских приисках не произошло. Ну нанимали рабочих на одних условиях, чтобы через некоторое время снизить зарплату на 30% (куда они денутся, домой-то через всю Россию 6-7 тысяч километров ехать). Ну платили часть зарплаты продуктовыми талонами с накруткой (прямое нарушение закона). Ну селили рабочих в бараках, больше похожих на загоны для скота. И всё это за 11-16-часовой рабочий день в условиях вечной мерзлоты. Ничего выдающегося, обычные дореволюционные условия труда.

Тогдашние исследователи кивали на большевиков – мол, это они воду мутили и подбили рабочих на бунт. Указывают также на возможность конфликта акционеров и попытки рейдерского захвата компании: акции компании торговались на бирже => забастовка вызывает падение курса акций => заинтересованное лицо скупает резко подешевевший актив. А потому, мол, руководство компании и настояло на излишне жёстких мерах.

Всё это, разумеется, возможно. Однако совершенно адских условий труда и быта эти версии никак не отменяют.

Что произошло

Забастовка началась 13 марта 1912 года на одном из приисков, через 2-3 дня бастовали уже все. Стачечный комитет выдвинул к руководству требования:

1. Улучшить жилищные условий рабочих (холостым — одна комната на двоих, семейным — одна комната).

2. Улучшить качество продуктов питания.

3. Увеличить жалование на 30 %.

4. Запретить увольнения в зимнее время. Уволенным в летнее время должен выдаваться бесплатный проездной билет до Жигалово.

5. Установить 8-часовой рабочий день. В предпраздничные дни 7-ми часовой. В воскресные дни и двунадесятые праздники выходить на работу только по желанию работников, работать в эти дни не более 6 часов, заканчивать работу не позднее 1 часу дня и учитывать работу в эти дни за полтора дня.

6. Отменить штрафы.

7. Не принуждать женщин к труду.

8. К рабочим обращаться не на «ты», а на «вы».

9. Уволить 25 служащих администрации приисков (по списку рабочих).

Администрация идти на уступки отказалась. По прошествии месяца с её подачи были арестованы лидеры забастовки. А на следующий день солдаты расстреляли демонстрацию протеста. Количество погибших в разных источниках варьируется от 150 до 270. Забастовка закончилась увольнением большей части выживших рабочих.

Ленские прииски. После расстрела.

Реакция

Хотя события происходили на краю географии, о случившемся быстро узнали не только в Санкт-Петербурге но и в остальных городах России. Пока в столице гоняли по инстанциям отчёты (Николай II узнал о случившемся предположительно в начале мая 1912 г., правительственный доклад по результатам расследования опубликовали в июне 1913 г., доклад думской комиссии был готов только весной 1914 г.), по промышленным центрам России прокатилась волна забастовок, по размаху сравнимая с 1905 годом (в совокупности – до 300 тыс. участников). Ситуацию тогда спустили на тормозах. Ну разве что ротмистра, командовавшего солдатами, разжаловали в рядовые.

Ленский расстрел весьма многое проясняет в причинах возникновения революционной ситуации. Так, к примеру, тогдашнее МВД выступало посредником в вербовке рабочих на прииски. Сопровождало их до места работы. А затем, как оказалось, использовалось частным капиталом в качестве надсмотрщиков. Из запроса фракции кадетов правительству: «...Известно ли министрам, что подведомственные им лица, в целях содействия интересам предпринимателей, вмешались в протекающую мирно забастовку и несут ответственность за ничем не спровоцированное массовое кровопролитие среди мирно настроенной рабочей толпы?». Не хватает только вопроса министрам: «Сколько взяли-то, милейшие?».

Социал-демократы, конечно же, выразились ещё резче, прямо указав, что расстрел демонстрации есть суть правительственной политики, сравнив случившееся с Кровавым воскресеньем 22 января 1905 г.

Последствия

Как уже было сказано, подобные отношения между трудом и капиталом были нормой. Экономика росла. Правда правительство вместе с приятными цифрами в отчётах получало копившуюся до поры ненависть.

Оппозиционные партии широко и с успехом использовали Ленский расстрел в агитационной кампании (в 1912 году проходили выборы в IV Думу), увеличив размеры своих фракций.

Потом началась война, и на волне патриотизма стало как-то не до того. Но когда через три года войны патриотизм кончился, то оказалось, что за это время ситуация попросту догнила. И обрушил её не В.И. Ленин, который через пять лет после Ленских событий приехал на Финляндский вокзал и решительно сменил курс социал-демократов в сторону революции.

Не пойти на разрыв с Временным правительством было просто нельзя: весной 1917 года во главе России оказались те самые люди, которые либо допустили пятью годами раньше Ленский расстрел, либо всячески саботировали его расследование и наказание виновных. Поэтому пророчеству Эдмона Тэри о блестящем будущем России не суждено было сбыться. И война с революцией тут совсем не при чём.

***

С другой стороны, к середине XX века Россия действительно стала доминировать в Европе в военном и экономическом отношении. Правда, владельцы Ленских приисков, столь эффективно менеджерившие в 1912-м и столь успешно приватизировавшие на себя силовые ведомства, к этому уже не имели никакого отношения.

[Александр Владленович Шубин]

http://histrf.ru/biblioteka/book/kak...tviennaia-duma
29 июня 2017

100-летие Революции

100 лет назад во время Февральской революции смена власти заключалась не только в уходе с политической сцены царя. В те же дни активно призывавшая к свержению самодержавия Госдума навсегда ушла в политическую тень, а важную роль в политике стал играть неформальный, незаконный орган власти - Петроградский совет.

«Вздор толстяка Родзянко»

Воспользоваться волнениями в Петрограде в феврале 1917 года пытались либеральные лидеры Прогрессивного блока, преобладавшего в Думе. Им казалось, что в случае победы самодержавия над «бунтом» начнется глухая реакция. Николай II мог бы воспользоваться беспорядками, чтобы покончить с Думой и резко ограничить гражданские права как минимум до конца войны. В то же время император мог бы использовать Думу для возможного успокоения петроградцев.

Председатель Думы Михаил Владимирович Родзянко отправил царю телеграмму с предложением создания правительства во главе с популярным деятелем. Родзянко уверял, что «иного выхода нет и медлить невозможно». Прочитав телеграмму, Николай сказал: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал всякий вздор, на который я ему даже отвечать не буду». Но копию своей телеграммы Родзянко послал начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу Алексееву. Тот прочитал телеграмму сочувственно.

Вместо ответа депутаты получили указ о приостановлении заседаний Думы до апреля. Бланк указа был подписан Николаем II заранее и передан председателю правительства князю Николаю Дмитриевичу Голицыну. Протестуя против закрытия Думы, Родзянко телеграфировал царю: «Последний оплот порядка устранён».

Нерешительные думцы

Узнав утром 27 февраля 1917 года о приостановке заседаний, большинство депутатов не стало расходиться, обсуждая ситуацию. В полдень собралось руководство Думы и представители фракций. Предстояло решить – как реагировать на указ о прекращении заседаний. Пока шло совещание, приходили вести о перерастании волнений в восстание. Было решено начать «частное совещание» оставшихся в Думе депутатов.

Когда пришло сообщение о том, что правительство подало в отставку, кто-то предложил взять власть самим. В итоге дискуссии был создан Временный комитет Государственной думы (ВКГД) для «водворения порядка в г. Петрограде и сношений с организациями и лицами». Примечательная формулировка. Депутаты надеялись выиграть в любом случае. Победит царь – мы водворяли порядок. А если процесс пойдет дальше – представители Думы могут, действуя от её имени, возглавить «общественные организации».

Комитет был создан так, чтобы в случае победы самодержавия депутатов нельзя было обвинить в нарушении закона. Таким образом, думский комитет становился единственным легальным органом, в котором бунтовщики могли обрести заступника перед лицом монаршего гнева.

В комитет вошли 12 человек – кадеты, октябристы, социалисты – включая таких лидеров, как Родзянко (председатель), Милюков, Василий Витальевич Шульгин, Александр Фёдорович Керенский, Николай Семёнович Чхеидзе.

Совет в помещении Думы

В сознании масс Дума продолжала жить полнокровной жизнью. Об официальной приостановке её деятельности знали немногие (да и какое значение мог иметь указ царя в революционной обстановке), и вскоре именно Дума, а точнее, место ее расположения – Таврический дворец стал центром притяжения восставших. Как законное учреждение Дума обеспечивала видимость законности всему движению. Однако движение низов вскоре обрело свой координирующий орган, который составил конкуренцию ВКГД.

Возникла идея создать, как и в 1905 году, Совет рабочих депутатов. 27 февраля лидеры социалистов (Чхеидзе, Скобелев, освобождённые солдатами из Крестов Гвоздёв, Богданов и др.) сформировали прямо в помещении Думы, в Таврическом дворце, Временный исполнительный комитет Совета. Новый орган немедленно приступил к организации выборов в Петроградский совет по всем заводам – один депутат от тысячи или от предприятия, если там занято менее тысячи рабочих. Своих представителей предлагалось избрать и восставшим солдатам – по одному на роту.

Тем же вечером 27 февраля Совет уже проводил своё первое заседание. Из более чем 200 собравшихся 40–45 человек представляли рабочие коллективы. Они избрали исполком Совета и обсудили ход событий. Исполком «принял экстренные меры к организации продовольствия для восставших, отбившихся от казарм, распылённых и бездомных воинских частей», – вспоминал его член Николай Суханов. Таврический дворец превращался в место, где восставшие солдаты могли поесть и получить указания от политических лидеров. И более тесную связь они устанавливали с Советом, а не с элитарными думцами. Вскоре Совет стал пополняться представителями восставших частей.

Совет действовал решительно. Он приказал изъять все имеющиеся запасы муки и пустить их в хлебопекарни. Хранить их дальше не было смысла – либо к городу подойдут уже направленные эшелоны с хлебом, либо разразится голод.

Революция побеждает

После создания Петроградского совета речь уже шла не о бунте и не о политическом перевороте, а о социальной революции. Но революция – это не синоним хаоса и чистого разрушения. Революция рождала свою организацию, центрами которой были Советы.

Начавшееся 27 февраля восстание в Петрограде победило уже на следующий день. Командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов с 1100 штыков и сабель был блокирован в Адмиралтействе, где днём 28 февраля капитулировал. Правительство фактически прекратило существование в ночь на 28 февраля. ВКГД заявил, что «нашёл себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка».

Начались аресты министров и монархистов. Керенский, который одновременно входил и в ВКГД, и в исполком Совета, выдвинул лозунг: «Государственная дума не проливает крови». Арестованных отправляли под арест. Им предстояло ждать суда в Петропавловской крепости. Впрочем, это не спасло от расправы многих полицейских и жандармов. Бунтующие солдаты и жители иногда убивали стражей порядка, особенно после того, как распространились слухи, что полицейские с крыш стреляют по толпам из пулемёта. Но среди демонстрантов действительно было много жертв. Всего в Петрограде, по данным Чрезвычайной следственной комиссии, было убито и ранено 1315 человек, из которых 587 гражданских, 602 солдата, 73 полицейских и 53 офицера.

Таким образом, за несколько дней картина российской политики резко изменилась. Государственная дума в ходе революции оказалась малозаметной, а в её здании начал работу новый орган власти – Петроградский совет.