5697. Венгрия

[Борис Шестаков]

https://web.archive.org/web/20000929...2/mat/i3.shtml

Размышления бывшего венгерского диссидента, а ныне президента

Будапешт

Фото ИТАР-ТАСС
Месяц назад президенту Венгрии Арпаду Генцу исполнилось 78 лет. Но фигура бывшего диссидента, подлинного интеллигента и демократа, автора множества романов, драм, эссе и новелл по-прежнему, подобно магниту, притягивает к себе наибольшую часть электората. Уже почти десять лет мудрый "дядюшка Арпи" (как нежно называют его венгры) не сходит с верхней строчки политических рейтингов. Своего бывшего студента (собкору "ОГ" довелось почти 30 лет назад посещать увлекательные семинары А. Генца по художественному переводу на филфаке Будапештского университета) президент принял в украшающем набережную Дуная величественном здании парламента.

Господин Президент, в чем, по вашему мнению, заключается суть процессов, происходящих в последнее десятилетие в Венгрии?

Внутренние процессы в любой стране - это своего рода диалектика: количественные изменения переходят в качественные. Именно это и произошло в Венгрии на рубеже 90-х годов. Логически обоснованный процесс экономических и политических реформ привел к радикальному общественному сдвигу. Реформаторская часть компартии, достигнув компромисса с противоположными силами общества, развернула страну в направлении парламентаризма. При этом все участники этого поворота сформировались в предшествовавшие десятилетия, в другой политической среде, но нашли в себе силы преодолеть инерцию покоя. Это были радикальные перемены, открывшие качественно новую эпоху венгерской истории.

В таком случае чем вы объясняете, что сегодня большинство венгров считают, по данным недавних опросов, Яноша Кадара самым видным политиком ХХ столетия? И даже одной из трех выдающихся фигур венгерской истории, наряду с основателем государства королем Иштваном и принесшим сюда европейскую культуру королем Матьяшем?

Начну с того, что не согласен с такой иерархией. Режим Кадара был для нашей страны проходным и чужеродным, ведь венгры его никогда не выбирали для себя. Подобные рейтинги нельзя оценивать, не учитывая, что в конце 80-х годов к нам пришла другая, чем прежде, свобода. Существенная часть венгров ее не оценила, поскольку не знала, что с ней делать. Ну что была для них свобода мыслей и передвижения или свобода предпринимательства? Вот этим-то людям новый общественный строй принес неуверенность в завтрашнем дне, нестабильность существования. Прежняя же стабильность, скажем прямо, основывалась на чрезвычайно низких потребностях: жизнь на мизерную, но гарантированную зарплату, обладание скромным, но полагающимся тебе жильем и примитивным, но все же катящимся по дороге "трабантом". Так что когда определенная категория венгров оплакивает эпоху Кадара, то прежде всего эти люди хотели бы вернуть возможность относительно беззаботного прозябания.

Известно, что вы поддерживали вступление Венгрии в НАТО и выступаете за ее членство в Европейском Союзе. Почему вы считаете, что принадлежность к Западу лучше способствует процветанию венгерского народа, чем, скажем, роль Венгрии как знаменосца реформ в Восточной Европе?

По своему географическому положению мы являемся буфером, отделяющим Запад от беспокойного юга Европы. Венгрия граничит с семью странами, границы фактически открыты и даже транспортные артерии продолжаются за пределами нашей территории. В одиночку защитить свою безопасность военными средствами Венгрия просто не в состоянии. Вот почему чуть ли не 100 процентов жителей страны поддержали на референдуме присоединение к НАТО. Но в этом качестве мы не угрожаем соседям, а, напротив, нормализуем, например, прежде напряженные отношения с Румынией и Словакией. Более того, Венгрия помогает, скажем, Словакии подготовиться к вступлению в НАТО.

Добрососедские отношения для нас - жизненная необходимость. Мы всегда ощущали себя европейцами, но на несколько десятилетий оказались оторванными от европейской культурной среды, принятых здесь за основу глобальных ценностей. Сегодня Венгрия снова на пути в Европу, и именно в этом качестве она ценна для других государств региона.

Как вы оцениваете нынешнюю роль России в международной политике?

Хотя по политическому весу Российская Федерация сегодня - государство среднего ранга, но даже в силу обладания ракетно-ядерным арсеналом она остается супердержавой. На месте России никогда не будет вакуума. И когда в будущем возникнут, скорее всего в Азии, новые эпицентры мировой политики, Россия должна будет определяться, с кем идти дальше. Надеюсь, что исторические и культурные традиции все же будут подталкивать ее в направлении Европы. А вообще-то усиливающаяся тенденция к глобализации устранит в будущем нынешнее деление мира и создаст равновесие силовых центров.

За активное участие в будапештских событиях 56-го года вы были наказаны несколькими годами тюрьмы, затем вам пришлось заниматься физическим трудом и писать книги, обреченные быть неопубликованными. Типичная судьба восточноевропейского диссидента. Размышляете ли вы сейчас о разумности принесенных жертв? Или, скажем, так: о такой ли Венгрии вы со товарищи мечтали в ракошистских застенках?

Не о такой, но о Венгрии, которая должна вырасти из этой нынешней. Не люблю говорить, что был борцом за что-то. Я просто жил так, как мне представлялось правильным и возможным. И сегодня не жалею ни о чем пережитом, включая тюремное заключение. Главное, наверное, что мне нечего стыдиться во всей своей долгой жизни. Недавно друг молодости вручил мне заметки, сделанные мной 60 лет назад. Когда я взял их в руки, сердце забилось - буду ли я и сегодня согласен со своими тогдашними взглядами. И с радостью констатировал: да, согласен. Это незрелые, порой наивные мысли, но с точки зрения нравственных критериев я и сегодня готов под ними подписаться.

Что бы вы пожелали читателям "Общей газеты", которые в значительной степени состоят из по-разному мыслящих, но объединенных неким нравственным императивом российских интеллигентов?

Прежде всего чувства реальности. Это трудно, ведь приходится критически осмысливать прошлое и отказываться от всех иллюзий на будущее. Надо прежде всего осознать и принять к сведению перемены в статусе страны и в окружающем мире. По всей Восточной Европе интеллигенция сегодня разочарована итогами минувшего десятилетия - ведь вначале казалось, что уже завтра наступит новая счастливая жизнь. Конечно, это был новый, своего рода посткоммунистический миф. Скорого пришествия счастья и благоденствия не произошло, ибо не могло произойти. Мы простились и с другой иллюзией - что после краха коммунизма Европа ждет нас не дождется с распростертыми объятиями... Одним словом, впереди еще долгий и мучительный путь. Главное - с него не сбиться.