*305. Вторая мировая война-3

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/127.php

Одним из результатов военных побед Германии и ее союзников в Европе в 1939—1941 гг. было значительное увеличение военно-экономического потенциала стран фашистского блока. В распоряжение гитлеровцев поступили ресурсы союзников Германии и оккупированных стран Европы (см. таблицу).

Таблица 14. Основные показатели военно-экономического потенциала фашистской Германии к середине 1941 г. (годовое производство)2.
Таблица 14. Основные показатели военно-экономического потенциала фашистской Германии к середине 1941 г. (годовое производство)2.
Показатели

Германия с Австрией

Европейские союзники Германии

Оккупированные Германией страны

Всего

Увеличение ресурсов Германии за счет союзников и оккупированных стран
Площадь (тыс. кв. км)
554

801

1922

3277

5,9 раза
Население (млн. человек)
76

78

129

283

3,7 раза
Электроэнергия
(млрд. квт-ч)
52

15

43

110

2,1 раза
Каменный уголь (млн. т)
185

2

161

348

1,9 раза
Железная руда (млн. т чистого железа)
3,4

0,5

22,4

26,3

7,7

Медная руда (тыс. т чистой меди)

31

1

67

99

3,2
Бокситы (тыс.т.)
93

848

1176

2117

22,8
Нефть (млн. т)
0,5

8,7

0,8

10,0

20,0
Чугун (млн. т)
16,3

1,4

20,2

37,9

2,3
Сталь (млн. т)
20,0

3,2

20,4

43,6

2,2
Алюминий (тыс. т)
131

23

64

218

1,7
Автомобили (тыс. шт.)
333

75

268

676

2,0
Зерновые (млн. центнеров)
136

148

264

548

4,0
Крупный рогатый скот (млн. голов)
22,9

15,3

45,4

83,6

3,7
Свиньи (млн. голов)
26,7

9,9

27,8

64,4

2,4
Шерсть (тыс. т)
19,6

59,7

59,4

138,7

7,1

Как видно из таблицы, возможности военной экономики Германии в результате оккупации многих стран Европы и присоединения к фашистскому блоку ряда европейских государств увеличились более чем в 2 раза по производству электроэнергии, чугуна, стали, автомобилей, почти в 2 раза — по добыче каменного угля и выплавке алюминия, в 3,2 раза — по добыче медной руды. В десятки раз возросли ресурсы гитлеровцев по нефти и бокситам. Они могли распоряжаться продовольственными ре-сурсами оккупированных и зависимых стран, в 2—3 раза превышавшими Геpманские.

Военно-промышленная база фашистского блока в Европе к июню 1941г.
Военно-промышленная база фашистского блока в Европе к июню 1941г.
1 Auf antisowjetischem Kriegskurs, S. 285. 1940г.

2 Eichholtz. Geschichte der deutschen Kriegswirtschaft 1939—1945. Bd. 1. 1939-1941. Berlin, 1971, S. 223.

Используя сырьевые ресурсы оккупированных и зависимых стран повышая расходы на военные нужды 1, Германия в 1939—1941 гг. увеличила производство и запасы многих важнейших видов продукции и вооружения. В 1941 г. по сравнению с 1939 г. непосредственно в Германии производство чугуна и стали возросло на 28 процентов, цветных металлов —. на 35, моторного топлива — на 56, добыча угля — на 23 процента 2. Значительно возросло производство нефтепродуктов (с учетом ввоза): с 8,2 млн. тонн в 1939 г. до 10 млн. тонн в 1941 г.3. До войны обогнав США и Канаду по выплавке алюминия, Германия в 1940—1941 гг. вместе с оккупированными странами еще больше увеличила производство этого важного стратегического сырья. В 1940 и 1941 гг. в Германии было выпущено около 300 тыс. станков4. В 1941 г. их насчитывалось в 2 раза больше, чем у Англии, и в 3 раза больше, чем у Советского Союза.

Определенная часть возросших экономических ресурсов Германии использовалась для создания стратегических резервов. Накопленные к лету 1940 г. в Германии запасы алюминия обеспечивали потребность военной экономики в течение 13 месяцев, меди — 9, марганца и никеля — 7, свинца — 12, цинка — 13, олова — более 20 месяцев 5. Запасов нефтепродуктов могло хватить на 7 месяцев 6.

Учитывая огромные масштабы военных действий против СССР, немецко-фашистское руководство уделяло много внимания созданию большого резерва локомотивов и другого транспортного подвижного состава. Был увеличен выпуск паровозов и вагонов, а также ввоз их из оккупированных стран Европы. Общее количество паровозов, находившихся в распоряжении Германии, возросло с 20,2 тыс. в 1938 г. до 27,4 тыс. в 1941 г., а число товарных вагонов — соответственно с 605 тыс. до 790 тыс.7.

Накануне и в первый период войны фашистская Германия создала значительные продовольственные резервы. За счет ограбления оккупированных стран Западной, Восточной и Юго-Восточной Европы продовольственное обеспечение немецкого населения и вермахта улучшилось.

Непосредственно перед нападением на Советский Союз германские империалисты разработали и осуществили на практике ряд новых организационных мер для форсирования производства вооружения и пополнения запасов угля, нефти, цветных и черных металлов и другого стратегического сырья. В целях сосредоточения главных усилий монополий на производстве вооружения в ноябре 1940 г. был образован комитет «Оружие», председателем которого стал представитель фирмы «Фридрих Крупп АГ» Эрих Мюллер 8. Согласно директиве от 4 декабря 1940 г. совета вооружений имперской группы «Промышленность» перед комитетом стояла задача наладить сотрудничество между военными предприятиями и всеми средствами содействовать выполнению производственных заданий, которые будут даны промышленности различными родами войск вермахта 9.

1 За первые два года войны (1939—1941 гг.) Германия израсходовала 138 млрд. марок (в ценах 1939 г.) на военные нужды (А. Алексеев. Военные финансы капиталистических государств. М., 1952, стр. 119).

2 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг., стр. 244.

3 И. Файнгар. Очерк развития германского монополистического капитала, стр. 417.

4 Там же, стр. 275, 415.

5 D. Eiсhhо1tz. Geschichte der deutschen Kriegswirtschaft 1939—1945. Bd. 1 S. 228.

6 Ibid., S. 227, 228.

7 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 —1945, т. 1 стр. 376.

8 Анатомия войны, стр. 296—297.

9 Там же, стр. 297.

Для мобилизации всех энергетических ресурсов в начале 1941 г.. были созданы имперские производственные объединения «Нефть» и «Уголь». Ведущую роль в них играли представители крупнейших германских концернов 1.

Крупные мероприятия проводились непосредственно по военно-экономическому обеспечению плана «Барбаросса». Как отмечал генерал Томас, «подготовка агрессии со стороны управления военной экономики и вооружений велась с большой энергией и в огромных масштабах»2. 2 августа 1940 г. на совещании в Берхтосгадене Кейтель сообщил Томасу о переориентации стратегических замыслов германского руководства с Англии на Советский Союз и необходимости обратить главное внимание на выпуск военных самолетов, строительство подводных лодок и вооружение танковых войск. Руководство ОКБ поручило управлению военной экономики и вооружений предусмотреть техническое оснащение 180 дивизий, в том числе 20 танковых 3.

Военно-экономические учреждения Германии развернули бурную деятельность по обеспечению плана «Барбаросса».

28 сентября 1940 г. за подписью Гитлера был издан приказ о предоставлении «производственных отпусков» военнослужащим вермахта. Согласно приказу планировалось в ближайшие шесть месяцев временно направить в военную промышленность не менее 300 тыс. солдат из числа высококвалифицированных рабочих, чтобы увеличить производство вооружения и боевой техники, необходимых для войны против СССР 4. Уже к концу ноября 1940 г. 98 тыс. солдат работали па военных предприятиях. В дальнейшем их число увеличилось до 500 тыс. В апреле 1941 г. они были возвращены в вермахт 5.

Использование этой квалифицированной рабочей силы в значительной степени способствовало росту выпуска вооружения накануне нападения Германии на Советский Союз.

Придавая исключительное значение бронетанковым войскам в «молниеносной войне» против СССР, гитлеровское руководство в 1940—1941 гг. обратило особое внимание на увеличение производства танков. Командование сухопутных сил вермахта в январе 1941 г. потребовало от министерства вооружений и боеприпасов немедленного увеличения производственных мощностей танковой промышленности, чтобы через год достичь ежемесячного выпуска 1250 танков и штурмовых орудий в. По сравнению с уровнем 1940 г. это означало рост более чем в 6 раз. Однако вскоре пришлось ограничиться цифрой ежемесячного производства танков лишь в 600 единиц 7.

В 1941 г. производство танков и штурмовых орудий возросло. Их среднемесячный выпуск увеличился со 180 в 1940 г. до 270 в первом полугодии 1941 г.8. Важную роль в увеличении танкового парка Германии сыграли захваченные гитлеровцами чешские заводы, которые в первой половине 1941 г. давали одну пятую поступавших на вооружение вермахта машин.

1 Анатомия войны, стр. 307—309.

2 Auf antisowjetischeni Kriegskurs, S. 270.

3 Ibid., S. 271—273.

4 G. Thоmas. Geschichte der deutschen Wehr- und Riistungswirtschaft (1918— 1943/45), S. 240.

5 D. Eichholtz. Geschichte der deutschen Kriegswirtschaft 1939—1945, Bd. 1, S. 218.

6 В. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933— 1945 гг., т. II, стр. 143.

7 Там же, стр. 145.

8 Bundesarchiv (Koblenz), R 3/1729, Bl. 2.
Таблица 15. Рост производства танков и штурмовых орудий в Германии в первом полугодии 1941г.1.
Время

Типы танков, шт.

Штурмовые орудия, шт.

Всего танков и штурмовых орудий
T-II

Т-38 (чешский)

T-III

T-IV

командирский

итого
1-й квартал
7

148

288

85

60

588

104

692
2-й квартал
42

192

400

103

41

778

151

929
Всего
49

340

688

188

101

1366

255

1621

Рост производства танков позволил фашистской Германии оснастить новые танковые дивизии для нападения на СССР и почти в два раза увеличить общее количество машин по сравнению с сентябрем 1939 г.2. Вместо легких танков T-I и Т-П в армию поступало все больше средних танков T-III и T-IV, вооруженных более мощными скорострельными пушками. С учетом опыта войны на Западе в танках T-III и T-IV была увеличена толщина лобовой и бортовой брони, а на танке T-III вместо 37-мм пушки была установлена длинноствольная пушка калибром 50 мм. С 1940 г. в войска стали поступать бронетранспортеры на колесно-гусе-ничном шасси, которые в основном предназначались для моторизованных л танковых дивизий 3.

21 июня 1941 г. была образована специальная комиссия для объединения усилий по производству бронетанковой техники. «Обширная программа производства танков,— говорилось в распоряжении о создании комиссии,— стоит по срочности в общей программе вооружения армии на первом месте. Она служит основой для создания механизированных подразделений и тем самым боеспособности армии вообще. Поэтому абсолютно необходимо немедленно объединить все военные, технические и производительные силы государственного и частного сектора для осуществления единого планирования, испытания и производства»4.

Форсировался выпуск военных самолетов. К моменту нападения на Советский Союз германская авиация потеряла безвозвратно около 5,5 тыс. самолетов 5. Эти потери восполнялись путем расширения производства на старых авиационных заводах и строительства новых предприятий. В 1940 г. в Германии было произведено 10 247 самолетов всех видов, а в 1941 г. —12 401. Если в 1940 г. в месяц выпускалось около 850 самолетов, то в 1941 г. среднемесячное производство их достигло 1030 6. С 1 августа 1940 г. по 22 июня 1941 г. парк военно-воздушных сил Германии за счет производства новых и ремонта поврежденных самолетов увеличился на 7682 боевые машины 7. Особое внимание обращалось на увеличение производства истребителей. Их выпуск в 1941 г. возрос по сравнению с предыдущим годом на 36 процентов. Рост осуществлялся, в частности, за счет сокращения выпуска учебных самолетов 8.

1 Б. Мюллер-Гиллебранд. 1945 гг., т. II, стр. 145.

2 Там же, стр. 144 Сухопутная армия Германия 1933.

3 «Военно-исторический журнал», 1972, № 2, стр. 32.

4 Анатомия войны, стр. 327—328.

5 Auf antisowjetischem Kriegskurs, S. 415.

6 Мировая война. 1939—1945 годы. Перевод с немецкого. М., 1957, стр. 514.

7 Auf antisowjetischem Kriegskurs, S. 417.

8 Мировая война. 1939—1945 годы, стр. 514.

После войны с Польшей некоторой модернизации подвергся авиационный парк фашистских ВВС. Разведывательные самолеты типа «Хейнкель-45» и «Хейнкель-46» были сняты с вооружения 1. Увеличивалось производство разведывательных самолетов «Фокке-Вульф-189». Особый упор был сделан на модернизацию пикирующих бомбардировщиков, истребителей и самолетов дальней разведки, обладающих большой скоростью и дальностью полета. Бомбардировщики «Юнкерс-87», «Юнкерс-88», «Хейнкель-111» и «Дорнье-17» получили более мощные моторы. Наряду с этим большое внимание уделялось производству самолетов новых образцов.

В мае — июне 1941 г. командование вермахта пришло к выводу, что количество имеющихся истребителей обеспечивает потребности плана «Барбаросса». Усилия были переключены на увеличение выпуска бомбардировщиков. Предусматривалось, что они будут использованы не только для поддержки наземных частой, но и для нанесения ударов по глубинным районам Советского Союза и осуществления патрульной службы над оккупированной территорией. К моменту нападения на СССР боевой состав немецко-фашистской авиации состоял на 31 процент из истребителей и на 69 процентов — из бомбардировщиков и разведчиков 2.

Чтобы максимально использовать опыт ведущих авиационных компаний для увеличения производства военных самолетов, 14 мая 1941 г. Геринг образовал специальный промышленный совет 3. Его основная задача состояла в координации деятельности различных групп авиационной промышленности, помощи компаниям в получении сырья и полуфабрикатов.

Были приняты меры по увеличению выпуска других видов вооружения. Так, возросло производство автоматов, пулеметов, противотанковых ружей, минометов, артиллерийских орудий. Среднемесячное производство артиллерийско-стрелкового вооружения в 1941 г. было почти в 1,8 раза выше уровня 1939 г. (таблица 16). В программе военного производства фашистской Германии важное место отводилось увеличению выпуска боеприпасов. Разъясняя новую программу развертывания вооружений на совещании инспекторов по военной экономике 13 сентября 1940 г., Томас отмечал необходимость создания запаса боеприпасов, обеспечивающих 12-месячную потребность 4. В 1940 г. на их долю приходился почти 41 процент общей стоимости производимого вооружения 5. В ходе боевых действий на Западе расход боеприпасов немецко-фашистскими войсками оказался значительно ниже запланированного уровня. Поэтому в конце 1940 г. и особенно в первой половине 1941 г. производство боеприпасов было существенно сокращено И увеличен выпуск вооружения, в частности танков. В 1941 г. производство боеприпасов (без авиабомб) уменьшилось по сравнению с 1940 г. на 37 процентов: с 865 тыс. тонн до 540 тыс. тонн 6. Однако продолжалось наращивание производства пороха, взрывчатых веществ, снарядов для зенитных орудий, авиабомб. Впоследствии оказалось, что планы производства боеприпасов, составленные на основе опыта «молниеносных» кампаний на Западе, не обеспечивали потребностей вермахта на советско-германском фронте.

1 Auf antisowjetischem Kriegskurs, S. 419.

2 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 —1945, т. 1, стр. 379—380.

3 Анатомия войны, стр. 322.

4 Auf antisowjetischem Kriegskurs, S. 273.

5 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг., стр. 42.

6 Там же, стр. 271.
Таблица 16. Производство артиллерийско-стрелкового вооружения в Германии (тыс.шт.)
Вооружение

1940 г.

1941 г.
Винтовки и карабины
1352

1359
Автоматическое оружие для пехоты
171

325
Минометы
4

4,2
Артиллерийские орудия калибром свыше 75 мм
6,1

7,2
Продолжался рост военно-морских сил Германии, хотя фашистское руководство и отводило им второстепенную роль в войне против Советского Союза. За период с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. было завершено строительство линейного корабля «Бисмарк», тяжелых крейсеров «Принц Эйген» и «Адмирал Шеер». Особое внимание обращалось на выпуск подводных лодок. Если за пять предвоенных лет было построено 57 подводных лодок, то с начала войны по июнь 1941 г. —147 2. Увеличилось число подводных лодок, находившихся в строительстве: к началу войны их было 61, к началу 1940 г. —238, к началу 1941 г. —428 3.

Фашистская Германия готовилась и к химической войне против Советского Союза. Увеличивалось производство отравляющих веществ и химических снарядов. В служебном дневнике генерал Галъдер 20 ноября 1940 г. записал, что запас химических снарядов первой очереди — 1,3 млн. штук для легких и тяжелых полевых гаубиц — будет создан к 1 апреля 1941 г. Планировалось подготовить через три месяца после начала химической войны против СССР запас второй очереди в тех же размерах. Затем каждые три месяца предполагалось пополнять запас таким же количеством снарядов. Общий запас отравляющих веществ в конце 1940 г. составлял 10 тыс.тонн 4. Для их массового применения был разработан шестиствольный химический миномет с дальностью стрельбы 6 километров. Численность химических войск к началу 1941 г. была в 10 раз больше, чем перед войной 5.

Предпринятые гитлеровцами усилия во второй половине 1940 — первой половине 1941 г. по развитию военной экономики привели к тому, что увеличился среднемесячный выпуск танков, самолетов, подводных лодок и других видов вооружения. Многие из них были модернизированы. К июню 1941 г. было обеспечено техническое оснащение более 200 дивизий сухопутных войск.

Однако валовой объем промышленного производства Германии за 1940 г. был несколько ниже уровня предыдущего года. В 1941 г. происходил рост производства, но и он не достиг уровня 1939 г. (таблица 17)6.

Снижение общего уровня производства в 1940—1941 гг. произошло из-за сокращения производства предметов потребления, в то время как выпуск машин, оборудования и вооружения возрастал. С 1939 по 1941 г. производство предметов потребления в Германии снизилось примерно на 4—5 процентов, а производство основных видов промышленного сырья и материалов увеличилось приблизительно на 12 процентов. Доля выпуска вооружения по отношению к общей промышленной продукций
1 Berli1 Und andere- Der preussisch-deutsche Generalstab 1640—1965.

2 Л.Еремеев, А. Шергин. Подводные лодки иностранных флотов во второй мировой войне. М., 1962, стр. 27, 28.

3 Там же, стр. 27.

4 Ф. Гальдер. Военный дневник, т. 2, стр. 253.

5 Там же, стр. 317.

6 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг., стр. 39.

Таблица 17. Индексы промышленного производства в Германии1


1938 г.

1939 г.

1940 г.

1941 г.


100 ч

106

102

105



возросла с 9 процентов в 1939 г. до 16 процентов в 1941 г.2. Общий объем производимого в Германии вооружения летом 1941 г. был на три четверти больше, чем к началу второй мировой войны 3. Однако рост военного производства Германии в 1940—1941 гг. осуществлялся не в полную силу4.

Это объяснялось тем, что, во-первых, давали себя знать противоречия в развитии военной экономики фашистской Германии, связанные с капиталистическим характером производства. Несмотря на громкие фразы о первоочередности удовлетворения общих интересов немецкой нации, германские монополии прежде всего заботились о собственных барышах. Между ними шла острая конкурентная борьба, которая продолжалась и в условиях войны, а это снижало эффективность использования имевшихся у страны экономических возможностей.

Во-вторых, гитлеровское руководство, ориентируясь на «молниеносную войну», явно недооценивало значение экономического фактора в вооруженной борьбе против СССР. Оно полагало, что накопленного вооружения и боеприпасов будет достаточно для разгрома Советского Союза, и поэтому не предусматривало значительного расширения военной экономики в ходе самой войны. В этом нашел свое отражение авантюристический характер концепции плана «Барбаросса».

Наконец, в-третьих, более полному использованию экономических возможностей фашистской Германии мешало и то, что в стране не было единого управления военной экономикой. Несмотря на создание большого количества различных ведомств, советов, комитетов, групп и т. д., призванных регулировать военное производство, в развитии экономики продолжала давать о себе знать стихия капиталистического хозяйства, не поддающегося единому планированию.

Союзники Германии по агрессивному блоку — Италия, Венгрия, Румыния, Болгария, Финляндия, Словакия — под нажимом гитлеровской Германии форсировали переключение своей экономики на военные рельсы, которая становилась составной частью военно-экономического потенциала фашистского блока.

Значительные возможности для производства вооружения имела Италия. Она располагала довольно развитой машиностроительной промышленностью, строила мощные линкоры, производила турбины и автомобили. Правители Италии стремились использовать корпоративную систему, являвшуюся своеобразной формой государственно-монополистического капитализма, для увеличения военно-экономического потенциала страны. Декретом от 31 декабря 1940 г. на министерство корпораций была возложена «закупка, реквизиция, хранение и распределение всех видов сырья»5. Верховная комиссия обороны, созданная при главе государства,

1 В данном случае имеется в виду промышленное производство Германии в доменных границах.

2 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг., стр. 40—42.

3 Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. Bd. 5. Berlin, 1966, S. 287.

4 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг., стр. 39.

5 С. Вишнев. Военная экономика фашистской Италии. М., 1946, стр. 32.

ведала военно-экономическими вопросами, координировала деятельность экономических ведомств и комиссий, осуществляла связь государственных органов с монополиями.

Несмотря на предпринятые правящими кругами усилия, в Италии в первые годы войны добывалось всего 4,5 млн. тонн угля в год. Это удовлетворяло ее нужды лишь на 20—25 процентов. Потребность Италии в нефти в военное время составляла около 3 млн. тонн, тогда как в стране добывалось до войны 13 тыс. тонн и из оккупированной Албании могло поступить 200 тыс. тонн в год г. Правда, Италия располагала значительными ресурсами гидроэнергии, что частично компенсировало недостаток угля и нефти. Имела она и запасы серы, ртути, бокситов, цинка, свинца Однако у нее почти совсем не было никеля, хрома и вольфрама и таких цветных металлов, как медь и олово.

С началом второй мировой войны Италия резко увеличила добычу бокситов — с 360 тыс. тонн в 1938 г. до 530 тыс. тонн в 1940 г. Высокими темпами возрастало производство алюминия. Его выплавка в 1941 г. достигла 47 тыс. тонн 2. Повысив загрузку старых предприятий и развернув строительство новых, Италия к 1941 г. увеличила выжиг кокса и выплавку черных металлов. В 1941 г. было произведено 2,6 млн. тонн стали (по сравнению с 2 млн. тонн в 1937 г.)3.

Для обеспечения роста военного производства в Италии был продлен рабочий день, введена многосменная работа, сокращен выпуск гражданской продукции. Военная продукция в Италии производилась в основном на заводах, построенных задолго до войны и имевших устаревшее оборудование. Это не обеспечивало выпуска новых видов вооружения в достаточном количестве. К тому же производство военной продукции ограничивалось дефицитом сырья. Если людские ресурсы страны позволяли иметь 120—150 дивизий, то из-за недостатка вооружения состав ее армии не превышал 75—80 дивизий 4. Ко времени вступления Италии во вторую мировую войну в ее бронетанковых силах имелось 1500 танков, большинство которых составляли трехтонные танкетки. Средних 11-тонных танков было всего 70 5. Авиация насчитывала 3434 самолета различных типов. По тактико-техническим данным итальянские самолеты, как правило, уступали иностранным. Месячное производство самолетов составляло до 250 машин.

Хортистская Венгрия накануне войны приняла пятилетнюю программу вооружений. В 1939—1940 гг. венгерское правительство поставило под военный контроль около 900 предприятий 6. Для увеличения военного производства правящая клика использовала источники сырья на захваченных ею территориях: в Трансильвании, Словакии, Закарпатской Украине. Все сырье, которое не вывозилось в Германию, хортисты направляли на производство вооружения. Бюджетные ассигнования на военные нужды возросли с 16 процентов в 1937—1938 гг. до 36 процентов в 1941 г.7.

В Финляндии в 1939 г. процесс военизации экономики шел полным ходом и не прекращался после заключения мирного договора с Советским Союзом. Финские правящие круги стремились увеличить производство вооружения, создать запасы стратегического сырья для войны против СССР.

1 С. Вишнев. Военная экономика фашистской Италии, стр. 38—39, 40.

2 Там же, стр. 78.

3 Там же.

4 Там же, стр. 84.

5 Г. Филатов. Крах итальянского фашизма, стр. 149.

6 А. Пушкаш. Венгрия в годы второй мировой войны М 1966 стр. 125.

7 Там же, стр. 128.

Полностью была переключена на военные рельсы промышленность Румынии. Прямые бюджетные расходы румынского правительства на во-оружение в 1940 г. по сравнению с 1936 г. возросли в 4,5 раза и составили 16,2 млрд. лей1.

Таким образом, в 1939—1941 гг. фашистская Германия, подчинив себе экономику союзных и зависимых стран, добилась существенного роста своего военно-экономического потенциала.
Назад | Ог

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/128.php

Япония была самой развитой в промышленном отношении страной Азии и одной из крупных империалистических держав. Однако по уровню экономики она уступала Соединенным Штатам и главным капиталистическим странам Западной Европы. Так, в 1939 г. национальный доход на пушу населения составлял в США 554 доллара, Германии — 520, Великобритании — 468, Франции — 283, Италии — 140, а в Японии — только 93 доллара, или почти в шесть раз меньше, чем в США 2.

Японские правящие круги стремились преодолеть относительную слабость промышленной базы страны, увеличивая производственные мощности тех отраслей экономики, которые были непосредственно связаны с производством вооружениям сокращая производство товаров потребления.

Курс милитаристской Японии на подготовку к «большой» войне привел к существенным сдвигам в промышленном производстве страны. Доля продукции тяжелой промышленности с 58 процентов в 1937 г. увеличилась до 72 процентов в 1940 г., а доля легкой — снизилась соответственно с 42 до 28 процентов 3. Если общий объем промышленного производства с 1936 по 1941 г. увеличился в 2,5 раза, то объем производства электроэнергетической и газовой промышленности возрос в 3,7 раза, металлургии — в 2,9 раза, а машиностроения — в 5,3 раза 4.

Мощности электростанций в 1940 г. составляли 9,1 млн. квт-ч, в том числе гидроэлектростанций — 5,1 млн. квт-ч, а тепловых (включая дизельные) — 4 млн. квт-ч 5. Производство электроэнергии на этих мощностях достигло 34,7 млрд. квт-ч 6. Большой удельный вес гидроэлектростанций имел важное значение, так как обеспечивал страну электроэнергией независимо от ввоза слишком дефицитного топлива. Правительство Японии в 1940 г. разработало пятилетний план развития электроэнергетической промышленности, в соответствии с которым намечалось увеличить производственные мощности электростанций в два раза.

Потребление угля в стране в 1940 г. составляло 66,5 млн. тонн, из них 57,3 млн. тонн было добыто в самой Японии, а остальное — импортировано в основном из колоний и оккупированных стран 7. Ежегодные потребности нефти в 1939 —1940 гг. составляли 5 млн. тонн. За счет внутренней добычи они покрывались не более чем на 10 процентов 8.

Выплавка чугуна в метрополии, колониях и оккупированных районах в 1941 г. достигла 6 млн. тонн, из них собственно в Японии — 4,2 млн. тонн.

1 Н. Лебедев. «Железная гвардия», Кароль II и Гитлер (Из истории фашизма, монархии и ее внешнеполитической «игры на двух столах»). М., 1968, стр. 303.

2 Аридзава Хироми. Нихон-но сэйкацу суйдзюн (Жизненный уровень Японии). Токио, 1954, стр. 7.

3 «Кейдзай» («Экономика»), 1967, № 4, стр. 25.

4 Нихон токэй нэнкан, 1950 (Статистический ежегодник Японии). Токио, 1951, стр. 136—140.

5 Там же, стр. 160.

6 Там же, стр. 162.

7 Дж. Коен. Военная экономика Японии, стр. 164, 175.

8 Такусиро Xаттори. Япония в войне 1939—1945 гг., стр. 38

Производство стали составляло 7,6 млн. тонн, из них 90 про_ центов приходилось на долю сталелитейных предприятий метрополии 1 Для Японии этот объем производства стали был значительным, однако с расширением масштабов войны японская промышленность стала ощущать острую нехватку стали.

Производство алюминия в Японии в 1939 г. составляло 29,6 тыс. тонн В 1941 г. выплавка алюминия увеличилась до 71,7 тыс. тонн 2, Тем не менее потребности военной промышленности далеко не удовлетворялись.

Машиностроение развивалось весьма высокими темпами, но неравномерно. Выпуск металлорежущих станков, который только в период с 1938 по 1941 г. в стоимостном выражении возрос в 5,6 раза 3, в 1941 г. составил 51 тыс. единиц 4. В конце 1941 г. Япония располагала парком металлорежущих станков в 689,2 тыс. единиц. Производство автомобилей в 1941 г. возросло почти на 14 процентов по сравнению с 1939 г. и составило 47,9 тыс. единиц5.

Японские правящие круги, форсируя рост машиностроения в интересах военного производства, сокращали выпуск продукции, обеспечивающей потребности населения (текстильного машиностроения и других). В результате этого, например, производство тканей уменьшилось с 6,4 млрд. кв. ярдов в 1937 г. до 2,5 млрд. кв. ярдов в 1941 г. 6.

Усиленными темпами развивалась химическая промышленность. В 1940 г. производство 100-процентной серной кислоты составляло 2,4 млн. тонн. Особенно быстро увеличивалось производство пластмасс: в 1941г. производство феноловых смол в денежном выражении увеличилось почти в 10 раз по сравнению с уровнем 1935 г. В 1941 г. было выпущено 51 тыс. тонн порохов и взрывчатых веществ 7.

Вместе с тем производство химических удобрений и другой продукции хозяйственного назначения сокращалось.

В обеспечении продуктами питания Япония в значительной степени зависела от импорта. Потребность в рисе, основном продукте питания, достигала 11,4—11,5 млн. тонн в год. Ежегодный же его сбор составлял 9,2—9,3 млн. тонн 8. Сбор соевых бобов составлял 350—400 тыс. тонн, а потребность превышала 1 млн. тонн 9. За счет своего урожая Япония удовлетворяла потребности лишь в пшенице, ячмене и овощах.

При относительно высоком уровне обрабатывающей промышленности в Японии очень слабо была развита добывающая. В 1941 г. Япония за счет колоний и захваченных территорий могла удовлетворить свои потребности в железной руде всего на 16,7 процента, в свинце—на 8,2. процента, в фосфоритах — на 12 процентов, в олове—на 28,8 процента, в цинке — на 38,9 процента, в поваренной соли — на 31,3 процента и совершенно не имела бокситов, никеля, натурального каучука, хлопка-сырца и многих других важнейших видов промышленного сырья.

1 Дж. Коен. Военная экономика Японии, стр. 127.

2 Там же, стр. 155.

3 Подсчитано по: Нихон токэй нэнкан, 1950 (Статистический ежегодник Японии), стр. 138.

4 М. Лукьянова. Японские монополии во время второй мировой воины, стр. 109.

5 Там же, стр. 101.

6 Дж. Коен. Военная экономика Японии, стр. 354. Ярд — английская мера длины, равная 0,9144 метра.

7 Подсчитано по: Нихон токэй нэнкан, 1950 (Статистический ежегодник Японии), стр. 139.

8 Там же, стр. 178.

9 Там же, стр. 179.

Особую проблему составляло снабжение страны такими легирующими металлами, как кобальт, марганец, ванадий, недостаток которых создавал большие трудности в производстве специальных сортов стали. Это ограничивало производство авиационных моторов, орудийных стволов, бронированных плит, торпед, а также режущих инструментов и других видов продукции, связанных с военным производством.

В начале второй мировой войны до 50 процентов японского импорта приходилось на ролю Азии, 8—9 процентов — на долю Европы и 33—35 процентов падало на США1. Железную руду японцы импортировали из Британской Малайи и с Филиппин, марганец — из Индии, олово — из Малайи, нефть и бокситы — из Голландской Индии, никель и свинец — из Канады и Австралии, магний, молибден, вольфрам и ванадий — из Кореи и Маньчжурии, хром — с Тайваня, каучук-сырец — из Индокитая, древесину — из Маньчжурии.

Для обеспечения подвоза стратегического сырья и материалов Япония располагала торговым флотом общим водоизмещением свыше 7 млн. тонн. Однако одна пятая часть его состояла из деревянных, преимущественно парусных, судов, годных только для каботажного плавания2. Наличным флотом японцы в конце 30-х годов обеспечивали перевозки экспортно-импортных грузов лишь на 65 процентов, а посредством фрахта — 35 процентов. Морской транспорт лимитировал поступление стратегического сырья в страну.

Прямая зависимость от импорта промышленного и энергетического сырья и уязвимость морских коммуникаций Японии в большой мере влияли на стратегические планы японских правящих кругов. Империалистическая Япония рассчитывала укрепить свой военно-экономический потенциал за счет территориальных захватов в Юго-Восточной Азии, которая перед второй мировой войной давала более половины мировой добычи сурьмы, 75 процентов вольфрамовых руд, свыше 95 процентов мирового производства натурального каучука, 93 процента риса, почти 90 процентов бобовых культур3. Установление единоличного контроля над районом Восточной Азии и Южных морей призвано было обеспечить страну стратегическим сырьем.

Япония располагала значительным резервом рабочей силы: ее трудоспособное население в возрасте от 15 до 59 лет составляло 41 млн. человек. В экономике страны в 1940 г. было занято 32,5 млн. рабочих и служащих (61 процент мужчин и 39 процентов женщин). Из них в обрабатывающей промышленности и строительстве — 8,1 млн. человек1. Однако в ходе войны в Японии все-таки возникла проблема обеспечения обрабатывающей промышленности квалифицированной рабочей силой. Недостаток рабочих образовался потому, что в соответствии с самурайскими традициями в этой стране каждый мужчина считался воином, и поэтому никому, даже рабочим уникальных специальностей и инженерно-техническому персоналу, не предоставлялось льгот по мобилизации. Уход из промышленности в армию значительного количества работников высокой квалификации предприниматели пытались компенсировать увеличением числа рабочих и служащих. Но ото приводило лишь к снижению качества продукции и падению производительности труда, к увеличению текучести рабочей силы. Чтобы нормализовать работу военной промышленности, в марте 1941 г. в Японии был принят закон «О рабочей книжке», согласно которому рабочие закреплялись за предприятиями и не могли без рабочих

1 Нихон токэй нэнкан, 1950 (Статистический ежегодник Японии), стр. 198—201.

2 Т а м же, стр. 182—183.

3 Очерки новейшей истории Японии. М., 1957, стр. 242; Нихон кокусэйдзуэ (Япония в цифрах и диаграммах). Токио, 1972, стр. 240, 246, 311.

4 Дж. К о е н. Военная экономика Японии, стр. 290, 292, 301.

книжек, хранившихся в конторах, оставить завод или фабрику1. В конеч, ном счете это лишило широкие массы трудящихся элементарных полити ческих прав и создало исключительно благоприятные условия для извлечения максимальной прибыли капиталистическими монополиями.

К началу второй мировой войны японская военная промышленность была весьма развитой. Снабжение армии осуществлялось государствен ными арсеналами (по производству вооружения, вещевому обеспечению и другими). Они были способны удовлетворить потребности армии военно-морского флота в вооружении и боеприпасах всего на 35—36 про-центов. Остальное производство обеспечивали частные компании.

В апреле 1940 г. в стране был учрежден департамент вооружения армии, которому подчинялись все научно-исследовательские институты и учреждения, работавшие над созданием новых видов оружия. Были созданы арсеналы по производству вооружения в Маньчжурии и Корее а также арсеналы вещевого снабжения и ветеринарного имущества2' Число государственных военных арсеналов увеличилось до восьми. Вместе с тем возрастало производство вооружения и на частных предприятиях. Если в 1939 г. общая стоимость выплат правительства частным предприятиям, производящим военную продукцию, составила 5,3 млрд. иен то в 1941 г. — 7,8 млрд. иен3. Большое внимание было уделено выпуску танков, производство которых в 1940 г. возросло почти в два раза по сравнению с 1939 г. и более чем в три раза по сравнению с 1938 г. Значительно увеличилось производство самолетов, артиллерийско-стрелкового вооружения и боеприпасов. Несколько меньше стало выпускаться авиационных моторов в связи с тем, что стали строить больше одномоторных самолетов (ранее предпочтение отдавалось двухмоторным бомбардировщикам и транспортным самолетам). Производство артиллерийско-стрелкового вооружения в 1941 г. обеспечило развертывание 15 новых пехотных дивизий. Кроме того, уже имевшиеся запасы вооружения давали возможность оснастить 95 дивизий. Запасы боеприпасов, созданные к середине 1941 г., почти в пять раз превосходили выпуск этой продукции в 1941 г.

Японское правительство и военно-морское командование, игнорируя Вашингтонскую и Лондонскую конвенции, которые ограничивали военно-морское строительство Японии, наращивали силы и средства флота. С 1939 по 1941 г. в Японии было построено боевых кораблей общим водоизмещением 378 тыс. тонн. В 1941 г. на вооружение флота поступило: 1 линкор, 3 авианосца, 1 крейсер, 11 подводных лодок, 12 противолодочных кораблей 4. Среди строящихся боевых кораблей на долю линкоров и авианосцев приходилось свыше половины их общего тоннажа 5. Несмотря на значительное пополнение боевого состава японского флота, он по своему количеству и качеству продолжал уступать американскому флоту 6.

В составе флота Японии насчитывалось 3202 самолета, в том числе 257 палубных бомбардировщиков и 510 палубных штурмовиков 7.

Японские вооруженные силы ощущали недостаток авиационных бомб и торпед, зенитных орудий и боеприпасов к ним, электрического и навигационного оборудования для подводных лодок. Надводные и подводные корабли были оснащены устаревшей гидролокационной аппаратурой, ве имели радиолокаторов. К тому же подводные лодки были трудноуправляемы в подводном положении. Не хватало танкерных судов. Боевые самолеты по своим тактико-техническим данным уступали самолетам других армий мира.

1 Японский милитаризм, стр. 186.

2 Такусиро Xаттори. Япония в войне 1941 — 1945 гг., стр. 88.

3 История войны на Тихом океане. Перевод с японского. Т. 2. М., 1957, стр. 21

4 Нихон-но гункан (Боевые корабли японского императорского флота), стр. 312 313, 316-318, 321-322.

5 Такусиро Xаттори. Япония в войне 1941 —1945 гг., стр. 103.

6 Там же, стр. 100.

7 Хаттори Такусиро. Дайтоа сэнсо дзэн си (Полная история войны в Восточной Азии), стр. 201.

Хотя военная экономика Японии испытывала трудности с сырьем я топливом, она стала наиболее мощной в Азии. Получив целеустремленное развитие в соответствии с агрессивным внешнеполитическим курсом, военно-экономический потенциал Японии быстро рос, становясь своего рода катализатором расширения очага войны в Азии.

* * *

Возникший на основе общности захватнических устремлений антисоветский агрессивный блок, возглавляемый гитлеровской Германией, располагал мощной военно-экономической базой. Почти все страны этого блока имели заранее отмобилизованное развитое военное производство, обладали достаточными сырьевыми и людскими ресурсами и современными транспортными средствами. Подобная экономическая мощь никогда ранее не привлекалась для обеспечения войны.

Назад | Огл

[Humus]

https://humus.livejournal.com/8219983.html

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/129.php
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Антикоммунизм и фашистская идеология на службе агрессии

Антикоммунизм — орудие международного империализма



Назад | Оглавление | Вперёд

В планах войны против Советского Союза наряду с мобилизацией военно-экономических ресурсов и расширением фашистского блока гитлеровцы отводили важное место усилению идеологической борьбы, подрывной пропаганды. Уже в период агрессии против Польши и в Западной Европе они широко использовали пропаганду для подрыва морального духа противника. Одновременно велась усиленная идеологическая обработка солдат вермахта и населения Германии. Фашисты продолжали насаждать в стране человеконенавистническую идеологию, разжигать ненависть к коммунизму, к социалистическому государству. Для идеологической подготовки агрессии против СССР гитлеровцами широко использовалась антикоммунистическая и антисоветская истерия, охватившая многие капиталистические страны.

Антикоммунизм являлся общей идейно-политической платформой враждующих империалистических группировок. В Англии и Франции, несмотря на состояние войны с фашистской Германией, продолжалась яростная клеветническая кампания против Советского Союза, усилились нападки на коммунистов. Главным тезисом антисоветской пропагандистской кампании в западных странах после 1 сентября 1939 г. было лживое обвинение Советского государства в проведении «агрессивной политики».

В октябре и ноябре 1939 г. на страницах западной печати появились фальшивки, утверждавшие, что СССР сосредоточивает на границе войска с целью нападения на своих северных и южных соседей и стремится распространить «влияние коммунизма» на другие страны. «План русских грандиозен и опасен,— утверждала французская газета «Эпок».— Он представляет прямую угрозу не только для наших союзников — Румынии и Турции, но в первую очередь для Англии... Их конечной целью является Средиземное море»1. 30 ноября премьер-министр Англии Чемберлен, а через несколько дней министр иностранных дел Галифакс выступили с резкими нападками на Советский Союз 2. 7 декабря руководители лейбористской партии и генсовета английских тред-юнионов опубликовали проникнутый антисоветскими измышлениями «манифест» по поводу фян-ляндско-советского конфликта 3. Как отмечает английский историк У. Раст, огромная волна антисоветской истерии в Англии в то время.
1 «Epoque», 4 decembre, 1939.

2 И. М а й с к н й. Воспоминания советского дипломата. М., 1971, стр.

3 В. Трухановскнй. Новейшая история Англии, стр. 317.

по своему размаху превзошла даже антисоветскую кампанию в период интервенции двадцать лет назад 1. Институт анализа пропаганды в Нью-Йорке в июне 1940 г. констатировал, что «ни об одном из международных столкновений, имевших место в последнее время, американская пресса не писала так мало правды и не распространяла так много небылиц, как о финской войне»2.

Клевета в адрес Советского Союза нужна была реакционным силам западных держав для того, чтобы оправдать в глазах мирового общественного мнения подготовку к нападению на СССР, активизировавшуюся с началом финляндско-советского военного конфликта, обосновать возможность союза с фашистскими государствами. Приоткрывая завесу над планами международной реакции, французская газета «Ордр» писала, что «по обе стороны Ла-Манша мечтают об антибольшевистском крестовом походе во главе с капралом Гитлером», который «с удовлетворением примет руководство, если его об этом немного попросят»3.

Империалистическая пропаганда прилагала большие усилия, чтобы «доказать» необходимость союза западных держав с фашистской Германией. Американский летчик Ч. Линдберг, занимавшийся профашистской агитацией, заявлял: «...война против Германии является ошибкой, настоящая война должна вестись на Востоке»4. Геббельс расхваливал Линдберга за его выступления в защиту фашизма. Германский поверенный в делах в США Г. Томсен в телеграмме Риббентропу подчеркивал, что в Соединенных Штатах придают особое значение сохранению сильного фашистского правительства Германии в качестве «помощника западных держав в борьбе против большевизма»5. Руководитель профашистской японской организации «Кэнкокутай» Акао-Бин призывал начать «крестовый поход стран антикоминтерновского пакта совместно с Англией, Америкой и Францией» против Советского Союза 6. Активную антикоммунистическую и антисоветскую пропаганду вел Ватикан, он стремился использовать свое влияние на правящие круги враждующих государств, с тем чтобы они, примирившись, пошли войной на СССР.

Призывы реакционных сил в Англии, Франции и США к развязыванию войны с Советским Союзом не прекратились и после заключения мирного договора между СССР и Финляндией. Английская реакционная печать не скрывала своего разочарования по поводу того, что западные союзники опоздали с началом военных действий против СССР. Она призывала организовать новый вооруженный поход против Страны Советов, чтобы «установить в России такой политический порядок, при котором союзники будут иметь возможность посылать своих директоров и экспертов для реорганизации русской промышленности»7.

Стремясь обострить германо-советские отношения, реакционная печать многих стран твердила о якобы растущей «советской опасности» для Германии. 15 октября 1939 г. в передовой статье французской газеты «Тан», отражавшей взгляды министерства иностранных дел, утверждалось, что «позиции, завоеванные Россией, представляют постоянную угрозу для Германии»8. Рупор госдепартамента США журнал «Форин
1 W. Rust. The Story of the Daily Worker. London, 1949, p. 73.

2 M. Сейерс, А. Кан. Тайная война против Советской России. Перевод с английского. М., 1947, стр. 378.

3 «L'Ordre», 16 decembre, 1939; 3 Janvier, 1940.

4 Цит. по: Ж. Бомье. Спустя четыре года. Перевод с французского. М., 1950, стр. 80.

5 Цит. по: Ю. Кузнец. Вступление США во вторую мировую войну. М., 1962, стр. 102.

6 «Гайко дзёхо» («Зарубежная информация»), март 1940 г.

7 «The Nineteenth Century and After». April 1940, p. 385—391.

8 «Temps», 15 octobre, 1939.

афферс» в январе 1940 г. писал, что, повернув войска с востока на запад Гитлер «должен постоянно быть настороже»1. Распространением этих клеветнических домыслов правящие круги западных держав давали понять гитлеровцам, что ждут от них разрыва договора о ненападении с Советским Союзом и создания общего фронта против страны социализма.

Реакционная пропаганда Англии и США не ограничивалась только клеветой на СССР. В поисках путей сближения с Германией на антисоветской основе она нередко прибегала к открытому восхвалению фашизма за его антикоммунистическую направленность. «Своим яростным отрицанием большевизма,— говорилось в передаче английского радио 22 августа 1940 г. для населения Западной Европы,— национал-социализм приобрел во всем мире сторонников и завоевал определенные симпатии. Допущенные им крайности оправдываются его беспощадной борьбой против большевизма»2.

Журнал «Форин афферс», касаясь происхождения второй мировой войны, фактически оправдывал агрессию Германии против Польши и стремление гитлеровского правительства к аннексиям в Восточной Европе. Он утверждал, что только в результате вмешательства союзников «относительно малозначащий конфликт в Восточной Европе» развился в новую мировую войну 3. Многие американские газеты и журналы пестрели портретами «отличившихся» германских генералов, офицеров и солдат, подробными отчетами о кампаниях вермахта в Западной Европе, восхваляли военную мощь Германии и распространяли миф о непобедимости ее армии.

В антикоммунистической кампании на Западе немалое место занимали лживые обвинения Советского Союза в том, что он будто бы стремится к затягиванию начавшейся мировой войны. Французская газета «ЛяЖюстис» в декабре 1939 г. писала, что «большевики заинтересованы в развязывании войн и больших жертвах в ходе их ведения», так как «война является лейтмотивом революции»4. Активно включившаяся в антисоветскую кампанию японская реакционная пресса в 1940 г. распространяла фальшивки о том, будто СССР «старается по возможности расширить войну и затянуть ее как можно дольше», а также исходит из «руководящего принципа закончить нынешнюю большую войну большевизацией всей Европы» 5. Подобными измышлениями буржуазная пропаганда стремилась запугать обывателя и обосновать необходимость объединения реакционных сил всего мира для борьбы с коммунизмом. Американский буржуазный публицист У. Липпман заявил: «Будущее указывает два пути: либо продолжать войну, которая может привести к революции, либо возможно скорее заключить мир, с тем чтобы объединить силы, противостоящие... коммунизму» 6.

Прибегая к клевете на СССР, извращая его миролюбивую политику, империалисты стремились снять с себя ответственность за подготовку и развязывание мировой войны.

Фашистское руководство Германии тайно стимулировало антисоветскую истерию на Западе, сохраняя видимость отказа от пропаганды, прямо направленной против Советского Союза. Подручные Геббельса снабжали западные органы информации материалами антикоммунистического и профашистского содержания.
1 «Foreign Affairs», January 1940, p. 210.

2 US National Archiv (далее — USNA), T-175, R. 303, F. 800854.

3 «Foreign Affairs», July 1940, p. 701, 718.

4 «La justice», 4 decembre, 1939.

5 «Нити-нити» («День за днем»), 10 мая 1940 г.

6 «New York Herald Tribune», October 12, 1939.

Для этой цели использовались зарубежные корреспонденты германских газет и телеграфных агентств, немецкие военные атташе, фашистская агентура. При этом всегда поощрялась публикация в иностранной печати материалов, порочащих Советский Союз и восхваляющих фашистскую Германию. В кулуарах Лиги наций, по свидетельству французского журналиста Э. Бюре, находилось множество германских агентов, которые распространяли слухи о том, что «большевистская опасность усиливается» и «единственным способом остановить натиск «красного хана» на Европу является быстрейшее заключение мира, чтобы Германия могла свободно продолжать свою старую политику»1.

Генеральный штаб сухопутных войск в своем циркуляре № 3200/40 от 1 сентября 1940 г., подписанном генералом Ф. Меллентином и направленном немецким военным атташе, требовал «проявлять постоянную заботу» о том, чтобы в печати и радиопередачах нейтральных стран «появлялись сообщения, выгодные Германии». Атташе рекомендовалось снабжать иностранные телеграфные агентства и редакции газет сводками вермахта и другими материалами о военно-политическом положении Германии, о росте ее военного могущества и влияния, устанавливать личные контакты с иностранными журналистами, публицистами и писателями, передавать им нацистские книги, брошюры, фотографии, приглашать на демонстрацию немецких военных фильмов, вести доверительные беседы 3.

Для распространения за границей антисоветских измышлений правящие круги Германии широко использовали белогвардейские и другие антисоветские организации и группы в Европе и Америке. Непосредственные контакты с этими организациями и группами осуществляли внешнеполитический отдел национал-социалистской партии, министерство пропаганды и другие ведомства, которые весьма широко помогали им в издании газет, журналов и листовок, снабжали их необходимыми сведениями и денежными средствами 4. Антисоветские организации действовали в США и Англии. Видный американский политический деятель Э. Стетти-ниус впоследствии писал, что «агенты Геббельса делали все возможное для возбуждения страха перед коммунизмом в Америке и Англии» 5. Фашистская пропаганда в США, отмечал он, «весной 1941г. оказывала воздействие даже на патриотически настроенных американцев, бессознательно повторявших идеи, которые им искусно и в большом количестве внушали нацистские агенты»6.

Гитлеровская агентура фабриковала сведения о «советской угрозе» Германии и другим странам Европы, о «военных приготовлениях» СССР на западных границах и подсовывала эти сведения буржуазным информационным агентствам. После появления такой «информации» в западной печати немецкие газеты и радио начинали ссылаться на них, ханжески жалуясь, что подобные сообщения, мол, «омрачают» советско-германские отношения.

В беседе с представителем ТАСС в августе 1940 г. в Осло один норвежский буржуазный журналист сообщил, что «немцы сами распространяют слухи, чтобы таким образом запугать буржуазию»7.
1 АВП, $. 197, оп. 21, п. 84, д. 5, л. 24.

2 MA DDR, W 33.20/35, Б1. 341.

3 Ibid., B1. 341 — 343.

4 USNA, T--81, R. 16, F. w/n.

5 Е. Stettinius. Lend-Lease. Weapon for Victory. New York, 1944, p. 119.

6 Ibidem.

7 АВП, ф. 116, on. 23a, n. 24, д. 1, л. 69.

Об этом же говорилось и в американском журнале «Нейдш» в июне 1941 г.: «Если проследить возникновение этих историй, которые внезапно появляются на свет то в одной, то в другой европейской столице, обнаруживается что большинство из них берет начало в департаменте Геббельса»1. Чтобьт «подтвердить» распространяемые гитлеровской агентурой антисоветские измышления, германские власти использовали прямые подлоги. Так в начале 1940 г. над территорией Норвегии и других пограничных с СССР государств появлялись немецкие самолеты с советскими опознавательными знаками. После подобных «инцидентов» правительства зависимых от Германии государств предъявляли Советскому правительству «официальные протесты», о которых сообщалось и в немецкой печати 2.

Разгул антикоммунистической и антисоветской реакции служил благоприятной средой для развертывания Германией широкой идеологической подготовки к войне против Советского Союза. Антисоветизм буржуазной пропаганды помогал гитлеровцам маскировать свои подлинные цели скрытно готовить нападение на СССР, насаждать среди населения и личного состава вооруженных сил Германии настроения и убеждения враждебные Советскому Союзу. Кроме того, антикоммунистическая и антисоветская пропаганда в Англии, Франции, США и других странах препятствовала разоблачению хищнических целей фашистского блока и пониманию роли СССР как основной силы, борющейся за мир. Она неизбежно вела к ослаблению англо-французской коалиции, способствуя росту коллаборационистских тенденций в правящих классах, и наносила огромный ущерб объединению свободолюбивых народов в борьбе с фашистской агрессией.
Назад | Оглавление | Вперёд

[Рismadljaliz]

https://pismadljaliz.livejournal.com/4991515.html
Пишет Не приемлю кликуш, революционеров. (pismadljaliz)
2022-01-26 23:50:00 23

Назад
Избранное
Поделиться
Отслеживать
Пожаловаться
Вперёд

Категория:

История

26 января 1934 Секретный протокол к польско-германскому пакту дал старт Второй мировой войне


Однако вернемся к мотивам Польши, совершившей на рубеже 1933–1934 гг. внешнеполитический кульбит и переметнувшейся в нацистский лагерь.
Советский нарком индел Литвинов по итогам своих бесед с польским коллегой Беком 13, 14 и 15 февраля 1934-го укажет на «серьезный поворот в ориентации политики Польши» и тут же заметит: «Вряд ли Польша могла бы брезговать нашим сотрудничеством и в то же время отдаляться от Франции, не получив откуда-либо новых гарантий или обещаний гарантий»[249].
Действительно, с чего вдруг Польша так осмелела после пакта с Гитлером? Настолько, что сломя голову бросилась разрушать имеющиеся механизмы безопасности в Европе. Что такого могли пообещать немцы? Эти вопросы тогда ставили во всех без исключения европейских столицах, подозревая наличие секретных германо-польских договоренностей, прилагавшихся к пакту от 26 января 1934-го. Ибо ничем объяснить поведение Польши в то время, кроме как наличием тайных соглашений с Гитлером, было невозможно.
Почему Варшава категорически отказывается подписать декларацию в защиту независимости стран Балтии? Добивался Литвинов более-менее внятных объяснений на сей счет от Лукасевича, да так ничего и не выяснил, и сделал вывод «о далеко идущем характере польско-германского сближения»[250]. Донимал Бека по тому же самому вопросу. Опять безрезультатно: «здесь, по-видимому, либо существует, либо имеется в виду какое-то соглашение с Германией», — отметит Литвинов в своем отчете[251].
Решила Москва прощупать с другой стороны — предложила подписать декларацию немцам. Тоже отказ. «Также конфиденциально я прошу сообщить Барту, — просил Литвинов французского посла в Москве Альфана 20 апреля 1934-го, — что в целях проверки действительной политики Гитлера в отношении Востока мы ему недавно предложили подписать совместно с нами протокол, обязывающий оба государства уважать независимость и неприкосновенность Балтийских стран. Это предложение Германией отклонено»[252].
А то вот, скажем, французы отправляют к своим польским как бы союзникам генерала Дебенея (Debeney; в 1919–1924 гг. начальник академии французского генштаба, в 1924–1930 гг. начальник генштаба, руководил реорганизацией французской армии) — договориться о корректировке франко-польского военного соглашения в связи с изменением ситуации в Европе.
Поляки заверили Дебенея, что они «за сохранение союза», но уехал генерал из Варшавы «без результата, не поняв истинных намерений Польши», — сообщал французский посол в Москве замнаркому индел Стомонякову 4 июля 1934-го. Дебеней, по словам Альфана, остался «очень недоволен» переговорами с польским генштабом. И недовольство это, пояснил французский посол, «произошло вследствие неопределенности позиции поляков по вопросу о продлении франко-польского военного договора». Французы «предложили полякам изменить договор 1921 г., применив его к нынешним условиям, а поляки отклонили это предложение, утверждая, что договор 1921 г. целиком применим и в настоящее время»[253].
Французам оставалось только пожать плечами: Гитлер наглеет, а поляки спокойны как никогда.
Альфан, зашедший побеседовать со Стомоняковым сразу после своего возвращения из Франции, особо отметил, что «имел много дел в министерстве и массу встреч с политическими деятелями. Он был поражен тем, как радикально изменились настроения по отношению к СССР. По существу, теперь нет сколько-нибудь серьезных противников этого сближения»[254]. Франция (в тот момент сильнейшая военная держава на континенте!) в смятении и беспокойстве от Гитлера и его политики, срочно ищет союзников — а Польша пребывает в безмятежном состоянии! С чего бы это?
Польша своим новым прогерманским курсом потеряла доверие везде, по сути загнала себя во внешнеполитическую изоляцию. Французский и советский дипломаты приходят к выводу: «кажется непонятным, чтобы Пилсудский вел политику, подрывающую и подорвавшую доверие к Польше во всех странах, кроме разве Эстонии, без того, чтобы Польша имела за это какую-то серьезную компенсацию со стороны Германии»[255]. Какую компенсацию?
В Великобритании, сообщает Альфан, тоже недовольны Варшавой и не понимают ее политики. Англичане не преминули напомнить французам, что они еще в ходе Парижской мирной конференции предупреждали, что с Польшей еще придется помучиться. Вообще же, заметил Альфан, в Англии «никогда не выносили Польши и всегда считали ошибкой образование такого большого польского государства»[256]. И ведь были правы англичане! Большое польское государство только усиливало неадекватное представление поляков о себе, толкая на внешнеполитические авантюры. Кроме того, то большое польское государство, когда-то задумывавшееся как большой противовес Германии, теперь было большим тылом Гитлера.
Раздражавшее всех «непонятное» поведение Польши вполне хорошо объяснялось, если исходить из того, что имелись тайные германо-польские соглашения, благодаря которым Варшава рассчитывала сорвать хороший куш вследствие поддержки агрессивных действий Гитлера. Т. е. что к польско-германскому пакту от 26 января 1934 г. прилагались секретные статьи, оформленные либо специальным протоколом, либо в виде обмена посланиями Гитлера и Пилсудского.
Подлинных документов на сей счет в архивах пока не обнаружено. Однако существует масса всевозможных данных, свидетельствующих о том, что тайное соглашение имелось. «Существует множество слухов и предположений о тайных польско-германских соглашениях, заключенных вне опубликованных документов, — информировал советский нарком Литвинов французского посла в Москве Альфана 20 апреля 1934 г., — Мы относимся очень осторожно к подобной информации, но мы получили, однако, одно сообщение, которое заслуживает серьезного отношения к себе. Там речь идет о весьма далеко идущем польско-германском соглашении, охватывающем множество международных проблем. Непосредственно Франции касается соглашение о поддержке Польшей аншлюса, равноправия Германии в вооружениях, итало-германских проектов реформы Лиги в духе отделения пакта Лиги от Версальского и, наконец, обещание польского нейтралитета в случае превентивной войны против Германии»[257].
На уточнение Альфана, в каком виде оформлены эти тайные приложения к польско-германскому пакту, Литвинов ответил, что он не уверен в существовании протокола, но что «имеются сведения об обмене личными письмами между Гитлером и Пилсудским»[258].
24 октября 1934-го премьер-министр Франции Гастон Думерг заявит временному поверенному в делах СССР во Франции М. Розенбергу, что «разделяет уверенность Литвинова в наличии польско-германского секретного договора» и что со времени поездки Барту в Варшаву (апрель 1934-го) он «не питает никаких иллюзий на этот счет». Кроме прочего, раздраженный Варшавой глава французского правительства процитирует советскому дипломату «Прудона, который писал, что полякам вредна независимость»[259]. Раньше французам надо было штудировать Прудона.
В документах, рассекреченных Службой внешней разведки России в 2009 г., есть немало интересной информации о секретных соглашениях Гитлера — Пилсудского.
1 июня 1935-го в докладе Сталину руководитель ИНО ГУГБ НКВД пишет: «Англичане уверены, что между Польшей и Германией существует какой-то тайный договор, связывающий их в европейской политике и обязывающий их к взаимной помощи»[260].
Профранцузски настроенный небезызвестный генерал Галлер высказывал уверенность: «теперь уже не подлежит никакому сомнению, что между Германией и Польшей имеется секретный военный договор, направленный против СССР». Поданным Галлера, этот договор обеспечивал Германии на случай войны с СССР «организацию в приморской области Польши этапных пунктов и особых сил по обслуживанию немецких военных транспортов». Обосновавшись таким образом на польской территории, «немцы с момента окончания военных действий автоматически завладеют всей этой территорией. Пилсудский не придает должного значения западным польским границам и готов отказаться от Поморья в целях осуществления своих фантастических планов в отношении Украины и Литвы»[261].
Военный атташе Польши во Франции полковник Блешинский признавал: «польско-немецкий союз преследует более серьезные цели, чем нормализацию польско-немецких отношений».[262].
Находившийся в то время в эмиграции во Франции, но поддерживавший тесные контакты в кругах польской военной и политической элиты генерал Владислав Сикорский (будущий премьер-министр польского эмиграционного правительства с сентября 1939-го и до своей гибели в 1943-м) не сомневался: «между Германией и Польшей существует секретный военный договор, на основании которого судьба польского Поморья окончательно решена в пользу Германии. По мнению Сикорского, Польша оставит лишь за собой железнодорожную магистраль Катовицы — Гдыня, которая будет связывать Польшу с морем, сам порт Гдыня станет вольным городом. Польша в компенсацию за это получила бы Литву с Мемелем, который станет польским портом в Балтийском море»[263].
Наконец, в агентурном донесении от источника, близкого к польским дипломатическим кругам, переданном ИНО ГУГБ НКВД советскому руководству в середине 1935 г., говорилось: «к известному и официально опубликованному пакту о неагрессии в течение десяти лет между Польшей и Германией, заключенному 26-го января 1934 года, имеется секретное добавление, подписанное того же 26-го января 1934 г. В силу этого добавления взамен за священное обязательство Германии ни в каком случае не выступать против Польши как самостоятельно, так и в коалиции с другими государствами Польша взяла на себя обязательство по отношению к Германии, которое имеет следующую редакцию (текст этого секретного добавления написан на немецком и польском языках):
„В случае непосредственного или посредственного нападения на Германию — Польша соблюдает строгий нейтралитет даже и в том случае, если бы Германия вследствие провокации была вынуждена по своей инициативе начать войну для защиты своей чести и безопасности“»[264].
Согласно данным агента советской разведки германо-польский альянс основывается на следующих базовых положениях: 1) ликвидация со стороны Германии Рапалльского договора СССР; 2) обязательство Германии не поднимать вопроса о ревизии своих восточных границ за счет Польши, «т. е. за счет Коридора, Данцига и Верхней Силезии, иначе как только мирным путем — путем добровольного двустороннего соглашения»; 3) Польша «согласно смысла этого добавления уже год тому назад порвала франко-польский союз, так как этот пункт в польско-немецком протоколе есть не только джентльменское соглашение Гитлер — Пилсудский, — это уже обязательство между государствами».
По мнению агента, «при наличии вышеупомянутого добавления к договору следует считаться с возможностью войны против СССР… силами Германии и Польши в Европе при участии Японии на Востоке».
Со слов Гонсиоровского (бригадный генерал Войска Польского) советский агент передавал, что когда условием подписания официального пакта о неагрессии Германия поставила принятие вышеизложенного секретного добавления, Пилсудский произнес следующую фразу: «Случается, что как для народа, так и для отдельной личности отсутствие смелости является самым большим несчастьем»[265].
Незадолго до подписания советско-французского договора о взаимопомощи, 18 апреля 1935-го, французская газета Bourbonnais republicain публикует непосредственно текст секретного приложения к германо-польскому пакту, предоставленный в ее распоряжение депутатом парламента, бывшим министром в правительствах Шотана Люсьеном Лямуре (был министром колоний в феврале-марте 1930-го и министром труда и социального обеспечения с ноября 1933-го по январь 1934-го).
20 апреля 1935 г. сразу два центральных советских издания — «Правда» и «Известия» — перепечатывают из этой газеты текст секретного соглашения к германо-польскому пакту о ненападении от 26 января 1934 г.:
«1. Высокие договаривающиеся стороны обязуются договариваться по всем вопросам, могущим повлечь для той и другой стороны международные обязательства, и проводить постоянную политику действенного сотрудничества.
2. Польша в ее внешних отношениях обязуется не принимать никаких решений без согласования с германским правительством, а также соблюдать при всех обстоятельствах интересы этого правительства.
3. В случае возникновения международных событий, угрожающих статус-кво, высокие договаривающиеся стороны обязуются снестись друг с другом, чтобы договориться о мерах, которые они сочтут полезным предпринять.
4. Высокие договаривающиеся стороны обязуются объединить их военные, экономические и финансовые силы, чтобы отразить всякое неспровоцированное нападение и оказывать поддержку в случае, если одна из сторон подвергнется нападению.
5. Польское правительство обязуется обеспечить свободное прохождение германских войск по своей территории в случае, если эти войска будут призваны отразить провокацию с востока или с северо-востока.
6. Германское правительство обязуется гарантировать всеми средствами, которыми оно располагает, нерушимость польских границ против всякой агрессии.
7. Высокие договаривающиеся стороны обязуются принять все меры экономического характера, могущие представить общие и частные интересы и способные усилить эффективность их общих оборонительных средств.
8. Настоящий договор останется в силе в продолжение двух лет, считая со дня обмена ратификационными документами. Он будет рассматриваться как возобновленный на такой же срок в случае, если ни одно из двух правительств не денонсирует его с предупреждением за 6 месяцев до истечения этого периода. Вследствие этого каждое правительство будет иметь право денонсировать его посредством заявления, предшествующего за 6 месяцев истечению полного периода двух лет»[266].
Т. е. согласование внешней политики между Германией и Польшей (что в реальности происходило в середине 30-х). Гарантирование польских границ Берлином в обмен на учет и содействие Варшавы «германским интересам» (читай: действиям Гитлера, направленным на слом Версальской системы). Наконец, совместные военные акции в восточном и северо-восточном направлении (т. е. Прибалтика и СССР). И мы теперь можем только гадать, как далеко могли зайти Германия и Польша в своих союзнических действиях и как скоро они двинули бы войска, чтобы, скажем, «отразить провокацию с востока или с северо-востока» — если бы 12 мая 1935 г. Господь не забрал Пилсудского. Кроме того, в мае 1935-го был подписан советско-французский договор о взаимопомощи, существенно изменивший архитектуру безопасности в Европе и вынудивший корректировать агрессивные германо-польские планы.
Конечно, и после смерти начальника Польши сотрудничество союзников — гитлеровской Германии и Польши — продолжилось. Но взять некоторую паузу, неизбежную в политике любого авторитарного государства, когда из жизни уходит его многолетний руководитель, все же пришлось. Да и фигур, равных Пилсудскому, среди его сменщиков не оказалось (что, безусловно, не относится к таким категориям, как неадекватность и шляхетский гонор — в этом плане деятели «режима полковников» от Пилсудского не отставали).
Для советских времен, тем более того времени, даже рядовая публикация в таких изданиях, как «Правда» и «Известия», не говоря уж о напечатании документа на первой странице, — это все равно что изложение официальной позиции государства.
Не знаю, считал ли Сталин этот документ аутентичным (хотя его положения совпадали и с данными, полученными по дипломатическим и разведывательным каналам, и с тем, как реально вела себя Польша), но ясно, что его обнародование в центральных изданиях было не просто для пропагандистского сопровождения советско-французского договора. Это был еще и зондаж, провоцирование Варшавы (а, возможно, и Берлина) занять позицию, отреагировать — подтвердить или опровергнуть.
Но реакции не последовало. Никаких протестов от германского и польского посольств, никаких нот из МИД Польши и Германии. И такое молчание было, как говорится, весьма красноречивым — в пользу существования секретного соглашения.
Добавим, что иные данные позволяют сделать вывод, что было не одно, а несколько секретных приложений к польско-германскому пакту. В частности, руководитель германской военной контрразведки, соратник адмирала Канариса Р. Проце заявлял: «Наш фюрер заключил в 1934 г. договор дружбы с Польшей, который исключил Польшу из числа врагов Германии ценой отказа от достижения взаимопонимания с Россией. Он отдалил угрозу раздела Польши на неопределенное время и позволил Гитлеру продолжать играть свою роль истинного врага большевизма. Секретная статья договора 1934 г. запрещала любой из сторон вести разведывательную деятельность друг против друга и предполагала обмен информацией» (этой статьи мы не видим в вышецитировавшемся тексте секретного приложения. — С. Л). Собрав своих начальников подразделений и ознакомив их с распоряжением генерального штаба, Канарис устно его дополнил: «Само собой разумеется, мы продолжаем вести работу»[267].
Как ни удивительно, но в историографии, относящейся к тому периоду, вопрос секретного протокола (или даже двух) к польско-германскому пакту о ненападении практически не фигурирует. Зато с каким удовольствием мусолится «пакт Молотова — Риббентропа»! Впрочем, чему удивляться, ведь не муссируют же тему польских преступлений в отношении пленных советских красноармейцев или, скажем, расстрела миссии русского Красного Креста — зато как любят заламывать руки, закатывать глаза и биться в падучей насчет Катыни.
На страницах «2000» автору неоднократно приходилось дискутировать на тему «секретного протокола» к советско-германскому договору о ненападении, о пресловутой мифической «речи Сталина на политбюро 19 августа 1939-го», в которой он-де дал старт Второй мировой войне. Когда припираешь оппонентов, что называется, к стенке отсутствием у них каких-либо документальных доказательств либо же показываешь, что приводимые ими «документы» (нередко — откровенные фальшивки) не могут рассматриваться в качестве надежных источников, неизменно звучит следующий «железный» аргумент: так ведь все так и происходило (или почти так), как изложено в «речи Сталина от 19 августа» и «секретном протоколе».
Я, конечно, в таких случаях парирую, что задним числом можно любые события выстроить в ряд и придать им вид «звеньев одной цепи», т. е. целенаправленно реализуемого плана, и все это облечь в форму какого-то тайного заговора/сговора («секретного протокола»).
Но раз уж такой — косвенный — аргумент звучит со стороны обличителей Сталина и Молотова, вообще антисоветчиков и русофобов всех мастей, то почему бы и по отношению к Польше не применить тот же подход. И у нас вполне получится стройная и ясная картина того, почему Польша дистанцировалась от Франции, почему отказывалась от участия в «восточном пакте», почему разрушала систему французских военных союзов, почему (забегая несколько вперед) поддерживала Гитлера во время ремилитаризации Рейнской зоны, аншлюса Австрии, раздела Чехословакии (в котором и сама поучаствовала).
Так что если имевший место событийный ряд после подписания советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939-го признается иными как убедительное доказательство наличия секретного протокола, то они должны признать и то, что цепь событий, произошедших после подписания Польшей и Германией пакта о ненападении 26 января 1934-го, тоже свидетельствует в пользу секретного протокола, но уже польско-германского.
Хотя… В русле своей приверженности оперировать документами я все же не берусь однозначно утверждать, что секретный протокол к польско-германскому пакту был. Но в том, что существовали закулисные договоренности между Варшавой и Берлином, между Гитлером и Пилсудским — в этом не сомневаюсь ни на йоту. Иной вопрос — в каком виде.
Например, Вячеслав Михайлович Молотов до конца жизни категорически опровергал факт подписания секретного протокола к советско-германскому договору о ненападении. И в то же время подтверждал наличие советско-германских договоренностей о разграничении сфер интересов.
Поэт Феликс Чуев, долгие годы общавшийся непосредственно с Молотовым, издавший записи своих бесед с ним, неоднократно ставил перед экс-наркомом иностранных дел вопрос о «секретном протоколе». Но каждый раз получал отрицательный ответ. Вот характерный диалог: «Чуев: „На Западе упорно пишут о том, что в 1939 году вместе с договором было подписано секретное соглашение…“ Молотов: „Никакого“. Чуев: „Не было?“ Молотов: „Не было. Нет, абсурдно“. Чуев: „Сейчас уже, наверно, можно об этом говорить“. Молотов: „Конечно, тут нет никаких секретов. По-моему, нарочно распускают слухи, чтобы как-нибудь, так сказать, подмочить… ничего похожего на такое соглашение не могло быть. Я-то стоял к этому очень близко, фактически занимался этим делом, могу твердо сказать, что это, безусловно, выдумка“[268].
Одно дело, если бы Молотов, отрицая подписание „секретного протокола“, отвергал и факт каких бы то ни было договоренностей между СССР и Германией относительно сфер влияния. Так ведь нет! Молотов не просто подтверждал факт договоренностей с Германией о разграничении сфер интересов, он прямо указывал, что, используя особенности международной обстановки того времени, СССР пытался укрепить свои стратегические позиции и расширить территорию.
Молотов: „Вопрос о Прибалтике, Западной Украине, Западной Белоруссии и Бессарабии мы решили с Риббентропом в 1939 году. Немцы неохотно шли на то, что мы присоединим к себе Латвию, Литву, Эстонию и Бессарабию“[269].
Молотов: — А Бессарабию мы никогда не признавали за Румынией. Помните, она была у нас заштрихована на карте? Так вот, когда она нам понадобилась, вызываю я этого Гэфенку, даю срок, чтоб они вывели свои войска, а мы введем свои.
— Вы вызвали Гэфенку, румынского посла?
— Да, да.
„Давайте договариваться. Мы Бессарабию никогда не признавали за вами, ну а теперь лучше договариваться, решать такие вопросы“. Он сразу: „Я должен запросить правительство“. Конечно, раскис весь. „Запросите и приходите с ответом“. Пришел потом.
— А с немцами вы обговаривали, что они не будут вам мешать с Бессарабией?
— Когда Риббентроп приезжал, тогда договорились. Попутно мы говорили непосредственно с Румынией, там контактировали… В 1939 году, когда приезжал Риббентроп… Предъявляю требование: границу провести так, чтобы Черновицы к нам отошли. Немцы мне говорят: „Так никогда же Черновиц у вас не было, они всегда были у Австрии, как же вы можете требовать?“ — „Украинцы требуют! Там украинцы живут, они нам дали указание!“ — „Это ж никогда не было у России, это всегда была часть Австрии, а потом Румынии!“ — посол Шуленбург говорит. „Да, но украинцев надо же воссоединить!“ — „Там украинцев-то… Вообще не будем решать этот вопрос!“ — „Надо решать. А украинцы теперь — и Закарпатская Украина, и на востоке тоже украинская часть, вся принадлежащая Украине, а тут, что же, останется кусок? Так нельзя. Как же так?“… Никогда не принадлежавшие России Черновицы к нам перешли и теперь остаются»[270].
А вот Молотов вспоминает о беседах с Гитлером в 1940 г.: «…во второй нашей с ним беседе я перешел к своим делам. Вот вы, мол, нам хорошие страны предлагаете, но, когда в 1939 году к нам приезжал Риббентроп, мы достигли договоренности, что наши границы должны быть спокойными, и ни в Финляндии, ни в Румынии никаких чужих воинских подразделений не должно быть, а вы держите там войска! Он: „Это мелочи“. Не надо огрублять, но между социалистическими и капиталистическими государствами, если они хотят договориться, существует разделение: это ваша сфера влияния, а это наша. Вот с Риббентропом мы и договорились, что границу с Польшей проводим так, а в Финляндии и Румынии никаких иностранных войск. „Зачем вы их держите?“[271].
Опять о спорах с Гитлером: „…Он мне снова: „Вот есть хорошие страны…““ А я: „А вот есть договоренность через Риббентропа в 1939 году, что вы не будете в Финляндии держать войска, а вы там держите войска, когда это кончится? Вы и в Румынии не должны держать войска, там должны быть только румынские, а вы там держите свои войска, на нашей границе. Как это так? Это противоречит нашему соглашению“»[272].
Мог бы сослаться в споре с Гитлером на «секретный протокол» — но не ссылался. А о «договоренностях», которые были с Риббентропом, Молотов говорит постоянно, ссылается на них. Т. е. были договоренности! Но никакого «секретного протокола», утверждает Вячеслав Михайлович, не было! Хотя какой смысл ему лукавить после таких подробностей-то?
Так что вполне возможно, что и польско-германские секретные договоренности необязательно были оформлены протоколом (хотя и это весьма вероятно). Это мог быть и обмен письмами между Гитлером и Пилсудским (о чем, как говорилось выше, были косвенные данные). Возможно, договоренности носили даже вербальный характер. Не исключено — и первое, и второе, и третье.
В любом случае то, что Варшава и Берлин в те годы тесно координировали свои действия на внешней арене, выступая именно как союзники — сомнению не подлежит, и подтверждается документами (о чем мы еще не раз скажем ниже).
И уж, конечно, обстоятельства заключения польско-германского пакта 1934-го и советско-германского договора 1939-го со всеми их непубличными соглашениями — кардинально между собой разнятся.
СССР пошел на заключение соглашения с Гитлером вынужденно, когда не осталось никаких других вариантов действий, после того, как провалились переговоры о военной конвенции с Англией и Францией, в т. ч. из-за позиции Польши (на чем мы еще подробно остановимся). Польша же пошла на союз с Гитлером осознанно, имея множество других вариантов обеспечения своей безопасности против агрессии (включая действовавший франко-польский военный союз, советские предложения о военном союзе против гитлеровской агрессии, множество проектов по созданию коллективного фронта против агрессии).
СССР пошел на заключение договора о ненападении, исходя из угрозы войны на два фронта (в августе 1939-го как раз продолжался конфликт с Японией), тогда как для Польши в 1934-м такой опасности не существовало.
СССР пошел на заключение договора перед лицом значительно усилившихся стратегических позиций и военной мощи Германии (к августу 1939-го), тогда как Польша своим пактом с Гитлером создавала предпосылки для этого усиления тогда еще (в январе 1934-го) слабой Германии.
Таким образом, советско-германский пакт о ненападении станет вынужденной реакцией на те последствия, причины которых не в последнюю очередь заложит Польша своим содействием укреплению могущества третьего рейха.
Если какой пакт и дал старт Второй мировой войне — то это польско-германский от 26 января 1934-го.
(с) Лозунько Сергей. «Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/130.php

В течение многих лет с помощью самых различных средств, форм и методов гитлеровцы навязывали немецкому народу и армии фашистскую идеологию. С началом второй мировой войны ее распространение приняло в Германии еще более широкие масштабы.

Идеологическая обработка населения и войск фашистской Германии в духе антикоммунизма и антисоветизма была важнейшей составной частью подготовки агрессии. Директива генерального штаба сухопутных войск от 7 октября 1940 г. требовала «не только учить солдат вермахта военному делу, но и формировать у них определенное мировоззрение», основанное на национал-социалистских идеалах 3.

Так как проявлявшиеся в стране социальные антагонизмы объективно вели к снижению морального потенциала фашистской Германии, гитлеровское руководство стремилось искусственно его развивать, используя для этого, с одной стороны, насилие, с другой — изощренную пропаганду. Применив репрессии, оно разгромило революционные силы страны, подавило активность противников нацизма, установило режим идейного террора, политический надзор над всеми сферами общественной и личной жизни. Лживой пропагандой гитлеровцы одурманивали население и солдат, прививали им ненависть к другим народам, и в первую очередь СССР. В своей пропаганде они обращались к частнособственнической психологии, националистическим предрассудкам обывателей. Концентрируя внимание на их чувствах, гитлеровцы делали ставку на тщательно подготовленные и многократно повторяемые лозунги-штампы.
1 «Nation», June 21, 1941, p. 710.

2 АВП, ф. 116, on. 22, п. 15, д. 3, л. 35.

3 Fall Barbarossa, S. 241.

Для завоевания масс, по выражению Гитлера, нужны были «не объективность, а воля и сила».

Чтобы обеспечить «волю и силу» в воздействии на моральный дух населения и армии, гитлеровцы использовали огромный партийный, оСударственный и военный аппарат, важнейшей задачей которого было последовательно и методично прививать немцам стереотипы поведения, разработанные по заданию гитлеровского руководства фашиствующими учеными. Ведущую роль в этом аппарате играла нацистская партия ШСДАП), руководство которой уделяло постоянное внимание идеологической обработке населения и армии. G началом войны эта обработка получила новый размах. Распоряжение по нацистской партии от 15 сентября 1939 г. за подписью заместителя фюрера Гесса требовало от руководителей партии на местах усилить идеологическое влияние на немецкий народ и контроль над массами. «Руководитель НСДАП (в области, районе, местной группе),— говорилось в распоряжении,— отвечает на своем участке за политические настроения и действия населения»1.

Главари нацистских организаций придирчиво следили за политической благонадежностью не только членов своей партии. Фактически они держали под надзором каждого человека. Так, блоклейтеры, представлявшие низшее звено фашистских функционеров, наблюдали за поведением жильцов в тех домах, которые были закреплены за ними, сообщали в гестапо о «подозрительных» лицах. Сами блоклейтеры находились под надзором более высоких инстанций. Подобной слежкой охватывался весь рейх снизу доверху.

Идеологическая обработка немцев осуществлялась целой системой фашистских организаций, построенных по военному образцу. В эту систему входили кроме собственно нацистской партии организации, считавшиеся ее подразделениями или пользовавшиеся статусом «примыкающих союзов». Подразделениями были штурмовые отряды (СА), охранные отряды (CG), союз гитлеровской молодежи «гитлерюгенд» вместе со вспомогательной детской организацией «дойчес юнгфольк», а также национал-социалистский студенческий союз, женская организация, союз преподавателей высшей школы. Важную роль в насаждении фашистской идеологии играло главное управление государственной безопасности (СД), которое имело своих агентов на любом предприятии, в любом учреждении, в любой организации, не исключая и органы партии. К наиболее массовым из «примыкающих союзов» относились «немецкий рабочий фронт», объединявший лиц наемного труда, часть ремесленников и предпринимателей, национал-социалистский союз учителей, имперский союз немецких чиновников 2.

Каждая из фашистских организаций располагала своим собственным пропагандистским аппаратом. Так, в подчинении «немецкого рабочего фронта» находилось 12 имперских, 37 областных и 28 районных пропагандистских школ. Кроме того, на предприятиях было около 340 тыс. уполномоченных фронта, отвечавших за «духовное просвещение»3.

Деятельность нацистских союзов и организаций по идеологической обработке населения направляло центральное руководство партии через соответствующих имперских руководителей и подчиненные им отделы. Геббельс, имевший партийный чин имперского руководителя пропаганды, осуществлял надзор за «чистотой» немецкой культуры. Розенберг надзирал за общей идеологической обработкой членов нацистской партии, следил за научно-исследовательскими учреждениями, разрабатывав-
1 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 95, В1. 386.

2 А. Галкин. Германский фашизм. М., 1967, стр. 375—378.

3 «Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», 1969, № 10, S. 1292.

шими теоретические «проблемы» фашистской идеологии, а также загранич ной организацией НСДАП и примыкавшими к ней группами. На чальник сельскохозяйственного отдела нацистской партии Р. Дарре, ведая корпоративной организацией немецкого крестьянства, осуществлял руКо, водство фашистской пропагандой на селе. Р. Лей, возглавлявший организационный отдел, направлял идеологические усилия «немецкого рабочего фронта».

В управленческом аппарате монополий были созданы органы ддя идеологического воздействия на рабочих и служащих. Так, концерн «ИГ Фарбениндустри» имел комиссию по пропаганде, бюро информации и хозяйственно-политический отдел. Под контролем монополий находился выпуск заводских газет, служивших прежде всего пропаганде фашистской идеологии.

Наряду с массовыми нацистскими организациями фашисты активно использовали для идеологического одурманивания немецкого народа государственный аппарат. Министерство пропаганды (его возглавлял Геббельс) осуществляло контроль над печатью, радио, кино, театрами, библиотеками. Через министерство науки и образования гитлеровцы контролировали учебный процесс в школах и высших учебных заведениях. В составе министерства внутренних дел имелось «управление немецкой нации», ответственное за обработку населения в духе расизма.

Едва ли не каждый немец находился в идеологических тенетах фашизма. С 10 лет он попадал в детскую фашистскую организацию, где ему внушалось почтение к фюреру и фашистскому режиму. В 14 лет оказывался в одном из отрядов нацистского молодежного союза «гитлерюгенд». С 18 лет молодой немец включался в ряды одной из многочисленных фашистских организаций, которые охватывали почти все взрослое население Германии. В процессе учебы, на фашистских сборищах и военно-спортивных тренировках ему стремились навязать стандартный стереотип фашистского мышления и поведения.

«Высшую школу патриотического воспитания», по утверждению Гитлера, немец проходил в вооруженных силах. Идеологическая обработка солдат была исключительно интенсивной. Здесь завершалось превращение немецкого обывателя в послушное, почти автоматически действующее орудие правящей клики фашистской Германии. Этим занимался командный состав вермахта. «Воздействие на состояние морального духа войск, поддержание у солдат готовности к бою и воли к победе, — говорилось в одной из директив министерства пропаганды,— дело командира»1.

Фашистское руководство требовало от офицеров вермахта «постоянно заниматься изучением материалов нацистской партии»2. Офицеры проходили специальную подготовку по «овладению» фашистской идеологией. Многие из них заканчивали особые курсы при школах НСДАП. Командиры рот и равных им подразделений регулярно вели занятия с солдатами «по воспитанию их в национал-социалистском духе»3. Тематика занятии разрабатывалась центральным руководством нацистской партии, министерством пропаганды и военным командованием.

Важную роль в идейном оболванивании солдат играли отдел пропаганды, созданный при ОКВ еще в апреле 1939 г., и подчиненные ему специальные воинские части пропаганды. Отдел разрабатывал и регулярно издавал пособия для занятий с солдатами и, кроме того, закрытые бюллетени — «Материалы для духовного обслуживания войск».
1 DZA, Potsdam, RMVP, № 872, В1. 192.

2 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 34, Bl. 695.

3 Ibid., Bl. 693.

В каждое подпоступало не менее четырех экземпляров этих пособий и бюллетеней, которые доводились до офицеров и солдат 1.

Первые специальные воинские части пропаганды (четыре роты) в составе вермахта были сформированы r августе 1938 г. в связи с подготовкой к захвату Судетской области. К 1 сентября 1939 г. таких рот было уже 13: семь — в сухопутных войсках, четыре — в ВВС и две — в ВМС 2. Их количество непрерывно увеличивалось. Задачей этих рот, говорилось в инструкции4 нацистского руководства, является ведение пропаганды среди населения и солдат Германии («пропаганда на родину»), среди населения прифронтовой полосы («фронтовая пропаганда») и среди войск противника («пропаганда на врага»). «Пропаганда на родину,— указывалось в инструкции,— осуществляется путем предоставления информации военного характера (через печать, кино, радио) из районов боевых действий. Фронтовая пропаганда заключается в поддержке военного командования путем воздействия на моральный дух населения прифронтовой полосы»3. Роты занимались также организацией для воинских частей вермахта специально подготовленных киносеансов, зрелищ, радиопередач, фотовыставок, изданием агитационной литературы и пр. Для выполнения этих задач они имели специалистов (журналистов, фото- и кинорепортеров, дикторов, киномехаников и других) и материальные средства (множительные аппараты, фотолаборатории, киноустановки).

Развертывание рот пропаганды в ходе войны имело целью усилить применение в армии форм и методов нацистской обработки масс, превратить немецких солдат в надежное орудие агрессии.

Постоянную помощь командованию вермахта в духовном растлении солдат оказывали различные фашистские организации. 10 октября 1939 г. Геббельс и Лей подписали специальное соглашение, которое предусматривало активное участие министерства пропаганды и «немецкого рабочего фронта» в агитационно-массовой работе среди военнослужащих. В министерстве пропаганды был создан отдел по обслуживанию войск, а фашистский союз «крафт дурх фройде» («сила через радость») стал организовывать для солдат «пропагандистские и культурные мероприятия», в том числе поставлять в воинские части докладчиков из местных нацистских организаций4. Центральное руководство гитлеровской партии непосредственно занималось вопросами идеологической и политической обработки армии, считая, что активное внедрение фашистской идеологии в войска — одно из главных условий подготовки захватнических войн.

Большое место в духовном порабощении населения и армии Германии занимали средства массовой информации, прежде всего печать. К концу 1939 г. общий тираж массовых газет составлял 19,7 млн. экземпляров, а журналов — 89,5 млн.5. Крупными тиражами печатались партийные издания фашистов: центральный орган партии газета «Фёльки-шер беобахтер» в 1940—1941 гг. выходила тиражом свыше 1,1 млн. экземпляров; еженедельник «Рейх», в каждом номере которого печатались статьи Геббельса,— 1 млн. экземпляров; иллюстрированные журналы «Сигнал» — 1,6 млн.; «Вермахт» — 1 млн.; «Берлинер иллюстрирте» — 3 млн. экземпляров и т. д. Фашистская печатная продукция широко распространялась в вермахте и в союзных Германии странах, на оккупированных ею территориях. Каждая рота вермахта получала ежедневно не менее 10 экземпляров газет, в том числе «Фёлькишер беобахтер» и на-
1 MA DDR, W 33.50/3, В1. 512.

2 Н. Wedе1. Die Propagandatruppen der dealscken Wehrmacht. Neckargemtind, 1962 S 26

3 DZA, Potsdam, RMVP, № 876, Bl. 70.

4 DZA, Potsdam, RMVP, № 261, Bl. 21.

5 «Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», 1969, № 10, S. 1289.

цисгскую газету области, на территории которой дислоцировалась воин ская часть, а также одну из армейских газет. Вне пределов Германии в основном среди населения оккупированных и зависимых стран, каждую неделю распространялось более 2 млн. экземпляров иллюстрированных журналов, всячески восхвалявших фашистский «новый порядок» и победа вермахта.

Важным средством пропаганды в руках гитлеровцев было радио В 1939—1940 гг. в Германии действовало 107 радиостанций 1. В казармах и служебных помещениях воинских частей были установлены радиоцри. емники для регулярного прослушивания геббельсовских передач.

Для идеологического одурманивания широко использовалось кино. В 1939 г. в Германии было выпущено 111 «художественных» фильмов пропагандировавших фашизма. С началом войны особое внимание было уделено кинохронике как массовому средству воздействия. Метраж киножурнала «Дойче вохеншау» («Немецкое еженедельное обозрение») был увеличен почти в три раза. Основной материал для него поставляли роты пропаганды. Более половины выпусков кинохроники предназначалось для солдат. Министерство науки и образования предоставило в распоряжение вермахта более 35 тыс. киноустановок, 235 тыс. копий фильмов, 30 тыс. эпидиаскопов, более 1000 залов для демонстрации кинофильмов.

Немецкому населению и солдатам разрешалось читать только фашистскую литературу. В октябре 1939 г. руководство нацистской партии начало кампанию по сбору книг для фронта с целью «укрепления единства армии и народа». В качестве пожертвований от населения принимались только книги, которые восхваляли фашизм, ницшеанство, пангерманизм и расизм. В январе 1940 г. состоялась церемония передачи Кейтелю 8,5 млн. книг, собранных организациями нацистской партии для солдат вермахта. Почтовое ведомство было обязано строжайшим образом следить за литературой, направляемой на фронт, и не пропускать ни одной «нежелательной книги»3.

Произведения литературы, театрального и изобразительного искусства подвергались тщательной цензуре гитлеровских идеологических ведомств. До читателя и зрителя доходили только те книги, постановки и картины, где прославлялся «непобедимый» дух арийца, традиции тевтонского рыцарства и прусского офицерства. Зрелища, легкая музыка и «популярная» литература служили гитлеровцам средством для отвлечения внимания населения от тягот войны и обработки солдат в духе национализма, шовинизма, пренебрежения к культурным ценностям других народов. На языке Геббельса это называлось «создать у населения хорошее настроение» и «дать солдату разрядку»4.

Одной из форм массовой обработки населения Германии стали так называемые «национал-социалистские утренники», введенные в декабре 1939 г. Они устраивались местными организациями НСДАП в помещениях партийных клубов, общеобразовательных школ по воскресеньям в предобеденное время. Согласно директиве фашистского руководства «утренники» проводились торжественно и празднично и длились не более часа. В их программу включались обычно краткие доклады местных политических руководителей фашистской партии, чтение нацистских стихов, исполнение музыкальных произведений, которые отражали «существо новой Германии». «Утренники» предписывалось готовить тщательно, добиваясь, чтобы
1 К. Sсhееl. Krieg iiber Atherwellen. Berlin, 1970, S. 153.

2 «Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», 1969, № 10, S. 1289.

3 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 35, Bl. 654.

4 Kriegspropaganda 1939—1941. Stuttgart, 1966, S. 175.

они способствовали «внутреннему возвышению и единению» всех присутствующих 1.
Начавшаяся летом 1940 г. непосредственная подготовка Германии к нападению на СССР сопровождалась резким усилением идеологической обработки населения и вермахта в духе антикоммунизма, антисоветизма и расизма, активизацией разного рода «исследований» в области фашистской идеологии.

Еще в январе 1940 г. Гитлер отдал приказ об организации в Мюнхене высшей школы партии, которая должна была стать «центром национал-социалистских исследований и воспитания»2. Летом 1940 г. были созданы «научно-исследовательские институты» — своего рода филиалы этой школы в том числе институт «истории арийского духа» при мюнхенском университете, институт биологии и науки о расах в Штутгарте, институт Востока при пражском университете и др.3. «Теоретические изыскания» так называемых исследовательских учреждений должны были по замыслам их организаторов обеспечить гитлеровскую пропаганду новыми идеями для «обоснования» поворота германской агрессии на восток и подготовки армии к войне на уничтожение.

В мае 1940 г. Розенберг разработал и представил в партийную канцелярию меморандум «О проведении всеохватывающей воспитательной работы по повышению внутренней готовности немецкого народа». В нем предлагалось активизировать пропаганду фашистских идей, чтобы принудить немецкий народ «идти на жертвы в течение длительного времени»4. В октябре центральное руководство фашистской партии потребовало от национал-социалистских союзов преподавателей высшей школы, студентов и учителей усилить «мировоззренческое воспитание и обучение» в школах и высших учебных заведениях Б. В декабре Гитлер поручил начальнику своей канцелярии и председателю партийной комиссии по надзору за печатью проверить, насколько «все школьные издания соответствуют национал-социалистским требованиям».

Идеологическая подготовка вермахта к войне против СССР велась скрытно и непрерывно усиливалась. В августе 1940 г. была издана секретная инструкция, которая требовала концентрировать внимание солдат на необходимости «отражения большевистской опасности, уничтожения марксизма и коммунизма» 6.

В приложении к директиве ОКХ от 7 октября 1940 г. указывалось, что в зимний период обучения 1940—1941 гг. «особое значение приобретает идеологическая обработка войск, дислоцирующихся на севере и востоке» 7. 11 ноября 1940 г. между ведомством Розенберга и ОКВ было заключено «рабочее соглашение», предусматривавшее «более тесное взаимодействие между НСДАП и ОКВ в области духовного просвещения и воспитания вермахта». Руководство нацистской партии обязывалось разработать новые пособия и материалы для занятий с солдатами на политические темы, создать специальные курсы для повышения «мировоззренческой подготовки» офицеров, направлять больше фашистской литературы для военных библиотек. ОКВ брало на себя обязательство тщательно подбирать офицеров для обучения на курсах и представлять на утверждение
1 MA DDB, Kanzlei Rosenberg, № 33, Bl. 70—71.

2 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 17, Bl. 627.

3 Ibid., Bl. 632—633.

4 MA DDR, Kanzlei Rosenberg. № 35, Bl. 763—775. 6 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 17, Bl. 575.

5 Цит. no: Probleme der Geschichte des zweiten Weltkrieges. Bd. II. Berlin, 1952, S. 261.

6 Fall Barbarossa, S. 242.

ведомства Розенберга всю военно-политическую литературу, издававщую ся в вермахте1. 10 февраля 1941 г. было опубликовано «решение фюрер" предусматривавшее «дальнейшее улучшение сотрудничества между Вер' ховным командованием вооруженных сил и министерством пропаганде в области духовного воспитания солдат», в марте — указания о взаимодействии отдела пропаганды вермахта и органов военизированной тру. довой повинности в Германии2. Распоряжением ОКБ от 25 апреля 1941 г «для усиления идеологической обработки войск на Востоке» создавались периферийные отделения пропаганды в Кракове и Кенигсберге, а также передавался в подчинение отдела пропаганды вермахта местный пункт отдела внутренней информации ОКВ в Варшаве3.

Дух антикоммунизма и антисоветизма пронизывал собой все оперативно-стратегические документы, связанные с планированием нападения Германии на СССР. В приложении к особому распоряжению ОКВ от 19 мая 1941 г. к директиве № 21 (план «Барбаросса») говорилось: «Большевизм является смертельным врагом национал-социалистского немецкого народа. Это подрывное мировоззрение, и его носители заслуживают того, чтобы Германия сражалась против них»4.

Всем своим содержанием идеологическая обработка немецкого населения и личного состава вермахта в период подготовки к нападению на Советский Союз была направлена на то, чтобы подавить классовое сознание трудящихся, создать видимость национального единства, привлечь как можно больше немцев к активному участию в агрессии, скрыть противоречия между разбойничьей политикой германских монополий и жизненными интересами народа. Основными направлениями идеологической обработки являлись: воинствующий антикоммунизм, милитаризм, фанатический расизм и национализм, геополитическое учение о «жизненном пространстве», социальная демагогия о «преимуществах» фашистского строя, популяризация «нового порядка» в Европе.

Воинствующий антикоммунизм оставался главным содержанием идеологии и политики фашизма. Нацистская пропаганда настойчиво внушала немцам, что коммунизм якобы несет Германии рабство, а «нацизм — единственное спасение от коммунизма»5. Но из тактических соображений гитлеровцы в это время избегали публичных выпадов против СССР. Эта тактика продолжалась вплоть до 22 июня 1941 г. Гитлеровцы всегда стремились, как говорил Геббельс, «держать своего противника в неведении относительно подлинных целей Германии»6.

Гитлеровское руководство боялось, что само существование пакта о ненападении с СССР может способствовать возрождению среди трудящихся и всего немецкого народа симпатий к стране Октябрьской революции. Оно вело двойную игру в пропаганде. В директиве об «освещении текущего международного положения», направленной внешнеполитическим отделом НСДАП 5 декабря 1939 г. руководителям партийного просвещения областей и национал-социалистских союзов, отмечалось, что Советский Союз не хочет военного столкновения с Германией. Но этот факт, подчеркивали составители директивы, «не играет какой-либо роли во всей нашей просветительной работе и в мировоззренческом отношении. Нацизм остается врагом марксизма и следовательно врагом большевиков». Политическим руководителям фашистской партии предлагалось не делать «благожелательных высказываний» по поводу официальных отношений Германии с Советским Союзом, об экономических возможностях этих отношений следовало говорить «без чрезмерного обнадеживания», а захват Польши показывать как «исторический успех третьего рейха на Востоке» и «укрепление стратегических позиций» Германии1.
1 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 86, Bl. 638—641.

2 «Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», 1969, № 10, S. 1293.

3 MA DDR, W 30.20/47, Bl. 112.

4 Fall Barbarossa, S. 318.

5 M. Mауеr. They Thought They Were Free. Chicago, 1955, p. 96—97.

5 Цит. по: Н. Buchheim und andere. Anatomie des SS-Staates. Bd. II. Otten und Freiburg in Breisgau, 1965, S. 163.

В секретной инструкции министерства пропаганды от 60 января 1940 г. говорилось о нецелесообразности помещать в печати какие-либо «благоприятные» статьи и репортажи о Советском Союзе, «так как благодаря политике прошлых лет читатели настроены совсем по-другому и путем неожиданного изменения направления публикаций были бы сбиты с толку»2. 22 августа 1940 г. на совещании руководящих работников министерства пропаганды Геббельс дал указание «изъять из немецкой печати все сообщения о внутренней жизни Советского Союза, особенно любую пропаганду социальной, культурной, экономической и военной политики русских» 3. Фашистские руководители опасались, что любая положительная информация об СССР может в какой-то мере поколебать привитые немцам антикоммунистические взгляды. Германская печать и радио сообщали лишь краткие официальные сведения о Советском Союзе, причем часто такие, которые были полезны вермахту. Так, в ноябре 1939 г. газета «Кёльнише цейтунг», желая внушить немцам мысль о легкости завоеваний на востоке, поместила статью об СССР профессора Р. Нидермайера, в которой «между прочим» сообщалось, что через Волгу имеется всего пять железнодорожных мостов, «вывод которых из строя может парализовать все железнодорожное сообщение с запада на восток»4.

В первой половине 1941 г. и вплоть до 22 июня информация о Советском Союзе почти полностью исчезла со страниц германской печати. Зато гитлеровская пресса стала помещать много завуалированных антисоветских материалов под видом описания исторических событий, рассказов очевидцев, воспоминаний современников и т. п. Так, в мае 1941 г. в ряде газет было напечатано несколько очерков о приграничных советских городах (Перемышль, Сувалки и др.). Подчеркивалось, будто в них царит полное запустение, почти замерла жизнь. Газета «Данцигер форпостен» 25 мая 1941 г. опубликовала большую статью, посвященную очередной годовщине захвата советской Риги немецким добровольческим корпусом в мае 1919 г. В статье сообщалось, что тогда немцы сражались за Ригу «вместе со своими соратниками из Прибалтики»5. В «Фёлькишер беобах-тер» было опубликовано несколько статей начальника отдела печати министерства пропаганды О. Дитриха. В них навязчиво говорилось о некой угрозе, которая якобы нависла над Германией и мешает осуществлению планов создания «тысячелетнего рейха». Прежде чем обеспечить строительство такого рейха, поучал автор, германскому народу необходимо устранить нависшую угрозу. Немцам давалось понять, что она исходит от Советского Союза 6.

В Германии усиленно распространялись книги и брошюры антисоветского содержания. Выступая перед руководящими работниками министерства пропаганды 16 января 1940 г., Геббельс подчеркнул, что антикоммунистическая литература «не должна исчезать из обращения»7. Наряду с антикоммунистическими фолиантами фашистских главарей немцам в изоби лии предлагались пропитанные антисоветизмом «труды» Г. ЛейббрандТа («Поход Москвы против Европы», «Немецкие колонии в Херсоне а Бессарабии» и другие) и ему подобных «специалистов» по Советскому Союзу 1.
1 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 35, Bl. 93—94.

2 DZA, Potsdam, RMVP, № 1041, Bl. 4, 44.

3 Kriegspropaganda 1939—1941, S. 473.

4 «Kolnische Zeitung», 14. November, 1939.

5 «Danziger Vorposten», 25. Mai, 1941.

6 В. Бережков. Годы дипломатической службы. М., 1972, стр. 62.

7 Kriegspropaganda 1939—1941, S. 268.

Одним из способов, которым пользовались гитлеровцы для того, чтобы привить немецкому народу дух ненависти к СССР, было распространение провокационных измышлений западной пропаганды. Обычно это делалось в обзорах иностранной печати. Так, 1 августа 1940 г. берлинское радио объявило, что Советский Союз, по сообщению английских радиостанций, направляет деятельность Коминтерна «на создание пролетарского фронта против Германии». Подобная «информация» давалась без каких-либо комментариев.

В идеологической подготовке Германии к войне против Советского Союза важное место было отведено пропаганде милитаризма него представителей. Фашистский военный теоретик Венигер в начале 1941 г. утверждал, что «смысл идеологической обработки войск заключается в усилении духа немецкой воинственности»2. Милитаризм провозглашался неотъемлемой чертой немецкой нации и фашистской Германии. «Милитаризм для немцев,— писала в декабре 1940 г. газета «Рейниш-Вестфелише цейтунг»,— является жизненной необходимостью» 3.

Милитаризацию страны и «необходимость» ведения войны гитлеровские пропагандисты «обосновывали», фальсифицируя историю немецкого народа. «То чрезвычайное значение, которое приобрели в настоящее время профессиональные солдаты,— говорилось в одной из брошюр для вермахта, изданной отделом внутренней информации ОКБ в 1941 г.,— восходит к историческому прошлому»4. Руководство рейха 12 февраля 1940 г., обсуждая вопрос об усилении идеологической обработки гитлеровской молодежи, предложило шире использовать в воспитательной работе примеры из германской истории, которые «объясняли бы необходимость борьбы сегодня»5. Следуя этому указанию, германская печать, радио, кино широко распространяли материалы о немецких исторических деятелях, отличавшихся ярым национализмом и воинственностью. Особое предпочтение отдавалось Фридриху II, Бисмарку и генералам, участвовавшим в боях на восточном фронте в годы первой мировой войны. Газета «Фёлькишер беобахтер» в мае 1941 г. воздавала хвалу генералу К. Литцману за то, что под его руководством германские войска во время первой мировой войны «проникли на 160 км в глубь территории России и быстро захватили Вильно» 6.

Огромное внимание уделялось пропаганде успехов вооруженных сил Германии в кампаниях первого периода мировой войны, выдержанной в исключительно хвалебных тонах. Не выходило ни одного номера газеты, не выпускалось ни одного киножурнала, в которых бы не превозносились победы вермахта, полководческие «доблести» гитлеровских генералов, воинственный дух немецких солдат и офицеров, «превосходство» германского оружия и техники. Была издана масса книг о действиях вермахта в Польше, Норвегии, Бельгии, Франции, на Балканах и в Африке. Всячески прославлялись варварские рейды гитлеровских подводников и летчиков.
1 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 17, Bl. 322—323.

2 Е. W e n i g e r. Die geistige Fiihrung der Truppe. Ohne Ort, 1941, S. 8.

3 «Reinisch-Westfalische Zeitung», 1. Dezember, 1940.

4 R. Haesen. Kulturschopferische deutsche Soldaten im Zeitalter der Befreiung-skriege. Tornisterschrift des OKW, Abteilung Inland. Berlin, 1941, Hft 22, S. 10.

5 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 35, Bl. 615.

6 «Volkischer Beobachter». Miinchen, 28. Mai, 1941.

Наряду с кинохроникой выпускались полнометражные документаль-ные фильмы, возвеличивающие вермахт. Настойчиво рекламировалась, например, кинолента «Победа на Западе» (вышла на экраны в январе 1941 г.), сделанная киностудией «Уфа» по заказу ОКВ с целью вызвать у молодежи «уважение к армии и профессии солдата»1. Для возбуждения милитаристского духа устраивались выставки картин, скульптур и фотографий, досвягценные действиям вооруженных сил Германии. В январе 1940 г. в Берлине была открыта выставка «Польская кампания и подводная война в картинах и рисунках». Выступивший на ее открытии Розенберг подчеркнул, что художники обязаны показывать силу немецкого милитаризма 2.

Согласно директивам фашистского руководства, успехи вермахта должны были «всегда выдвигаться на передний план» в выступлениях представителей нацистской партии и военного командования перед населением и военнослужащими 3.

Много внимания уделялось популяризации «героев» войны. Журналы и газеты помещали портреты и краткие биографии военнослужащих, награжденных Рыцарским крестом. Лиц, получивших «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту, что означало вторичное награждение этим орденом, принимал сам Гитлер или направлял им личные поздравительные телеграммы. Под рубрикой «Маршалы полководца Адольфа Гитлера» «Фёль-кишер беобахтер» 1 января 1941 г. поместила на целую полосу материал, посвященный прославлению высших представителей военного командования Германии.

Фашистская печать и радио настойчиво прививали своим читателям и слушателям мысль о том, что «германскому солдату всегда сопутствует успех», что для него «нет ничего невозможного», а победы немецким войскам «достаются малой кровью». Восхваляя действительные и мнимые успехи вермахта, гитлеровцы широко распространяли миф о непобедимости германской армии, утверждая веру в превосходство гитлеровского военного руководства и его стратегических принципов. Они стремились обеспечить полную и безусловную поддержку любых агрессивных авантюр фашистского руководства.

В одурманивании населения и солдат вермахта главная роль отводилась расизму, национализму и теории «жизненного пространства». Человеконенавистническое учение о «превосходстве» арийской расы служило гитлеровцам для обоснования притязаний на порабощение и физическое уничтожение других наций, завоевание мирового господства. Расовая теория нацистов носила открыто выраженный антисоветский, антикоммунистический характер. Германские расисты пытались «научно» обосновать превосходство немцев прежде всего над славянами—русскими, украинцами, белорусами и другими народами. Эти «изыскания» использовались для оправдания агрессивной «восточной политики» Германии.

С началом второй мировой войны гитлеровцы продолжали раздувать бредовую идею о превосходстве немецкой нации. Предпринимая новые «исследования» в области расовой теории, они старались облечь их в «привлекательную форму и внедрять в народ»4. В расистской пропаганде в этот период еще больше подчеркивались «ведущая роль» и «одаренность» немцев во всех областях науки, техники, производства и культуры, их «благотворное воздействие» на другие народы, особенно на народы, населяющие территории к востоку от Германии. В учебнике истории для
1 Kriegspropaganda 1939-1941, S. 610

2 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 35, Bl. 879.

3 Nazi Conspiracy and Aggression. Supplement A. Washington, 1947, p. 868.

4 Ibid., p. 342-343.

средней школы прямо заявлялось, что «нордическая раса всегда была ве душей». Восхвалению этой мнимой ведущей роли немцев в мировом развитии посвящались не только «ученые труды», но и различные массо вые мероприятия типа выставки «Германское величие», открытой в Мюн хене 8 ноября 1940 г. Ее экспонаты затем демонстрировались во многих-городах Германии.

Обывателю настойчиво внушали, что немцы—«высшие представи тели» нордической расы и поэтому являются прирожденными «строите лями культуры», носителями «организационного гения» и «творческого начала государственности». «Ни один народ на земле,—заявил на митинге в Лейпциге 11 мая 1941 г. «вождь немецкой молодежи» Б. Ширах — не вобрал в себя так много различных духовных особенностей, как немецкий. Каждый немец рождается обладателем несметных культурных богатств. Он должен одержать победу и одержит ее над всем миром. Кто в этом мире не любит нас, пусть боится нас»1. Заявления такого характера, как и вся расистская пропаганда, льстили большинству немецких обывателей, действовали на них подобно алкоголю, затуманивая разум. Немецкому бюргеру импонировало восхваление его «высокого происхождения», «генетического превосходства», он проникался верой в свое «право» господствовать над другими. Эти призывы к насилию явно приурочивались к началу «восточного похода».

«Право» рейха на агрессию против СССР, на покорение народов и захват их территорий фашистская пропаганда пыталась доказать и геополитической теорией «жизненного пространства». Гитлеровцы утверждали, что у германского народа нет «достаточной» территории для жизни и деятельности, в то время как другие имеют «слишком много пространства», которое они якобы не могут использовать рационально из-за своей «низкой культуры». Публиковались описания походов германских войск в Восточную и Юго-Восточную Европу, подробные данные о количестве немцев, проживающих в той или иной стране, о памятниках немецкой культуры и т. п. Отсюда делались выводы о «законности» претензий Германии на территориальные приобретения и необходимости «справедливого распределения жизненного пространства».

В ходе столкновения империалистических коалиций «территориальные» аппетиты германских фашистов все увеличивались, а с ними менялись и лозунги, с которыми гитлеровцы обращались к населению и армии. До 1939 г. фашистская пропаганда кричала о «праве немцев на самоопределение», требуя присоединения к Германии Австрии и «исправления ошибок» Версальского договора. Затем появился лозунг об «обеспечении немцам жизненного пространства», на основе которого фашисты присоединили к Германии Чехию и значительную часть Польши. Весной 1940 г. гитлеровцы выдвинули лозунг о «праве на самоопределение Европы», под флагом которого фашистская Германия стремилась узаконить свою захватническую политику.

Нацистская пропаганда стремилась внушить каждому немцу, что он «лично заинтересован» в новых территориальных захватах и сможет обогатиться за их счет. Это подкреплялось также широковещательными обещаниями и всячески.ми подачками. 18 октября 1940 г. верховное командование вермахта издало приказ о гарантированном обеспечении германских военнослужащих землей на завоеванных немцами восточных территориях. Согласно этому приказу каждый фронтовик получал право на владение после войны поместьем на «восточных землях» 2. Приказ был рассчитан на стимулирование частнособственнической психологии, на то, чтобы
1 «Volkischer Beobachter», 12. Mai, 1941.

2 Heeres-Verordnungsblatt. Berlin, 5. November, 1940, Teil C, Bl. 30, S. 441—445.

возбудить заинтересованность немецких солдат в дальнейших территориальных захватах. Проведенный с октября 1940 г. по апрель 1941 г. опрос 4700 немецких солдат, расквартированных на захваченных польских землях, позволил нацистскому «социологу» Гиппиусу сделать вывод о том, что среди немецких военнослужащих имеется «сильное стремление к экспансии на Восток»1 .

Для идеологического оболванивания населения и армии гитлеровцы широко использовали социальную демагогию. Установленный нацистской партией в Германии фашистский режим они пытались представить как строй, защищающий интересы немецкого народа. В декабре 1940 г. газета «Дойче альгемейне цейтунг» писала, что главная цель созданного Гитлером политического строя состоит «в улучшении благосостояния народа и в создании лучшего социального порядка »2. Фашисты делали вид, что хотят облагодетельствовать все классы. Они разглагольствовали о том, что в Германии создана «народная общность», «ликвидированы плутократы и капиталисты». Подобными трескучими фразами гитлеровцы пытались скрыть эксплуатацию трудящихся? масс монополистической буржуазией.

Солдатам и населению говорили, что победы на фронте ведут ко «всеобщему богатству», что после окончания войны каждый немец получит компенсацию за те лишения, которые он перенес в военное время. Немцам обещали не только новые дома и земельные участки, но и господствующее положение на земле побежденных народов независимо от нынешнего социального статуса. В распоряжении немцев, писал нацистский официоз «Фёлькигаер беобахтер» в передовой от 15 января 1941 г., «будут находиться колонии с их богатствами и Восток с его сельскохозяйственным производством». Одурманивая немецкий народ идеей захвата чужих территорий и развращая его посулами наживы на грабеже других стран, фашизм стремился укрепить свою внутреннюю базу, обеспечить себе прочный тыл перед нападением на СССР.

С началом войны в нацистской пропаганде, рассчитанной на «внутреннее потребление», почти исчезли «антикапиталистические» лозунги. Доминировали призывы к «сотрудничеству всех слоев населения», к «единству нации». Не допускалось каких-либо выпадов против германских монополий. Наоборот, фашистское руководство поощряло деятельность крупнейших военных концернов, награждало их владельцев высшими орденами.

Прикрываясь социальной демагогией, гитлеровцы стремились заставить трудящихся Германии работать больше и производительнее. С конца 1940 г. в нацистской пропаганде участились призывы к германскому населению переносить «определенные лишения», идти на «некоторые жертвы», быть «терпеливыми», «бездумно верить и подчиняться» своему фюреру. Тон этой пропаганде задавали фашистские главари. 29 декабря Лей через газету «Фёлькишер беобахтер» предлагал немцам «от многого отказаться», чаще «оставаться на сверхурочные работы», «жертвовать своим отдыхом в воскресные дни». В обращении по случаю нового, 1941 года Геринг требовал от германского народа «отдать все силы для окончательной победы»3. Так фашистское руководство стремилось сгладить порожденные войной трудности в жизни населения.

Обману немецкого народа служила «мирная» демагогия фашистского правительства. Начиная с выступления в рейхстаге 6 октября 1939 г., Гитлер неоднократно обращался к противникам Германии с предложениями «заключить мир», которые всячески раздувались нацистской пропагандой.
1 Цит. по: «Przeglad Zachodni», 1962, № 1, s. 134, 136.

2 «Deutsche Allgemeine Zeitung», 15. Dezember, 1940.

3 «Volkischer Beobachter», 1. Jaimar, 1941.

Народу внушалось, будто война продолжается лишь по вине проти вников Германии и немцам ничего не остается, как воевать до полной победы либо потерпеть поражение еще более сокрушительное, чем в пер вую мировую войну. Запугивая население, гитлеровцы усиливали в стране военную истерию.

Интенсивно велась пропаганда «нового порядка» в Европе, обращенная к народам оккупированных и зависимых стран. Утверждалось в частности, будто создаваемый под руководством Германии «новый порядок» покончит с неравенством малых стран, создаст благоприятные условия для жизни народных масс. Нацистская пресса постоянно твердила о том, что Германия якобы оказывает малым европейским странам большую помощь в укреплении экономики. И хотя эти заявления не соответствовали действительности, они играли немалую роль в привлечении на сторону Германии некоторой части населения захваченных фашистами стран, а также союзных ей государств.

Готовясь к войне против СССР, гитлеровцы «заботились» об идеологической обработке населения и армий своих союзников по агрессии. Они оказывали постоянное давление на правящие круги стран-сателлитов, требовали от них форсировать внедрение фашистской идеологии в сознание граждан. 30 октября 1940 г. по указанию Гитлера Розенберг обратился к Муссолини и Антонеску с предложением «активизировать национал-социалистские исследования» и усилить воспитательную работу среди населения и солдат. Он требовал,чтобы лица, ответственные за нацистскую пропаганду в Италии и Румынии, информировали центральное руководство НСДАП о «достижениях в области фашистской идеологии»1.

Правящие круги стран — сателлитов Германии развернули усиленную пропаганду антикоммунизма, милитаризма, шовинизма, военно-политического единения с «третьим рейхом».

Фашистское руководство Италии основное внимание обращало на поддержание среди солдат и населения духа милитаризма и военной истерии, укрепление союза с гитлеровцами, воспитание ненависти к «возможным врагам итальянского народа», особенно к Советскому Союзу. В письме к Гитлеру от 5 января 1940 г. Муссолини заклинал нацистов «не забывать о борьбе с большевизмом», готовиться к захвату «жизненного пространства» за счет России2. В речи от 23 февраля 1941 г. он призвал итальянцев сражаться за победу «до последней капли крови», воспитывать в себе «чувство холодной ненависти» к врагу и «прилагать все усилия для укрепления союза с Германией»3.

Главным идеологическим оружием, с помощью которого хортистские правители Венгрии готовили население страны к войне против Советского Союза, была проповедь антикоммунизма, реваншизма и рекламирование программы создания «великой Венгрии». Финские правящие круги, усиленно насаждая антикоммунизм, провозгласили бредовую идею создания «великой Финляндии». В конце 1940—начале 1941 г. в Финляндии под реваншистскими лозунгами возобновили деятельность фашистские организации и группы «патриотическое движение народа», «карельское академическое общество» и другие. В реакционной печати и на своих собраниях они развернули ярую антисоветскую пропаганду. В Румынии антисоветизм стал особенно активно процветать после прихода к власти в сентябре 1940 г. военно-фашистской диктатуры И. Антонеску. Под предлогом «советской угрозы» в стране насаждались национал-шовинизм и милитаризм, на все лады восхвалялся Гитлер, «новый порядок» в Европе, вермахт и его победы.
1 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 17, Bl. 551.

2 Documenti diplomaticitaliani. Nona serie. Vol. HI. Roma, 1960, p. 19—22.

3 H.Matthews. The Fruits of Fascism. New York, 1943, p. 290—291.

Гитлеровцы оказывали финансовую помощь своим ставленникам зависимых странах для ведения прогерманской пропаганды. В 1940 г. материальная поддержка, например, была оказана клике Квислинга в Норвегии. Многие буржуазные норвежские газеты возвеличивали Гитлера, сравнивали его с Иисусом Христом1. Во второй половине 1940 г. и начале 1941 г. в немецкой печати все чаще и чаще публиковались материалы об Италии, Японии, Финляндии, Венгрии, Румынии, об укреплении политических, военных и экономических связей с этими странами.

Огромные усилия, затраченные фашистской Германией на идеологическую подготовку войны против СССР, приносили заметные результаты. Большая часть немецкого населения, особенно военнослужащие, была ослеплена фашистской пропагандой. Многие из них в 1940—1941 гг. были убеждены, будто призваны вершить судьбы Европы как представители «высшей расы». Они активно поддерживали агрессивные планы фашистской верхушки. В. Ульбрихт писал, что в то время идеологический яд нацизма глубоко проник в Мышление широких кругов немецкого народа 2. Даже многие из тех, кто сохранял в какой-то мере трезвое мышление, считали, что Гитлера остановить невозможно и сопротивление ему бессмысленно. В создавшейся обстановке, которая в канун нападения на СССР характеризовалась разгулом военной истерии и проникновением в сознание немцев яда нацизма, только небольшая часть немецкого народа во главе с коммунистами оставалась на антифашистских, демократических позициях.

Морально-психологическое воздействие нацистской идеологии на немецких военнослужащих и гражданское население во многом обусловливалось военными успехами вермахта и подкупом немецкого обывателя за счет ограбления побежденных народов. Под влиянием первых военных побед миллионы немцев проникались верой во всемогущество гитлеровского вермахта, в возможность достичь захватнических целей путем «молниеносных военных кампаний», «малыми жертвами». Организованный гитлеровцами варварский грабеж захваченных стран позволил в течение 1939—1941 гг. поддерживать в рейхе выдачу продовольствия не карточкам на уровне потребления 1937 г. В конце 1940 г. были несколько снижены налоги с населения и расширена программа помощи детям. Хотя разбойничья фашистская агрессия глубоко противоречила коренным интересам германского народа, многие немцы ожидали от войны улучшения личного материального положения и поэтому оказались втянутыми в военные авантюры гитлеровцев.

Результаты идеологической обработки населения и армии Германии объяснялись и тем, что гитлеровцы довольно ловко использовали различные формы и методы воздействия на психику немцев, разжигая у них националистические чувства. Фашистская пропаганда сочеталась с массовым политическим террором, затруднявшим какое-либо выражение недовольства.
1 АВП, ф. 116, оп. 23а, п. 24, д. 1, л. 5.

2 «Neues Deutscliland», 8. Mai, 1960.

[Андрей Сидорчик]

https://aif.ru/society/history/pakt_...sya_s_gitlerom
03.06.2019 17:32

Сюжет Всемирная история с Андреем Сидорчиком
В. Молотов и И. фон Риббентроп пожимают руки после подписания пакта.
В. Молотов и И. фон Риббентроп пожимают руки после подписания пакта. Commons.wikimedia.org







Цветные сканы советского оригинала Договора о ненападении между Советским Союзом и Германией от 23 августа 1939 года и секретного дополнительного протокола к нему впервые выложены в свободный доступ.

Публикация состоялась на портале фонда «Историческая память». «Сканы предоставлены Историко-документальным департаментом МИД России и опубликованы в научном издании „Антигитлеровская коалиция 1939: формула провала“, выпущенном в свет Институтом внешнеполитических исследований и инициатив», — говорится в сообщении на сайте фонда.

Ранее историкам были доступны лишь фотокопии немецких оригиналов этих документов. Были известны и черно-белые фрагменты советской версии документа, однако в нынешнем виде документ доступен не был.

Оригинал первой страницы пакта Молотова — Риббентропа.
Оригинал первой страницы пакта Молотова — Риббентропа. Фото: Commons.wikimedia.org
Попытки остановить Гитлера предпринимались еще в 1934 году. Помешала Польша
В опубликованном документе нет никаких сенсаций: его текст был хорошо известен и раньше. Однако все, в чем есть слова «пакт Молотова — Риббентропа», всегда вызывает волну интереса и обсуждений. При этом неважно, что история эта очень хорошо изучена и все источники по ней, весь контекст и предыстория произошедшего подробно исследованы.

Подписанный 23 августа 1939 года советско-германский договор стал последним в череде европейских соглашений с Третьим рейхом.

С момента прихода Гитлера к власти в 1933 году Советский Союз предпринимал попытки создания системы, которая не допустила бы возможности масштабной войны в Европе.

В декабре 1933 года правительствами Франции и СССР было выдвинуто совместное предложение о заключении договора о коллективной безопасности в Европе. Предложения присоединиться к договору были сделаны Германии, Великобритании, Финляндии, Чехословакии, Польше, Эстонии, Латвии и Литве.

Однако этот план стал невыполнимым после того, как в 1934 году был заключен «пакт Пилсудского — Гитлера»: договор о ненападении между Польшей и нацистской Германией.

Германский посол Ганс-Адольф фон Мольтке, лидер Польши Юзеф Пилсудский, германский министр пропаганды Йозеф Геббельс и министр иностранных дел Польши Юзеф Бек на встрече в Варшаве 15 июня 1934 г., через 5 месяцев после подписания Договора о ненападении между Германией и Польшей.
Краковяк с Гитлером. Почему поляки увидели в Рейхе друга, а не врага
Подробнее
«Мюнхенский сговор»
Вслед за этим документом, ставшим большой дипломатической победой Гитлера, был заключен еще целый ряд соглашений с Германией, венчало который Мюнхенское соглашение 1938 года.

Одновременно осенью 1938 года была подписана англо-германская декларация о дружбе и ненападении, в которой констатировалась воля обеих народов «никогда более не воевать друг с другом».

В декабре 1938 года была подписана франко-германская декларация. Стороны заявляли, что между Францией и Германией нет никаких территориальных споров и что существующая граница между ними является окончательной. Глава МИД Франции Жорж-Этьен Бонне после заключения декларации в циркулярной записке французским дипломатам писал, что Третий рейх отныне сосредоточится на «восточном направлении» и борьбе с большевизмом.

Обстановка в Европе складывалась крайне неблагоприятно для Советского Союза. Он оставался единственным крупным государством континента, не имевшим договоренностей с Германией. Тем не менее в СССР не теряли надежды договориться с Великобританией и Францией относительно единой системы коллективной безопасности.

Подписание Мюнхенского соглашения. Адольф Гитлер.
Сообразить на троих. Как Германия, Польша и Венгрия делили Чехословакию
Подробнее
Почему Париж, Лондон и Москва не договорились в 1939 году?
Последней попыткой создать такую систему стали советско-франко-английские переговоры в Москве, проходившие с апреля по август 1939 года. На этом фоне пакты о ненападении с Германией в июне 1939 года заключили Эстония и Латвия.

В июле 1939 года граф Галифакс, глава МИД Великобритании, заявил: «Наша главная цель в переговорах с СССР заключается в том, чтобы предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией».

12 августа 1939 года в Москве начались переговоры военных миссий трех стран. В их ходе выяснилось, что представители Англии и Франции не имели достаточных полномочий для подписания серьезных документов. Более того, отправка в Москву людей, никакими серьезными полномочиями не наделенных, впрямую демонстрировала незаинтересованность Лондона и Парижа в быстром заключении какого бы ты ни было союза.

Ни у кого в Европе не было сомнений в том, что Гитлер совершит нападение. Создание системы коллективной безопасности оказалось невозможным. В итоге летом 1939 года решался вопрос о том, по кому будет нанесен первый удар, кто первым будет вовлечен в конфликт. Гитлеровскую Германию устраивал любой вариант, обеспечивавший ей отсутствие войны на два фронта. Англия и Франция, как уже говорилось, ожидали, что Гитлер обратит свой взгляд на страну, с которой у Третьего рейха не было договоренностей о ненападении, то есть на Советский Союз.

Оживление в Париже и Лондоне началось лишь в середине августа 1939 года, когда появилась информация о возможном заключении договора о ненападении между СССР и Германией.

Во время подписания Мюнхенского соглашения. Слева направо: Чемберлен, Даладье, Гитлер, Муссолини и Чиано.
Сегодня — позор, завтра — война. Как Европа шла к Мюнхенскому сговору
Подробнее
В секретном приложении не было ничего особенного
Но было уже поздно. Москва, решив обеспечить отсрочку начала войны, действовала по принципу «каждый сам за себя». Ровно таким же образом вели себя в течение нескольких лет перед этим западные державы.

«Такие пакты Германия заключала с Польшей в 1934 году, позднее — с Данией и другими странами. Это был самый обычный пакт о ненападении, — говорил, отвечая на вопросы читателей АиФ.ru, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Юрий Жуков. — У этого договора было так называемое секретное приложение, хотя ничего особенного в нём тоже не было. Напомню, что в 1809 году Александр I после первой неудачной войны с Наполеоном в Тильзите (это крохотный городок на правом берегу Немана) подписал мир, по секретным статьям этого Тильзитского договора к России отходили права на Финляндию, это после шведско-русской войны, и на Бессарабию, это после русско-турецкой войны. Бухарестский договор подписал Кутузов, который вёл эту войну, и Россия присоединила к себе Бессарабию, но это было за год обусловлено Тильзитским мирным договором, кроме того, такое же соглашение было подписано между Парижем и Лондоном в 1915 году и предусматривало раздел Турции. То, что там было прописано, сохранилось до наших дней, существование Ирака, Сирии, Ирана, Иордании, Палестины — это всё было в секретном договоре между Францией и Великобританией, так что ничего принципиально нового в этом договоре не было. Я более жуткую вещь скажу: (существует) доктрина американского президента Монро, который заявил на весь свет, что вся территория Северного и Южного американских континентов подконтрольна Соединённым Штатам и Европа не смеет совать нос туда. Вот вам! Куда дальше уж идти? Эта доктрина известна всем, и американцы, в общем-то, до сих пор ещё не отказались от неё. И продолжают считать, что их исключительная сфера влияния от Северного полюса до Южного, оба континента — Североамериканский и Южноамериканский».

Подписание пакта Молотова-Риббентропа.
Шесть вопросов историку о пакте Молотова-Риббентропа
Подробнее
Смысл был
Порой приходится читать: Советский Союз как государство, основанное на социалистических принципах, не имел права идти на какие-либо соглашения с нацистами. Звучит красиво, но в реальной политике все значительно сложнее. Уинстон Черчилль, яростный противник большевизма, в 1941 году вступит в коалицию с Иосифом Сталиным. Не потому, что пересмотрел свои взгляды, а потому, что для Великобритании это было выгодно.

В конечном счете первой жертвой Гитлера во Второй мировой войне суждено было стать стране, которая начиная с 1934 года больше других сделала для срыва создания европейской коалиции против Третьего рейха: Польше.

В мае 2015 года президент России Владимир Путин сказал о Договоре о ненападении между СССР и Германией так: «Смысл обеспечения безопасности Советского Союза в этом пакте был. Это первое… Теперь второе: я напомню, что после подписания соответствующего Мюнхенского соглашения сама Польша предприняла действия, направленные на то, чтобы аннексировать часть чешской территории.


Иосиф Сталин и Иоахим фон Риббентроп в августе 1939 года в Кремле.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
Аргументы и пакты. Зачем Сталин договорился с Гитлером?Получилось так, что после пакта Молотова — Риббентропа и раздела Польши она сама оказалась жертвой той политики, которую и пыталась проводить в Европе… Когда СССР понял, что его оставляют один на один с гитлеровской Германией, он предпринял шаги, чтобы не допустить прямого столкновения. И был подписан этот пакт».
Последние десятилетия пакт Молотова — Риббентропа пытаются выдергивать из общей канвы международной политики того времени, пытаясь представить как нечто зловещее, преступное, не имеющее аналогов. Делают это потомки тех, кто в свое время способствовал приходу нацистов к власти, потомки тех, кто сделал свой выбор в пользу коллаборационизма. Они мечтают заставить нас «платить и каяться». Вот только каяться нам не за что.

[Фукидид]

https://colonelcassad.livejournal.com/7402224.html

Фильм представляет собой своеобразный пересказ некоторых реальных событий связанных с Мюнхенской конференцией, на фоне которых развивается вымышленная шпионская линия о том, как секретарь Чемберлена пытался предотвратить Мюнхенский сговор с помощью своего бывшего сокурсника по Оксфорду, который работал переводчиком в Рейхсканцелярии. Само собой, так как итог Мюнхенского сговора известен, то ценность главной сюжетной линии достаточно сомнительна, так как мало-мальски знакомый с историей зритель знает, что у них ничего не получится и Судеты Гитлеру сдадут со всеми вытекающими из этого последствиями.
Что толку от линии с "покушением на Гитлера", если прекрасно известно, что Гитлер вполне себе спокойно уедет из Мюнхена? В итоге, одного из героев просто выставили трусом, который весь фильм рассказывает, что надо действовать, а сам в решающий момент не смог сделать то, к чему призывал других. Потому что у Гитлера сюжетная броня.

Но тут вполне можно понять авторов, которые брали за основу какой-то художественный роман на тему Мюнхена и где им была необходима развлекательная линия, чтобы зрители не заскучали под грузом исторической экспозиции. В общем, с этими допущениями вполне можно смириться, тем более, что через эту выдуманную историю вскользь поднимают тему генеральской оппозиции Гитлеру (которая позднее перерастет в "заговор Штауфенберга"), которая действительно существовала и имела сношения с Британией, правда реальный заговор с целью устранения Гитлера сформируется несколько позже, хотя идея "убрать Гитлера" уже витала в головах некоторых генералов, которые опасались, что война закончится для Германии еще большей катастрофой, нежели предыдущая. Не то, что они боялись войны и хотели мира, просто они не очень верили в способность Гитлера довести войну до победного конца в противоборстве с крайне опасными противниками. И последующая война показала, что в общем то они были правы в своих опасениях. Но они составляли подавляющее меньшинство в немецком генералитете.



Сам сговор подается через призму чудаковатого Чемберлена, который очень хотел мира, поэтому пошел на уступки Гитлеру, за что и поплатился. Его мотивацию достаточно подробно показывают в фильме. При этом в самом конце в лоб говорится, что совместное коммюнике Гитлера и Чемберлена - это был "хитрый план Чемберлена", который обеспечивал Британии алиби (мол она хотела мира, а Гитлер хотел войны) и выигрывал время на подготовку к войне. Это достаточно сомнительное утверждение, так как даже без этого коммюнике, Гитлер прямо нарушил Мюнхенские соглашения, захватив остатки Чехословакии, что делало Германию агрессором и без всяких коммюнике.
Иронично, но для оправдания Чемберлена берется тезис о том, что заключив пакт о ненападении с Германией, Сталин выиграл почти 2 года для подготовки к войне. В фильме заявляется, что Чемберлен дал Британии и ее союзникам год для подготовки к войне. В общем, воруют аргументацию у советской историографии. Разумеется. умалчивается о том, что захватив Чехословакию (в 2 приема), Гитлер куда как лучше оказался готов к последующей войне за счет захваченного вооружения, ресурсов и промышленности Чехословакии, нежели Британская Империя и Франция. В общем, достаточно странная попытка оправдать Чемберлена.

При этом, если смотреть в целом, фильм говорит о том, что не сумев остановить Гитлера в Чехословакии, Британия и Франция фактически сделали неизбежным вторую мировую войну. Главный герой вернувшись из Мюнхена прямо так и говорит жене, что война теперь неизбежна и он пойдет служить летчиком. Потому что Гитлер так или иначе начал бы войну и один из героев несколько раз проговаривает, что Гитлер в любом случае не остановится, какие бы договора с ним не подписывались, поэтому отпор надо было давать в Мюнхене. И ни слова про "сговор диктаторов" и о том, что "Сталин начал вторую мировую войну".

Соответственно, данная позиция ближе к советской историографической позиции, которая указывала на то, что именно Мюнхенский сговор сделал войну неизбежной, в то время, как СССР настаивал на том, что Гитлеру надо отказать и сформировать систему коллективной безопасности, где Британия, Франция, СССР, Чехословакия и Польша могли бы гарантировано блокировать экспансию Третьего Рейха военным путем.

Но как известно, подобные предложения Сталина были торпедированы западной дипломатией, а попытки СССР договориться о военной помощи Чехословакии, были также заблокированы. Запад предпочел сдать чехов, которых даже не пригласили на конференцию, где решалась судьба их страны. Когда Гитлер поглотил уже всю Чехословакию и потребовал у Польши Данциг (с которой он ранее делил Чехословакию - в фильме могли бы например показать, как немецкие, польские и венгерские войска вторгаются в Чехословакию и оккупируют ее территории - для бэкграунда), тот же Чемберлен дал британские гарантии Польше, что и создало механизм вступления Британии в войну с Германией, причем, как отмечал Лиддл-Гарт, Британия фактически передавала вопрос своего вступления в войну в руки польского руководства, которое было по мнению британского историка прямо скажем ненадежным и сомнительным.

СССР весной и летом 1939 года пытался договориться с Британией, Францией и Польшей о совместных действиях против Германии. Британия и Франция просто имитировали переговоры, а Польша наотрез отказалась от совместных действиях с СССР против Германии, потому что еще в 1938 году польское военное руководство считало, что "Расчленение СССР лежит в основе польской политики на востоке". И вариант совместной войны против СССР с той же Германией, до требования Данцига, Варшаву интересовал куда как больше. Потом случился пакт Молотова-Риббентропа и война пошла уже в конфигурации выгодной СССР, а не Британской Империи. Попутно придавили Польшу, которая в иных обстоятельствах могла выступить в роли союзника Третьего Рейха в войне против СССР. Там если и был какой-то просчет, так это переоценка Франции, которая неожиданно для всех рассыпалась слишком быстро в 1940-м году и расчет на то, что Гитлер увязнет на Западе надолго, не оправдался. Но в 1939 году это понятное дело было неочевидно. Но в логике фильма, это уже маневры перед началом войны, которая так и эдак была неизбежной.



И вот этого бэкграунда в фильме просто нет - СССР и его предложения по чехословацкому кризису в этом фильме не существуют. А причины этого кроются в том, что дело в случае с Чехословакией было не только в "желании мира" со стороны Чемберлена. Политика умиротворения Германии была нацелена на то, чтобы обеспечить мир на Западе и направить экспансию Германию на восток, поэтому и был реализован Мюнхенский сговор, который скормил Германии Чехословакию, но обеспечил отсутствие войны на Западе. Британские солдаты не должны были второй раз за поколение погибать в окопах Северной Франции и Бельгии.

В Москве однозначно это восприняли как сговор западных "демократий" с Гитлером и уже в следующем году пакт о ненападении с Германией развернул агрессию Германии в обратном направлении, за что Запад Сталина до сих пор ненавидит, так как конфигурация мировой войны оказалась совсем не такой, какой она виделась тем, кто помогал Гитлеру прийти к власти и перевооружить Германию для крестового похода против большевизма, который даже не скрывал (о чем писал в "Майн Кампф"), что Германия собирается завоевывать "жизненное пространство на востоке".

Также практически не затронут вопрос принуждения Чехословакии к сдаче. В фильме лишь иногда проговаривается тезис, что чехов просто не пригласили. Но ведь их не просто не пригласили. До них по дипломатическим каналам западные страны доводили (см. например миссию лорда Ренсимена), что не окажут Чехословакии поддержку и что ей надо соглашаться на условия Гитлера, хотя чехи почти до самого конца сомневались - надо ли сдаваться или же все-таки побороться с Гитлером. Поэтому были и письма Масарика в СССР, где он интересовался - готов ли СССР выполнить свои обязательства по защите Чехословакии. Но в конечном итоге, чехам выкрутили руки и они капитулировали.



Вполне понятно почему эти моменты не поднимаются, так как это затрагивает крайне токсичную тему привода Гитлера к власти и попыток использовать его против коммунизма в Европе. Куда как проще спрятаться за дурачком Чемберленом, который имел какую-то тактику и ее придерживался, потому что у него был "хитрый план" и "он хотел мира".

Поэтому с исторической точки зрения, фильм оставляет достаточно противоречивые впечатления. С одной стороны, в начале войны косвенно обвиняют Британию и Францию, которые не остановили Гитлера в Мюнхене и сделали войну неизбежной, а значит пакт о ненападении заключенный СССР с Германией уже не мог повлиять на начало войны, потому что Гитлер бы в любом случае не остановился бы, о чем прямо говорит все сюжетная линия с украденным документом из ведомства Риббентропа С другой стороны, фильм умалчивает. о том, почему осуществлялась политика умиротворения Германии и почему ей скормили Австрию и Чехословакию, почему Чехословакии выкручивали руки, и почему предложения о помощи со стороны СССР были проигнорированы.


Польская карикатура об итогах Мюнхенского сговора.

С художественной же стороны снято неплохо, даром что фильм в основном разговорный. Авторы постарались в костюмы, антураж 1938 года в наличии, некоторые исторические фигуры даже похожи на своих исторических прототипов - Чемберлен, Муссолини, Канарис, Даладье, Гендерсон. Некоторые кадры прямо визуализируют известную серию цветных фотографий https://maysuryan.livejournal.com/715675.html из Мюнхена или же кадры прибытия Чемберлена в Британию, где он размахивает смятым листком бумаги с пустыми словами о мире.



В целом, смотреть вполне можно. Учить историю по этому фильму конечно не стоит.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/131.php

Правящие круги фашистской Германии придавали большое значение организации и ведению подрывной пропаганды среди войск и населения Страны, против которой готовилась агрессия, — так называемой «психологической войне». В правительственном постановлении от 1 сентября 1939 г. говорилось: «В современной войне используются не только средства вооруженной борьбы, но и средства, которые должны воздействовать на моральный дух народа и подрывать его»1. К таким средствам фашистское руководство относило в первую очередь подрывную пропаганду и усиленно готовилось использовать ее в войне против СССР.

Подготовка к проведению подрывной пропаганды охватывала: во-первых, создание особого аппарата и воинских частей для ведения агитации среди войск и населения противника; во-вторых, определение основных направлений, по которым должны были идти идеологические диверсии против СССР; в-третьих, обучение агентуры и вербовка бывших белогвардейцев и предателей для распространения антисоветских измышлений на территории СССР.

Первоначально ведением подрывной пропаганды в боевых условиях занималось ведомство Геббельса. Оно осуществляло подготовку кадров и технических средств для печатной, устной и радиопропаганды среди населения и войск противника. Постепенно к этой работе стали привлекать военные организации и штабы. До 1939 г. разработкой основ использования идеологического оружия в войне занималась 5-я группа психологической лаборатории военного министерства. Она подготовила доклад «Развитие пропаганды как оружия», в котором подчеркивалось возросшее значение «духовного воздействия» на противника 2.

Организационные принципы «психологической войны» были изложены в «соглашении о ведении пропаганды во время войны», подписанном еще зимой 1938/39 г. Геббельсом от министерства пропаганды и Кейтелем от командования вермахта. В нем отмечалась важность «разъяснительной» работы среди войск и населения противника и предлагалось, чтобы ведением «психологической войны» в районах боевых действий занималось министерство пропаганды совместно с ОКВ 3.

Непосредственное ведение «пропаганды на врага» в боевых условиях возлагалось на роты пропаганды, которые по штатам военного времени придавались каждой полевой армии и каждому воздушному флоту.

Подрывная пропаганда являлась составной частью гитлеровской стратегии блицкрига.

В ходе кампаний в Польше и Западной Европе гитлеровцы приобрели опыт ведения «пропаганды на врага», использованный затем в подготовке агрессии против СССР. Во время войны с Польшей были дни, когда германская авиация сбрасывала на окруженные группировки польских войск до 300 тыс. листовок. Уже в этот период командующие армиями и штабы отмечали эффективность действий приданных рот пропаганды. Они стали учитывать меры пропагандистского характера при планировании и проведении операций. В период наступления вермахта на западном фронте в ротах пропаганды было вдвое увеличено число громкоговорящих установок. Роты получили специальные приспособления для разбрасывания листовок на переднем крае противника.

С осени 1940 г. гитлеровское руководство непосредственно занялось организацией «психологической войны» против СССР. Были сформированы новые роты пропаганды, в том числе четыре для танковых групп. Всего в группировке немецко-фашистских войск, созданной для нападения на СССР, имелось 17 рот пропаганды. При каждой из трех групп армии были образованы отделы пропаганды, которые должны были вести подрывную деятельность на занятой советской территории. Фашистское руководство уделяло большое внимание сбору и обобщению информации для подрывной «идейной» борьбы против СССР.
1 Kriegspropaganda 1939—1941, S. 264.

2 MA DDR, W 33. 20/10, Bl. 771 — 773.

3 H. Wedel. Die Propagandatruppen der deutschen Wehrmacht, S. 22.

Этим ведало восточное отделение внешнеполитического отдела нацистской партии, под руководством которого работали институты и центры по изучению Восточной Европы. В отделение поступали донесения германских агентов и заграничных организаций партии, материалы корреспондентов фашистских газет. Оно поддерживало связь с белоэмигрантскими группами на территории Германии и оккупированных ею стран. Сотрудники отделения вели тщательную обработку поступающих материалов, составляли доклады о положении Советского Союза для фашистского руководства, g июне 1940 г. было подготовлено два совершенно секретных доклада: «Социальное положение Советского Союза» и «Положение немцев в СССР»1. Б начале октября внешнеполитический отдел партии представил Гитлеру, Герингу и другим фашистским главарям объемистый «труд» под названием «Результаты исследования государственного строя и партийного строительства в Советском Союзе», который был использован немецко-фашистским командованием при разработке плана «Барбаросса» 2.

Сбор и обобщение материалов, предназначенных для пропаганды против СССР, осуществлялись под общим контролем центральных органов национал-социалистской партии.

С начала 1941 г. фашистское руководство усилило внимание к изучению внутренней жизни Советского Союза. В январе в восточное отделение внешнеполитического отдела нацистской партии были направлены новые сотрудники. В их числе были специалисты по «русскому вопросу» Бунге и Кастель, занявшиеся обобщением сводных данных о работе Коминтерна, политике и экономике Советского Союза 3. Приказом Геринга от 3 марта в Познани наряду с действовавшим университетом «Ост» создавался новый имперский центр по «исследованию восточного пространства»4. В попечительский совет этого центра вошли Розенберг и другие видные руководители нацистской партии. Центру передавалось около 200 тыс. экземпляров книг по истории СССР и стран Восточной Европы 5.

20 апреля 1941 г. приказом Гитлера Розенберг был назначен «уполномоченным по центральному контролю над проблемами восточноевропейского пространства». В составе организации Розенберга первоначально имелось шесть отделов, в том числе отдел политических вопросов и печати, который развернул сбор и изучение материалов для идеологического воздействия на народы СССР 6. Позднее на основе этой организации было учреждено министерство по делам оккупированных восточных областей.

К июню 1941 г. отдел пропаганды вермахта при активном содействии управления Розенберга разработал директиву о применении пропаганды по плану «Барбаросса». В начале июня директива была подписана Йодлем и передана в штабы групп армий, танковых групп, воздушных флотов, авиакорпусов и в роты пропаганды. В ней определялись цели, содержание, формы и методы подрывной пропаганды против СССР. Все расчеты гитлеровцев строились на том, чтобы вызвать у советских людей недоверие к Коммунистической партии и Советскому правительству, посеять рознь и вражду среди народов Советского Союза, нарушить их единство и сплоченность. Директива требовала проводить подрывнучо пропаганду так, чтобы она маскировала захватнические намерения фашистской Германии, скрывала планы ограбления и уничтожения Советского государства. В качестве основных форм пропаганды предлагалось использовать распространение листовок с помощью самолетов и ведение
1 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, T-454, R. 86, В1. 62.

2 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 50, Bl. 523—524.

3 USNA, T-81, R. 16, F. w/n.

4 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 50, Bl. 501—503.

5 Ibid., Bl. 4914498—501.

6 MA DDR, Kanzlei Rosenberg, № 57, Bl. 1209, 1213, 1223.

специальных передач через громкоговорящие установки. За несколько дней до нападения на СССР к ротам пропаганды сухопутных войск были прикомандированы журналисты и другие специалисты; в их состав вво дились особые подразделения для захвата советских радиостанций и не~ медленной организации радиопередач. В директиве подчеркивалось, что «применение всех средств активной пропаганды в борьбе против Красной Армии обещает больший успех, чем в борьбе со всеми прежними пр0ТИв_ никами вермахта»1.

Значительное место в подготовке Германией «психологической войны» против Советского Союза занимала диверсионная деятельность. Особенно активной она стала в первой половине 1941 г. Периферийным отделам абвера, которые вели работу против Советского Союза, было дано задание увеличить засылку агентов в СССР. Такое же задание об усилении агентурной работы против СССР было дано всем разведывательным органам, которые имелись в армиях и в группах армий. Для более успешного руководства всеми этими органами абвера в мае 1941 г. был создан специальный разведывательный штаб2.

В каждом из разведотделов немецких групп армий и армий готовились подразделения для совершения диверсионных актов и ведения подрывной пропаганды в советском тылу. Работники германской разведки вступали в связь со своими агентами в СССР. В частности, заместитель начальника отдела диверсий и саботажа (абвер-2) Штольце получил задание «использовать свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза»3. Он дал указание украинским националистам — германским агентам Мельнику и Бандере «организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла»4.

Действия диверсионных групп и фашистских агентов в тылу должны были, по расчетам гитлеровского командования, облегчать продвижение германской армии.

К моменту нападения на СССР гитлеровское руководство создало разветвленный аппарат для организации подрывной антисоветской пропаганды, привело в готовность целый арсенал средств идеологического и политического воздействия на войска и население Советского государства.

***

Правителям Германии удалось поставить антикоммунизм и фашистскую идеологию на службу своим захватническим, человеконенавистническим замыслам. Антикоммунизм и антисоветизм составляли главное направление в идеологическом оболванивании населения и вооруженных сил как Германии, так и других стран фашистского блока.
1 Fall Barbarossa, S. 262.

2 Нюрнбергский процесс (в семи томах), т. II, стр. 491.

3 Там же, стр. 492.

4 Там же.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/132.php
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Вооруженные силы фашистской коалиции перед нападением на СССР

Вооруженные силы Германии. Их сосредоточение и развертывание по плану «Барбаросса»
Разделы библиотеки:

Древность
Античность
Средние Века
Новое время
Новейшее время
История религий
История Руси/России
История стран
Вторая мировая

Наша рассылка
Телеграм-канал
В избранное!
Добавили уже 8514 раз!

RSS




Конвертер дат:
Реклама


Здесь могла бы быть ваша реклама!


Назад | Оглавление | Вперёд

Летом 1940 г. после успешного завершения кампании в Западной Европе вооруженные силы фашистской Германии по своей численности, технической оснащенности, боевому опыту, проверенным практикой стратегическим и оперативным принципам, агрессивному фанатизму личного состава превосходили любую из армий капиталистических стран. В сухопутных войсках вермахта к тому времени насчитывалось 156 дивизий, из них 10 танковых и 6 моторизованных. 120 дивизий находились в Западной Европе, 15 — в Польше, у западных границ Советского Союза. Остальные располагались в Германии и Чехословакии (13 дивизий), несли оккупационную службу в Норвегии (7 дивизий) и Дании (1 дивизия). Без учета трофейного оружия вермахт имел свыше 3 тыс. танков и штурмовых орудий и около 33 тыс. орудий и минометов (без зенитной артиллерии). Военно-воздушные силы насчитывали свыше 4 тыс. боевых самолетов.

Однако фашистская верхушка считала, что для агрессии против Советского Союза необходимо осуществить новые крупные мероприятия по мобилизационному развертыванию вермахта, прежде всего сухопутных войск, которые были призваны решать главные задачи. В составе сухопутных войск были сформированы 4 новых управления полевых армий, 4 управления танковых групп, 16 корпусных управлений, 58 дивизий, в том числе 11 танковых и 8 моторизованных. Костяком для вновь сформированных пехотных соединений служили части кадровых дивизий действующей армии. Новые танковые дивизии создавались на базе моторизованных и пехотных дивизий, а моторизованные соединения — на базе пехотных. Увеличивалось количество частей усиления и обеспечения: самоходно-артиллерийских, артиллерийских, зенитно-артиллерийских, инженерных, связи и др. Например, было дополнительно сформировано 11 отдельных Дивизионов и 2 батареи самоходно-артиллерийских установок, 14 моторизованных истребительно-противотанковых дивизионов резерва ОКХ1.

Гитлеровское руководство придавало особое значение технической оснащенности сухопутных войск, в первую очередь танковых. Начиная вторую мировую войну, фашистские стратеги надеялись выиграть все кампании с помощью быстроходных легких танков T-I и Т-П. Но боевые дей-твия в Польше и особенно во Франции вскрыли их уязвимость. Они имели гонкую броню, слабое вооружение, и поэтому танковые части несли большие потери.
1 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933 — 1945 гг., т. II, стр. 171—172, 216.

Скоростные качества легких машин не компенсировали этих недостатков. Готовясь к нападению на СССР, германское руководств решило значительно увеличить количество средних танков Т-III и Т-IV быстроходность которых сочеталась с большей мощностью брони и вооружения (таблица 18). К 21 июня 1941 г. численность средних танков вер махта по сравнению с маем 1940 г. возросла более чем в 3 раза, в то время как количество легких танков T-I и Т-П сократилось.
Таблица 18. Тактико-технические данные основных немецких танков (к середине 1941 г.)1
Типы танков и год выпуска

Вес,т

Экипаж, человек

Вооружение

Толщина брони, мм

Мощность двигателя, л.с.

Макс. скорость, км/час

запас хода по шоссе, км
кол-во, шт.

калибр, мм

корпус

башня
лоб

борт

лоб

борт
Легкие танки
T-II Ф, 1940
9,5

3

1
1

20,0
7,92

30

14,5

-

-

140

40

150
T-38 (чешский)
10,5

4

1
2

37,0
7,92

25

17,5

-

-

125

42

240
Средние танки
T-III E. 1939
19,5

5

1
2

37,0
7,92

30

30

30

30

265-300

40

160
T-III Ф, 1940
20,3

5

1
2

50,0
7,92

30

30

30

30

265-300

40

160
T-IV Ф1, 1940
22,3

5

1
2

75,0
7,92

50

50

50

30

265-300

40

200

Подверглась перестройке организационно-штатная структура танковых дивизий. Чтобы придать им большую маневренность и самостоятельность в действиях, было изменено соотношение между танковыми и моторизованными частями: сократился удельный вес танковых и увеличился удельный вес моторизованных частей. Из 19 танковых дивизий, предназначенных для действий на востоке, 11 стали иметь по одному танковому полку двухбатальонного состава и по два моторизованных полка, 8 дивизий — по одному танковому полку трехбатальонного состава и по два моторизованных полка2. Танковая дивизия насчитывала около 16 тыс. человек личного состава, 147—209 танков, 27 бронемашин и 192 орудия и миномета. Маневренные возможности танковых дивизий возросли. Чтобы увеличить запас хода танков, им придавались прицепы с горючим, а для преодоления труднопроходимых участков местности танки снабжались фашинами. Но по ударной силе танковые дивизии новой организации несколько уступали прежним3.

Штатную реорганизацию претерпела и моторизованная дивизия. Она теперь имела два мотопехотных полка трехбатальонного состава и артполк — всего 14 029 человек, 37 бронемашин, 237 орудий и минометов. В новой дивизии значительно увеличилось количество автоматического оружия.

1 W. Oswald. Kraftfahrzeuge und Panzer der Reichswehr, Wehrmacht una Bundeswehr. Stuttgart, 1971, S. 205, 211, 217, 227.

2 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933— 1945 гг., т. II, стр. 145—146, 248—252.

3 Г. Г у д е р и а н. Танки — вперед! Перевод с немецкого. М., 1957, стр. 28.

Например, число пистолетов-пулеметов возросло с 31 до 762 единиц1.

Повысились боевые возможности пехотных дивизий. Они получили на вооружение больше автоматического стрелкового оружия, минометов (50-мм и 81-мм), полевой (105-мм и 150-мм) и противотанковой артиллерии (37-мм и 50-мм), а также модернизированных противотанковых ружей2. По штатам 1941 г. немецкая пехотная дивизия насчитывала 16 859 человек, 299 орудий и минометов и состояла из трех пехотных и одного артиллерийского полков (три дивизиона 105-мм и один—150-мм гаубиц), подразделений обеспечения и обслуживания3.

Горнострелковая и легкопехотная дивизии, предназначенные для действий в горной и лесистой местности, имели в своем составе по два горнострелковых или легкопехотных полка и одному артиллерийскому полку, на вооружении которого находились 75-мм горные пушки, 105-мм и 150-мм гаубицы. По штату в горнострелковой дивизии насчитывалось около 14 тыс., а в легкопехотной — до 11 тыс. человек.

Модернизировалось артиллерийско-стрелковое оружие. Легкие противотанковые ружья калибром 7,9 мм и пробиваемостью брони 20 мм заменялись тяжелыми — калибром 28 мм, весом 229 кг и пробиваемостью брони до 40 мм. Был налажен массовый выпуск 50-мм противотанковых и 128-мм зенитных пушек (таблица 19). Стрелковое вооружение немецко-фашистской армии в основном отвечало требованиям боя. Однако винтовки и карабины (маузеры) были несколько тяжелы и имели сравнительно небольшую скорострельность — 10—12 выстрелов в минуту. Пистолеты-пулеметы (МР-28, МР-40) обладали ограниченной прицельной дальностью стрельбы (200 м). До начала второй мировой войны был принят на вооружение так называемый единый пулемет (ручной, станковый, зенитный), имевший высокий темп стрельбы (700—800 выстрелов в минуту) и прицельную дальность до 2000 м. Но сложность производства ограничивала выпуск этого оружия.

Военно-воздушные силы перед нападением на Советский Союз не претерпели существенных организационно-штатных изменений, но их боеспособность повысилась. .Это было достигнуто за счет модификации и, главное, увеличения выпуска самолетов, хорошо зарекомендовавших себя в кампании в Западной Европе, а также широкого обобщения боевого опыта и внедрения его в практику обучения летного состава. Ко времени нападения Германии на СССР было налажено серийное производство самолетов новых модификаций. Немецкие самолеты имели вполне современную конструкцию, но были плохо приспособлены к боевым действиям с грунтовых аэродромов. Это являлось существенным недостатком германских ВВС (тактико-технические данные немецких самолетов приводятся в таблице 20).

К весне 1941 г. была закончена реорганизация управления вооруженными силами фашистской Германии с учетом почти двухлетнего опыта войны. Все рычаги политического и военного руководства сосредоточивались в руках диктатора — Гитлера, который имел официальный титул «фюрер и верховный главнокомандующий вермахтом». Командование вооруженных сил Германии подразделялось на верховное главнокомандование вооруженных сил (ОКБ), главные командования сухопутных войск (ОКХ), военно-воздушных сил (ОКЛ) и военно-морских сил (ОКМ), во главе которых стояли верные прислужники германского империализма.

1 Боевые действия Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. Краткий военно-исторический очерк. Т. 1. М., 1958, стр. 362; W. Кеilig. Das deutsche Heer 1939 — 1945. Bd. II. Bad Nauheim, 1956, Dok. 102, S. 3.

2 Боевые действия Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг., т. 1, стр. 358—359.

3 Там же.

Таблица 19. Тактико-технические данные основных образцов артиллерийского вооружения немецкой армии (к середине 1941 г.)1
Таблица 19. Тактико-технические данные основных образцов артиллерийского вооружения немецкой армии (к середине 1941 г.)1
* Числитель — бронебойный снаряд, знаменатель — осколочный.
** В знаменателе показана дальность стрельбы по вертикали.

Штаб верховного главнокомандования возглавлял генерал-фельдмаршал В. Кейтель, получивший это звание после разгрома Франции. В составе этого органа управления имелся штаб оперативного руководства, начальником которого с августа 1940 г. стал генерал-полковник А. Иодль. I получил право лично докладывать Гитлеру текущие вопросы оперативного руководства военными действиями и практически находился в равном положении с Кейтелем.

Главнокомандующим сухопутными войсками являлся генерал-фельд маршал В. Браухич, начальником генерального штаба— генерал-полков Ник Ф. Гальдер.

1 Н. Hohn. Feuerkraft der Aggressoren. Zur Entwicklung der Artillerie in den Landstreitkraften des deutschen Militarismus von 1935 bis 1960 (далее—Feuerkra der Aggressoren). Berlin, 1961, S. 107—110; F. Senger undEtterlin. Die deu tschen Geschiitze 1939 — 1945. Munchen, 1960, S. 23 — 213.

Таблица 20. Тактико-технические данные немецких самолетов (к середине 1941 г.)1.
Таблица 20. Тактико-технические данные немецких самолетов (к середине 1941 г.)1.

Руководство боевыми действиями на советско-германском Фронте (под контролем Гитлера) возлагалось на ОКХ, а ОКВ отвечало за организацию операций на других театрах и за координацию действий видов вооруженных сил. Особое положение ОКХ обусловливалось тем, что в агрессии против СССР сухопутным войскам отводилась решающая Роль и, кроме того, ОКХ несло ответственность за согласование дейст-вии армии, авиации и флота на восточном фронте.

Смысл организационных изменений, проведенных в вермахте перед нападением на Советский Союз, состоял в том, чтобы резко повысить его Ударную силу и маневренность. Этой цели служили изменения в характере боевой подготовки войск и сил флота. В ее основу был положен опыт дей- твий вермахта в Западной Европе. Сухопутные войска, репетируя нанесение внезапного удара, проходили обучение в специально оборудованных лагерях, на полигонах с максимальным приближением условий занятий к боевой обстановке.

1 К. Кеus und Н. Nоwаrra. Die deutschen Flugzeuge 1933—1945. Munchen, lbbl, S. 512, 519, 524, 527, 528, 532.

Таблица 21. Тактико-технические данные основных боевых кораблей германского флота.
Таблица 21. Тактико-технические данные основных боевых кораблей германского флота.
Пехота обучалась прорывать оборону с ходу, во взаимодействии с танковыми войсками и военно-воздушными силами. Танковые дивизии тренировались в стремительном продвижении вперед под прикрытием люфтваффе.

Гитлеровское командование уделяло особое внимание управлению войсками в ходе осуществления плана «Барбаросса». Штабы оперативного звена на играх и полевых занятиях учились осуществлять непрерывное руководство быстро наступающими соединениями и организовывать взаимодействие родов войск.

Сухопутные войска Германии подразделялись на действующую армию и армию резерва. Основным стратегическим объединением действующей армии на театре или стратегическом направлении была группа армий. В ее состав в зависимости от предстоящих задач включались две-три полевые армии и одна-две танковые группы. Армия объединяла три — пять армейских корпусов, танковая группа — два-три танковых, а иногда еще и один-два армейских корпуса. Корпус состоял из двух — пяти дивизий.

Армия резерва была создана с началом войны и к лету 1941 г. получила окончательное организационное оформление. Она готовила кадры для сухопутных войск (в запасных частях, соединениях и учебных заведениях). Кроме того, армия резерва через военные округа проводила мобилизацию и пополняла личным составом все виды вооруженных сил.

На армию резерва возлагалось удовлетворение нужд вермахта в стрелковом оружии, автотранспорте, конском составе, горюче-смазочных материалах, резиновых изделиях, химическом, медицинском и ветеринарном имуществе. Она же занималась финансовым довольствием действующей армии.

В армию резерва помимо запасных частей, соединений и учебных заведений входили охранные части и соединения, территориальные формирования военных округов, военные госпитали, дислоцированные в Германии. В штаты этой армии зачислялся и весь личный состав, находив^ шийся на излечении.

Военно-воздушные силы (главнокомандующий рейхсмаршал Г. Геринг, начальник генерального штаба генерал авиации Г. Ешоннек) состояли из пяти воздушных флотов, войск ПВО страны и воздушно-десантных войск. Воздушный флот имел один-два авиационных корпуса, зенитный корпус и отдельную авиационную эскадру. Авиационный корпус включал обычно две-три эскадры бомбардировщиков, одну-две эскадры истребителей, одну — три разведывательные и одну-две транспортные группы. В состав эскадры входили две-три группы. Авиационная группа насчитывала по штату 39—47 самолетов (вместе с самолетами резервных и штатных подразделений).

Военно-морской флот (главнокомандующий гросс-адмирал Э. Редер, начальник штаба руководства войной на море контр-адмирал К. Фрике) состоял из трех основных объединений надводных кораблей—групп «Запад», «Север» и «Восток» (группы состояли из соединений кораблей) — и подводного флота. Всего во флоте насчитывалось 5 линейных кораблей (в том числе два старых), 8 крейсеров, 43 миноносца и эсминца, 161 подводная лодка. Собственной авиацией флот не располагал. Ему придавались специальные самолеты для ведения разведки и взаимодействия с выполняющими боевые задачи подводными лодками.

Помимо сухопутных войск, ВВС и ВМФ в Германии имелись специальные войска СС, подчиненные главному управлению войск СС. Они формировались из особо преданных фашистскому режиму лиц, лучше обеспечивались и являлись, по существу, фашистской гвардией. Организационно войска СС состояли из отдельных дивизий, бригад, полков, батальонов и рот.

Готовясь к агрессии против СССР, гитлеровское командование уделя ло огромное внимание подготовке театра военных действий. Оборудование исходных районов для наступления осуществлялось на основе Директивы «Строительство на востоке» от 9 августа 1940 г. Фашистское Руководство широко использовало в строительстве рабочую силу из оккупированных Польши и Франции.

Весной 1941 г. были закончены работы по ремонту путей и увеличению пропускной способности станций и разъездов на магистралях: Штеттин Кенигсберг, Берлин — Тильзит, Берлин — Познань — Варшава, Берлин — Лодзь — Варшава — Седлец, Берлин — Бреслау — Катовице __ Брест, Берлин — Краков — Жешув. Общая пропускная способность этих магистралей была доведена до 600 пар поездов в сутки.

Одновременно с расширением и ремонтом магистралей, идущих с запада на восток, были приведены в порядок рокадные железные дороги улучшена и расширена сеть шоссейных дорог. К началу 1941 г. было завершено строительство четырех автострад на территории Германии, а к лету того же года проложены новые автострады, соединившие Центральную Германию с Восточной Пруссией, Польшей и Австрией. С сентября 1940 г. широким фронтом осуществлялись работы по сооружению дорог на территории Румынии.

Модернизированная и заново созданная сеть железных и шоссейных дорог на территории Германии, Польши и Румынии вполне обеспечивала быстрое и скрытное сосредоточение и развертывание немецких вооруженных сил у западных границ Советского Союза и подвоз грузов, необходимых для войск.

Гитлеровское руководство приложило большие усилия к строительству новых и переоборудованию старых аэродромов на театре военных действий. С лета 1940 г. до мая 1941 г. на территории Германии было оборудовано 250 аэродромов и 160 посадочных площадок. За этот же период в Польше было построено и восстановлено 100 аэродромов и 50 посадочных площадок. Заново создавались и усовершенствовались аэродромы в Румынии и Венгрии. Широко развитая аэродромная сеть обеспечивала немецким военно-воздушным силам рассредоточенное базирование и свободу маневра по фронту и в глубину.

Важное значение было придано базированию соединений военно-морского флота, выделенных для боевых действий против Советского Союза. Военно-морские базы Данциг, Гдыня и Мемель, захваченные в 1939 г., а также Пиллау немцы приспособили для стоянки подводных лодок и легких сил флота. Была создана разветвленная система базирования на северном побережье Норвегии. Она включала норвежские порты в незамерзающем Варангер-фиорде (Киркенес, Вардё и Вадсё), порты Хаммерфест, Тромсё и другие базы. На Черном море были переоборудованы румынский порт Констанца и болгарские порты Варна и Бургас.

Немецкие фашисты, готовя вторжение в СССР, провели большие работы по восстановлению и укреплению старых (в Восточной Пруссии; и строительству новых (на территории Польши) исходных районов для наступления.

Восточный театр военных действий был подготовлен немецко-фашист-ским командованием так, чтобы передислоцировать и развернуть войска скрытно, строго в установленные сроки и обеспечить боевые действия крупных войсковых масс, оснащенных огромным количеством боевой техники.

Сопоставление общей численности вооруженных сил фашистской Германии и сил, выделенных для нападения на Советский Союз, показывает , что на восток было брошено 83 процента личного состава сухопутных войск и частей GG, в том числе 86 процентов танковых Дивизий, все моторизованные дивизии и три четверти всей артиллерии, а также более 70 процентов личного состава действующих военно-воздушных сил и около 70 процентов находившихся в боевой готовности самолетов, то были наиболее боеспособные войска.

Таблица 23. Численность и боевой состав вооруженных сил фашистской Германии, предназначенных для агрессии против СССР.

* Кроме того, в сухопутных войсках насчитывалось 900 тыс. вольнонаемного состава (В. Miiller-Hillebrand. Das Heer 1936—1945. Bd. III. Der Zweifron-tenkrieg. Frankfurt a/M., 1969, S. 251) и около 350 тыс. в других видах вермахта.
** Принятые управлением вооружений и переданные в войска. Трофейные танки не учтены (Б. М ю л л е р-Г и л л е б р ан д. Сухопутная армия Германии 1933 — 1945 гг., т. II, стр. 144, 216). На 23 декабря 1940 г. трофейных танков, включая транспортеры для боеприпасов, имелось 4930 шт. (Ф. Га ль дер. Военный дневник, т. 2, стр. 316).
*** Артиллерия и минометы калибром от 75 мм и выше, орудия ПТО 37-мм и 50-мм (Б. М ю л л е р-Г и л л е б р а н д. Сухопутная армия Германии 1933 — 1945 гг., т. И, стр. 125, 147, 216 — 217; G. Forster und andere. Der zweite Weltkrieg. Mi-litiirhistorische Abriss, S. 115); зенитная артиллерия калибром 37 мм и выше (W. В а-umbach. Zu spat? Miinchen, 1949, S. 225). He учтены 50-мм и шестиствольные химические минометы, береговая артиллерия и трофейные орудия.
**** К началу мировой войны ВВС Германии насчитывали 3541 боевой самолет. До 22 июня 1941 г. в вермахт поступило новых и отремонтированных боевых самолетов оолее 13 тыс. Безвозвратные потери за это же время составили около 6 тыс. самоле-TOB^(Auf antisowjetischem Kriegskurs, S. 406, 416 — 417).

Стратегическое развертывание вермахта проводилось скрытно. Гитлеровское руководство располагало широкими возможностями маскировать готовившуюся агрессию, ссылаясь на необходимость ведения боевых действий против Англии, на Балканах и в других районах. Состояние войны «оправдывало» проведение мобилизации, реорганизации, перемещения войск и штабов и другие подготовительные мероприятия для развязывания агрессии.

Таблица 23. Численность и боевой состав вооруженных сил фашистской Германии, предназначенных для агрессии против СССР.
Таблица 23. Численность и боевой состав вооруженных сил фашистской Германии, предназначенных для агрессии против СССР.

* Две бригады приняты за одну дивизию. В общее число включены 24 дивизии резерва ОКХ.
** Учтены полевая артиллерия дивизий и резерва ОКХ, противотанковая и зенитная артиллерия без 20-мм зенитных орудий, трофейных чешских и французских орудий, 50-мм и химических 105-мм минометов (Б. Мюллер - Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933—1945 гг., т. II, стр. 125, 127, 216 — 217, 265—267).
*** Учтены танки 19 танковых дивизий (47 батальонов), 6 батальонов резерва ОКХ и штурмовые орудия (Б. Мюллер - Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933 — 1945 гг., т. II, стр. 146 — 216).
**** На 29 мая 1941 г. в оперативных соединениях ВВС и войсковой авиации, предназначенных для действий против СССР, насчитывалось 306 боевых эскадрилий, в том числе 127 бомбардировочных и 89 истребительных. Центральный резерв люфтваффе состоял из 397 самолетов. Укомплектованность эскадрилий, групп и эскадр была близкой к штатной (Auf antisowjetischem Kriegskurs, S. 419, 424).
***** В том числе миноносцев — 8, подводных лодок — И, различных катеров — 48, минных заградителей — 12 (из них 2 подводных), прерывателей минных заграждений — 3, тральщиков — 110.

Стратегическое сосредоточение и оперативное развертывание вооруженных сил фашистской Германии на востоке началось в июле 1940 г., когда к границам СССР были переброшены штаб 18-й армии и 16 дивизий.

Усиливая армию на востоке, главное командование сухопутных войск на основании указаний ОКВ осуществляло оперативную маскировку. Под видом замены частей оно к 20 сентября перебросило из Франции в Польшу штаб группы армий «Б» и штабы 4-й и 12-й армий, четыре корпусных штаба, одну танковую и девять пехотных дивизий. Из Германии туда же были направлены штаб корпуса, две танковые, одна моторизованная и одна пехотная дивизии. В итоге на востоке в подчинение группы армий «Б» (позднее переименованной в группу армий «Центр») вошли (с севера на юг) 18, 4, 12-я армии1, насчитывавшие до 30 диви-зий (около 500 тыс. человек)2. Прибывшие сюда войска якобы должны были «отразить в районе границы любое наступление противника и тем самым создать предпосылки для наших наступательных действий»3. Эта заносила дезинформационный характер и вместе с тем преследовала цель внушить немецкому солдату мысль об «агрессивности» Советского Государства. фашистская секретная служба в это время распространяла лживую версию о возможном переходе Советской Армии в наступление против Германии. Эта версия была затем превращена фашистской пропа-гандой в миф о превентивном характере нападения Германии на СССР и использована гитлеровцами для оправдания агрессии.

Чтобы обеспечить размещение новых войск, запасные части 1-го корпусного округа (Восточная Пруссия) были передислоцированы в так называемый «протекторат Богемия и Моравия», а части 8-го корпусного округа — из Силезии в Эльзас. Вслед за тем с запада в Германию на переформирование было переброшено девять пехотных дивизий. С 25 октября для войск, находившихся во Франции и в Германии, вводился новый порядок подчинения. Начал функционировать вновь сформированный штаб группы армий «Д». Командующий группой армий «А» одновременно стал и командующим немецкими войсками на западе. Штаб группы армий «Ц» был переведен в Германию4.

30 октября главное командование сухопутных войск передислоцировалось из Фонтенбло в Цоссен (южнее Берлина), где оно и находилось до апреля 1945 г. На территории самой Германии кроме управления армии резерва были сосредоточены штабы 2-й армии, прибывшей с запада, и вновь сформированной 11-й армии. Эти штабы и новые соединения, входившие в армию резерва, перешли в подчинение штаба группы армий «Ц», позднее переименованного в штаб группы армий «Юг». Проведенные летом и осенью 1940 г. мероприятия по передислокации войск и штабов составляли только начальный этап стратегического развертывания вермахта. Гитлеровское командование не собиралось преждевременно раскрывать свои карты и слишком рано сосредоточивать крупные массы войск в восточных районах. Переброска основных сил из Германии и оккупированных стран к советской границе в соответствии с приложением № 2 к директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план «Барбаросса») осуществлялась с февраля по июнь 1941 г. последовательно пятью эшелонами.

В первых четырех эшелонах переправлялись войска, предназначенные для участия в наступлении с первого дня войны. Пятым эшелоном выдвигался резерв главного командования сухопутных сил.

Первый оперативный эшелон (7 пехотных и 1 моторизованная дивизии) с 4 февраля по 12 марта был сосредоточен на линии Данциг, Катовице, торой эшелон (18 пехотных дивизий) выдвинулся с 16 марта по 8 апреля на линию Кенигсберг, Варшава, Тарнув. Третий (16 дивизий) — перебрасывался с 10 апреля по 10 мая на линию Аленштайн, Радом. Сосредото-ение четвертого эшелона (47 соединений, в том числе 28 танковых и мото-V зеванных дивизий) началось 25 мая и завершилось к середине июня.
1 Штаб 12-й армии в феврале 1941 г. был переброшен в Румынию для подготовки отправки в Югославию и Грецию.

2 Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933г. СТР-104, 206.

3 Fall Barbarossa, S. 231. S.

4 Greiner. Die Oberste Wehrmachtsfuhrung 1939—1943. Wiesbaden, 1951.

С 10 июня предназначенные для прорыва войска выводились в исход ные районы, расположенные в 7—30 км от границы. Переброска их про ходила по ночам с соблюдением строжайших мер маскировки. К исходу 21 июня развертывание сухопутных войск, авиации и военно-морского флота, выделенных для нанесения первых ударов, было завершено Немецко-фашистские вооруженные силы заняли исходное положение, как это было предусмотрено планом «Барбаросса».

На крайнем севере для наступления на мурманском и Кандалакшском направлениях развернулась армия «Норвегия», имевшая в своем составе четыре немецкие и две финские пехотные дивизии. На ухтинском направлении и в Юго-Восточной Финляндии сосредоточивались одна немецкая дивизия и финские войска. Действия немецких и финских войск с воздуха обеспечивали части 5-го воздушного флота и финская авиация.

На участке фронта от Клайпеды до Голдапа (230 км) для наступления на ленинградском направлении заняла исходное положение группа армий «Север» (командующий генерал-фельдмаршал Лееб) в составе 16-й и 18-й полевых армий и 4-й танковой группы (20 пехотных, 3 танковые, 3 моторизованные и 3 охранные дивизии). На подготовленных заранее аэродромах в тыловом районе группы армий «Север» была развернута авиация 1-го воздушного флота, обеспечивавшего наступление войск этой группы.

Наиболее сильная группировка немецко-фашистских войск — группа армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Бок) была сосредоточена на фронте от Голдапа до Влодавы (500 км). В ее состав входили две полевые армии (4-я и 9-я) и две танковые группы (2-я и 3-я). Всего в группе армий имелось: 31 пехотная, 9 танковых, 6 моторизованных, 1 кавалерийская, 3 охранные дивизии и 2 моторизованные бригады. Соединения и части 2-го воздушного флота, обеспечивавшие с воздуха наступление группы армий «Центр», были дислоцированы на заранее подготовленных аэродромах в тыловом районе этой группы армий.

На фронте от Влодавы до устья реки Дунай (1250 км) была развернута группа армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Рундштедт) в составе 6, 17 и 11-й полевых армий и 1-й танковой группы, венгерских и румынских войск. Всего в группе армий (без учета венгерских и румынских войск) насчитывалось 32 пехотные, 5 танковых, 4 моторизованные и 3 охранные дивизии. В тыловом районе группы армий «Юг» на заранее оборудованных аэродромах была сосредоточена авиация 4-го воздушного флота, обеспечивавшего с воздуха наступление этой группы.

Для наращивания ударов групп армий в ходе наступления создавался резерв главного командования сухопутных войск в составе 21 пехотной, 2 танковых и 1 моторизованной дивизий. Из них 12 пехотных соединений должны были прибыть в состав групп армий до 4 июля 1941 г. (две -в «Север», шесть — в «Центр» и четыре — в «Юг»). Остальные дивизии резерва прибывали позднее1.

К боевым действиям против СССР немецко-фашистское командование привлекло военно-морской флот.
На Баренцевом море силы флота состояли из части кораблей группы «Север»: 6-й флотилии эскадренных миноносцев (5 единиц), 6 подводных лодок, 10 сторожевых катеров, флотилии тральщиков специального назначения (10 кораблей). Кроме того, гитлеровцы подготовили к использованию захваченные норвежские корабли: 3 миноносца, 2 подводных минных заградителя и 10 сторожевых кораблей.

Для действий на Балтийском море выделялись 5 подводных лодок, 10 надводных минных заградителей, 28 торпедных катеров, 3 прорывателЯ магнитных минных заграждений и 10 флотилий тральщиков разных типов,
1 W. Кеilig. Das deutsche Heer 1939—1945. Bd. I, Dole. 191, S. 1.

в том числе переоборудованные из рыболовных траулеров1 (всего около -100 единиц). В ночь на 22 июня немцы поставили минные заграждения V входа в Финский залив в районе Моонзундского архипелага, в Ирбенском проливе и перед портами Либава и Виндава. Мины были поставлены и на Черном море — у Севастополя. В соответствии с идеей нанесения главного удара на минско-московском направлении немецко-фашистское командование включило в группу армий «Центр» больше танковых дивизий, чем в остальные группы, вместе взятые, почти столько же моторизованных дивизий, наибольшее количество пехотных соединений. Сюда же направлялась половина всех резервов намеченных к вводу в действие в первую очередь.

К началу агрессии против СССР в сухопутных войсках группы армий «Центр» насчитывалось более 1 млн. солдат и офицеров, около 2 тыс. танков и штурмовых орудий. В авиационных частях 2-го воздушного флота имелось свыше 1,6 тыс. боевых самолетов.

Несколько меньшие, но довольно мощные силы имела группа армий «Юг». Характерной чертой развертывания этой группы было то, что на фронте от Влодавы до предгорий Карпат создавалась наиболее плотная группировка войск.

Войска союзников фашистской Германии были сосредоточены на флангах огромного восточного фронта, однако здесь основные операционные направления занимали немецко-фашистские соединения.

Распределение сил и средств вермахта у границ СССР отражало главную ставку немецко-фашистского командования на ведение «молниеносной войны» с широким применением подвижных сил в первом стратегическом ударе.

Перед нападением на СССР немецко-фашистское руководство активизировало деятельность разведки. С октября 1939 г. разведывательные органы Германии развернули сеть специальных подразделений для засылки своей агентуры в СССР. Военной разведке были поставлены задачи: собрать максимум данных о Советской Армии, ее личном составе, вооружении, оснащении; определить военно-экономический потенциал СССР; изучать морально-политическое состояние советского общества с целью выявления оппозиционных и враждебных социализму элементов, добиться создания в СССР «пятой колонны»; получить подробные данные о театре военных действии; обеспечить условия для скрытной подготовки вторжения и успеха первых операций.

Центральным органом, организующим военную разведку, являлось управление разведки и контрразведки (абвер) верховного главнокомандования вооруженных сил (начальник контр-адмирал В. Канарис). Сюда поступали сведения из главного управления имперской безопасности СС, министерства иностранных дел, аппарата фашистской партии, от войсковой разведки, разведки ВВС, ВМФ и др. Обработкой разведданных занимался 1-й (информационный) отдел абвера, который представлял все сведения военно-оперативного характера в штабы видов вооруженных сил, в том числе в отдел по изучению армий Востока генерального штаба сухопутных войск. 2-й отдел организовывал диверсии, 3-й — ведал контрразведкой в вермахте и военной промышленности Германии.

Для координации деятельности различных ведомств по экономической разведке использовался штаб специального назначения «Россия». Добываемая экономическая информация в конечном счете сосредоточивалась в так называемом «институте геополитики», где насчитывалось более тысячи сотрудников.
1 Ф. Руге. Война на море 1939—1945, стр. 209.

Наряду с разведывательными органами шпионажем на территории СССР занималось министерство иностранных дел. Немецкие дипломаты в Москве стремились проводить сбор сведений разведывательного харак тера, устанавливать неофициальные контакты с советскими людьми. Наибольшую активность проявлял аппарат военных атташе. На одном Иа оперативных совещаний, состоявшемся в мае 1941 г., военный атташе Геп-мании в СССР генерал Кестринг изложил план использования Диплома. тических курьеров для получения сведений о передвижении эшелонов частями Советской Армии на южном, западном и северном направлениях Военно-воздушный атташе Германии полковник Ашенбреннер вместе со своим помощником готовил данные для налетов на Москву и другие города. Они нанесли на план столицы объекты, намеченные к разрушению с воздуха: электростанции, заводы «Шарикоподшипник», ЗИС, «Фрезер» «Динамо», здания ЦК ВКП(б), СНК СССР, Верховного Совета, НКГБ и НКВД, НКО, железнодорожные станции, мосты и т. д. Были составлены эскизы каждого объекта с описанием заметных с воздуха ориентиров. Карта и материалы к ней перед войной были отосланы в Германию.

Для шпионажа против СССР привлекались отщепенцы — белоэмигранты, националисты и другие враги Советского Союза, проживавшие в Германии, в союзных и завоеванных ею странах. Но получаемые от них данные, по заключению бывшего фашистского разведчика П. Леверкюна, обычно были поверхностными, а порой представляли «дезинформирующий материал, фальшивые сведения, что способствовало только внесению путаницы»1.

Фашистское командование, не очень полагаясь на агентуру такого сорта, засылало на территорию Советского Союза профессиональных разведчиков. Перед войной активно использовались, например, группы из состава специального диверсионного разведывательного полка «Бранден-бург 800» (в его первом батальоне служили преимущественно немцы, говорящие по-русски). С 15 июня 1941 г. немецкое командование приступило к переброске на территорию СССР диверсионно-разведывательных групп и отдельных диверсантов, имевших задание с началом военных действий разрушать линии связи, взрывать мосты, железные дороги на основных коммуникациях советских войск, захватывать мосты и удерживать их до подхода передовых частей, уничтожать важные военные и промышленные объекты.

Для сбора сведений об СССР велась воздушная разведка. С октября 1939 г. до 22 июня 1941 г. немецкие самолеты более 500 раз вторгались в советское воздушное пространство. Самолеты немецкой гражданской авиации, летавшие по трассе Берлин — Москва — Берлин, часто «сбивались» с курса и оказывались над районами Советского Союза, удаленными от этой трассы.

15 апреля 1941 г. в Ровно был посажен германский самолет, нарушивший воздушную границу СССР. В самолете нашли топографическую карту пограничных районов Советского Союза, фотоаппаратуру, засвеченную фотопленку. Эти предметы неопровержимо свидетельствовали о том, что самолет проник в воздушное пространство СССР с разведывательными целями. Народный комиссариат иностранных дел в своей ноте правительству Германии указал на недопустимость подобного рода фактов в отношениях между соседними государствами.

Германская разведка проявляла повышенный интерес к советским укреплениям в приграничной полосе. Немецко-фашистские власти настойчиво добивались осмотра крепости Брест якобы для того, чтобы
1 P. Leverkuehn. Der geheime Nachrichtendienst der deutschen We№ macht im Krieg. Frankfurt a/M., 1957, S. 128.

найти останки немецких солдат, погибших близ нее в сентябре 1939 г. разведгруппы немецкой армии проникали в советскую приграничную зону.

Гитлеровское командование широко использовало радиоразведку, в исходных районах для наступления были развернуты пеленгаторные базы. Сбором разведданных занимались специальные роты подслушивания групп армий и разведвзводы связи дивизий. Радиоразведка помогла немецкому командованию получить данные о положении некоторых штабов советских войск, сосредоточенных у западных границ.

Однако общие итоги разведывательной деятельности шпионских организаций фашистской Германии, направленной против СССР, не были столь удовлетворительными, как при подготовке нападения на другие страны.

Монолитное морально-политическое единство советского народа, его высокая бдительность, патриотизм, преданность делу Коммунистической партии свели до минимума результаты нацистской разведки в СССР. Органы советской контрразведки нанесли по ней сильнейшие удары. Гитлеровцы не смогли создать обширную разведывательную сеть в СССР, в частности в его глубоком тылу. По заключению западногерманского исследователя разведки О. Рейле, фашистская разведка перед второй мировой войной «оказалась не в состоянии покрыть Советский Союз хорошо действующей разведывательной сетью из удачно расположенных секретных опорных пунктов в других странах — в Турции, Афганистане, Японии или Финляндии»1. Гитлеровская разведка не нашла социальной базы для своей деятельности в СССР. Ее методы действии, обычно приносившие успех, когда она работала в капиталистических странах, на территории СССР оказались малоэффективными.

Общие сведения гитлеровской разведки о советском военном потенциале оставались весьма скудными, а данные о мощи Вооруженных Сил были противоречивы. Фашистская разведка не смогла правильно оценить способность социалистического государства быстро перестроить экономику на военный лад и организовать решительный отпор агрессору. Западногерманский историк П. Карелл сетует по этому поводу: «Как обстояло с немецким шпионажем против России? Что знало немецкое руководство от секретной службы? Ответ — в двух словах: очень мало!.. Оно ничего не знало о военных тайнах русских... Мы насчитывали перед началом войны в Красной Армии 200 дивизий. Через 6 недель после начала войны мы вынуждены были установить, что их было 360»2.

Хотя немецко-фашистская разведка к лету 1941 г. примерно установила боевой состав и численность советских войск в западных приграничных округах, она имела смутное представление о Вооруженных Силах СССР в целом, явно недооценила мобилизационные возможности Советского Союза, просчиталась в темпах мобилизации Советских Вооруженных Сил, не сумела определить размеры стратегических резервов и сроки их развертывания.

1 О. Reile. Geheime Ostfront. Miinchen, 1963, S. 295. 2 P. Саreli. Unternehmen «Barbarossa». Frankfurt a/M., 1963, S. 52.
Назад | Огл