*Спартак. Москва

[Нistorysport-Ru]

http://www.historysport-ru.ru/load/k...hev/84-1-0-331
11.06.2011, 17:01
Александр Сергеевич Якушев

"ЯК-15" - так называли спортивные издания всего мира знаменитого советского форварда, выступавшего под 15-м номером.

Александр Сергеевич Якушев родился 2 января 1947 года в городе Балашиха Московской области. Страстным увлечением детства был футбол и в 12 лет Александр уже играл за детскую команду спартаковцев. В то время только начинал входить в моду хоккей и Александр решил попробовать себя в новом виде спорта. Его родители работали на московском металлургическом заводе "Серп и молот", поэтому начинающего хоккеиста охотно приняли в заводскую команду.

Старшие товарищи, футболисты-спартаковцы посоветовали ему обратиться к Александру Игумнову, который занимался в "Спартаке" юношеским хоккеем. Игумнов к просьбе тринадцатилетнего мальчишки отнесся благосклонно, но чтобы все формальности были соблюдены, посоветовал принести из команды "Серп и молот" открепительный талон. Александр же решил, что ему просто вежливо отказали и оставил все как было. Но судьба – дама настойчивая и Александр все-таки оказался в "Спартаке", уже надолго. В полуфинале детских команд на Кубок Москвы опытнейший тренер Игумнов увидел Александра в игре и оценил по достоинству. Не полагаясь больше на самого Якушева, сам активно взялся за перевод. Так в 14 лет Александр Якушев оказался составе молодежной команды "Спартак". Большинство ребят были старше него, тем не менее, к осени он уже был в основном составе.

Александр Сергеевич Якушев - заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР и России (1992), двукратный олимпийский чемпион (1972, 1976), семикратный чемпион мира (1967, 1969-70, 1973-75, 1979) и Европы (1967, 1969-70, 1973-75, 1979), трехкратный чемпион СССР (1967, 1969, 1976), обладатель (1970, 1971) и финалист (1967) Кубка СССР.
Многократный призер чемпионатов мира, Европы и Советского Союза. Член Клуба Всеволода Боброва.
Награжден орденом Трудового Красного Знамени (1975), двумя орденами "Знак Почета" (1972, 1979), орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени (1995).
В 2003 году введен в Зал славы международной федерации хоккея.

Два сезона подряд спартаковцы выигрывали первенство среди молодежных команд страны. В те годы в "Спартаке" блистала знаменитая тройка: братья Майоровы и Вячеслав Старшинов. Их игра восхищала всех, в том числе и Александра. В апреле 1964 года накануне ответственной встречи в чемпионате страны с "Крыльями Советов" заболел Борис Майоров и равноценной замены ему не нашли. Тогда старший тренер "Спартака", великий Всеволод Бобров, неожиданно для многих пригласил выйти на лед в первой тройке Александра Якушева. Это было для Александра не только удачей, но и суровым испытанием, с которым он справился отлично. Забросив шайбу в этом матче, Александр с легкой руки Боброва оказался во взрослой команде, хотя поначалу из 17 игр сезона вышел на лед лишь в пяти.

Талант молодого хоккеиста оценили быстро и по достоинству - уже в конце года Якушева включили в состав молодежной сборной страны, с которой он побывал в США. Николай Эпштейн, формировавший в то время вторую сборную команду страны, пригласил новичка на тренировку сборной. Свое мастерство Александр начал оттачивать в борьбе с канадскими профессионалами в составе второй сборной СССР. При высоком росте – 190 см, - Александр обладал высокой скоростью и виртуозно владел клюшкой.

Талант очень быстро сходит на "нет", если человек не работает над ним много и упорно. Александр тренировался, отдавая всего себя любимому делу, что не могло не сказаться на его игре. Он всегда был немногословен, предпочитая дела словам.

В 1967 году "Спартак" под руководством легендарного Боброва стал чемпионом СССР. В этом же году Александра пригласили в национальную сборную страны и он доказал, что возлагаемые на него надежды не напрасны – на чемпионате мира в Вене, куда его взяли запасным, забросил шайбу в матче с ГДР. Окончательно закрепился в сборной в 1972 году, накануне Олимпиады в Саппоро.

В спорте есть события, которые запоминаются навсегда и значение которых не меркнет с годами. Таким событием стали матчи сборной СССР с канадскими профессионалами. Выигрыш в Монреале у хозяев со счетом 7:3 поверг родину хоккея в транс. И вклад Якушева в эту победу переоценить трудно – его игра была выше всяких похвал.

В каждом из четырех первых матчей той знаменитой серии Якушев получал приз лучшего игрока (уникальные золотые перстни), присуждавшийся жюри из крупнейших канадских хоккейных экспертов. Всего в восьми матчах Александр забил почти четверть (7 из 32) шайб нашей сборной. По итогам "Серии-72" канадские журналисты причислили Александра Якушева, Владислава Третьяка и Валерия Харламова к почетной категории "бессмертных".

В том же году Александр Якушев окончил МОПИ им. Н.К. Крупской.

Спустя два года состоялась новая серия встреч с канадцами, которая еще более упрочила статус Якушева и закрепила за ним славу не просто виртуозного, но и непоколебимого и стойкого хоккеиста. Весной 1975 года на победном для сборной СССР чемпионате мира он был удостоен титула, о котором мечтают самые выдающиеся хоккеисты планеты, - лучший нападающий чемпионата. За это достижение Якушев был удостоен ордена Трудового Красного Знамени.

Александр Якушев продолжал блистать и в родном "Спартаке". Тройка Якушев - Шадрин – Шалимов была неподражаема и практически непобедима.

В 1976 году на Олимпиаде в Инсбруке Якушев в составе сборной СССР завоевал свое второе олимпийское золото. В том же году он стал капитаном "Спартака", заняв место Юрия Ляпкина.

Карьеру игрока в советском хоккее Александр закончил в 1980 году, в седьмой раз в составе сборной СССР став чемпионом мира. В его послужном списке удивительные цифры: 568 матчей на первенство страны, 339 заброшенных шайб (7-й показатель в национальном хоккее), 64 шайбы на Олимпийских играх и чемпионатах мира, 144 - в играх за сборную. За свою карьеру он дважды входил в символическую сборную по итогам чемпионатов мира, трижды становился лучшим снайпером чемпионатов Советского Союза, входил в шестерку лучших хоккеистов и десятку лучших спортсменов страны.

Вот, как отзывался о Якушеве Анатолий Тарасов: "Надо сказать, Александр Якушев умело воплощал свои замыслы на практике и успешно боролся с самыми различными – грубыми и техничными, скоростными и медлительными, опытными, хладнокровными и азартными соперниками.
Вел шайбу Александр своеобразно и как то элегантно, причем в эти мгновения клюшка в его длинных и сильных ручищах выписывала крюком замысловатые узоры на льду, в предназначении которых разобраться мог только сам Якушев. И что интересно, шайба у него была постоянно будто приклеена к крюку – это ли не свидетельство высочайшей техники исполнения приемов?!
Когда Александр широченными шагами мчался вперед, взгляд его был устремлен только на соперника. И стоило тому поддаться на ложное движение, как Якушев, меняя скорость и маневр… обыгрывал практически любого.
Правда, нападающий Якушев не любил обороняться. Однако этой слабостью его никто, по моему, так и не мог воспользоваться – все в основном думали о том, как бы нейтрализовать Александра в атаке, а о большем и не помышляли.
Впрочем, несмотря на все ухищрения обороны соперников, забивал он постоянно. И, завершая атаки в условиях плотной опеки, Александр Якушев из хоккеиста изысканного, интеллигентного превращался в бойца стойкого, безжалостного к себе".

До 1983 года Якушев был играющим тренером в хоккейном клубе австрийского города Капфенберг, забросил в национальном чемпионате более 100 шайб. Вернувшись домой, продолжил карьеру тренера, работал вторым, а затем главным тренером "Спартака". Спартаковцы под его руководством не раз выигрывали в Швейцарии Кубок Шпенглера.

В 1987 году он окончил Высшую школу тренеров.

В 1993-1997 годах тренировал в Швейцарии команду "Амбри-Пиота".

В 1998-2000 годах Александр Якушев возглавлял национальную сборную страны. Сейчас работает в Федерации хоккея России и продолжает выходить на лед в составе команды ветеранов отечественного хоккея. Как и в прежние годы, он почти никогда не уходит со льда без заброшенных шайб.

[Советский хоккей (Хоккей СССР)]

[Советский хоккей (Хоккей СССР)]

[Petrovich_iii]

Почти десять лет он был третьим вратарем огромной страны. А, может, и вторым – он явно не уступал Мышкину, но тот играл у Юрзинова, работавшего помощником Тихонова в сборной СССР. Знающие люди поймут, в чём тут связь. Рекордсмен среди вратарей по матчам за «Спартак», он получал страшные травмы, его списывали с корабля, но он наперекор судьбе возвращался на лёд. Он всегда открыто говорил то, что считал нужным, и не прятал в голову в песок. За что и удостоился пристального внимания со стороны КГБ. И, когда стало невыносимо, закрыл на ключ квартиру в Сокольниках, взял несколько сумок с вещами, детей в охапку и уехал в Германию. Чтобы начать всё с нуля. А в спину люди, которых он уважал и ценил, называли его предателем.
«Где сейчас Виктор Дорощенко? Чем занимается?» На эти вопросы мне долгое время никто не мог ответить. «Где-то в Германии, вроде детей тренирует», - так или примерно так говорили даже те, для кого изучение истории «Спартака» давно стало смыслом жизни. Речи о том, чтобы у кого-то сохранился номер телефона, понятно, не шло. «Он уехал двадцать лет назад, что ты хочешь». А я очень хотел. Хотел разыскать человека, который отыграл за «Спартак» 11 сезонов и который был причастен ко всем победам 80-х годов. Не скажу, что эти поиски потребовали каких-то навыков в сыскном деле, писать в программу «Жди меня» тоже мыслей не возникло. Они - поиски - легкими и не получились, но позволили убедиться, что русский народ не зря давным-давно придумал изящную словесную конструкцию про тех, кто ищет.

И вот в начале декабря я приземляюсь в аэропорту немецкого Франкфурта, попадаю из заснеженной Москвы в теплую позднюю осень, а мне навстречу идет человек, не узнать которого было невозможно. Он почти не изменился и остался таким же, как и на тех самых черно-белых фотографиях тридцатилетней давности, которые я внимательно разглядывал перед тем, как взять билет на самолет.

Перед этим мы, конечно, созвонились. Виктор Антонович очень обрадовался (так мне показалось по голосу) звонку из Москвы и с ходу начал сыпать удивительными воспоминаниями. Я позвал его на юбилей «Спартака», он загорелся этой идеей, сказав, что не был здесь 26 лет, а потом задал удивительный вопрос: «А можно я на празднике встану перед болельщиками на колени? В знак благодарности за их любовь?» В этот момент я понял, что должен с ним встретиться как можно скорее…

Эти два дня дня во Франкфурте говорил только Виктор Антонович и его замечательная супруга Ирина. В какие-то моменты я смеялся, иногда мои глаза становились влажными. Под конец я начал настаивать, чтобы когда-нибудь свет увидела книга воспоминаний Виктора Дорощенко, на что получил утвердительный ответ - мол, я и сам об этом раздумывал. Будет бестселлер. Он везет меня из аэропорта на своей машине, выступая одновременно экскурсоводом по городу, ставшего для него вторым родным после Новосибирска, и летописцем спартаковской истории, обнаруживая в уголках своей памяти удивительные подробности жизни самой популярной команды страны. Это получается весьма причудливый рассказ - Виктор Антонович как-то очень незаметно перескакивает с одного на другое.

- Во время войны город был уничтожен на 90 процентов. Американцы, англичане бомбили его нещадно. Франкфурт всегда был еврейским городом. Отсюда вышло много семей банкиров. И здесь почти у каждого дома есть такая позолоченная плашка о том, кому этот дом принадлежал раньше. Кто тут жил, кто был замучен в Освенциме. А сейчас мы въезжаем в центр города, самый дорогой район. Здесь жил Илюша Воробьев, который, вы знаете, стал тренером и выиграл с «Металлургом» чемпионат КХЛ. Он рос на моих глазах, с отцом его, Петром Ильичем, я был очень хорошо знаком. Парень Илья хороший, но немного аррогантный по жизни. У него где-то здесь в центре квартира.

Пока я судорожно пытаюсь вспомнить значение прилагательного «аррогантный», легендарный спартаковский голкипер не даёт мне опомниться:

- Я покажу вам русскую церковь. На первых порах мне было очень трудно с деньгами. Умер отец, и я хотел заказать поминальную службу. Заплатил 30 марок, по тем временам серьезные для меня деньги. Но суть в не в этом. Как-то меня дважды признали лучшим игроком Кубка Шпенглера в составе «Спартака», один раз подарили 100 граммов серебра, а второй - 10 граммов золота. И я решил всё это отдать батюшке. Он, конечно, не хотел брать. Ни в какую. Тогда я ему сказал: «Вы же всё равно делаете крестики. Сделайте их из моего серебра и золота и раздайте бесплатно людям. Детишкам, которых будете крестить. Только не продавайте, подарите». Не знаю, сделал он или нет. Буду в Москве, очень хочу зайти в ту церковь в Сокольниках рядом с метро, где крестили моих детей. Она еще на месте?

На месте, Виктор Антонович.

За все эти годы он был в Москве лишь транзитом. Последний раз минувшим летом, когда летел на похороны старшего брата в Новосибирск.

Брат и привел его в хоккей.

- Он на мне испытывал силу своих бросков. Ему нужно было в кого-то бросать, и он ставил меня в ворота. Сейчас уже не помню, как часто он попадал, правильно я двигался или нет. Но когда становилось страшно, я просто убегал. А он ловил меня и снова возвращал в ворота.

Он помнит все события до мельчайших подробностей, хотя, с другой стороны, разве сможет он когда-нибудь забыть тот знаменитый матч «Сибири» и ЦСКА в 75-ом, ставший его первым в карьере звездным часом. «Тогда еще Третьяк после игры устроил скандал и начал ворота мерить: якобы они были меньше на полтора сантиметра. Потом проверили: точно, неправильно сварили. Но Владислав не подумал, что мы с ним были в равных условиях. Народ с ума сходил. А я после той игры в раздевалке минут 15 не мог дышать. Потом, вслед за ЦСКА, приехал «Спартак». Помню, к Углову Шадрин подошел и спросил: «Жора, как это вы умудрились ЦСКА обыграть?» На что тот, не задумываясь, ответил: «А так же, как и вас сегодня хлопнем!» И мы действительно «убрали» «Спартак». Вторую игру, правда, проиграли. Потом приехал Кулагин с «Крыльями». И мы их два раза подряд «убрали».

За Дорощенко стали охотиться московские клубы. В 76-ом он отказал Карпову. Владимир Юрзинов, тренировавший «Динамо», выбрал, как ему казалось, беспроигрышный вариант - по полной программе «обработал» супругу, предлагая «золотые» горы. Ирине разговор понравился. Муж не прельстился. Так первый раз перед ним закрылась дверь главной сборной страны. Второй раз это случится несколько лет спустя. В матче с ЦСКА судьи начали поддушивать «Спартак» с первых же минут, и донельзя возбужденный Кулагин в подтрибунке что-то жёстко высказал Тихонову. Дорощенко оказался свидетелем и своего тренера поддержал. Проходивший мимо знаменитый армейский селекционер Борис Шагас тут же ему сказал: «Виктор, ты подписал себе приговор».

- Шагас сейчас жив? - спрашивает меня Дорощенко.

- И он жив, Виктор Антонович.

Он почти о всех, с кем сводила судьба, вспоминает с какой-то необъятной теплотой.

- Я поиграл и со Старшиновым и против Старшинова. Великий игрок. Майоров был моим тренером в юниорской сборной вместе с Эпштейном. Мы тогда шведам в финале проиграли. И был у меня потом тренером в «Спартаке». Спортсмен до мозга костей. Я другого такого и не знаю. Таких уже не делают. Крутой мужик. У него есть свое мнение, и он его будет всегда отстаивать. Я такой же, но не настолько твердый, как он. А Саша Якушев? Сколько мы с ним на базе вместе с одной комнате прожили! Великий спортсмен, великий хоккеист. И интеллигентный человек. Я не помню, чтобы он на кого-то из молодых за ошибки повысил голос. Никогда! Хотя нет, один раз было. Черенков поставил как-то Кожевникова в центр к Якушеву. Как сейчас помню: Сергеич едет по левой стороне, а Кожевников на входе в зону дает ему пас. Точно… в спину. Вы же знаете: Якушев был очень силен на скорости. Мощный, дай ему пас вовремя, и он всех разорвет. И тут он получает пас в спину. Разворачивается, подлетает к скамейке и кричит Черенкову: «Убирай его к чертовой матери». Там, правда, было сказано гораздо сильнее. Якушев по своему статусу мог говорить с Черенковым на ты. Саша может про этот случай забыл, а я помню, как будто это было только вчера.

А потом он произносит еще одну удивительную фразу:

- Но самый незаурядный игрок, который встречался на моём пути, - Аркаша Рудаков. Мы его называли «человек с рюкзаком». Горбатенький, неказистый. По игре ему почти не было равных. Уж на что Третьяк - великий вратарь, но Рудаков и с ним разбирался на раз-два.

РУДАКОВ АРКАДИЙ
Родился 19 декабря 1946 года Умер 23 мая 1995 года
Нападающий. Мастер спорта.
Начинал играть за команду «Металлург» (Серов). В 1967 – 1975 и 1977/78 годах играл за свердловский «Автомобилист». За московский «Спартак» выступал в 1975 – 1977 и 1978 – 1981 годах.
Чемпион СССР 1976 года, второй призер чемпионата СССР 1981 года, третий призер чемпионата СССР 1979, 1980 годов. В чемпионатах СССР – 344 матча, 159 голов.
Знатоки хоккея сравнивают его по феноменальной технике и видению поля с другим известным воспитанником свердловского хоккея – Павлом Дацюком.

Легендарный голкипер красно-белых живет скромно в неприметном доме на 6 квартир в обычном спальном районе Франкфурта. Одну из них он и арендует. Долгое время тренировал детей, многие из них потом стали профессиональными хоккеистами. Но несколько лет назад сменил амплуа. Трудится в компании, занимающейся социальной работой - помогает тем, кто попал в тяжелую жизненную ситуацию. «Здесь эта система отлажена до автоматизма, - рассказывает. - Человек никогда не будет спать на улице, если только он сам этого не хочет. Ты можешь прийти, сказать, что у тебя нет ни денег, ни жилья, и тебе помогут». Мы поднимаемся на второй этаж, и вижу, как просветляются его глаза, когда он видит супругу, с который живет душа в душу больше сорока лет, старшего сына Романа (он повезёт меня потом в гостиницу и всю дорогу будет благодарить за то, что отца не забыли), внука и внучку. Их на самом деле четверо: у младшего сына тоже двое своих детей. «Я им всегда гордилась», - скажет Ирина и опять посмотрит на супруга глазами щедро любящего человека. В гостиной уже накрыт стол, и все эти несколько часов я вновь и вновь поражаюсь тому, как смогли сохранить эти люди тепло и любовь, как не растратили их по мелочам и как не сломались.

- Мы выжили только благодаря нашей крепкой семье. Жена меня всегда поддерживала. Что бы ни происходило. Это мой ангел-хранитель. Как-то Ирина мне сказала: когда ты закончишь играть, можешь два года лежать на печке, я всё сама буду делать. Но ей тоже досталось. Дети без меня выросли. Я же всё время на сборах пропадал. Когда домой возвращался, мне сразу нельзя было говорить. Сын не привык к мужскому голосу и мог испугаться. Поэтому сначала я должен был сидеть молча. Жена говорила: «Смотри, сынок, вот папа пришел». А он показывал на фотографию на стенке: нет, вот там папа…

[Petrovich_iii]

Ему 63, но глаза выдают в нем по-прежнему молодого человека, сохранившего вкус к жизни. Я примерно догадываюсь, какой будет ответ, но всё-таки спрашиваю:

- Кто был самым веселым человеком в том «Спартаке»?

И получаю ответ:

- Я. Федя Канарейкин собрался как-то в Хельсинки уезжать. Сидел на чемоданах. Я позвонил ему и представился сотрудником КГБ.

- Здравствуйте. Капитан Семенов.

- Да, да слушаю вас.

- Ваша фамилия Канарейкин? Уезжаете в Финляндию? Ваша командировка отменяется. На том конце повисла пауза. Чувствую, человек сейчас в обморок упадет. Я через пару секунд сказал: «Федя, расслабься, я пошутил». А он как меня трехэтажным обложил!

Тогда он еще мог шутить про КГБ.

https://youtu.be/nF1pOZkfpu4
Первый раз он был на волосок от смерти, когда самолет с хоккеистами «Спартака» едва не разбился на подлете к Москве. Дорощенко вспоминает, что вся команда тогда окаменела от ужаса. «Самолет болтало как будто автобус на плохой дороге. Рядом сидела женщина, она прижала к себе двоих детей, а из глаз у неё ручьём текли слезы. По крыльям лайнера будто сваркой прошлись. Не знаю, сколько мы кружили над Москвой, часа два с половиной, наверное, пока пилот не посадил каким-то чудом самолет. Помню, вышли, добрались до здания аэровокзала и взяли с ребятами на троих бутылку болгарского сухого вина. Так с одного стакана я опьянел вдрабадан».

Второй раз его «похоронили» спартаковские руководители.

- 1981 год. Мы играли против Ижевска. Был такой игрок Абрамов, с которым мы столкнулись, когда пытались добраться до шайбы. А он был 100 килограммов без формы. Не знаю, как получилось, но колено выгнулось в другую сторону. Пролежал 105 дней в больнице. На мое счастье, мне встретился хирург Владимир Башкиров. Великий спортивный хирург, он начал работать в ЦИТО при Зое Мироновой. Сделал мне операцию и собрал ногу по частям. Другие врачи мне говорили: про хоккей забудь. А у меня только второй сын родился. Но Башкиров пообещал мне, что всё будет в порядке. Придумал систему, которая будет держать сустав. Под особым градусом. Сделал слепок, надел специальный аппарат и сказал: бросай костыли. И я бросил. Потом мы встретились, когда я уже опять стал играть. Он мне сказал: «Виктор, после такой травмы без палки ходить нельзя. Но я поверил в тебя, когда ты бросил костыли и пошел». Это был первый случай, когда после такой травмы человек вернулся на лёд. А пока я лежал в больнице, мне перестали в «Спартаке» платить зарплату. Поставили крест. Похоронили. Вокруг только и разговоров: вот же как здорово начал играть Сапрыкин! Сколько талантов пропало за спиной Дорощенко! Как будто я сам губил эти таланты. Три раза в неделю по телевизору говорили, что я больше не вернусь. Кулагин меня однажды свысока так спросил:

- Ну, и какие у тебя планы?

- Планы? Вернуться и снова стать первым номером.

- Ну-ну.

Он вернулся и снова стал в «Спартаке» первым. «Поехали играть следующим летом в Германию. Десять матчей, все выиграли. Играли с Сапрыкиным по очереди. Но со мной в воротах пропустили гораздо меньше. Едем в автобусе. Кулагин вдруг подзывает Сапрыкина: «Сынок, иди-ка сюда. Дима, ты сколько игр сыграл? Пять. А Дорога? Тоже пять. Ты сколько пропустил? Семь. А Дорога? Две». И тут Кулагин как рявкнет: «Твою мать, он на одной ноге сыграл лучше, чем ты на двух».

После «Спартака» он отправился в Югославию, став первым вратарем Союза, кого отпустили играть за границу. Говорит, что поехать должен был Герасимов из Воскресенска, но Майоров настоял: Дорощенко заслуживал этого больше. Играл за «Црвену Звезду» так, что в Белграде помнят до сих пор. Но жил с семьей впроголодь - чиновники из Союза забирали 90 процентов положенного по контракту.

- Мы в Югославии голодали, - Ирина до сих вспоминает об этом с содроганием. - Кусок мяса я покупала только для Вити. Ему надо было играть и более-менее нормально кушать. Рома, наш старший сын, всё понимал, а мелкий подходил и просил у папы мясо. Как он ему мог отказать?

Однажды Дорощенко пригласили в посольство. Обычная в те времена история: рассказать о своей карьере. Полный зал народа. Кто-то спросил его о том, как он относится к поступку Могильного, сбежавшего за океан. Дорощенко ответил, что каждый сам вправе распоряжаться своей жизнью. «Мало того, это - первая ласточка. Побегут и другие. Потому что то, как нас, спортсменов, выступающих за рубежом, обдирают – толкает людей на подобные действия».

- Сразу после выступления меня пригласили на беседу к парторгу. Я и не понял сразу, за что мне оказана такая «честь». И в том кабинете на меня сразу же обрушился поток брани. Я тоже закипел и ответил. На том и расстались. Контракт закончился, вернулся в Москву. Дом у нас был непростой. Кагэбешники жили, люди с «оборонки», музыканты из Большого, Федя Черенков в соседнем подъезде. Раньше с соседями по этажу всегда были, как одна семья, а тут они вдруг стали нас сторониться и избегать. Оказалось, что к ним подходили люди из КГБ и подробно расспрашивали о нас. Нетрудно было догадаться, что из Белграда на меня пришла серьезная «телега»…

У меня был сосед, начальник охраны Шеварнадзе. Еще со времен Грузии. Полковник. Сидел на Лубянке. Чемоданчик у него всегда был с собой. Он часто бывал у нас в гостях. Как я про политику - он петь начинал, знал, что весь дом «с ушами». Его Гиви звали, и, когда он к нам приходил, всегда должен был звонить в контору и говорить, где его в случае чего можно было найти. Однажды он опять стал от меня звонить, вдруг в трубке тишина. Потом щелчки пошли. Гиви набрал номер конторы, сказал, где находится, а потом мне шепотом: «Витя, тебя прослушивают». Я сначала даже не понял. Прошла неделя, раздаётся звонок. Человек представился: вас беспокоят из КГБ СССР. Зайдите к нам, мы тут недалеко, напротив вашего дома. Пошли с женой. С виду обычная квартира, оббитая кожей дверь с глазком. Зашли. Я думал, может, это розыгрыш. А в коридоре висит огромный портрет Дзержинского. И еще мне в память врезалось: там паркет был на стенах. До самого верха. Начали нас о чем-то расспрашивать, а потом сказали: ой, извините, наверное, это ошибка. Вашу жену зовут Ирина Аркадьевна, а нам нужна Ирина Анатольевна.

Я всё сразу понял. Эти люди не могли ошибаться. Тут и Афганистан уже был в самом разгаре, а у нас двое мальчишек…

Они начали собираться. В какой-то момент просто закрыли квартиру на ключ и уехали в Германию, продав перед этим «Жигули», чтобы получить приглашение от неизвестных людей. Уезжали в неизвестность. Нашли родственника во Франкфурте. Денег не хватало ни на что. Легендарный вратарь «Спартака» клал плитку, его жена работала в закусочной. Потом он устроился детским тренером, но еще долго перед тренировками подрабатывал в типографии. Дети пошли в школу. Начал разваливаться Советский Союз, и возвращаться им уже стало некуда. Он работал с раннего утра и до позднего вечера.

- Мне как-то знакомый еврей Исаак сказал: «Витя, есть закон эмиграции: нужно два года г…на поесть. Но лучше в начале, чем в конце».

Они выкарабкались. Дети стали успешными менеджерами, в Германии родились внуки, которые говорят на двух языках.

Вы знаете, о чем только жалею? Нет, не о том, что потерял в Москве трехкомнатную квартиру, которая сейчас стоит, наверное, сотни тысяч евро. Черт с ней. Мне жалко книги, которые там остались. Была шикарная коллекция музыки. А еще я снимал своих детей с первого дня на кинокамеру. Сам монтировал, потом мы вместе смотрели эту пленку на проекторе. Не успел забрать. А больше, пожалуй, и не о чем. Я застал в хоккее великие времена. И был там не лишним.

Текст публикуется с разрешения пресс-службы ХК «Спартак».
Впервые материал был опубликован в клубном журнале «Спартака», выпущенном к 70-летию клуба в декабре 2016 года.

ДОРОЩЕНКО ВИКТОР АНТОНОВИЧ
Родился 26 августа 1953 года
Вратарь. Мастер спорта международного класса.
Выступал за новосибирские команды «Сибирь» и СКА с 1970 года по 1977-й. В московском «Спартаке» провел 11 сезонов (1977/78 – 1987/88). Два сезона (1988/89, 1989/90) играл в Югославии за белградскую «Црвена звезда».
Второй призер чемпионата СССР 1981, 1982, 1983, 1984 годов, третий призер чемпионата СССР 1979, 1980, 1986 годов. В чемпионатах СССР – 420 матчей.
Победитель «Приза «Известий» в составе сборной СССР 1979 года.

[Николай Озеров]

[Советский хоккей (Хоккей СССР)]

1 июня 1957 года родился заслуженный мастер спорта СССР Виктор Николаевич Тюменев.

Игрок московских «Крыльев Советов» (1975-80) и «Спартака» (1980-90). В чемпионатах СССР провёл 524 матча и забросил 135 шайб.

За сборную СССР провёл 94 матча, в которых забросил 15 шайб.

Играл за ЦСКА в так называемой «Суперсерии 1985/1986» — знаменитой серии матчей ЦСКА с командами НХЛ. По приглашению тренера ЦСКА Виктора Тихонова заменил травмированного Игоря Ларионова и играл, таким образом, в первой тройке нападения ЦСКА вместе с Сергеем Макаровым и Владимиром Крутовым. Замена оказалась вполне достойной — Тюменев сумел удачно вписаться в это трио, провёл пять матчей из шести и сделал пять голевых передач.

В 1989-91 играл за финский ТПС, затем ещё 2 сезона провел в финских командах.

В сезонах 1997/98 и 1998/99 отыграл несколько матчей за ХК ЦСКА и ХК «Крылья Советов», соответственно.

Олимпийский чемпион 1984
3-кратный чемпион мира (1982, 1986, 1990)
Обладатель Кубка вызова 1979