*305. Вторая мировая война-3

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/261172/
10 ИЮНЯ 2017

Фото: Советский танк Т-34 из 5-й танковой дивизии, подбитый в районе Алитуса
Советский средний танк Т-34 из 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса 11-й армии Северо-Западного фронта, подбитый в районе Алитуса. Рядом с танком разбитый автобус.

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/320720/
2 ИЮНЯ 2017

Фото: Оберштурмбаннфюрер СС Карл Брандт в лагере для советских военнопленных в Белоруссии
Оберштурмбаннфюрер СС, уполномоченный по проведению программы эвтаназии и личный врач А. Гитлера Карл Брандт (Karl Brandt, 1904—1948, слева) в лагере для советских военнопленных в Белоруссии. Рядом с ним идут офицер вермахта, еще один эсэсовец и унтер-офицер вермахта из охраны лагеря с дубиной в руке.

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/262707/
30 МАЯ 2017

Фото: Подбитый у дороги советский легкий танк Т-26
Подбитый у дороги советский легкий танк Т-26 выпуска 1940 года.

Источник: www.ebay.de.

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/262674/
26 МАЯ 2017

Фото: Немецкие солдаты рассматривают подбитый советский танк БТ-7
Немецкие солдаты рассматривают подбитый советский легкий танк БТ-7. Вероятнее всего экипаж погиб, и солдаты рассматривают результаты поражения башни танка.

Источник: www.ebay.de.

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/320563/
25 МАЯ 2017

Фото: Офицеры и солдаты вермахта на марше по проселочной дороге во время операции «Барбаросса».

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/262471/
21 МАЯ 2017

Фото: Подбитый и сгоревший советский бронеавтомобиль БА-10

Источник: www.ebay.de.

[Ирина Антропова]

https://www.youtube.com/watch?v=jSoO...ature=youtu.be

[Foto_history]

http://foto-history.livejournal.com/10896435.html

22nd-Jun-2017 02:52 am

В этот день, ровно 76 лет назад, ранним утром 22 июня 1941 года началась война...

Самая кровопролитная в истории, потребовшая от страны и народа нечеловеческого напряжения, стоившая неимоверных жертв.

С рассветом тень крыльев легла на поляны...

Заявление Шуленбурга в 5 час. 30 мин. 22 июня 1941 г.

Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры.

Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине.

АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 1. Д. 5. Лл. 12–15.

Выступление по радио заместителя председателя СНК и наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова
22.06.1941

Граждане и гражданки Советского Союза!

Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Все фото - июнь 1941

Ветераны вспоминают:

Вечером 21 июня 1941 года я прибыл к месту службы, в бывший польский город Ломжа, в отдельный дивизион связи 6-го Кавалерийского Казачьего Корпуса имени Сталина, находившегося в составе 10-й Армии. Мне указали место ночлега, и сказали, что утром, я должен вступить в командование военно-телеграфной станцией... А в четыре часа утра началась война...
- Что происходило с Вами в первые дни войны?

- Ломжу разбомбили рано утром. Многие солдаты и командиры метались по военному городку, не зная, что делать. Проволочную связь диверсанты перерезали сразу. К полудню командир дивизиона капитан Костромин собрал весь личный состав и объявил, что он, лично, своей властью, отдает приказ на отход на восток. Мы пошли колонной в сторону Гродно. Про то что происходило на дорогах июньского отступления в Белоруссии мне даже не стоит рассказывать... Про весь этот ужас ... Уже на второй день мы бросили в овраг все свои аппараты и установки связи, предварительно сломав их. Я не успел получить оружие в части, так подобрал кем-то брошенный на дороге револьвер "наган". Уже 25 июня стало ясно, что мы находимся в полном окружении. Бомбили нас беспощадно. За день наша колонна подвергалась бомбардировкам по нескольку раз. Немецкие пилоты ходили "по нашим головам" на бреющем полете и сбрасывали на нас не только бомбы и листовки, с призывом сдаваться в плен. Кидали пустые бочки и плуги, издававшие жуткий и дикий вой, сводивший с ума и парализующий волю. Кругом царила паника. Если в первые дни мы еще рыли окопы, в ожидании приказа занять оборону, то вскоре, красноармейцы, неорганизованными толпами, просто шли лесами к Неману, в надежде прорваться к своим. Я не видел ни одной попытки организованного сопротивления, ни одной целой воинской части занявшей оборонительные рубежи. Небо было закрыто немецкими самолетами. Переправлялись через Неман днем, вплавь, под огнем немецких пулеметов.

Вода в реке была красной от людской крови. И это не метафора...


Наша колонна таяла как снег, прямо на глазах, трудно было понять, кто убит, а кто ушел сдаваться в плен. Провианта не было, мы ничего не кушали по трое-четверо суток. Убитых никто не хоронил. Раненых оставляли у крестьян, не питая особых иллюзий о их дальнейшей судьбе. Масштабы той июньской катастрофы уже много раз обсуждены историками, что тут еще добавить...

Наше моральное состояние было подавленным... Но даже не страшные потери и кошмарная неразбериха ломали наш боевой дух. Видеть, как "непобедимая и легендарная Красная Армия" отступает и беспомощно мечется в окружении - мне было невыносимо больно. К 8-му июля нас осталось примерно 50 человек из дивизиона, и мы пробились в Валовниковский лес, в 45 километрах юго-западнее Минска, и оказалось, что мы полностью окружены. В лесу прятались многие сотни красноармейцев и командиров Красной Армии, окруженцы из двух армий. Немцы непрерывно обстреливали лес из орудий и минометов. Тысячи листовок летели на наши головы с текстом "Бей жидов-комиссаров, сдавайся в плен!".

Люди молча вставали с земли и уходили из леса сдаваться к немцам.


22 июня 1941 г. все курсанты с утра были на аэродроме. В 11 часов услышали по радио о нападении Германии на СССР. Полеты были прекращены. Мы стали дооснащать самолеты вооружением, крепили бомбодержатели, завершали ремонтные работы, заправляли баки бензином, маслом, водой.
Всего на самолетной стоянке находилось около 50 самолетов У-2, Р-5 и СБ. Они стояли двумя рядами, как обычно в мирное время. В военное время самолеты должны быть рассредоточены по всему периметру аэродрома и замаскированы. Ничего этого, по непонятным причинам, сделано не было. Думаю, дело в том, что наш начальник училища, полковник Тимофеев, был стреляный воробей. Он ждал указаний сверху о рассредоточении самолетов, боясь самостоятельно принять решение. В то время за это могли посадить.

Около самолетов работали два отряда курсантов (около 200 человек), а также инструкторский и технический состав (около 100 человек). В 17 часов мы услышали гул моторов. Все повернули головы в сторону гула и увидели девятку двухмоторных самолетов летевших на высоте около 1000 метров. Так как никаких сигналов воздушной тревоги не было, все решили, что это возвращаются наши бомбардировщики после налета на немцев. Мы даже не заметили кресты на крыльях самолетов. А это были Ю-88 немного похожие на наши СБ. За первой девяткой следовала вторая, а за ней шестерка самолетов. Мы стояли, разинув рты, как завороженные. Никаких криков или паники не было. Я понял, что это немцы, только когда увидел отделяющиеся от самолета бомбы. Сразу упал на землю, и тут же началась жуткая какофония. Когда все стихло, я поднял голову и понял, что остался цел, и невредим. Горело 20-25 самолетов, остальные были уничтожены или повреждены. Позже только один СБ и один У-2 смогли взлететь. Кругом раздавались крики и стоны. Все курсанты и техники, оставшиеся невредимыми стали вытаскивать раненых из-под горящих самолетов, которые периодически взрывались.


- Утром двадцать второго июня меня разбудила мама и сказала, что на нашей улице идут разговоры о какой-то войне Наскоро одевшись, я вышел на улицу. Стояла какая-то жуткая, особая тишина, то тут, то там шептались между собой маленькие скопления людей, одни говорили, что немцы уже бомбили Минск, Киев, Москву, а другие утверждали, что наши уже перешли границу, хорошо "всыпали" немцам, и те бегут без оглядки от наших границ. Радио периодически передавало бравурные марши или молчало. Никто ничего толком не знал, но все задавали один и тот же вопрос: как понимать заявление ТАСС от четырнадцатого числа, какая может быть после этого война? Но после выступления по радио Молотова, стало ясно, что война это уже не слухи, а реальность. Высоко в небе непривычно натужно гудели моторы пролетавших самолетов. Витебск еще не подвергался бомбежкам, война казалась где-то очень далеко от нас, и вообще думалось, что это не война, а какое-то недоразумение, которое скоро кончится.

23-го или 24-го июня пошли первые слухи - немцы бомбили вокзал - есть убитые и раненые. Появились первые беженцы, в основном это были жены и дети командиров Красной Армии, из Прибалтики. Почти все они были полураздетыми, без домашнего скарба, рассказывали, какие тяжкие испытания перенесли во время своего бегства.



- Полк был в основном укомплектован новобранцами, поляками из Западной Белоруссии, так они все разбежались по домам уже в первые дни. Паника и неразбериха были неописуемыми. Мы ничего не знали, что происходит. Связи со штабом дивизии не было. Вокруг - полная неопределенность. Мы понятия не имели, что уже окружены и находимся в глубоком тылу противника. Посланные связные - в полк не возвращались. Только через дней пять прилетела немецкая «рама» и стала кружить над нашим расположением. У нас на полуторке стояла счетверенная зенитная пулеметная установка, и какой-то солдат из Средней Азии стал вести огонь по самолету. Безрезультатно. Я вскочил на машину, оттолкнул его и сам стал стрелять по «раме». Стрелял - как учили, с расчетом на дальность и упреждением на скорость. Чувствую, что попадаю, стрелял я всегда отлично, а «рама» как летала, так себе и летает. Глянул - патроны обычные. Нашел в машине коробку с бронебойными, быстро перезарядил и снова нажал на гашетки. Видимо попал, летчик сразу направил самолет на машину, дал очередь из авиационного пулемета, и полуторка загорелась. Я едва успел с нее спрыгнуть, как машина вспыхнула. Но немцу этого показалось мало, Он развернулся и дал по горящей машине еще одну очередь. Пули вспороли землю в сантиметрах от меня… Первое боевое крещение, так сказать. А через какое- то время подъехали немцы на мотоциклах, спешились и цепями пошли в атаку. Примерно силами батальона. Встретили их плотным огнем, они откатились обратно к своим мотоциклам. Но в этот момент, командир одной из наших стрелковых рот смог зайти им во фланг, и шесть немцев были пленены в этом столкновении. Пленные немцы были совсем не такие, как их рисовали нам в училище. Эти были крепкие, загорелые, стриженные под бокс (наших солдат стригли «под ноль»), воротники расстегнуты, рукава закатаны. Стали допрашивать. Я знал немецкий язык, и переводил на этом допросе. На все вопросы немцы отвечали одинаково - «Сталин капут! Москва капут! Руссише швайн!». Предупредили : не дадите сведений - расстреляем. Ответ не изменился. Стали их расстреливать по одному. Никто из шести немцев - не сломался, держались перед смертью твердо, как настоящие фанатики. Всех их - «в расход»…

А вечером того же дня к нам добрался командир, делегат связи. Сказал, что мы в полном окружении, что Минск уже, видимо, взят гитлеровцами, и передал приказ - выходить из окружения мелкими группами. Мы, молодые лейтенанты, отказывались в это поверить, приняли командира за лазутчика или провокатора, но когда увидели комиссара нашего полка уже в солдатской гимнастерке без знаков различия и в дырявой шинели, стриженного под красноармейца - то стало ясно, что наше положение аховое… И что связной командир говорит правду. Комиссар сказал - «Идите к Неману, там наши части стоят в крепкой обороне». Но до Немана мы не шли, а ползли. Вокруг, на всех дорогах и тропинках , уже ходили немцы и даже полицаи(!), прочесывающие леса. Видели, как по дорогам мимо нас гонят на запад тысячные колонны пленных. Мы - были потрясены увиденным , мне не передать словами, что творилось в моей душе в эти минуты. Людьми овладело отчаяние. Продовольствия не было, патроны на счет. Шли мелкими группами, а по дороге к нам стали присоединяться командиры и красноармейцы других разбитых и отступающих частей. В каком-то большом лесу, на краю местечка у старой границы, мы остановились. Там собралась большая группировка - несколько тысяч бойцов Красной Армии.



- Начало войны, это было 22 июня 1941 года, значит. Это было в воскресенье. Наша часть как раз на полигоне находилась. Вся же наша часть артиллерийская была. Мы каждый год начиная с мая месяца, числа где-то, наверное, 10-го, выезжали на полигон, в учебный лагерь наш. И каждый год — на полигон в какое-то определенное место выезжали. От Витебска это было километрах в 35. На этот раз, это в 1941-м году, мы выехали в такое местечко Дредун. Это место расположено между Витебском и Полоцком. Там речка такая протекала, и она тоже Дредун называлась. Очень хороший день был. Солдаты только что позавтракали. Ну и там каждый у нас чем мог, тем и занимался: у нас свободное время такое было объявлено. Кто там пошел загорать, кто никуда не пошел и остался при части. Ну а я так как был любителем посидеть с удочкой у реки, рыбачил на реке Дредун. И вдруг часов так в 10 прибегает с части к нам, кто рыбачил, связной и говорит: «Немедленно все в часть! На территорию в штаб лагеря всем! Сейчас будет говорить Молотов.» А мы, солдаты, тогда еще и не знали, что война уже началась. Знали только, что немец то там, то там наступает. А что напал на нас, мы этого не знали. А война уже началась в 4 часа утра 22 июня 1941 года. Ну и сразу после этого мы удочки смотали и пошли в часть. И там уже говорили: «Внимание, внимание! Сейчас будет говорить Молотов!» Ну мы и слушали, как выступал Молотов. А он говорил, что так и так, так и так, началась война, Германия объявила войну России.

После этого тогда же, 22-го, одна наша часть сразу дальше отправилась, там погрузилась на платформы и направилась на Полоцк. И вот их тогда уже, 22-го, немцы, обстреливали. Не знаю, разведчики немецкие что ли на них направляли. Вот там как раз, между Витебском и Полоцком, короче говоря, севернее Полоцка, они начали воевать. А мы на второй день войны, 23 июня, погрузились в Витебске и поехали в сторону Полоцка. Но мы уже до Полоцка не доехали. Уже немец бомбил Полоцк, и город горел. Город этот почти что весь деревянный был. А потом так и начали воевать, отступать.



- Война застала нас прямо в училище. Мы тогда на полигоне как раз были. И вдруг появляется один из офицеров из нашего училища, расстроенный такой. Мы сразу поняли, что неладное что-то стряслось. А нам уже командуют: строиться, и в училище. По пути в училище у нас, конечно, разные мысли в голове крутились. Но не верилось в плохое до конца. А там, смотрим, все остальные курсанты уже на плацу. Ну, мы тоже встали в строй. И вот, замполит выходит, фамилию уже не помню, он майором был. Говорит: "Дорогие товарищи! Началась война. Немцы вероломно напали на нашу Родину. Они уже бомбили Киев, Минск и другие города".

Что я в этот момент почувствовал? Безусловно, определённое смятение возникло. Но бравады было больше. Мы ведь, пацаны, все думали, что получится, как в песне, которую пели в те годы: "И на вражьей земле мы врага разобьём малой кровью, могучим ударом!" Однако размышлять некогда было. Нам быстро выдали имевшееся в училище оружие и приказали занять огневые позиции юго-западнее училища. Мы начали спешно рыть окопы. Перед нами стояла задача в случае появления немецких танков и пехоты, любой ценой остановить их продвижение.



15 июня 1941 года меня призвали на военные сборы в штурмовую авиадивизию, которая близ Минска стояла, надо сказать в этой дивизии некомплект был 50%, должно было быть не менее 40 самолетов, а было 20. А 22 июня…

У меня в Минске знакомая девушка жила и я думал, что смогу встретиться с ней, 22-е же выходной был. А тут в 4 часа утра боевая тревога. И по этой тревоге мы должны взять оружие, которое у нас было, и имущество… И больше мы в казарму не возвратились. 23 или 24 нашу дивизию перебросили в Могилев.

Нас перебросили в Могилев, и оттуда мы уже стали совершать первые полеты, на разведку. Сперва летали кадровые и там такой случай был – послали СБ, летчик, штурман и стрелок-радист, а оповестительных знаков в первые дни не было. Наш истребитель его увидел и решил, что это немец летит, открыл по нему огонь и ранили стрелка-радиста. СБ еле до нашего аэродрома дотянул и сел, летчик, не заруливая на стоянку, вылез из кабины и за пистолет, а тот истребитель, что его подбил, тоже сел. Летчик с СБ к истребителю и хотел его пристрелить: «Что ты стреляешь, ты не видишь, что свои? Флаги и все такое, и окраска, все!» А он говорит: «Откуда я знаю, откуда мне это видно». Ну, вмешался командир дивизии. Вот такой был случай.



22 июня нас подняли по тревоге часа в четыре утра, построили. Стояли-стояли, никто к нам так и не вышел, даже замполит, поэтому разошлись опять по палаткам. И только часов в шесть-семь нас опять подняли и объявили… А тут как раз и немцы в первый раз налетели... Бомбили они очень здорово. За день на наш аэродром было произведено пять или шесть налетов, которые нанесли большой урон. От нескольких полков почти ничего не осталось…

А мы сразу ушли с открытого места в лес. И пока ждали распоряжений на наш счет, кто просто сидел, кто-то даже уснул, а некоторые наши ребята ушли подальше в лес, поближе к позициям зенитчиков, что стояли рядом. Но во время одного из налетов они оказались под бомбами, так что первого из наших мы похоронили в первый же день войны…

А уже 23-го июня пешим маршем мы двинулись на восток. Вышли на Варшавское шоссе, а там боже мой… Столько народу, кого, сколько, чего, никто ни черта не знает… Неразбериха полная, к тому же в небе постоянно висели «рамы», которые наводили на нас авиацию. Все время бомбежки, бомбежки, бомбежки…

Пока дошли до старой границы, часть из нашей группы разбежалась. Потом во время ночевки в Бобруйске проспали, все наши в это время уехали, и нас осталось четверо. Что делать, сами пошли дальше на восток. Но вы знаете, растерянности все равно не было. Нам же по девятнадцать лет всего было, какая растерянность?! Был один настрой – воевать! Где шли, где цеплялись за проходящие машины, лишь бы добраться до какой-то воинской части.



19 июня 1941 года на совещании командного состава было объявлено, что 22 июня в 5 часов утра будут проводиться учения – показные, с боевой стрельбой. Я жил на частной квартире в семье железнодорожника вместе с начфином полка Копыловым. Вечером мы попросили хозяйку, чтобы она нас разбудила в 430. Она сказала: - «Сами встанете еще раньше!». Мы подумали, что она шутит. 22 июня, примерно в 4 часа, от взрывов снарядов зазвенели стекла в квартире, которая находилась недалеко от станции железной дороги. Наша хозяйка закричала: - «Война!», а мы подумали, что проспали начало учений.

Быстро одевшись, мы побежали к штабу полка. Подойдя к штабу, который находился недалеко от квартиры, мы увидели, что снарядом разрушен вход в штаб, дежурный по штабу убит, связь нарушена. Первое время мы не могли понять война это или провокация, однако фашистская артиллерия продолжала обстрел, а самолеты большими партиями летели в направлении Минска.


В первые месяцы войны Красная армия понесла колоссальные потери:

Сражение Дата окончания Пленные (чел.) Танки Орудий

Белостокский двойной котёл (Белосток и Минск) 10 июля 328 898 3 332 1 809
Первомайск-Новоархангельск-Умань (быол захвачено в плен 2 командующих армиями) 8 августа 103 000 317 858
Могилев-Орша-Полоцк-Невель-Смоленск 5 августа 310 000 3 000 3 000
Рославль 8 августа 38 000 250 250
район Мозыря 24 августа 78 000 144 700
Киев 26 сентября 665 000 884 3 718
Черниговка 10 октября 100 000 212 672
Вязьма 13 октября 663 000 1 242 5 412
Итого 2 285 898 9 381 16 419

Через всё это пришлось пройти. Тем ценнее Победа!
Один фронтовик сказал: Кто не прошёл через ужасы драп-войны 41-го, тот не поймёт до конца весь кошмар этой войны...

Это был страшный июнь 41 - го, ровно 76 лет назад...

[Юрий Мухин]

http://forum-msk.org/material/news/13367530.html
Опубликовано 24.06.2017

К сожалению, упустил памятную дату начала войны и не подготовил к этой дате материал, а вспомнил о ней только после того, как СМИ захлебнулись соплями от восторга при виде путина, возлагающего к могиле неизвестного солдата венок под дождём и без зонтика. Без зонтика!! Прям подвиг, куда там Александру Матросову!

А вот Шойгу, в отличие от меня, такой материал к годовщине начала войны подготовил и 22 июня многие могли прочесть сообщение, попавшее в топ новостей: «Минобороны в годовщину начала Великой Отечественной войны опубликовало более 100 страниц рассекреченных архивных документов. Они содержат воспоминания советских военачальников о начале и первых днях войны. В частности, в документах содержится информация о степени готовности и ходе развертывания войск Прибалтийского, Киевского и Белорусского особых военных округов по плану обороны госграницы и о степени их готовности к обороне советских границ на момент начала войны». Эти документы опубликованы на сайте http://22june.mil.ru/ под заголовком, позаимствованным у воспоминаний маршала И. Баграмяна «Так начиналась война».

От сегодняшних журналистов, публикующих это и подобные сообщения, уже ничего не ждёшь, но в моё время даже обычный человек, просмотрев размещённые на указанном сайте материалы, задался бы вопросом: а почему эти документы вообще были засекречены? Что в этих материалах есть такого, что оно могло бы быть секретным?

Напомню, что эти материалы уже начали публиковаться почти 30 лет назад, но публикация их была остановлена из Кремля. Остановлена, поскольку уже тогда Кремль внедрял в умы народа мысль, что вся вина за разгром Красной Армии в 1941 году лежит не на генералах Красной Армии, а на Сталине, который, якобы, не дал генералам привести войска в боевую готовность, хотя генералы его, якобы, об этом просили. Я не один раз писал об этом, к примеру, в первой части сборника «Война и мы» в 2000 году, а сейчас повторю цитату из моей книги «Если бы не генералы», вышедшей 10 лет назад:

«Но, пожалуй, наибольшей подлостью Г.К. Жукова явилось то, что он скрыл от историков свои распоряжения от 18 июня 1941 г. о приведении войск западных округов в боевую готовность к отражению немецкого удара. Такие распоряжения (до сих пор не опубликованные) он давал, но не установил контроль за их исполнением, в связи с чем, командующий Западным особым военным округом генерал Павлов не стал это приводить войска в готовность к отражению немецкого удара и этим сумел совершить акт предательства.

Жуков при Хрущеве кое-что уничтожил в архивах Генштаба, но не все. В частности, еще при жизни Сталина в конце 40-х — первой половине 50-х годов Военно-научное управление (начальник генерал-полковник А.П. Покровский) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР обобщало опыт сосредоточения и развертывания войск западных приграничных военных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 года накануне Великой Отечественной войны.

С этой целью были заданы пять вопросов участникам указанных событий, занимавшим в начальный период различные должности в войсках военных округов:

«1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?

2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?

3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?

4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?

5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?».

В 1989 году «Военно-исторический журнал» с № 3 начал печатать ответы советских генералов на эти вопросы, поочередно посвящая одну статью в номере ответам на один поставленный вопрос. Успел опубликовать ответы на первые два вопроса и, как только очередь дошла до вопроса «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность..?», публикация безо всяких объяснений со стороны журнала была прекращена. Волкогоновы, гареевы и анфиловы вовремя спохватились.

Но и из того, что журнал успел напечатать, стало ясно, что в Прибалтийском особом военном округе это распоряжение было получено задолго до начала войны всеми соединениями. Генералы этого округа ответили:

«Генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО). 16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности. 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.

16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе».

«Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8-й армией). …Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора Г.А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.

К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 125-й стрелковых дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шауляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии».

«Генерал-майор И.И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии). 19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно ранее разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений.

В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные роботы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности».

В Западном ОВО, которым командовал предатель Павлов, приказ о приведении войск в боевую готовность отдан не был. Предатель Павлов вверенные ему армии даже в лагеря не вывел.

В Киевском ОВО, судя по ответам генералов, командующий округом генерал-полковник Кирпонос творил какие-то странные дела, тем не менее, часть войск и в КОВО вовремя получила распоряжение на приведение себя в боевую готовность:

«Генерал армии М.А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО). 13 или 14 июня я внес предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волынского укрепрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5-й армией.

Однако на следующее утро генерал-полковник М.П. Кирпонос в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г.К. Жуков приказал выводить войска на рубеж УРа, соблюдая меры маскировки».

«Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии). 20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: «Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года».

Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения».

А хрущевские мошенники продолжают уверять своих доверчивых читателей, что, дескать, Сталин верил Гитлеру и, вопреки предупреждениям гениального Жукова, приказ на приведение войск в боевую готовность так и не дал.

Правда, справедливости ради следует сказать, что почти десятилетняя работа газеты «Дуэль» даёт свои плоды: клеветники на Сталина уже не могут талдычить об отсутствии приказа на приведение войск в боевую готовность, и вынуждены о нём упоминать, хотя и с крайне глупыми «разъяснениями». К примеру, в «Военно-историческом архиве» № 1 за 2005 год в комментариях к походным дневникам генерала П.А. Белова редакция пишет: «В ночь на 20 июня 1941 года штаб 9-й армии (штаб Одесского Военного округа) по инициативе начальника штаба был выведен на полевой командный пункт, а войска и авиация приведены в полную боевую готовность». Можно было бы, конечно, посмеяться этой «инициативе начальника штаба», но нужно и понять редакцию: столько десятилетий брехали людям про неприведение войск в боевую готовность, а теперь надо отказываться от этой брехни. Это, конечно, не просто…»

А вот теперь с помпой обнародуются некоторые документы из тех, которые генерал В. Филатов (тогдашний главный редактор «Военно-исторического журнала») начал публиковать ещё в 1989 году. Причём, на сайте в сопроводительной статье к этим документам на сайте («Анализ воспоминаний советских военачальников») только обычное бла-бла-бла, и ни слова не говорится о том, о чём я сказал выше - о получении войсками задолго до 22 июня распоряжения Генштаба приводить войска в боевую готовность, вернее, в готовность встретить атакующих немцев.

Это, как и то, кто расстрелял пленных поляков в Катыни, по-прежнему официальная брехня Кремля. И вот документы опровергающие эту брехню, частью опубликованы, но брехня по-прежнему остаётся и останется во всех учебниках.

[Виталий Цепляев]

https://aif.ru/society/history/spons...krugami_zapada
16.04.2021 00:07

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 15. Кому выгодно поиграть в войну? 14/04/2021
Светская вечеринка министерства экономики Германии, 1939 г. На переднем плане министр экономики Вальтер Функ. Второй справа за ним – вице-президент Рейхсбанка Эмиль Пуль, курировавший передачу золота союзникам.
Светская вечеринка министерства экономики Германии, 1939 г. На переднем плане министр экономики Вальтер Функ. Второй справа за ним – вице-президент Рейхсбанка Эмиль Пуль, курировавший передачу золота союзникам. пресс-бюро СВР

В конце 2020 г., накануне своего 100-летнего юбилея, СВР опубликовала любопытнейший документ. Это фотокопия телеграммы, в которой шла речь о закулисных контактах Запада с нацистами незадолго до разгрома Германии. Шифровка была передана в Москву резидентурой советской внешней разведки в Британии 12 апреля 1945 г. и подписана оперативным псевдонимом «Боб». «Немецкие армии на западном фронте отступают по договорённости с союзниками, состоявшейся в Швейцарии, куда недавно приезжали немецкие генералы для переговоров с англо-американцами, – писал «Боб». – Немцы открыли фронт союзникам, но будут продолжать сопротивление на востоке, чтобы не допустить в Берлин Красную армию». Удивительной выглядит и другая информация: «Захваченное американцами немецкое золото в Брюсселе доставлено в соляную шахту за 36 часов до прибытия туда американских войск. Шахта охранялась специальной немецкой охраной, от которой американцы получили сообщение о место*нахождении золота. Золото было передано американцам вице-директором Рейхсбанка, якобы специально командированным для этой цели из Берлина».

Что это было за золото и зачем нацисты вдруг решили передать его своему противнику – американцам? Какие общие интересы связывали верхушку Третьего рейха с финансово-политическими кругами Великобритании и США? Об этом рассуждает доктор политических наук, профессор Игорь Панарин.
Откуда золотишко?

– В шифротелеграмме, рассекреченной СВР, упомянута тайная операция по доставке в соляные шахты на территории Бельгии слитков золота, собранного у узников концлагерей. Курировал операцию и сопровождал золото не кто иной, как вице-президент Рейхсбанка фашистской Германии Эмиль Пуль. Он был не только вторым человеком в Рейхсбанке, но и одновременно входил в совет директоров швейцарского Банка международных расчётов (БМР). Эта структура со штаб-квартирой в Базеле, основанная ещё в 1930 г., существует и поныне. И о ней стоит сказать особо.
Шифротелеграмма от советской резидентуры в Лондоне о золоте и тайных договорённостях немцев с англо-американцами.
Шифротелеграмма от советской резидентуры в Лондоне о золоте и тайных договорённостях немцев с англо-американцами.

Во время войны именно швейцарский БМР стал площадкой для сотрудничества Банка Англии, американского капитала во главе с банкирским домом Моргана и нацистским Рейхсбан*ком. То есть война войной, а бизнес шёл «по расписанию». Общая сумма проведённых через БМР операций достигала, по некоторым оценкам, 500 млрд долл. Германии нужно было покупать товары в Швеции и других нейтральных странах, для этого нацистам требовалась валюта. И БМР обменивал на валюту их золото, причём не только захваченное в покорённых Гитлером государ*ствах, но и добытое в концлагерях – Майданеке, Освенциме и др. Возможно, миллионы людей прогонялись через газовые камеры лишь для того, чтобы фашисты могли извлечь из их трупов золотые коронки.
Золотые коронки узников концлагерей переплавлялись в слитки золота Рейхсбанка.
Золотые коронки узников концлагерей переплавлялись в слитки золота Рейхсбанка.

«Стоматологическое» золото вместе с ювелирными украшениями, отобранными у узников и жителей захваченных территорий, переплавлялось в слитки по 20 кг. Общий объём драгметалла подсчитать трудно. Но, по имеющимся данным, только из Освенцима было поставлено 8 тонн золота. Судя по сообщению агента «Боба», «золотое сотрудничество» продолжалось вплоть до самого конца войны в 1945 г. И для западных партнёров рейха по бизнесу это страшное золото, похоже, совсем не пахло…
Кто платил зарплату нацистам?

Сотрудничать с нацистами западный капитал стал ещё в начале 1930-х. Банк Англии в 1932 г. финансировал избирательную кампанию Гитлера, фактически с помощью денег британского госбанка он и пришёл к власти. Щедро помогли ему и Морганы – одна из старейших и наиболее мощных финансовых групп США, имевшая тесное отношение к британской разведке.

Помощь «западных партнёров» нацистам была разноплановой. С одной стороны, американо-британский капитал инспирировал глубокий экономический кризис в Германии, следствием которого стал бешеный рост популярности Гитлера, обещавшего немцам скорейшее решение проблем с безработицей, бедностью и пр. С другой – это была прямая спонсорская поддержка НСДАП. Функционеры нацистской партии получали зарплату в валюте, которую им привозили из Швейцарии.
Румынско-германские войска 22 июня 1941 года на реке Прут, по которой с 1940 г. проходила совет- ско-румынская граница. Немецкое командование, не доверяя румынам, укрепляло их подразделения германскими солдатами и офицерами.
«Фюрер – неплохой парень». Как страны – союзники Гитлера искажают историю
Подробнее

В 1930 г. партия Гитлера заняла второе место на выборах в бундестаг, и развернулась колоссальная работа с целью помочь ей получить всю полноту власти. 4 января 1932 г. состоялась встреча управляющего Банком Англии Монтегю Нормана с Гитлером и тогдашним рейхсканцлером фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП. На встрече присутствовали также американские политики братья Даллесы – Аллен и Джон. Аллен Даллес много лет занимался связями с Третьим рейхом и был ключевым звеном в этой цепи. Неслучайно именно его союзники послали на тайные переговоры с нацистами в Швейцарию. 8 марта 1945 г. в Цюрихе на конспиративной квартире американского Управления стратегических служб (УСС), предтечи ЦРУ, Аллен Даллес, возглавлявший европейскую резидентуру УСС, встретился с одной из ключевых фигур в СС генералом Карлом Вольфом. Речь шла о возможности капитуляции вермахта в Северной Италии. Эти переговоры были отражены в фильме «Семнадцать мгновений весны», где Вольфа блестяще сыграл Василий Лановой. Но Даллеса и Вольфа тогда переиграла личная разведка Сталина.

Аллен Даллес.
Статья по теме
Человек, который не разрушил СССР. «План» и другие подвиги Аллена Даллеса
Братья Даллесы были связаны с ключевыми фигурами Банка Англии. Джон Фостер Даллес ещё с 1920-х гг. был тесно знаком с Ялмаром Шахтом, главой Рейхсбанка, именно он представил его Монтегю Норману, главе Банка Англии. В 1934 г. было заключено англо-германское соглашение, по которому Великобритания де-факто стала главным торговым партнёром фашистской Германии, обеспечивала ей поставки военной техники и т. д. А в 1938 г., после печально известного Мюнхенского сговора, именно Банк Англии помог Гитлеру продать золото, отобранное у Чехословакии. Этот факт подтверждается банковскими документами тех лет, которые недавно были опубликованы. В нынешних ценах это был почти 1 млрд фунтов. Помогая фюреру реализовать золото, английский капитал, по сути, участвовал в скупке краденого.

Против кого вкладывались?

Бросается в глаза одна деталь. Западный капитал начал действовать на германском направлении после того, как в 1929 г. Сталин разорвал заключённый Троцким грабительский договор о добыче золота с английской компанией «Лена Голдфилдс». По нему англичанам доставалось 93% прибыли от советских месторождений, а СССР – всего 7%. Именно после потери «советского клондайка» Лондон и начал массированно вкладывать средства в германских нацистов. Цель, на мой взгляд, была очевидной – с их помощью натравить Германию на сталинский СССР и снова прибрать к рукам то, что Сталин отобрал у англо*саксонского капитала. И если бы Сталин не переиграл их в дипломатической игре, если бы в 1939 г. не был заключён пакт Молотова – Риббентропа, то ситуация для нас могла бы оказаться совсем скверной. Западные державы и Германия напали бы на СССР вместе, и исход войны было бы сложно предсказать.

Подписание пакта Молотова-Риббентропа.
Статья по теме
Шесть вопросов историку о пакте Молотова-Риббентропа
Свои вложения в Гитлера британцы оправдали. Да, если бы Германия победила СССР, дивиденды от этих инвестиций, наверное, были бы больше. Но и так союзники внакладе не остались. К примеру, план Маршалла привёл к установлению полного контроля над Европой, которая вслед за Германией фактически потеряла свой суверенитет.

Всех тайн о сотрудничестве западного капитала с нацистами мы, скорее всего, уже не узнаем. Когда совет*ские войска штурмовали Берлин, практически все финансовые документы были уничтожены. Лишних свидетелей, которые могли бы что-то рассказать, тоже устранили. Но и тех крупиц информации, что сохранились, достаточно, чтобы мы знали правду о том, кто и какую роль сыграл в подготовке войны. И эту правду, в отличие от золота нацистов, уже не спрятать.