*4699. Виктор Корчной

[Давид Генкин]

19-25 апреля 2001 года ОБЩАЯ ГАЗЕТА №16 (402)
Я болельщик

В родном Петербурге Виктор Корчной
чувствует себя комфортно
23 марта знаменитому гроссмейстеру Виктору Корчному исполнилось 70 лет. А 28-29 апреля в Швейцарии, гражданином которой сейчас является Корчной, пройдет турнир, посвященный юбилею шахматиста. В соревновании дали согласие участвовать Гарри Каспаров и Владимир Крамник.
Ну а начались торжества на родине гроссмейстера-в Петербурге. В том, что Корчной отмечал свой семидесятый день рождения на невских берегах, ничего удивительного нет. Теперь гроссмейстер довольно часто навещает родные места. И всякий раз в зале, где играет или выступает шахматист, собирается большое количество его поклонников. Некоторые из них специально приезжают из других городов и даже стран.
Для многих из этих людей Виктор Кочной-не только выдающийся шахматист, но и диссидент, яркий противник советской тоталитарной системы. Они убеждены в том, что именно Система помешала их кумиру стать чемпионом мира. Но так ли это на самом деле?
Надо сказать, что у Корчного с властями всегда были не самые хорошие отношения, а еще более осложнились они в 1974 году после завершения финального матча претендентов с Анатолием Карповым. Уехав через два года на Запад, Корчной стал для советского руководства, без преувеличения, лютым врагом.
Однако сам гроссмейстер себя ни диссидентом, ни борцом с режимом не считает. О чем не раз говорил в интервью российским и зарубежным журналистам. Да и об эмиграции он стал задумываться лишь в конце семьдесят четвертого.
-Виктор Львович, ну а если бы вы выиграли тогда у Карпова, то уехали бы из страны?-спросил я гроссмейстера.
Конечно, нет,-мгновенно ответил он. Вы знаете, в 1965 году я был на турнире в Западной Германии. И один человек предложил мне там остаться. Обещал помогать на первых порах. Я отказался. Тогда мне это было не нужно. Ведь мы, сильнейшие шахматисты, в Советском Союзе имели большие привилегии. И я тоже. Вплоть до осени 1974 года. Тогда они просто выпихнули меня из страны.
….Проиграв той осенью финальный матч претендентов Анатолию Карпову, он давал интервью югославскому агентству ТАНЮГ. И сказал, что Карпов играет в шахматы отнюдь не сильнее, чем те гроссмейстеры, которых он победил в этом цикле. Реакция властей оказалась предельно жесткой: появились соответствующие статьи в прессе, шахматисту запретили выступать с лекциями и сеансами, на какое-то время сделали «невыездным». Однако следует отметить, что конфликт Корчного с властями был в известной степени вызван конфликтом гроссмейстера с …. Самим собой.
Чтобы в те годы реально претендовать на шахматную корону, надо было обладать не просто талантом, а огромным талантом, быть может, гениальностью.
«Сверхталантность», да простит мне читатель такое слово, как правило, рано дает о себе знать. 11-й чемпион мира Роберт Фишер стал гроссмейстером в 15 лет, в очень молодом возрасте заявил о себе будущие чемпионы Борис Спасский, Гарри Каспаров, тот же Анатолий Карпов. Между тем Виктор Львович гроссмейстерского звания добился лишь к 25 годам.
-Я не был вундеркиндом, как шахматист развивался не очень быстро,-говорит гроссмейстер. –Каждая новая ступенька на пути к вершине мне давалась с трудом.
Необходимость постоянно преодолевать препятствия отразилась на характере Корчного-сделала его излишне резким, порой необьективным, не знающим снисхождения ни к себе, ни к другим, и в то же время мнительным и подозрительным человеком. Говорят, что Виктор Львович никогда ни шел на встречу соперникам, которые, как часто это бывает, просили его сыграть с ними «гроссмейстерскую ничью». Да что там соперникам….
Вспоминает хорошо знающий Корчного международный гроссмейстер Марк Тайманов:
-В начале семидесятых судьба свела нас в одном городском командном соревновании. Я тогда выступал за «Буреветник», Корчной-за «Труд». В один из игровых дней в семье Корчных был семейный праздник, и они пригласили близких друзей, в том числе и меня. «Бэлла, вы ждете гостей, но нам же с Виктором сегодня играть»,-обратился я к тогдашней жене Корчного. «Эта партия не так уж важна для вас обоих, сделаете короткую ничью», ответила она.
-Началась игра, быстро делаем первые ходы,-продолжает Тайманов,-Время идет, а Корчной все глубже погружается в раздумье. Наконец я не выдерживаю: «Виктор ничья?» Ответ-резкий отказ. Короче, через несколько часов Корчной выиграл. Но какой ценой?! Жена в слезах, гости разошлись, семейный праздник испорчен.
А вот еще один эпизод, характеризующий гроссмейстера уже с другой стороны. Рассказывает многолетний знакомый Виктора Корчного петербуржец Исаак Лобковский:
-Лет тринадцать назад в Москве во время одного из турниров я пригласил Виктора в ресторан. Официант принес блюда: «Исаак, я не буду здесь есть, меня могут отравить». «Что с тобой, Виктор? Ты, наверное, переутомился»,-моему изумлению не было предела. Еле-еле я уговорил его все же пообедать.
Корчной, повторю, медленно продвигался к вершине шахматного Олимпа. В 1962 году он сорвался во второй части претендентского турнира, в 1971-м-при равном счете проиграл Тиграну Петросяну предпоследнюю партию полуфинального матча и выбыл из борьбы. Лишь в середине семидесятых годов Корчной стал наконец самым сильным гроссмейстером своего поколения, но тут на его пути возник 23-летний Анатолий Карпов. По мнению многих специалистов, многоопытный гроссмейстер, посвятивший шахматам всю жизнь, разбирается в них лучшеН нежели его соперник. Но Карпов был чуть талантливее и гораздо моложе-и потому выиграл. Однако Корчному стало казаться, что Карпов победил исключительно благодаря симпатиям, которые испытывала к нему партийная и государственная элита.
Сейчас Виктор Львович признает, что несколько переоценивал значение этого фактора в своей неудаче. «Чтобы стать чемпионом мира, мне не хватило запаса энергии,-говорит он. –В конце концов, Каспаров тоже не устраивал Систему, но тем не менее сумел добиться своей цели». Добавлю, что Корчной был самым возрастным из всех гроссмейстеров, которые на протяжении 35 лет участвовали в финальных поединках за звание чемпиона мира. Но в 1978 в Багио «невозвращенец» Корчной снова проиграл Анатолию Карпову.
В начале восьмидесятых Виктор Львович окончательно расстался с мечтой о шахматной короне. И, похоже, именно это обстоятельство, пусть и не сразу, внесло спокойствие в его мятежную душу. Он словно поладил с миром и с самим собой, стал мягче и терпимее относиться к людям. Даже о Карпове, которому давал уничижительные оценки в своих книгах, теперь отзывается более спокойно: «Нельзя всю жизнь хранить в душе обиды. Сейчас я пытаюсь найти в его характере человечные черты. Порой нахожу». На душевное состояние гроссмейстера, безусловно, влияет и счастливый брак с бывшей узницей ГУЛАГа Петрой Леверик, с которой он познакомился вскоре после отьезда из СССР. При этом Корчной, как и в молодые годы, остается борцом за шахматной доской, продолжая выступать в серьезных турнирах.

Санкт-Петербург