*802. Русские. Стереотипы поведения. Традиции. Ментальность.

[Аля Пономарёва]

Youtube-канал Юрия Дудя во второй раз за месяц дает повод для масштабного спора в соцсетях: в начале февраля комментаторы активно обсуждали его интервью с кандидатом в президенты Павлом Грудининым, а на этот раз в центре внимания оказался Алексей Серебряков, актер, которого россияне знают по фильмам "Левиафан" и "Груз 200". На шестой минуте часового интервью Серебряков сформулировал российскую национальную идею так, что многие остались этим крайне недовольны.

Алексей Серебряков в фильме "Левиафан" Андрея Звягинцева

Я думаю, что если отъехать на 30-50-70 км от Москвы, вы увидите много элементов 90-х годов. Так или иначе до сих пор ни знание, ни сообразительность, ни предприимчивость, ни достоинство не являются прерогативой, национальной идеей. Национальной идеей является сила, наглость и хамство.

За эти слова Серебрякова немедленно начали терзать "патриоты" в лице режиссеров Бортко и Кончаловского, коллег Пореченкова и Панкратова-Черного, главы "Мосфильма" Карена Шахназарова и других деятелей культуры, включая почему-то Катю Лель. Вместо высказываний этих людей лучше приведем здесь не слишком длинный, но очень цельный текст, который составила из них "Медуза":

Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. Настоящая национальная идея — это сплоченность народа перед лицом опасности, любовь к Родине, сострадание. Да, русские бывают грубоваты, но это вопрос воспитания. Непонятно, что произошло с Серебряковым, ведь был патриотом, а теперь глупый и подлый, к тому же сам хамит. В конце концов, что он знает про Россию? Ничего! Наверное, сработала западная машина русофобии (все, кто эмигрировал, ругают Россию), либо это просто пиар и попытка заработать, как у Дианы Шурыгиной. Это вообще присуще русской интеллигенции, еще от монгольского ига повелось. Серебрякова нельзя больше снимать в российских фильмах (кстати, зачем он вообще у нас снимается, если не любит Россию?), а на Западе он в кино и так никому не нужен. Хороший артист не значит умный человек. Серебрякова надо лечить, а еще лишить его гражданства — пусть живет в Канаде и выступает на елках для мигрантов. А мы будем жить здесь.

В Сети на возмущенные возгласы "патриотической общественности" отреагировали резкой критикой в ее адрес.

Николай Подосокорский:

Знаменитый актер Алексей Серебряков разворошил целое осиное гнездо записных патриотов, незамедлительно подвергших его настоящей травле. Так, писатель Сергей Лукьяненко призвал все государственные структуры прекратить любое сотрудничество с артистом: "Я лично считаю, что человек после таких высказываний должен быть некой персоной нон грата по крайней мере для всех официальных деятелей и студий". Режиссер Андрей Кончаловский подчеркнул, что испытывает к Серебрякову "сочувствие", потому что за границей "он вряд ли кому-то нужен". Карен Шахназаров назвал поведение артиста "некрасивым и бесчестным".

Александр Панкратов-Черный раскритиковал Серебряникова, указав на "природную интеллигентность казаков". Федеральное агентство новостей опубликовало материал с заголовком "Серебрякова предложили лишить гражданства и отправить в Гондурас за слова о России", сославшись на мнение интернет-пользователей. Депутат Госдумы Владимир Бортко заявил, что если Серебряков "не желает любить свою Родину, то и работать ему здесь не стоило, и деньги получать", и заключил, что со стороны Серебрякова говорить такое "не очень логично и подловато". Свои пять копеек вставила даже Катя Лель, исполнительница песни "Муси-пуси". По ее словам, "русский народ — он как раз с состраданием, с глубокой душой, чем и отличался всегда".

​Ольга Романова:

Пропустила скандал с Алексеем Серебряковым. Полезла срочно в новости, а там певица Катя Лель, проект человека, который был известен как Саша-Жопа, комментирует духовность русского народа.
Я думаю, что все имеют право на комментарий. Но не всех экспертов по духовности цитируют госагентства.

Методичка:

Можно подумать, что эти душные люди с подгоревшими <задницами> получили прямое распоряжение Минкульта, но нет – всё это по собственной инициативе. Вот в чём прелесть-то.

Другие сетевые комментаторы присоединились к критикам актера.

Акитилоп:

Что мы узнаем про Серебрякова из интервью Дудя?

- даёт взятки гаишникам
- всерьёз считает, что «Доктор Рихтер» это сильная актерская работа
- гордится финалом сериала «Бандитский Петербург»
- не смог жить в Канаде из-за дорогой медицины
- увёл чужую жену из семьи
- любит ледяную водочку под хороший закусон
- снялся в главной роли в экранизации ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКОГО РОМАНА МЕДИНСКОГО (денег в итоге не получил)

А быдло и ватник все равно ты

Павел Пряников:

Посмотрел интервью актёра Серебрякова у Дудя. Многие возмущались высказываниями Серебрякова про Россию - "национальная идея - хамство", "ленивый народ" и т.п. А я увидел немного другое.
Жена и дети Серебрякова - граждане Канады, у него самого, видимо, ПМЖ. Семья живет там, актёр не устаёт нахваливать Канаду, противопоставляя её "лапотной России". Но при этом деньги зарабатывает в России - на тех самых "хамах" и "лентяях". Съёмочный день у него 300-400 тыс. руб. стоит. Летает он сюда за деньгами.

Его образ жизни и отношение к России - типичное для нашей элитки. Заколачивать деньги здесь, а жить на Западе. Вероятно, нет ничего в этом плохого, многие в мире так живут. Но лишь немногие кусают дающую руку. Ненавидеть страну, людей там живущих - и выкачивать отсюда деньги. У Серебрякова это сотни тысяч долларов в год, у какого-нибудь чинуши - миллионы и десятки миллионов, у Абрамовича - миллиарды. Но разницы между ними всеми никакой.
От них всех никогда не услышишь никакой благодарности стране (хотя бы за одни из самых низких в мире налоги) и людям. Ну ладно ещё государство - его везде в мире принято ругать. Но люди-то чем вам всем насолили?

Наоборот же, такой народ ещё поискать надо. Это очень терпеливые и покорные люди, к тому же очень трудолюбивые (никто в Канаде, на новой родине Серебрякова, не стал бы работать за $200-400 за месяц - как в России, а $400 - это медианная зарплата в РФ; да ещё и на опасном производстве, без всякого социала). Родина им никогда ничего не должна, наоборот, только они всегда должны Родине (воевать, терпеть, молчать) - и при этом большинство искренне любит её.
И от всей элитки - будь то правящие правые либералы и государственники, левые государственники-сталинисты, попы - слышат только одни упрёки и утирают плевки: мало работаешь! плохо и мало молишься! пьянь! раб! хам! невежда! мало воюешь! И ещё после такого требуют уважать их всех. Тут уже сказка не о двух генералах, а о сотне маршалов.

Разумеется, у народа есть недостатки. У любого. Но есть и хорошее. Нельзя же всё время ругать и наказывать людей, как принято в русской культуре (даже в отношении детей), и никогда не хвалить. Почему-то у нас считается, что если начальник молчит - это уже похвала и награда.
Нельзя так.

Жизнью в Канаде и работой на Россию Серебрякова не попрекнул только ленивый.

Егор Холмогоров:

Почему нельзя просто переехать в Канаду? Почему это обязательно нужно оправдать перед собой и другими? Сиди себе у озера Онтарио, лови рыбу, здоровайся с проходящими мимо сикхами и забудь ты про Россию эту, про Путина забудь, про Териберку, которая то ли несчастная, то ли уже расцветшая после полученной славы.

Но почему-то российский либеральный интеллигент не чувствует себя нормально на Западе до того момента, пока в Россию публично не плюнул. Так что успокойтесь, это Серебряков не про нас и нашу Россию, а про себя и Запад. Без игры в верблюда человек просто не чувствует себя по-настоящему "выбравшим свободу".

Владимир Бортко уже предположил, что актеру станут реже предлагать роли в российских фильмах.

Борис Межуев:

Кампания осуждения несчастного актера Серебрякова за слова о "национальной идее" производит трагикомическое впечатление. Разумеется, Серебряков - это менее всего эксперт в области идей, в том числе национальных, но когда серьезные режиссеры говорят, что после этих слов они не будут его снимать в кино, это выглядит смешно. Надо тогда провести опрос среди актеров российского кино о том, что они думают о "национальной идее" России, и затем снимать только тех артистов, кто ответит правильно на этот вопрос. Неплохо бы включить в этот список и телеведущих, а также руководителей телекорпораций.

Некоторые критики Серебрякова тоже не то чтобы безвылазно сидят в России, отмечают комментаторы.

Леонид Павлючик:

Ну, ладно там Шахназаров, Бортко – они твердокаменные большевики-путинисты, последний в пылу верноподданичества даже от своего лучшего фильма «Собачье сердце» отрекся. Но к хору осуждающих зачем-то примкнул и Андрей Кончаловский.
«Честно говоря, у меня, кроме сочувствия, к Алеше ничего нет. Надеюсь, что он по-прежнему будет сниматься в России, чтобы жить, потому что там он вряд ли кому-то нужен», — снисходительно сказал режиссер.
Вроде бы даже мягко пожурил. Но с каких это пор Андрей Сергеевич стал моралистом и записным патриотом? Я же еще не в маразме и хорошо помню его статьи, в которых он костерил Россию, русский характер на чем свет стоит. Да вот, например, не столь давние выдержки из его публикации в «Комсомолке» -- нынешнем рупоре мракобесия:
«Дело в том, что Россия, подобно ряду других стран Африки и Востока, живет в другом историческом измерении, а точнее, в средневековье».
«Феодализм гнездится у нас в каждом чулане, стоптанном валенке, под сиденьем бронированного «Бентли» и в золотых часах «Ролекс» на холеной руке».
«Посмотрите окрест себя - куда ни глянешь, братки и крыши, рейдерства и убийства за отказ платить дань или делиться своими активами! Суды по понятиям и всепроникающая готовность нарушить закон любого представителя власти».
«Сопротивляться бесполезно: жаловаться некому - судьи глухи! Ссы в глаза, как говорится... Кущевская по всей стране - даже рабство возродилось, недаром в Кущевке судят за это мать Цапка! Что это, как не феодализм?»
А вот самое прелестное: «Мы до сих пор воспринимаем возвышение соседа как угрозу собственному благополучию. Отсюда зависть и желание облить дерьмом каждого, кто успешнее нас. Об этом я и снял фильм «Курочка Ряба», которую так не любят «защитники» русского народа».
Это было написано в марте 2012 года. Всего 6 лет назад. Что с тех пор изменилось в стране к лучшему? Да ничего, кроме того, что Россия развязала одну войну, влезла во вторую, рассорилась на этой почве со всем миром и переживает затяжную экономическую рецессию. Более 20 миллионов соотечественников живут ниже черты бедности, то есть в нищете. То есть в том самом феодализме. Но теперь Кончаловский записался в защитники власти и русского народа. Почему вдруг? Да все очень просто. Раньше он был «равноудален» от Кремля, вот и позволял себе говорить то, что думает. Нынче его «приблизили», и он сразу стал апологетом Путина и лучшим другом министра Мединского. Зато теперь говорит только то, чего от него ждут в Кремле.

Многих такая реакция "патриотической общественности" заставила проникнуться уважением к Серебрякову.

Евгений Левкович:

Совсем уже было разочаровался в мастерах культуры. "Смерть Сталина", которую они разрекламировали так, что дошло до нашего забытого богом Лосиного острова, не оправдала наложенной на неё епитимьи. Не говоря уже о "Матильде".
Но дал им всё-таки последний шанс - посмотрел интервью с Серебряковым.
Дорогие путинские <девушки по вызову> - Бортко, Шахназаров, Кончаловский, Панкратов-Чёрный, Катя Лель... (никого не забыл?). В этот раз - спасибо за наводку. "Я и не знала, что коты такие умные бывают".
Так уж и быть, посоветуйте что-нибудь ещё.

Кампания, развернувшаяся в ответ на слова Серебрякова, только подтверждает его правоту, считают комментаторы.

Глеб Павловский:

Что русская идея "в силе, наглости и хамстве", как-то всех задело. Но замените хамство на агрессивность - и вы получите гаражный punk jazz. Серебряков обозначил стиль наглой импровизации. Для #СистемаРФ это её поведенческий принцип

Кирилл Шулика:

Я помню Серебрякова, когда это еще не было модным. Мощный фильм "Фанат", можете посмотреть. Но речь не о его творчестве. Он все правильно, конечно, сказал Дудю и своевременно, главное. Действительно, в России хамство и наглость это национальная идея. А что, нет? Своевременно же потому, что вся эта братия типа Бортко и даже, прости Господи, Александра Панкратова-Черного, начала рассказывать про патриотизм. Лучшего подтверждения слов Серебрякова найти было сложно.

Ждан Тихонов:

Да как он посмел обвинить русский народ в хамстве и наглости? Сказал русский народ и привычно достал биту.

Владимир Осечкин:

Алексей Серебряков честно сказал то, о чём многие думают. Сказал правду. Реакция агентов АП и их истерика в СМИ это подтвердили.

Юлия Ауг:

О, какой поднялся хайп после интервью Дудя с Серебряковым. То есть людей оскорбила простая правда, которую сказал Алексей. Про национальную идею России. Включите телевизор, посмотрите программу «Время покажет» или подобные ей, и скажите, что это не так. Почитайте комментарии под видео с интервью и с кажите, что это не не так. Что не сила, наглость и хамство, именно сейчас, являются национальной идеей?
То есть интервью с Грудининым, где он восхваляет Сталина, массового возмущения не вызвало. В СМИ не появилось отповедей и призывав покаяться. Большенство это устраивает. Сталин - эффективный менеджер. Отлично. Это отличное зеркало. 86% посмотрите на себя. Вас не возмущает человек, который восхищается убийцей, человеком, который на протяжении десятилетий проводил геноцид народов на территории СССР и выстроил репрессивную систему и лагерную экономику, а человек, который сказал вам правду о нас, вас возмущает.
«Мама, мы все тяжело больны,
Мама, мы все сошли с ума».

Медиатехнолог:

Но почему все так <докопались> до Серебрякова? Он ведь во многом прав.

Сегодня Россия только по Первому каналу цветет и обгоняет Илона Маска в космической отрасли. Много ли интеллигенции вы найдете в городах средней полосы России? Найти-то найдете, но основная часть населения живет за чертой бедности, и это диктует им правила жизни: наглость, силу, хамство. Именно эти правила позволяют им первыми снимать блин с лопаты, да пожирнее; первыми заходить к врачу «только спросить», первыми занимать должность к которой стремились 10 лет и получать долгожданную прибавку к ЗП в 10000 рублей, а значит наконец-то слетать не в Турцию, а в Тай, как соседи Петровы. А за стенкой у соседей Петровых в это же время «Ванька-то муж смог, а ты говно все сидишь в носу колупаешь.» Все это следствие того, что россияне вынуждены выживать, а не творить. Когда ты выживаешь, твоего сознания хватает разве что на созидание блатняка и возведение Михаила Круга в бестселлеры мировой литературы, как великого поэта.

У Серебрякова хотя бы хватило смелости сказать правду. <...> Может он и есть наша настоящая патриотическая интеллигенция, а не Катя Лель и ей подобные?

Николай Руденский:

"Я часто испытывал, - сказал однажды Гете, - жгучую скорбь при мысли о немецком народе, отдельные представители которого в высшей степени достойны уважения, но в целом он производит жалкое впечатление. Сравнение немецкого народа с другими народами вызывает неприятное ощущение, которое я стараюсь преодолеть всеми возможными способами"... Немцы, писал Ницше в "Эссе о человеке", "не представляют, насколько они отвратительны", и он делал вывод, что, "куда бы ни вторгалась Германия, она разрушает культуру". (Уильям Ширер. "Взлет и падение Третьего рейха")
А вы говорите Серебряков...

Мария Слоним:

А есть такое выражение «хейт-хайп»? Так это то, что выплеснулось в связи с замечательным интервью Серебрякова, это то, что выплескивается в связи с любыми честными и человеческими проявлениями в России. В переводе на русский это, наверное, «ату его»!

А кто-то отмечает, что в последнее время пространство общественной дискуссии оказывается непрерывно заполнено этим самым "хейт-хайпом".

Анна Наринская:

Жители целой страны, включая тех кто выехал за ее пределы, но интереса не утратил, постоянно стоят в низком старте, ожидая как бы оскорбиться. Пальму первенства, разумеется, держат почвенники и патриоты, но люди моих ценностей (то бишь либеральных, где, кроме прочего, всякая свобода самовыражения значится) догоняют. То есть на Полисском они даже практически догнали , но теперь артист Серебряков сказал, что в России правит «сила и хамство» и патриоты опять вырвались вперед.
В соревнованиях кто более лучше оскорбляется мои соотечественники - независимо от места проживания – точно бы все призовые места брали.

Александр Рыклин:

"Национальной идеей являются сила, наглость и хамство"....
Алексей Серебряков...
Ну, зачем же он так? Явно же не полный список... А идиотизм, мстительность, безответственность, инфантилизм, мракобесие, невежество, ханжество?
Это все про народы Океании, что ли?
Подобные черты, разумеется, у всех присутствуют. Просто нынешняя российская власть делает все возможное, чтобы поднимать эту муть со дна народного сознания на поверхность. Делает их базовыми и основополагающими. И давайте честно признаемся - на поприще отравления общественной атмосферы Кремль добился впечатляющих успехов!

Дмитрий Гудков:

Я понимаю, что на носу выборы и нужно срочно найти врага. Почему бы не актера Серебрякова? Какие выборы, в конце концов, такие и враги. Но вам не кажется, что вы сами дико смешны? Не сильны, не наглы, а жалки?

Это ведь даже не Pussy, не «в мичети», а обычная полемическая фраза в духе Герцена или Щедрина. В ответ же – термоядерный удар пропаганды. Значит, попало в больное место? Значит вы все – опровергатели – на самом деле живете именно в такой России, где сила, наглость и хамство?

Орете друг на друга в телевизоре, отжимаете землю у соседей, бьете несогласных по подворотням – и в итоге выбираете Путина. На зеркало неча пенять, коли рожа крива. Узнали цитатку или подсказать? Впрочем, можете и Фонвизина запретить, немца растреклятого.

Ну а у меня Россия другая. Я и с Серебряковым не согласен, и уж тем более – с вами. А развязанная травля – это отвратительно в любом случае.

Виктор Шендерович:

У России сегодня два смертельных врага – Серебренников и Серебряков.
Один разворовал все деньги, выделенные на культуру, и осталось только на самом донышке, на пару Михалковых и одного Мединского, а другой нас так глубоко оскорбил, что Государственная дума упала от возмущения в обморок всем списочным составом, и Россия теперь лежит беззащитная, бери кто хочешь.
Одна надежда на Путина, но он на бюллетене.
Даже не знаю, что делать.
От себя замечу следующее: в одном мизинце Серебрякова, в любом его монологе в кино или ответе на вопрос в интервью - больше подлинной русскости, чем во всех наших профессиональных "патриотушках" вместе взятых. "Патриотушки" столь бурно расперделись и развонялись только по одной единственной причине: они прекрасно понимают, что Серебряков сказал правду. Ткнул их носом в собственные какашки. Естественно, что это мало кому понравится...
https://www.svoboda.org/a/29056910.html

["Ежедневный журнал"]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31921
18 ДЕКАБРЯ 2017, ЕЖЕДНЕВНЫЙ ЖУРНАЛ


ТАСС

В сетях порой находишь заметки, удивляющие своей проницательностью. Не знаю фамилии автора, но почти во всем с ним согласен. Вопрос: что делать? Как вырваться из своего родного менталитета?

На протяжении десятилетий Россия, сохраняя свою самобытность, становится всё более похожей на страны Запада. В современной России мы так же питаемся в фастфудах, так же ходим за покупками в огромные торговые центры, так же живём в кредит, так же пользуемся социальными сетями и т.д. Ещё совсем недавно в это было трудно поверить, но сейчас это повседневная реальность. Однако между культурами России и стран Запада, несмотря на множество сходств, лежит и целая пропасть различий. Но что же стоит за ними? Что мешает русским стать ещё ближе по своему менталитету к американцам или европейцам? Ответ на этот вопрос столь же прост, сколь и сложен; говоря конкретно — это менталитет.

Безусловно, сам по себе менталитет не является чем-то априори инвариантным по своей сути; несомненно, сам он также обусловлен социальными, экономическими, политическими и прочими причинами. Не вдаваясь в подробности, что в каждом случае было первично, менталитет или условия, в которых он сформировался, я предлагаю вашему вниманию краткий перечень наиболее принципиальных различий менталитетов, из которых уже логически проистекают различия и в сфере повседневной культуры на социально-бытовом её уровне.

Свобода

В дискуссиях касательно свободолюбия русских часто утверждается, что понятие свободы русским чуждо, ввиду их совсем недавнего крепостного прошлого. Лично я с этим согласиться не могу; русские не менее свободолюбивы, нежели носители западного образа мышления, просто представление о свободе у них фундаментально различны, из-за чего и имеет место данное непонимание.

Для западного человека свобода — это возможность выбирать. Но за этой формулировкой таится (а зачастую замалчивается) один принципиальный момент. А именно: западная свобода в обязательном порядке подразумевает уважение к свободе других людей, к их праву на собственный выбор. Свобода в русском же её понимании основана на прямо противоположном: для россиян свобода — это отсутствие правил, либо же отсутствие наказания за их нарушение.

За примерами далеко ходить не надо. В пику западным странам россияне часто утверждают, что на Западе слишком много запретов и ограничений, да и договориться на месте (то есть дать взятку) нельзя. При этом забывается (или умышленно замалчивается), что эти ограничения появились не на пустом месте и уж тем более не от «кровавого западного режима», а лишь потому, что в противном случае «права» одних людей нарушали бы права других. Практически любой, даже вполне обоснованный запрет русский воспринимает не иначе, как посягательство на личную свободу, тогда как права и свободы окружающих в российском обществе традиционно принято игнорировать.

Другими словами, можно сказать, что представление о свободе у западного и русского человека диаметрально противоположны: у первых свобода основана на уважении к окружающим, у второго — на неуважении.

Патриотизм

Патриотизм — нормальное явление, свойственное любому обществу. Это естественно, что человек любит свою страну. На Западе люди любят свою родину как за «прикладные» заслуги (заботу государства, высокий уровень жизни, чистые улицы, ровные дороги и т.п.), так и за «фундаментальные»: общественные достижения, мировой вклад в культуру, науку и искусство, не исключая, впрочем, и военные достижения.

Россию же трудно любить за «прикладные» заслуги перед отдельно взятым патриотом, здесь от государства милости ждать не приходится. С «фундаментальными» вещами всё интереснее: спросите патриота, за что он любит Россию, и с вероятностью до 99 процентов он ответит что-то про ракеты, самолёты, автомат Калашникова и атомную бомбу. То есть почему-то повод для гордости у патриота почти всегда сводится исключительно к войнам, насилию и разрушению. Некоторые, впрочем, для разнообразия вспомнят и Толстого с Достоевским, однако мало кто сможет внятно объяснить, чем же они столь примечательны и почему, собственно, ими нужно гордиться. И в то же время всякий патриот готов часами с упоением рассказывать о преимуществах «калаша» перед М-16 или Т-90 перед «Абрамсом». А уж создателя классической теории химического строения вещества Бутлерова или театрального реформатора Станиславского вообще вряд ли кто-то вспомнит.

Отсутствие социально-бытовых причин любить свою страну у российских патриотов легко компенсируется ненавистью к другим странам. Как говорится, спроси патриота про Россию, он расскажет про Америку. И действительно, пожалуй, всякая дискуссия на тему России и патриотизма так или иначе сводится к Америке или Европе. Патриотизм в России так или иначе сводится к поиску внешнего врага; в отрыве от этого контекста он просто немыслим, ибо несостоятелен и не самодостаточен. В то время как западный патриотизм несёт в себе совсем иной посыл.

Таким образом, западный и русский патриотизмы также прямо противоположны по своей сути: первый основан на любви, второй же — на ненависти.

Структура власти

А это самая интересная тема... Как известно власть на Западе идёт «снизу вверх»: представители власти избираются народом, из народа и зависят от народа. В России же с точностью до наоборот: существующая вертикаль власти подразумевает, что власть либо назначается вышестоящей властью, либо наследуется, либо захватывается.

Всякий человек, оказавшийся у власти, тут же начинает ставить на руководящие должности «своих» людей, вероятность попадания туда зависит главным образом не от компетентности и умения руководить, но от лояльности и приближенности к верховному руководству. Причём вертикаль власти в российском обществе формируется «естественным путём». Взять к примеру... форумы в интернете. Пусть вас не смущает столь «легкомысленный» пример; форум — это отражение общества, наглядная модель государства в миниатюре.

Оказавшись у руля, администратор сразу же пишет правила под свои интересы и ставит на ключевые должности своих людей. В модераторы практически всегда набирают друзей администратора и никак иначе. Подобная, так сказать, кадровая политика автоматически формирует так называемую круговую поруку, ведь когда вся администрация состоит из друзей, жаловаться на неправомерные действия одного из них, получается, некому.

Правила всякого русского форума пишутся так, чтобы сделать власть администрации абсолютной и непререкаемой, пользователей же — максимально бесправными. Не будем вдаваться в подробности, дабы не загромождать этот и без того не слишком краткий текст. Вкратце: администрация имеет право на то, администрация имеет право на это, включая возможность нарушать свои же правила, а также блокировать [неугодных] пользователей без объяснения причин. Ну и, конечно, «классика жанра» — пункт, согласно которому, спорить с власть имущими по поводу правомерности их действий (и даже просто обсуждать таковые) публично строго-настрого запрещено, за соблюдением данного правила следят с особой пристальностью.

Ровно такую же картину мы можем наблюдать в российском обществе, где сбивать пешеходов формально запрещено законом, но сын влиятельного чиновника может запросто задавить пешехода и остаться безнаказанным, как это было, например, в марте 2011-го в Москве. И в то же время, чтобы получить «бан» вовсе не обязательно установленные правила нарушать, достаточно лишь перейти дорогу власть имущим. С назначением на руководящие должности «своих» людей тоже всё ясно, яркий тому пример — Газпром после прихода к власти сами знаете кого, чьё руководство сплошь состоит из его старых друзей.

Но самое любопытное то, что подобное положение вещей простых пользователей ничуть не смущает. Более того, я не раз становился свидетелем (а порой и жертвой) того, как администрация поступала явно неправомерно, но пользователи это лишь поддерживали и одобряли, в надежде, что и им перепадёт что-нибудь с «барского стола».

Найти подобные пункты в правилах на англоязычных форумах достаточно сложно. В РуНете же я встречал и форумы с совершенно диктаторскими порядками: с массовыми репрессиями, запредельной подозрительностью, доносами и прочими прелестями тоталитарного режима. Найти подобное на англоязычных форумах абсолютно немыслимо.

Резюмируя, можно сказать так: отношение к власти у русского и западного человека принципиально различно. Первый власть уважает, но и власть существует для него, а не сама по себе, в противном случае такая власть быстро заканчивается. Русский же склонен к тоталитаризму, кумовству и заискиванию перед действующей властью. Причём одними политическими взглядами дело не ограничивается; почти всегда, получив хоть какую-то власть, русский в той или иной мере сам становится тираном, будь он хоть государственным правителем, хоть начальником цеха, хоть просто вахтёром или модератором на форуме. На Западе в современной истории были лишь единичные случаи диктатуры, как в Италии при Муссолини или в Германии при Гитлере, на Руси же испокон веков был тоталитаризм, который порой принимал обличие монархии, порой социализма, а порой и демократии. Но в любом обличии он был и остаётся тоталитаризмом.

Пора валить?..

А при чём здесь, собственно, пора валить? — спросите вы. А при том, что я слышал не один десяток историй, как люди, свалив, после возвращались назад разочарованными и активно распространяющими миф, что там невозможно стать «своим». Причина тому очень проста: различия между русскими и нерусскими не в культуре, культура здесь вторична, а именно в ментальности. Согласитесь, хорошая жизнь подразумевает не только хорошую зарплату, но и полноценную интеграцию в новое общество. Для этого же просто необходимо изменить свой образ мышления. Это трудно, пожалуй, даже труднее, чем свалить, но тем не менее важно, а для того чтобы исправить проблему, для начала её нужно понять и признать факт её существования. И лишь когда прочтение этого текста будет вызывать у вас не «праведный гнев», но чувство сожаления и стыда за то, что описанное в нём применимо (или, я надеюсь, было применимо) лично к вам, можно будет сказать — да, Вы на правильном пути.

Желаю удачи!

Оригинал статьи

Фото: Россия. Москва. 14 декабря 2017. Во время большой ежегодной пресс-конференции президента РФ Владимира Путина в Центре международной торговли на Красной Пресне. Михаил Метцель/ТАСС

["Ежедневный журнал"]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31987
5 ЯНВАРЯ 2018 г.


Ксения Кривошеина о путинской России: "Очень похоже становится на брежневский застой" Из беседы Никиты и Ксении Кривошеиных с корреспондентом "Радио Свобода" Татьяной Вольтской. Поводом для разговора стал выход в издательстве «Алетейя» летом 2017 года книги Ксении Кривошеиной «Оттаявшее время, или Искушение свободой». Полностью материал можно прочесть на сайте издания
Нажмите на картинку, для того, чтобы закрыть ее

– Никита, это очень редкая ситуация, когда герой книги сидит рядом с автором и может кое-что рассказать от своего лица – пускай уже рассказанное в книге. Как вы познакомились с Ксенией?

– Мы познакомились в лифте – в Швейцарии, в доме, куда я приехал с Татьяной Георгиевной Варшавской, вдовой замечательного писателя Варшавского. У меня к тому времени был твердый статус холостяка. Я вернулся из командировки, и Татьяна Георгиевна говорит мне: Никита, ты должен познакомиться с молодой женщиной из Советского Союза, но так даже нельзя говорить – я в жизни еще не встречала столь несоветского человека, столь русского человека. Я согласился познакомиться – при этом ее несоветские параметры интересовали меня гораздо больше советских. И мы поехали в тот дом, где жила Ксения, – и в тот момент, когда мы пришли, она как раз тоже входила в дом, так что мы встретились в лифте. И возникло то, что называют "ударом грома" – любовь с первого взгляда. И этот удар грома вылился в уже почти 50-летнюю грозу.

– Ксения, вы тоже почувствовали сразу же этот "удар грома"?

– Да, это было взаимно – наверное, с моей стороны это была молния, а со стороны Никиты – гром. Этот лифт вез нас в квартиру Ирины Бриннер, а приехала я в Женеву, чтобы познакомится с моей столетней бабушкой.

– Никита, вам, гражданину Франции, ведь было в те годы практически нереально жениться на гражданке Советского Союза?

– То, что произошло в дальнейшем, можно рассматривать как чудо. У Ксении в Ленинграде оставался маленький сын, которого надо было вывезти к нам. И я думаю, что, возможно, это бы не удалось, если бы не прецедент, созданный психиатром Мариной Войханской. Она первая в конце 70-х – против всех запретов и препон – организовала невероятную общественную кампанию и добилась вывоза из Ленинграда в Кембридж своего несовершеннолетнего сына. Если бы этого события не было – не было бы и нашего воссоединения. Это был прецедент, а у прецедентов есть свойство повторяться. Помня этот случай, мы тоже пошли на некие реальные шаги в этом направлении. А вообще, в том, что мы встретились и что Ксения действительно оказалась такой несоветской, я вижу явный симптом того, что Советам, в отличие от Китая, не удалась поставленная задача полной антиселекции. Они очень старались и, как вы знаете, весьма преуспели, им удалось ко времени, близкому к полному загниванию режима, создать зиновьевского гомо советикус.

И вот каким-то чудом, буквально Божьим промыслом люди выжили, не став гомо советикус за эти 70 лет. Я многих таких встречал, например академика Беклемишева – у нас были соседние имения в Гродненской области, и он, и мои двоюродные тетки, которые были лишенками, спаслись и не были расстреляны. Таков пример и семьи Ксении – ее отец был близок к гибели – в какой-то момент физической и в течение долгих лет – личностной, но и он как-то сам себе помог, и Господь миловал его. И благодаря бабушке Ксении, армянской дворянке, музыканту, и другим людям – в этом кругу была полная замкнутость и отвержение того, что было вокруг. Это не было антисоветской деятельностью, это было добровольной глухо-слепотой. И благодаря этому – сохранением себя. Так вот, то, что Советам не удалась их антиселекция (хотя во многом и удалась), сделало лотерейно возможной нашу с Ксенией поездку в лифте.

– Никита, а вы-то сами как оказались за границей?

– Тут я вас отсылаю к моей книге "Дважды француз Советского Союза". Я родился в Париже. Мои родители по большому сочетанию наивности и, как ни странно, не ума, поддались послевоенной сталинской пропаганде, вернулись в СССР и были за наивность и отсутствие ума соответствующим образом наказаны. Отец был взят МГБ в 1949 году и получил 10 лет за сотрудничество с международной буржуазией. Его, как и миллионы людей, спасла смерть Сталина. А спустя 3 года по статье 58.10 упрятали и меня. А в 1973 году – опять же благодаря Божьему промыслу и благодаря доступности для меня окружения французского президента Помпиду, я покинул СССР и вернулся в город, где я вырос, где я живу и каждый день бываю счастлив.

– Ксения, все это сразу же наводит на мысли о том, что вы с Никитой при вашей встрече были не слишком совместимы – я имею в виду практическую сторону дела, возможность соединиться.

– После того как мы встретились в лифте, после того как я узнала, кто такой Никита Кривошеин, после тот как вспыхнул наш внезапный роман, стало ясно, что продолжение нашей совместной жизни – имея в виду Никитину историю – просто невозможно. Я ведь приехала по приглашению, чтобы повидаться со своей престарелой бабушкой, которая после разделения семей в 1915 году оказалась в Швейцарии. Я пробыла там всего лишь около 2 месяцев. За это время я узнала историю семьи Никиты – и это узнавание было для меня настоящим счастьем и открытием. В Женеве я встретилась с теми русскими эмигрантами, о которых я никогда даже не помышляла. Этот пласт русской эмиграции был где-то в книгах – а тут он вдруг предстал наяву. Но когда я возвращалась в Ленинград, я была уверена, что мы с Никитой расстаемся навсегда.

Железный занавес работал. Мы стали очень аккуратно писать друг другу письма каждый день – и они доходили. Думаю, известным органам было очень интересно читать нашу переписку. В книге все это подробно описано. Хочу только заметить, иногда все эти происки, все эти сети обращаются ко благу – и против тех, кто их плетет. Мы с Никитой в итоге смогли соединиться, самым тяжелым было вывезти мальчика. Когда эта история началась, ему было 4,5 года, и ждали мы его приезда целый год. Добиться того, чтобы его ко мне выпустили, было невероятно трудно, но слава Богу, все закончилось благополучно. Это было страшно тяжело, я жила в постоянном страхе, что ребенка мне не отдадут – и ведь обратного пути для меня не было. Если бы еще раз поехала в Ленинград, мы бы уже никогда не встретились с Никитой. И подозреваю, что моя собственная судьба в случае возвращения в СССР была бы плачевной.

– Ксения, но ведь книга ваша не сводится исключительно к этой истории?

– аНет, не сводится, одна ее часть посвящена той художественной атмосфере, которая меня формировала, тем людям, с которыми меня свела судьба. Никита уже говорил, что в СССР мы часто бывали окружены людьми, которые жили как бы вне этой системы. Это не то что внутренняя эмиграция – просто многие люди из моего окружения старались жить не правилам, не как надо. Из-за этого они страдали, было много посадок, многим приходилось жить двойной жизнью. Пожалуй, самый яркий пример – это мой отец, о котором я пишу очень много. Он родился в интереснейшей музыкальной семье, сам был очень талантливым, ярким, умным, образованным – и он попал в капкан этой системы. Двойную жизнь, трагедию моего отца можно, наверное, сравнить с трагедией миллионов советских людей, многие из которых мучились этим, а многие считали, что это нормально. Человеку стоило единожды оступиться – и все, он оказывался на крючке.

– Этот случай подробно описан в книге – война, молодой человек едет в поезде к своим родителям, которые находятся в эвакуации в Ташкенте, на остановке рассматривает карту, вырванную из немецкой книги, некий военный его забирает по подозрению в шпионаже, и хотя при выяснении личности все становится ясно, маховик допросов раскручивается, юноша не выдерживает – и выходит на свободу, подписав некую бумагу. И начинается трагическая двойная жизнь – он вынужден быть осведомителем, и он мучается этим. Никита, это ведь не исключительная ситуация, правда?

– Да, я знал таких людей, мой двоюродный дед, чей портрет работы Серова висит в Третьяковской галерее, – Мика Морозов, шекспировед, оказался осведомителем и не смог от этого отделаться. Он был очень привязан к семье своих друзей, которые вовсю "клеветали" на советскую действительность, и он понял, что если он их не выдаст, то его посадят. И он нашел странный способ этого избежать – хоть вообще-то он не пил, но тут он напился, пришел к ним, устроил скандал, дал по щекам хозяину дома, был выгнан и тем самым спас этих людей. И таких историй много.

– Ксения, наверное, непросто было писать об этом, если речь идет о вашем отце…

– Да, отец – главный персонаж этой книги. Мне было очень трудно, мы ведь любим человека помимо всего. Мы с отцом были очень близкими людьми, я была не только его ученица, но и соавтор многих работ, мы вместе иллюстрировали книги. Он очень много сделал для того, чтобы мы с Никитой соединились. Я надеюсь, что Господь облегчил его на том свете – ведь многие его грехи – невольные, несомненно, что его рассказы, отправляемые "туда", были вполне невинными – кто с кем пил, все эти художники, писатели, поэты. В этой среде вообще было много таких людей – о которых мы даже не подозревали ничего подобного.

– А как вы узнали, что ваш отец вынужден быть осведомителем?

– А он сам мне сказал. Вообще, мне эта книга далась довольно тяжело. Мы много говорим о необходимости покаяния, но тут все не так просто – это ведь должно быть добровольно. Кто-то не может говорить о таких вещах, кто-то хочет освободить свою душу, кто-то пишет "в назидание потомкам" – и так ведь можно сказать. Мы жили в страшную эпоху, даже в эмиграции были стукачи. Мама Никиты Нина Алексеевна как-то раз очень хорошо сказала: вот сидишь за столом и думаешь про кого-то – а, вот он он-то и есть тот самый. А на самом деле – не он, а совсем другой, симпатичный и хороший. В общем, книга эта – о том, что сейчас, в 2017 году, нам нечего праздновать – это не праздник, а сплошной траур. Тем более что сейчас происходит откат, возврат к прошлому, затмение душ.

– Никита, вам тоже так кажется?

– Недавно в Москве была открыта Аллея правителей, где Черненко посматривает на Екатерину Великую, а Брежнев любуется Александром Вторым и тут же – Иосиф Виссарионович. Это называют единой историей, и это показывает, что нам необходимы еще несколько поколений психотерапии.

– Ксения, ваша книга вышла, вам уже известно о какой-то реакции на нее?

– Знаете, меня попросили опубликовать маленький кусочек из нее на сайте "Православие и мир". Я выбрала совершенно невинный фрагмент о моей жизни в деревне в конце 70-х. О Боже! Я получила на Фейсбуке, наверное, за 200 проклятий – что это очернение советской действительности, что, мол, ты сидишь в своей Швейцарии и клевещешь. Ну, а что там было написано – мужики пьют, дети грязные, в автолавке, которая там вместо магазина, – слипшиеся конфеты, водка и больше ничего.

– Но это же не секрет, это видели все, кто бывал в ту пору в деревне…

– Я думаю, что это фабрика троллей работает. Это ужасное выражение – "лакировка действительности" – но она и правда затмевает разум. Ведь сколько издано книг, сколько вышло прекрасных фильмов, передач, даже сериалы вполне приличные появились о тех временах, но у меня такое впечатление, что у людей то ли память отшибает, то ли они специально не хотят во все это вникать. Наверное, людям так удобнее жить.

– Никита, а как вы думаете, почему так происходит?

– В стране не состоялась декоммунизация – и этим все сказано.

– Ксения, мы с вами начали разговор о книге с ее главных героев, с вашего романа с Никитой Кривошеиным, но когда мы размышляем над этими "почему", наверное, полезно вернуться к истокам. Возможно, тем, кто сегодня обливает вашу книгу грязью, родители в детстве не объяснили чего-то важного? Вы тоже в своей книге пишете о своем детстве – оно ведь было советским?

– Мне повезло, я была только пионеркой, в комсомол меня не приняли – наверное, я себя недостаточно хорошо вела – да и сама я заявления в комсомол не подавала. Мой папа был очень общительным, веселым человеком, настоящим наставником, которого очень любила молодежь. У нас собиралось много веселых компаний, мы танцевали под джаз. И вот мальчик, который бывал в этих компаниях, написал донос – что у Ершовых бывают всякие пьянки-гулянки. Меня вызвали на собрание и сказали: ну вот, Ершова, пока ты будешь так себя вести, не видать тебе комсомола как своих ушей. А потом началось такое время, когда в комсомол уже не очень-то и тянули, – это был конец 50-х годов, так что мне повезло.

– Оттепель началась.

– Да, скорее, такая слякоть.

– Ну, а саму оттепель-то вы на себе почувствовали?

– Ну, конечно! И я об этом пишу – оттепель меня сформировала, те люди, которые были вокруг, те книги, которые мы смогли впервые прочитать, те выставки, на которые мы смогли впервые пойти. Я уже была достаточно взрослая, чтобы все это понимать. Например, я пишу о Николае Павловиче Акимове, на факультете у которого я училась, – это был необыкновенный человек – человек вне времени. Несмотря на то что сам он очень пострадал в 1947 году, он сумел организовать интереснейший театрально-постановочный факультет, собрать вокруг себя талантливых студентов. Я рассказываю о Святославе Теофиловиче Рихтере, с его семьей дружила моя бабушка, и мне посчастливилось лично с ними встречаться. Я пишу о доме Зои Борисовны Томашевской, в котором я часто бывала, и в котором мне однажды довелось провести вечер вместе с Анной Андреевной Ахматовой. И потом, вокруг было много разной молодежи – ведь тогда были молодыми и Евгений Рейн, и Анатолий Найман, и Авербах, и я даже была немножко знакома с Иосифом Бродским, с его компанией, окружением. Это было такое типичное оттепельное общение.

– Ксения, вы ведь не собирались уезжать из страны?

–- Нет, не собиралась. Это произошло абсолютно помимо меня – хотя я была окружена людьми, которые уезжали. Это же были 70-е годы, когда очень многие уезжали в Израиль, и каждый человек, который уезжал, уезжал навсегда. И уж если его высылали – то тем более навсегда. А я никогда не думала об отъезде – моя профессиональная жизнь складывалась неплохо, но вот – в лифте мы познакомились с Никитой, и этот лифт увез нас далеко. В другую жизнь. Вторая часть книги посвящена эпопее с вывозом моего сына, кончине моего отца и нашей дальнейшей жизни здесь, во Франции.

– Ваш сын очень переживал без вас в тот год, когда вы были в разлуке?

– Вы знаете, трудно сказать. Очень важно, что он оставался с моей мамой, в своем доме. Потом, когда мы впервые поехали с ним в Ленинград, мы приехали в то место, которое он очень хорошо знал и очень любил, – была у отца такая загородная мастерская в Парголово. Он очень ждал этого момента – увидеть тот дом, где он жил, где он вырос. И вдруг мы приходим – а там пепелище, дом сгорел. Нам потом сказали, что это произошло незадолго до нашего посещения. И это произвело на него ужасное впечатление, он был потрясен. С другой стороны, в 5 с половиной лет для него началась другая жизнь, он вырос таким русским французом, при этом он хорошо говорит по-русски, да и женат он на русской.

– Ксения, в вашей книге вы размышляете о природе возникшей в современной России ностальгии по советским временам, но все-таки последних лет, последних событий книга не касается…

– Так получилось – и я об этом жалею, – что я не пишу ни о чем из того, что происходило в России после примерно 2002 года. На протяжении всех 90-х годов мы приезжали сюда каждый год, бывали в Москве, в Петербурге, даже ездили в Дивеево, а потом наши поездки стали сокращаться, и сейчас мы практически не бываем в России, хотя, конечно, следим за всем, что здесь происходит.

– Никита, это ведь, наверное, не случайно?

– Лучше бы уж не было этого 100-летия революции, оно даже нас, парижан, одолело. Меня позвали сказать несколько слов на вполне официальной конференции, которая здесь происходила, была очень хорошая реакция, но потом один молодой человек громким голосом воскликнул: "Старый антисоветский маразматик!"

– Как вы расцениваете это, Ксения?

– Мне кажется, мы сейчас переживаем странное явление: с одной стороны, то, что произошло в 1917 году, это трагедия, а с другой – нас призывают все это отмечать, превращают это в какой-то праздник. Так что действительность просто убивает. У меня такое впечатление, что есть некоторое количество думающих людей, которые понимают, что нужны перемены, но в массе своей народ всем доволен, никакая оппозиция ему не нужна. В 90-е годы многое поменялось, люди стали ездить, видеть мир, мозги зашевелились, а теперь опять все начинают думать как надо.

– Никита, вы тоже не видите никакого просвета?

– Я очень уважаю и сочувствую Леониду Гозману – мне нравится то, что он пишет, то, что он говорит, он и его коллеги.

– Ксения, вы согласны?

– Да, вот еще иногда мы с удовольствием слушаем Николая Сванидзе. Вообще, есть люди, которые вызывают уважение и даже страх за них, в атмосфере всех этих истерических телепередач – мы их время от времени смотрим, и нам становится страшно.

– У вас нет ощущения, что все может повториться?

– Да, конечно. Очень похоже становится на брежневский застой – в моей книге он как раз подробно описан, – и оказывается, что это картинка сегодняшнего дня: с одной стороны, есть яркие, мыслящие люди, с другой – все живут с фигой в кармане. И все довольны – имея свои квартиры, машины, дачи, возможность куда-то поехать. Так что я думаю, что моя книга имеет смысл только для тех, кто захочет увидеть в ней смысл, а для тех, кто не хочет ничего видеть, и "Архипелаг ГУЛАГ" будет бесполезен. Я очень надеюсь, что моя книга окажется полезна для молодежи, которая способна ее воспринять.

Оригинал текста

[Иван Тургенев]

[Алексей Кунгуров]

https://kungurov.livejournal.com/205940.html
July 2nd, 2018

Всем привет! Вот я как бы и вернулся из путинского концлагеря почти на свободу. В связи с этим у общественности ко мне возникло много вопросов. В основном они касаются подробностей отсидки. В течение полугода постараюсь на них ответить публично, осмысленно, образно и художественно. Подметил такую деталь: политзеки любят пафосно драматизировать свои «ходки», придавать им некий высокий смысл: мол, они не просто срока мотали, а при том будто бы еще за идею боролись и типа за народ страдали. Решительно заявляю: ни за какую идею я не боролся и не страдал, а за народ – тем более. Этот самый, прости хосспади, «народ» ничем не заслужил, чтоб за него кто-то страдал. Наоборот, за все то блядство, которое «народ» творит, он должен в полной мере получить свою долю страданий в соответствии с принципами исторической справедливости. Историческая справедливость – вещь жестокая, о чем я уже писал не раз. Суть ее в том, что за ошибки дедов и отцов расплачиваться приходится детям и внукам, поскольку исторические процессы разворачиваются довольно медленно в масштабах человеческой жизни.

Не очень понятен мне некий флер героизма, которым и сами узники совести, и сочувствующая им общественность окутывают политрепрессии в РФ. Давайте смотреть в суть: мы (надеюсь, я имею некоторое моральное право говорить «мы») – не герои, а жертвы, причем в большинстве своем жертвы совершенно случайные. Мало на кого охотились персонально, большинство сидит просто по доносу НОДовцев, усмотревших покушение на скрепы в фотожабе на попов или репосте, а кого-то избили на оппозиционном митинге и, чтобы это как-то оправдать, «пришили» избитому несуществующее нападение на сотрудника при исполнении и влепили срок. Большинство жертв политических репрессий – вообще мусульмане, которые «неправильно молились». При том сами посаженные магометане часто абсолютно аполитичны. Политическая мотивация существует лишь у карателей, поэтому репрессии и являются политическими.

Почитал, что про меня швабодалюбивая пресса писала за истекшие два года. Конечно, приятно, что писала, за что ей спасибо. Но читал все равно с улыбкой. Если бы то же самое написали про кого-то другого, я бы, читая, проникался праведным гневом и сочувствием к несчастному страдальцу. Но лично я за решеткой совершенно не страдал. Не, дерьмо претерпевал, конечно, но страдальцем, «терпилой» при том не являлся. Да, более 90% срока провел, как говорят зеки, «под крышей», 30% срока – в ШИЗО (самое мерзопакостное место в россианских гулагах, особенно на «красных» зонах). В смысле быта это, конечно, говенное место – холод, жуткая духота, теснота, полумрак, хавка поганая (я, хоть особой упитанностью не отличался, на 15 кг схуднул на «киче»), но зато, как я ранее писал, для писателя там просто рай. Читай, думай пиши, страдать просто некогда.

Страдания начинаются в тот момент, когда допускаешь мысль: ах, какой я бедненький, несчастненький, ни за что посадили, ни за что на кичу закрыли на шесть квадратных метров с тремя злобными урками, мне стрёмно и страшно. Но, едрен батон, я ж свободный человек, хозяин своего внутреннего мира! Ни одна сука мусорская (не говоря уж про злобных урок) не способна заставить меня испытывать чувства, которые я испытывать не желаю. Поэтому внутренней гармонии, подпитываемой лютой злобой, я не терял. Злость, ненависть – это высшая отметка на барометре тюремного самочувствия. Если ты зол – значит жив, бодр и весел всем мразям назло (пардон за тавтологию). Утратил злобу – ее место тут же занимают страх, тоска, апатия, а там уж до депрессии и суицида рукой подать. Но чего-чего, а злобности во мне всегда было на пятерых. В общем, опытом отсидки поделюсь (многим наверняка пригодится в практическом плане), но корчить из себя страдальца и вымогать сочувствие не стану.

Повторюсь, тюрьма – рай для писателя. Многие (точнее, почти все) боятся длительного одиночного содержания. Крыша едет реально. Я же специально просился в одиночку (моя крыша съехала набекрень еще на воле, чего мне опасаться?). Голова освобождается от всякой фоновой нагрузки, поглощающей на воле 90% вычислительных ресурсов мозга. Ничто не отвлекает, можно думать. Думал я очень много и копал весьма глубоко. Пафосно выражаясь, переосмысливал. Переосмыслил немало. Читаю сейчас старого Кунгурова – там на 50% какой-то детский лепет. Чувства стыда или даже неловкости по этому поводу не испытываю. Даже наоборот. Это же прекрасно – на пятом десятке лет не утратить способности взрослеть, то есть развиваться. Хотя мало кто понимает, как приятно осознавать свои ошибки и испытывать сомнения. Сомневаться – значит мыслить. А процесс мышления биохимически доставляет большую радость. Если у тебя в жизни нет никаких удовольствий, остается получать эндорфины, стимулируя активность нейронов. Чем активнее мозг - тем более счастлив человек. В этом смысле я был очень счастлив.

Многие спрашивают, пересмотрел ли я свои взгляды на то или на сё. Остался ли я, например, украинофобом или сталинистом, хлебнув рашистского гулага? Это вопросы из серии «перестали ли вы пить коньяк по утрам?». Сталинизм, как политический феномен, был интересен мне раньше, теперь стал еще более интересен. Но сталинистом не был, и относился к последним, мягко говоря, брезгливо, чего никогда не скрывал. Скоро отвечу подробно всем, кто спрашивал меня и про сталинизм, и про либерализм, и про патриотизм в контексте перосмысления. Особо поговорим об украинском этногенезе. С украинцами-антирашистами я на зоне находился в прекрасных отношениях, общение с ними стало в высшей степени полезными для меня.

В чем ошибался – на том внимание читателя акцентирую, но извиняться и каяться ни перед кем не собираюсь. Пока не нашел, за что. Ведь даже ошибался я, как оказалось, в правильном направлении. Поясняю: ошибка в неправильном направлении заводит в тупик; ошибка в правильном направлении приводит к противоречию, разрешение которого приближает к пониманию предмета. Если же кто-то вдруг решил, что я изрекаю истину в последней инстанции, и истово уверовал в мои заблуждения, так в том моей вины нет ни малейшей. Я всего лишь рассуждаю вслух, иду по ступенькам от простого к сложному, от общеизвестного к неочевидному, от поверхностного к скрытому, от однозначного к противоречивому.

Начну пожалуй, с вопросов либеральной общественности. Как ни странно, именно эта публика сочувствовала мне наиболее горячо, хоть и с оговоркой: мол, мы позицию Кунгурова, как ватника, империалиста и украинофоба, не разделяем, но как противника и жертву режима поддерживаем. Примерно такую же оговорку делали и националисты, только я для них был либерастом и русофобом. Кстати да, пользуясь случаем, выражаю признательность всем, кто поддерживал мою семью материально и морально. Спасибо всем – коммунистам, либералам, националистам, анархистами и бандеровцам (были и такие!). Жена говорит, что случались даже анонимные переводы в долларах из-за бугра (может от госдепа? :-). Анонимам тоже спасибо. Спасибо всем, кто мне писал в тюрягу. Каждому старался отвечать, особенно тем, кто конкретные вопросы задавал. Но, к сожалению, не все письма доходили до меня, последние 3,5 месяца вообще ни строчки не получал (цензура бдит!), да и мою писанину выпускали далеко не всю. К тому же некоторые корреспонденты забывали обратный адрес на конверте написать. Так что если кто-то не получил от меня ответа, не стесняйтесь напомнить о себе сейчас.

Итак, многих интересует вопрос о том, не стал ли я более терпим к либеральным идейкам, не изжил ли в себе ватничество, патриотизм и прочий великоимперский шлак. Тема широкая, на несколько постов, начну, пожалуй, прямо сейчас.

Как написал однажды матерый либерал и русофоб Аркадий Бабченко, невинно убиенный и счастливо воскресший, главная проблема нашей оппозиции в том, что она поголовно не служила и не сидела, а потому не знает той субстанции, которую помпезно называет русским народом. На самом деле это проблема не только оппозиции, но и всей элиты, то есть высшего слоя общества в самом широком смысле этого слова - она понятия не имеет о «своем» народе, живя рядом, но в какой-то параллельной реальности. Мне же просто аццки повезло – и армейскую казарму изнутри повидал, и подсел вот уже третий раз. Немаловажно и то обстоятельство, что почти 20 лет я занимался избирательными технологиями, то есть «народ», он же электорат, был объектом моего воздействия, потому его суть пришлось изучить довольно хорошо. Казалось бы, что к этому знанию добавит еще пара лет в концлагере? Почти ничего нового я, действительно, не узнал. Но, оказывается, само утилитарное знание, каким бы полным и глубоким оно ни было, нуждается в выработке отношения к нему со стороны обладателя. В этом деле тюрьма, действительно, помогла.

Покажу проблему на образном примере. Есть такая наука – антропология, изучающая человека, его происхождение, развитие, существование в природной и культурной средах. Можно быть чисто кабинетным ученым и всю жизнь изучать, допустим, феномен антропофагии, то есть, попросту людоедства. Можно написать множество научных трудов по данной теме и стать крупнейшим экспертом по каннибализму в древнегреческой мифологии. Это будет знание абстрактно-академического характера.

Не всем ученым по душе такая скука. Есть исследователи-полевики, которые идут в экспедиции, месяцами живут в каком-нибудь племени каннибалов, изучают их язык, физиологию, психологию, обычаи. Они вежливо отказываются от свежезажаренной человечины, а может, ради науки и сами пробуют. Но в любом случае они изучают людоедов, как внешний объект, как белые люди изучают дикарей. Это живой опыт, практическое знание, сырье для теоретического осмысления и обобщения. Но науке чужды эмоции и морализаторство, для нее важно лишь понять, что заставляет дикарей поедать представителей своего вида (это ведь совершенно нехарактерно для приматов). Поэтому от этической стороны дела исследователь-антрополог отстраняется, он не испытывает отвращения к объекту своего исследования, его захватывает сам процесс познания.

Теперь представьте себе такую картину: туземцы не поняли намерений белых людей и просто решили их скушать как деликатес. А, может, даже по их поверьям съеденное мясо белого человека дает какую-то мистическую силу. В общем, их связали и посадили на полгода в клетку, решив приготовить супершашлык на ближайший значимый праздник, скажем, свадьбу сына вождя. Научные знания при таком «исследовании с полным погружением» будут получены те же самые. Но, согласитесь, что ракурс, с которого ведется наблюдение, очень сильно повлияет на отношение исследователя к изучаемому объекту. Одно дело осмысливать феномен каннибализма с позиции стороннего наблюдателя, и совсем другое – делать то же в качестве добычи людоедов, каждый день ожидая смерти. Если хоть одному ученому удастся вырваться из плена, его монография будет уже не такой эмоционально отстраненной и толерантной к культуре антропофагов.

Вот это как раз мой случай. Как практикующий политтехнолог я отлично знал, что за субстанцию представляет собой нынче так называемый русский народ. Иначе как быдлом его не назовешь. Но будучи внешним наблюдателем и манипулятором, я не ассоциировал себя с быдлом точно так же, как белый антрополог в Центральной Африке не отождествляет себя с изучаемой популяцией черных аборигенов. Я отлично осознавал культурную, ментальную пропасть, отделяющую меня от электората. Ну да, жить мне приходилось среди постсоветских туземцев. Но это же не повод опускаться до их уровня! Европейские колонисты жили в Африке многие поколения, но они не стали от этого африканцами, оставаясь белыми людьми, носителями высокой культуры. Да, негры способны принять европейскую культуру, но белый человек никогда по доброй воле не захочет «опроститься» до уровня голожопых дикарей племени Тумба-Юмба. Так же и школьный учитель, получив назначение в деревню, где население спилось и оскотинилось, не захочет «вливаться в коллектив», чтоб стать «своим в доску», он всегда останется чужаком, нелюдью для родителей своих учеников, даже если сможет завоевать авторитет среди детей.

Вот и я против своей воли, но оказался в статусе равного члена коллектива в самой клоаке, в народной гуще, так сказать, на целых два года. Поэтому ничего удивительного, что я стал системным русофобом. Примерно так же антрополог, которого людоеды уже начали потрошить для барбекю, становится убежденным противником каннибализма. Раньше, когда меня комментаторы в ЖЖ ругали либералом и русофобом, я несколько недоумевал. Нет, на «либерала» не обижался. Это для ватной массы слова «либерализм» и «гомосексуализм» являются синонимами, но я в политическом либерализме ничего ужасного не видел и сам симпатизировал идеям социал-либерализма, на базе которых вырос современный евро-социализм (социальное и правовое государство, равенство прав, принципы свободы личности и прочие приятные ништяки).

Но с какой стати я русофоб? Фобос по-гречески означает «страх», а я страха перед русскими варварам никогда не испытывал. Как-никак всю жизнь среди них прожил. В разрезе этнофобии я так же не могу быть русофобом, потому что ментально был и остаюсь русским человеком (они ведь не все поголовно дикари с ватным мозгом). Более того, никаких комплексов по поводу своей русскости никогда не испытывал, принадлежа к вестернезированной русской культуре, русскому модерну (в исторически-цивилизационном смысле, см. по ссылке). Еще можно понять, когда русофобом становится русский, отрицающий свою русскую идентичность, но я отрицаю не русскую идентичность, а русскую дикость и варварство.

Оказывается, я просто слишком узко смотрел на понятие русофобии. Заезжая в очередной раз «под крышу», я взял в тюремной библиотеке школьные учебники отечественной истории за разные годы, от изданных в начале 90-х на деньги Сороса до современных поцреотических-крымнашистских. Мне стало любопытно, как меняется пропагандистский вектор в области школьного образования. В одном из учебников обнаружил небольшой словарик, в котором было дано такое определение русофобии, что я просто офигел – оно было на 100% про меня! Авторы учебного пособия утверждают, что русофобия – это…

[Алексей Кунгуров]

https://kungurov.livejournal.com/206102.html
July 4th, 2018

Заезжая в очередной раз «под крышу», я взял в тюремной библиотеке школьные учебники отечественной истории за разные годы, от изданных в начале 90-х на деньги Сороса до современных поцреотических-крымнашистских. Мне стало любопытно, как меняется пропагандистский вектор в сфере школьного образования. В одном из учебников обнаружил небольшой словарик, в котором было дано такое определение русофобии, что я просто офигел – это было на 100% про меня! Авторы учебника утверждают, что РУСОФОБИЯ – неприятие национальной культуры, традиций и мировоззрения русского народа.

Понятие национальной культуры слишком обширно и многовариантно, поэтому на нем циклиться сейчас не будем, рассмотрим вопрос позже отдельно. А вот с традициями и мировоззрением довольно просто разобраться на бытовом, так сказать, уровне. Я взял листок и записал через запятую характерные для русского народа черты. Не воображаемые, а реально проявляемые в повседневной жизни доминантные, приарные, то есть первичные, базовые признаки. После этого я разделил лист на две части и в левую колонку выписал те характеристики, что вызывают неприятие, а в правую – те, что мне симпатичны. По правде говоря правая колонка вообще оказалась пустой. Пришлось честно признать, что все, что мне нравится в людях, именно для русских не характерно, оно существует в отдельных представителях этой популяции совершенно вопреки общему правилу и чаще всего ими скрывается, потому что выделяться из толпы русских – значит подвергать себя опасности наполучать по фотокарточке.

Я, разумеется, поделюсь своими выводами, но для начала предлагаю сделать небольшую разминку, чтобы избежать слишком жесткого когнитивного диссонанса при анализе реальной русской идентичности. Предлагаю каждому самостоятельно написать колонкой первые пришедшие на ум положительные качества идеального человека. Каким бы вам хотелось видеть сферического в вакууме эталонного русского? Список может быть примерно таким:

Честность
Трудолюбие
Доброжелательность
Жизнерадостность
Аккуратность
Чистоплотность
Взаимопомощь (братство)
Вежливость (взаимоуважение, толерантность)
Ум (интеллект, любовь к познанию)
Ответственность (гражданственность)
Законопослушность (высокая правовая культура)
Коллективизм (социальная вовлеченность)
Предприимчивость (инициативность)
Миролюбие
Справедливость
Свободолюбие
Спортивность (любовь к активному, здоровому образу жизни)
Семейственность (приверженность семейным ценностям)
и т. д, и т. п.

Теперь попытайтесь через тире напротив каждого пункта написать имя народа, которому данная характеристика соответствует наиболее ярко. Скажем, честность не является краеугольным камнем армянского или греческого менталитета – эти больше ценят хитрость, ловкачество. Зато она характерна для японца или немца. Трудолюбие – тут, вне всякого сомнения, приоритет у корейцев, китайцев, вьетнамцев. Доброжелательность – качество типичного американца. Пусть говорят, что их приветливость искусственная, дежурная, а улыбаются они неискренне. Лично я предпочту «неестественную» американскую доброжелательность искренней русской злобе и нетерпимости. Ну, или, скажем, кто готов усомниться в турецком дружелюбии?

По уровню жизнерадостности мало кто сможет конкурировать с кубинцами. Аккуратности следует поучиться у швейцарцев и японцев. Самые чистоплотные в мире люди – сингапурцы. По количеству нобелевских лауреатов на душу населения евреи вне конкуренции, полагаю, лавры самого умного народа принадлежат им по праву. Предприимчивость – прерогатива янки. Наверное, самые большие фанаты спорта – канадцы или норвежцы. Впрочем по вовлеченности населения в спортивную движуху Китай, возможно, впереди всей планеты. Наибольшей миролюбивостью отличаются индийцы или тибетцы. Законопослушность – яркое качество датчан или англичан. Коллективизм силен у японцев. Cемейные ценности в почете у населения Нигера и Мали.

В общем, если попытаться составить портрет идеального русского человека, то он будет трезвенником, как саудит; трудоголиком, как китаец; умником, как еврей; весельчаком, как итальянец; рациональным и бережливым, как немец; свободолюбивым и социально сознательным, как швейцарец; предприимчивым и энергичным, как американец. Он будет любить спорт, как норвежец; беречь природу, как исландец; ценить семью и детей, как африканец. При этом хорошо бы русскому еще стать миролюбивым и счастливым, как индиец. Возникает вопрос: а что в идеальном русском должно остаться от русского? Может быть, вы знаете такое положительное качество, которое русским присуще больше, чем какому-либо другому народу?

Яндекс почему-то считает, что у русских развито чувство справедливости. Это самодовольное мнение русских о самих себе, и это дичайший бред! В народах, психологической чертой которых является тяга к справедливости, сильно проявляется эгалитаризм. Например, у шведов он буквально в крови. Среднестатистический Свен Свенссон уснуть не сможет, если его сосед что-то украл (допустим, смахинировал на налогах, то есть ограбил общество), и не понес за это наказание. Он настучит в полицию, натравит на него прессу, организует моральный байкот несознательного гражданина, короче превратит его жизнь в ад. Именно так социальная справедливость и реализуется. В 1995 г. вице-премьер правительства Мона Салин была вынуждена подать в отставку в связи с грандиозным скандалом, потрясшим всю Швецию – она, оказывается, пользовалась для мелких покупок банковской картой, выданной исключительно для служебных целей. Оправдания, что она потом пополняла карту на ту же сумму, никого не впечатлили. В Швеции гражданин может запросить информацию о доходах и собственности любого лица, даже короля (если меня читает Навальный, то на этих строках он рыдает от умиления и кусает локти от бессилия). Поэтому хоть в этой скандинавской стране и «фашистская» налоговая система, уклонение от налогов очень затруднено. Результат – мощное социальное государство, тот самый шведский социализм, которым так любили восхищаться еще советские интеллигенты.

Лично я не знаю народа, более ТЕРПИМОГО К НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ, чем русские. У русского человека сильно чувство зависти к тому, кто удачно своровал, но боже упаси даже в мыслях он допустит этого вора наказать! Результат: самая несправедливая экономика мира – российская. Самая несправедливая пенсионная система – в РФ. Примеров большой и малой несправедливости можно привести миллионы, но примеров БОРЬБЫ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ наблюдается ничтожно мало. В этом абзаце я показал принцип рассуждения от обратного. Пользуйтесь им тогда, когда невозможно определить, скажем, самый свободолюбивый народ. В данном случае достаточно понять, что для русских характерна неприязнь к свободе и свободным людям.

Не хочу, чтобы вы со мной спорили и доказывали, что у русских есть и приятные черты характера. Я всего лишь предложил вам самостоятельно поразмыслить над особенностями национального характера и показал схему. Да, критерии очень субъективны, потому что ответственность и законопослушность трудно выразить в каких-то единицах измерения. Повторюсь, эта умственная разминка нужна лишь для того, чтобы вы могли адекватно воспринимать мои дальнейшие рассуждения и факты, которые порой будут крайне неприятны для «национальной гордости великороссов» (с).

Я собираюсь нарушить негласные табу и покуситься на самое святое. Не потому, что русофоб, а потому, что свободный человек. Для свободного человека нет ничего святого, несомненного и неприкасаемого. Быть свободным – значит все подвергать сомнению, пытаться осмыслить. Анонсирую одну тему (пока всего лишь анонсирую). Очень много я размышлял о феномене патриотизма. В приведенном выше списке положительных черт национального характера патриотизма нет, потому что патриотизм не является психологическим свойством – это нравственный и политический принцип. Положительно или отрицательно его можно субъективно оценить, исходя из содержания, конкретного наполнения этого понятия в каждом отдельном случае. Ведь можно быть искренним патриотом концлагеря и в экстазе лизать сапог коменданта, но лично мне, как убежденному русофобу, такое проявление русского патриотизма противно до омерзения.

Так вот, я попытался оценить утилитарное значение патриотизма. Полагаю, что никто не усомнится в том, что в деле защиты Отечества от внешнего врага патриотический фактор играет важнейшую роль. К сожалению, я прав. К сожалению, потому что усомниться в этом утверждении будет очень полезно. О да, я уже представляю, какой вой подняла поцреотня: мол, русский народ (или советский, что одно и то же) победил в войне, потому что это самый свободолюбивый народ в мире, потому что диды воевали за Родину, а не за Сталина и мировую революцию, миллионы полегли, весь мир с восхищением смотрел и прочее бла-бла-бла. Конечно, победил, причем победил закономерно. Но в чем эта закономерность заключается? Вот это действительно важный и сложный вопрос.

В практическом плане советский патриотизм ни малейшего преимущества на поле боя русскому солдату над германским оккупантом не давал. В утилитарном смысле следует оперировать таким понятием, как моральная упругость войск, то есть стойкость, способность сохранять боеспособность в неблагоприятных условиях боя, при высоком уровне потерь в живой силе и материальной части. У Красной Армии моральная упругость была откровенно плохой. Это, поверьте, еще очень мягко сказано. Снова слышу взрывы пятых точек у патриотов: мол, беспримерный и массовый подвиг при обороне Брестской крепости, героическая оборона Сталинграда, не имевшая аналогов во всемирной истории, бла-бла-бла…

Ладно, давайте перейдем от тупого пропагандонства к фактам. Героическая оборона Брестской крепости – миф. Не выдумка, как подвиг 28 панфиловцев, но миф, который элементарно рассыпается, стоит только осмелиться задать себе несколько неудобных вопросов. Например, в школьных учебниках истории утверждается, что Брестская крепость месяц сковывала целую немецкую дивизию, нанеся ей чудовищные потери. Простите, но какой номер был у этой дивизии? Если речь о 45-й пехотной дивизии, штурмовавшей Брест, то она официально завершила штурм цитадели к 30 июня и далее в составе XXXV корпуса действовала в Полесье. Так что никакого месяца обороны не было. Да, отдельные группы красноармейцев продолжали скрываться в казематах вплоть до августа, где-то даже упоминается апрель 42-го года, когда был ликвидирован последний защитник крепости, но это не в счет. Действительно, немцы оценили потери 45-й дивизии при штурме, как огромные – целых 429 (!!!) убитых (при штатной численности соединения в 18 тыс. чел.). Было проведено даже специальное расследование, приведшее к выводу, что такой уровень потерь объясняется большим численным превосходством обороняющихся и недостаточной эффективностью артогня для разрушения мощных крепостных укреплений.

Какие же потери понесли советские войска? В 7:00 утра 22 июня крепость довольно неорганизованно покинули части 42-й и 6-й стрелковых дивизий, и к 9:00, когда немцы окружили цитадель, в ней оставалось до 11 тыс. человек, из которых семь тысяч массово сдались в плен в первые же дни, а две тысячи защитников погибли. Сопротивление носило неорганизованный характер и было подавлено в течение нескольких дней. Давайте проанализируем эти цифры. Одним из важных показателей моральной упругости войск является соотношение между погибшими и пленными. Несдающийся противник обладает сильным боевым духом. В Брестской крепости это соотношение 1:3,5, то есть на одного убитого красноармейца пришлось более трех, сдавшихся в плен. Это всего лишь вдвое меньше, чем в среднем для РККА в первые месяцы войны, когда на одного мертвого приходилось семеро, поднявших лапки кверху. В 1945 г. соотношение изменилось – на восемь убитых числился один пленный. Самыми нестойкими из наших врагов по этому критерию оказались итальянцы (1:1), самыми крепкими – финны – у них пленный приходился на 30 погибших (30:1). Высчитать этот коэффициент для немцев корректно не получится, потому что по условиям капитуляции 8 мая 1945 г. все германские военнослужащие юридически стали военнопленными, даже те, что еще продолжали сражаться до 11 мая.

Это что же получается – боевой дух у оккупантов оказался выше, чем у русских, защищающих родную землю? Объективно – так. Все познается в сравнении. Но почему тогда не сработал фактор патриотизма? Очень подробный ответ я постараюсь дать ниже. Пока это только постановка вопроса. Давайте разберемся и с героической обороной Сталинграда. Вот тут уже слово «героическая» можно употреблять без кавычек, это вам не Брестская крепость. Но мало кто осознает, что в истории было две обороны Сталинграда. Сначала город защищали русские от немцев (примерно с 23 августа по 19 ноября 1942 г.), а потом «фестунг» Stalingrad обороняли немцы от русских (19 ноября 1942 г. – 2 февраля 1943 г.) Надлежит обратить внимание на следующий факт: немцы сражались в окружении с 23 ноября. Сталинградский «котел» продержался 10 недель. Предлагаю читателю самостоятельно погуглить, сколько дней оказывали организованное сопротивление советские армии, оказавшись в окружении. Я лишь перечислю крупнейшие котлы 41-42-го годов: Минский, Белостокский, Смоленский, Уманьский, Киевский, Вяземский, Ржевский, Брянский, Харьковский, Волховский (может что-то и упустил).

Особо подчеркиваю, что советские войска были окружены на своей земле, что давало окруженным некоторое преимущество, в том числе и моральное. Так почему защитники оказывались в 10 раз менее стойкими в схожих условиях, чем оккупанты? Почему советские войска демонстрировали низкий боевой дух, то есть, согласно энциклопедического определения, «идейную и моральную готовность военнослужащего, подразделения, части, соединения, объединения и вооружённых сил к постоянной нацеленности на победу и исполнению моральных устоев и принципов»? Почему и в этом случае фактор патриотизма, как морального принципа, не сыграл от слова «совсем»? Ситуация, кстати, в конце войны отзеркалилась: немецкие солдаты при защите Кенигсберга и Берлина проявили меньшую стойкость, чем при обороне Сталинграда, хотя по идее тут должен был сыграть свою роль моральный фактор патриотизма, защиты родного дома.

Объективно выходит, что патриотизм не играет мотивирующую роль даже для солдата, сражающегося за Родину (для военного есть гораздо более значимые стимулы, о чем дальше поговорим подробно именно в разрезе реальной истории ВОВ). В мирной жизни практическая польза от патриотизма еще меньше. При этом вред от патриотической интоксикации колоссален и очевиден любому здравомыслящему человеку. Патриотизм – это как мышьяк. В микроскопических дозах его производные могут быть лекарством, но в больших – гарантированно убивают.

Это, повторюсь, был лишь анонс шаблоноразрывательной темы. А пока рекомендую вернуться к самостоятельной работе по моделированию эталона русского человека. Я, напомню, не нашел у современного русского народа никаких черт, которые могли бы сыграть роль эталонных. Если вы что-то такое обнаружите, прошу поделиться своим открытием в комментариях. Это не предложение срач развести. Мне, действительно, любопытно, есть ли у русских положительные психологические свойства, по которым они превосходят другие народы.

P. S. Пресловутую «духовность» в качестве аргумента превосходства прошу не предлагать. Это не психологическое качество.

[Алексей Кунгуров]

https://kungurov.livejournal.com/206713.html
July 8th, 2018

Нда-а, меня трудно удивить человеческой неадекватностью. Но массовая неадекватность все же иногда доставляет. Впервые в жизни прочитал все комментарии под постом В идеальном русском не должно быть ничего русского. Некоторые не глубже 2-3 строк, однако окинул взором все 700 с лишним словоизлияний. Осознал, что в глазах интернет-общественности стал сукой, падлой, власовцем, либерастным выблядком, вторым бабченкой, тухлым укропом (в смысле – украинцем, а не растением семейства зонтичных), петухом (в смысле – пассивным гомосексуалистом, а не домашней птицей) и т.д., и т.п. Но за что? За то, что предложил... коллективно поискать положительные черты русского национального характера, свойственные ему в высшей степени. Вопрос буквально звучал так: «Может быть, вы знаете такое положительное качество, которое русским присуще больше, чем какому-либо другому народу»? Я подробно расписал методику: зафиксировать весь массив положительных психологических черт, симпатичных лично вам, а потом выбрать из них типично русские. Более того, я акцентировал, что ни со мной, ни с моей методикой спорить не надо, это всего лишь пример абстрактных рассуждений. Можете использовать свою методику, главное – результат.

Изученный массив комментариев есть вполне себе наглядная иллюстрация русского менталитета. Нет, я не про хамство и тупость. Понятно, что сегодня в коментах самовыражается тот контингент, что раньше писал на стенах туалетов. Его из выборки исключаем. Но даже в этом случае база для психолингвистического анализа остается довольно обширной. Я выявил два значимых фактора: слабую способность русских к самокритике (самоанализу) и приверженность психологической проекции в прошлое. Последнее – очень важно.

Выходит, что для аудитории моей уютной ЖЖ-шки понятие русскости практически не ассоциируется с сегодняшним днем. Все хорошее, достойное уважения и восхищения – из прошлого. Мол, русские освоили Сибирь, завоевали Среднюю Азию, построили цивилизацию в сложнейших климатических условиях, окультурили десятки малых народов (при этом геноцидили их будто бы куда меньше, чем бритты и франки), пробили дорогу в космос, были самой читающей нацией в мире, оставили след в мировой культуре и науке (Достоевский, Менделеев, Циолковский и т.д.). Следовательно, это энергичный, умный, изобретательный, стойкий, добрый и творчески одаренный народ. Хм, БЫЛ…

Не стану возражать, потому что это не относится к исследуемому вопросу. Вопрос в данном случае сформулирую так: почему вы, ребята, пытаетесь прикрыться величием предков (мнимым или действительным, не суть важно) и, собственно, ЧТО вы прикрываете? Я не думаю, что хоть кто-то из комментаторов лично осваивал Сибирь или внес вклад в мировую культуру, как русский писатель Борис Пастернак (еврей, но русский) или русский ученый Илья Мечников (еврей по маме, однако сие значения не имеет). Оба – нобелевские лауреаты, кстати, но это тоже не важно.

Готов предположить, что не только личными достижениями, но и достижениями ныне живущих соплеменников вы гордиться не можете по причине острого дефицита оных. Ну, в самом деле, не допинговыми же олимпийскими медалями восхищаться и самой дорогой в мире яхтой Усманова? Вот и прикрываете свое банкротство чужими достижениями, к которым никакого отношения не имеете. Точно так же путинский режим никаким боком не причастен к Победе, но безумное победобесие – его главный идеологический актив. Надо же декорировать собственную ничтожность. Вот так же и вы, дорогие товарищи, проецируете на себя любимых стойкость русских солдат в Бородинской битве (битву проиграли, но стойкость, один хрен, проявили) или упорство русских первопроходцев, за полтора столетия прорубивших топором дорогу от Урала до Тихого океана. Не стыдно?

Чувства стыда не стоит стесняться, это свойство высокоразвитой личности. Пороком я склонен считать именно бесстыдство. Гордиться достижениями предков, скажем, научным и инженерным подвигом Циолковского, Цандера, Глушко, Королева – это ради бога, это сколько душе угодно! Но сегодня-то русские космические корабли все чаще бороздят не просторы Вселенной, а глубины Атлантического океана. Если из 19 орбитальных пусков в 2017 г. два закончились полным провалом, то это иначе как катастрофой не назовешь. Для сравнения: у США из 29 пусков все оказались успешными. Кстати, Советский Союз осуществлял в среднем 79 орбитальных пусков в год. Четырехкратное падение космического трафика – явно не повод для восторгов. Еще шесть лет назад Роскосмос контролировал примерно 50-процентную долю мирового рынка коммерческих орбитальных пусков. Сегодня – менее 2%. Зато 45% рынка в течении буквально 3-4 лет отхватила SpaceX Илона Маска. Выходит, что американцы могут гордиться своими сегодняшними прорывами, а русским остается утешаться лишь тем, что когда-то в далеком прошлом их деды были впереди планеты всей.

Вы, граждане, просрали все, что только можно – сверхдержаву, влияние и уважение в мире, завоеванные в 1945 г. и оплаченные морями крови, не самую слабую науку, высокотехнологическую промышленность, мощную культуру, и продолжаете гордиться именно тем, что вы спустили в толчок! Вот эту вашу чисто русскую феерически наглую неадекватность я не терплю больше всего. Эта нетерпимость есть идейный базис моей русофобии.

Только не надо вату катать в том духе, что «если кто-то кое-где у нас порой» демонстрирует упоротость и неадекватность, то нарциссизм русским, как народу, не свойственен. Что действительно русским не свойственно от слова «совсем», так это самокритичность, и нарциссизм – его оборотная сторона. Washington Post пишет о результатах очень любопытного исследования:

«…коллективный нарциссизм даже у маленьких по размеру стран достигает астрономических высот. Даже жители традиционно нейтральной Швейцарии считают, что их родина стоит за 11,3% глобальных событий. Малайзийцы же убеждены, что их страна сыграла важнейшую роль в 49% изменений в мире, жители Португалии – в 38%, а Канады – в 40% изменений. Как не странно, но в глобальном рейтинге нарциссизма наиболее влиятельная страна мира - США - оказалась посередине. Американцы считают, что их страна повлияла на 29,6% событий мировой истории. Это более скромная оценка, чем у жителей Перу, Болгарии и Сингапура. Крупнейшим нарциссом на планете, согласно результатам исследования, оказалась Россия. Среднестатистический житель этой страны уверен, что 60,8% мировой истории произошло из-за его родины». (Перевод УНIАН корявый, вот ссылка на оригинал статьи, если чо).

Тем не менее задача по выявлению положительных качеств русских, присущих ему больше, чем иным народам, выполнена. Один комментатор из г. Краснодар предположил, что русские – самый ….любивый народ в мире. Я сначала поржал, потом задумался. Пришлось признать, что это люблю я, это любят мои жена, сын и дочь, это любят многие мои знакомые (некоторые просто фанатично). Погуглил. Оказалось, что в этой любви русские, действительно, на первом месте в мире, на втором – украинцы, на третьем – американцы.
О чем речь? Узнаете завтра. Удивление гарантировано.