*87. Александр Скобов

[Каспаров.ру]

Родился в 1957 году.
После окончания школы учился на историческом факультете Ленинградского Государственного Университета.
Дважды (в 1978 и в 1982 годах) арестовывался по ст. 70 УК РСФСР (антисоветская агитация) за участие в изготовлении и распространении самиздата.

В перестройку участвовал в деятельности Демократического союза, за что в 1988 году подвергся обыску наряду с четырьмя другими фигурантами по "делу № 64" — последнему делу по ст.70 в истории СССР, закрытому в 1989 году в связи с отменой Съездом народных депутатов этой статьи УК.

С 1991 года работает преподавателем истории в школах Санкт-Петербурга.
Автор нескольких учебных пособий по истории России. С начала первой чеченской войны — активный участник антивоенного движения, автор ряда антивоенных обращений.

Член партии "Яблоко" и Объединенного гражданского фронта.
Взгляды — левые, социал-демократические.

Каспаров.Ru. 29.11.2007

[Александр Скобов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=5A4128AFDC15E
25-12-2017 (19:41)

Компромисс между двумя системами невозможен в принципе

! Орфография и стилистика автора сохранены

В подоплеке глобального противостояния в современном мире лежит не борьба наций (стран, государств) за ресурсы, что пытаются внушить прокремлевские идеологи и пропагандисты, повторяющие наиболее реакционных мыслителей прошлого. На самом деле это борьба двух способов присвоения ресурсов элитами, характерных для двух разных общественных моделей (общественных систем).

Формы присвоения ресурсов (прибавочного продукта) элитами в либерально-капиталистической системе ограничены социально приемлемыми рамками. Сами элиты подконтрольны обществу и ответственны перед ним, а отдельная личность имеет высокий уровень правовой и социальной защиты, независимости от общества и государства.

В нелиберальном мире в качестве важнейшего инструмента присвоения ресурсов элиты используют политическое порабощение общества. Механизмы присвоения ресурсов в этом мире не ограничены правом и подчас принимают откровенно криминальные, бандитско-мафиозные формы, ярким примером чего является современная российская клептократия. Но в целом это общая черта всего "нелиберального мира", будь то традиционные арабские монархии, классический тоталитаризм КНР или путинская РФ, в которой несменяемая авторитарная власть обшита муляжами конкурентных выборов.

Противоречия между этими двумя общественными системами носят непримиримый (антогонистический) и неустранимый характер. Каждая из систем не может не стремиться к полной ликвидации альтернативной ей системы, поскольку само существование каждой из них представляет угрозу существованию другой. Элиты авторитарного мира опасаются заразительности примера либерального Запада для своих обществ и потому стремятся распространить и на Запад характерные для них способы извлечения прибавочного продукта.

Так, целенаправленные попытки российской клептократии коррумпировать элиты и институты Запада отнюдь не завязаны на стремление решить в свою пользу какую-то конкретную конфликтную ситуацию. Они предпринимались бы и без войны за Украину. Западные элиты может и не были бы против того, чтобы начать вести себя подобно элитам авторитарным, но эти тенденции входят в прямое противоречие с кровными интересами широких слоев западного общества в целом. И рано или поздно это заставит западное общество в целом решить проблему экспансии нелиберальных общественных форм кардинально. Устранив эти формы из истории как опасную заразу.

Поэтому какой-то компромисс между двумя системами невозможен в принципе. "Вторая Холодная война" будет только нарастать и может закончиться только полным разрушением одной из систем. Разумеется, формы, в которых произойдет разрушение "антилиберальной" общественной системы, могут быть очень разные. Наиболее мягкий вариант – проигрыш СССР в "Первой Холодной войне" и крах советской модели. Наиболее жесткий вариант – поражение гитлеровской Германии во Второй мировой войне. Внешнее управление, зоны ответственности и старые добрые четыре потсдамских "Де". Принудительная денацификация, демилитаризация, демократизация и декартелизация.

В пределах этого "разброса параметров" и будет выбран историей окончательный вариант изживания авторитаризма. А вот каким конкретно он будет, зависит от решений и действий людей.

[Александр Скобов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=5A4F74BE1D29E
05-01-2018 (15:53)
Человеческая цивилизация последовательно движется по пути ограничения насилия человека над человеком

Случайно набрел в Интернете на любопытную критику в свой адрес. Речь шла о моей заметке "Борьба двух систем". Напомню, что в этой заметке я писал о глобальном противостоянии либерально-демократической и авторитарной общественных моделей в современном мире. О том, что противоречия между ними непримиримы, само существование каждой из них представляет угрозу существованию другой. Поэтому обе системы не могут не стремиться разрушить друг друга, и в конце концов кто-то кого-то уроет.

Мой критик замечает, что в работающей системе окончательная победа одной подсистемы над другой означает гибель всей системы. Идея, что можно раз и навсегда покончить с фашизмом, вообще говоря, фашистская идея. Это как у Воланда: "...Как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? ...Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снести с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?".

Человеку в наследство от его диких предков достались звериные инстинкты, необходимые в мире, в котором идет беспощадная борьба за выживание: агрессия по отношению к "чужим", стремление к доминированию, к насилию, к подавлению других. Это и есть первооснова фашизма, суть которого сами его идеологи определили как "воля к власти". В каждом человеке живет свой "внутренний фашист". А в сфере общественных отношений это "деструктивное начало" человеческой природы порождает авторитарные и тоталитарные политические формы.

И тем не менее, мы видим что человеческая цивилизация последовательно движется по пути ограничения насилия человека над человеком. В основе этого движения лежит не только естественное стремление индивида обезопасить себя от агрессивных посягательств со стороны других. И борьба за выживание становится менее беспощадной не только потому, что людские общности ради все того же выживания оказываются заинтересованы в смягчении внутригрупповой конкуренции.

В основе этих процессов лежит уникальное свойство человеческого сознания: способность выделить, вычленить собственное "я" из окружающего мира, а затем сопоставлять его с отдельными объектами этого мира. Мысленно ставить себя на их место. А значит – чувствовать чужую боль. Эта уникальная способность и порождает явление, которое сегодня называют столь раздражающим реакционеров словом "эмпатия".

Это свойство дано человеку самой природой, как и его звериные инстинкты. Некоторые полагают, что не только природой. Но в данном случае это неважно. Главное, что наличие этого свойства – медицинский факт.

Это свойство – главное видовое отличие человека от его звериных предков. То, что и делает человека человеком. Суть человека. Поэтому в нормальном, здоровом человеке данная способность может и должна быть сильнее "внутреннего фашиста". Да, "внутреннего фашиста" невозможно просто "удалить" из личности. Но нормальный, здоровый человек может (и должен) победить в себе "внутреннего фашиста", подавить его и посадить на цепь. Самостоятельно. Без дополнительного насилия со стороны общества и государства над личностью.

Точно так же и здоровое общество не может полностью исключить существования какого-то количества не вполне здоровых людей, в которых "внутренний фашист" оказался сильнее Человека. Но если общество здорово, таких людей не будет много и они не будут представлять угрозы. И чтобы обезопасить себя от возможного вреда, который такие люди могут обществу принести, здоровому обществу не нужно преследовать их за сам факт их болезни. За высказывание их не вполне здоровых воззрений. Достаточно применять смирительную рубашку при малейшей попытке начать буянить.

Точно так же и на мировом уровне. Невозможно полностью покончить с фашизмом в душах. Но покончить с фашистским режимом в Германии было можно (и нужно). На дальней периферии современного мира существуют элементы феодальных и даже рабовладельческих отношений. Их вкрапления можно найти даже в цивилизованных странах. На уровне криминала. Но феодализм и рабовладение в качестве "второй подсистемы мировой системы" все-таки ушли в прошлое.

Невозможно полностью искоренить "авторитарность личности" и нетерпимость к чужим взглядам. Но искоренить авторитарные режимы, сажающие за выражение несогласия, можно. И нужно. Товарищ Воланд может не бояться. Ему не грозит опасность оказаться в мире, в котором негде укрыться от ослепляющего и испепеляющего света. Но это не значит, что половина человечества должна вечно сидеть в темноте.

И, да. Всех еретиков-схизматиков поздравляю с их наступающим Рождеством. Мир, дружба, жвачка.

[Александр Скобов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=5A53C3F3A8A2D

08-01-2018 (22:20)

Ответ товарищу Артему

Одна из главных моральных претензий Маркса к капиталистическому строю заключалась в том, что он закрывает наемному работнику дорогу к социальному росту. Рынок блокирует возможности цены рабочей силы подняться существенно выше ее стоимости, то есть минимально необходимого для ее воспроизводства. Это значит, что наемный работник в подавляющем большинстве случаев в принципе не может скопить средства, необходимые для открытия собственного бизнеса, не может обеспечить своим детям хорошее образование, открывающее путь наверх. Именно это делает капитализм неисправимо порочным и несправедливым.

Маркс ошибся. И дело совсем не только в том, что жизнь наемного работник в современных развитых странах несопоставима с жизнью фабрично-заводского пролетария эпохи написания бессмертного правозащитного трактата "Положение рабочего класса в Англии". Сегодня даже малоквалифицированный наемный работник в развитой стране может скопить средства на собственное дело и обеспечить достойное образование своим детям. Были бы желание и минимум способностей.

Именно постиндустриальный капитализм дальше всех продвинулся в реализации принципа соответствия социального положения способностям. Фактически – того самого социалистического принципа "от каждого по способностям, каждому по труду". Наличие очень незначительного меньшинства, живущего сильно не по труду, принципиально дела не меняет. Жизнь значительного большинства в целом соответствует его способностям и трудовому вкладу. Близка к этому соответствию.

Я совсем не хочу сказать, что исчезла эксплуатация человека человеком. Либералы могут лопнуть от злости, но я всегда буду утверждать: там, где есть наемный труд, есть и эксплуатация человека человеком. Безвозмездное присвоение работодателем прибавочной стоимости, создаваемой наемным работником (или какой-то ее части), остается главной формой накопления обществом прибавочного продукта. Того самого, без которого невозможно никакое развитие. Никакой рост.

Пока не исчезнет профессионализация функций распределения общественного прибавочного продукта (то есть сосредоточение этих функций в руках группы "профессиональных организаторов"), сохранится и эксплуатация человека человеком. Возможно, в будущем информационном обществе эта форма разделения труда будет преодолена, и тогда реализуется коммунистическая мечта об исчезновении классов. Но пока этого не произошло.

Поэтому пока прогрессивность и человечность той или иной из возможных общественных систем определяется тем, насколько она обеспечивает социально приемлемые рамки эксплуатации. Насколько она может обеспечить эксплуатируемой части общества нескотские условия существования и доступ к социальным лифтам при наличии способностей. Современный постиндустриальный капитализм такие условия в целом обеспечил.

Однако мечтающие о скором крахе капитализма не сдаются. Претензии Маркса к капитализму как системе они распространили с "национального" уровня на мировой. Еще в начале XX века особую популярность среди них приобрела концепция, согласно которой мировой капитал смог пойти на существенное снижение нормы эксплуатации в развитых странах лишь потому, что он компенсирует потери за счет хищнической сверхэксплуатации мировой слаборазвитой периферии.

Утверждения, что "золотой миллиард" превратился в мирового паразита, который сам не работает и живет за счет труда бывших колоний и полуколоний, куда по причине дешевизны рабочей силы "переехал" весь "реальный сектор экономики" (то есть материальное производство) – это, конечно, сказочка для не очень политически грамотных. Но есть и более "научное" объяснение. Только "разность потенциалов" между уровнем благосостояния в богатых и бедных странах, обеспечивающая как относительную дешевизну рабочей силы на "периферии", так и относительно высокие цены на произведенные там товары в "мировом центре", заставляет международный капитал проявлять активность. Без этой "разности потенциалов" он просто не станет "работать". Экономическая жизнь замрет. Все встанет. Это и будет обещанный "крах капитализма".

Отсюда делается вывод, что обязательным условием благополучия развитых стран при капитализме является бедность и отсталость "мировой периферии". Что включение слаборазвитых стран в глобальную капиталистическую экономику не способствует их развитию, а, наоборот, тормозит его, так как производимый там прибавочный продукт по законам рынка утекает к экономически более "продвинутым". На этом же основывается утверждение, что мировой капитал кровно заинтересован в сохранении на периферии архаических авторитарных режимов, помогающих удерживать цену рабочей силы на низком уровне.

Именно с этих позиций критикует мою заметку "Борьба двух систем" активист международного антиглобалистского движения, приверженец троцкистской интерпретации марксизма Артем Кирпиченок. Он считает противостояние либерально-демократической и авторитарной моделей в современном мире мнимым. На самом деле, как считает Артем Кирпиченок, авторитарный мир является органическим дополнением мира либерально-демократического, его "оборотной стороной". Западный капитал не может обойтись без дешевых китайских рабочих и производимых ими дешевых товаров, а потому кровно заинтересован в отсутствии у этих рабочих политических свобод.

Таким образом получается, что западный истеблишмент только делает вид, что стремится к продвижению либеральной демократии и прав человека в мире. А на самом деле готов поддерживать на плаву любых людоедов, лишь бы они держали в бесправии рабочую силу своих стран.

Если леваки-антиглобалисты считают, что западный истеблишмент проявляет возмутительное равнодушие к бесправию китайских рабочих, никто не мешает им самим озаботиться положением с правами человека в КНР. И в первую очередь с гражданскими и политическими, которые только и позволяют трудящимся успешно отстаивать свои социальные и экономические права. На деле в левацкой среде гораздо чаще можно столкнуться с прямым сочувствием откровенно диктаторским режимам, если только эти режимы препятствуют втягиванию своих стран в мировую экономику. Марксистские ортодоксы продолжают возлагать свои надежды на диктатуру как на способ защиты периферийных стран от эксплуатации со стороны западного капитала.

Вновь рискуя навлечь на себя гнев либералов, я опять-таки не буду отрицать, что эксплуатация мировым "центром" мировой "периферии" существует. Законы рыночной конкуренции работают так, что экономически более успешный и развитый всегда будет иметь возможность присвоить себе часть результатов труда отстающего. Но как и в рассмотренном нами случае с эксплуатацией наемного труда вообще, вопрос состоит в том, перекрываются ли для отстающего возможности развития и роста. И если "разность потенциалов" в уровне благосостояния между различными регионами мира нельзя устранить полностью, то его можно существенно уменьшить. В конце концов, между Францией и Германией тоже есть некоторая "разность потенциалов".

Время хищнической эксплуатации колоний прошло. Время конголезского ГУЛАГа бельгийского короля Леопольда прошло. Так же, как и время бороздивших Атлантику кораблей с невольниками и плантационного рабства в Америке. Характер взаимоотношений между центром и периферией кардинально изменился. Так же, как в свое время изменился характер взаимоотношений между трудом и капиталом в странах "центра". И не будем спорить, какой из факторов сыграл здесь главную роль: революционная борьба угнетенных масс, дальновидность правящей элиты или просто объективный процесс роста производительных сил.

Прибавочная стоимость, отчуждаемая транснациональным капиталом у китайских рабочих, возвращается к ним инвестициями и новыми технологиями. И способствует постепенному выравниванию уровня развития Китая с передовыми странами. Социальной эмансипации китайских трудящихся препятствует не их эксплуатация транснациональным капиталом, а тоталитарный политический режим в КНР. Точно так же решение проблем американских промышленных рабочих надо искать не в принудительном возвращении американских капиталов из КНР и не в отгораживании США от процессов экономической глобализации, а в подтягивании цены рабочей силы в КНР к американскому уровню. Чему весьма поспособствовало бы продвижение в КНР западной демократии.

Любые модернизационные процессы сопряжены с издержками разной степени болезненности. И есть немало примеров, когда неподконтрольная обществу правящая элита безответственно использовала процессы включения своей страны в глобальную экономику исключительно ради собственного обогащения и приводила свою страну не к прогрессу, а к социальной деградации. Перед мировым леворадикальным движением непаханое поле работы с этой "изнанкой глобализации". Вместо этого леваки очень часто пытаются противодействовать процессам глобализации как таковым.

И в этом крайне левые вольно или невольно, неформально, а иногда и формально, оказываются союзниками самых реакционных сил, противостоящих модернизации. Западных крайне правых, считающих, что западную демократию продвигать в мире не нужно, потому что дикари с периферии для нее рылом не вышли. Российских крайне правых – всевозможных "скрепоносцев", считающих, что общество, в котором всякие ивангрозные и сталины имеют сакральное право насиловать своих подданных, более высокодуховно, чем растленное "общество потребления".

Главная проблема марксистских ортодоксов состоит в том, что они так и не смогли пережить краха мобилизационной, централизованной, директивной альтернативы либерально-капиталистической модернизации. Эта альтернатива еще как-то могла конкурировать с либеральным капитализмом в индустриальную эпоху. Но в условиях перехода к постиндустриальному обществу она оказалась полностью несостоятельной. Это главная причина обрушения советской империи и советской модели как всемирного явления.

С тех пор прошло почти 30 лет, а радикальные левые так и не сформулировали новый внятный "посткапиталистический" проект. Любой непредвзятый марксист скажет: "Значит, не созрели объективные предпосылки. Значит, производительные силы не достигли необходимого уровня". Но радикальное сознание смириться с этим не может. Вот крайне левые и не находят своего места в современном мире. Заниматься совершенствованием лишившего их мечты либерального капитализма для них – "дело недворянское".

Вот они и ненавидят этот самый либеральный капитализм буквально игиловской ненавистью. Как средоточие мирового зла. Ненавистью, застилающей глаза и мешающей увидеть реальность. Например, увидеть, что в мире существуют обширные зоны бесправия, произвола, насилия над личностью вовсе не потому, что в этом кровно заинтересован транснациональный капитал. Просто в Совете Безопасности ООН сидит крыса с атомной бомбой, блокирующая международные институции, призванные обуздывать зарвавшихся тиранов. Ну как же! Ведь если эта крыса куда-нибудь денется, получится всемирная либерально-капиталистическая империя...

[Александр Скобов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=5A58A29FA8FF4
12-01-2018 (14:59)

Они не хотят поляризации

Борис Вишневский из "Яблока" в который раз предъявляет публике кажущийся ему неотбиваемым аргумент за участие в голосовании: любое снижение явки никак не опасно для власти, поскольку по действующему закону порога явки не существует. Борис Вишневский и другие лидеры "Яблока" продолжают упорно делать вид, что смена власти может произойти только "по закону". Возможность смены власти "не по закону" они не рассматривают в принципе. И как бы не замечают, что возможность смены путинской власти "по закону" давно вообще не рассматривается никем, за исключением лидеров "Яблока". Ну не могут люди понять, что бьют не по закону, а по морде.

Еще один аргумент, представляющийся Борису Вишневскому неотбиваемым — снижение явки повышает относительный процент голосов за Путина. Вот процент явки не имеет никакого (даже неформального) значения для самочувствия власти, а относительный процент голосов за Путина очень даже имеет. И как только либеральная оппозиция получит процентов тридцать, Путин сразу начнет учитывать ее мнение. Прямо по Ксении Собчак образца 2012 года: не менять власть, а влиять на власть.

Спору нет, если бы Ксения Собчак и Григорий Явлинский получили по 15% голосов (а Вишневский дерзко мечтает даже о 20% на каждого "оппозиционера"), это не могло бы не повлиять на ситуацию в стране. В каком направлении — это уже другой вопрос. Но пресловутая "стабильность" была бы нарушена. Однако любому непредвзятому наблюдателю сегодня очевидно, что это невозможно. К тому есть две группы причин.

Первая группа причин — объективного характера. В стране реакция. Разгул мракобесия. Что-то вроде "маккартизма по-русски". Он замешан на великодержавном шовинизме, имперском реваншизме, агрессивной вражде к Америке и Западу. Квинтэссенция всего этого — крымнашизм. Пока серьезное ужесточение санкций или очевидный катастрофический внешнеполитический провал не вернет россиян к реальности, этот дурман не рассеется и возможности либеральной оппозиции достучаться до общества будут оставаться весьма ограниченными.

Вторая группа причин — субъективная. "Яблоко" и другие старые либеральные команды безнадежно проиграли историческую битву за исключительное право представлять "демократически, европейски ориентированных избирателей". Они так и не вышли за пределы узкой, элитарной и достаточно глубоко интегрированной в существующую систему традиционной "либеральной тусовки". Почему, отдельный вопрос. Но это медицинский факт.

Пробудить к политической активности новые общественные группы, найти язык, понятный в том числе и части вчера еще вполне лояльных режиму, но разочаровавшихся в нем граждан, пока смог только Алексей Навальный. Это объективно превращает его в неоспоримого лидера демократического лагеря, а Ксению Собчак и Григория Явлинского — во всего лишь его спойлеров.

Поскольку сторонники Навального "бастуют" в любом случае (сейчас это единственно возможная для них тактика), максимум, на что могут рассчитывать Собчак и Явлинский, это по два-три процента. Вот и думайте, кому выгодно, чтобы они "напугали" Кремль, показав ему такой процент.

С другой стороны, массовое уклонение избирателей от участия в голосовании тоже является достаточно громким сигналом о неблагополучии ситуации. Как минимум ничуть не менее громким, чем голосование за дозволенных либеральных кандидатов. А при определенных условиях и более громким. И сколько бы сторонники власти ни надували щеки, доказывая, что неучастие не равнозначно недовольству, всем понятно: если на фоне недобросовестного устранения политических конкурентов растет число людей, не участвующих в голосовании, это означает рост числа людей, отторгающих существующую систему как таковую. Отторгающих навязываемые этой системой правила.

В этом, кстати, заключается одно из важнейших преимуществ Навального перед системными, статусными оппозиционерами. Он бьет по главной "скрепе" путинской системы власти — всеобщему конформизму. По всеобщей готовности покорно подчиниться правилам, установленным жуликами и бандитами. Собчак и Явлинский эту "скрепу" благоразумно обходят.

Сейчас решающее значение будет иметь не количество процентов проголосовавших за оппозицию или пробойкотировавших выборы, а качество этих процентов. Их способность к сопротивлению. В том числе и в форме массовых кампаний гражданского неповиновения. Для такой способности необходима отсутствующая ныне в обществе "культура неповиновения", "культура отказа". Линия Навального формирует эту культуру. Линия Собчак-Явлинского формированию такой культуры препятствует.

Линия Навального направлена на повышение в обществе степени неприятия путинского режима, степени непримиримости к нему. Да, это линия на повышение градуса конфронтации, на политическую поляризацию. Именно это, а отнюдь не только примитивная политическая ревность, заставляет и Собчак, и Явлинского всеми силами противодействовать "линии Навального". Они не хотят поляризации. Они не хотят нарастания конфронтации. По той простой причине, что все эти вещи чреваты революционной развязкой. Они не хотят революционной развязки.

Вот этим, а не нюансами декларируемых программ, в которые никто никогда не вникает, отличается движение Навального от команд Собчак-Явлинского. Сторонники последних — это те, для кого революция по-любому хуже Путина. Для кого существование в условиях "режима русского маккартизма" не является нестерпимым. При всех своих эстетических разногласиях с ним, они достаточно удобно в него встроились и рисковать этим своим положением отнюдь не склонны. Сторонники Навального — это те, для кого нынешний режим стал именно нестерпим. И они готовы идти на риски, создающиеся любой революцией.

Я вовсе не считаю путь "перегруппировки элит" и очередной управляемой (или полууправляемой) "оттепели сверху", на который возлагают все свои надежды системные либералы, фатально исключенным для России. Однако единственный способ заставить нашу безмерно циничную, но далеко не тупую элиту хотя бы рассмотреть возможность такого варианта — это создать для них революционную угрозу. Как говорится, хочешь мира — готовься к войне. И бери на себя риски. Навальный эти риски на себя берет. Собчак и Явлинский — нет.

И в заключение. Рассмотрение аргументов Бориса Вишневского было бы неполным без упоминания заманчивых перспектив второго тура, которые он перед нами рисует. Любопытно, чем лидерам "Яблока" стало бы легче от второго тура, в который вышли бы Путин и престарелый клоун Жириновский, периодически призывающий сбросить атомную бомбу ну хоть на кого-нибудь. К чему бы тогда призвали лидеры "Яблока"? Какую из двух фракций "партии власти" они объявили бы "более прогрессивной" или хотя бы "меньшим злом"? Впрочем, этот риторический вопрос с моей стороны — конечно же лукавство. Потому что я знаю на него ответ. Да и все знают. Помните, как в Германии социал-демократы голосовали за Гинденбурга, чтобы не допустить к власти Гитлера?