Михаил Борисов: Это не игра, а телевидение
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...levidenie.html

12.08.1999 в 00:00

— Каким образом вы, такой серьезный человек, оказались в столь несерьезной программе? — С ТВ я связан очень давно. Где-то лет с 11 я выступал на Шаболовке в детской редакции, в телевизионных спектаклях. Вернулся на ТВ в 68-м: как студент Горного института играл в КВН, и достаточно успешно — мы были чемпионами Москвы в 69-м году и вице-чемпионами СССР. — Известная команда... Кто там еще с вами выступал? — Одним из участников был, например, Артем Тарасов. Потом, когда он пошел в депутаты, я стал у него помощником. Тарасов был автором многих безумных идей. Одной из них было "Русское лото". — Зачем вы учились в Горном? — Отец заставил. Он сам по профессии режиссер и был категорически против, чтобы я пошел по его стопам. Но я все равно вернулся к тому, о чем мечтал. Режиссура — это все. Постигнув ее, можно заниматься любым проектом: делать спектакли, праздники, построить спичечную фабрику, руководить коммерческим предприятием... — Вы считаете, что Юрий Любимов мог бы быть директором банка?! — Теоретически — да. И я в принципе могу. — И пробовали? — Мне неоднократно предлагали бросить Щукинское училище с зарплатой 600 рублей и уйти в бизнес. Но я не бросил Щуку. Это мой дом. А году в 92-м мне предложили создать психолого-аналитическую службу в одном коммерческом предприятии. Я попробовал и очень быстро ее создал. В "РЛ" я — наемный рабочий, отвечаю за художественную часть. Была задача: создать шоу. Никто не знал, как это будет выглядеть. Мы сыграли на ностальгии — ведь раньше в лото играли все. Я помню, как у нас в семье ставили на эти копеечки... Программа выходит в прямом эфире — никаких "стоп", никаких записей-перезаписей. Это живой репортаж с места события. На ТЭФИ, впрочем, даже не знают, куда нас отнести. Мы какая передача — художественная или игровая?.. — А может, вас никуда не относят из-за того, что "РЛ" — коммерческая передача? — Если вы зашли покушать и вас быстро и вкусно накормили, вы будете интересоваться, коммерческий это ресторан или государственный? Только телетусовка может так к этому подходить. Надо быть ближе к народу. У нас все прозрачно. Блатных нет. Нам напишет Иван Иваныч письмо, приходит и играет. Договариваться с нами бесполезно. Иначе я бы уже не здесь был, а давал вам интервью откуда-нибудь из Флориды... — Или из "Лефортово"... — Если все было бы так просто, то так долго не могло продолжаться. А ведь нам — уже пять лет. Государство все время нас контролирует и своего не упускает. — Ваши коллеги по актерскому цеху завидуют вам? — Только те, кто не нашел себе применения. Те же, кто похлебал телевизионной каши, понимают, что такое сделать программу на 45 минут. — Люди часто недовольны тем, что ничего не выиграли. — Но никто еще не брал меня за грудки на улице и не кричал: отдай мои деньги! — У программы — высокий рейтинг. Вы не думаете, что вас смотрят лишь те, кто играет? — У нас в Щукинском есть профессор Ставская. Она говорит: "Миша, я не играю, но как я люблю смотреть! Какие они растерянные, какие они естественные!" Это же интересно: живая реакция человека. Когда он может выиграть телевизор — и... не выигрывает. Что тут происходит — буря эмоций! И люди следят за этим. Когда женщина выиграла 74 миллиона в студии — "О-о-о-о-о-о-о!" Я: "Вам плохо?" — "Хо-о-о-ро-о-о-шо-о!!!" В нашей программе больше телевидения, чем во многих художественных...

ТВ-Центр снимает маску
 

https://www.mk.ru/old/article/1999/0...aet-masku.html

06.09.1999 в 00:00

Телеканал ТВ-Центр с этого понедельника начинает новую жизнь. Меняется все, начиная с логотипа (теперь это ТВЦ, с намеком, что московское — значит центральное) и заканчивая выпадением в осадок 25 программ, среди которых "День седьмой", "Третья кнопка", "Ночное рандеву". Зато продолжатся регулярные встречи с Лужковым, и называться они теперь будут не "Лицом к городу", а "Лицом к людям" (почувствуйте разницу!). Кроме того, зрителей решили завалить информацией. Новости будут выходить регулярно каждые три часа, а завершит все итоговый часовой выпуск, в котором кроме текущих событий с сольной пятиминуткой отметится Леонид Млечин, а сразу после него Дмитрий Киселев с помощью своего "национального интереса" "разденет" пришедших в студию собеседников. А по субботам старо-новая вечно мятущаяся аналитическая "звезда" Владислав Флярковский построится вслед за бывалыми бойцами Киселевым, Сванидзе и Кучером и схватится с недругами за интересы Отечества, которое вся Россия. Но и это не все. Чего только не сделаешь ради судьбоносных выборов! После серьезной политики в игру вступит скандальная и унисексуальная Светлана Конеген с программой "Мыло". Как ни странно, вновь о политике. Надо полагать, здесь авторы ТВ-Центра решили впрямую конкурировать с НТВшно-паразитической "Итого". Держись, Шендерович! Но не политикой-аналитикой единой будет жить новый ТВЦ. Ежедневно по ночам заэфирит "Молодежный канал": виртуальная студия, Интернет, наркотики, секс — все как полагается. Это — тинэйджерам. Старшему же поколению по субботам — цикл "Театральный сезон", где покажут спектакли на все времена: "Принцесса Турандот", "Проснись и пой!", "Старомодная комедия" и т.д. А в воскресенье — "ЦТ возвращается": КВН, "Веселые ребята" — дабы возбудить в телеманах светлые ностальгические чувства. Естественно, не забыты домохозяйки. Для них ежедневно по вечерам — "Миссия невыполнима" — рейтинговый американский сериал, смесь "мыла" с боевиком. Словом, "окучены" будут все слои общества. На кону — большие деньги, высокие посты и, хочется надеяться, интересы телезрителя.

Леонид Млечин: Жenm какая-то!
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...-kakayato.html

09.09.1999 в 00:00

Леонид Млечин — многостаночник канала ТВ-Центр или Центрального ТВ, как теперь принято говорить. Причем все его программы абсолютно разные. “Поздний ужин” — что-то вроде детектив-шоу. “Особая папка” — исторические архивные видеоматериалы советского периода. А теперь он еще дебютировал в новостных “Событиях”. У него есть пять минут, чтобы выдать свой ироничный комментарий к “событию дня”. — Мы слишком серьезно воспринимаем политиков, а они того не стоят. Я пытаюсь чуть-чуть изменить угол зрения и доказать, что они не такие прекрасные, какими себе кажутся. Политик что-то говорит увесистым тоном, диктор все это воспроизводит, и зритель думает, что за надуванием щек что-то есть. Это чушь собачья. — Но вы не будете так говорить про людей, которые входят в "Отечество — Вся Россия"? — Это ключевой вопрос. Телеканал имеет право на собственный интерес, и штатные сотрудники должны его разделять. С другой стороны, мы с вами знаем, что попадание в те же "Куклы" украшает человека. Но не все наши политики — персонажи "Кукол" — обладают достаточным чувством юмора, чтобы это понять. — Вашу программу "Поздний ужин" многие принимают за чистую монету. Неужели вы все это придумываете? — Да. Каждую неделю пишу по рассказу и получаю от этого удовольствие. Многие из этих историй оказываются мистическими — полное ощущение, что это происходило на самом деле. У меня был сюжет про медсестру, которая ночью в больнице не могла заснуть, потому что каждый раз в одно и то же время слышала какие-то шаги. И когда к ней ворвался наркоман, она не спала, что ее и спасло. А шаги эти остались у нее в памяти от умершего сторожа, который всегда в это время делал обход. Жуть какая-то! Но зрители были уверены, что все так и случилось на самом деле. Хотя играют у нас в основном не профессиональные актеры, а осветители, администраторы или ассистенты режиссера. — Сколько они получают за съемку? — Сто рублей. — Но у них неплохо получается. — Они играют достоверно, не по-киношному. По истечении двух лет я могу судить — образовался некий круг зрителей, которые не лягут спать, пока не посмотрят "Поздний ужин". — Ваша вторая программа — "Особая папка" — о советском периоде в нашей политжизни. Но об этом времени все уже сказано. Неужели сейчас это кому-нибудь интересно? — С помощью архивов я говорю о сегодняшнем дне. Но вы правы, для молодых эта история как бы не существует. Но на самом деле ничего еще не сказано и ничего не раскрыто. Я получаю немецкую прессу. Там в каждом еженедельнике есть рецензия на две книги, посвященные нацистскому периоду. В Германии открыты все архивы до последнего листочка. С 45-го года идет непрерывная публикация документов. И немцы считают, что еще не во всем разобрались. У нас же только чуть приоткрыли щелку, и тут же ее закрыли. — Как вам удается находить эти архивные документы? — Дверка и передо мной захлопнулась, но есть еще живые люди, участники процесса. Жив председатель КГБ Семичастный, первый секретарь горкома Егорычев, который недавно мне рассказал ужасную историю о самостреле во время войны. — Что за история? — В пехоте воевал уникальный мастер, который делал мундштуки из гильз. Один раз гильза взорвалась, и ему оторвало два пальца. За это его решили показательно расстрелять перед строем. Поставили цепочку. "Огонь!!" — и только одна пуля его задела. Никто не хотел в него целиться. Еще залп — он опять жив. Тогда командир дивизии подошел и выстрелил ему в голову. — Почему ваши сюжеты часто посвящены КГБ? Вы были связаны с органами? — Нет, я просто писал о разведке как детективщик. Мне всегда это было интересно. — Но чтобы писать о разведке, нужно об этом знать, то есть как-то сотрудничать с этой структурой. — Когда вышла моя первая повесть, мне было 23 года. Ее сразу же перевели в Японии, были огромные тиражи. Так что я только писатель. — Но чекисты могли обвинить вас в дилетантстве. — Конечно же, я изучал эту систему. Много читал. Но когда в 88-м году познакомился с одним делом, то понял, что мои представления о разведке были наивными. Я получил материал о двух выдающихся разведчиках — белом генерале Скоблине и его жене, выдающейся певице Надежде Васильевне Плевицкой. То, что я тогда понял, — чудовищно. Это были несчастнейшие люди. А то, о чем я пишу, — всего лишь игра, развлечение. В жизни настоящая разведка — это черт знает что. Сколько людей доносили — ведь за это деньги платили. Строчили что угодно. Просто волосы дыбом. А вот Дзержинский, к примеру, открылся мне с совершенно другой стороны. После гражданской войны он в основном занимался экономикой и был абсолютным рыночником и монетаристом. Если почитать его работы, то станет ясно, что с нашими коммунистами он никогда бы не сел за один стол. — Сейчас при новом руководстве ТВЦ "Особую папку" могут пристегнуть к борьбе за "Отечество"? — Невозможно, чтобы все программы в этом участвовали. "Особая папка" не годится для этого. Вместе с тем разумный человек всегда поймет, что я хочу сказать. Я делал передачу о Слободане Милошевиче, который разрушил Югославию, предал сербов в Краине, Боснии, Косове. Ну какой вывод можно из этого сделать? — А возможен мягкий переход программы от работы с архивами к выпечке компроматов на сегодняшних политиков? — Я очень щепетильно отношусь к компроматам. Я воспитан в советской школе журналистики. Нас тогда заставляли врать по-крупному, но учили не ошибаться по мелочам: даты, названия, должности, факты — здесь журналисты отвечали головой. Этот урок я усвоил навсегда, поэтому к фактам отношусь свято.

Как Караченцев стал Дубровским
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...ubrovskim.html

28.10.1999 в 00:00

Николай Караченцов в последнее время стал “серийным” героем. “Королева Марго”, “Петербургские тайны”, “Д.Д.Д.”, где он сыграл частного следователя Дубровского. Не шедевр кинематографа, но смотрели все. Улицы пустели как во времена, когда впервые показывали “Семнадцать мгновений весны”. Близкий к "Д.Д.Д" телепроект — "Менты". Как вы к нему относитесь? — Какие-то серии удачные, какие-то — не очень. "Менты" сериал в чистом виде: каждая серия — законченное произведение. И снимали разные режиссеры. Если "Д.Д.Д" малобюджетное кино, то там оно вообще было безбюджетное и это видно, к сожалению. Они снимали под документ, что с одной стороны подкупает, но иногда получалась просто "клюква". Мы же смогли проскочить только за счет стиля. Мы не всерьез играли в эту кровищу. — Но люди-то у нас неискушенные, их обмануть легко... — Совсем нет. Если человек умный и интеллигентный, он шутить может в любой ситуации. Поэтому изначально есть "говорящая фамилия" Дубровский — и есть Маша и провидец Копчик. Но в чем он провидец — неизвестно. Такой жанр трудно выдержать до конца. Это что-то похожее на "Твин Пикс", только у нас больше дуракаваляния по-русски, иронизируем с претензией на философию. В последней серии Дубровский спрашивает: "Что у меня с лицом?" — "У вас нет лица". Это намек. Когда раньше меня спрашивали, что самое главное в людях, я все время говорил: доброта. Теперь отвечаю: умение сохранить собственное лицо в любой ситуации. Марк Захаров когда-то сказал: "Вот толстый человек поскользнулся — всем очень смешно. Он падал минуту, и все хохотали. А потом оказывается, что у него сотрясение мозга, и всем стыдно". Наш фильм — и об этом тоже. — Марку Захарову нравится, как вы играли в "Д.Д.Д."? — Он невероятно ироничный и язвительный человек, поэтому: "О, опять опоздал артист Дубровский" или "Простите, Николай Петрович, никак не могу репетицию закончить, вам уже двадцатый раз на мобильный звонят". — Есть много хороших актеров, в том числе и в "Ленкоме", которые не снимаются так часто, как вы. Что они говорят вам? — Это у них и надо спросить. Ведь можно десять лет ждать своей роли, а когда она придет, ты не сможешь ее сыграть — потеряна квалификация... А что касается меня, то, во-первых, я согласился играть в "Д.Д.Д." потому, что режиссером был мой друг Александр Муратов, с которым мы снимали "Криминальный квартет". Мне работать с ним было комфортно. Еще в последнее время для меня важно, кто со мной будет играть. Когда я узнал, что снимаюсь с Михаилом Ульяновым, Володей Меньшовым, Сашей Феклистовым, Мишей Филипповым, я понял, что это хорошая компания, и уровень будет заявлен. — Как вы относитесь к процессу кинопроизводства на телевидении, когда все нужно снять за несколько дней? — Мы с вами можем гордиться, что живем в стране самых лучших актеров, потому что главные актеры Голливуда — это или представители нашей школы, или выученики Михаила Чехова. Николсон, Марлон Брандо — это все наши люди. Но в смысле денег они и мы — день и ночь. У них в одном кадре рвется сто машин, а мы не знаем, как одну перевернуть, да так, чтобы ее не очень помять. Поэтому убогость, конечно, видна, она лезет изо всех дыр. — Физическая подготовка для артиста — необходимая вещь? — Самое важное для актера — это его нервный аппарат. Важно, чтобы он был размят, органичен в экстремальной ситуации. Когда артист в экстренной ситуации переходит на истерику, как в американских боевиках, теряется обаяние. А у нас какие старики были: Симонов — вах! Или посмотрите сцену из "Бега". Ульянов и Евстигнеев — какой там Шварценеггер, какой там Сталлоне, никто из них с нашими лучшими не сравнится! Но в Голливуде есть профессионализм во всем. Особенно — второй план. Кажется, что это настоящий полицейский или настоящий почтальон. У нас так не могут. В Америке государство понимает, что такое кино. Это идеология сегодняшнего образа жизни страны. — В СССР было то же самое... — Все было, но сейчас все потеряно. Молодые уже не знают ни Ульянова, ни Евстигнеева. Я уж не говорю о Борисе Андрееве или Петре Алейникове. Наши девочки увидят Ди Каприо и тут же плачут. Им больше не нужен никто. Сейчас почти ничего не читают — век компьютеров. Так и умрут, не узнав до конца "Евгения Онегина", "Войну и мир", "Анну Каренину"... — Ваши последние роли в кино тоже подходят под голливудский типаж. Вы этакий современный герой, всегда приходящий на помощь, борец со злом, защитник... — Это не совсем так. В "Моонзунде" более мерзкой твари, чем ту, которую я играл, трудно себе представить. Или "Собака на сене" — там я тоже не самый положительный. Так что спектр есть — это и интересно. — Вы на самом деле владеете рукопашным боем? — Далеко не владею. Но тренируюсь постоянно. Мои тренеры говорят: "Никто из каратистов не должен знать, что ты не профессионал, иначе нам будет стыдно". На съемках я никого никогда не ударил по-настоящему: запрещено. Помню, у нас на репетиции был каскадер. Он один раз случайно угодил мне в лоб. И так, бедный, переживал, что дальше на съемках все время старался подставиться. Махание ногами — это не главное. Мне важно, как мой герой говорит, как он ходит. В "Д.Д.Д." Дубровский ходит совсем не так, как Ковров в "Петербургских тайнах". Поэтому мое тело — тоже выразительное средство. И этот инструмент я всегда должен держать в форме. — В "Д.Д.Д." слишком много политики и подается она весьма наивно. — Когда мы снимали, то, конечно же, не знали, что будет со Скуратовым. И информационные войны сериал во многом предвосхитил. "Д.Д.Д." ни в коем случае не обличительно-социально-пафосный фильм. Вот люди меня иногда встречают, говорят: у вас ведь десяток убийств, голову прокурору отрезают — так не бывает... Но ведь главное-то в "Д.Д.Д." совсем не это. Когда люди начинают смотреть на погоны героев фильма и говорить: а в 41-м погон-то еще не было, лычки носили, — значит, фильм плохой. — Но ведь речь — о профессии. — Безусловно, мы все знаем, что в "Крестном отце" в кадр попал микрофон. И все равно это один из лучших фильмов мира. — Наши сериалы могут составить конкуренцию латинским и американским? — Рейтинги показывают, что да, могут. Один раз по каким-то причинам неожиданно отменили показ одной из серий "Д.Д.Д.", так столько было возмущенных писем: мы уже настроились, а вы чего нам подсовываете?.. — Ваша любимая роль в кино? — Трудно сказать. Кинематограф не подарил мне равного тому же графу Резанову или Тилю Уленшпигелю, сыгранным мною на сцене. Но у меня есть "Старший сын", "Собака на сене", "Батальоны просят огня", "Белые росы", "Человек с бульвара Капуцинов", "Приключения Электроника". Это не так уж и мало. — Вы кажетесь довольно замкнутым человеком. Это так? — Марк Захаров учит нас, что хороший актер подсознательно должен себя эмоционально беречь. Если человек много и развязно высказывается за столом, то у меня появляются сомнения в его глубине и высоком мастерстве. Я видел Андрея Миронова, очень веселого по жизни человека, который иногда в большой компании мог тихо сидеть в углу и молчать.

Лоб в лоб
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...lob-v-lob.html

03.11.1999 в 00:00

Вчера министр печати Михаил Лесин пригласил к себе президента телекомпании ТВЦ Константина Ликутова. Разговор был жестким. Министр потребовал снять с эфира авторскую передачу журналиста "МК" Александра Хинштейна "Секретные материалы". Похоже, теперь маски сброшены — Кремль пошел в лобовую атаку. Константин Ликутов: — Лесин сказал, что канал нарушает закон о выборах в части противоправной агитации за одного из кандидатов в депутаты. — Что конкретно вменялось в вину? — Речь шла прежде всего о программе "Секретные материалы". Говорилось о необъективности штампов типа "режим", "семья", а также о негативных высказываниях в адрес премьер-министра Путина. В заключение разговора Михаил Юрьевич сказал, что "Секретные материалы" нужно снять, иначе ситуация будет не в пользу ТВЦ. — Ваш ответ? — Я категорически не согласен в принципе. Программа "Секретные материалы" основана на фактах, событиях и людях, которые принимали в них участие. Я спросил министра: "Что же вы ничего не предпринимаете в адрес Доренко, который уже второй месяц делает свои выпуски, основанные на откровенных подтасовках и лжи?" Лесин не смог мне на это возразить. Что же касается штампов, то я их считаю некими журнализмами, без которых вполне можно обойтись. Тут я согласен. — 14 ноября "Секретные материалы" выйдут в эфир? — Безусловно. — Это принципиальная позиция? — Да, юридически мы чисты. Никакой некорректной агитации мы себе не позволяем. — У Центризбиркома к вам претензий нет. Получается, что это инициатива Минпечати. — Да, никаких замечаний от Центризбиркома к нам не поступало. — Теперь всем ясно, на чьей стороне играет Минпечати. — Я сказал Михаилу Юрьевичу, что наш канал за корректное и беспристрастное освещение предвыборной борьбы, но мы хотим, чтобы подобной точки зрения придерживались и другие телекомпании. — Если Минпечати не будет беспристрастным и объективным арбитром, то скоро может наступить правовой беспредел. Вы согласны? — Я попросил своих юристов подготовить обоснования нашей позиции. Мы сдаваться не собираемся.

Процесс о 60 миллионах
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...millionah.html

04.11.1999 в 00:00

Компании Владимира Гусинского не согласились с подобным требованием и подали иск в Московский арбитражный суд. История вопроса такова. В 1998 году "Медиа-Мост" и НТВ-Плюс взяли кредит во Внешэкономбанке. Договор был подписан на один год с последующей пролонгацией до 2000 года. Однако в июне 99-го Внешэкономбанк вдруг заявил, что больше не намерен выполнять дополнительные условия контракта, и затребовал деньги назад. Такой демарш легко объяснялся политическими причинами: после отставки правительства Евгения Примакова НТВ резко выступило против главы президентской администрации Александра Волошина, посчитав того главным закоперщиком подковерных семейных интриг. Именно тогда вслед за попыткой обанкротить компанию к НТВ выстроилась очередь из налоговой полиции и других силовых ведомств на предмет проверки. Ничего не нашли, и тогда было решено все силы бросить на изымание кредита. В ответ "Мост" предъявил к оплате облигации ОВЗ, так называемые вэбовки. Внешэкономбанк, являющийся агентом Правительства РФ, оплачивать собственные ценные бумаги не в состоянии. Отсюда конфликт. Процессы по "Медиа-Мосту" и НТВ-Плюс идут параллельно. Причем заседания проходят весьма занимательно. 27 октября во время совещания апелляционной коллегии вдруг поступило сообщение о заложенной в зале суда взрывчатке. Интересно, что угроза пришла как раз в тот момент, когда банковские адвокаты о своей позиции заявили и наступила очередь представителей "Медиа-Моста". Благодаря взрывоопасному цейтноту их спешно выслушали в течение... двух минут (!) и тут же ретировались. На следующий день оказалось, что судья, ведущий дело по НТВ-Плюс, неожиданно заболела. В просьбе отложить заседание до ее выздоровления было отказано. Новый служитель Фемиды нашелся в момент и, толком не войдя в курс происходящего, приступил к отправлению своих обязанностей. Ангажированность нашей "независимой" третьей власти видна и слепому. Не зря ведь тот же Волошин как-то обмолвился в адрес НТВ: "Или вы поддерживаете на выборах кого нам нужно, или мы вас уничтожим".

Кирилл Набутов: Рожей в камеру
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...-v-kameru.html

11.11.1999 в 00:00

Впечатление, что Набутов путешествует с канала на канал с легкостью необычайной. Начинал спорткомментатором. Затем первая программа в СССР для мужчин “Адамово яблоко”. Ток-шоу “Ноу смокинг”. Документально-исторический сериал “История одного события”. Сейчас на НТВ сразу два проекта: “Один день с...” и “Служба спасения 911”. Список набирается солидный, и ни одна из осуществленных идей не повторяет другую. -Ваш отец был известным футбольным вратарем и спортивным комментатором. Значит, ваша карьера изначально должна была вертеться вокруг спорта? — Да, мне казалось, что я это знаю. — Кто вы по образованию? — Журналист, если это можно назвать образованием. — На ЛенТВ вы работали спортивным журналистом широкого профиля — вели репортажи по разным видам спорта. — Так больше некому было вести, вот и приходилось быть многостаночником. — Ваш любимый вид спорта — бокс? — Да, и еще футбол. — У вас есть спортивный разряд? — Мне даже случалось выигрывать национальные соревнования. По академической гребле, как это ни странно. — Как бы вы высоко ни летали, на ТВ за вами забронировано место комментатора на крупнейших соревнованиях? У вас будет возможность отправиться на очередную Олимпиаду? — Никто ничего мне не бронировал. Мы просто делаем за свои деньги абсолютно бесплатно, себе в убыток, программу о боксе для одного из местных каналов. На Олимпиаду, возможно, поеду, но зацикливаться на ней не хотелось бы. — Надоело? — Нет, просто уже хочется новых впечатлений. — Обычно у журналистов существует узкая специализация: в каком отделе начинал, там до седых волос и тянет лямку. А вам так легко удается перескакивать от эротики к истории. Каким образом? — Я бы не сказал, что это легко. Просто в какой-то момент мне надоело замыкаться на проблемах стрельбы из лука или рассказывать, что "Зенит" проиграл "Спартаку" 1:2. Но здесь нет никакой проблемы. Есть ремесло, называется телепродакшн, и я в нем немножко разбираюсь. Никакой я не всеохватный. А корреспондент новостей, сегодня делающий репортаж о скандале в Думе, завтра — о войне, а затем об открытии ученых — это вам как? "Адамово яблоко" мы начинали в 90-м году. Тогда это был эффект запретного плода. Мы угадали. — "Адамово яблоко" легко проходило цензуру? — К моему удивлению, да. Я пришел к начальнику ЛенТВ, которого знал, еще когда он был комсомольским чиновником. Сообщил, что есть такая идея. Он сказал: иди и делай. Нашли камеру, смонтировали и запустились. И параллельно делал всю эту стрельбу из лука. Что касается спорта... Я знаю многих спортивных журналистов, некоторых из них мне жалко. — Вы не слышали о себе разговоры: куда он лезет не в свое дело? За спиной не шептались? — За спиной обычно и шепчутся, чтобы нельзя было услышать. В лицо выражали недовольство часто, замечаний было много. Так за это я готов в ножки поклониться: спасибо, люди добрые, что указали на ошибки, премного вам благодарен, исправлюсь. — Сейчас на НТВ идет программа "Про это", и, по-моему, ее уже никто не смотрит. Проехали, пресытились, и на дворе не 90-й год. Согласны? — По этому поводу можно написать целую диссертацию. Да, сейчас это уже не столь яркая фишка, как раньше. К тому же все равно будет сохраняться разница в менталитете между русскими и американцами. — Почему, как вы считаете? — Культура, традиции. По-моему, наше общество всегда будет относиться более ханжески к эротике, чем люди в США. Но, может, я ошибаюсь. — Скорее всего, ведь больших ханжей, чем американцы, кажется, в мире нет. А у вас нет задумок на тему: если бы "Про это" делал я? — Я не знаю, что сегодня нужно зрителю в этой области. Если бы знал, то давно сделал бы. Я только хорошо понимаю, что это нужно делать за небольшие деньги. ТВ сегодня должно быть малобюджетным. Зато когда-то в "Яблоке" у нас впервые появился живой сексопатолог. Он отвечал на конкретные вопросы и приводил случаи из своей жизни. Тогда это было круто. — Кто это был? — Я ему придумал обращение. "Доктор Щеглов". Теперь в Питере эта фигура знаковая. Когда речь заходит о сексе, у нас говорят: "Тебе к доктору Щеглову надо". — Как вы придумали цикл "История одного события"? — Сидя на горшке, как это обычно бывает у творческого человека. — Но идей много, а осуществлять их удается далеко не всем. — Главная идея, которая все время крутится у меня в голове, — как достать бабки. Без них ничего не получится. — Вы уже заматерели, и что кризис, что наезды — все побоку, деньги будут всегда? — Да нет, у меня абсолютно такие же проблемы, как у всех. — У вас есть связи в деловых кругах Петербурга? — Не только в деловых кругах Петербурга, но и в самых высоких правительственных кругах РФ. Если вы думаете, что я бессребреник, который занимается искусством, вы ошибаетесь. — Общаетесь с теневыми структурами? — Да, но не в том смысле, что нужно обязательно иметь крышу, чтобы какие-нибудь солнцевские или тамбовские говорили: мы его "крыша". Просто с ними приходится решать рядовые вопросы. Это реалии нашей страны. Были попытки на нас наехать, но кончались они плачевно. — Какое ТВ криминальнее — московское или питерское? — Я не сталкивался с криминалом на ТВ. Я прихожу туда, чтобы принести кассету с передачей. Только и всего. — То есть все это выглядит цивилизованно? — Да, цивилизованности стало больше. Такая ситуация, которая была в 92-м году, когда по коридорам "Останкино" ходили странного вида вооруженные люди, сегодня уже невозможна. — Вы согласны с тем, что Петербург называют криминальной столицей России? — Абсолютно нет. Любая столица России — криминальная, финансовая, спортивная, телевизионная — находится в Москве только потому, что здесь замкнуты все деньги. То, что в Питере произошло несколько заказных политических убийств, — это еще ни о чем не говорит. — Вы в депутаты не собираетесь? — Пока нет. В этот раз уже поздно. Какой толк будет от моего депутатства? Под себя грести я не очень умею. — А вот ваш коллега Невзоров использует свое депутатство на полную катушку и весьма доволен собой. — Мы с коллегой Невзоровым учились в одной школе. Он только на год младше меня. Наше знакомство с ним началось в 1965 году. — Вы с ним антиподы по жизни? — Смотря в какой области. Скорее да, чем нет. — Как вы считаете, есть питерская школа журналистики? — Есть талантливые люди и возможность и удача свои способности реализовать. Парфенов родился на Вологодчине, Дима Дибров — в Ростове-на-Дону. Школа — это второе, просто в Москве больше шансов. — Вы всегда стремились вырваться из местных питерских тисков на общероссийский уровень? — Если бы я стремился любой ценой, то, используя свои связи в правительстве, давно был бы уже в Москве. У меня как есть, так есть, все идет своим чередом. — Вы не чувствуете на себе презрительные взгляды московских снобов? — По части снобизма я сам дам сто очков вперед кому угодно. Просто стараюсь этого не делать. Да, в Москве снобов много. Но все зависит от человека. Вот Лена Масюк уникальна в этом отношении, она никогда не кичится своей звездностью. Наверное, у большинства из тех, кто все время подставляет свою рожу в телекамеру, происходят какие-то отклонения в психике. Многие только об этом и думают. По-моему, такие люди глубоко несчастны.

Михаил Борзин: Патрон для русскои рулетки
 

https://www.mk.ru/social/highlife/in...i-ruletki.html

14.11.1999 в 00:00

Сейчас Михаил Борзин — главный продюсер утреннего канала “Настроение” на ТВЦ. Но далеко не всегда он был таким милым интеллигентом и большим начальником. Раньше Борзин на ТВ все больше хулиганил: прикольный “Хит-конвейер” и еще более отвязная “Экспресс-камера” тому свидетели. Кажется, те времена исчезли раз и навсегда, но, несмотря на нынешнюю солидность, наш герой страницы прошлых лет вычеркивать не собирается.

— Вы один из немногих, кто остался после прихода новой команды на ТВЦ. Насколько сейчас прочно ваше положение здесь?

— Вопрос не ко мне. Я уже прошел все телевизионные круги ада, поэтому с любым руководством достаточно жестко отстаиваю свою точку зрения. Я работаю на дело. Если программа классная и с точки зрения ТВ правильная, то вопросов не может быть ни у кого.

— Но это вы так считаете. Вам же приходится иметь дело с людьми, не всегда являющимися телепрофессионалами, у которых может быть другая точка зрения. И за ними останется последнее слово.

— У меня нет рецепта, как обходить эти сложные моменты. Единственное — я работаю и вижу себя только в этой профессии.

— Вы легко можете стукнуть кулаком по столу, из принципа развернуться и уйти, бросив начатое дело, или подобные моменты переживаются тяжело?

— По-разному. За свою жизнь сам я никуда не просился — делали предложения мне. Может быть, это связано с тем, что я всегда был активен по жизни. Параллельно работаю всегда с десятью проектами. Сейчас же почти все время, свободное от сна, уделяю утренней программе. Конечно, я живой человек, и мне обидно непонимание. Но есть еще ответственность за команду. За мной 70 человек, и такая вещь, как удар по столу, — это и удар по людям тоже. ТВ — штука корпоративная, и если ты в нужный момент быстро не сможешь собрать единомышленников, то из себя ничего не представляешь. В любом случае здесь очень важно отстаивать интересы команды.

— Уже все основные каналы имеют свои утренние блоки. В чем ваша фишка?

— Наши основные конкуренты — ОРТ и НТВ. ОРТ — это утреннее шоу, развлечение, легкий уход от сложных тем.

— Ясно, почему они это делают: зачем с утра нагружать человека...

— Зато НТВ действует по другим принципам — жесткие информационные блоки каждые полчаса. Сейчас НТВ зримо поджимает ОРТ. Это говорит о том, что в утреннем эфире информация всегда будет побеждать. И в мировом вещании устраивать себе утренние шоу позволяют только небогатые городские каналы. А компании, претендующие на национальное вещание, в первую очередь занимаются информацией. Я понимаю, что выиграть в этом у НТВ невозможно, но выстроить некую сквозную тему, дать экспертную оценку того, что происходило накануне, мы можем. Что же касается попытки настроить зрителя на новый день... Глупо пытаться рассмешить человека, если у него что-то болит — зуб, например. Это может вызвать непредвиденную реакцию. Мы же хотим помочь советами. Отсюда прямой эфир — на это мы делаем ставку.

— Вы спокойно спите и не вскакиваете с постели спозаранку, чтобы включить телевизор и проконтролировать процесс?

— Я доверяю своим людям, поэтому просыпаюсь, когда это необходимо. Журналисты по натуре совы, но тем, кто работает с утра, уже в 11 вечера пора на боковую, потому что, если не выспаться, включиться в эфир будет жутко тяжело. Сам я веду утреннюю программу по четвергам и приезжаю в студию к половине шестого.

— Значит, и вы сова. Стало быть, ломать себя приходится?

— Ну как ломать. Когда я учился в школе, университете, меня же не ломало вставать в семь утра. Я добирался с "Бабушкинской" до университета на "Юго-Западной" за час десять. У нас очень много людей, которые живут в Подмосковье и встают в пять. Все зависит от того, как организовать свой день.

— Богема укладывается в два, три, четыре или вообще утром, после бурной ночи. Не обидно ложиться в такое детское время, ведь все самое интересное в жизни происходит после полуночи?

— Но я же не богема.

— После "Хит-конвейера" у вас остались связи с музыкантами?

— Да. Например, с Сережей Галаниным мы не просто близкие друзья, но и родственники: я крестный его сына. Дружу с Женей Фридляндом, с Сашей Ивановым из "Рондо", Артуром Пелявиным из "Квартала"... Всех и не вспомнишь, с кем с удовольствием можно пообщаться. Кроме того, старые связи помогают в работе. Вот сейчас необходимо сделать музыкальное оформление, и я сразу позвонил Володе Матецкому. Но я их воспринимаю как людей, а не музыкантов.

— Когда вы стали ведущим "Утра" на Первом канале, поначалу это выглядело странным. "Хит-конвейерщик", "экспресс-камерник" — и ведет светские беседы о политике. Стало быть, ваши интересы не замыкались на музыке и подначках?

— Дело в том, что я тоже расту, меняются мои приоритеты. Когда я учился в школе, много занимался спортом. Потом серьезно начал увлекаться музыкой, играл в ансамбле. Потом учился в авиационном институте, служил в армии, в погранвойсках. После опять учился в Университете имени Лумумбы, на факультете международной журналистики. Дальше радио, ТВ. Я всегда делал то, что мне нравится. А сейчас мне интересно наблюдать за политической жизнью.

— Какие воспоминания остались от армии?

— Хорошие. Там человек взрослеет, переосмысливает какие-то ценности. Я совсем не жалею, что служил в армии.

— Дедовщину прошли?

— Есть такое понятие — традиции. Они везде разные. Погранвойска всегда считались элитными. Конечно, в любом мужском коллективе не бывает все безоблачно. Все зависит от того, как себя поставить.

— Армия — несвобода, муштра, всех стригут под одну гребенку. Как вам все это давалось?

— Тяжело, конечно. Если честно, я никогда не думал, что буду служить. Я по натуре индивидуалист. Сержантам в учебке со мной было тяжело, да и офицерам, и прапорщикам в части. Есть целая схема, как сломать личность: спать не дают, гоняют. Все это было по полной программе. В учебке я потерял 13 килограммов. Было 70, стало 57. Все прошел. Там меня так серьезно воспитывали, что все оставшееся время я отходил.

— И не было желания отомстить тем, кто придет после?

— Все так устроены. Но я быстро находил со всеми общий язык.

— Умели за себя постоять?

— Но я же серьезно занимался спортом. Были стычки, но они быстро заканчивались.

— А когда салаг избивали и вы не могли заступиться... Как себя чувствовали?

— У нас такого не было. За это легко в дисбат отправляли. Один на один драки были, а других не припомню.

— Но вот вы отслужили свой срок и вышли на свободу...

— В армии я был свободен. Совсем неожиданно там я начал писать заметки в газеты, никто меня не просил. Сначала в "Дальневосточный пограничник", потом в молодежку местную. Публиковался, стал получать гонорары, которые в несколько раз превышали солдатскую зарплату.

— Как находили время для заметок?

— Находил. Кто-то дембельский альбом ковал, а мне это было без надобности.

— Сколько раз вы были женаты?

— Два раза. Первый раз — в 25 лет. Сначала это были дружеские отношения, потом переросли в официальные. Через полтора года мы расстались.

— А сейчас как?

— Сейчас с новой своей женой я живу более пяти лет и вполне счастлив.

— Это видно. Как с детьми?

— Детей заводить нужно. Надо об этом подумать.

— Кто жена?

— Она тоже работает на ТВ. У нас все отлично.

— Вы говорите, что ваша жизнь — это работа и сон. Как со свободным временем?

— Я очень люблю подводную охоту. Если удается, с женой отправляемся в деревню, под Вышний Волочек. Этим летом был в Крыму, в районе Фороса. Объездил все побережье, нырял с аквалангом. Прошлый сезон откатал на горных лыжах. Правда, упал неудачно — порвал связку. Теперь нужно найти время, чтобы лечь на операцию.

— Времена "Хит-конвейера" как сейчас вспоминаются?

— Как веселые. Особенно когда мы разрабатывали операции, которые серьезно влияли на жизнь нашей эстрады.

— То есть?

— Однажды мы сняли выпуск, в котором показали, как Преснякова забирают в армию. Договорились с оркестром. Все как положено — проводы, друзья приехали, Сережа Крылов, "Рондо", еще кто-то. Думали, все поймут. И комментарий дали: впервые в истории Вооруженных Сил был подписан контракт с призывником Пресняковым, по которому ему разрешалось носить длинные волосы. Ну и сказали, чтобы поклонницы, мол, особо не доставали, служить Вова будет на подводной лодке. И все поверили. Последние гастроли Пресного должны были состояться в Одессе, и люди пошли сдавать билеты. Пришлось его директору опубликовать заметку в газете, что Черноморский флот дал Преснякову трехнедельный отпуск... И был аншлаг — ведь последний концерт Вовы перед армией! Еще сделали сюжет, будто бы у Фила Коллинза русские корни и предки его родились в каком-то нашем Крыжополе. Я снимал "Коллинза", как он в "членовоз" садится. И люди всерьез гордились, что он наш соплеменник. Пришлось их разочаровать.

— И тогда вы поняли, что такое ТВ, зомбирование, PR, и как легко манипулировать общественным мнением?

— Неправда, нелегко. Но можно. То же, что происходит сейчас, — игра с атомной бомбой. Все это бумерангом вернется к тем, кто заварил кашу.

— Что вы имеете в виду?

— Нынешние информационные войны — игра в русскую рулетку. Щелкая с канала на канал, мы нажимаем на курок пистолета. И неизвестно, кого уничтожат на этот раз — очередного политика или нас с вами.

— То есть наши черные технологии рассчитаны на один день? Но сегодня на них всерьез строится политика.

— Это так. А должен быть принцип — не навреди, не сделай хуже твоей стране. Мы можем так заиграться в эту информационную гражданскую войну, что она наступит на самом деле.

— Для одних политика — театр, для других — грязь, третьи исходят из своих гражданских позиций. Чем для вас интересна политика?

— Поверьте, в шоу-бизнесе грязи не меньше. На самом деле политика очень серьезно влияет на нашу жизнь. А я просто хочу жить в этой стране.

Операция “МОСТ”
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...siya-most.html

18.11.1999 в 00:00

В июне прошлого года на Лазурном побережье Франции встретились Березовский, Юмашев и председатель правления Внешэкономбанка Костин. На троих соображали один вопрос: как удушить "Медиа-Мост". План оказался прост как правда: ВЭБ должен потребовать возврат кредита, выданного "Мосту" и компании "НТВ+" в 1998 году. Тем же летом состоялась встреча с другим составом участников: Гусинский, Волошин и действующий тогда премьер Степашин. Волошин предложил Гусинскому уладить все проблемы с ВЭБом плюс 100 млн. долларов отступных в обмен на то, чтобы глава "Медиа-Моста" "испарился" до президентских выборов. Вопрос: покраснели ли при этом знаменитые щеки гуттаперчевого Сергея Вадимовича и откуда взялись деньги? Впрочем, для Волошина финансы никогда не были большой проблемой. Это все та же неоконченная пьеса о пустых ваучерах, коробках из-под ксерокса, "пирамидах", заграничных дворцах, западных счетах и оффшорах. Деньги бюджетные, то есть наши с вами. И приватизированы они, как и законы РФ, кучкой людей. Узок круг этих революционеров. Гусинский на попятную не пошел, и началось... Сейчас судебный процесс ВЭБ — "Мост" раскручивается по полной программе. Со стороны Кремля ситуацию курирует заместитель главы Администрации Президента и по совместительству начальник Главного контрольного управления Администрации Президента Евгений Лисов. Ценные указания от него получает давний приятель еще по работе в московской прокуратуре, а ныне зампредседателя Мосгорсуда г-н Антошин. Кроме того, во Внешэкономбанке работает сын Лисова, нынче принимающий участие в юридическом разбирательстве. Также известно, что юрист ВЭБа Анатолий Блинов напрямую связан с Мамутом и Абрамовичем и беспрекословно выполняет их указания. За время тяжбы дважды менялся состав суда. Сначала якобы заболел судья, в другой раз служители Фемиды удалились на совещание, но возвратились уже почему-то на две трети в новом составе. Участившиеся в последнее время разговоры об аресте счетов "Медиа-Моста" являются вымыслом. Это официально подтвердил исполняющий обязанности судебного пристава г. Москвы Яков Кусайко. Вымыслом является и информация о невыплаченном долге Сбербанку: все кредиты "Мостом" погашены. Внешэкономбанк заявляет, что продлевать кредит он не обязан. Однако в договоре по предоставлению займа "Мосту" и "НТВ+" указано, что условия пролонгации достигаются при выполнении ряда пунктов со стороны должника: уведомление кредитора не позднее чем за 15 дней, аккуратные выплаты по долговому проценту и сохранение суммы залога. Стороной-истцом оспаривается лишь последний норматив. Но залог на сумму 92 млн. долларов по "Мосту" и газпромовские акции в 21 млн. долларов по "НТВ+" остались без изменений. Нынешняя правящая верхушка надеется, что просуществует по крайней мере не меньше, чем советская власть. Она подчинила себе законы, присвоила народные деньги и хочет остаться безнаказанной. Но второй раз история повторяется исключительно в виде фарса...

В России жить экстремально
 

https://www.mk.ru/editions/daily/art...stremalno.html

02.12.1999 в 00:00

Помощь в разрешении на строительство в Московской обл!
Девушку зовут Шелест. Ласково — Шел. На MTV она ведет две программы: "Бодрое утро" и "Новая атлетика". Девушка современная, без комплексов. "Крыша" на месте. Звездной болезни не предвидится. Взгляд на жизнь — трезвый. Что характерно — уже замужем. — Что такое Шелест? — Шелест — моя настоящая фамилия по паспорту. Мой прадедушка был первым секретарем ЦК компартии Украины. Мое имя, по-моему, не очень совпадает с фамилией, поэтому я просто Шелест. — Где ты родилась? — В Татарии, в городе Набережные Челны, там, где "КамАЗы" выпускают. Наши корни — на Украине. Во время войны моя бабушка переехала на Урал. Там познакомились мои родители. Потом по молодежной путевке они уехали на комсомольскую стройку — на КамАЗ. Моя сестра до сих пор там живет. — С прадедушкой не успела пообщаться? — Нет, я узнала про него буквально два года назад. — Приятно, наверное, о прадедушке читать? — В старых учебниках о нем писали как о супердруге Никиты Хрущева. А сейчас я специально залезла в Интернет, оказалось, он был деспотом, националистом жутким, всю Украину построил и заставил говорить на украинском языке. — Чем ты занималась в Набережных Челнах? — Прожила там до 18 лет. Закончила художественную школу с красным дипломом. Занималась плаванием, имею первый взрослый разряд. Всегда участвовала в какой-то самодеятельности, КВНах. Год проработала на местном ТВ и поехала в Москву. — В никуда? У тебя никого здесь не было? — Тетя двоюродная. Поначалу родители помогали, я квартиру снимала. Поступила в Институт телевидения и радиовещания, а спустя месяц попала по конкурсу на Муз-ТВ. Потом работала на СТС, "НТВ плюс", стала деньги зарабатывать. — Из тех программ, что ты ведешь на MTV, какую больше любишь? — "Атлетику". Там общаюсь с классными ребятами. Я сама занимаюсь экстремальными видами спорта. А "Бодрое утро" веду с Антоном Камоловым. По-моему, мы здорово спелись. Нас постоянно женят и все время спрашивают, когда будут дети. Я рада, потому что в одиночку вести "Утро" не смогла бы. Мы с Антоном только прикалываемся со страшной силой, но никогда друг другу не завидуем. — Как тебя муж называет? — Когда как. — Он — человек MTV. У тебя с ним нет проблем? — Никаких абсолютно. А здесь, на MTV, если кто меня и окликнет по имени, я не обернусь даже. — Ты для родителей — отрезанный ломоть? — Уже лет с 14 я точно знала, что должна уехать из Челнов. Скучный город, тягомотный, там ничего не происходит. Родители очень отговаривали: будет трудно, придется впроголодь жить. И меня это отстранило от них. Я думала: как, они в меня не верят?! И поначалу действительно была отрезанным ломтем. А сейчас они увидели, что я смогла выжить и чего-то добиться, очень мною гордятся, ждут в гости, мы часто созваниваемся. Папа собирает все журналы, все вырезки со статьями обо мне. Первое мое интервью было напечатано рядом с фотографией Клаудии Шиффер. Он сказал тогда: "Вот видишь, мать, это наша дочь, а это — Клаудиа Шиффер". Он считает, что теперь я такая же знаменитая, как и она. — Как ты умудряешься вставать в такую рань? — Это очень больная тема. Я встаю в полпятого утра. За мной заезжает машина — и вперед. — И это называется бодрое утро?! — Я по натуре сова: весь вечер и ночь тусуюсь, днем сплю. Нужно встречаться, общаться, куда-то ходить, не пойдешь — друзья обидятся. А мне ведь нельзя даже пива попить, потому что я завтра не проснусь или проснусь опухшая. Поэтому приходишь в 3, заваливаешься на час... Но приезжаешь сюда, здесь операторы, осветители, гримеры, как-то разогреваешься. Потом Антон приезжает — начинаются колкие шуточки, анекдоты. Вот так и просыпаюсь. — Ты ни разу не срывала съемки? — Один раз. Антон был в командировке. Я завела четыре будильника, около головы поставила телефон. Да еще у меня домофон, который гудит на всю квартиру. Я не помню, что до этого было, но я ничего не услышала. Проснулась в 8 часов, вскочила и поняла, что уже час как идет эфир. — Тебе никогда не хотелось убежать от этих тусовок, спрятаться? — Я не люблю все эти показы, презентации, фуршеты. Если близкие друзья попросят — я приду, чтобы их поддержать. А вообще там огромное количество незнакомых людей, которые начинают тебя дергать, приходится с ними разговаривать — послать же я их не могу. Я люблю отдыхать со своей компанией, на даче. — А с мужем? — Ой, с мужем — мечтаю. У нас графики совершенно дебильные: я работаю по утрам, он — по ночам. То есть мы либо сталкиваемся в дверях, либо на работе. Обмениваемся впечатлениями за день — и все. Поэтому, когда удается в выходные побывать вдвоем, — это кайф. — Домашнее хозяйство для тебя проблема? — В принципе да. С этим "Бодрым утром" я ничего не успеваю. Единственное, может быть, в субботу что-то соизволю сготовить. Муж у меня очень хороший кулинар. Он прекрасно разбирается в этих соусах, винах, грудинках. А в одежде, бытовой технике — лучше разбираюсь я. Муж вообще не заворачивается по поводу одежды. — Из экстрима чем ты занимаешься? — Зимой катаюсь на сноуборде, а для лета приобрела себе агрессивные ролики. Но я на них потихоньку езжу, чтобы фэйс не расшибить. — Есть какие-то совсем безбашенные виды спорта, которые тебя поразили? — Был у нас парень — он прыгал с парашютом на велосипеде, делал кульбиты и лишь потом раскрывал купол. Очень экстремально. Но на Западе все намного круче. К нам приходят видеоматериалы из Америки — я смотрю и не понимаю, как это можно сделать. У них невообразимая техника, у нас такого, наверное, никогда не будет. Хотя кто знает?.. Собственно, ради этого мы и делаем "Атлетику". — Политика тебя интересует? — Не то что интересует — просто бесит. В Нью-Йорке роллеры ездили по мостовой, их сбивали машины, — так для них после этого специальный парк построили. А здесь власть ничего не делает. — В России жить экстремально? — Порой чувствуешь жуткую невостребованность. Например, мой муж — это такой кладезь, такой талантище: его отбивки "Мы — MTV" показывали в Европе, в Бразилии, он хочет сделать пати для экстремалов, но никому это не нужно.