*578. «Манифест здравого экономического смысла»

[Николай Дзись-Войнаровский]

http://slon.ru/economics/kak_angela_...m-807656.xhtml

Почему мировой кризис до сих пор не закончился? Что сделать, чтобы он завершился? И кто во всем виноват? Читая мировые СМИ – в том числе Slon – у вас может сложиться впечатление, что экономисты противоречат друг другу, отвечая на эти вопросы, и сами ничего не знают. Ошибка – экономисты знают ответы на все вопросы. Просто одни специалисты знают одни ответы, а другие – другие ответы.

Экономисты разделились на два лагеря: тех, кто предлагает спасать экономику с помощью траты государственных денег, и тех, кто предлагает начать государствам экономить. На стороне первых – нобелевские лауреаты по экономике Пол Кругман и Джозеф Стиглиц, а также глава ФРС Бен Бернанке, получивший прозвище Бен-вертолет за «разбрасывание» денег над экономикой.

Самый известный поборник другой точки зрения – канцлер Германии Ангела Меркель. А чтобы читатель мог быстро определить, с представителем какого лагеря он имеет дело, мы составили сравнительную таблицу на основе двух колонок – лауреата Нобелевской премии по экономике Джозефа Стиглица на Project Syndicate (сокращенная версия на русском, оригинал на английском) и главного экономиста UBS Wealth Management Андреаса Хёферта.

Возможно, она потрясет вас так же, как и нас: оппоненты порой объясняют один и тот же факт диаметрально противоположным образом, обвиняют друг друга в зашоренности и неумении видеть очевидное.


Сторонники
наращивания
расходов

Сторонники
экономии
средств

Почему надо наращивать расходы?



Почему надо экономить?

Главы стран, которые сокращают расходы, надеются, что рынки оценят это. Но рынки более прагматичны: если – это почти уже случилось – сокращение расходов ослабит экономический рост и подорвет способность обслуживать долг, то процентные ставки не упадут. На самом деле упадут инвестиции – это порочная нисходящая винтовая лестница в пропасть, на которую уже ступили Испания и Греция.

Евроцентробанк должен поддерживать стабильность цен, но инфляция и так далеко не самая главная проблема Европы.

Многие из развитых экономик застряли в ловушке ликвидности; низкие процентные ставки уже не могут побудить закредитованные домохозяйства занимать еще больше. Более того, плоская кривая доходности снижает доходность финансовых посредников, откладывая оздоровление их балансов, и определенно не побуждает их кредитовать больше.

После пяти лет пробуксовки в развитых странах настало время признать: процесс оздоровления чрезмерно закредитованного общества будет длинным и болезненным. Просто швырять деньги в экономику, заливая пожар ликвидностью и увеличивая долг, одновременно думая, что это решит все наши проблемы, очевидно, нельзя.

Почему оппоненты ошибаются?




Работники уезжают из, например, Греции в, скажем, Германию не потому, что производительность их труда в Греции низка, а потому что только так могут избежать бремени долга, возложенного на них их родителями.

У Испании, Ирландии и многих других проблемных стран перед кризисом был профицит бюджет, а не дефицит. Спад в экономике вызвал дефициты, а не наоборот.


Развитые экономики с финансового кризиса 2007–2008 гг. страдают от низкого роста, рецессии и даже депрессии. Их пытаются стабилизировать и перезапустить от внешнего источника с помощью монетарных и фискальных инструментов.

Успехи этой политики выглядят не очень впечатляющими. Экономика США растет медленными темпами, Европа благодаря еврокризису погружается обратно в рецессию.

Почему мы считаем, что наши оппоненты сошли с ума и не видят очевидного?


Подобно средневековым кровопускателям, нынешние руководители Германии отказываются признать, что их методы лечения экономики просто не работают, и настаивают на еще большей экономии расходов – и так до тех пор, пока пациент, наконец, не умрет от потери крови.

Экономист Пол Кругман всегда говорит, что если бюджетные траты не приводят к результату, то это только потому, что они недостаточны. Кидайте еще больше денег в костер, кажется, говорит он. Но как долго?