*4093. Что готовится под соусом "прямой демократии"

[Федор Крашенинников]

https://www.vedomosti.ru/opinion/col...zvilka-viborov
Статья опубликована в № 4165 от 21.09.2016 под заголовком: Политический дневник: Конец цикла

Национальный консенсус или добивание побежденных
21.09.2016

Начавшийся осенью 2011 года цикл российской политической истории завершился. Турбулентность, возникшая в обществе после пресловутой рокировки, достигла пика во время массовых уличных протестов зимы 2011–2012 гг. Власть была не готова к подобному развитию событий, и неожиданно массовые протесты довели некоторых ее представителей до натуральной истерики. Впрочем, оппозиция была готова к такому развитию событий еще меньше, что и доказало быстрое затухание протеста и дальнейший развал наметившейся было оппозиционной коалиции.

Последовавшие почти пять лет политической реакции создали ситуацию, в которой политической оппозиции на новых выборах не было оставлено ни одного шанса на какой-либо успех. Именно реакционной политикой власти объясняется и низкая явка: снижение количества пришедших на участки граждан красноречивее любых слов – еще в 2011 г. несколько миллионов надеялись на выборы, а за прошедшие годы, судя по всему, перестали.

Выборы обнажили новые проблемы. Так, рассуждения о коварстве и злокозненности фантазийных «оппозиционеров-белоленточников» утратили всякий смысл: никаких людей с белыми лентами на улицах уже четыре года как нет, а разгромленные на выборах оппозиционеры имеют слишком жалкий вид, чтоб ими можно было напугать озабоченное ростом цен и падением доходов население.

Потерпела крах и сочиненная весной 2012 г. теория «путинского большинства»: выборы показали, что его очевидным образом не существует. Если в России и есть какое-то большинство, то оно главным образом апатично. Рассчитывать на то, что в критический момент эти люди выйдут на улицы поддерживать президента, так же наивно, как ожидать их на оппозиционных митингах.

Круг замкнулся – на прошедших выборах власть отомстила своим оппонентам за тревоги и волнения 2011–2012 годов и добилась своего: выборы прошли спокойно, новая, совершенно лояльная Дума избрана, а оппозиция не просто побеждена, но разгромлена, унижена и деморализована. Таково реальное положение дел, и оппозиционной части нашего общества необходимо признаться себе, что и этот раунд проигран, причем проигран не только из-за коварства власти и «безответственности» избирателей.

С тех рубежей, на которые оппозиция отброшена после думских выборов, ей крайне сложно заставить власть и общество услышать свои предложения. Тем не менее и власти необходимо признать: не согласные с курсом президента никуда не делись, но при этом они вовсе не собирались организовывать никаких массовых беспорядков, как пророчествовали расплодившиеся в годы реакции «борцы с Майданом». А значит, надо искать варианты для восстановления нормальной коммуникации со всеми сегментами общества, включая и не согласных с курсом президента граждан: экономическое положение страны тяжелое и продолжает ухудшаться, а выходить из тупика рано или поздно все равно придется совместными усилиями всей страны.

Ради той самой стабильности, о которой так много говорится, на фоне нарастающих социально-экономических проблем власти необходимо прекратить наконец постыдное натравливание одной части вполне мирных и благонамеренных граждан России на другую и начать поиск путей для нового национального согласия, возвращения общественной жизни в стране в спокойное русло.

Казалось бы, на фоне достижения властью всех поставленных перед собой целей именно консолидация общества и должна стать главным содержанием нового политического цикла. Но, к сожалению, надежд на такое развитие событий почти нет: за последние годы сформировался целый класс, который делает карьеры и деньги на генерировании внешней и внутренней агрессии, на углублении раскола в обществе, на травле «оппозиционеров», провокациях, «фабриках ботов» и т. д. А хуже всего то, что подобная политика, похоже, импонирует лично президенту.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

[Федор Крашенинников]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...523-sochinenie
Статья опубликована в № 4185 от 19.10.2016 под заголовком: Политический дневник: Сочинение России

Как изобрести прошлое, которое очень пригодилось бы в настоящем
19.10.2016

Главная особенность всех сооружаемых в последнее время в России памятников – это их бросающийся в глаза псевдоимперский и псевдоклассический вид. Представляется, что здесь мы имеем дело не только с особенностями эстетических предпочтений заказчиков всего этого скороспелого монументализма, но и с попыткой создать видимость того, что все это не случайные новоделы, а как бы детали исторического ландшафта, которые если и не стояли на своих местах всегда, то по чистой случайности. Отсюда, кстати, и псевдостаринный стиль церковных новостроек – чтобы видимостью старины и традиционности замаскировать очевидный факт: церковь в России не возрождается, а насаждается – и очень часто на ровном месте.

Но даже если сами заказчики этой кампании думают, что восстанавливают «Россию, которую мы потеряли», получается все равно нечто совсем иное – лубочная, противоречивая и несуразная «традиционная Россия в том виде, в котором бы она прямо сейчас очень пригодилась».

С новыми памятниками эта логика выходит на новый уровень. Только представим себе, как полезен был бы монумент князю Владимиру в центре Москвы в начале всей украинской эпопеи! Идеальное место для митингов, пикетов, маршей, готовая эмблема для любого «антимайданного» движения, лучший фон для произнесения речей о предательстве и засевшей в Киеве «фашистской хунте». Но кто же знал заранее, что он может так пригодиться?

Как выясняется, никто. Ни в императорской, ни в советской, ни в постсоветской России 1991–2014 гг. такого памятника в Москве никогда не было и ничего не известно о том, что он планировался или хотя бы обсуждался.

Или памятник Ивану Грозному – он тоже должен был бы быть в той России, которую нафантазировали себе в прошлом наши идеологи. Но в настоящей России его, как мы знаем, тоже не было и тоже не планировалось – потому что в настоящей России имя и дело Ивана Грозного не вызывало никакого восторга ни при Романовых, ни при советской власти. И даже то, что Сталин относился к нему трепетно, не стало поводом для увековечивания: Сталин предпочитал увековечивать себя.

Из той же оперы без особой помпы установленный недалеко от Владимира памятник патриарху Гермогену. Баснословная история, что такой памятник якобы собирались установить перед революцией, весьма странный повод поставить этот памятник именно у Кремля и именно в 2013 г. В дореволюционной России XVIII–XX вв. никаких патриархов не было, де-факто церковь управлялась гражданской администрацией – вполне естественно, что ни одного памятника ни одному патриарху ни в Москве, ни тем более в Петербурге не стояло и не могло стоять. Но в той версии истории, которую конструируют на наших глазах, патриарх – это издревле крайне важное и влиятельное лицо в России. Поэтому рядом с Кремлем, конечно же, должен стоять памятник какому-нибудь патриарху – не столько конкретному Гермогену, сколько самой должности.
Всеобщее помешательство на «истории»

Сооружение задним числом псевдоисторических декораций для современных политических манифестаций российской власти становится постоянным новостным фоном – то Гермоген, то Иван Грозный, то Владимир Киевский, то бесконечные храмы. К сожалению, нет никаких оснований надеяться, что это вдруг закончится. Ведь у России столько новых «исконных друзей и союзников», никак не увековеченных прежде, что скульпторам-конъюнктурщикам работы хватит надолго.

Поэтому не стоит удивляться, если где-то рядом с патриархом и киевским князем вдруг срочно появится еще один монумент, связанный, например, с Сирией, и придворные историки будут рассказывать со всех экранов, что, условно говоря, святой Иоанн Дамаскин издревле почитался на Руси, еще со времен святого князя Владимира, и во времена святого патриарха Гермогена тоже почитался, а потому и памятник ему вполне уместен рядом с Кремлем, да и не только уместен, но и прямо необходим, вот и проект уже готов.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

[Федор Крашенинников]

https://www.vedomosti.ru/newspaper/c...65088-problemi
Статья опубликована в № 4204 от 16.11.2016 под заголовком: Политический дневник: Проблемы самоочищения

О чем говорит показательное задержание Алексея Улюкаева
16.11.2016

Ночное задержание Алексея Улюкаева для системных политических деятелей и крупных чиновников – событие ничуть не менее страшное, чем убийство Бориса Немцова для соратников и единомышленников последнего. В обоих случаях произошло немыслимое, то, к чему никто не был готов: одно дело – критиковать, пугать и даже шельмовать, совсем другое – убивать или арестовывать. К критике и ругани в свой адрес министры экономического блока давно привыкли, а вот ночное задержание – это выход ситуации на совершенно иной уровень. Осталось только понять, что это за уровень такой, кто еще может попасть под раздачу и к чему все это приведет.

Многим наблюдателям сразу пришел в голову 1937 год, но все-таки это слишком притянутая за уши параллель. Аресты высокопоставленных деятелей тогда тонули в мясорубке тотального террора, который так или иначе затронул миллионы вполне обычных людей. Как бы мы ни пугали себя, но никакого массового террора в нашей стране, к счастью, нет.

Но некоторые аналогии со сталинскими репрессиями все-таки можно провести. Прежде всего надо отметить, что в очередной раз в нашей политической практике тяжелые обвинения и демонстративные репрессии против высокопоставленных чиновников становятся козырем для власти и решают сразу несколько важных для нее проблем.

Логика уменьшения пирога

Во-первых, она в очередной раз демонстрирует всему обществу решимость в борьбе с коррупцией – причем под удар опять попадает вовсе не тот, на кого чаще всего указывали оппозиционеры, а выбранный по какому-то другому принципу человек. Во-вторых, Путин демонстрирует определенным группам своих сторонников, что он – тот самый жесткий и решительный лидер, о котором они так мечтают. Это тем более эффективный шаг, что Улюкаев по стечению ряда обстоятельств считается «либералом». То есть приунывшие было при Кириенко «борцы с либералами» получили хороший повод радоваться и обсуждать перспективы новых посадок. В-третьих, в условиях ухудшающегося состояния отечественной экономики власти было необходимо предложить обществу потенциального «вредителя», и министр экономики, обвиняемый во взяточничестве, – почти идеальный вариант, особенно в ситуации, когда премьер-министра пока решили не трогать. В-четвертых, и это тоже не стоит упускать из виду, нечто важное Путин сообщает и своему окружению: неприкосновенных больше нет и любой может попасть в разработку, причем с его согласия. Едва ли стоит сильно жалеть этих господ: в стране, где в том числе и с их согласия обычных людей сажают за репосты в соцсетях и участие в пикетах, все это рано или поздно должно было случиться.

Наконец, ударом по Улюкаеву решаются и специфические аппаратные задачи: выведение из игры самого министра, показательное наказание его за какие-то корпоративные проступки, освобождение места для кого-то другого. Учитывая специфику организации нашей власти, как раз эти причины и стоит рассматривать как самые вероятные.

Но помимо этого всем нам демонстрируется и определенная беспомощность власти, причем на самом верхнем ее уровне: с одной стороны, и там цветет взяточничество, а с другой – получается, что никаких мирных, политических способов решения внутриэлитных конфликтов больше не осталось и если от кого-то надо избавиться, то остается только публичное задержание силовыми органами.

Можно предположить, что точечные репрессии против высокопоставленных чиновников будут продолжаться и даже усиливаться по мере ухудшения положения в экономике. Но, пытаясь таким жестким способом принудить аппарат к бескорыстной и эффективной деятельности на благо отечества, верховная власть демонстрирует обществу свою бесперспективность: получается, что внутри пресловутой вертикали полно жуликов и взяточников. Каждый новый арестованный за взятки чиновник или силовик будет лишь приближать все общество к неминуемому выводу: выходит, что все они там такие, а значит, и менять надо всю систему.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

[Федор Крашенинников]

https://www.vedomosti.ru/opinion/col...t-pobezhdennih
Статья опубликована в № 4145 от 24.08.2016 под заголовком: Политический дневник: Месть побежденных

Как советская управленческая практика преодолела демократию
24.08.2016

Двадцать пятая годовщина событий 1991 г. пришлась на пик советского реванша. Пренебрежительное игнорирование юбилея рождения новой России со стороны действующей власти и нескрываемая реабилитация ею всего отвергнутого четверть века назад уже не удивляет: после всего сказанного и случившегося в последние годы странно было бы обратное.

Все 1990-е годы тогдашний «либеральный» истеблишмент караулил реваншистов на улицах, демонизируя маргиналов с красными флагами и ностальгирующих авторов газеты «Завтра». Кто бы тогда поверил, что истинные реставраторы всего худшего, что было в советской политической и даже экономической системе, придут во власть не снизу, из всевозможных «левых» партий и движений, а из-за кулис самой «демократической» власти? Геннадий Зюганов, гордо несший знамя советского реваншизма в годы почти официального антисоветизма, скорее демонстрировал беспомощность и бесперспективность этого движения, раз за разом проигрывая выборы Ельцину и его преемнику. Поэтому совсем неудивительно, что и сейчас, когда на государственном уровне не просто оплакивается СССР, но прямо прославляется сталинизм, Зюганов и его партия вовсе не запевалы и не главные носители новой идеологии. И коммунисты, и все прочие идеологические реваншисты остались там же, где и были в 1990-е гг., – на обочине публичной политики. В последние несколько лет им приходится буквально из кожи вон лезть, чтоб угнаться за монополизировавшей реваншистские лозунги властью.

Глядя на то, кто и как пришел к верховной власти в России, кто стал ведущей силой советского реванша, нельзя не заметить, что речь идет о весьма узком круге лиц. И это вовсе не бывшие партработники, не советские чиновники, не оставшиеся без работы преподаватели истмата и диамата и вообще не носители марксистско-ленинской или какой-либо иной идеологии, а практики: обслуживающий персонал советской имитационной демократии, знатоки грубой манипуляции, солдаты и офицеры информационной войны, ветераны подавления и принуждения – бывшие сотрудники советской тайной полиции.

Роковое и почти запретное в России слово «люстрация». Его не принято было произносить в 1991 г., да и сейчас оно почему-то вызывает негодование даже в кругах либеральной оппозиции, не говоря о власти. Между тем люстрация вовсе не является синонимом бессудных репрессий и расправ. Люстрация – это всего-то ограничение права занимать определенные политические должности для лиц, непосредственно связанных с преступной деятельностью прошлого режима.

Как мы знаем, никаких ограничений к обслуживающему персоналу советского тоталитаризма применено не было. Оценивая возможные перспективы несостоявшейся в начале 1990-х люстрации, можно смело констатировать: даже если бы она была крайне избирательной и коснулась исключительно и только сотрудников советских карательных органов, история России в XXI в. уже развивалось бы совершенно в другом русле.

Правда такова, что не коммунистическая идеология нанесла удар в спину российской демократии, а советская управленческая практика и конкретно те, кто ею занимался непосредственно и на низовом уровне. Оказалось, что эти люди не хотят и, возможно, просто не умеют действовать иначе, чем привыкли, и при первой возможности делают все для возвращения политической системы в стране в привычное и удобное им состояние.

Трудно понять логику, по которой на руководящие посты в постсоветской России были допущены те, кто всего за несколько лет до крушения СССР занимался борьбой с частной инициативой и методично попирал самые элементарные права человека, работая в советских карательных органах. Тем не менее именно это и произошло: вчерашние стражи советского тоталитаризма получили возможность сделать головокружительную карьеру при новом порядке. Своих могильщиков революция 1991 г. беззаботно пригрела на своих же баррикадах, а гуманизм победителей, не осмелившихся на люстрацию, сделал возможной циничную месть побежденных.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

[Федор Крашенинников]

https://www.vedomosti.ru/opinion/col...zhdenie-natsii
Статья опубликована в № 4224 от 14.12.2016 под заголовком: Политический дневник: Бюрократическая нация
Рождение нации из духа бюрократии

14.12.2016

Прозвучавшая из уст президента Путина идея о необходимости принять закон о российской нации подхвачена на разных уровнях. Судя по тому, как активно идет работа в этом направлении, сомневаться не приходится: закон о российской нации будет принят в самом близком будущем и, к сожалению, не только он. Сергей Миронов, лидер самой маленькой партийной фракции в Государственной думе, в своей статье от 13 декабря увязал две самые навязчивые идеи Кремля в одну: «Государственная идеология должна быть у огромной многонациональной страны <...> закон о российской нации – что это такое, как не идеология? И я уверен, что наша идеология заключается в том, что мы должны быть великой мощной нацией». Красота мысли Миронова потрясает сама по себе: он объясняет одно понятие, лишенное очевидного и ясного всем смысла, через другое аналогичное понятие, ибо никто не сможет сейчас четко сформулировать, что же такое российская нация и каковы основные тезисы грядущей государственной идеологии.

Вообще сама новость о том, что в 2016 г. в России серьезно обсуждается законодательное учреждение российской нации и идеологии, звучит странно и, если вдуматься, сама постановка этих вопросов разрушительна для страны и власти.

Начнем с того, что Россия как государство в том или ином виде существует уже много веков – и идеология многократно менялась, пока не была законодательно запрещена в 1991 г. Даже в современном своем виде, с запретом на государственную идеологию, Россия существует уже 25 лет. Невольно возникает вопрос: если необходимость зафиксировать и определить существование российской нации возникло только сейчас, то значит ли это, что никакой российской нации на сегодняшний день не существует?

С идеологией ситуация еще запутаннее: если все граждане России и так разделяют какой-то набор ценностей, то зачем эти ценности как-то кодифицировать на официальном уровне? И, с другой стороны, если никаких разделяемых всеми гражданами России ценностей не существует вовсе, то на каком основании одна часть общества вдруг должна признать своей идеологией то, что она не разделяет, не понимает и не принимает?

Вопрос можно поставить и острее: каким может быть механизм насаждения новой идеологии в среде тех, кто с ней не согласен и до момента ее провозглашения обходился без нее, в полном соответствии с Конституцией и законами? Будут ли те, кто публично откажется разделять принятую на законодательном уровне идеологию, лишены гражданства, поражены в правах, репрессированы или депортированы из страны? Если же никаких репрессий против несогласных с новой идеологией не будет предусмотрено, то вся идея превращается в пшик – раз можно не разделять ее без всяких последствий для себя, то в глупом положении окажутся скорее те, кто будет добровольно исповедовать то, что можно игнорировать.

Сама постановка вопроса о законодательном учреждении российской нации и государственной идеологии – это, по сути, признание, что ничего путного в смысле государственного строительства у наших властей так и не получилось, никакой новой России после 1991 г. (и даже после прихода к власти Владимира Путина в 1999 г.) создать так и не удалось. Попытка возродить самые одиозные идеи брежневской Конституции 1977 г. – законодательное закрепление руководящей роли определенной идеологии и существование некоего советского народа – это признание идеологического и морального банкротства властей современной России. Правда такова, что если у современной России нет никакой общенациональной идеологии, да и единой нации не существует, то какие бы документы ни принимала Государственная дума, в практическом смысле ничего не изменится.

Попытки сочинить нацию и идеологию в глубинах бюрократического аппарата если к чему и приведут, то только к расширению возможностей для репрессий против несогласных и, конечно же, к росту бюрократии: ведь если есть государственная идеология, то неизбежны и идеологи на зарплате, приглядывающие за ее соблюдением и блюдущие единство российской нации.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

[Федор Крашенинников]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...-nevozmozhnost
Статья опубликована в № 4234 от 28.12.2016 под заголовком: Политический дневник: Невозможность дискуссий

Как интернет не стал электронной демократией
28.12.2016

Еще несколько лет назад интернет рассматривался как питательная среда для возникновения и развития демократии нового типа, основанной на сетевых технологиях. К сожалению, прошедшие годы усилили скепсис: о чем можно говорить, если в российском интернете больше невозможна никакая конструктивная публичная дискуссия? А ведь именно публичная дискуссия, система компетентных экспертных оценок и создает базу для формирования и функционирования демократии.

Отсутствие объективных механизмов оценки компетентности и уместности публично высказываемых оценок, суждений и мнений очевидным образом ведет наше общество к еще большей инфантильности и деградации. Функцию судьи активно берет на себя власть и поддерживающие ее структуры, что окончательно превращает российский интернет в бесконечное виртуальное линчевание неугодных. И чем активнее несогласных с политикой власти втаптывают в грязь, тем громче звучат обвинения, что это именно они своей деятельностью провоцируют ситуацию.

Значит ли это, что проблема в социальных сетях, которые не только стали трибуной для тех, кто в недалеком прошлом был обречен всю жизнь писать в редакции СМИ без шансов на публикацию, но и позволили этой публике находить друг друга и через взаимный пиар навязывать себя в качестве экспертов и лидеров общественного мнения всему обществу?

Идея винить во всем социальные сети – это попытка уйти от обсуждения гораздо более серьезных проблем. В России грань между сетевыми лжеэкспертами и легальными специалистами уничтожена сознательно и методично, причем не снизу, а сверху. Когда и почему это произошло, установить не так сложно.

По мере нарастания раскола между интеллектуальной элитой страны и властью последней пришлось срочно искать людей, которые могли бы публично одобрять все то, что власть считала правильным, и заменить несговорчивых и несогласных. В каком-то смысле триумф антиинтеллектуализма пришелся на президентские выборы 2012 г., в ходе которых власть отвернулась от фрондирующего «креативного класса» и противопоставила им мнимых «простых работяг». Подвох заключался в том, что никаких настоящих «работяг», готовых выступать с постами в интернете, статьями в газетах или тем более ораторствовать в телепрограммах и на митингах, в запасе у власти не было вовсе. И вот весной 2012 г. пришлось срочно ввести в оборот всех тех, кто готов был озвучивать «темники» власти, а то, что статус и компетентность этих людей были более чем сомнительны, продавалось как признак их сугубой народности. Именно тогда открылись шлюзы, через которые хлынула вся та публика, которую раньше если и не игнорировали вовсе, то как минимум брезгливо держали на расстоянии. С началом украинского конфликта все эти наработки вышли на количественно и качественно новый уровень.

Нельзя забывать, что технологии активно развиваются и дешевеют. Интернет уже давно перестал быть средой обитания интеллектуалов и технически продвинутой публики. Массовое пришествие в интернет обывателей, включая откровенных маргиналов всех мастей, привыкших доверять телевизору и смаковать самые нелепые слухи и конспирологические теории, сформировало новый облик типичного пользователя. По сути, значительный массив сетевой публики теперь не сильно отличается от телезрителей и всеми этими людьми можно манипулировать по давно налаженным каналам.

В такой ситуации неудивительно, что, желая избавить себя от потока оскорблений и издевательств, мыслящая общественность все чаще переходит в режим монологов, предпочитая спорить с себе подобными в замкнутых и контролируемых средах.

Путь России к демократии будет долгим и мучительным, и проходить он будет, похоже, вовсе не через интернет, который надолго останется рассадником мракобесия, косности и реваншизма. России нужны свободные и спокойные дискуссии, компетентные эксперты и авторитетные модерируемые площадки для широкого гражданского диалога – иначе наше общество так и будет метаться между ток-шоу на федеральных каналах и перманентной истерикой в интернете.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

[Федор Крашенинников]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...ori-kargo-kult
Статья опубликована в № 4238 от 11.01.2017 под заголовком: Политический дневник: Выборы как карго-культ

Пора вернуться к честному назначению губернаторов президентом
11.01.2017

Нынешний год – это, помимо исторических юбилеев, еще и год региональных выборов: в 15 субъектах Российской Федерации будут избраны руководители, причем в 14 – всеобщим прямым голосованием.

Не является секретом, что в нашей стране основная активность по поводу выборов губернаторов происходит вовсе не в регионах, как это бывает в обычных федерациях, а в коридорах и кабинетах администрации президента, где губернаторы и их окружение терпеливо ждут, пока им одобрительно кивнут с самого верха – или назначат сменщика. Развивать какую-либо деятельность в регионе до получения президентского благословения в российских реалиях не только бессмысленно, но и опасно: преждевременная активность может быть воспринята как непокорность, а такое у нас не прощается. Другое дело, что и после президентского согласия особо напрягаться нет причин: ситуация, при которой ставленник Кремля вдруг проиграл бы выборы, немыслима в 2017 г. Ведь проиграть выборы можно только тогда, когда есть хоть один приличный альтернативный кандидат, но для того и создан пресловутый «муниципальный фильтр», чтобы любой из допущенных к выборам персонажей казался ничтожным даже на фоне самого ничтожного кремлевского выдвиженца.

Выборы глав субъектов все еще существующей юридически федерации в России идеально описываются старинной имперской присказкой: Roma locuta est causa finita est, т. е., в переводе на современный русский, кого президент поддержал, тому гарантирован мандат. Остается загадкой, в чем смысл так упорно воздерживаться от возвращения к честному и прямому назначению губернаторов президентом ради нелепой, бессмысленной и откровенно жалкой имитации электоральной деятельности силами региональных чиновников. Эффект «демократизации режима» начала 2012 г., в рамках которой были возвращены выборы губернаторов населением, полностью использован властью еще тогда и давно сошел на нет. Каких-то влиятельных общественных сил, которые бы стояли на страже губернаторских выборов, в стране нет и в помине.

Возможно, во всех этих процедурах есть какая-то мощная коррупционная составляющая, делающая многоуровневое кулуарное согласование будущего победителя интересным для широкого круга чиновников и олигархов. Кроме того, даже самые символические выборы в нашей стране проходят с более чем солидным финансированием. Не стоит сбрасывать со счетов, что региональные электоральные церемонии наполняют смыслом существование целого пула чиновников в Москве и на местах, партийных бюрократов всех мастей, пиарщиков, политологов, журналистов, социологов и т. д. – надо же им всем чем-то заниматься. Помимо коррупции и создания множества синекур (что тоже в каком-то смысле коррупция – умным людям дают зарабатывать на бессмысленных процедурах, чтобы они сытно ели и ни во что серьезное не вмешивались) найти какой-либо смысл в сложной и дорогостоящей системе маскировки фактического назначения электоральными церемониями довольно сложно.

Никто за пределами вышеописанного круга благоприобретателей не заметил бы, не расстроился бы и не был бы ущемлен в своих реальных правах, если бы вся эта суета региональных элит и кремлевских аппаратчиков по перераспределению и утилизации предвыборных бюджетов была упразднена. Совершенно точно можно сказать, что честный отказ от декоративных губернаторских выборов не вывел бы на улицы миллионы протестующих – если бы вообще кого-то вывел.

Может последовать возражение: выборы губернаторов нужны хотя бы для того, чтобы люди не отвыкали от демократических процедур. И вот что на это надо возразить: разница между выборами, которые начинаются с утверждения кандидатуры их будущего победителя президентом, и выборами, в которых победитель становится известным после голосования избирателей, – это разница между соломенным самолетом из меланезийского карго-культа и настоящим самолетом. Никакие упражнения с соломенным самолетом не помогут в ситуации, когда надо будет что-то делать с настоящим. Так зачем же делать вид, что соломенные самолеты нужны, важны и могут однажды полететь?

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

[Федор Крашенинников]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...ratiya-filtrov
Статья опубликована в № 4248 от 25.01.2017 под заголовком: Политический дневник: Демократия фильтров

Что превращает федеративную республику в унитарную автократию
24.01.2017

Экспертная рабочая группа при правительстве России рассмотрела петицию об отмене пакета Яровой и постановила, что для отмены нет оснований и готовить законопроект нецелесообразно. С одной стороны – 100 000 граждан, которые воспользовались инициированным в свое время Владимиром Путиным проектом «Российская общественная инициатива» и выразили свою позицию в надежде, что она будет хотя бы рассмотрена Государственной думой. С другой – несколько никем не выбранных чиновников, работающих в разных ведомствах, которые присылают свои заключения, и сама рабочая группа, которая закрывает дискуссию: нет оснований и нецелесообразно! Никакого особенного волнения вся эта история не вызвала: уже несколько раз общественность честно собирала 100 000 подписей под инициативами, которые тихо умирали под сукном открытого правительства.

Тем не менее эта ситуация модельная для понимания специфики функционирования демократических институтов в современной России. Она демонстрирует, что у граждан нашей страны нет никаких возможностей воздействовать на власть напрямую, непосредственно: везде и всегда между гражданами и властью вмонтированы фильтры. Благодаря им любая активность, не одобряемая или просто не санкционированная властью, может быть легко проигнорирована или заблокирована, и не важно, о чем идет речь – об участии в выборах ненужного кандидата, о требовании отменить закон, о проведении митинга или о сборе денег на оппозиционную деятельность.

Не может быть никаких сомнений, что даже в случае прямого внесения петиций против пакета Яровой в Думу депутаты проголосовали бы против нее. Но уже сам факт вынесения в официальное поле и на публичное рассмотрение хоть чего-нибудь рожденного не в процессе аппаратных согласований, а живым творчеством масс в нашей системе не предусмотрен и потому невозможен.

Введение в любую демократическую процедуру чиновничьего фильтра или создание условий для появления какого-то неформального механизма закулисных согласований – вот что превращает провозглашаемую конституцией демократическую федеративную республику в де-факто унитарную иерархическую автократию.

По сути, Россия Путина вернулась к практике СССР: при всех демократических формулировках советской Конституции решение вопросов происходило вовсе не голосованием избранных народом депутатов, а через резолюции партийных структур, которые покорно и безусловно поддерживались соответствующими советскими органами.
Российский закон Яровой эксперты признают одним из самых жестких в мире
Но к подобным мерам прибегают и другие страны

Опыт демократизации СССР демонстрирует, что система фильтров является и самым уязвимым местом системы: стоит отказаться хотя бы от некоторых из них, как даже существующие законы и органы власти оказываются вполне себе демократическими или хотя бы вполне удовлетворительными на переходное время. Именно по такой схеме в конце 1980-х гг. безголосые и безвластные советы обрели и голос и власть.

Нормы и процедуры демократии в России только тогда заработают исправно, когда будут максимально ориентированы на прямую и непосредственную реализацию гражданами своих конституционных прав, с минимизацией возможностей для вспомогательных чиновничьих органов хоть как-то влиять на ход и тем более результаты общественно-политических процессов. То есть петиция, собравшая установленное законом число подписей граждан, должна не просто поступать на рассмотрение парламента немедленно и минуя промежуточные комиссии, а в некоторых ситуациях и непосредственно приводить к принятию требуемых решений. В противном случае перспективная и передовая демократическая процедура теряет смысл, что мы и наблюдаем сейчас.

Когда-нибудь, когда наше общество серьезно озаботится организацией подлинно демократического правления, негативный опыт надо будет учесть и, принимая новые законы, уничтожить саму возможность возникновения чиновничьих фильтров. История российской демократии учит, что любая лазейка для подмены или искажения публичной, гласной и однозначно трактуемой процедуры закулисным согласованием рано или поздно обязательно будет найдена и использована в ущерб демократии.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

Расширенная версия. Первоначальный опубликованный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)

[Федор Крашенинников]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...1-terpet-dolgo
Статья опубликована в № 4268 от 22.02.2017 под заголовком: Политический дневник: Терпеть еще долго

Стратегия «надо потерпеть – и все наладится» работает наполовину
22.02.2017

С 2014 г. Россия живет в чрезвычайном режиме, а любая чрезвычайщина по определению не может длиться долго. К сожалению, временными оказались лишь надежды на скоротечность стоящих перед страной проблем: начиная с постмайданного киевского режима и кончая низкими ценами на нефть все негативные факторы оказались долгоиграющими.

Стратегия «надо немного потерпеть – и все наладится» уже несколько раз давала сбои, и потому возникают вопросы: сколько еще терпеть и что именно должно наладиться?

Последним рубежом надежд на скорое разрешение проблем была вера в то, что на подходе новое поколение западных политиков, с которыми наконец-то удастся договориться на выгодных России условиях. Пик ожиданий пришелся на конец 2016 г., когда президентская кампания в США была в самом разгаре, а впечатления от голосования по Brexit были еще свежи. Тогда действительно казалось, что вскоре за столом переговоров сменятся все основные игроки кроме Владимира Путина, что откроет путь к новому международному режиму, основанному на разделе сфер влияния с выгодой для России.

Реальность оказалась совершенно иной. Первой ласточкой был как раз Brexit и уход Дэвида Кэмерона, одного из столпов противостояния Запада и Кремля. Сменившая его Тереза Мэй оказалась ничуть не более удобным собеседником для России, и, по сути, Brexit никак не изменил соотношение сил в мире в пользу России. То же самое, только в несоизмеримо большем масштабе, произошло после выборов в США. Нескрываемое предвкушение ухода Обамы и прихода новой администрации на последнем этапе стало просто-таки неприличным. Не очень понятно, насколько серьезно в Кремле рассчитывали на Трампа. Хочется все-таки надеяться, что кремлевские стратеги не столь легкомысленны, чтобы планировать государственную политику исходя из нескольких фраз эксцентричного американского миллиардера, брошенных в запале предвыборной борьбы. Скорее всего, надежды были, но не столь глобальные: получить нового собеседника, с которым в отличие от Хиллари Клинтон у Кремля нет негативной истории взаимоотношений и потому есть шанс все начать с чистого листа. Однако чистого листа не получилось: неосторожно высказанные симпатии к Путину обернулись для Трампа серьезными репутационными издержками – и остается только гадать, как далеко он готов будет зайти, чтобы разрушить образ «маньчжурского кандидата».

Так чего же теперь мы все должны ждать и на что надеяться? Три года в режиме активного противостояния с окружающим миром уже изрядно искорежили нашу экономику и общественную жизнь, и чем дальше будет продолжаться такая политика, тем разрушительнее будут ее последствия. Чрезвычайные меры и временные решения можно было понять и принять в логике «еще немного, еще чуть-чуть», но как все это надо воспринимать в новой ситуации, когда конца и края противостоянию, санкциям и всему прочему больше не видно? Есть ли у президента и правительства запасной план и в чем он состоит? Где тот предел, дальше которого мы точно не пойдем, и есть ли он?

Честного ответа нам никто не даст, особенно накануне президентских выборов, так что судить приходится только по косвенным признакам. В таком случае недавний указ о признании паспортов непризнанных ДНР и ЛНР на фоне неутешительных для России итогов Мюнхенской конференции по безопасности можно считать вполне четким сигналом из Кремля относительно планов на будущее: ставки на противостояние по всем фронтам будут только повышаться, а значит, никакой нормализации ситуации ждать не приходится как минимум до 2018 г., когда завершится процедура переизбрания Путина. Его новая каденция осторожно анонсируется как последняя, что в каком-то смысле предполагает расширение пространства для маневров: получив мандат последний раз, можно наконец пойти и на компромиссы, чтобы уйти на покой миротворцем и дипломатом. К сожалению, и на это едва ли стоит серьезно рассчитывать. Похоже, что никаких изменений к лучшему не стоит ждать в перспективе ближайших 5–7 лет, т. е. к концу нового путинского президентства и в последующие годы.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург

Полная версия статьи. Сокращенный газетный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)

[Федор Крашенинников]

http://www.vedomosti.ru/newspaper/co...rnet-millionov
Статья опубликована в № 4285 от 22.03.2017 под заголовком: Политический дневник: Интернет миллионов

Новые технологии против устаревшей власти
22.03.2017

Сделанный в ФБК Алексея Навального фильм о Дмитрии Медведеве за две недели «проката» набрал более 10 млн просмотров на YouTube – и это при почти тотальном игнорировании всей этой истории официозными СМИ. Этот успех оппонентов Кремля на медийном фронте не первый, но явно и не последний. За оставшееся до выборов время можно ожидать новых сенсационных разоблачений, которые также увидят многие миллионы избирателей, – и вполне вероятно, что они коснутся первого лица, уже многие годы существующего вне какой-либо публичной критики.

Повлияет ли оппозиционный контент на результат президентских выборов 2018 г.? Прямого воздействия ждать едва ли стоит, но что действительно надо обсуждать – так это постепенную утрату властью монополии на формирование информационной повестки страны. Это создает уникальную для последних лет ситуацию, когда достаточно широкие слои населения вновь получают доступ к альтернативному, более того – резко критичному взгляду на положение дел в стране. Важно также отметить, что этот процесс невозможно остановить – и вовсе не по политическим, а по сугубо технологическим причинам.

Глобальное развитие техники и технологий создает все новые и новые возможности для всех, кто готов ими воспользоваться, и чем дальше, тем больше будет таких возможностей. Следовательно, в какой-то момент воздействие телевидения как самого эффективного средства пропаганды будет нейтрализовано не столько ухудшением социально-экономической ситуации в стране, сколько сопоставимой по охвату аудитории альтернативной точкой зрения на ситуацию в стране, бесцензурно распространяемой в интернете. Во всяком случае, такое развитие событий представляется все более реалистичным.

Бытовое недовольство жизнью как таковое если и ведет к каким-то действиям, то разве что к спонтанным и разрозненным протестам, а целенаправленно распространяемый контент мобилизует и объединяет недовольных вокруг тех, кто его создает, что автоматически делает этих людей не просто медийными фигурами, но и политическими лидерами. Можно, конечно, пожимать плечами и указывать на актуальные рейтинги официальных телеканалов, но тихая революция началась – с того момента, как первый оппозиционный политический ролик в интернете набрал 1,5 млн просмотров, охватив, таким образом, 1% населения страны. Десять миллионов – это новый рубеж, который явно не будет последним. Удастся ли власти так же последовательно игнорировать критический сюжет, который посмотрит 20 или 30 млн граждан?

В интернете происходит много интересного, и что особенно важно – происходит быстро. Например, сеть охватывает все больше и больше тех самых простых людей, вниманием которых еще совсем недавно безраздельно владело телевидение и которым еще пять лет назад можно было рассказывать сказки о «сетевых хомячках». Да, эти люди приносят в сеть свои привычки и настроения, сознательно или случайно продвигая в ней все тот же официозный контент. Но они же так или иначе становятся аудиторией сетевого контента, а со временем – и его распространителями в своем окружении.

Руководство нашей страны состоит из людей доинформационной эпохи, которые воспринимают новые технологии с заметным подозрением, обоснованно считая их угрозой своей власти. Потратив годы и миллиарды на создание комфортной для себя информационной среды, они вдруг столкнулись с новой реальностью, в которой контроль над главными телеканалами, газетами и интернет-СМИ уже не является гарантией монополии на информацию. Из всех щелей лезут и лезут новые СМИ, а главное – новые формы и методы распространения информации, охватывающие миллионные аудитории. Но ни готовности, ни желания вступать в диалог с критиками у власти нет, и единственным видом реакции остается игнорирование.

За год до президентских выборов активнее всего против действующей власти работает не Алексей Навальный и его соратники, а время и технологии. Год – это небольшой срок, и едва ли за это время интернет все-таки «перекричит» телевидение, но в перспективе нескольких лет это представляется неизбежным.

Автор – президент Института развития и модернизации общественных связей, Екатеринбург