*305. Вторая мировая война-3

[Виталий Гузев]

https://www.youtube.com/watch?v=mReUpul_7pE

[Н. А. Мендкович]

https://mendkovich.livejournal.com/772601.html
Пишет Никита Мендкович (mendkovich)
2020-11-18 13:51:00

По просьбам читателей обобщаю в единый текст серию постов в фейсбуке о советской разведке накануне Великой Отечественной. Мы разбираем вопросы: о чему предупреждала разведка? Что смогла узнать о военных приготовлениях в Германии? Почему потерпела неудачу во многих вопросах?
Сознаю, что многие публикации, издаваемые спецслужбами, в большей степени не анализируют, а защищают честь мундира. Благодаря чему, собственно, и жив еще миф о неуслышанных предупреждениях разведки.
К сожалению, у меня нет времени написать полноценную статью с библиографией, справочной информацией и списком источников. Ограничусь констатацией, что текст преимущественно основан на рассекреченных и опубликованных материалах СВР и Минобороны по данному периоду. Мемуарная литература изучалась как вспомогательный источник.

Начнем с того, что советское руководство войну ждало еще с 1920-х, считая, что СССР наиболее вероятное направление экспансии капиталистических стран после Первой мировой. Гитлеровская Германия воспринималась как потенциальный противник с 1933-1934 гг, что открыто заявлялось в публичной риторике советского руководства. Сценарий войны с Германией стал реальным с осени 1939 года, после захвата Гитлером Польши. Все это официально декларировалось советским руководством.
При этом руководство РККА было убеждено, что внезапное нападение на СССР в отличие от случая Польше – невозможно, потому что подготовку отследит военная разведка. Сейчас эти декларации кажутся наивными, но в 1939-1940 агентурные позиции военной разведки (да и внешней НКВД) были очень сильными и позволяли прогнозировать действия Германии.
В немецком МИД наши военные разведчики имели мощную агентурную сеть, известную как «группа Альты», названной в честь агента-групповода Ильзы Штебе. Наиболее эффективными информаторами были «Ариец» (Рудольф фон Шелиа) и «XWZ» позже «Х» (Герхард Кегель).
Шелиа был завербован «под чужим флагом» от имени английской разведки и передавал на финансовой основе в 1939-1941 гг ценные сведения РККА, работая в немецком посольстве в Варшаве.
В частности, в августе 1939-го он за две недели сообщил дату нападения Германии на Польшу. Благодаря его сообщениям и информации Лондонской резидентуры о саботировании Британией московских переговоров СССР смог удачно сманеврировать в период польского кризиса и отодвинуть границу на Запад. В 1940-м «Ариец», переведенный в центральный аппарат, сообщал об операции против Франции, включая факт планирования Голландской подоперации.
Кегель, завербованный на идеологической основе, был МИДовским специалистом по России. Давал ценные сведения, находясь в Москве в составе торговой делегации в 1940-м, чем облегчил переговоры для советской стороны. Позже был отправлен работать в посольство в Москве, так что мог информировать кураторов об изменениях советской политики Берлина.
«Ариец» и «Альта» могли дополнять его сведениями из центрального аппарата. Кроме того, была агентура в посольствах у вероятных союзников в войне против СССР Японии («Инсон», Рихард Зорге) и Румынии («АБЦ», Курт Велкиш). Кто-то должен был заметить подготовку.
При этом в Москве могли быть уверены, что их агентура не раскрыта и гестапо не представляет реальных возможностей советской разведки. Об этом сообщал агент «Брайтенбах» (Вилли Леман), крот внешней разведки НКВД в гестапо, отслеживавший все контрразведывательные меры против советских агентов в Германии. Накануне войны он даже передал резиденту копию доклада Гейдриха руководству страны «О советской подрывной деятельности».
Так что у Москвы были все основания полагать, что нападение они смогут заблаговременно и точно отследить по разведывательным каналам подготовку Германии. Именно поэтому руководство военной разведки вплоть до 21 июня 1941-го не было уверено в близости и неизбежности войны, потому что однозначной информации не было.
Только утром в субботу Кегель смог сообщить о вероятном начале войны «в ближайшие 48 часов» на основе разговоров в посольстве. И на явке в 7 вечера того же дня он сообщил о приказе уничтожить документы и ожидаемом начале войне 22 июня.
Ради справедливости 19-го он сообщал, что война начнется 20-го, основываясь на приказе об эвакуации семей дипломатов, то есть точных данных все-таки не имел. До этого называл возможные сроки 1 мая и 15 июня (донесение от 5 апреля), то есть не имел точных данных, а полагался на слухи в дипломатическом корпусе.
Однако на основе информации Кегеля, ефрейтора Альфреда Лискова, перешедшего на советскую сторону утром, а также ряда других сведений и была ночью подписана знаменитая «Директива № 1». То есть информация поступила всего за несколько часов, а не за недели, как рассчитывали военные.
Руководство спецслужб СССР не знало, что перед подготовкой к нападению на СССР Гитлер принял интуитивно верное решение о массовой кампании по соблюдения секретности и дезинформации, чтобы обеспечить внезапность. Указание о контрразведывательных мерах было отдано, видимо, одновременно с приказом подготовить план войны с СССР в июле 1940 года.
Дезинформационной работой руководил адмирал Вильгельм Канарис, на тот момент глава военной разведки и контрразведки (абвера). Он подошел к задаче максимально гибко. Отрицание факта подготовки к войне и ухудшения отношений проводилось только на начальном этапе.
С февраля 1941-го использовались более тонкие методы, чтобы создать у противника неверное впечатление о ее сроках, условиях начала и стратегических планах. По разведсводкам четко прослеживаются поступающие через агентуру следующие слухи:
-война начнется после разгрома Великобритании (обратное решено Гитлером в июне-июле 1940-го);
-ей будет предшествовать дипломатический кризис или набор политико-экономических требований (внезапное нападение без объявления войны в реальности);
-основным направлением атаки будет охватывающий удар по Прибалтике и Украине (вместо реального наступления на Минск к северу от Припятских болот).
Кроме того, поощрялись слухи в офицерской среде о возможных сроках войны, включая дезинформацию о нападении 1 мая, что ставило разведку, собирающую их, в положение мальчика, который кричит «волк!». (В реальности срок окончания подготовки к войне был 15 мая, а окончательный срок нападения был определен только в июне).
Одновременно дезифнормация дополнялась масштабными мероприятиями: строительством оборонительный укреплений на восточной границе, подготовкой фиктивной операции «Хайфиш» по высадке на Британские острова и многим другим.
К дезинформации Канариса относится, например, сведения, переданные неким «инициативником» военно-морскому атташе в Берлине Воронцову о нападении 14 мая «через Финляндию, Прибалтику и Румынию» (донесение 6 мая). Сообщение известно, благодаря цитированию в ходе XX съезда, как пример неадекватной беспечности Сталина перед войной. Но сейчас известно, что этот вброс намечался по линии абвера еще в марте 1941 года.
Агент НКВД «Лицеист» (журналист Орест Берлинке) сообщал 6 и 14 апреля о том, что нападение на СССР может произойти в ближайшее время, и удар будет нанесен по Украине. Сейчас также точно известно, что Берлинке был подставленным резидентуре агентом гестапо, где имел кодовое имя «Петер».
Кроме того, дезинформация в ряде случаев передавалась для последующего распространения военным атташе, сотрудникам министерства пропаганды и прочим лицам, от кого она попадала к советской разведке.
Например, о готовящемся ультиматуме с требованием выступить против Британии и допустить немецкие войска на Украину сообщал в мае агент «Корсиканец» (Арвид Харнак, сотрудник Минэкономики Германии) и «Старшина» (Харрор Шульце-Бойзен, штаб авиации). Он, «Инсон» и «XWZ» сообщали со ссылкой на разные источники о возможном нападении 1 мая, каковая дата реально никогда не обсуждалась. «Х» и «Старшина» сообщали о планах нападения СССР после завершения войны с Британией…
Подчеркну еще раз, агенты честно работали и передавали услышанную информацию. Но задачи по ее проверке и фильтрации решались Центром не всегда успешно.
Точные сведения о подготовке Германии к войне шли в смеси с подготовленной абвером и гестапо дезинформацией, а ужесточенные требования к секретности не всегда давали агентам доступ к первоисточникам и тем более стратегическим документами армии и правительства.

Несмотря на это, наша разведка успешно вскрыла сам факт подготовки к войне и высокую вероятность нападения на СССР в течение 1941 года. Первым о принятии плана войны в октябре и декабре 1940-го сообщил «Ариец» (фон Шелиа) из МИД, узнав о разработке плана от высокопоставленных знакомых. Затем массу подтверждающих это сообщений пришло от других источников январе-марте 1941-го.
«Корсиканец» (Минэкономики) сообщал о подготовке карт промышленных объектов СССР, подобных тем, что делались перед войной по Британии. «Старшина» (штаб авиации) об интенсивной авиаразведке против Советского Союза, и разработке планов воздушной войны, которая была полностью завершена к апрелю. Резидентуры в Бухаресте сообщали о визите премьера Йона Антонеску в Берлин в январе 1941-го, где он согласовывал участие Румынии в войне против восточного соседа.
Большой объем информации давали пограничная служба НКВД/НКГБ и приграничных военных округов. Они опирались на россыпь источников, преимущественно советских железнодорожников, сопровождавших грузы на территории германского генерал-губернаторства, а также перебежчиков и иммигрантов (вопреки стереотипов из Польши и Румынии к нам хотели перебраться многие). Плюс визуальное наблюдение и проч.
Глубиной источники не блистали, но давали большой объем сведений о переброске военных подразделений на советскую границу, подготовке плавсредств для форсирования рек и даже локомотивов для российской ж/д колеи. Ситуация стала довольно очевидной.
Хуже было с точными сроками. Прямых оперативных данных не было. Серия дат, включая немецкую дезинформацию о нападении 1 мая, держали руководство СССР в напряжении 1941 года и привели к частичном расхолаживанию командиров, которые начали воспринимать предупреждения и директивы об угрозе, как постоянный информационный фон.
Сводки из Польши и Румынии мало, что давали, так как переброска войск шла еще с июня 1940-го, после завершения войны с Францией, из-за которой была ослаблена восточная группировка.
Но при оценке численность группировки и всей немецкой армии разведка допустила стратегические ошибки, о чем ниже.
Лучшую привязку по времени давал «Корсиканец», сообщавший о логике принятия решения в Германии, которая столкнулась с острым продовольственным кризисом и нуждалась в захвате украинского хлеба. Нападение должны было произойти не раньше начала сельхозработ, но не позже уборочной, чтобы противник не успел уничтожить и вывести хлеб на Восток. То есть в промежутке апрель-октябрь 1941-го, примерно – но хоть как-то.
Таким образом, с апреля-мая руководство наркомата обороны и СССР не сомневалось, что война с Германией очень вероятна. Эта идея присутствовала в переписке Генштаба, ее озвучивал Сталин при выступлении перед выпускниками военных училищ в начале мая 1941 года. В июне начальник разведки НКГБ Павел Фитин на донесениях с общими сведениями о близости войны писали резолюции в духе «это уже известно».
Некоторые сведения о примерной дате нападения появились во второй половине июня от агента «Х» Разведупра и агентуры внешней разведки в Берлине и Риме. Но на фоне прошлых бесконечных сообщений о начале конфликта «в ближайшие дни» она утратила свою остроту. Как я упомянул, окончательно дата начала войны была ясна в Кремле лишь поздно вечером 21 июня со всеми вытекающими.
В «диссидентах» был начальник военного Разведупра Филипп Голиков, который до последнего момента считал подготовку политическим маневром Германии, а также часть армейских командиров, включая Дмитрия Павлова, возглавлявшего Западный военный округ. Причем это не было потаканием политической моде, Павлов даже прямо спорил со Сталиным о немецкой подготовке к войне… Но эти проблемы и разногласия лежат вне нашей темы.
Скажем лишь: о войне знали и к ней готовились планы развертывания войск (апрель), начиналась переброска ряда войск на Запад (май). Тогда же был произведен досрочный выпуск курсантов и начата разработка плана эвакуации на случай отступления от границы. Подготовка оказалась менее эффективной, чем ожидалось, из-за болезней резкого роста РККА с 1939 года, дефицитом транспорта и средств связи. Но даже то, что удалось сделать, имело огромное значение для начального периода войны.
Про планы немецкой стороны тоже кое-что было известно. Можно даже сказать, что немецкий план был в общих чертах вскрыт разведкой. Нет, текст «Барбароссы» никто не крал, - это миф. Некоторые приближенные к нему сведения давали военной разведке те же «Ариец» и «Альта» из немецкого МИД, которые сообщили о создании группировок «Север», «Центр» и «Юг», их очень примерные направления и фамилии командующих.
Здорово? Нет, потому что Разведупр «похоронил» эту информацию (доклад 20 марта 1941) среди дезинформационных сообщений об основном ударе по Украине и наступлении на Прибалтику. Причем «украинский вариант», базировался на анонимке, подброшенной в посольство, а что «Ариец» - агент, предупредивший о военных операциях Германии 1939-1940 гг деликатно умалчивалось. Венцом сообщения был вывод Голикова, что это все – дезинформация.
Нет, оригиналы разведдонесения тоже докладывались Сталину и в Генштаб, но там даже не всегда указывалась кличка агента, не говоря уже о его «трудовом пути», что затрудняло оценку достоверности.
В результате по документам Генштаба в апреле-мая 1941 года возможный удар против группировки в Белоруссии (по плану «Барбароссы» основной) – считался второстепенным. И это целиком отражало линию гитлеровской дезинформации. Возможность сходящихся ударов, любимой немецкой схемы, на Барановичи и Минск в Генштабе аналитически вывели, но недооценили их силу и значение.
Полным провалом была также оценка численности противника, которая, вероятно, и ввела в заблуждение самого Голикова. Разведупр переоценил общую численность германскую группировки и всей армии. В результате в спецсообщении от 31 мая 1941 сообщалось о сосредоточении 122-126 немецких дивизий против Великобритании и 120-122 против СССР.
Непосредственно на направлении возможных ударов против Белоруссии и Украины отмечены 60-66 дивизий, а остальная половина восточной группировки во втором эшелоне или разбросана по второстепенным направлениям, что требовало время на концентрацию и развертывание.
Из этих неверных данных Голиков, будучи профессиональным военным, делал вывод, что при таком распылении сил Германия к войне против СССР просто не готова, и лишь запугивает Москву, стремясь втянуть в союз против Британии, как полагали некоторые источники (дезинформация Канариса). В случае же политического решения о войне на Востоке Германии еще требуется время для сосредоточения войск или же война начнется меньшими силами.
В реальности против СССР было сосредоточено 157 германских дивизий из всех имевшихся 208. Причем против Белоруссии было сосредоточено 50 дивизий (группа «Центр»), против Украины 57 («Юг»), но 1/4 этой группы предназначалась для прикрытия Румынии от советских контратак. (Не будучи специалистом, я не углубляюсь в детали, просто даю конкретные цифры и тезисы плана «Барбаросса»).
В результате Разведупр недооценивал численность боеготовой группировки противника почти вдвое и переоценил время, требующееся для ее развертывания. До последнего момента Голиков и его сторонники, считали, что Германия не может внезапно напасть, упредив нас в развертывании, в конце июня 1941-го, но в реальности ровно это и произошло.
Полагаю, что частично причина – в неэффективной работе со сводками о перемещении немецких войск от НКГБ и военных округов, которые помогли бы больше понять о группировке противника. Они давали массу разнородной информации, но в документах почти незаметны попытки ее систематизировать.
Очень слабо использовалась авиаразведка, хотя технические возможности были, и самолеты зачастую ошибочно пересекали границу над расположениями немецких войск. Опять-таки никаких следов этих данных в спецсообщениях разведок не обнаруживается.
Таким образом, разведывательные данные, в принципе, были. Но их зачастую не обобщали, неверно оценивали и слабо использовали в анализе. Не было фильтрации, классификации и картографирования полученных разведкой сведений.
Это стало одной из причин катастрофической недооценки противника и частичной неготовности СССР к войне.

Как мы показали выше, советское командование знало о высокой вероятности нападения в течение 1941 года, наличии трех групп армий и их командующих, но более ничего достоверного. Ни сроков, ни характера подготовки, ни направления ударов. Разведке, не удалось выяснить численности группировки противника, не была обнаружена дислокация большинства штабов соединений, аэродромов и войсковых складов. Не была распознана масштабная дезинформация немцев.
Разведка работала плохо? И да, и нет. У нас была одна из лучших в мире стратегических агентурных разведок на 1941 год. Агентурные сети в госструктурах Германии и Британии, действовавшие на тот момент, не имели аналогов по уровню возможностей. Собственно, благодаря их сведениям мы и оказались хоть как-то подготовленными к войне.
Но разведка на стратегической агентуре не заканчивается. Нужны полевая/фронтовая агентура, наблюдающая ситуацию «на земле» и перемещения войск противника, авиа- и радиоразведка, и самое главное – аналитика, обобщающая всю массу сведений.
С последним было хуже всего. Во внешней разведке НКВД/НКГБ аналитического подразделение исторически не было. В военном Разведупре его упразднили в 1930-е по инициативе легендарного Артура Артузова, который в тот период деятельности больше занимался не оперативной работой, а ведомственными склоками.
По факту информацию агентов обобщали на уровне резидентур и начальников региональных подразделений разведцентра. Многие сводки докладывались лично руководству страны, разведок и армии. Сталину документы приносили, по личному указанию, он, как и Черчилль, любил работать с первичными данными сам. Вести самостоятельный анализ разведкам никто не запрещал, но и не рвался: объединение функций анализа и принятия политических решений до определенного момента казалось очевидным решением.
Но с началом Второй мировой объемы развединформации резко выросли. Любой, кто попытается поработать с разведматериалами 1940-1941 поймет, что в них нереально разобраться без длительной работы с картами и учета данных об агентах, их возможностях и достижениях. Руководители вне разведструктур физически не могли это взвалить на себя, нагрузки и так были огромными.
Попытку возродить ведомственную аналитику предпринял Фитин, глава внешней разведки. Будучи политическим назначенцем, он не доверял своим навыкам и поручал готовить разведматериалы о военной угрозе из Германии к докладу работавшим в центральном аппарате легендарным Павлу Судоплатову и Зое Воскресенской-Рыбкиной, обладателям огромного оперативного опыта.
К сожалению, они совершенно не рвались анализировать и прогнозировать, а тупо пересказывали разведсводки из Берлина. В одном художественном фильме о разведке видел забавную сцену, где Рыбкина в июне 41-го криком кричит Фитину, что вот-вот начнется война и требует срочно доложить ее выводы Сталину. Увы, в жизни таких порывов у разведчиков не было. Видимо, они искренне полагали, что анализ – не их работа, а у начальства голова больше.
Высочайшим достижением «аналитики» разведслужб стали «календари» конспекты сообщений о подготовке Германии к войне, которые они готовили в июне, видимо, по заданию Сталина. НКГБ подготовил текст 20 числа, Разуведупр – уже после начала войны…
Никаких попыток тривиальных вещей вроде каталогизации разведданных и перекрестного сравнения их с открытыми источниками в центральном аппарате не замечено. Иногда в порядке частной инициативы этим занимались резидентуры, что порой давало интересные результаты. Но общие выводы из этого не делались.
В результате 17 июня 1941-го Сталин специально принял Фитина для получения данных об агентуре и доверия к ней, чтобы самому разбираться в хитросплетениях разведданных. Разговор был нервный и прошел на ногах. Война началась меньше, чем через 5 дней.
А нормальную аналитику в разведке восстановили только в 1943-м и то, кажется, не без прямого вмешательства того же Сталина.
Далее: у разведки не было высокопоставленных агентов в войсках, поэтому расположение сил противника можно было устанавливать только путем комбинирования агентурного наблюдения на земле и технической разведки. Здесь была масса проблем, которые тянулись от того же отсутствия системного анализа.
Во-первых, руководители управление, военных округов и разведведомств вынуждены были с отрывом от остальной работы разбираться в просто фантастическом объеме разнородной информации в роде: «В А встали на квартиры кавалеристы неизвестной части… В Б на станции разгружается военный эшелон… В С, по сообщению агента, на площади появился штаб неизвестного соединения…».
Во-вторых, с этой информацией работал, в основном Генштаб, информация того же типа, собираемая погранвойсками, поступала туда бессистемно. Попытки синхронизировать работу начались только в начале июня 1941-го и погоды уже не сделали.
Учитывая бессистемность данных и дефицит времени, это приводило к опять-таки простому реферированию донесений. А современное сопоставление разведматериалов и реальных данных о дислокации частей и штабов показывает, что около 80% данных были неверными, включая обнаружение несуществующих в природе частей.
Частично это было связано с немецкой дезинформацией, которая включала имитацию работы штабов и даже отправку в различные районы военных с фальшивыми знаками различия, которые распускали ложные слухи о перемещении войск. Частично с ошибками агентуры и невнимательностью штабов.
И ситуация была бы сильно лучше, если бы весь этот ворох материалов систематически разбирала группа специалистов, хотя бы распределявшая донесения по характеру разведпризнаков и возможности их фальсификации противником. Например, информация о ж/д перевозках и разгрузке эшелонов, надежнее случайных наблюдений военных на улицах и разговоров в общепите.
Если б такая работа систематически велась хотя бы несколько месяцев перед войной, то были бы шансы определить и дату начала за пару дней, а не за несколько часов. И, что не менее важно, собрать больше сведений о противнике.
На закуску – скучная проза о технических средствах разведки, которая была… никакой. Разведавиация и радиоразведка оказались абсолютно не готовы к войне. Радисты отслеживали только переговоры открытым текстом, нет следов работы криптографов, плохо с пеленгацией. Наконец, их сообщения слабо соотносились их данные с агентурной и авиаразведкой. По воспоминаниям участников событий, уровень работы этих подразделений стало расти уже в ходе войны вопреки огромным потерям личного состава.
Последняя тоже была в очень плохом состоянии, что проявилось еще на финской войне. Разведавиация комплектовалась по остаточному принципу, не хватало летчиков, самолетов, фототехники и фотопленки. К сожалению, к лету 1941-го никакие выводы из этого сделаны не были.
Проблемы не были неустранимыми. Уровень технической разведки вырос в годы войны, несмотря на тяжелейшие условия и потери. В довоенное же время самолеты часто пересекали западную границу из-за ошибок ориентирования и немцы их обычно не сбивали. Противник использовал такие полеты для разведки расположения наших частей, а в сводках РККА таких сведений практически нет.
Дефицит матчасти преодолевался непрофильным использованием других частей. За неделю до войны был предпринят разведполет летчика-истребителя Георгия Захарова по прямому приказу командования Западного военного округа в июне 1941-го. Тем обиднее, что его сообщения о массовой переброске войск к границе были пренебрежительно отвергнуты Павловым как «преувеличение».
Вообще обязательная отработка «наводок» наземной агентуры с помощью авиации и радиоперехвата, которую можно было вести адресно по наиболее интересным случаям – была бы весьма полезна. Например, подобная практика могла реально дать место нахождения штаба группы «Юг» (Жешув, Польша) и ряда других интересных объектов.
Наконец, для решения военных задач совершенно не использовались колоссальные возможности глубинной агентуры. Например, на связи НКГБ был «Старшина», работник штаба авиации. В отчетах о беседах с ним вы не найдете почти никаких вопросов о расположении штабов авиасоединений, тактике немецких летчиков, сильных и слабых сторонах новых моделей самолетов, выводов командования по итогам учений… Полное впечатление, что внешняя разведка или не получала вопросников от военных, или не хотела с ними работать.
Второе вполне вероятно, так как берлинская резидентура НКГБ/НКВД вообще многим агентам избегала ставить задачи, ориентируясь исключительно на их инициативу. Формально это обосновывалось боязнью случайно провалить их… Но выяснять в беседах возможности и совместно планировать добычу конкретных сведений и документов - Маркс запрещал?
Еще пример: радиоразведка нуждалась в немецких документах по шифрованию или хотя бы учебных пособиях их войск связи. В итоге эти материалы были добыты уже в боях в августе 1941-го, но попыток добыть их до войны через агентуру не было. В результате радисты изучали до боевых действия системы связи противника вслепую, без подсказок и возможности проверить свои наблюдения.
Вообще «золотой патрон» разведки, агентура в структурах противника, кажется, рассматривалась как политический инструмент, который непонятно как использовать в случае войны. В результате не были приняты реальные меры, чтобы обеспечить их связью на случай конфликта и закрытия посольств. Не было подготовки радиста из числа агентуры или заброски «спящего» агента с передатчиком, не намечены явки в оккупированных или нейтральных странах, например, у «Доры» в Швейцарии.
В результате, естественно, наши разведсети в Германии остались без связи, а попытки восстановить ее в ходе войны провели к общему провалу нескольких резидентур, а также «Альты», «Арийца», «Брайтенбаха», которые могли бы сильно облегчить сбор сведений о планах противника в ходе войны.
Повторюсь, перед войной разведка добилась ряда существенных результатов, что имело значение для Победы. Но еще больше было не сделано из-за ошибок, которые допускали равно и политические руководители, включая Сталина, Голикова и Фитина, и опытные кадровые специалисты.

[Gbu-um.ru]

«Враг будет разбит. Победа будет за нами»
12:00. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов зачитывает обращение к гражданам Советского Союза: «Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории… Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины… Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

12:30. Передовые немецкие части врываются в белорусский город Гродно.

13:00. Президиум Верховного Совета СССР издает указ «О мобилизации военнообязанных...»
«На основании статьи 49 пункта «о» Конституции СССР Президиум Верховного Совета СССР объявляет мобилизацию на территории военных округов — Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского, Харьковского, Орловского, Московского, Архангельского, Уральского, Сибирского, Приволжского, Северо-Кавказского и Закавказского.

Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года». Несмотря на то, что первым днем мобилизации названо 23 июня, призывные пункты при военкоматах начинают работать уже к середине дня 22 июня.
13:30. Начальник Генштаба генерал Жуков вылетает в Киев в качестве представителя вновь созданной Ставки Главного Командования на Юго-Западном фронте.


Фото: РИА Новости
«Италия также объявляет войну Советскому Союзу»
14:00. Брестская крепость полностью окружена немецкими войсками. Советские части, блокированные в цитадели, продолжают оказывать ожесточенное сопротивление.

14:05. Глава МИД Италии Галеаццо Чиано заявляет: «Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию».

14:10. 1-я погранзастава Александра Сивачева ведет бой более 10 часов. Имевшие только стрелковое оружие и гранаты пограничники уничтожили до 60 гитлеровцев и сожгли три танка. Раненый начальник заставы продолжал командовать боем.

15:00. Из записок командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока: «Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого.

Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус. Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией».
Из 485 атакованных погранзастав ни одна не отошла без приказа
16:00. После 12-часового боя гитлеровцы занимают позиции 1-й погранзаставы. Это стало возможным только после того, как погибли все пограничники, оборонявшие ее. Начальник заставы Александр Сивачев посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Подвиг заставы старшего лейтенанта Сивачева стал одним из сотен, совершенных пограничниками в первые часы и дни войны. Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них подверглись нападению в первый же день войны. Ни одна из 485 застав, атакованных 22 июня, не отошла без приказа.

Гитлеровское командование отвело на то, чтобы сломить сопротивление пограничников, 20 минут. 257 советских погранзастав держали оборону от нескольких часов до одних суток. Свыше одних суток - 20, более двух суток - 16, свыше трех суток - 20, более четырех и пяти суток - 43, от семи до девяти суток - 4, свыше одиннадцати суток - 51, свыше двенадцати суток - 55, свыше 15 суток - 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.

Великая отечественная война 1941-1945 годов. Трудящиеся Ленинграда слушают сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз.
Великая отечественная война 1941-1945 годов. Трудящиеся Ленинграда слушают сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Фото: РИА Новости
Из 19 600 пограничников, встретивших гитлеровцев 22 июня на направлении главного удара группы армий «Центр», в первые дни войны погибли более 16 000.

17:00. Гитлеровским подразделениям удается занять юго-западную часть Брестской крепости, северо-восток остался под контролем советских войск. Упорные бои за крепость будут продолжаться еще недели.

«Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины»
18:00. Патриарший местоблюститель, митрополит Московский и Коломенский Сергий, обращается с посланием к верующим: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь… Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины».

19:00. Из записок начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Франца Гальдера: «Все армии, кроме 11-й армии группы армий „Юг“ в Румынии, перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью. Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолёты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать… Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолётов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены».
20:00. Утверждена директива №3 Наркомата обороны, предписывающая советским войскам перейти в контрнаступление с задачей разгрома гитлеровских войск на территории СССР с дальнейшим продвижением на территорию противника. Директива предписывала к исходу 24 июня овладеть польским городом Люблин.

Великая Отечественная война 1941-1945гг. 22 июня 1941г. Медсестры оказывают помощь первым раненым после воздушного налёта фашистов под Кишиневом.
Великая Отечественная война 1941-1945гг. 22 июня 1941г. Медсестры оказывают помощь первым раненым после воздушного налёта фашистов под Кишиневом. Фото: РИА Новости
«Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем»
21:00. Сводка Главного Командования Красной Армии за 22 июня: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристинопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника».

23:00. Обращение премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к британскому народу в связи с нападением Германии на СССР: «В 4 часа этим утром Гитлер напал на Россию. Все его обычные формальности вероломства были соблюдены со скрупулезной точностью… внезапно, без объявления войны, даже без ультиматума, немецкие бомбы упали с неба на русские города, немецкие войска нарушили русские границы, и часом позже посол Германии, который буквально накануне щедро расточал русским свои заверения в дружбе и чуть ли не союзе, нанес визит русскому министру иностранных дел и заявил, что Россия и Германия находятся в состоянии войны…

Никто не был более стойким противником коммунизма в течение последних 25 лет, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова. Но все это бледнеет перед зрелищем, разворачивающимся сейчас.
Прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, как они стоят на границе родной земли и охраняют поля, которые их отцы пахали с незапамятных времен. Я вижу, как они охраняют свои дома; их матери и жены молятся— о, да, потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя, своих защитников…

Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света придерживаться аналогичного курса и проводить его так же стойко и неуклонно, как это будем делать мы, до самого конца».

22 июня подошло к концу. Впереди были еще 1417 дней самой страшной войны в истории человечества.

[Красная линия]

https://www.rline.tv/news/2016-06-22...onika-sobytiy/
22 июня 2016 13:12
22 июня 1941 года. Хроника событий. Видео.
Видео: Кадры из фильма The German Wehrmacht/RTVNederland
75 лет назад началась Великая Отечественная война. Редакция «Красной Линии» представила хронику первого дня войны.

21 июня, 21:00 На участке Сокальской комендатуры (Украина, современная Львовская обл.) был задержан немецкий солдат ефрейтор Альфред Лискофф, вплавь пересекший реку Буг.

Переводчика в отряде не было и его отправили районный центр, где его допросили в 1:00. Лискофф сообщил, что немецкая армия перейдет в наступление в 4 часа утра. Сообщение передали в штаб 5-й армии, где к нему отнеслись с подозрением. В воспоминаниях Жукова есть ссылка на сообщение Лискофф, но скорее всего это ошибка. Совещание в Генштабе началось раньше чем Лискофф прибыл на допрос. Но он был уже третьим перебежчиком за эту ночь.




Альфред Лисков.jpg
Ефрейтор Альфред Лискофф
Альфред Лискофф стал героем начала войны, про него писали в газетах, он стал активным деятелем Коминтерна. Лискофф был 30-летним рабочим на фабрике в Баварии, коммунист, член «Союза Красных фронтовиков». В 1942 году арестован НКВД. Дальнейшая судьба неизвестна.

Из телефонограммы УНКГБ по Львовской области в НКГБ УССР.

«22 июня 1941 г. в 3 часа 10 минут УНКГБ по Львовской области передало по телефону в НКГБ УССР следующее сообщение: «Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Лисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г. Кольберг (Бавария).

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжелая жизнь для солдат и трудящихся.

Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах. Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить». ("История в документах" со ссылкой на «1941 год. Документы». Советские архивы. «Известия ЦК КПСС», 1990, № 4.").

22 июня 00:30 В западные военные округа была передана директива № 1, в которой было предупреждение о возможном внезапном нападении немцев в течение 22-23 июня.

3:07 Командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский позвонил начальнику генерального штаба Жукову и доложил о подлете «со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний». Жуков указаний не дал, но когда он через час сам перерезвонил Октябрьскому, тот доложил «Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения»".

03.30 Начальник штаба Западного округа генерал Климовских доложил о налете вражеской авиации на города Белоруссии.

03:33 Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины.

03:40 Командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов и доложил о налете на Каунас и др. города.
03:40 Нарком обороны С.К. Тимошенко приказал начальнику Генштаба Г.К. Жукову позвонить Сталину на "Ближнюю дачу" и доложить о начале боевых действий. Выслушав Жукова, Сталин приказал: «Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро».

04:10: Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

04:15 Началась оборона Брестской крепости. Первой же атакой к 04:55 немцы заняли почти половину крепости.

04:30 В Кремле собрались члены Политбюро, Нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков. Сталин попросил срочно связаться с германским посольством. В посольстве сообщили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения. На встречу с Шуленбергом отправился Молотов. Вернувшись в кабинет он сказал: «Германское правительство объявило нам войну».

05:00 ( по другим данным в 9:00 по Москве) В Берлине рейхсминистр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп вызвал в свой рабочий кабинет советских дипломатов. Когда те приехали, он сообщил им о начале войны. Последнее, что он сказал послам, было: «Передайте в Москву, что я был против нападения». После этого в посольстве отключили телефоны.

05:30 Рейхсминистр д-р Геббельс в специальной передаче Великогерманского радио зачитал обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза

07:15 И.В. Сталин подписал директиву №2 Вооруженным Силам СССР об отражении гитлеровской агрессии. Документ предписывал уничтожить вражеские силы в районах нарушения границы, уничтожить авиацию противника, а также «разбомбить Кенигсберг и Мемель».

09:30 И.В. Сталин в присутствии С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова отредактировал и подписал указ о проведении мобилизации и введении военного положения в европейской части страны, а также об образовании Ставки Главного Командования и ряд других документов.

12:00 Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел В.М. Молотов зачитал обращение к гражданам Советского Союза:

«Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление: Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории…»
gztnk2.jpg
Газета "Правда" 23 июня 1941 года
Через некоторое время текст речи Молотова повторил диктор Юрий Левитан. Благодаря его проникновенному голосу и тому факту, что Левитан на протяжении всей войны читал фронтовые сводки Советского Информбюро, многие запомнили, что первым сообщение о начале войны прочел по радио именно он.

12:30 Немецкие войска вошли в Гродно

14:30 Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано сообщил советскому послу в Риме Горелкину, что Италия объявила войну СССР.

16:30 Из воспоминаний Хрущева следует, что Сталин уезжает из Кремля и напоследок бросает:

«Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его просрали».
Современные историки говорят, что на самом деле 22 июня этого эпизода не было. У Сталина действительно был психологический кризис, но неделей позже после взятия Минска.

Bundesarchiv_Bild_101I-006-2212-30,_Russland,_Gefangene_russische_Soldaten.jpg
Советские военнопленные в июне 1941
19:00 Командующий группой армий «Центр» генерал Федор фон Бок дает приказ прекратить расстрелы советских военнопленных. После этого их держали на спешно огороженных колючей проволокой полях. Так появились первые лагеря для военнопленных. За оставшиеся полгода в этих лагерях от голода и болезней умерло 1-1.5 млн человек.
23:50 Главвоенсовет РККА разослал Директиву №3, приказывающую 23 июня нанести контрудары группировкам врага.

23:00 (GMT) В Москве уже было 2:00 23 июня. Выступление Уинстона Черчилля в эфире радиостанции BBC. В своей речи Черчиль заявил, что ненавидит коммунизм, но добавил:

«У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, наши враги...
Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем...»

[Уинстон Черчилль]

https://youtu.be/EJJElmRdPUk

[Георгий Зотов]

https://aif.ru/society/history/falsh...noy_s_gitlerom
09.04.2018 00:03


28 ноября 1939 года: Солдаты британского экспедиционного корпуса и французских ВВС на линии фронта. Шутливая надпись над блиндажом «10 Downing Street» — адрес резиденции британского премьер-министра.
28 ноября 1939 года: Солдаты британского экспедиционного корпуса и французских ВВС на линии фронта. Шутливая надпись над блиндажом «10 Downing Street» — адрес резиденции британского премьер-министра. © / Commons.wikimedia.org






«Я был удивлён спокойствием, которое там царило. Артиллеристы безразлично смотрели на немецкие поезда с боеприпасами, курсирующие на противоположном берегу, наши лётчики пролетали над дымящимися трубами завода Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главная задача командования заключалась в том, чтобы не беспокоить противника». Эти строки французского журналиста Ролана Дорджелеса, побывавшего на Западном фронте в ноябре 1939 года, и узревшего весьма флегматичное состояние боевых действий, не вызвали шока в Париже и Лондоне. Обычные сводки тех дней, публикуемые в газетах, гласили — «Сегодня со стороны врага не велось огня. Наши войска потерь не понесли». События, продолжавшиеся на границе Франции и Германии с сентября 1939-го до мая 1940-го получили в истории название «Странной войны», или «Сидячей войны». Американская пресса окрестила подобное шоу как Phoney War — «Фальшивая война». Именно так Великобритания и Франция защищали от вторжения Третьего рейха своего ближайшего, ценного и любимого союзника — Польшу, ожидавшую их поддержки.

Адольф Гитлер в Польше, 1939 год.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
Операция «Консервы». Как Гитлер создал предлог для нападения на Польшу
«Сделайте хоть что-нибудь!»
Вермахт напал на польскую армию 1 сентября 1939 года, а уже 3 сентября из Парижа и Лондона пришли сообщения — Германии объявили войну: эти страны связаны с поляками военным союзом, и обязались помогать своему другу, не жалея крови. В Варшаве ликовали, целые толпы вышли на улицы танцевать, осыпая посольства государств-союзниц цветами. Ведь немцы держали на границе с Францией всего 42 дивизии (при этом — ни одной танковой или моторизованной, все воевали в Польше), а у французов имелось 78 дивизий (включая 18 танковых батальонов), и в запасе десять дивизий англичан — отборных, готовых к высадке. Количество боевых самолётов (4 800 истребителей и бомбардировщиков) вчетверо (!) превышало силы «люфтваффе». Поляки открывали шампанское, и пили за скорую встречу на развалинах Берлина — ибо с таким вооружением Третий рейх должны натурально порвать в лоскуты. Они ошибались.

Эвакуация из Дюнкерка.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
«Чудо Дюнкерка». Подлинная история событий
Британия и Франция собирались на войну с черепашьей скоростью — первые военные действия на границе с Германией (район Саар) начались лишь 7 сентября, и были прекращены через пять дней: немцы уже захватили треть Польши, двигаясь к Варшаве. Французы объяснили: дескать, они ждут подкреплений — мобилизация проводилась медленно, орудия и танки не прибыли на фронт. Английские дивизии и вовсе высадились на французской территории только в начале октября — Варшава к этой дате уже сдалась, а 6-го октября 1939 года капитулировали последние польские дивизии. «Да сделайте же хоть что-нибудь!» — взмолились поляки. «Мы скоро всё спланируем, и освободим вас» — меланхолично отвечали из Парижа и Лондона. «Пожалуйста, побудьте на связи и подождите недельку-другую». Французы стояли на месте, и запрашивали помощь англичан. Те никуда не торопились. Вермахт подмял под себя Польшу без каких-либо проблем. Западные друзья поляков помогали им выстоять таким образом: в пограничном районе Саар армия Франции крайне лениво заняла 12 немецких населённых пунктов. Немцы не ввязывались в бой, оставляя городки без выстрела, зато потом начали контратаковать — французы несли потери. 12 сентября боевые действия на Западном фронте были прекращены — союзники даже не уведомили об этом Польшу. Глава французской военной миссии в Варшаве Луи Фори клятвенно обещал — полномасштабное наступление на Германию начнётся 20 сентября 1939 года. Разумеется, в нужный срок ничего не началось. Англо-французское командование ещё две недели что-то обсуждало и согласовывало, а потом сообщило полякам — извините, поскольку Польша уже полностью захвачена вермахтом, спасать вас на данный момент попросту не имеет никакого смысла.

Во время подписания Мюнхенского соглашения. Слева направо: Чемберлен, Даладье, Гитлер, Муссолини и Чиано.
Сегодня — позор, завтра — война. Как Европа шла к Мюнхенскому сговору
Подробнее
«Скучаем, играем в футбол»
Тем временем, немцы перебросили на Западный фронт освободившиеся после капитуляции Польши дивизии, и к 17 октября вернули назад все городки, занятые французами. Армия Франции вернулась за оборонительную «линию Мажино», после чего началась нудная позиционная война, каковую и войной-то назвать нельзя. Иногда за целую неделю на фронте не звучало ни единого выстрела.

Бенито Муссолини и Адольф Гитлер. Берлин. 1937 год.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
По обе стороны фронта. Пять стран, воевавших и за СССР, и за Третий Рейх
Французские и английские солдаты со скуки играли в футбол и писали домой длинные письма: «У нас тут ничего не происходит, пассивное ожидание, — сообщал жене уроженец Парижа, лейтенант Жан Мерсье. — Не знаем, чем себя занять. Орудия и те не заряжаем. За три месяца в нашем батальоне ни один человек не был убит или ранен».

Города Германии не бомбили — самолёты союзников сбрасывали только пропагандистские листовки, призывающие свергнуть Гитлера, а ПВО рейха не открывали по ним огонь. Это объяснялось так — зимой ввиду погодных условий сложно воевать, поэтому мы начнём грандиозное наступление на Берлин в марте 1940 года. Вот-вот, буквально на днях, осталось недолго. Польша меж тем истекала кровью — Германия уничтожила польское государство, присоединила к себе его земли, начала строить концлагеря и поместила за колючую проволоку миллионы евреев. Польские политики бились в истерике, призывая спасти их страну: и получали вежливые заверения союзников с Запада — ну, как только, так сразу. Требуется ещё чуть времени, чтобы лучше подготовиться — и тогда Гитлеру точно придёт конец. Правда, по оценке современных военных специалистов, если бы Великобритания и Франция действительно ударили бы в тыл рейху в сентябре 39-го, Берлин мог пасть...лишь за три месяца.

Митинг в поддержку Красной Армии во время Советско-польской войны. Гданьск, 1920 год.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
Под «Волчьим солнцем». Реальная история отношений СССР и Польши в 10 частях
На Россию обижаться лучше?
30 ноября 1939 года СССР начал войну с Финляндией, и в парламентах Британии и Франции стартовало обсуждение — не помочь ли тогда финнам, приостановив военную помощь полякам? Языками трепали долго: в итоге, не помогли ни тем, ни другим. Самые большие потери в «Странной войне» Германия понесла...от самой себя: 19 февраля 1940 года «люфтваффе» в результате ошибки обстреляли и потопили в Северном море свои же миноносцы: тогда погибли 600 моряков «кригсмарине». Всего же на Западном фронте с сентября 1939 по май 1940 года (то есть, за 8 месяцев) было убито...196 немецких солдат. Передышка после «польской кампании» дала нацистам возможность прекрасно подготовиться. 9 апреля 1940 года Германия напала на Норвегию и Данию, а 10 мая внезапно атаковала Бельгию, Нидерланды, Люксембург, и...саму Францию. Дальнейшие события известны — разгромленная за месяц, французская армия 22 июня 1940 года подписала условия капитуляции. Британским солдатам, прижатым к морю в Дюнкерке, Гитлер милостиво позволил эвакуироваться домой, не закопав «томми» на пляжах.

Многие историки до сих пор не могут понять — а что вообще это было? Однако, ответ прост. Великобритания и Франция плевать хотели на Польшу, невзирая на договоры о помощи и военной защите. Выяснилось — английские и французские политики не собираются отправлять своих солдат умирать за свободу поляков, поэтому война велась вяло и, в основном, для вида. Запад надеялся договориться с Гитлером, заключив впоследствии перемирие на выгодных условиях — обескровленная Польша никого не интересовала: поляков элементарно «кинули», как наивных «лохов» в уличной игре в «напёрстки». Славная политика «друзей» стоила Польше 6 лет оккупации, и шести миллионов погибших граждан — убитых нацистами солдат и мирных жителей, уничтоженных в концлагерях евреев: всего 21,4 процента от населения государства. Правда, в современной Польше об этом предпочитают не вспоминать. Такая, право сказать, мелочь. Куда удобнее обижаться на Россию: хотя в боях за освобождение Польши от нацистов погибли 600 тысяч советских солдат. К сожалению, про этот факт поляки довольно успешно забыли.

[Олег Ржешевский]

https://rg.ru/2011/06/17/a494808.html
17.06.2011 00:00


Неожиданный взгляд британского премьер-министра на историю Второй мировой войны

Российская газета - Федеральный выпуск № 129(5505)
Фото: Репродукция Фотохроники ТАСС Фото: Репродукция Фотохроники ТАСС
Фото: Репродукция Фотохроники ТАСС
Советы и Немезида
Немезида олицетворяет собой "богиню возмездия, которая разрушает всякое неумеренное счастье, обуздывает сопутствующую ему самонадеянность... и карает особо тяжкие преступления".

Сейчас нам предстоит вскрыть ошибочность и тщетность хладнокровных расчетов Советского правительства и колоссальной коммунистической машины и их поразительное незнание собственного положения. Они проявили полное безразличие к участи западных держав, хотя это означало уничтожение того самого Второго фронта, открытия которого им суждено было вскоре требовать.

Они, казалось, и не подозревали, что Гитлер уже более шести месяцев назад принял решение уничтожить их. Если же их разведка поставила их в известность о переброске на Восток огромных германских сил, усиливавшихся с каждым днем, то они упустили многие необходимые шаги, которые следовало предпринять при этих обстоятельствах. Так, они дали Германии захватить все Балканы. Они ненавидели и презирали западные демократии, но в январе Советское правительство еще могло при активной помощи Англии объединить четыре страны - Турцию, Румынию, Болгарию и Югославию, имевших жизненное значение для него самого и его безопасности, и создать балканский фронт против Гитлера.

Фото: FDR Library Photo Collection
Почему Черчиллю не удалось поссорить Рузвельта и Сталина

Советский Союз ничего не сделал, чтобы помешать разброду между ними, и в результате все эти страны, кроме Турции, были поглощены одна за другой. Война - это по преимуществу список ошибок, но история вряд ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди, когда они отбросили все возможности на Балканах и лениво выжидали надвигавшегося на Россию страшного нападения или были неспособны понять, что их ждет. До тех пор мы считали их расчетливыми эгоистами. В этот период они оказались к тому же простаками.

Сила, масса, мужество и выносливость матушки России еще должны были быть брошены на весы. Но если брать за критерий стратегию, политику, прозорливость и компетентность, то Сталин и его комиссары показали себя в тот момент Второй мировой войны совершенно недальновидными.

...Мы знаем теперь, что в своей директиве от 18 декабря Гитлер назначил вторжение в Россию на 15 мая и что в ярости, вызванной революцией в Белграде, он 27 марта отодвинул эту дату на месяц, а затем - до 22 июня. До середины марта переброска войск на севере на главный русский фронт не носила такого характера, чтобы для сокрытия ее немцам нужно было принимать какие-либо особые меры. Однако 13 марта Берлин издал распоряжение закончить работу русских комиссий, действовавших на германской территории, и отослать их домой. Пребывание русских в этой части Германии могло быть разрешено только до 25 марта. В северном секторе уже сосредоточивались германские соединения. С 20 марта должна была начаться еще более крупная концентрация сил.

22 апреля Советы пожаловались германскому министерству иностранных дел на продолжающиеся и усиливающиеся нарушения Границы СССР германскими самолетами. С 27 марта по 18 апреля было зарегистрировано 80 таких случаев.

"Вполне вероятно, - говорилось в русской ноте, - что следует ожидать серьезных инцидентов, если германские самолеты будут и впредь перелетать через советскую границу".

В ответ немцы выдвинули ряд встречных жалоб на советские самолеты...

Мы, конечно, не располагали полной информацией о настроениях в Москве, но цели Германии казались ясными и понятными. 16 мая я телеграфировал генералу Смэтсу:

"Похоже на то, что Гитлер накапливает силы против России. На север с Балкан и на восток из Германии и Франции идет непрерывное движение войск, танковых сил и самолетов".

Сталин, должно быть, старался изо всех сил сохранить свои иллюзии в отношении политики Гитлера. 13 июня, после еще одного месяца усиленной переброски и развертывания германских войск, Шуленбург смог телеграфировать германскому министерству иностранных дел:

"Народный комиссар Молотов только что вручил мне текст следующего сообщения ТАСС, которое будет передано сегодня вечером по радио и опубликовано завтра в газетах:

"Еще до приезда английского посла в СССР Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о "близости войны между СССР и Германией". По этим слухам:

1. Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера, и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового соглашения между ними.

2. СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР.

3. Советский Союз, в свою очередь, будто бы стал усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней.

Фото: Из фондов российского государственного архива социально-политической истории
Почему Черчилль и Рузвельт не хотели публичного суда над нацистами
Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым заявить, что эти слухи являются неуклюжей пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны".

Гитлер имел все основания быть довольным успехом своих мер, принятых им в целях обмана и сокрытия своих истинных намерений, а также настроениями своей жертвы.

Последний просчет Молотова стоит того, чтобы рассказать о нем.

Шуленбург, Москва - германскому министерству иностранных дел
22 июня 1941 года 1 час 17 минут утра
"Сегодня в 9 часов 30 минут вечера Молотов вызвал меня к себе в кабинет. Упомянув о сообщениях относительно неоднократных нарушений границы германскими самолетами и заметив, что Деканозову поручено в связи с этим посетить министра иностранных дел Германии, Молотов заявил следующее:

"Имеется ряд указаний на то, что германское правительство недовольно Советским правительством. Ходят даже слухи о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом. Они подкрепляются тем фактом, что Германия никак не реагировала на сообщение ТАСС от 15 июня и что это сообщение не было даже опубликовано в Германии. Советское правительство не в состоянии понять причин недовольства Германии. Если такое недовольство вызвал в свое время югославский вопрос, то он (Молотов) считает, что он разъяснил этот вопрос в своих прежних сообщениях, и к тому же это дело прошлое. Он был бы признателен, если бы я мог сказать ему, чем вызвано нынешнее положение в отношениях между Германией и Советской Россией.

Я сказал, что не могу ответить на его вопрос, так как не располагаю нужной информацией, но что я передам его заявление в Берлин".

Однако на деле все получилось по-другому. Германское правительство не отреагировало на заявление ТАСС, тогда как советский народ и (что особенно пагубно) его Вооруженные Силы были дезориентированы за неделю до начала войны: вместо повышения бдительности их призывали к благодушию. Но час пробил.

Риббентроп, Берлин - Шуленбургу
21 июня 1941 года
Фото: Фотохроника ТАСС
Опубликовано исследование переписки Сталина, Рузвельта и Черчилля
"1. По получении этой телеграммы весь шифрованный материал, еще находящийся там, подлежит уничтожению. Радиостанцию надо привести в негодность.

2. Уведомите, пожалуйста, тотчас же Молотова, что вы должны сделать ему срочное сообщение и поэтому хотели бы немедленно посетить его. Затем сделайте ему следующее заявление:

"...Правительство Германии заявляет, что Советское правительство, вопреки взятым на себя обязательствам:

1) не только продолжало, но даже усилило свои подрывные действия в отношении Германии и Европы;

2) проводит все более антигерманскую внешнюю политику;

3) сосредоточило все свои силы в состоянии готовности на германской границе.

Тем самым Советское правительство нарушило свои договоры с Германией и собирается напасть с тыла на Германию, ведущую борьбу за существование. Поэтому фюрер приказал германским вооруженным силам отразить эту угрозу всеми средствами, имеющимися в их распоряжении".

Прошу не вступать ни в какое обсуждение данного заявления. Правительство Советской России обязано обеспечить безопасность сотрудников посольства".

В 4 часа утра 22 июня Риббентроп передал русскому послу в Берлине официальный документ об объявлении войны. На рассвете Шуленбург явился в Кремль к Молотову.

Когда я проснулся утром 22 июня, мне сообщили о вторжении Гитлера в Россию. Уверенность стала фактом. У меня не было ни тени сомнения, в чем заключаются наш долг и наша политика. Не сомневался я и в том, что именно мне следует сказать. Оставалось лишь составить заявление. Я попросил немедленно известить, что в 9 часов вечера я выступлю по радио.

Выступление У.Черчилля по радио 22 июня 1941 года
"Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем .

Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся - да, ибо бывают времена, когда молятся все, - о безопасности своих близких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры. Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети. Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран. Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи. Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще не зажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.

За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий...

Фото: ТАСС
Каким было соотношение сил СССР и Германии к 22 июня 1941 года
Я должен заявить о решении правительства Его Величества, и я уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика? У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто.

Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, - наши враги... Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы...

Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии. Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощрит наши усилия спасти человечество от его тирании. Это укрепит, а не ослабит нашу решимость и наши возможности.

Сейчас не время морализировать по поводу безумия стран и правительств, которые позволили разбить себя поодиночке, когда совместными действиями они могли бы спасти себя и мир от этой катастрофы. Но когда несколько минут назад я говорил о кровожадности и алчности Гитлера, соблазнявших и толкнувших его на авантюру в России, я сказал, что за его преступлением скрывается один более глубокий мотив. Он хочет уничтожить русскую державу потому, что в случае успеха надеется отозвать с Востока главные силы своей армии и авиации и бросить их на наш остров, который, как ему известно, он должен завоевать, или же ему придется понести кару за свои преступления.

Фото: Наум Грановский/ РИА Новости www.ria.ru
Минобороны обнародовало архивные документы за 22 июня 1941 года
Его вторжение в Россию - это лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова. Он, несомненно, надеется, что все это можно будет осуществить до наступления зимы и что он сможет сокрушить Великобританию прежде, чем вмешаются флот и авиация Соединенных Штатов. Он надеется, что сможет снова повторить в большем масштабе, чем когда-либо, тот процесс уничтожения своих врагов поодиночке, благодаря которому он так долго преуспевал и процветал, и что затем будет расчищена сцена для последнего акта, без которого были бы тщетны все его завоевания, а именно - для покорения своей воле и подчинения своей системе Западного полушария.

Поэтому опасность, угрожающая России, - это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, - это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара. Усвоим же уроки, уже преподанные нам столь горьким опытом. Удвоим свои усилия и будем бороться сообща, сколько хватит сил и жизни".

От редакции: Публикации в "РГ" (15, 16 и 17 июня) подготовлены на основе труда Уинстона Черчилля "Вторая мировая война", выложенном на сайте "Военная литература": militera.lib.ru

Советско-английские секреты
Текст: Олег Ржешевский (доктор исторических наук, автор бестселлера "Сталин и Черчилль")
Черчилль руководил жизнью империи с 600-миллионным населением, принимал важнейшие стратегические решения в годы Первой и Второй мировых войн, выложил своими руками кирпичную стену у себя дома в Чартуэлле, рисовал картины...

Его верная и терпеливая жена Клементина, "спасительный якорь", по выражению сына Рандольфа, родила пятерых детей и была с ним до последнего часа. Личная жизнь Черчилля полна приключений, скандалов, взлетов и падений, травли со стороны могущественных конкурентов и завистиников, привела к звездным годам карьеры, когда в 1940-ом он был назначен в критической для страны военной обстановке премьер-министром и через пять лет привел страну к победе.

Публикуемые "РГ" фрагменты из его шеститомного труда "Вторая мировая война" касаются важных событий, относящихся к периоду 1939-1941 годов : англо-французская коалиция потерпела сокрушительное поражение (Франция была разгромлена за 44 дня), страна выстояла в воздушной битве за Британию, но осталась в одиночестве, и угроза вторжения вермахта на Британские острова казалась неотвратимой. Это было время, когда расклад сил в Мировой войне еще не определился и создание коалиции, противостоящей агрессорам, имело для Великобритании судьбоносное значение. Тем более необходимо дополнить публикуемые фрагменты дальновидными инициативами Черчилля в этом направлении.

Документы российских архивов и богатейший служебный дневник И. Майского (в 1934-1943 годах советского посла в Великобритании) дают возможность восстановить контуры строгосекретных переговоров, которые начались 6 октября 1939-го, когда Черчилль, в то время первый лорд Адмиралтейства (военно-морской министр), пригласил к себе И. Майского. Суть позиции, изложенной Черчиллем, сводилась к следующему: "Некоторые из моих друзей рекомендуют мир. Они боятся, что в ходе войны Германия станет большевистской. Но я стою за войну до конца. Гитлер должен быть уничтожен. Нацизм должен быть уничтожен раз и навсегда". Далее он пояснил от имени правительства что: основные интересы Англии и СССР нигде не сталкиваются; СССР должен быть хозяином на восточном берегу Балтийского моря, и он очень рад, что Балтийские страны включаются в нашу систему; необходимо совместными усилиями закрыть немцам доступ в Черное море; британское правительство желает, чтобы нейтралитет СССР был дружественным по отношению к Великобритании. Так начались англо-советские переговоры. Они явились продолжением в ином формате англо-франко-советских переговоров в Москве в августе 1939 года, на которых правительство Чемберлена провалило советские предложения о заключении трехсторонней военной конвенции, что осудил и Черчилль, - ему была понятна сложившаяся обстановка и близка память о том, что в Первую мировую войну Англия и Россия выступили союзниками.

Он не примкнул к хору хулителей советско-германского пакта о ненападении, единомышленники которых ныне требуют от России покаяния. За несколько дней до встречи с Майским он заявил по радио: "То, что русские армии должны находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России. Во всяком случае создан Восточный фронт, на который Германия не осмеливается напасть". Новый британский посол С. Криппс добился 1 июля 1940-го встречи со Сталиным и вручил ему послание Черчилля, в котором говорилось, что Германия угрожает Великобритании, а также Советскому Союзу, и высказывалось пожелание о восстановлении "обеими нашими странами их прежних связей".

По итогам беседы, которая длилась около трех часов, Криппс, сообщая, что она проходила "в дружеской, предельно открытой атмосфере", сделал вывод, что "русско-германское сотрудничество будет продолжаться", и выделил согласие Сталина на британское содействие в нормализации отношений с Турцией и решении проблемы Черноморских проливов. Послание Черчилля придало еще большую активность британской политике на советском направлении. Угроза вторжения на Британские острова, возрастающее итало-немецкое давление на Балканах усилили стремление Великобритании добиться сближения с СССР и, если не разрыва, то ослабления советско-германских отношений, начиная с торговли, которую впрочем оценивали в Форин Офис как неудовлетворяющую запросы Германии.

22 октября 1940 года Криппс от имени Черчилля предложил подписать между Великобританией и СССР секретное соглашение, которое сближало политику двух стран, предусматривало признание de facto "власть Советского Союза в Эстонии, Латвии, Литве, Бессарабии, Северной Буковине и тех частях Польского государства, которые теперь находятся под советским главенством". Советской дипломатии приходилось уклоняться от "кардинальных" предложений английского правительства и в то же время не допускать ухудшения отношений с Великобританией как потенциальным союзником. Несмотря на изменившееся в Европе соотношение сил в пользу Германии, британские предложения в то время были неприемлемы. В Москве все еще надеялись удержать Германию в рамках достигнутых договоренностей.

24 февраля 1941 года в ответ на инициативу министра иностранных дел А. Идена приехать в Москву для встречи с И. Сталиным в целях улучшения англо-советских отношений, заместитель наркома иностранных дел А. Вышинский сообщил Криппсу, что "сейчас еще не настало время для решения больших вопросов". Вспоминая об усилиях немецкой разведки выяснить содержание переговоров между Лондоном и Москвой, В. Молотов в беседе с писателем И. Стаднюком так охарактеризовал действия советского руководства: "Мы, несмотря на наш договор о ненападении с Германией, не делали никаких заверений о нашем желании соблюдать нейтралитет, если она начнет агрессию против Англии, а разговоры велись те, что нам было надо".

3 апреля Черчилль направил Сталину послание, в котором сообщил об угрозе нападения Германии на СССР, что подтверждало сведения советской разведки.

Вскоре, однако, возрос импульс недоверия к английской политике в связи с неожиданным прилетом в Англию 10 мая Р. Гесса - заместителя Гитлера по партийному руководству, и советскими подозрениями об опасности англо-германского договора, для которых были основания. В апреле 1940-го, после окончания "Зимней войны" с Финляндией, начались секретные американо-советские переговоры. В Вашингтоне их вели советский посол К. Уманский и заместитель государственного секретаря США С. Уэллес, а в Москве - В. Молотов и американский посол Л. Штейнгардт. Они требуют отдельного рассмотрения. Отметим только, что 21 января 1941-го Уэллес в беседе с Уманским (это была их 15-я встреча) сообщил: "Если бы СССР оказался в положении сопротивления агрессору, то США оказала бы ему помощь". Позитивные результаты в ходе переговоров с Великобританией и США достигались с большим трудом, осложнялись взаимными, подчас необоснованными претензиями, и отношения во многом оставались натянутыми, но общая для трех стран угроза расширения германской и японской агрессии принуждала к поискам компромисса и прокладывала дорогу к сближению.

История англо-советских переговоров в 1939-1941 годах открывает во многом ранее не известные страницы деятельности Черчилля как активного сторонника создания антигитлеровской коалиции. Ко времени нападения нацистской Германии на нашу страну перспектива возникновения военного союза (The Grand Alliance) Великобритании, СССР и США становилась реальностью. Это был выдающийся дипломатический прорыв, изменивший расстановку сил во Второй мировой войне.

[Евгений Кузнецов-М24]

https://www.m24.ru/articles/Moskva/22062016/107651
Общество22 июня 2016, 08:00

Москва Сталин Великая Отечественная война памятные даты обо всем повседневная жизнь

Боец ПВО ведет наблюдение с крыши дома на улице Горького. Фото: ТАСС/Наум Грановский

75 лет назад, 22 июня 1941 года, войска нацистской Германии вторглись в СССР. Началась Великая Отечественная война. В России и некоторых странах бывшего Советского Союза 22 июня – День памяти и скорби.

22 июня 1941 года для СССР и его столицы Москвы было определено в Берлине за неделю до этой даты – в субботу, 14 июня, на заседании Верховного Главнокомандования вооруженных сил нацистской Германии. На нем Адольф Гитлер отдал последние распоряжения о нападении на СССР с 04 утра 22 июня 1941 года.

В тот же день было распространено сообщение ТАСС о советско-германских отношениях, в котором говорилось:

"По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР, лишены всякой почвы".

Впрочем, 22 июня 1941 года для первого в мире государства рабочих и крестьян могло наступить и месяцем с неделей раньше. Руководители Третьего Рейха первоначально планировали вторжение в Россию на заре четверга 15 мая. Но 6 апреля вместе с войсками союзников – Италии и Венгрии – немцы вошли в Югославию. Балканская кампания понудила Гитлера отложить сроки покорения Москвы.

До полудня 22 июня 1941 года (и тому есть сотни архивных свидетельств) Москва не знала о вторжении Германии.

04:30. На улицы (по документам) выкатились 48 поливальных машин.
05:30. Начали работу почти 900 дворников. Утро было погожим, солнечным, красящим "нежным светом стены древнего Кремля".
Примерно с 07:00. В парках, скверах и других местах обычного скопления людей стала разворачиваться "выездная" лоточная торговля, открывались летние буфеты, пивные и бильярдные – наступившее воскресенье обещало быть очень теплым, если не жарким. И в местах массового отдыха ждали наплыва горожан.
07:00 и 07:30. (по расписанию воскресенья – в обычные дни на полчаса раньше). Открылись молочные магазины и булочные.
08:30 и 09:00. Начали работу продуктовые и гастрономы. Промтоварные магазины, кроме ГУМа и ЦУМа, по воскресеньям не работали. Ассортимент товаров, в сущности, обычный для мирной столицы. В "Молочной" на Рочдельской предлагали творог, творожную массу, сметану, кефир, простоквашу, молоко, сыр, брынзу, сливочное масло и мороженое. Все продукты – двух-трех сортов и наименований.
В Москве – обычный воскресный день

Улица Горького. Фото: ТАСС/Ф.Кислов

Гастроном № 1 "Елисеевский", главный в стране, выложил на прилавки вареные, полу и сырокопченые колбасы, сосиски, сардельки от трех до четырех наименований, окорока, буженину трех наименований. В рыбном отделе предлагали свежую стерлядь, малосольную каспийскую сельдь (залом), осетров горячего копчения, паюсную и красную икру. В избыточном числе были грузинские вина, крымские мадера и херес, портвейны, водка и ром одного, коньяк четырех наименований. В то время ограничений по времени в продаже спиртного не было.

ГУМ и ЦУМ выставили весь набор отечественной швейной и обувной промышленности, ситцы, драпы, бостоны и другие ткани, бижутерию, разнообразные по размерам фибровые чемоданы. И драгоценности, стоимость отдельных образцов которых превышала 50 тысяч рублей – пятая часть цены легендарного танка Т-34, штурмовика победы ИЛ-2 и трех противотанковых орудий – пушек ЗИС-3 калибра 76 мм по "прайс-листу" мая 1941 года. Никто в тот день и предположить не мог, что Центральный универсальный магазин Москвы через две недели превратится в армейские казармы.

С 07:00 к большому "массовому мероприятию" начали готовить стадион "Динамо". На нем в 12 часов должны были состояться парад и соревнования физкультурников.
Около 08:00 в Москву из городов и районов области привезли 20 тысяч школьников – на детский праздник, который в 11 часов начался в парке "Сокольники".
Никаких "брожений" выпускников школ по Красной площади и по улицам Москвы утром 22 июня 1941 года не было. Это – "мифология" советского кино и литературы. Последние выпускные вечера в столице прошли в пятницу, 20 июня.

Одним словом, все 4 миллиона 600 тысяч "простых" жителей и около одного миллиона гостей столицы СССР до обеда 22 июня 1941 года не знали, что с ночи началась большая и самая кровопролитная в истории страны война с захватчиками.

01:21. Границу с Польшей, поглощенной Третьим Рейхом, пересек последний состав, груженный пшеницей, которую СССР поставлял по договору с Германией от 28 сентября 1939 года.
03:05. 14 немецких бомбардировщиков, вылетев из Кенигсберга в 01:10, сбросили 28 магнитных бомб у рейда под Кронштадтом в 20 км от Ленинграда.
04:00. Гитлеровские войска перешли границу в районе Бреста. Через полчаса начали масштабное наступление по всем фронтам – от южных до северных рубежей СССР.
И когда в 11 часов в парке "Сокольники" пионеры столицы торжественной линейкой встречали своих гостей – пионеров Московской области, германец продвинулся на 15, а кое-где и на 20 км вглубь территории страны.

Решения на высшем уровне

Москва. В.М.Молотов, И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов (слева направо на переднем плане), Г.М.Маленков, Л.П.Берия, А.С.Щербаков (слева направо во втором ряду) и другие члены правительства направляются на Красную площадь. Фотохроника ТАСС

О том, что война идет, в тылу в первой половине дня 22 июня 1941 года знало только высшее руководство страны, командование военными округами, первые руководители Москвы, Ленинграда и некоторых других крупных городов – Куйбышева (ныне Самары), Свердловска (ныне Екатеринбурга), Хабаровска.

06:30. Кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК и первый секретарь Московского горкома ВКП (б) Александр Сергеевич Щербаков собрал экстренное заседание ключевых руководителей столицы с участием высших офицеров НКО, НКВД и директоров крупнейших предприятий. Он и председатель горисполкома Василий Прохорович Пронин к тому времени имели генеральские звания. На заседании были выработаны первоочередные меры обеспечения жизнедеятельности Москвы в военное время.

По телефону прямо из горкома были даны распоряжения об усилении охраны систем водоснабжения, тепловой и электрической энергии, транспорта и, прежде всего, метрополитена, продовольственных складов, холодильников, канала имени Москвы, железнодорожных вокзалов, оборонных предприятий и других важнейших объектов. На том же заседании была "вчерне" сформулирована концепция маскировки Москвы, в том числе, и строительства макетов и муляжей, защиты правительственных и исторических зданий.

По предложению Щербакова, с 23 июня ввели запрет на въезд в столицу всем, кто не имел московской прописки. Под него попали и жители Подмосковья, в том числе и те, кто работал в Москве. Вводились специальные пропуска. Их должны были выправлять даже москвичи, собираясь в лес за грибами или на пригородную дачу – без пропуска обратно в столицу не пускали.

15:00. На дневном заседании, которое состоялось после выступления по радио наркома Молотова и после того как Щербаков и Пронин побывали в Кремле, власти столицы по согласованию с генералитетом МВО приняли решение установить на всех высотных точках столицы зенитные батареи. Позже в созданной на следующий день, 23 июня, Ставке Верховного Главного командования Вооруженными силами СССР такое решение назвали "образцовым". И разослали в Военные округа директиву обеспечить зенитную защиту городов по примеру столицы.

Запрет на фотосъемку

Одно из примечательных решений второго заседания руководства Москвы 22 июня 1941 года: было сформулировано обращение с призывом к населению в течение трех суток сдать имеющиеся в личном пользовании фотоаппараты, другую фотографическую аппаратуру, фотопленку и реактивы. Фототехникой отныне могли пользоваться только аккредитованные журналисты и работники специальных служб.
Отчасти поэтому, фотографий Москвы первых дней войны немного. Часть из них и вовсе постановочная, как, к примеру, знаменитый снимок Евгения Халдея "Москвичи слушают по радио обращение тов. Молотова о начале войны 22 июня 1941 года". В первый военный день в столице Союза на 12 часов дня (времени прямой трансляции речи наркома Молотова) было +24 градуса по C. А на фото – люди в пальто, шапках, одним словом, одеты по осени, как в двадцатых числах сентября, когда, предположительно, этот снимок и сделан.

Кстати, одеяния людей на том постановочном снимке сильно отличаются от маек, белых парусиновых ботинок и брюк, в которых на другом фото 22 июня 1941 года, москвичи покупают газировку на улице Горького (ныне – Тверской).


На том же утреннем заседании 22 июня 1941 года, которое провел Александр Щербаков, было принято особое постановление – "предупреждать и пресекать панические настроения" в связи с вторжением войск Гитлера в СССР. Партийный секретарь и фактический хозяин столицы посоветовал всем руководителям и, особенно, артистам, писателям, газетчикам "придерживаться" позиции, что война закончится через месяц, максимум полтора. И враг будет разбит на его территории". И обратил особое внимание на то, что в речи Молотова война названа "священной". Через два дня, 24.06.41., преодолев затяжную депрессию, Иосиф Джугашвили (Сталин) с подачи Лаврентия Берии назначил Щербакова (в дополнение к уже имеющимся должностям и регалиям) начальником Совинформбюро – главного и, по сути, единственного источника информации для масс в годы Великой Отечественной войны.

Зачистки

Москвичи записываются в ряды народного ополчения. Фото: ТАСС

Одним из итогов последнего, прошедшего после 21:00, заседания руководства Москвы стало решение о создании истребительных батальонов. Они, судя по всему, были инициированы в Кремле, ибо спустя сутки общее руководство подразделениями было возложено на заместителя председателя Совета Народных Комиссаров, главу НКВД Лаврентия Берию. Но первый в стране истребительный батальон стал под ружье именно в Москве, на третий день войны, 24 июня 1941 года. В документах истребительные батальоны обозначались как "добровольческие формирования граждан, способных владеть оружием". Прерогатива приема в них оставалась за партийными, комсомольскими, профсоюзными активистами и другими "проверенными" (так в документе) лицами, не подлежащими призыву на военную службу. В задачу истребительных батальонов входила борьба с диверсантами, шпионами, пособниками Гитлера, а также бандитами, дезертирами, мародерами и спекулянтами. Одним словом, всеми, кто угрожал порядку в городах и других населенных пунктах в условиях военного времени.

На четвертый день войны московский истребительный совершил первые рейды, избрав для начала рабочие каморки и подворотни Замоскворечья, бараки Марьиной Рощи. "Зачистка" была достаточно эффективной. Взяты 25 бандитов с оружием. Пять особо опасных представителей криминалитета ликвидированы в перестрелке. Изъяты продуктовые (тушёнка, сгущёнка, копчености, мука, крупы) и промышленные товары, похищенные еще до начала войны из одного из складов в районе Филей.

Реакция вождя

Генеральный секретарь ВКП(б) Иосиф Сталин. Фото: ТАСС

В Москве – не только горком ВКП (б) и горисполком, но вся высшая власть СССР. По "отраженным" документам, Сталину доложили о вторжении гитлеровских войск практически сразу – около 04:35-04:45. Он, по обыкновению, еще не ложился спать, и, по одной из версий, находился на "ближней даче".

Последующий (второй) доклад о продвижении немцев по всему фронту произвел на вождя сильное впечатление. Он заперся в одной из комнат и не выходил из нее около двух часов, после чего якобы отправился в Кремль. Текст речи Вячеслава Молотова читать не стал. И потребовал докладывать ему об обстановке на фронтах каждые полчаса.

По свидетельствам ряда военачальников, как раз это-то сделать было всего труднее – связь с действующими частями, ведущими ожесточенные бои с немецкими войсками, была слабой, а то и вовсе отсутствовала. К тому же, уже к 18-19 часам 22 июня 1941 года в окружении гитлеровцев оказалось, по разным данным, в общей сложности от 500 тысяч до 700 тысяч солдат и офицеров РККА, которые неимоверными усилиями, при страшном дефиците боеприпасов, техники и оружия, пытались прорвать "кольца" гитлеровцев.

Впрочем, по другим, также "отраженным" документам, 22 июня 1941 года вождь был на Черном море, на даче в Гаграх. И, по словам посла СССР в США Ивана Майского, "после первого доклада о нападении Германии впал в прострацию, полностью отрезал себя от Москвы, в течение четырех дней оставался вне связи, напиваясь до ступора".

Так это? Или нет? Поверить сложно. Проверить уже невозможно – документы ЦК КПСС с той поры массово жгли и уничтожали, по крайней мере, 4 раза. Впервые в октябре 1941 года, когда в Москве началась паника после вступления гитлеровцев на окраину Химок и проезду колонны нацистских мотоциклистов по Ленинградскому проспекту в районе Сокола. Потом в конце февраля 1956 и конце октября 1961 годов, после разоблачений культа личности Сталина на XX и XXII съездах КПСС. И, наконец, в августе 1991 года, по поражению ГКЧП.

Да и надо ли все проверять? Остается фактом то, что в 10 первых дней войны, самого тяжелого для страны времени, Сталина было и не слышно, и не видно. А все распоряжения, приказы и директивы первой недели войны подписаны маршалами и генералами, наркомами и заместителями СНК СССР: Лаврентием Берией, Георгием Жуковым, Семёном Тимошенко, Георгием Маленковым, Дмитрием Павловым Вячеславом Молотовым и даже "партийным городничим" столицы Александром Щербаковым.

Обращение накрома Молотова
12:15. Из студии Центрального телеграфа один из лидеров Советского государства нарком иностранных дел Вячеслав Молотов выступил по радио с обращением.

Оно начиналось словами: "Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление. Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну…" Заканчивалось выступление знаменитыми словами, превратившимися в идиому всей Великой Отечественной войны: "Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!".

12.25. Судя по "журналу посещений", Молотов вернулся с Центрального телеграфа в кабинет Сталина.

Выступление наркома москвичи слушали, главным образом по репродукторам, установленным на всех улицах города, а также в парках, на стадионах и других местах массового скопления людей. В исполнении диктора Юрия Левитана текст выступления Молотова повторили 4 раза в разное время.


Москвичи слушают сообщение о нападении гитлеровской Германии на нашу Родину. Фото: ТАСС/Евгений Халдей

При этом примерно с 09:30. до 11:00 в Кремле якобы шла нешуточная дискуссия по поводу того, кто должен выступить с таким обращением? По одной из версий все, как один, члены Политбюро считали, что это должен сделать сам Сталин. Но он активно отпирался, повторяя одно и тоже: политическая обстановка и положение на фронтах "еще не ясны", и потому он выступит позже.

Время шло. И затягивание информации о начале войны становилось опасным. По предложению вождя, тем, кто известит народ о начале священной войны, стал Молотов. По другой версии, никакой дискуссии не было, потому что в Кремле не было самого Сталина. Хотели, было, поручить сказать народу о войне "всесоюзному старосте" Михаилу Калинину, но он даже по бумажке читал, сбиваясь, по слогам.

Жизнь после начала войны
Весть о вторжении войск Гитлера 22 июня 1941 года, судя по документам архивов (донесениям сотрудников и внештатных агентов НКВД, протоколам милиции), а также воспоминаниям очевидцев, не повергла жителей и гостей столицы в уныние и не слишком изменила их планы.

Уже после сообщения о начале войны точно по расписанию с Курского вокзала отошли пассажирские поезда Москва-Адлер. А под ночь на 23 июня – на Севастополь, который гитлеровская авиация жестко бомбила еще в 05:00 22 июня. Правда, пассажиров, у которых были билеты именно до Крыма, в Туле высадили. А сам поезд пустили только до Харькова.

Днем в парках играли духовые оркестры, в театрах при полных залах шли спектакли. До вечера работали парикмахерские. Были практически забиты посетителями пивные, бильярдные. Вечером не пустовали и танцплощадки. Знаменитая мелодия фокстрота "Рио-рита" была слышна во многих уголках столицы.

Отличительная особенность первого военного дня в Москве: массовый оптимизм. В разговорах, помимо крепких слов ненависти к Германии и Гитлеру, звучало: "Ничего. Месяц. Ну, полтора. Разобьем, раздавим гадину!". Другая столичная примета 22 июня 1941 года: после сообщения о нападении гитлеровцев людей в военной форме всюду, даже в пивных, стали пропускать без очереди.


Зенитная артиллерия на страже города. Фото: ТАСС/Наум Грановский


Впечатляющий пример оперативности властей Москвы. По их распоряжению на сеансах в кинотеатрах после 14 часов того же 22 июня 1941 года перед художественными фильмами (а это были "Щорс", "Если завтра война", "Профессор Малок", "Семья Оппенгейм", "Боксеры") стали показывать обучающие короткометражки вроде "Светомаскировка жилого дома", "Береги противогаз", "Простейшие укрытия от авиабомб".

Вечером в саду "Эрмитаж" пел Вадим Козин. В ресторанах "Метрополь" и "Арагви", судя по "листкам расхода" кухни и буфета, особой популярностью пользовались бутерброды с паюсной (черной) икрой, сельдь залом с луком, жареная винном соусе свиная корейка, суп-харчо, чанахи (баранья похлебка), баранья котлета на кости с сложным гарниром, водка, коньяк КВ и вино херес.

Москва еще до конца не осознала: большая война уже идет. И на полях ее сражений уже пали тысячи бойцов РККА, погибли сотни мирных граждан советских городов и сел. Уже через сутки в ЗАГСах города отметят наплыв отцов и матерей с просьбой заменить в свидетельствах о рождении их сыновей имя Адольф на Анатолия, Александра, Андрея. Быть Адольфами (в просторечии – Адиками), массово появившимися на свет во второй половине 1933 и в конце 1939 года, в июне 1941 года стало не только противно, но и не безопасно.

Спустя неделю. В столице СССР постепенно начнут вводить карточки на продукты питания, хозяйственные товары первой необходимости, обувь и ткань.
Через две недели. Москвичи увидят кадры кинохроники, на которых горят советские деревни, села и города и лежащих у своих изб расстрелянных нацистами женщин и малолетних детей.
Ровно через месяц. Москва переживет первый налет гитлеровской авиации, и воочию, не в кино, увидит изуродованные тела погибших под завалами сограждан, разрушенные и горящие дома.

А пока, в первый день войны, в Москве все примерно так, как в хрестоматийном стихотворении Геннадия Шпаликова "На площадке танцевальной Сорок Первый год": "Ничего, что нету Польши. Но сильна страна. Через месяц – и не больше – кончится война…"
Подробнее: https://www.m24.ru/articles/Moskva/2...source=CopyBuf

[Мария Шубина]

https://snob.ru/selected/entry/37305/
21.06.11

22 июня исполняется 70 лет со дня нападения Германии на СССР. Мы по часам следим, как начиналась самая трагическая для нашей страны часть Второй мировой войны
Всего реплик: 26
Участники дискуссии: Катерина Мурашова, Мария Шубина, Ксения Семенова, Алексей Мурашов, Андрей Буриличев, Катерина Макарова, Владимир Леонов, Катерина Инноченте, Татьяна Хрылова, Irina Abarinova, Варвара Бабицкая, Павел Новиков, Татьяна Кирилюк
Фото: Corbis/Fotosa.ru


23 июня, 00.00

В ночных радионовостях впервые появляется сводка главного командования Советской армии: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточенных боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населенных пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолетов противника».

Известно, что за первый день войны войска вермахта продвинулись по всей границе на 50-60 км вглубь территории СССР.


22 июня, 23.50

Главный Военный совет РККА рассылает в войска директиву, приказывающую с утра 23 июня нанести прорвавшимся на территорию СССР группировкам врага решительные контрудары. В большинстве своем исполнение этих директив приведет только к еще большим потерям и ухудшит положение вступивших в войну частей армии.

22 июня, 23.00

Премьер министр Великобритании Уинстон Черчилль выступает с радиообращением, в котором обещает СССР всю помощь, которую сможет дать Великобритания: «За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает. … Я должен заявить о решении правительства его величества, и я уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика? У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, — наши враги... Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы...

Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии. Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощрит наши усилия спасти человечество от его тирании. Это укрепит, а не ослабит нашу решимость и наши возможности».

22 июня, 21.00

Нарком обороны Семен Тимошенко подписывает директиву об авиационных ударах на 100-150 км вглубь Германии, приказывает бомбить Кенигсберг и Данциг. Эти бомбардировки действительно случились, но через два дня, 24 июня.

22 июня, 16.45

Кремль покинули последние посетители Сталина: Берия, Молотов и Ворошилов. В эти сутки больше никто со Сталиным не встречался и никакой связи с ним практически не было.

22 июня, 15.00

В документах зафиксированы первые зверства фашистских войск на захваченной только что территории. Немцы, наступая, ворвались в деревню Альбинга Клайпедского района Литвы. Солдаты ограбили и сожгли все дома. Жителей — 42 человека — согнали в сарай и заперли. В течение дня фашисты убили несколько человек — забили насмерть или застрелили. На следующее утро началось планомерное уничтожение людей. Группами крестьян выводили из сарая и хладнокровно расстреливали. Вначале всех мужчин, потом очередь дошла до женщин и детей. Пытавшихся бежать в лес расстреливали в спину.

22 июня, 14.00

Италия объявляет войну СССР. Точнее, министр иностранных дел Чиано сообщает послу СССР в Италии Горелкину, что война объявлена с 5.30 утра. «Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию, т.е. с 5.30 22 июня». На самом деле и итальянские, и румынские части атаковали советские границы вместе с немецкими союзниками с первых минут войны.

22 июня, 12.00

Нарком иностранных дел Молотов выступает по советскому радио с речью о начале войны. «Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло пред'явить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей... (полный текст речи) Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Так о начале войны узнала вся страна. Именно в этом выступлении, в первый же день, война была названа Отечественной, — была проведена параллель с Отечественной войной 1812 года. Почти сразу на призывные пункты отправились резервисты - военнообязанные, которые оставались в запасе и не служили в мирное время. Вскоре началась запись добровольцев.

22 июня, 10.00

В Прибалтийский военный округ приходит приказ о выведении национальных корпусов Красной армии за пределы прифронтовой зоны, вглубь страны. Литовские, латышские и эстонские национальные корпуса были созданы за год до того, по приказу Сталина, после оккупации стран Прибалтики. Теперь этим частям не доверяют.

Немецкая авиация наносит сокрушительные удары по авиабазам СССР. За первые часы войны на 66 базах были уничтожены 1200 самолетов, большинство из них — более 800 — прямо на земле. Поэтому многие летчики остались в живых и авиация была постепенно восстановлена, в том числе за счет переоборудованных гражданских самолетов. При этом первый немецкий самолет был уничтожен в воздушном бою в первый час войны. Всего немцы потеряли 22 июня около 300 самолетов — самые большие потери за день за всю войну.

22 июня, 09.30

Сталин подтверждает подписание указов о проведении мобилизации, введении военного положения в европейской части СССР, указ о военных трибуналах, а также об образовании Ставки Главного командования. Подписывает указы Михаил Калинин, как председатель президиума Верховного совета СССР. Мобилизации подлежали все военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно.

22 июня, 08.00

Риббентроп проводит пресс-конференцию для немецких и иностранных журналистов, где заявляет, что фюрер решил принять меры, чтобы оградить Германию от советской угрозы.

В Кремле Молотов и Сталин работают над черновиком речи Молотова о начале войны. В половину девятого утра приезжают Жуков и Тимошенко с проектом указа президиума Верховного совета СССР о всеобщей мобилизации.

22 июня, 07.30

Геббельс выступает по немецкому радио с заявлением о начале военной операции против СССР. В том числе он произносит: «В то время, когда Германия ведет войну с англосаксами, Советский союз не выполняет своих обязательств, и фюрер расценивает это как удар в спину немецкому народу. Поэтому немецкие войска только что перешли границу».

22 июня, 07.15

Появляется первый приказ военного времени, подписанный Тимошенко, но одобренный Сталиным. Этот приказ предписывал ВВС СССР разрушить всю авиацию противника и разрешал авиации преодолевать границу на 100 км. Сухопутные войска получили приказ остановить вторжение и перейти в наступление по всем фронтам, затем перейти к сражениям на вражеской территории. Этот приказ, и без того мало связанный с происходящим на границе, войска получают не сразу и не все. Связь с приграничными зонами налажена плохо, периодически Главный штаб теряет контроль над происходящим. Немцы к этому моменту бомбят аэродромы вместе с самолетами, не успевшими подняться в воздух. Но, пока многие подразделения, по-прежнему, согласно Директиве №1, не поддаются на провокации, рассредотачиваются и маскируются, на отдельных участках войска переходят в контрнаступление. Так 41-я стрелковая дивизия отбила нападение, зашла на территорию противника на 3 км и остановила движение пяти дивизий вермахта. 5-я танковая дивизия все 22 июня не пропускала танковую дивизию немцев группы армии «Север» около города Алитуса, где находилась переправа через Неман, важнейшая стратегическая точка для продвижения немцев в глубь страны. Только 23 июня советская дивизия была разбита авианалетом.

22 июня, 06.00

В Берлине Риббентроп вызывает к себе посла СССР в Германии Владимира Деканозова и первого секретаря посольства Валентина Бережкова и сообщает им о начале войны: «Враждебное отношение Советского правительства и концентрация советских войск на восточной границе Германии, представляющая серьезную угрозу, вынудили правительство Третьего рейха принять военные контрмеры». При этом, сделав официальное заявление, Риббентроп догоняет Деканозова на пороге и быстро говорит ему: «Скажите в Москве, я был против». Послы возвращаются в советскую резиденцию. Связь с Москвой оборвана, здание окружено частями СС. Все, что им остается — уничтожать документы.Немецкие генералы докладывают Гитлеру о первых успехах.

22 июня, 05.30

В Кремль прибывает посол Шуленбург. Он официально сообщает о начале войны Германии с СССР, слово в слово повторяя телеграмму Риббентропа: «СССР сосредоточил на германской границе все свои войска в полной боевой готовности. Таким образом, советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Германию, в то время как она борется за свое существование. Фюрер поэтому приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами». Молотов возвращается к Сталину и пересказывает свой разговор, добавляя: «Мы это не заслужили». Сталин надолго замолкает в кресле, затем произносит: «Враг будет разбит по всей линии фронта».

22 июня, 04.10

Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках. На приграничную территорию СССР вторглись 4 миллиона солдат Германии и союзников. В боях были задействованы 3350 танков, 7000 различных орудий и 2000 самолетов.

Тем не менее, Сталин, принимая в 4.30 утра Жукова и Тимошенко, по-прежнему настаивает, что Гитлер, скорее всего, ничего не знает о начале военной операции. «Надо вступить в контакт с Берлином», — говорит он. Молотов вызывает посла Шуленбурга.

В 04.15 начинается трагическая оборона Брестской крепости — одного из главных форпостов Западной границы СССР, крепости, где за год до того прошел совместный парад войск СССР и Германии в честь захвата и раздела Польши. Войска, занимавшие крепость, были совершенно не готовы к бою — кроме прочего, во всех западных приграничных округах примерно в 2 часа ночи произошел обрыв связи, которая была восстановлена около половины четвертого утра. К тому моменту, когда в Брестскую крепость дошло сообщение о Директиве №1, то есть о приведении войск в боевую готовность, уже началось нападение немцев. В крепости в этот момент дислоцировались 8 стрелковых и 1 разведывательный батальон, 3 артиллерийских дивизиона и еще несколько отрядов, всего около 11 тысяч человек, а также 300 семей военнослужащих. И хотя по всем инструкциям отряды должны были в случае боевых действий выйти за территорию Брестской крепости и вести боевые действия вокруг Бреста, прорваться за пределы крепости им не удалось. Но и немецким войскам крепость они не уступили. Осада Брестской крепости продолжалась до конца июля 1941 года. В итоге более 6000 военных и их семей были взяты в плен, столько же погибло.

22 июня, 03.40

В 3.40 утра нарком обороны Тимошенко приказывает начальнику Генштаба Жукову позвонить Сталину на Ближнюю дачу, чтобы сообщить о начале агрессии со стороны Германии. Жуков с трудом заставил дежурного офицера разбудить Сталина. Тот выслушал Жукова и велел ему вместе с Тимошенко прибыть в Кремль, предварительно позвонив Поскребышеву, чтобы тот собрал Политбюро. К этому моменту бомбардировкам уже подверглись Рига, Виндава, Либава, Шауляй, Каунас, Вильнюс, Гродно, Лида, Волковыск, Брест, Кобрин, Слоним, Барановичи, Бобруйск, Житомир, Киев, Севастополь и многие другие города, железнодорожные узлы, аэродромы, военно-морские базы СССР.

Командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов доложил о налете на Каунас и другие города.

22 июня, 03.33

Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины.

22 июня, 03.30

Начальник штаба Западного округа генерал Климовских доложил о налете вражеской авиации на города Белоруссии.

В 03.15 командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский позвонил Жукову и сообщил, что немецкая авиация бомбит Севастополь. Повесив трубку, Октябрьский сказал, что «в Москве не верят, что Севастополь бомбят», но отдал приказ открыть ответный артиллерийский огонь. Командующий военно-морским флотом адмирал Кузнецов после получения Декларации №1 не только привел флот в боевую готовность, но и приказал вступать в боевые действия. Поэтому флот пострадал 22 июня менее всех остальных родов войск. Донесения начинают поступать с разницей в две-три минуты. Все они о бомбежках городов, в том числе Минска и Киева.

22 июня, 03.12

Раздаются первые залпы немецкой артиллерии. Следующие 45 минут вторжение идет вдоль всей границы. Начинаются мощнейший артиллерийский обстрел, бомбежки городов, затем — переход границы сухопутными войсками. Мосты через практически все, большие и малые, реки на границе захвачены. Пограничные заставы разгромлены, некоторые из них еще до начала операции специальными диверсионными группами.

22 июня, 03.00

Посол Германии в СССР Шуленбург получает секретную телеграмму от министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа с подробным разъяснением, что он должен сказать, сообщая о начале войны советскому правительству. Телеграмма начинается со слов: «Прошу Вас немедленно информировать господина Молотова о том, что у Вас есть для него срочное сообщение и что Вы поэтому хотели бы немедленно посетить его. Затем, пожалуйста, сделайте господину Молотову следующее заявление». В телеграмме Коминтерн обвиняется в подрывной деятельности, Советское правительство — в поддержке Коминтерна, говорится о большевизации Европы, о заключении советско-югославского договора о дружбе и сотрудничестве и о скоплении войск на границе с Германией.

22 июня, 0.30

Начальник Генерального штаба Георгий Жуков докладывает Сталину о донесении Лискова. Сталин вызывает его и наркома обороны Семена Тимошенко в Кремль. К ним присоединяется нарком иностранных дел Вячеслав Молотов. Сталин отказывается верить в донесение и утверждает, что перебежчик появился не случайно. Но Жуков и Тимошенко настаивают. У них на руках подготовленная директива о приведении войск в боевую готовность. Сталин говорит: «Рано. Не надо поддаваться на провокации». При этом еще 16 июня из Берлина было донесение: «Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время». Сталин запросил подтверждение, но война началась раньше. К часу ночи Жукову и Тимошенко удалось убедить Сталина выпустить Директиву №1. Она содержала приказ привести войска в боевую готовность, но при этом не поддаваться на провокации и «никаких других мероприятий без особых распоряжений не проводить». Именно эта директива в результате стала основным приказом на первую половину дня 22 июня. В результате многие части Советской армии не оказывали сопротивления вермахту до момента прямого нападения именно на них. Сталин утверждает, а Тимошенко подписывает декларацию. Сталин уезжает на ближнюю дачу в Кунцево.

22 июня, 00.00

Через границу в районе Бреста проезжает пассажирский поезд «Берлин-Москва». В обратном направлении двигаются составы с продовольствием и промышленными товарами — обеспечивая поставки, согласно договорам между странами. В это же время советскими пограничниками задержаны солдаты, которые должны были захватить мосты: через реку Нарев, железнодорожный на дороге Белосток–Чижов и автомобильный на трассе Белосток–Бельск.

21 июня, 21.00

Пограничниками задержан перебежчик с немецкой стороны, столяр из Кольберга Альфред Лисков, который ушел из расположения своей части и переплыл Буг. Он сообщил, что около 4 утра немецкая армия перейдет в наступление. Переводчика нашли не сразу, поэтому его сообщение передали в главный штаб Георгию Жукову только около полуночи. Альфред Лисков стал героем начала войны, про него писали в газетах, он стал активным деятелем Коминтерна, затем предположительно расстрелян НКВД в 1942 году. Он был третьим за этот день перебежчиком, сообщавшем о начале военной операции.

21 июня, 20.00

Послу Германии в СССР графу Шуленбургу заявлен протест о многочисленных нарушениях государственной границы СССР немецкими самолетами. Разговор между Молотовым и Шуленбургом происходит странный. Молотов задает вопросы о самолетах, пересекающих границу, Шуленбург в ответ говорит, что и советские самолеты оказываются на чужой территории регулярно. Молотов задает несколько вопросов про осложнения советско-германских отношений. Шуленбург говорит, что совершенно не в курсе, так как ему из Берлина ничего не сообщают. Наконец, на вопрос про отозванных сотрудников германского посольства (к 21 июня часть посольских работников вернулись в Германию) Шуленбург отвечает — это все незначительные фигуры, не входящие в состав основного дипломатического корпуса.

21 июня, 19.00 мск

По ряду источников именно в это время Адольф Гитлер подписывает приказ о немедленном приведении в действие плана «Барбаросса», согласно которому СССР должен быть оккупирован в течение 2-3 ближайших месяцев. К границе к этому моменту стянуты 190 немецких дивизий. При этом формально у СССР преимущество: хотя на границе 170 дивизий, но в три раза больше танков и в полтора — самолетов. Все армии вторжения вермахта, которые к тому моменту были стянуты к границе СССР, получили приказ о начале операции еще в 13.00 по берлинскому времени.

С этого момента немецкие войска начинают выходить на исходные позиции вдоль границы. Ночью 22 июня они должны начать наступление по трем генеральным направлениям: Север (Ленинградское), Центр (Московское) и Юг (Киевское). Планировался молниеносный разгром основных сил Красной Армии западнее рек Днепр и Западная Двина, в дальнейшем намечалось захватить Москву, Ленинград и Донбасс с последующим выходом на линию Архангельск — Волга — Астрахань. Операцию «Барбаросса» немецкие генералы под руководством Паулюса разрабатывали с 21 июля 1940 года. План операции был полностью готов и утвержден директивой Верховного главнокомандующего Вермахта № 21 от 18 декабря 1940 года.

[Mir24.tv]

https://mir24.tv/articles/16414878/2...otechestvennoi
11:01 22/06/2020
FacebookVKOdnoklassnikiWhatsAppTwitterLiveJournalT elegramViberFlipboard
24 часа войны: хроника первого дня Великой Отечественной
ФОТО : ТАСС / Евзерихин Эммануил
После аномально холодной зимы 1940-1941 гг. в Москве наступило на редкость теплое лето. Воскресенье, 22 июня 1941 года могло стать самым обычным выходным для более чем 200 миллионов советских граждан. Они взяли бы билеты в кино на премьеру долгожданной комедии «Сердца четырех» или матч «Динамо – ЦДКА», сводили бы детей в музей или зоопарк, позвали бы домой друзей и родных. Если бы 22 июня 1941 года не началась самая страшная война в истории народа.

Место: Львовская область, Украинская ССР
В 21 час субботы, 21 июня солдаты пограничного отряда Сокальской комендатуры задержали немецкого ефрейтора Альфреда Лискофа, который вплавь пересек реку Буг. Воспоминания об этом событии сохранил в своих дневниках начальник 90-го погранотряда майор Бычковский: «Переводчики в отряде были слабые, и я приказал коменданту участка капитану Бершадскому доставить солдата в город Владимир – Волынск в штаб отряда.

«В 00:30 в присутствии переводчицы Лискоф назвал себя коммунистом, сторонником Советской власти, хотя и служил в 221-м саперном полку в селе Целенжа с 1939 года под командованием лейтенанта Шульца. Солдат заявил, что немцы готовятся напасть на Советский Союз на рассвете 22 июня. Я не хотел верить тому, что услышал».

Еще не докончив допроса, Бычковский услышал сильный артиллерийский огонь в направлении первой комендатуры. «Я понял, что немцы открыли залпы по нашей территории в районе Устилуга, это подтвердил и допрашиваемый солдат», – писал он впоследствии.

Место: Генеральный штаб Красной Армии, Москва
Одновременно с этим командующий Киевским округом Михаил Кирпонос, служивший в Тернополе, доложил начальнику Генерального штаба Красной Армии Георгию Константиновичу Жукову о появлении на границе еще одного немецкого солдата 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. А в 3 часа 07 минут по ВЧ позвонил командующий Черноморским флотом Филипп Октябрьский, он сообщил: «Система воздушного наблюдения, оповещения и связи флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов, флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний». Уже через 53 минуты Октябрьский вновь позвонил и доложил спокойным тоном: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана, но в городе есть разрушения», – писал в своих воспоминаниях Жуков.

24 часа войны: хроника первого дня Великой Отечественной

Фото: Министерство обороны Российской Федерации

После этого звонка тревожные сообщения начали приходить практически раз в пять минут. В 03:30 позвонил генерал Владимир Климовских, начальник штаба Западного округа, доложивший о налете вражеской авиации на города Беларуси, спустя три минуты о налете на Украину сообщил Максим Пуркаев, начальник штаба Киевского округа, в 03:40 раздался звонок от генерала Федора Кузнецова, командующего Прибалтийским округом, который подтвердил удары по Каунасу на Немане.

В 4 часа 30 минут с докладом из германского посольства явился нарком иностранных дел Молотов: «Посол граф фон Шуленбург подтвердил, что правительство Германии объявило нам войну».

В те же минуты Жукову поступил приказ от наркома обороны Семена Тимошенко: позвонить на «Ближнюю дачу» в Кунцево и доложить Сталину о начале боевых действий. Ответ поступил незамедлительно: «Поезжайте в Кремль и предупредите Поскребывшева (первый заведующий особым сектором ЦК), чтобы вызвал всех членов Политбюро». В начале пятого утра из Москвы по всем округам была разослана военная Директива №1, приказывающая войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

Директива Западного Особого военного округа
Командующим войсками 3-й, 4-й И 10-й армий от 22 июня 1941 г.

Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения: В течение 22 – 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Приказываю:

В течение ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
Перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскированно;
Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.
Авторы: Тимошенко, Жуков, Павлов, Фоминых, Климовских

До рассвета от бомбардировок пострадали Бобруйск, Житомир, Рига, Либава, Вильнюс, Гродно, Кобрин и многие другие приграничные города, бомбардировки с большими потерями удалось отбить в Севастополе. Бомбовая атака обрушилась на Киев и его пригороды: к 10 утра были разрушены железнодорожный вокзал, завод «Большевик», военные аэродромы, электростанции и авиазавод.

24 часа войны: хроника первого дня Великой Отечественной

Фото: Министерство обороны Российской Федерации

В ночь с 21 на 22 июня состоялось и первое сражение Великой Отечественной войны – Белостокско-Минское, в результате которого основные силы советского западного фронта оказались в окружении и были разгромлены. В Белостокском и Минском «котлах» пали 11 стрелковых, 6 танковых и 2 кавалерийских дивизии, а 8 июля, менее чем через две недели после начала кровопролитных обстрелов, силы Третьего рейха захватили Минск.

Место: Брестская крепость, Белорусская ССР
В 4 часа утра 22 июня по казармам центральной части Брестской крепости был открыт ураганный огонь, заставший гарнизон врасплох. Первой атакой тяжелой артиллерийской батареи (на вооружении была 600-мм самоходная мортира «Карл») к 4:40 войска вермахта заняли почти половину крепости, уничтожили склады, повредили водопровод, прервали связь. Уцелевшие командиры не смогли проникнуть в казармы из-за слишком интенсивного заградительного огня в центральной части крепости и у входных ворот.

Из боевого отчета о действиях 6-й стрелковой дивизии: «Красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке выходили из крепости, преодолевали обводный канал, реку Мухавец и вал под артиллерийским и пулеметным огнем. В результате уже к 9 утра крепость была окружена с юго-западной стороны, северо-восток еще оставался под контролем советских войск».

Место: Берлин, Германия
Великогерманское радио за всю свою историю никогда не начинало свою работу так рано, как это было 22 июня 1941 года.

В 05:30 утра к жителям страны обратился рейсхминистр Йозеф Геббельс, который зачитал обращение Адольфа Гитлера: «Немецкий народ! На нашей границе сегодня стоят 160 русских дивизий. Вражеские летчики беззаботно ее перелетают, забавляясь этим. Русские патрули вторгаются на территорию рейха, словно чувствуют себя хозяевами этой территории. Наша задача – не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и спасение всех. Я решил возложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки немецких солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!»

Голос министра народного просвещения и пропаганды повторяли в 07:00 по берлинскому времени, затем в 09:00 и 11:00 утра. В Москве с официальными заявлениями оттягивали. Знаменитые слова: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» советские граждане услышали из уст Молотова лишь в 12:15 по столичному времени.

Параллельно с этим с 9 утра в московской студии записывали и знаменитого диктора Юрия Левитана, читающего обращение к народу СССР. Именно он впоследствии станет самым узнаваемым голосом Великой Отечественной войны.

24 часа войны: хроника первого дня Великой Отечественной

Фото: Министерство обороны Российской Федерации

Из обращения Молотова: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города...Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. На поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной...То же будет и с Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ поведут победоносную Отечественную войну за Родину, за честь, за свободу».

В 13:00, спустя час после обращения Молотова, Президиум Верховного Совета СССР издал указ «О мобилизации военнообязанных», по которому 23 июня все мужчины, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно, должны были присоединиться к рядам Красной Армии.

Место: пограничные заставы Советского Союза
К 14 часам Брестская крепость оказалась полностью окружена немецкими войсками, после почти 8-часового сражения сдается 1-я погранзастава Александра Сивачева, 485 из 666 советских застав захвачены, но ни одна из них не отошла без приказа. В 16:00 по городам разлетается директива Наркомата обороны о контрнаступлении советских войск с задачей разгромить гитлеровские отряды на территории СССР.

В то же время наземным войскам запрещают переходить границу, а авиации предписывают наносить удары по германской территории на глубину не более 100 – 150 километров, но атаковать Кенигсберг и Мемель. К 17:00 на территорию Советского Союза Германия обрушила удар невиданной мощи: более четырех тысяч танков, 47 тыс. орудий и минометов, до 190 дивизий, пять млн пехотинцев.

24 часа войны: хроника первого дня Великой Отечественной
Фото: Министерство обороны Российской Федерации

Место: Лондон, Великобритания
В 23:00 по Гринвичу на радиостанции BBC было выпущено обращение премьер-министра Англии Уинстона Черчилля, который откликнулся на события в СССР одним из первых:

«За последние 25 лет никто не был более стойким противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова, но все это бледнеет перед тем зрелищем, которое я вижу сейчас. Прошлое с его трагедиями и преступлениями отступает. Я вижу русских солдат, как они стоят на границе родной земли и охраняют поля, которые пахали их отцы с незапамятных времен... Мы должны оказать России всю помощь, которую только сможем, мы будем делать это до самого конца...».

Место: Генеральный штаб Красной Армии, Москва
В 00:00 по столичным часам поступила первая сводка Великой Отечественной войны, подтверждающая, что с рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали пограничные части на фронтах от Балтийского до Черного морей и в течение первой половины дня сдерживались ими. После ожесточенных боев противник был отброшен, но на Гродненском и Кристынопольском направлениях войскам фашистской Германии все же удалось достичь тактических успехов и занять Кальварию, Цехановец и Стоянув в 10 – 15 км. от границы.

Однако официально объявленные данные тогда были не совсем точными, так как общие потери советской авиации уже в первые сутки войны составили более 1100 самолетов. 485 пограничных застав оказались в осаде, зверски была разорена деревня Альбинга Клайпедского района Литвы. Всего в первые сутки войны погибли около 16 000 человек, до 25 000 оказались ранены. Так завершился первый день Великой Отечественной. Впереди было еще 1417 дней и ночей самой страшной войны в истории советского народа.