*305. Вторая мировая война-3

[Русская историческая библиотека]

http://rushist.com/index.php/toland-...-i-fricha-1938
Глава 15

6

К концу года Чемберлен укрепился в своем убеждении, что только политика умиротворения спасет Европу. Даже министр иностранных дел Идеи, несмотря на сомнения, питал эту надежду. «Беседы между лордом Галифаксом и герром Гитлером показали, что если мы хотим общего урегулирования с Германией, именно нам, а не германскому правительству следует предпринять следующий шаг, выдвинув некоторые конкретные предложения», –писал Иден. «Конкретные предложения» сводились к передаче Германии в виде своеобразных взяток территорий, не принадлежавших Англии, а именно – значительной части Африки, находившейся во владении Бельгии и Португалии, а также уступок судетским немцам в Чехословакии. Так дешево купить Гитлера было невозможно. Его беседа с Галифаксом подтвердила, что англичане молчаливо согласятся с любой экспансией на востоке и юго-востоке Европы. В то же время было очевидно, что Фрич, Бломберг и другие военные руководители опасаются, что авантюристическая политика Гитлера приведет к катастрофе. Их пугала мысль об использовании угрозы войны как дипломатического оружия, и столкновение с фюрером казалось неизбежным.

Кризис разразился внезапно из-за бывшей проститутки фройляйн Эрне Грюн – секретаря-машинистки военного министра Бломберга. После короткого знакомства фельдмаршал, будучи шесть лет вдовцом, решил жениться на ней, хотя брак с женщиной, мать которой была прачкой, считался нарушением кодекса офицерской чести.

12 января фельдмаршал и машинистка заключили брак в одном из кабинетов военного министерства, взяв в свидетели Гитлера и Геринга. Однако не успели они уехать в свадебное путешествие, как распространились слухи о прошлом молодой фрау Бломберг. В своих досье берлинская полиция обнаружила, что она не только была проституткой, но и позировала для порнографических изданий. Эти сведения ошеломили Гитлера. Он решил, что Бломберг умышленно привлек его в свидетели, чтобы вынудить в дальнейшем опровергать возможные слухи. Поэтому фюрер поручил Герингу немедленно сообщить фельдмаршалу о прошлом Эрны. Если тот согласится расторгнуть брак, надо будет что-нибудь придумать, чтобы избежать публичного скандала. Если нет – Бломберг будет уволен. Его преемником считался Фрич, который, пожалуй, был еще критичнее настроен против политики фюрера. Предвидя такой оборот дела, Геринг пришел в рейхсканцелярию с досье, врученным ему Гиммлером и Гейдрихом. В нем содержались материалы о том, что Фрич якобы встречается с гомосексуалистами. Это был хороший предлог избавиться от самого упрямого главнокомандующего, и Гитлер с готовностью воспользовался им.

Одним ударом военный министр Бломберг и его вероятный преемник устранялись, а Геринг становился самым подходящим кандидатом на пост главы военного ведомства. Бломберг, узнав об ультиматуме фюрера, холодно отказался аннулировать брак.

Тем временем в военное министерство стали звонить проститутки, воодушевленные успехом Эрны Грюн. Офицерский корпус не мог вынести такого оскорбления своей чести. Общее мнение сводилось к тому, что Бломберг должен немедленно уйти в отставку. Но если он хочет оставаться в офицерском списке, ему необходимо немедленно развестись с женой. Фричу было поручено довести это решение до Гитлера, который сам пришел к тем же выводам. Однако эта история его расстроила. «Он ходил взад-вперед по комнате, заложив руки назад, расстроенный, и бормотал: «Если немецкий фельдмаршал женится на проститутке, все в этом мире возможно», – вспоминал его личный адъютант Видеман.

Гитлер вызвал Хосбаха, чтобы обсудить вопрос о преемнике. Главный адъютант считал подходящей кандидатурой Фрича. Факты гомосексуализма скорее всего были сфабрикованы. Оба долго спорили, и перед уходом Хосбах попросил разрешения сообщить Фричу об обвинениях против него. «Ни в коем случае», – воспротивился Гитлер. Но Хосбах пошел домой к Фричу. Тот с негодованием отверг обвинения. «Если Гитлер хочет, от меня избавиться, – воскликнул он, – пусть скажет хоть одно слово, и я уйду в отставку!»

В тот же день Хосбах признался Гитлеру, что нарушил его приказ и виделся с Фричем. К его удивлению, фюрер не взвинтился. Казалось, он поверил Фричу, что тот невиновен, заметив, что, очевидно, нет оснований не назначать его военным министром. Однако несколько часов спустя Гитлер вызвал Хосбаха и разразился руганью в адрес Фрича. Адъютант попросил его не принимать решения до личной встречи с генералом. Фюрер неохотно согласился побеседовать с ним вечером.

В тот же день Гитлеру стало известно, что Геринг убеждал Видемана рекомендовать его военным министром. Но фюрер был непреклонен: «Ни в коем случае! Геринг даже не знает, как провести инспекцию. Я разбираюсь в этом больше, чем он».

В конце дня, когда Гитлер с сожалением сообщил Бломбергу о его увольнении и из вежливости попросил порекомендовать преемника, он услышал такое же предложение: Бломберг рекомендовал Геринга. На этот раз Гитлер был еще более категоричен: Геринг слишком тщеславен и ленив. В таком случае, сказал Бломберг, почему сам фюрер не возьмет на себя пост военного министра? Гитлер не согласился, но и не отказался, он лишь спросил, кто может стать начальником генерального штаба. Бломберг не мог с ходу предложить кандидатуру. Тогда Гитлер спросил, кто руководит его штабом. «Генерал Вильгельм Кейтель», – ответил Бломберг, поспешно добавив, что будущий тесть его дочери не подходит для такого важного поста. «Он лишь человек, руководящий моим ведомством». – «Вот такой человек мне и нужен!» – возразил фюрер.

Генерал вернулся в министерство полностью разбитый и рассказал Кейтелю, что произошло. Он признался, что знал о позорном прошлом своей жены, но не считал это «основанием для того, чтобы навеки выбросить женщину». Бломберг сказал, что расстался с Гитлером дружески, и заверил будущего родственника, что в случае войны снова будет рядом с фюрером. Когда Кейтель высказал мысль о разводе «ради детей», Бломберг возразил, что это брак по любви и он «скорее пустит пулю в лоб, чем сделает это». Генерал вышел из кабинета со слезами на глазах.

К вечеру Кейтеля привели к Гитлеру. Фюрер посетовал на одиночество и сказал, что Кейтель должен быть всегда при нем. Затем он с восхищением отозвался о Бломберге, заметив, что многим ему обязан, и стал сетовать на то, что его обманом привлекли в свидетели на свадьбе. Примет ли офицерский корпус такой скандальный брак? Кейтель был вынужден согласиться, что не примет. Следующим был вопрос о преемнике. Кого бы предложил Кейтель? Как и Бломберг, тот назвал Геринга, но Гитлер снова отверг это предложение. Следующим кандидатом Кейтель назвал Фрича. Фюрер подошел к столу и вернулся с обвинительным актом министра юстиции о совершении этим генералом гомосексуального преступления. Гитлер признал, что он не дал хода компрометирующему документу, так как не мог этому поверить, но вопрос о преемнике на важнейший военный пост в стране требует прояснить это дело раз и навсегда. Он хочет лично поговорить с Фричем и прямо его спросить, виновен ли он.

Встреча с генералом состоялась поздно вечером в библиотеке фюрера. Фрич ничего не знал о деталях приписываемых ему гомосексуальных связей. Генерал простодушно пояснил, что иногда приглашал двух юношей на обед, а позднее давал им уроки по чтению карт, а когда кто-нибудь из них не был достаточно внимательным, он легонько бил растяпу линейкой по заднему месту. Об этих двух юношах Гитлер даже не знал. Не успел Фрич уйти, как возмущенный фюрер излил душу адъютанту: «Представляете, Видеман, оказывается, в этом деле замешаны еще двое! Действительно, все тайное рано или поздно становится явным!»

Когда Кейтель явился к фюреру на следующий день, Гитлер все еще был возбужден и сообщил ему о своем решении отстранить Фрича. Разговор снова зашел о преемнике. На этот раз Гитлер заявил, что сам берет на себя верховное командование, а Кейтель останется его начальником штаба. Он также вынужден выполнить неприятную обязанность – уволить Хосбаха за то, что тот не умеет держать язык за зубами.

Видеман был ошеломлен. Он подошел к Гитлеру и сказал: «Мой фюрер! Вы несправедливо обошлись с одним человеком». – «С кем?» – «С полковником Хосбахом». – «Да, Видеман, вы правы. Передайте ему, что я сожалею, но не могу изменить решение. Я дам ему рекомендательное письмо, в котором напишу о его превосходных качествах». Но великодушное настроение скоро прошло, и письмо так и осталось ненаписанным. «Этот парень всегда мне лгал, – заявил фюрер, – и я позабочусь, чтобы он никогда больше не работал в генеральном штабе».

На следующей неделе Гитлер занялся проблемами, связанными со скандалами вокруг имен Бломберга и Фрича. Он приказал гестапо провести полное расследование, а затем продолжил подбор преемника на пост главнокомандующего сухопутными силами. Фюрер остановился на генерале Вальтере фон Браухиче, не состоявшем в партии, но сделал вид, что его первым кандидатом был член партии фон Райхенау. Представитель армии генерал Герд фон Рунштедт решительно запротестовал. Для офицерского корпуса Райхенау был не только ярый нацист, но и военный радикал, не подходящий для какого-либо важного поста. Рунштедт, в свою очередь, предложил кандидатуру Бека, но Гитлер не согласился. Его следующим кандидатом был, конечно, Браухич. На этот раз Рунштедт подтвердил, что кандидат фюрера приемлем для армии.

Но это не было концом всей истории. Браухич сообщил, что не может занять столь высокий пост, если не будет урегулировано одно очень важное для него личное дело. Он ведет бракоразводный процесс с женой, которая требует значительной суммы, а он и так в долгах. Гитлер не только дал генералу 80 тысяч марок, но и уговорил его жену согласиться с условиями развода. Для фюрера это была хорошая сделка. Теперь сухопутными войсками командовал человек, целиком ему обязанный. Кроме того, женщина, на которой Браухич собирался жениться, фрау Шарлотта Шмидт, была ярой нацисткой. Благодаря манипуляциям и решимости Гитлера, а также из-за нерешительности большинства генералов кризис в конце концов разрешился.

Удивительно, но бунт в армейской верхушке не распространился дальше столицы. Если не считать близких друзей Фрича, мало кто из офицеров знал о скандалах и увольнении Бломберга. Поэтому многие генералы с недоумением прочитали в газетах 4 февраля 1938 года указ о новых назначениях. В этот же день они были вызваны на совещание в Берлин, где Гитлер сообщил им обстоятельства вынужденной отставки Бломберга и Фрича. «Мы были ошеломлены, – вспоминал Хайнц Гудериан. – Эти серьезные обвинения против самых высокопоставленных генералов, которых мы считали людьми кристально честными, поразили нас. Они показались совершенно неправдоподобными, однако первой реакцией было то, что руководитель немецкого государства не мог просто выдумать эти истории».

Ошеломленные генералы послушно восприняли объявление Гитлера о реорганизации вермахта, и вечером решением кабинета он узаконил свое назначение на пост верховного главнокомандующего. Он также представил членам кабинета Кейтеля и Браухича на их новых постах.

Поздно вечером немецкий народ по радио был информирован об этом важном декрете фюрера. Было также сообщено, что Бломберг и Фрич ушли в отставку, шестнадцать генералов уволены, а сорок четыре переведены на другие должности. Наконец, Герман Геринг получил жезл фельдмаршала люфтваффе как «компенсацию» за то, что не стал военным министром. Чистка распространилась и на дипломатическую службу. Министр иностранных дел фон Нойрат был заменен Риббентропом, который считал, что каждый час, не потраченный на подготовку войны против Англии, был часом, потерянным для Германии. По его мнению, соглашений с англичанами достичь нельзя, они не потерпят сильной Германии и «будут драться».

Это был памятный день в немецкой истории. Самые влиятельные диссиденты в вермахте были устранены либо обузданы, а два ведущих военных руководителя страны, Кейтель и Браухич, были всем обязаны фюреру и стали послушными исполнителями его воли.

Гитлер стал верховным диктатором германского рейха и был готов вступить на фатальный путь

[Хронос]

Германия проводит мобилизацию вооруженных сил.

[Фукидид]

http://www.katyn-books.ru/library/do...sgovora97.html
16 августа 1938 г.

[...] Затем Бенеш спрашивал меня, что я думаю о международном положении Чехословакии. Я осторожно ответил, что жду информации об этом от Бенеша, потому что с момента обострения положения решать возникающие проблемы взялись Англия и Франция без нашего участия, полностью игнорируя нас даже в смысле информации. Бенеш быстро реагировал на это репликой, что СССР фактически один из главных участников в решении европейских вопросов, но что тактически было только выгодно для всех и для самого СССР не выдвигаться в данной обстановке на передний план. Бенеш спрашивал, что я думаю об этом. Я ответил, что Бенеш прав в том смысле, что борьба против постепенной ликвидации послевоенных мирных договоров является в первую очередь, конечно, делом созидателей системы этих договоров, и главным образом Англии и Франции. Мы не являемся участниками этих договоров и непосредственно в них не заинтересованы. Однако мы заинтересованы в сохранении мира и не раз доказывали, что готовы сотрудничать для этой цели. Но если нашего сотрудничества не ищут, то мы и не навязываемся. Бенеш несколько забеспокоился и заговорил о том, что заинтересованность СССР и его право на участие в решении вопросов европейского мира никем не подвергается сомнению. Чехословакия во всех своих действиях исходит из предпосылки именно такого участия СССР в делах Европы и ни разу не отступила от этого принципиального положения, потому что она знает, какую роль играет для нее СССР и какую роль может сыграть Чехословакия для СССР. Я успокоил Бенеша тем, что прямо сказал, что мы, понятно, заинтересованы в сохранении независимости Чехословакии и в противодействии завоевательным планам какой бы то ни было державы в Европе. В силу нашего понимания целей и задач борьбы с ростом агрессии мы, понятно, не остаемся в стороне от каждого события в Европе. Думаю, что мы уже оказали существенную помощь Чехословакии и без ее просьбы о том. Мне достаточно для этого сослаться на речь наркома Литвинова, в которой он подчеркивал, что для нас Чехословакия сама достаточно компетентна для решения своих внутренних вопросов, Именно поэтому я и ответил на вопрос Бенеша о суждении по поводу положения Чехословакии, что жду информации от него, как от компетентного источника.

После этого Бенеш прямо перешел к вопросу о Ренсимене. Он заявил, что согласие на миссию Ренсимена является единственным вопросом, о котором я не был информирован заблаговременно, но только по техническим причинам. В первый момент английское предложение действительно звучало как предложение арбитража. Оно было отклонено. После этого на Чехословакию стала нажимать Франция, в том смысле, что требовала учета своей заинтересованности в английском сотрудничестве. Раздавались голоса, что Чехословакия сознательно гонит Европу на войну из-за своих интересов. Бенеша прямо обвинили в желании вызвать превентивную войну. Франция прямо заявила, что принятием миссии Ренсимена Англия будет ангажирована и что в этом заключается главная задача ее политики.

Бенеш должен был учесть это и согласился при условии, что миссия Ренсимена будет публично лишена всякого характера арбитража. Бенеш уже может сказать, что Ренсимен ничего не приемлемого для Чехословакии советовать не будет1. Приехал он без плана и добросовестно изучает вопрос. Он уже видит, что у Чехословакии есть добрая воля сделать какие угодно уступки, не нарушающие основ ее существования. Еще важнее то, что Ренсимен уже констатировал, что генлейновцы действуют во всем исключительно по указке из Берлина, Ренсимен делает отсюда вывод, что спор о правах судетских немцев только предлог, а по существу спор идет между Прагой и Берлином о всем комплексе их взаимоотношений, Ренсимен понимает, что такой спор не будет решаться на основании его советов. Если Ренсимену останется время и возможность что-нибудь советовать, то его советы будут двигаться в рамках внутренней Судето-немецкой проблемы и будут приемлемы, но не в рамках чехословацко-германских взаимоотношений. Между прочим, завтра генлейновцы должны дать окончательный ответ, согласны ли они вести переговоры на базе правительственных проектов, в частности, на базе проекта об административной реформе. Если они откажутся, то этим настанет тот момент, когда Ренсимен сможет оказать помощь своими советами. Однако Ренсимен и в этом случае не будет торопиться больше, чем того будут требовать обстоятельства. Если и советы Ренсимена не удовлетворят судетских немцев, то это будет обозначать дальнейшее напряжение, относительно которого Бенеш риторически задавал вопрос, сколько же времени может продолжаться такое напряжение и к чему оно может привести. Здесь явно остается много свободного места для любых, в том числе и насильственных, способов решения.

Бенеш тут же утешался соображениями на ту тему, что тогда Англия и Франция, получив тем временем многочисленные доказательства, так сказать, невиновности Чехословакии в существующем напряжении, потеряют, наконец, терпение и дружно прикрикнут на Германию, чтобы она прекратила свои вечные угрозы войной и не создавала напряжения искусственным раздуванием ее существующих преступлений чехов против немцев, Бенеш снова подчеркивал, что обстановка весьма серьезна и в ней достаточно искры для того, чтобы вспыхнул пожар. Однако он снова думает, что Германия едва ли действительно готова к большой войне против Англии, Франции и СССР.

В этой связи Бенеш впадал в несколько меланхолический тон и рассуждал на тему о том, что в политике, конечно, нет сантиментов. Если он рассчитывает на подобного рода ход событий, то вовсе не потому, чтобы Англия и Франция хотели только из принципа оказать помощь Чехословакии. Это просто будет являться их собственным интересом. Расправа с Чехословакией до весны, когда в основном будут завершены . английские и французские вооружения, обозначала бы такое резкое усиление Германии, по сравнению с которым их вооружения снова оказались бы отставшими, не достигшими своей цели. Поэтому они не дадут уже теперь съесть Чехословакию.

Несколько меняя тон, Бенеш совершенно то же самое говорил и о своем расчете на помощь со стороны СССР. Он на нее рассчитывает не столько в силу наших договорных отношений, сколько в силу прямой и ясной заинтересованности СССР в существовании Чехословакии. Я вставил — демократической Чехословакии. Бенеш с одобрением принял это и продолжал в том духе, что если бы все его ожидания на мирную разрядку атмосферы вокруг Чехословакии не оправдались, или если бы наступила какая-нибудь неожиданность внешнего или внутриполитического характера, то он от своих принципов не отступит и будет продолжать руководствоваться принципом защиты независимости страны и ее демократического устройства во что бы то ни стало.

Здесь Бенеш ссылался на прекрасное настроение чехословацкого народа, который как один пойдет на призыв защищать свою родину. На вопрос я подтвердил Бенешу, что и у меня такое же благоприятное впечатление относительно действительно народных настроений и осторожно вставил, что за последнее время правительство теряет в популярности, и народные надежды связываются исключительно с именем Бенеша. Бенеш согласен, что сейчас ситуация во много раз сложнее и ответственней, но это не значит, что и в данных условиях нельзя будет защищать свои принципы. Практически это обозначает, что в судето-немецком вопросе остается действительной старая точка зрения. Автономия или что-либо подобное не приемлемы для Чехословакии. Если из переговоров ничего не выйдет, то соответствующие законы будут проведены через парламент. В крайнем случае, послушание судетских немцев законам республики будет вынуждено силой. Чехословацкой уступчивости есть предел.

Я шутя спросил, а есть ли предел английской уступчивости. Бенеш разводил руками и, полуотвечая, говорил, что Англия пугает выдвижением требования плебисцита для судетских немцев. Бенеш этой угрозы не боится, потому что Чехословакия не единственная страна, в отношении которой было допущено применение права народов на самоопределение. Если бы такой вопрос был серьезно поставлен, то Бенеш мог бы ответить контрвопросом — почему плебисцит должен быть применен только к Чехословакии. Почему не предлагается применить его к таким странам, где национальные меньшинства находятся в явно и безусловно худшем положении, чем в Чехословакии. Пускай тогда плебисцит будет применен для решения судьбы украинцев, белорусов и литовцев в Польше, хорватов и словенцев в Югославии, венгров в Румынии и т. д. Эти народы охотно подхватят такого рода лозунг, но Европа едва ли захочет развязывать такое движение.

Что еще может произойти? Нейтрализация? Бенеш заявляет, что никто и никогда официально не ставил этот вопрос перед Чехословакией. Был только зондаж. Впервые идея была высказана в Лондоне Корбену непосредственно после 21 мая. Франция не ответила на этот зондаж. Во время Сокольского слета (2—6 июня) Леон Блюм, якобы по своей инициативе, зондировал этот вопрос у Бенеша. Бенеш ответил, что прежде всего хочет знать, что понимается под нейтрализацией. Во-вторых, он хочет знать, кто будет гарантами. В-третьих, он дал понять, что если гарантами будут Франция, Англия, Германия и СССР, то весь мир будет это приветствовать как новую форму осуществления коллективной безопасности. Без этого — разговор беспредметен. Наконец, в Париже, во время поездки туда английского короля, Фиппс все-таки выступил с этим предложением, но Франция прямо заявила, что считает вопрос не дискутабельным. Никаких других разговоров больше не было. Я сказал, что, по моим сведениям, разговор был все-таки более обстоятельным. Так, например, вопрос о гарантах все-таки обсуждался. Предположительно гарантами назывались Франция, Германия и СССР, но при этом выдвигалось условие отказа Франции и Чехословакии от пактов о взаимной помощи с СССР. Бенеш очень определенно ответил, что слышит об этом впервые и вопрос в такой плоскости никто перед ним и не пытался ставить, даже в зондажном порядке. Он вообще не видит смысла в такой постановке вопроса. Ему было бы еще понятно, если бы выдвигался вопрос об отказе Чехословакии от пакта с СССР под предлогом, что она в нем не нуждается, поскольку получает гарантии нейтралитета. Но при чем тут Франция? Нетрудно понять, что отказ Франции от пактах СССР означал бы лишь увеличение ее зависимости от других держав. Пакт с СССР очень ценен для Франции. Еще ценнее он для Чехословакии, и Бенеш заверяет, что дорожит действием, которое он уже оказывает на положение Чехословакии в Европе. Лучше будет для всех, если он не придет в еще большее действие, но отказаться от такой возможности Чехословакия не имеет никакого желания.

После этого Бенеш довольно коротко и в довольно общих выражениях сказал, что продолжает считать весьма необходимым практический контакт между нами, например, типа тех взаимоотношений, которые установились со шкодовскими заводами. В этой области крупнейшее значение имеет возможность создания и поддержания такого рода реальных связей между СССР и Чехословакией, которые не могли бы быть нарушены событиями любого характера. Территории наших стран разделены значительными пространствами, но мы должны постараться возможно тесно связать их. Поскольку Бенеш явно говорил об авиации, я вставил короткую ссылку на то, что гражданская линия Прага — Москва сорвалась из-за румын. Бенеш взял это на заметку. [...]

С. Александровский

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений», т. 3. М., 1978, с. 474—477.

Примечания

1. Эта оценка президентом ЧСР Э. Бенешем миссии Ренсимена не соответствовала действительности. Лорд Ренсимен во время своего пребывания в ЧСР (3 августа—15 сентября 1933 г.), по существу, открыто вмешивался во внутренние дела Чехословакии и стремился поставить на один уровень правительство ЧСР и судето-немецкую партию. Он сразу же стал добиваться от чехословацкого правительства, чтобы оно вело переговоры с генлейновцами на база карловарской программы. Сам Ренсимен следующим образом характеризовал свою роль в Праге: «Я поддерживаю с правительством Чехословакии любопытные, единственные в своем роде отношения... Я немного меньше, чем диктатор, и больше, чем советник».
Источник: http://www.katyn-books.ru/library/do...sgovora97.html

[И. М. Майский, полномочный представитель СССР в Великобритании]

http://www.katyn-books.ru/library/do...sgovora98.html
17 августа 1938 г.

[...] 2. Далее Галифакс спросил меня, что я думаю о положении в Центральной Европе. Это дало мне повод изложить нашу точку зрения на европейскую ситуацию. В частности, я указал (в соответствии с вашими директивами, полученными в Москве), что СССР все больше разочаровывается в политике Англии и Франции, что он считает эту политику слабой и близорукой, способной лишь поощрять агрессора к дальнейшим «прыжкам», и что тем самым на западные страны ложится ответственность приближения и развязывания новой мировой войны. Прекрасной иллюстрацией к только что мною сказанному является Чехословакия. Все, что Англия и Франция делали по этому поводу в последнее время, по существу, сводится к попыткам обуздать не агрессора, а жертву агрессии и что Прагу и Берлин они меряют разными мерами. В Праге англо-французы говорят столь громким голосом, что это не без основания воспринимается чехами как явная несправедливость, а в Берлине же говорят столь тихим голосом, что Гитлер игнорирует все их демарши. Мы не можем сочувствовать такой политике и считаем, что судьба Чехословакии в первую очередь зависит от того, сумеют ли Англия и Франция в этот критический час занять твердую позицию против агрессора. Я ожидал, что Галифакс будет энергично возражать, однако, к моему удивлению, он и на этот раз не сделал ни малейшей попытки защищать линию английского правительства. Наоборот, от всего его поведения и некоторых замечаний получалось впечатление, что он согласен если не со всем, то со значительной частью того, что я говорил. Я спросил Галифакса, что он сам думает о Чехословакии. Галифакс ответил, что считает положение очень серьезным, что сообщения Ренсимена («два частных письма ко мне», как выразился Галифакс) мало утешительны, ибо тот считает достижение какого-либо компромисса между сторонами делом чрезвычайно трудным, и что он сам тоже мало надеется на возможность соглашения между чехами и судетскими немцами. Правда, по самым последним сведениям от Ренсимена, генлейновцы как будто начинают проявлять некоторую склонность к сговору с чехословацким правительством, однако все в конечном счете зависит от Гитлера. На мой дальнейший вопрос, каковы сведения форин офиса из Берлина, Галифакс ответил, что сведения эти довольно противоречивы и неясны, однако все информаторы сходятся на том, что решение находится исключительно в руках фюрера, поведение же последнего сейчас является весьма загадочным. Торопливые маневры вызывают явное беспокойство в Англии и особенно во Франции; ему, Галифаксу, они тоже не нравятся, но сделать в настоящий момент какой-либо прогноз в отношении ближайшего будущего он не решается. [...]

Майский

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Документы внешней политики СССР», т. XXI. М., 1977, с. 436—437.
Источник: http://www.katyn-books.ru/library/do...sgovora98.html

[Фукидид]

http://www.katyn-books.ru/library/do...sgovora99.html

20 августа 1938 г.

На общем собрании Союза рабочих металлообрабатывающей промышленности района Смихова, состоявшемся 20 августа 1938 г., члены Союза единодушно, как и 21 мая, заявили о своей верности защите целостности республики. Тот день показал, что когда весь народ решительно выступил на защиту независимости республики всеми средствами, то симпатии всего демократического мира были на нашей стороне.

Сегодня целостность республики вновь подвергается серьезной опасности, прежде всего в результате различных дипломатических маневров. Фальшивым миролюбием фашистские агрессоры хотят достичь того, чего им не удалось добиться 21 мая путем применения силы. На чехословацкое правительство оказывается давление с тем, чтобы оно пошло навстречу требованиям генлейновцев об автономии, что на деле означало бы раскол республики.

В отношении этих интриг собрание заявляет: Мы хотим мира со всеми, но это должен быть почетный и свободный мир. Мы не потерпим, чтобы кто-либо вмешивался в наши внутренние дела и добивался так называемой нейтрализации ЧСР и лишения республики союзнических договоров с Советским Союзом и Францией, чтобы нас принуждали сдать позиции в управлении страной генлейновским государственным изменникам.

Мы требуем, чтобы были выполнены справедливые экономические, социальные и языковые требования как немецкого народа, так и представителей других национальностей и чтобы при рассмотрении национальных требований в первую очередь учитывались нужды широких слоев трудящихся. Но именно поэтому мы требуем, чтобы чехословацкое правительство твердо и решительно, как и 21 мая, выступило против всех генлейновских раскольников и ирредентистов.

Заверяем Вас, господин президент, и все чехословацкое правительство, что мы твердо и решительно в едином строю стоим на защите независимости республики и готовы на любые жертвы.

Мы никогда не допустим, чтобы нашим национальным статутом стал капитулянтский пакт с Генлейном, и, несмотря на любой нажим, не допустим, чтобы Генлейн был введен в состав правительства. Мы готовы всеми средствами воспрепятствовать тому, чтобы в ЧСР повторилась история с Зейс-Инквартом. Нас не сломило насилие, нас также не сломят коварство и интриги.

Мы заявляем: Мы не сдадимся! Твердо выстоим, что бы ни случилось!

Союз рабочих металлообрабатывающей
промышленности ЧСР
Район Смихов
Долейш Франтишек, секретарь
Старец Йозеф, председатель

Печат. по арх.
Источник: http://www.katyn-books.ru/library/do...sgovora99.html

[Фукидид]

http://www.katyn-books.ru/library/do...govora100.html
21 августа 1938 г.

Вчера вечером (20 августа) 2 члена группы лорда Ренсимена гг. Пето и Гуэткин проехали в 19 часов через Либерец в Гейницы. В тот же день они посетили курорт Либверда, где их приветствовал управляющий курортом и представил им местных функционеров судето-немецкой партии и вновь избранного бургомистра курорта Либверда. Сегодня в 13 час. 15 мин, они прибыли на автомобиле с номером Р-25, 617 в гостиницу «Золотой лев» в Либерце и там пообедали. Затем в сопровождении районного руководителя судето-немецкой партии Поцша, бургомистра Либерца Рона, редактора журнала «Ди цайт» Ваны, профессора Шольца (городского служащего) и английского консула в Либерце отправились на ярмарку, где их возгласами «Sieg Hei!» приветствовали около 400 членов судето-немецкой партии; таким же приветствием им ответили члены судето-немецкой партии (полностью или частично одетые в униформу), сопровождавшие группу. Член группы лорда Ренсимена секретарь Миллер (прибывшая в Либерец сегодня утром скорым поездом) ответила на приветствие выкриком «Heil».

Группа и сопровождавшие ее лица осмотрели большую часть немецкой экспозиции, не уделив внимания чешской, затем осмотрели школу им. Рудольфа в Либерце и отбыли в Катержинки под Либерцем, где им были показаны две сгоревшие фабрики (в руинах), одна из которых сгорела примерно месяц назад. Обе фабрики не работают уже около 10 лет.

Организация программы пребывания группы, ее встреча членами судето-немецкой партии, ответ на немецкое приветствие, отсутствие интереса к чешской экспозиции на ярмарке и т. д. были неблагоприятно расценены чешской общественностью. Однако явных проявлений недовольства или инцидентов не было.

Около 17 часов группа выехала в Прагу. [...]

Печат. по арх.

Примечания

1. Копия донесения была направлена в МИД ЧСР.

[M. M. Литвинов, народный комиссар иностранных дел СССР]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19380822litv.html

22 августа 1938 г.

Сегодня перед своим отъездом в Штутгарт и Нюрнберг мне нанес прощальный визит германский посол. Он усиленно стремился свести разговор к чехословацкой проблеме, пытаясь выяснить настроения Чехословакии, Англии, Франции и СССР. У меня создалось впечатление, что он имел специальное задание от своего правительства. Поэтому я твердо говорил ему, что чехословацкий народ, как один человек, будет бороться за свою независимость, что Франция в случае нападения на Чехословакию выступит против Германии, что Англия, хочет ли этого Чемберлен или нет, не сможет оставить Францию без помощи и что мы также выполним свои обязательства перед Чехословакией.

М. Литвинов

Печат. по изд.: «Документы внешней политики СССР», т. XXI. с. 447.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19380822eshton.html

22 августа 1938 г.

Во вступлении Э. сказал К. Г. несколько любезностей. За день до этого он был на райхенбергской ярмарке и в Бад-Либверде. Население очень сердечно приветствовало их, и они вновь могли убедиться, как население предано К. Г. С чешской стороны уже было заявлено, что г-н Ренсимен находится под слишком сильным влиянием К. Г. На г-на Ренсимена и на его сотрудников су- детские немцы произвели наилучшее впечатление.

Вначале разговор вращался вокруг отдельных проблем, причем К. Г. еще раз изложил свой взгляд на возможности разрешения судето-немецкого вопроса:

1. Решение, к которому до сего времени стремились чехи, а именно уничтожение всего, что есть германского в Судетской области.

2. Предоставление полной автономии.

3. Плебисцит и уступка территории. Разговор перешел на тему о необходимости неотложных мероприятий для создания более благоприятной атмосферы. К. Г.

стр. 131

видит эту возможность только в том случае, если правительство проведет примерно следующие распоряжения:

1. Немедленное устранение чешской государственной полиции и введение вновь общинной полиции.

2. Строгое запрещение преследования судетских немцев за их национальную принадлежность и за политическую деятельность.

3. Строгое наказание злоупотреблений чиновников, военных и полиции.

4. Запрещение всякой травли в прессе и травли пограничного населения **.

5. Немедленное начало перевода немецких чиновников в немецкую область.

6. Немедленное устранение невыносимой цензуры.

Э. спрашивает, должен ли Р., который в ближайшие дни будет у Бенеша, запросить его, каковы его конкретные предложения (англичане в это время уже узнали об известном предложении В. через профессора Зандера *** ) .

К. Г.: было бы во всяком случае очень интересно узнать это.

Э. выразил мнение, что им было бы приятнее всего, если бы Бенеш сам выступил с приемлемым предложением.

К. Г. указывает еще раз на то, что речь идет не только о судето-немецкой проблеме, но и о германо-чехословацких отношениях. Он еще раз обстоятельно проиллюстрировал проявление неискоренимой враждебности к немцам со стороны чехов и давление, которое чехи оказывают на судетских немцев, остающихся верными своей нации. Нет ни малейших признаков того, что чехи одумаются.

Э. спрашивает: если на будущей неделе чехи не проявят намерения пойти навстречу, готов ли тогда К. Г. позондировать почву у фюрера, желательна ли еще до партийного съезда встреча **** английских представителей с фюрером, во время которой был бы поставлен на обсуждение не только чехословацкий вопрос?

К. Г. спрашивает, какие возможные пункты для обсуждения, кроме этого, он имеет в виду.

Э.: он не может этого сказать с определенностью, но предполагает соглашение в области авиации, колониальный вопрос и соглашение по вопросам вооружения ****.

К. Г.: он будет всю будущую неделю в разъездах и раньше чем через неделю не сможет поехать в Германию. Эту поездку можно намечать только в том случае, если ее желает английское правительство.

Э.: об этом он еще сообщит ему, так как он предполагает в ближайшие дни поехать в Лондон.

стр. 132

23.8 вечером после беседы, которую Ренсимен имел с Бенешем, Э. позвонил Гогенов по телефону и просил его организовать на воскресенье, 28 августа, встречу между Ренсименом, им и К. Г. в Ротенхаузе.

24.8 Э. вылетел в Лондон. На прощание собеседники обещали вскоре увидеться снова.

Примечания:

* При переводе сохранены сокращенные обозначения фамилий, имеющиеся в оригинале: Э.— Эштон-Гуэткин, К. Г.— Конрад Генлейн, Б.— Бенеш, Р.— Ренсимен.

** В оригинале: «Grenzlerhetze».

*** В оригинале: «uber Univ. Prof. Sander erfahren».

**** Подчеркнуто в оригинале.

Печат. по изд.: «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. I, в. 183—186.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[Эрих Кордт, советник посольства Германии в Великобритании]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19380823veyc.html
23 августа 1938 г.

Глубокоуважаемый г-н фон Вейцзекер!

В приложении Вы найдете подробную запись беседы, которую я имел сегодня с довереннейшим сотрудником Чемберлена, сэром Хорасом Вильсоном *. О положении, которое занимает здесь сэр Хорас, Вам, конечно, уже сообщил г-н фон Дирксен. Хорас Вильсон считается одним из самых влиятельных людей в английском правительстве. Он не любит выступать публично. Установлено, что Невиль Чемберлен советуется с ним во всех делах. Вильсон — человек, которому противно все показное, и он внушает уважение каждому, кто входит с ним в общение. Он является воплощением идеала Мольтке: «Быть больше, казаться меньше».

В результате этой беседы у меня сложилось впечатление, что англичане ясно представляют себе непрочность положения в Чехословакии. Они, несомненно, готовы также сделать все от них зависящее, чтобы удовлетворить наши желания, по, конечно, за плату: они хотят избежать военного разрешения вопроса, и не последнюю роль играет здесь то, что они сами чувствуют, что должны будут бороться за безнадежное, в сущности, дело. Сэр Хорас говорил о возможности передать фюреру через особого уполномоченного британского правительства предложение о более широком мирном разрешении вопроса. Но одновременно он сказал, что всякие усилия в этом направлении бесполезны, если соответствуют действительности слухи, циркулирующие в Лондоне и на континенте, будто мы уже установили срок вторжения в Чехословакию. Я обратил внимание сэра Хораса в особенности на то, сколь необходимо теперь, чтобы английское правительство ясно высказывалось и действовало. Бенеш и его люди не должны находиться под впечатлением того, что прежняя обманная политика может и в дальнейшем проводиться, опираясь на британскую нерешительность.

стр. 133

Согласно данным мне указаниям, я не ** упоминал о плебисците в Судето-немецкой области как о возможном выходе. Но по ходу всей беседы у Вильсона не могло остаться ни малейшего сомнения, что мы никогда не согласимся с таким решением вопроса, при котором это государство сохранилось бы нетронутым в его нынешней форме.

Э. Кордт

Примечания:

* В данном сборнике не публикуется.

** Подчеркнуто в оригинале.

Печат. по изд.: «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. И, с. 35—37.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19380823kordt.html
23 августа 1938 г.

Сегодня в квартире г-на Конвелл-Эванса у меня была обстоятельная беседа с сэром Хорасом Вильсоном о комплексе германо-английских отношений. Беседа началась с обсуждения событий чехословацкого кризиса 20 и 21 мая с. г. 30) Я указал сэру Хорасу на то, что в эти дни чешская пропаганда ввела британское правительство в заблуждение. В ответ на ложные сообщения о германской мобилизации чехословацкое правительство тоже объявило мобилизацию. Позднее британское правительство убедилось, что в сообщении о германской мобилизации не было ни одного правдивого слова. Оно распространило или, по крайней мере, допустило распространение в мире мнения, что его резкий тон и решительные действия предотвратили мировую войну. Сэр Хорас должен признать, что подобный образ действий является нечестным. Он напоминает об одной истории из книги «Мысли и воспоминания», в которой Бисмарк рассказывает о визите Горчакова в Берлин. Сразу же после своего прибытия Горчаков произнес фразу: «Теперь мир обеспечен». Бисмарк охарактеризовал это примерно такими словами: он не любит, когда кто-то прыгает ему сзади на плечо, чтобы устроить на нем цирковое представление. Такая же ситуация наступила в конце недели в результате кризиса.

Сэр Хорас ответил на это, что британское правительство хочет в первую очередь предотвратить решение чешского вопроса путем силы. Правящие деятели Германии провозглашали после присоединения Австрии, что теперь на очереди вопрос о судетских немцах, который должен быть решен таким же методом. Нельзя обвинять британское правительство в том, что оно было начеку перед лицом таких заявлений. Если кто-нибудь сидит с зажженной сигарой у бочки с порохом, беспокойство вполне оправдано. В действительности британское правительство хотело вместе с

стр. 134

французским правительством только предотвратить развязывание войны. Однако через несколько дней после инспектирования британским военным атташе в Берлине германо-чешской границы оно было вынуждено констатировать, что во всех этих слухах не было ни одного правдивого слова.

Затем разговор перешел на миссию Ренсимена. Сэр Хорас под- черкнул, что Ренсимен не представляет никаких докладов о своей деятельности. Тем самым он хочет с согласия британского правительства показать, что является в своей деятельности независимым посредником и исследователем. На мой вопрос сэру Хо- расу, думает ли он, что. миссия Ренсимена будет иметь успех, он ответил: Ренсимен сделает все возможное, чтобы сблизить позиции обеих стран. Тем не менее не исключено, что в конце концов между ними окажется такая пропасть, через которую невозможно будет перекинуть мост. Я сказал сэру Хорасу, что успех но пройденном до сих пор пути кажется мне невозможным. Чехо- Словакия будет отказываться сделать необходимые признания до тех пор, пока не будет уверена, что может в любом случае рас- считывать на поддержку обеих западных держав. Вера в эту поддержку является, по-моему, главным препятствием на пути разумного решения вопроса о судетских немцах и чехословацкого вопроса вообще. Возрождение сильной Германии и тем более присоединение Австрии в корне изменило положение Чехословакии. В период с 1918 по 1938 г. Франция считала, что Чехословакия и вообще Малая антанта 21) являются безотказным средством для укрощения Германии. Но основанная на этом французская политика провалилась. Было бы иллюзией воображать, что Чехословакия может оставаться «шипом в немецком теле». Ее искусственно созданное могущество рухнуло перед лицом новой реальной действительности. Она похожа на надувную подушку, из которой постепенно выходит воздух. Искусственные конструкции такого рода, к счастью, нельзя увековечить, и можно надеяться, что после провала политики какого-то Бенеша, из недр чехословацкого народа выйдет государственный деятель, который укажет своей нации путь в лучшее будущее. К г-ну Бенешу и его методам у нас нет никакого доверия. Он пытался в течение двадцати лет вводить нас в заблуждение. Нас совершенно не устраивает, что Чехословакия благодаря своим связям с Советской Россией стала форпостом наступления на Германию. Связи с Советской Россией и Францией должны прекратиться, только в этом случае мы видим возможность мирного урегулирования с чехословацким народом. Место чехословацкого народа не на стороне врагов Германии, а на стороне ее друзей. Здесь английской политике предоставляется возможность подлинно конструктивной деятельности на благо европейского мира.

Сэр Хорас слушал с большим вниманием. Он ответил, что о такой политике с Англией вполне можно говорить. Необходимо только, чтобы мы с нашей стороны не сделали эту политику

стр. 135

невозможной внезапным применением силы. Мои рассуждения о неестественности и бессмысленности настоящего положения Чехословакии ему вполне понятны. Если здесь есть возможность решить вопрос средствами мирной политики, то английское правительство готово участвовать в переговорах по этому поводу. Он спросил меня, будет ли фюрер рассматривать такое решение чехословацкой проблемы как начало дальнейших переговоров в более широком масштабе. Фюрер в беседе с одним англичанином, кажется это был лорд Галифакс, употребил образное высказывание о том, что европейская культура зиждется на двух столпах, которые надо соединить друг с другом мощным сводом; этими столпами являются Великобритания и Германия. Действительно, Германия и Англия — две страны, в которых царит образцовый порядок и наилучшее правление. Эти страны построены на национальном принципе, который избран самой природой как единственно возможный принцип человеческого сосуществования. Противоположность этому — большевизм означает анархию и варварство. Было бы величайшим безумием, если бы эти две ведущие белые нации уничтожили друг друга в войне. От этого выиграл бы только большевизм.

Затем Вильсон перешел к немецкой политике на Юго-Востоке. Конструктивное решение чешского вопроса мирными средствами освободило бы дорогу к свободной политике на Юго-Востоке. Он сам не относится к тем, кто придерживается мнения, что Германия хочет навести порядок на Юго-Востоке и затем замахнуться для уничтожающего удара по Британской империи. Он видит в этих областях такое широкое поле деятельности для Германии, что лучше и придумать трудно. Балканские страны явятся естественными потребителями немецких товаров и, с другой стороны, выгодными поставщиками необходимого Германии сырья. Стоит ли посылать индейского петуха из Будапешта в Лондон, когда его лучше поставить в Берлин. Англия не намерена препятствовать германской экспансии на Юго-Востоке. Она только желает, чтобы и для ее торговли там не закрывались двери. Ведь есть такие товары, которые Германия не в силах поставлять в Балканские страны. На эти виды товаров Англия хочет сохранить свой приоритет в балканской торговле. Капиталовложения, которые Англия сделала там недавно, ни в коей степени не являются мерой борьбы с германской экономикой. Англии пришлось убедиться в том, что страны испытывают нужду в капиталах, и поэтому было решено осуществить там соответствующие капиталовложения. Оживление их экономики пойдет на пользу и Германии. Совершенно так же обстоят дела в Китае по отношению к Японии, которая претендует на 80% всей китайской внешней торговли. Только оставшиеся 20% Англия хочет оставить за собой.

При прощании сэр Хорас сказал мне, что беседа была для него весьма полезной. Он обсудит с премьер-министром весь этот

стр. 136

комплекс вопросов. Может быть, Англия возьмет инициативу в свои руки. Я сказал ему, что дело так или иначе движется к концу. Если Англия согласна участвовать в разумном решении чехословацкого вопроса и тем самым в установлении германо-английского взаимопонимания, то пусть действует быстро. Сэр Хорас ответил на это, что хотя и нельзя помешать лорду Ренсимену в его работе над начатым делом, но он позаботится о том, чтобы британское правительство было готово к тому моменту, когда миссия Ренсимена потерпит крах.

Т. Кордт

Примечания:

* Подчеркнуто в оригинале.

21) Малая антанта — политический союз буржуазных правительств Чехословакии, Румынии и Югославии, созданный после первой мировой войны при содействии Франции. (Подробнее в ХРОНОСе см. ст. Антанта, Малая).

30) 19 мая 1938 г. чехословацкая разведывательная служба получила информацию о концентрации германских войск на границе с Чехословакией. Опасаясь, чтобы во время предстоящих муниципальных выборов не был спровоцирован инцидент, который мог бы послужить поводом для нападении Германии на ЧСР, чехословацкое правительство провело 20—21 мая мобилизацию одного призывного возраста. Возник так называемый майский кризис.

Печат. по изд.: «Akten zur deutschen auswartigen Polltik. 1918—1945». Serie D, Bd. II,S. 484-486.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org