*194. Из положения вне игры

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=6402
16 МАРТА 2007 г.
Первый канал
Диагноз, судя по всему, поставили правильно. Да и ошибиться в таком случае трудно – гипертонический криз, инсульт. Но больной был тяжелый, больница переполнена. А может быть, просто не хотелось работать. И повод нашелся: у больного не было местной регистрации. Об этом рассказали во вторник «Новые Известия».

44-летнего электросварщика машиностроительного завода Тихорецка (Краснодарский край) Евгения Прокофьева «скорая помощь» доставила прямо с заводского медпункта в приемный покой городской больницы. Больше часа его никто не осматривал. Потом врачи узнали, что у него нет местной регистрации. И велели ехать в другую больницу. Родные больного организовали перевозку, но через несколько часов Прокофьев скончался от обширного кровоизлияния в мозг.

История трагическая, как и многое в медицине, но она вдвойне ужасна тем, что люди, призванные по долгу профессии бороться за жизнь больного, своим профессиональным долгом легко пренебрегают, ссылаясь на ничего не значащие обстоятельства.

Представьте, на Страшном суде предстанет дежурный врач Тихорецкой горбольницы перед Создателем, и Создатель спросит его: «Почему ты не помог больному, почему не спас его жизнь?». И что он ответит? У него не было местной прописки?

Заместитель главного врача городской больницы Тихорецка Анатолий Рец в эфире «Эха Москвы» утверждал, что пациенту была оказана необходимая помощь, но спасти его было невозможно. Пациент, по его словам, умер не из-за отсутствия врачебной помощи, а от инсульта. И «никакой вины врачей там нет». Как если бы палач утверждал, что осужденный умер от топора, а не оттого, что он, палач, привел в исполнение вынесенный смертный приговор.
В качестве оправдания Рец заявил, что «при таких показателях летальность составляет до 80%, а если больной в коме, то прогноз еще более неблагоприятный».
Со всем этим можно поспорить.

Можно напомнить, что существует приказ № 25 Минздрава об обязательной госпитализации всех больных с нарушениями мозгового кровообращения. Можно напомнить, что, по словам сестры погибшего, в горбольнице больной кричал от боли и просил о помощи. Стало быть, он еще не был в коме.
Можно напомнить, что по существующим инструкциям и положениям больные, доставленные «скорой помощью», подлежат экстренному лечению независимо от наличия у них страхового полиса и местной регистрации. Можно заметить, что при отсутствии мест в неврологическом отделении или даже самого этого отделения, такого больного можно положить в терапевтическое отделение, которое наверняка есть в Тихорецкой городской больнице.
Можно, наконец, указать на то, что перевозка тяжелого инсультного больного в другую больницу за 15 километров по нашим немыслимым российским дорогам равносильна смертному приговору. Врач не может не понимать этого. Поэтому говорить о медицинской стороне дела нет никакого смысла, она очевидна.

Но вот повод, найденный для отказа в госпитализации, – это шедевр российского (читай – советского) здравоохранения. Бессмысленная, глупая и архаичная система регистрации по месту жительства (читай – прописки), к тому же неверно врачом истолкованная, способна победить врачебный долг, сострадание, этические нормы, на которых держится человеческое общество.

Можно еще долго говорить о бездушии некоторых врачей, но стоит обратить внимание и на бездушие государства, которое создает условия для деградации медицинской профессии. Врачей заваливают циркулярами и распоряжениями, не имеющими никакого отношения к лечению больных, а зачастую даже идущими вразрез с их интересами. В Московской области, например, с этого года для врачей действует список лекарств, которые нельзя выписывать льготным больным. Не потому, разумеется, что они противопоказаны для применения, а по каким-то своим ведомственным соображениям. Врачи не могут выписать льготным больным необходимые для лечения лекарства, а только те, которые есть в списке «разрешенных», и не дай Бог окажется перерасход лекарств по цене, установленной для льготного больного. Тех же больных с острым инсультом разрешается держать в стационаре не больше 21-го дня; на 22-ой день выписывают независимо от состояния здоровья и возможности ухода на дому.

Некоторые врачи существующей системой возмущаются, некоторые смиряются с ней, а иные находят оправдание для своего невежества и душевной тупости.

У погибшего Евгения Прокофьева осталось трое детей. Им, наверное, все равно, кто приблизил смерть их отца – бездушные врачи или бездушное государство. Это обществу должно быть не все равно, гражданам, которые болеют, лечатся и ходят на выборы.

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=6475
22 МАРТА 2007 г.
15 марта Сенат США принял «Закон об укреплении свободы в рамках НАТО», подталкивающий в альянс Грузию, Украину, Албанию, Хорватию и Македонию. У всех этих стран есть одна общая черта – некогда они были в сфере советского влияния, а с падением коммунистической системы в Европе стали независимыми государствами. Вступив в НАТО, они присоединятся к группе десяти других государств, которые также были членами Варшавского договора или входили в состав СССР. В 1999 году в НАТО вошли Венгрия, Польша и Чехия, в 2004 – Латвия, Литва, Эстония, Словакия, Румыния, Болгария и Словения. Кремль всегда болезненно реагировал на расширение НАТО на Восток, даже когда это касалось в прошлом суверенных социалистических государств, уж не говоря о бывших советских республиках. С кремлевской позицией солидарна значительная часть российского общества, воспитанная в советские времена на антинатовской пропаганде и карикатурах Кукрыниксов. Вступление в НАТО Грузии и Украины будет означать, в соответствии с советской терминологией, что «враг на границах». Причем уже не только на западе и востоке, но и на юге. Лишь на севере России никто не угрожает, да и то потому, что там один Северный Ледовитый океан!

Кремлевские аналитики, объясняющие бегство наших бывших «друзей» в НАТО злокозненными происками западных врагов России, демонстрируют явную беспомощность в поисках аргументов. Свалить все беды на «мировую закулису», только и жаждущую укусить Россию побольнее, разумеется, можно. Этим аргументом вовсю пользуются националисты и державники, чем завоевывают благодарные голоса примерно пятой части российских избирателей. Очень простая пропагандистская схема, ничего не объясняющая и не пригодная ни к чему, кроме внутреннего употребления для людей, измученных постоянными неудачами и тяжелой жизнью.

Для того чтобы понять, почему Россия постепенно попадает в международную изоляцию и недоброжелательное окружение, надо попытаться взглянуть на нашу страну глазами тех, кто стремится заручиться поддержкой НАТО, опасаясь российской угрозы – подлинной или мнимой.

У Грузии есть причины опасаться России. Откровенная поддержка сепаратистских режимов в Абхазии и Южной Осетии и попытка поддержать сепаратизм в Аджарии; задержки с выводом военных баз, укрывательство обвиняемого в попытке государственного переворота Игоря Гиоргадзе; открытые угрозы за арест пойманных в Тбилиси разведчиков ГРУ – всего этого вполне достаточно для того, чтобы Грузия чувствовала себя под постоянным российским прицелом. И все это на фоне не столь угрожающих государственной целостности, но не менее значимых для взаимоотношений двух стран событий: этнических преследований грузин в России; их массовых депортаций; временного прекращения воздушного и железнодорожного сообщений; прекращения банковских и почтовых операций; запрета на импорт боржоми, вин и сельскохозяйственных продуктов; странных аварий на газопроводах и перебоях с поставками электроэнергии.

Не столь тяжелая, но похожая ситуация и на Украине. Неуклюжая попытка повлиять на исход последних президентских выборов и поддержка политически выгодного Кремлю Виктора Януковича, российское военное присутствие в Крыму, энергетический шантаж, безответственные антиукраинские демарши мэра Москвы Юрия Лужкова – все это никак не способствует тому, чтобы Украина видела в России добросовестного партнера и надежного союзника.

Стоит ли удивляться, что эти страны, вслед за государствами Балтии и Восточной Европы, ищут защиты и покровительства у военно-политического союза демократических стран Запада? Стоит ли удивляться, что Запад со все возрастающим опасением смотрит на Россию, которая при всяком удобном и неудобном случае чествует антидемократические и тоталитарные режимы. Такие, как в Северной Корее или на Кубе, в Иране или «хамасовской» Палестине оказывает дипломатическую поддержку? Могут ли страны Запада не видеть для себя угрозы в режиме, который систематически подавляет оппозицию, подчиняет своему диктату бизнес и прессу, превращает в фарс выборы в законодательные органы, расправляется с независимыми журналистами и политическими оппозиционерами у себя дома и за границей? Все взаимосвязано, и облик страны складывается из многих составляющих. Естественно, что уверенные антидемократические тенденции в России воспринимаются западными странами как угроза их собственной демократии, их собственной безопасности.

Вносят свою лепту в укрепление взаимного недоверия и негосударственные организации. Наверное, можно счесть политическим заказом и не обращать слишком большого внимания на захлестнувшую услужливую прессу антизападную, особенно антиамериканскую риторику. Можно списать на дремучую ностальгию возвращение к жизни советских символов. Можно объяснить трудностями перехода стремительный рост фашистских и националистических организаций, уютно пристроившихся под крылом военных, спецслужб и органов внутренних дел. Но как объяснить скрытую угрозу независимости соседних стран, если она исходит от демократической оппозиции?

«Вернем себе страну!» — написано на стикере «Марша несогласных», который должен пройти 24 марта в Нижнем Новгороде. Можно было бы понять это как требование вернуть страну на путь демократического развития, если бы этот лозунг не был размещен поверх контуров географической карты — но не России, а СССР! То есть вернем себе ту же Грузию, ту же Украину, страны Центральной Азии, Балтии – великая Россия от Владивостока до Бреста. А ведь марши «несогласных» проводят действительно оппозиционные организации, декларирующие в большинстве своем приверженность демократии, не управляемые из Кремля, преследуемые властями. Как должны смотреть в соседних странах на Россию и такую демократическую оппозицию в ней? С содроганием, с ужасом, с последней надеждой на НАТО.

Так кто и почему боится НАТО? Почему не входящие в Североатлантический блок Финляндия или Швеция не опасаются близости войск НАТО к своим границам? Почему Швейцария и Австрия, находящиеся в полном окружении стран НАТО, не устраивают по этому поводу международных истерик? А ведь по военной мощи их не сравнить с Россией. Вопрос риторический, ответ прост. Демократические страны не опасаются военно-политического союза других демократических стран. Этого союза опасаются диктатуры и государства, не жалующие демократию, нацеленные на создание авторитарного порядка управления. НАТО – это лакмусовая бумажка, с помощью которой можно проверить какое будущее готовит себе та или иная страна. Или, точнее, власти этой страны.

Когда в 90-х годах в России еще были сильны надежды на демократическое будущее, НАТО не воспринималось в штыки так, как сейчас; была даже учреждена совместная программа «Партнерство во имя мира». Тогда интеграция России в Европу еще казалось реальной. Сегодня же в отношениях с Западом нарастает дух соперничества и конфронтации, а демократические ценности видятся Кремлю досадной обузой.

Впрочем, никакая конфронтация не мешает высшим государственным чиновникам посылать своих детей учиться в Европу, покупать там виллы, держать деньги в западноевропейских и американских банках, проводить отпуска на фешенебельных европейских курортах. Они ездят туда со своими семьями и вовсе не боятся НАТО и угроз однополярного мира. Сами они уже давно интегрировались в Европу и, судя по всему, неплохо себя чувствуют. Очень удобно наживать капитал в стране подавленной демократии, а тратить его в свободных европейских странах. Страхи перед НАТО и европейской интеграцией они приберегают для внутреннего употребления в России. Чтобы российским гражданам не было слишком грустно в политической изоляции, им надо постоянно объяснять, какую страшную угрозу несут в себе НАТО, глобализация и однополярный мир.

Самое обидное, что российское общество совсем не так агрессивно, как это может показаться Западу, судящему о России по заявлениям Кремля. Как ни велики успехи телевизионной пропаганды в создании атмосферы неприязни к жителям соседних стран, никто не хочет воевать с Грузией, Украиной или балтийскими странами. В целом Россия вполне миролюбива. Процент «агрессивных» граждан в ней вряд ли больше, чем среднестатистический показатель по всей Европе.

Россия, в основе которой лежит европейская культура, могла бы когда-нибудь стать равноправной европейской страной, вступить в Евросоюз и НАТО, жить в мире со своими соседями, относясь к ним с уважением и без зависти. Но такой внешнеполитический вектор возможен только в стране, ориентированной на демократические ценности. Отказ от них закономерно ведет к напряженности в отношениях с демократическими странами, страху перед их военной силой и попыткам навязать свою волю тем, кто избрал иной путь развития.

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=6565
30 МАРТА 2007 г.
lenta.ru
События минувшего воскресенья в Нижнем Новгороде поставили жирную точку в пустых разговорах об основополагающей роли права и правосудия в жизни страны. Гражданам было отказано в конституционном праве на демонстрацию. Правовое государство в России так и не состоялось. Мечта о торжестве закона в государственной жизни осталась только мечтой. Государственное устройство, восторжествовавшее в России в 1917 году и основанное на пренебрежении законом во имя политических интересов, и 90 лет спустя остается таким же незыблемым и не поддающимся реформированию; разве что масштабы преступлений разнятся.

Собственно говоря, правовыми решениями власть не жаловала нас и раньше. Наверное, на одно законное решение приходилось десять незаконных. Но всегда можно было перевести стрелки ответственности на нерадивых чиновников, безграмотных судей, необузданных военных, необразованных милиционеров и превратно толкующие закон спецслужбы. Разгон мирной демонстрации 24 марта в Нижнем Новгороде свалить на местную власть не удастся – слишком долго к ней готовились обе стороны, слишком много об этом писали и говорили. Ответственность за преступление против Конституции России неизбежно ложится на федеральную власть и гаранта Конституции – президента страны.

Внешне мы сразу стали похожи на многие страны, которых обозначают емким словом «изгои», больше всего — на самую близкую к нам – Белоруссию. Ровно год назад там также жестоко разгоняли мирную демонстрацию, хватали всех без разбора, включая иностранных журналистов, избивали людей в омоновских автобусах, фальсифицировали административные и уголовные дела. Будто Александр Григорьевич Лукашенко заехал на пару дней в Нижний поделится своим наработками.

Хотя нам не нужны импортные учителя по части политических репрессий — у нас собственный богатый опыт беззакония. Где был закон, когда федеральные войска убивали в Чечне без суда и следствия не только вооруженных сепаратистов, но и мирное население? Где прячется правосудие, когда подсудимые в судах заявляют о пытках на следствии, а судьи выносят им обвинительные приговоры? Куда спряталась юстиция, когда сын министра обороны Сергея Иванова сбил женщину на пешеходном переходе и ему даже пальчиком никто не погрозил? Не знаю, пожурил ли его хотя бы папа за семейным ужином.

А вот и свежий пример изгнания закона из государственной жизни. 26 марта «МК» изложил версию убийства Шамиля Басаева: внедренные агенты спецслужб сначала усыпили террористов, добавив им в еду снотворное (опыт богатый), их грузовик с оружием заминировали, а когда они проснулись, грузовик взорвали. Трудно сказать, насколько правдива эта версия, но что утечка информации, подлинная или липовая (с фотографиями и описью оружия), организована спецслужбами, сомневаться не приходится. Однако вопрос: если все это и в самом деле так, то почему террористов и Басаева не попытались арестовать, чтобы предать в руки правосудия? Страшно было связываться, или убийство без суда стало государственной нормой? (А еще можно было, например, взорвать спящими — или это особая форма благородной мести?)

Затоптанное право – условие благополучной жизни властей предержащих. Управляемая демократия создала управляемое правосудие – идеальную среду для безнаказанной коррупции, взяточничества, хищений из госбюджета, захвата чужого бизнеса и политической власти. Красивые слова о правовом государстве – продукт на экспорт, а россияне своим умом должны понимать, каково значение абстрактного права, а каково – конкретных интересов.

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=6911
30 АПРЕЛЯ 2007 г.
newsru.com
Заявление Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации в связи с ситуацией, сложившейся вокруг памятника советским воинам в Химках (проект)

Химкинские власти довели свой замысел до уличных столкновений, произошедших в Химках в апреле 2007 года. Этого и следовало ожидать. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации неоднократно предупреждал власти г. Химки о пагубности идеи демонтажа памятника советским воинам в Химках. К сожалению, многочисленные протесты московской, химкинской и международной общественности не смогли предотвратить этой наглой выходки.

Снос памятника накануне 9 Мая – всего лишь штрих в пагубной для самого химкинского населения политике, которую ведут провинциальные поклонники пофигизма. Они безответственно забывают, что политики приходят и уходят, а жители соседствуют всегда. Снос памятника и глумление над останками погребенных воинов – всего лишь свидетельства мстительного отношения и к русским, волей истории живущим в Химках, и к России. Отвратительно, что химкинские пофигисты, превратившие свою победу на муниципальных выборах в триумф реваншизма, сегодня чувствуют свою полную безнаказанность. Губернатор Громов безмолвствует, встав в позу стороннего наблюдателя бесчинств, творимых руководством Химок – города Московской области и Центрального федерального округа. Верная своим добрососедским принципам внешней политики, Москва все это время ограничивалась предупреждениями, надеясь если не на историческую порядочность, то, по крайней мере, на практичность химкинского руководства. Наши надежды не оправдались. Хватит!

newsru.com
Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации призывает руководство Российской Федерации принять комплекс мер, вплоть до самых жестких, до разрыва дипломатических отношений с Химками, с очевидностью свидетельствующих о категорическом неприятии современной Россией варварского отношения химкинских властей к памяти тех, кто победил фашизм во имя торжества всеобщих ценностей, грубо попираемых провинциальными пофигистами современных Химок.

Проект заявления предложен Александром Подрабинеком

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=6953
5 МАЯ 2007 г.
Нелицеприятные выводы Госдепартамента США и международных организаций в защиту прессы о жалком состоянии прав человека и свободы печати в России не на шутку взбудоражили околокремлевскую общественность. Сначала на ежегодный доклад Госдепа о состоянии прав человека во всех странах мира обиделась Госдума. Обиделась, разумеется, не за все страны мира, а за Россию. Теперь своими обидами поделилась Общественная палата.

oprf.ru
«В западных докладах сквозит негативный идеологический контекст отношения к нашей стране, – говорит член Общественной палаты адвокат Анатолий Кучерена. – Это влияет на имидж России за рубежом, на отношение к русским. Мне как гражданину России неприятно, когда нашу страну, исходя из идеологии, ставят в одну линейку с Афганистаном или Анголой».
«Мне кажется, что те оценки, которые дает нам любая зарубежная организация, они чаще всего основываются на мнениях… И нам бы хотелось, чтобы анализ основывался, скорее, на фактах», - заявила в эфире «Эха Москвы» зампред комиссии Общественной палаты по коммуникациям, информационной политике, свободе слова Елена Зелинская.

Что и говорить, обидно, когда по состоянию прав человека Россию ставят на задворки цивилизованных государств, а по уровню свободы печати - рядом с Кубой и Пакистаном. Однако выводы из этого можно сделать разные. Нормальная реакция здравомыслящего человека – оценить сделанные выводы и приложить усилия к тому, чтобы положение с правами человека и свободой прессы улучшилось.

Иная реакция у людей государевых – выкрикнуть западным злопыхателям «сам дурак!» и представить отечественные недостатки в виде достоинств. Они убеждены, что западные критики просто не любят Россию, поэтому оценки их заведомо негативны, продиктованы идеологией и анализ основывается не на фактах, а на мнениях.
Разумеется, возразить американцам «а у вас негров убивают» в наше время будет уже несолидно. Поэтому, как сообщил адвокат Кучерена, на днях в Брюссель будут направлены документы для регистрации новой правозащитной организации, которая будет следить за гражданскими свободами на Западе и составлять рейтинги, подобные тем, в которых Россия обычно остается на задворках. И уж в этих рейтингах, надо полагать, мы не будем плестись в хвосте.

В свою очередь, Елена Зелинская, вице-президент «Медиасоюза», намерена начать проект «Индекс свободы слова». Этот проект Общественная палата будет осуществлять вместе с агентством ВЦИОМ. Можно не сомневаться, что и здесь Россия поправит свои дела по части свободы прессы. По крайней мере, на бумаге – в документах, выпущенных Общественной палатой.

Попытки создать квазиправозащитные организации предпринимались и раньше, особенно в советские времена. Выглядело это всегда жалко и глупо. И дело не только в том, что для всех была очевидна пропагандистская мотивировка создания этих организаций – не улучшить ситуацию на самом деле, а представить ее хорошей или, в крайнем случае, вполне терпимой. И даже не в том, что инициатива создания исходила от околовластных структур. Дело в том, что документы, выпущенные такими балаганными предприятиями, не имеют никакой силы. Их не воспринимают всерьез. В международном правозащитном сообществе, помимо деловых качеств, ценятся репутация и авторитет. Их-то как раз и не хватает деятелям клонированных Кремлем организаций. Они защищают права человека, и в частности журналистов, по разнарядке, а не по призванию. Это хорошо видно, и тут никого не обманешь.

Конечно, победные реляции и вдохновляющие рейтинги можно вовсю использовать для внутреннего потребления, затуманивая мозги публике и услаждая слух высокого начальства. К ним будут прислушиваться даже некоторые страны, вроде Кубы, Ирана или Северной Кореи. Но завоевать всемирное признание, подобное тому, что имеют Freedom House или CPJ (Комитет защиты журналистов) такой работой нельзя.

Впрочем, их работа еще не началась. «А вдруг они окажутся честными, и надо пожелать им успеха?» - возразят мне. На что отвечу словами доктора из «Мастера и Маргариты»: «Успеха я вам желать не буду, потому что в успех этот ни на йоту не верю». Если, разумеется, не понимать под успехом кипучую организационную деятельность, соблазнительные загранкомандировки и осваивание бюджетных средств. На этой стезе успех им, безусловно, обеспечен.

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=6966
8 МАЯ 2007 г.
nr2.ru
Страсти по Бронзовому солдату несколько улеглись, эмоции поостыли, толпы мародеров в Эстонии разбрелись по домам и тюрьмам, а Наши Местные Молодогвардейцы, порезвившись вволю, ждут дальнейших команд. События в Таллине и реакцию на них в Москве прокомментировали все, кто хотел, добавить к этому почти нечего.

Однако у меня, как читателя и слушателя, остался неприятный осадок от непонимания тех людей, с которыми до сих пор спорить было не о чем. «Все величие эстонской истории, все право на существование Эстонского государства заключено в том, что… вот кровь из носа, а Бронзовый Солдат с могилами будет находиться не здесь, а в двух километрах…», — говорит Сергей Бунтман в эфире «Эха Москвы». «Спору нет, то, что делают эстонские власти – мерзость и скотство», — утверждает в «ЕЖе» Александр Гольц.

Если бы это говорили и писали продажные перья, то не стоило бы этого и замечать. Но это говорят честные журналисты, к которым я отношусь с искренним уважением. Вероятно, такой же точки зрения придерживаются многие их читатели и слушатели, с которыми при других обстоятельствах спорить было бы тоже не о чем.

Бунтман и Гольц исходят из того, что решение о переносе памятника было продиктовано политическими соображениями. В этом есть часть правды, но это не все. Именно смешение политических категорий с моральными создало ту гремучую смесь, которая взорвалась беспорядками в Таллине и бесчинствами у эстонского посольства в Москве. Однако попробуем теперь абстрагироваться и рассмотреть политический и моральный контекст этих событий, не поддаваясь, насколько это возможно, эмоциям и личным пристрастиям.

Политическая часть решения эстонских властей состоит в переносе памятника, который, по их мнению, символизирует не только борьбу с фашизмом, но и советскую оккупацию Эстонии. Моральный аспект состоит, главным образом, в раскопке могил и перезахоронении останков погибших.

Была ли обоснована политическая составляющая этого решения? Судите сами. Советские войска дважды оккупировали Эстонию – в 1940 году как агрессоры, а в 1944 – преследуя отступающий Вермахт. После первой советской оккупации в Эстонии было арестовано около 7 тыс. человек; по разным данным от 1850 до 2200 человек были казнены на месте, в основном по обвинению в антисоветской деятельности. Было арестованы 800 кадровых офицеров Эстонии — половина ее офицерского состава. 14 июня 1941 года в северные районы Советского Союза были высланы около 10 тыс. эстонцев. Президент Эстонии Константин Пятс был арестован и помещен в Казанскую тюремно-психиатрическую больницу.

После второй оккупации на Север и в Сибирь было депортировано более 20 тыс. человек (25 марта 1949 года), а почти 10 тыс. участников антикоммунистического сопротивления были арестованы и около 1500 убиты в период партизанского движения 1944—1953 годов.
Да, Эстония пострадала и от фашизма — во время немецкой оккупации здесь было казнено 6600 граждан Эстонии, в том числе 929 евреев и 243 цыгана.

Еще неизвестно, что бы выбрали эстонцы, будь у них такая невероятная возможность выбора – 3 года фашистской оккупации или 47 лет советской? Это, конечно, из области догадок, но, положа руку на сердце, как не признать, что у эстонцев есть все основания считать Советскую армию не только освободительницей от нацизма, но и поработительницей эстонского государства? Замечательно проиллюстрировал эту ситуацию радиослушатель «Эха Москвы» из Тюмени: «Это как если защитил девушку от насильника и сам изнасиловал». Так должна ли девушка испытывать вечное чувство благодарности к одному насильнику за то, что он избавил ее от другого?

Сейчас Эстония избавляется не от своей исторической памяти, а от памятника, который оскорбляет национальные чувства эстонцев. Решение это, безусловно, политическое и, безусловно, верное. Эстония разрывает со своим советским прошлым, в то время как Россия судорожно за него цепляется, сохраняя памятники палачам своего народа на площадях и улицах, названных в честь коммунистических вождей, возвращая советский гимн, возрождая советские праздники, ритуалы и военные парады. Конечно, это всего лишь символы, но они символизируют противоположенные пути, по которым идут Эстония и Россия.

Надо сказать, что Эстония поступила с Бронзовым солдатом гораздо мягче, чем, например, иракцы с памятником Саддаму Хусейну или москвичи с памятником Феликсу Дзержинскому. Его не опрокидывали с помощью строительных кранов, как это было в Багдаде в 2003-м; на нем не плясали ликующие победители, как это было в 1991-м в Москве. Его перенесли в другое место города, где он и стоит сейчас целый и невредимый. Возможно, России, с ее имперскими традициями, трудно понять, что памятник армии, сменившей одну оккупацию на другую, воспринимается эстонцами как унижение, тем более, когда он стоит на одной из центральных площадей столицы. И, что может быть еще важнее, он воспринимается эстонцами как вызов советского прошлого, которое они считают позором своей истории, и в которое они возвращаться не хотят. И они хорошо помнят, что первый вариант этого памятника, после его установки в 1947 году, был взорван эстонскими школьницами – девочками, создавшими группу Сопротивления. За это они поплатились многими годами сибирских лагерей.

Конечно, существует еще и моральная сторона конфликта, связанная с переносом могил и памятью двенадцати советских солдат и офицеров, которые, сражаясь с фашизмом, скорее всего, и не думали о политическом будущем занятой советскими войсками Эстонии.

В чем же «мерзость и скотство» перенесения их могил на военное кладбище? Прах этих воинов лежал в безымянных могилах в центре Таллина под газоном, по которому беспрепятственно ходили прохожие. Иногда там собирались люди для проведения митингов и других шумных политических манифестаций. Если пафос противников переноса могил состоит в заботе о покое умерших, то о каком покое может идти речь в этом случае? Насколько вяжется такое захоронение в центре города с представлением о кладбище, тишину которого не должна нарушать суета городской жизни?

У разных людей могут быть разные представления. Со строго христианской точки зрения, могилы, кладбища, памятники – суть язычество, как и сама забота о мертвых и преклонение перед ними. Сказал же Христос своему ученику, решившему отстать от него, чтобы похоронить отца: «Пусть мертвые хоронят своих мертвых, оставь его и следуй за мной». Точки зрения, действительно, могут быть разные. Но со всех точек зрения, перенос могил с городских улиц на кладбище никак не может оскорбить память умерших.

Тем более нелепо обвинять в этом эстонские власти. Перед началом раскопок у памятника Бронзовому солдату на месте захоронения было проведено богослужение. Останки пытаются идентифицировать. Власти готовы передать прах родственникам, если таковые сыщутся. При этом все расходы эстонские власти берут на себя. В Эстонии, кстати, в качестве памятников, под охраной государства находятся 217 могил советских солдат, уход за которыми возложен на органы местного самоуправления.

Так же ли российское государство относится к могилам и безымянным захоронениям своих соотечественников? О чем говорить, когда десятки тысяч советских солдат и офицеров до сих пор лежат не захороненные в лесах на западе России; когда военные мемориалы уничтожаются в нашей стране местными властями под покровом ночи; когда гражданские кладбища сравнивают бульдозерами, а из могильных плит изготавливают бордюры для московских мостовых.

Почему не слышно о том, что это «мерзость и скотство», когда раскапываются древние захоронения, а останки людей, похороненных сотни или тысячи лет назад, выставляются на всеобщее обозрение для познавательных или научных целей? Или по отношению к умершим тоже действует срок давности? Отчего же в одних случаях равнодушное молчание, а в других – кипящее негодование?

Впрочем, это не упрек ни Сергею Бунтману, ни Александру Гольцу, ни вообще кому-либо конкретно. Это лишь констатация того печального факта, что умело построенная пропагандистская кампания способна создать такой эмоциональный накал, при котором в буре чувств тонут доводы рассудка и здравый смысл.

При спокойном и трезвом взгляде на ситуацию нельзя не увидеть, что Эстония не сводит счеты с двенадцатью погибшими солдатами и офицерами, не пытается оскорбить память этих людей. Уж скорее, их память оскорбляют всевозможные политические спекуляции и попытки использовать перенос захоронения для решения политических проблем, не имеющих никакого отношения к памяти погибших.

Характерно, что ни одна из бывших советских республик, которая теоретически также могла бы быть уязвлена переносом памятника, своего возмущения не высказала. Только Россия считает себя абсолютной правопреемницей СССР. И в духе правопреемства торжествует тезис, что Бронзовый солдат – символ великой Победы, что итоги Второй мировой войны пересматривать нельзя, что победа над Германией — это славный подвиг и ничего больше.

То, что победа над фашизмом обернулась полувековой трагедией советской оккупации Восточной Европы, меркнет на фоне великого подвига советского народа. Но это меркнет только в глазах самого советского народа и его духовных наследников. Для них трагедии маленьких порабощенных стран — дело далекое и незначительное, а если что и было, так «лес рубят – щепки летят». У эстонцев же, как и у других народов Балтии и Восточной Европы, немного другой взгляд на итоги войны. Они – те самые «щепки». И они по-другому видят нашу общую историю. Только одержимые исторической гордыней и ослепленные советским шовинизмом люди не понимают, что трагедия Второй мировой войны не кончилась для эстонцев с капитуляцией Германии. Она продолжалась еще 47 лет, до восстановления независимости в 1991 году, но ее отголоски слышны и по сей день. Война за бронзовый монумент – зримое тому свидетельство.

А те, кто этого не видит и не понимает, так и будут продолжать заученно бубнить о своей славе и героизме и возмущаться тем, что их, таких хороших и смелых, почему-то не слишком любят в окружающем мире.

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=7006
17 МАЯ 2007 г.
sps.lipetsk.ru
Анализируя неудачи российской демократии на протяжении последних 20 лет, демократы находят этим неудачам разные объяснения. Одни винят во всем «грабительскую приватизацию», другие – сросшуюся с властью преступность, третьи – коррумпированные правоохранительные органы, четвертые – безразличие и покорность народа, пятые – не состоявшиеся люстрацию и суд над коммунизмом и т.д. У всех свои резоны. Может быть, во всех резонах есть своя правда. Часть правды. Увы, мало кому интересно посмотреть на себя и признать, что наилучший путь от коммунизма к демократии был выбран неверно. Этот путь был не только не самым коротким, но и уводит страну совершенно в другую сторону. По сути, в сторону, обратную задуманной.

Сегодня мы можем справедливо негодовать: власть отбирает у нас завоеванные в конце 80-х – начале 90-х гражданские свободы, более или менее справедливые законы, относительно честные выборы, независимую прессу. Но чтобы, по крайней мере, вернуть все это и не потерять вновь, надо понять, почему так произошло. Надо осмыслить свой опыт и собственные ошибки.

Не единственной, но самой фатальной ошибкой стало то, что демократически настроенная часть общества, осудив коммунистические идеи и практику, доверила вести страну к демократии бывшим коммунистам, высокопоставленным функционерам партийного и государственного аппарата. В те дни на митинги против 6-й статьи брежневской конституции, утверждавшей главенствующую роль КПСС в жизни общества, в Москве выходили сотни тысяч человек. Желание большинства людей распрощаться с коммунистической партией и советским бесправием было настолько велико, что власть не устояла перед этим напором, дрогнула и начала сдавать одну позицию за другой. Однако люди, поверившие в демократическое будущее страны и выходившие на массовые демонстрации по призыву тогдашних демократических лидеров, не могли заниматься политикой постоянно. Как и все нормальные люди во всех нормальных странах, они решали свои повседневные проблемы, заботились о хлебе насущном, но готовы были выразить свою поддержку переменам, когда это требовалось. На выборах или на улице. Повседневную политику они доверили профессионалам. Они доверились тем, кого взахлеб читали, кого с упоением слушали на митингах, чьим словам верили.

Между тем, люди, которым они верили, сошлись во мнении, что ключевой фигурой демократических перемен может быть высокопоставленный коммунист, секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро, первый секретарь МК КПСС Борис Ельцин. В 1987 году на Октябрьском пленуме ЦК он критиковал партию за нерешительность в деле перестройки, чем прославился в либеральной среде. А летом 1989 г. на XIX партконференции он уже каялся перед партией за свои ошибки и просил его реабилитировать. Все эти малопривлекательные метания не помешали ему стать лидером Межрегиональной депутатской группы и в дальнейшем претендовать на ключевую роль в демократических процессах. Лидеры демократических перемен сделали на него ставку, а уставшее от социализма общество поверило своим лидерам. В результате, получив в августе 1991-го реальную власть, Борис Ельцин не пошел на декоммунизацию государства, сохранил КГБ, отказался от люстрации. Он не смог поставить непреодолимую преграду на пути возможной реставрации авторитарных порядков. Поддерживавшие его демократические лидеры вскоре отошли на второй план, а их места заняли политические проходимцы, стяжатели, советские чиновники, недавние партийные и комсомольские функционеры.

Справедливости ради надо сказать, что многое Ельцину удалось. Он либерализовал экономику, не препятствовал свободе слова и многопартийности, привел Россию в Совет Европы, защитил страну от красного мятежа осенью 1993-го. Но держаться устойчиво на пути демократических реформ он не мог. Такая работа не для бывшего секретаря ЦК. Это не в упрек ему – выше себя не прыгнешь. Это упрек тем, кто старательно лепил из него демократического лидера, то ли не понимая провальность такой затеи, то ли рассчитывая на привычное русское «авось». Но чуда не случилось. Страна получила небывалых размеров коррупцию, чеченскую войну, а напоследок – нового президента из недобитого в 1991 году КГБ.

grani.ru/1993 год
Предвижу традиционное возражение – «Но если не он, то кто?». Будто бы не было в России достойных и умных людей, не замазанных деятельностью в КПСС, КГБ, комсомоле или других советских структурах. Ведь нашелся же в маленькой по сравнению с нами Польше профсоюзный лидер электрик Лех Валенса. Нашелся в еще меньшей Чехословакии писатель и драматург Вацлав Гавел. Неужели Россия оказалась скуднее на достойных политиков? Очевидно все же, что это не проблема дефицита людей, а вопрос правильного выбора.

Конечно, «короля делает двор», и выбор всегда делается из себе подобных. И не беда, что приближенные, «сделавшие короля», вдруг оказываются в опале. Беда в том, что поверившие вождям люди оказываются обманутыми. Беда в том, что многие из поверивших некогда Ельцину, теперь воспринимают слово «демократ» как бранное. И сама демократия воспринимается ими как лазейка для находчивых политиков, гоняющихся за голосами избирателей на выборах и поддержкой неравнодушных людей на акциях протеста. Именно поэтому на прошлых парламентских выборах демократически настроенные избиратели не пришли голосовать за демократические партии, а на уличные акции протеста выходят сейчас сотни или тысячи людей, но не десятки и сотни тысяч.

Между тем, ситуация сегодняшнего дня до некоторой степени напоминает позднесоветские времена. Разгоны митингов, запреты партий, подконтрольное властям телевидение, давление на печатную прессу, новые политзаключенные – все это ясно свидетельствует о возвращении к временам открытого противостояния общества и власти. Сегодня многие, ощутившие ползучую реставрацию советских порядков, готовы поддержать сильную оппозицию и участвовать в акциях протеста. Режим «управляемой демократии», опирающийся на репрессивные органы, неприемлем для самых разных социальных слоев и людей с самыми разными интересами.

В качестве политической силы, готовой к открытому противостоянию с властью, заявила о себе «Другая Россия». Проводимые ею «марши несогласных» вызывают широкое сочувствие не столько составом участников, знаменами и лозунгами, сколько решительностью и смелостью в отстаивании прав на демократические свободы. Смелость очень заразительна, и в этом смысле у «Другой России» может быть большое будущее. Однако на ее пути лежат те самые грабли, на которые российское общество уже однажды наступило на рубеже 80-90-х годов.

архив ЕЖ
Нет ничего нового в том, чтобы использовать протестные настроения для получения политического успеха. В этом, возможно, нет и ничего предосудительного, если цели политиков совпадают с целями протестующих. Однако политические цели должны быть не только ясно изложены; они должны исходить от лидеров, в отношении которых нет никаких сомнений. Сомнений в их честности, репутации, неподкупности и надежности. В противном случае мы рискуем наступить на те же грабли второй раз.

Что мы видим в «Другой России»? Михаил Касьянов был председателем правительства в первый срок президентства В. Путина - с мая 2000-го по февраль 2004 года. Именно в те годы начался крутой разворот России к авторитаризму, но премьер-министр ни словом, ни жестом не обозначил своей приверженности демократии, не осудил антидемократические начинания президента. Он проявился в качестве демократа, только став политическим аутсайдером. Кем он станет, если волна уличного протеста вознесет его на вершину государственной власти?

Эдуард Лимонов был и остается идеологом национал-большевизма. Эта система взглядов несовместима с демократией и правами человека. Россия, обустроенная по рецептам национал-большевиков, окажется во сто крат кошмарнее, чем сейчас.

grani.ru
Гарри Каспаров наиболее привлекателен из лидеров «Другой России», если списать на ошибки молодости его любовь к социализму и комсомольское прошлое (член КПСС, член ЦК ВЛКСМ). Но его готовность добиваться перемен вместе с национал-большевиками и радикальными коммунистами дает основание предполагать, что политический успех для него может быть важнее, чем безопасное демократическое будущее страны.

Возможно это и не так, а союз ОГФ с антидемократическими по сути силами сугубо временный, вынужденный и тактический. Но в таком случае, не есть ли это политическое манипулирование и попытка использовать протестные настроения для получения кратковременного тактического успеха? Об этом же свидетельствует и предложение Каспарова выдвинуть на роль единого кандидата от оппозиции на президентских выборах Виктора Геращенко. Каспаров ищет кандидата, устраивающего различные политические силы. При этом он то ли совершенно забывает о мнении демократического избирателя, то ли полагает, что послушный или преданный избиратель радостно проголосует за того, кого предложат лидеры оппозиции. Такая технология поиска единого кандидата от оппозиции очень напоминает закулисные выборы путинского преемника, за которого, по мнению власти, избиратели проголосуют просто потому, что он предложен Кремлем.

Во всем мире политики достаточно циничны и готовы манипулировать общественными настроениями ради достижения своих личных или партийных целей. Россия в этом смысле не исключение. Разница состоит лишь в том, что в демократических странах политики больше учитывают репутационные риски, а неожиданные скандалы и разоблаченные обманы наносят там урон политикам, но не ставят под удар всю политическую систему. У нас же состояние государственного устройства настолько зыбкое и неопределенное, что демократическая оппозиция не имеет морального права рисковать своей репутацией и доверием избирателей. Это может стоить для страны слишком дорого. Это уже стоило слишком дорого 15-20 лет назад. Наступив на те же грабли второй раз, можно с уверенностью сказать, что третий шанс на рывок к демократии появится очень не скоро.

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=7113
25 МАЯ 2007 г.

Это только в поговорке о вкусах не спорят. В реальной жизни больше всего спорят именно о них. Но в спорах, в конце концов, ничего худого нет. Если и не рождается в них истина, то никто хотя бы не погибает. Худо когда в соответствии со своими вкусами власть принимает политические решения. «Мне это не нравится», — решает князек регионального масштаба и одним росчерком пера лишает немалое количество людей их законных гражданских прав.

С существованием в нашей стране гомосексуалистов власть смирилась. При Гитлере их отправляли в газовые камеры, в СССР их сажали в лагеря, но в сегодняшней России Уголовный кодекс к ним милостив – преступлением это не считается. Но и равноправными гражданами власть их тоже признать не может. Почему? А не нравится!

В мае прошлого года граждане нетрадиционной сексуальной ориентации попытались провести в Москве гей-парад, подобный тем, что уже много лет проходит в столицах многих свободных государств. Кончилось это побоищем, учиненным московской милицией и их добровольными помощниками из числа скинхедов и православных фундаменталистов. Однако представители ЛГБТ-сообщества (лесбиянки-геи-бисексуалы-трансгендерные лица) не смирились с положением второсортных граждан и решили добиваться своего права на мирные шествия, что гарантировано им документом, называемым Конституция РФ.

27 мая они намерены провести в Москве шествие с участием 5 тыс. человек от Почтамта на Мясницкой до Соловецкого камня на Лубянке. Лозунг акции – «Права сексуальных меньшинств – права человека». Уже подана заявка в мэрию, и, по неофициальным данным, получен ответ. Начальник управления по работе с органами обеспечения безопасности правительства Москвы Николай Куликов сообщил агентству РИА «Новости», что «состоялась встреча представителей городской администрации с организаторами этого мероприятия, на которой инициаторы гей-парада получили официальный отказ в проведении этой акции». Мотивировка – «проведение гей-парада нарушило бы права и интересы других граждан, что противоречит действующему законодательству».

14 мая на пресс-конференции в Московской Хельсинкской группе организатор шествия Николай Алексеев объявил, что никаких встреч между организаторами акции и представителями городских властей не было. Никаких разрешений на шествие они не ждут, это их законное право, и гей-парад пройдет в любом случае. Подана также заявка на проведение гей-парада в Петербурге.

В пресс-конференции принял участие депутат Госдумы от ЛДПР Алексей Митрофанов, который с редкой для либерал-демократов вразумительностью настаивал на том, что нельзя ограничивать права людей только потому, что у них другая сексуальная ориентация. Пусть маршируют сторонники этой ориентации, пусть маршируют их противники, и даже «Марши несогласных» запрещать не следует, считает Митрофанов. Он крайне низко оценил юридический уровень мотивировки властей, как ее озвучил г-н Куликов. Такими решениями «мы напрягаем мир», а когда дело дойдет до отказа во въездных визах некоторым московским чиновникам, то мы опять будем жаловаться на происки Запада, заявил Алексей Митрофанов.

Мир и в самом деле не останется безучастным к событиям 27 мая. Генсек Совета Европы Терри Девис уже звонил Николаю Алексееву и высказал ему свою поддержку. На гей-парад придут многие известные западные политики, депутаты Европарламента, не говоря о журналистах. Проблема дискриминации определенной группы граждан перестает быть только их проблемой. «Защита их прав – это расширение территории нашей общей свободы», — объяснил свое участие в организации гей-парада другой участник пресс-конференции Николай Храмов. О том же говорит и сам факт проведения пресс-конференции в офисе МХГ.

Судебная перспектива запрета гей-парада очевидна. Не далее как в начале мая Европейский суд по правам человека в Страсбурге вынес решение, осуждающее власти Польши за запрет гей-парада в Варшаве в 2005 году. Несомненно, что подобное решение будет вынесено и в отношении России. Аргументы Юрия Лужкова о том, что гей-парад «сатанинское действо» или ссылки Николая Куликова на «права и интересы других граждан» юридически ничтожны. В правовом государстве, каковым нас, кажется, еще считает Европа, это не может быть основанием для ограничения гражданских свобод.

Что же заставляет московское правительство идти на нарушение Конституции? Ведь это даже не борьба за власть или за бизнес, к чему мы уже привыкли за разговорами о «третьем сроке» или распиливанием ЮКОСа. Так в чем же дело? А не нравится!

Конечно, в позиции капризного ребенка властям пребывать некомфортно. Где нет ссылок на закон — ссылки на традиции. Но вполне может статься, они найдут законодательное оформление своим вкусам. Сейчас в моде борьба с экстремизмом. Почему бы, например, не ввести в закон понятие о «половом экстремизме» и не сажать по этой статье тех, кто цинично, с применением средств массовой информации и с пренебрежением к общественной нравственности публично высказывает свою принадлежность к лицам нетрадиционной сексуальной ориентации? Вполне в духе времени.
Увы, в последние годы мы привыкли, что власть принимает решения не по праву, а по собственным вкусам и интересам. А что же политические партии, в программах которых записаны красивые слова о правах человека, демократии и правовом государстве? Не парадоксально ли, что только депутат от ЛДПР поддержал дискриминируемую группу? А это, кстати, не такая уж маленькая группа – 6-8% населения, т.е. приблизительно 7-8 млн избирателей. Демократы отказываются от этих голосов только потому, что не привыкли говорить на эту тему открыто, считая ее щекотливой и не публичной? Этим они немного напоминают учеников младших классов, которые хихикают в кулачок, впервые в жизни увидев в учебнике анатомии обнаженное человеческое тело. Не пора ли хотя бы оппозиции повзрослеть и обсуждать больные темы, а не делать вид, что их вовсе не существует?

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=7237
11 ИЮЛЯ 2007 г.

Председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин всегда производил впечатление человека незлобного и даже сострадательного. В нем не увидишь ни обидчивой агрессивности Устинова, ни каменного равнодушия Чайки, ни отрепетированной жесткости Грызлова. Тихий голос, мягкие манеры и если бы не судейская мантия — то просто чеховский интеллигент. И как это он при таких качествах оказался на одной из вершин судебной власти?

Как-то лет десять назад, а может, и еще раньше, Валерий Зорькин просто поразил меня. Выступая, уж не помню, на какой конференции, он объявил собравшимся, что его жизненное правило «Не суди, да не судим будешь». Согласитесь, услышать такое признание от судьи можно не часто.

Если бы Зорькин работал в судах общей юрисдикции, то его сострадание к роду человеческому распространялось бы, конечно, на всех участников процесса — преступников, потерпевших, истцов, ответчиков, и еще хватило бы на прокуроров, адвокатов, экспертов и свидетелей. Но Валерий Дмитриевич работает в Конституционном суде, где рассматривает соответствие одних законов другим. Законы же, понятное дело, в сочувствии не нуждаются.

Неизрасходованный запас любви к людям Валерий Дмитриевич обратил на своих далеких зарубежных коллег — судей Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге. Заметив как-то, что они просто завалены жалобами из России, он начал думать, чем им помочь, и, придумав, честно поделился своими печалями с агентством «Интерфакс».

Наверное, единственное место в мире, где Россия хотела бы уменьшить свое присутствие, — это Страсбург. Жалобы идут туда из нашего отечества неиссякаемым потоком. Не потому, разумеется, что суды у нас никакие, судьи продажные, а приставы ленивые и ответчиков не ловят. Просто нашим людям своих судей заваливать работой совестно, а заграничных — нет. Вот они и пишут в Страсбург, не зная, что судья Зорькин зорко следит за количеством жалоб из России. «Сейчас их 20 тысяч из почти 100 тысяч, то есть почти пятая часть. Положение будет усугубляться», — проницательно отметил Валерий Дмитриевич.

Зорькин – судья высшего класса, поэтому неудивительно, что он нашел способ помочь своим коллегам из Европейского суда — надо уменьшить их трудовую нагрузку за счет сокращения потока жалоб из России. «В российское законодательство нужно ввести норму, в соответствии с которой обращаться в ЕСПЧ можно только после исчерпания национальных средств судебной защиты», — придумал он. Правда, до него эту норму уже придумал и сам Европейский суд, но это неважно. Важно другое – какие средства судебной защиты в России считать исчерпанными.

«Обращение в Европейский суд сразу после кассационной инстанции, минуя Верховный и Высший арбитражный суд, приводит к тому, что огромный вал жалоб идет в Европейский суд. При этом отсекается вершина пирамиды судебной власти в нашей стране», — говорит Зорькин. Можно было бы заподозрить Валерия Дмитриевича в ревности к международной юстиции, если бы мы не знали, что Зорькин просто исключительно душевный человек, радеющий за права трудящихся Европейского суда. То есть настолько радеющий, что даже забыл простую норму — решение кассационного суда вступает в силу немедленно, и возможности национального правосудия на этом исчерпаны. Нет, разумеется, можно еще подавать надзорные жалобы на неправильное судопроизводство, просить помилования, требовать амнистии, добиваться реабилитации и, наконец, просто бить челом всем, кому не попадя. На это можно потратить большую часть жизни и ничего не добиться, зато российское присутствие в Страсбурге заметно уменьшится.

Дело осталось совсем за малым. Во-первых, изменить российское законодательство так, чтобы время рассмотрения дел во всех судебных инстанциях России заняло десятилетия. Лучше целую жизнь. Во-вторых, уговорить Европейский суд не принимать жалобы из России до тех пор, пока истцы не состарятся настолько, что потеряют интерес ко всему земному. Первая проблема решается просто, благо Госдума проштампует любое решение родной власти. Со второй проблемой сложнее. «Чтобы преодолеть это, нужно двустороннее движение. Европейский суд должен признать это и не стоять на той позиции, на которой он стоит», — считает Зорькин. Изложено немного сумбурно, но принцип понятен — ЕСПЧ должен отказывать российским гражданам в их жалобах, потому что не все годы зрелой жизни потрачены ими на поиск справедливости в отечественных судах.

Увы, к великому сожалению судьи Зорькина, маловероятно, что Европейский суд согласится с его доводами. Так что придется либо увеличивать количество судебных инстанций для вынесения окончательного решения по делу, либо ввести в законодательство норму, запрещающую подавать жалобы в Европейский суд, пока это не сочтет возможным Валерий Дмитриевич Зорькин. Только кто будет с этим считаться?

Впрочем, если предусмотреть в Уголовном кодексе ответственность за самоуправную подачу жалобы в Страсбург (для начала, скажем, до 3 лет лишения свободы), то с этим, может быть, считаться и будут. Но это уже совсем другая песня.

[Александр Подрабинек]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=29671
14 МАЯ 2016,

Г-жа Поклонская!

Я далек от мысли, что Вы и есть главный вдохновитель и организатор новых политических репрессий в оккупированном Крыму. Но без сомнения, Вы не только преданно исполняете приказы из Москвы, но и со всем своим прокурорским рвением стараетесь нанести как можно больший урон невинным людям.

Это известный феномен, когда начинающие юристы пытаются сделать карьеру за счет фабрикации уголовных дел против честных людей. До Вас этим путем шел сталинский нарком Николай Ежов, и наградой ему за его палаческие старания была смертная казнь от его старших большевистских товарищей.

По этому пути шли многие преступники от юстиции, и Вам надо иметь это в виду. Их, как и Вас, не слишком занимали правовые вопросы. Даже следование законам они считали делом второстепенным, а главным – исполнение политической воли руководства страны.

Это относится не только к нашему отечеству. В гитлеровской Германии вся правоохранительная система – от рядовых полицейских до судей и прокуроров — была подчинена нацистам. Они тоже выполняли приказы руководства. Позже, на одном из нюрнбергских процессов, они даже ссылались на свое подчиненное положение, но им это не помогло. И Вам не поможет, когда в России восторжествует справедливость и Вам придется отвечать за чинимые Вами в Крыму политические репрессии.

Последнее Ваше злоупотребление юстицией, слегка прикрытое невнятными формулировками из наспех перелицованных сталинских законов, — уголовное дело против Ильми Умерова. По Вашим словам, «он подозревается в совершении публичных призывов и действий, направленных на изменение территориальной целостности Российской Федерации».

Умеров выступил на украинском телевидении и сказал: «Я не признаю незаконный референдум 16 марта 2014 года! Я не признаю юрисдикцию РФ в Крыму! Считаю нынешнюю власть в Крыму оккупационной, а территорию Крыма — аннексированной РФ с привлечением военных формирований!».

Ильми Умеров, врач-реаниматолог, заместитель председателя Меджлиса крымских татар — подлинный патриот своей родины и своего народа. Он все сказал совершенно правильно и точно оценил ситуацию с аннексией Крыма. Его точку зрения разделяет множество честных людей в России и во всем мире.

Вы же сейчас пытаетесь утащить нашу страну в советское прошлое, где таким, как вы, наследникам Вышинского и Ежова, были открыты дороги во власть, а честных людей отправляли в тюрьмы и лагеря. Ради этого ничтожного идеала Вы так усердно сейчас и трудитесь. Ради этого Вы и задумали расправу над Ильми Умеровым, сравниться с которым Вы, госпожа Поклонская, не можете ни по уму, ни по моральным качествам, ни по жизненному опыту. Понимаю, насколько Вас раздражает несопоставимость масштабов личности: Вашей и ваших жертв.

Вас, верно, взбесило и то, что ваша ложь не может победить правду? Что угрозами репрессий вам не удается заткнуть рот всем, кто с Вами не согласен? Так я огорчу Вас: таких людей с каждым годом будет все больше и больше. Вам никогда не удастся всех пересажать, даже если вы развернете машину репрессий со всем сталинским размахом.

Вы в своей дремучей простоте думаете, что государственной ложью можно всем заморочить головы, а прокурорскими угрозами всех запугать? Читайте историю! Сопротивление таким, как Вы, всегда было и всегда будет.

бывший советский политзаключенный