*305. Вторая мировая война-3

[Википедия]

15 июня 1941 года (воскресенье). 647-й день войны

[Франц Гальдер]

Донесения об обстановке:

а. С утра в воскресенье — наступление превосходящих сил на Эс-Соллум, захватывающее районы к югу и юго-востоку. У англичан 150–200 танков. В воздухе — превосходство противника. Подбито 60 танков и 11 самолетов. Танковое сражение юго-западнее Ридотто-Капуццо. Все атаки пока отбиты. Англичане перебрасывают самолеты в восточную часть Средиземноморья. Усилилась деятельность английских подводных лодок в Средиземном море (также и в Эгейском).

б. Оперативная зона русского флота. Деятельность русских сторожевых кораблей в районе Ханко и у западного выхода из Финского залива.

в. Главным оперативным районом американского флота становится Атлантика.

Якоб:

а. Мост у Турну-Магурэле закончен (11.6); переходят к мосту у Чернавода. Замена его большим паромом.

б. В Чернавода прибыли фильтровальные установки. В Констанце строятся 23 парома (должно быть 47). К 25.6 готовы не будут.

в. Миноискатели для 11-й армии.

Совещание с фельдмаршалом Листом в ставке главкома о назначении командующего германскими вооруженными силами на Юго-Востоке.

Буле:

а. Усиление гарнизонов на островах Ла-Манша. Три батареи 220-мм орудий, три батареи 150-мм орудий «К», шесть батарей мортир обр. 1918 года.

б. Штурмовые орудия и танки T-IV. Использование штурмовых орудий вместо недостающих танков Т-IV.

в. Вопрос об отпускниках из Африки. 2% всех отпускников направлять на родину: 3% — оставлять в домах отдыха в Африке. Замена женатых холостыми.

г. Положение с пополнениями. В армии резерва до 1.10–450 тыс. человек. Из них нормальная убыль (болезни, непригодность и т. п.) — 150 тыс. человек. Для восполнения боевых потерь в операции «Барбаросса» остаются 300 тыс. К этому можно добавить 70 тыс. — из полевых резервных батальонов =370 тыс.{1336}.

д. Текущие дела. Среди них — оценка программы развертывания железнодорожно-саперных войск. — Инструктаж [Гальдером] офицеров связи, направляемых в группы армий, армии и танковые группы{1337}.

В заключение — Хойзингер: Текущие вопросы. Передача текущих дел Паулюсу{1338}.

Буле: Подготовить 900-ю бригаду{1339}. Использовать ее в районе Остроленки в интересах группы армий «Б» с задачей не допустить прорыва русских войск из «мешка» под Белостоком. В дальнейшем использовать как резерв ОКХ.

[Николай Долгополов]

https://rg.ru/2015/06/22/zorge-site.html
22.06.2015 09:00
Рубрика: 1941 год. 22 июня

Фоторепортаж: Советский разведчик Рихард Зорге

В день начала войны вспомним о Рихарде Зорге, который первым и с точностью до дня и часа предупредил о нападении Гитлера на СССР.

Начнем с очевидного, проторенного и пройденного. Именно Зорге в радиосообщении, переданном его радистом Максом Клаузеном, уведомил Центр о дате начала войны. В Москве его информацию восприняли со скепсисом. Самая же первая радиограмма о неизбежной войне с Германией пришла из Токио еще 18 ноября 1940-го. Зорге тогда удалось узнать от спецпосланника Гитлера, заехавшего в Токио, что все приготовления к вторжению в Британию - чистейшая фикция. Германия не собирается воевать на два фронта. Фюрер решил бросить основные силы на уничтожение России.

Прошло немногим больше месяца, и Зорге передает конкретное уточнение: "На германо-советской границе сосредоточено 80 немецких дивизий. Гитлер собирается оккупировать территорию Советского Союза по линии Харьков - Москва - Ленинград". А все дивизии, которые демонстрируют, всего лишь демонстрируют, намерения вторгнуться на остров, не достигают полной численности. Часть солдат и техники уже переброшены на восток.

Хотя Сталин постоянно читал донесения Зорге, разведчика он недолюбливал. То, что сообщал Рамзай, никак не вязалось с его собственными представлениями. Вождь был уверен, что Гитлер, заключивший пакт о ненападении, не решится перечить ему, вождю народов, Сталину. Глубочайший стратегический просчет, вызванный самоуверенностью, явной недооценкой силы противника.

А тут какой-то резидентишка раз за разом передает телеграммы, от которых трясет всю разведку.

Но Зорге был абсолютно уверен в источниках своей информации. Среди них - посол Германии в Японии Отт, военный и морской атташе и постоянно наезжавшие из Берлина в Токио высокопоставленные эмиссары. Конечно, немцы, как и требовали законы разведки, постоянно блефовали, подбрасывали через своих военных разведчиков сведения то о различных датах начала военных действий, то вообще отрицая любые намерения Гитлера о нападении на СССР. Да и время шло, планы Гитлера менялись. И Зорге, не поддаваясь на дезинформацию, отсекая все подброшенное, неправдоподобное, следя из Японии за каждым сделанным в Рейхе шагом, держал Москву в курсе событий.

В марте 1941, после задушевной беседы с новым атташе ВМС Германии, Зорге дает знать: фашисты могут начать войну сразу же после победы над Англией.

11 апреля - новый сигнал о том, что немецкий Генеральный штаб завершил подготовку. И в этом же месяце - подтверждение, с описанием действий близких к Гитлеру генералов.

Вскоре Зорге навел посла Отта на мысль осведомиться у Риббентропа о стратегических планах Германии - в интересах проведения более решительной политической линии в переговорах с Японией. Ответ был конкретен - война с СССР начнется в мае.

Затем, когда обстановка около действительно туманного Альбиона меняется, в начале мая посол Отт в конфиденциальной беседе информирует своего верного помощника и фактически пресс-атташе, такова уже официальная степень доверия, что германские войска могут перейти советскую границу в конце этого месяца. Впрочем, следует оговорка, которую обвиняющие "Рамзая" в дезинформации сознательно опускают: в том же донесении подчеркивается, что есть вероятность переноса срока нападения на будущий год. И эти "временные допуски", подчеркивает Зорге, исходят не от его посольского окружения, а от тех, кто вершит дела в столице Рейха.

Так, он передает в Москву, что план нападения на СССР генерала Маркса, всего лишь однофамильца, отвергнут Гитлером после тщательного и всестороннего изучения. Окружение фюрера было довольно: "Маркс - и на Москву? Только этого нам не хватало".

Зорге знал обо всех фашистских планах, мало-мальски связанных с Россией. Это как раз и делает честь разведчику. Он постоянно в курсе меняющихся событий, отслеживает все нюансы чужих намерений.

И 19 мая Зорге посылает тревожнейшую информацию о девяти армиях из 150 немецких дивизиях, сосредоточенных на польской границе. Данные получены в конфиденциальной беседе со специальным посланником из Берлина Нидамайером.

30 мая - еще одна радиограмма.В ней прямая ссылка на Отта, утверждающего, что война с Советским Союзом начнется во второй половине июня. И, когда эта дата проходит, на Зорге из Москвы сыплются упреки в паникерстве.

Но он не боится гнуть свое, то, в чем абсолютно уверен. Рихард не из конъюктурщиков, ублажающих и убаюкивающих Сталина.

Зорге дает и собственный комментарий, но какой: посол в стране оси Берлин - Рим - Токио уверен в точности своего прогноза на 95 процентов. При этом ссылается на Риббентропа, который заверяет Отта, что нападение на СССР - вопрос решенный. В разведке, да и не только, такая ссылка на высокопоставленного источника обозначает огромную достоверность сообщения.

Затем, через день, в подтверждение переданного, приводится разговор с приятелем, военным атташе посольства Германии в Японии Шоллом: "Следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружать и изолировать отдельные группы, - сообщал Зорге. - Война начнется 22 июня 1941-го". Рамзай также передает слова Шолла, что военные действия могут начаться и двумя днями позже. Сначала вторжение, а затем - объявление войны. Наступление по всему фронту, главные направления - Москва и Ленинград.

Вносит свою важнейшую лепту и помощник японского премьера, многолетний соратник Зорге - Одзаки. Посол Японии в Германии был вызван к Гитлеру. Фюрер уведомил его: мы нападем на Россию 22 июня без объявления войны. Чтобы сообщить об этом Зорге как можно быстрее, осторожный советник принца Коноэ нарушает все правила конспирации. Всю ночь он простаивает около дома Зорге, ожидая Рихарда. Полиция не может не заметить странного поведения высокопоставленного сановника. И Зорге понимает, что его группа на грани провала. Под любыми предлогами надо бежать из страны. Но разве можно подвести Родину? Кто сообщит ей важнейшую информацию, если не его, Рамзая, люди?

И 15 июня радист Макс Клаузен высылает еще одно грозное предупреждение: "Повторяю: 9 армий и 150 немецких дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня! Рамзай".

Порой радиограммы настолько длинны, что Клаузен передает их частями. Но все равно засечь радиопередатчик при столь длительной работе не составляет труда. Почти девять лет регулярно посылал он радиограммы в Центр. Потом Клаузен подсчитал - в среднем отправлялось по два сообщения в день. А накануне 22-го июня 1941-го группа "Рамзай" идет ва-банк.

20 июня Зорге, прямо указав источник - посол Германии Отт, - даже позволил себе в радиограмме излишнюю эмоциональность: "Через два дня начнется война между СССР и Германией. Она неизбежна". Как правило, такие выводы Центром никогда не приветствуются. Долг разведчика - добывать информацию и сообщать. А выводы - за московским начальством.

Сразу после нападения Рамзай передает в Москву: "Выражаем наши наилучшие пожелания на трудные времена. Мы все здесь будем упорно выполнять нашу работу".

В этих сообщениях - все абсолютно точно. Кроме одного. Резидент больше не имел права подписываться собственным многолетним оперативным псевдонимом "Рамзай". Центр, крайне недовольный работой Зорге, в виде своеобразного наказания сменил полюбившееся Рихарду имя на безликое "Инсон". Ведь не зря Сталин продемонстрировал недоверие Зорге и его группе начальнику Разведуправления Красной Армии генералу Голикову, решившемуся потревожить спокойствие вождя щемящим душу докладом. На донесение от 31-го мая последовало сталинское, как у Константина Сергеевича Станиславского: "Не верю". А сообщение, переданное с огромным риском радистом Максом Клаузеном за пять дней до войны, вызвало вспышку гнева: "Паникер!"

Ну, а уж после высказываний вождя все сошки рангом поменьше решительно заклеймили Зорге если не предателем, то двойным агентом. Еще до этого финансирование токийской резидентуры сократили до минимума. Жили в основном на деньги Рихарда, зарабатываемые журналистикой, и его радиста Клаузена - удачливого коммерсанта. В Центр полетела радиограмма от группы "Рамзая" с просьбой переводить значительную часть их зарплаты в Фонд борьбы с фашизмом.

Радиограммы Зорге, в отличие от многих других разведывательных донесений, не канули в вечность и не были уничтожены, сожжены. Они аккуратно хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории. Вместе с ними резолюция Сталина, подлинность которой почему-то оспаривают его последователи и сторонники. Но она, сделанная синим карандашом, есть, существует, хотя действительно шокирует отталкивающей грубостью. Сделана после того, как нарком государственной безопасности Меркулов все же решился положить на стол Иосифу Виссарионовичу сводки множества донесений закордонных разведчиков, в которых те криком кричали о скорой войне. Самыми точными, аргументированными, повторяющимися были донесения Рамзая из Токио. Уломала Меркулова совершить этот смелый, если не рисковый шаг, разведчица Зоя Рыбкина, она же будущая знаменитая детская писательница Воскресенская. Присутствовал при докладе и новый начальник внешней разведки Фитин. Видя, что нарком не решается ознакомить Сталина с донесениями, которым вождь не хотел верить, Зоя Иванова использовала последний, убедивший Меркулова аргумент. А что будет, если война все-таки начнется в третьей декаде июня? С кого спросят? Именно этот, слегка шкурный довод, а не забота о судьбе Родины, заставил Меркулова дрогнуть и решиться. Увы, и этот шаг оказался бесполезным.

Вспомнил ли вождь о предупреждениях Зорге и других, когда в 3 часа 15 минут 22 июня Георгий Жуков позвонил ему на ближнюю дачу в Кунцево и сообщил: немцы бомбят советские города? Вряд ли. Рвать волосы на голове было поздно.

Сталин искренне, и в это никак не хотят поверить исследователи, полагал, что если он уже назначил главным врагом СССР проклятого британца Черчилля, то так и должно быть. Подвел культ. Слишком привык, что его слово - последнее, решающее. Болезненное самомнение не позволяло представить, что Гитлер, "усмиренный" лично им, Сталиным, посмеет наплевать на заключенный пакт о ненападении. Какие сообщения разведки, которую вождь недолюбливал. Он терпеть не мог собственных подчиненных дипломатов и торгпредов, живущих "там", а уж разведчикам всегда доверял мало. Они же общались с иностранцами без всякого контроля. Потому вождь и позволил сначала наркому Ежову, а потом и Берии истребить больше половины кадров закордонной, как тогда говорили, разведки. И если бы Зорге, как ему предлагало начальство в кровавые 1937-1938 годы, вернулся в СССР, ему было бы суждено разделить судьбы сотен коллег по профессии. Но Рихард не вернулся, тихо игнорируя приказы из Москвы. Чем вызывал прямое отторжение.

И только после катастрофы 22 июня к нему начали вновь прислушиваться.

[Николай Долгополов]

https://rg.ru/2015/10/01/rodina-zorge.html
01.10.2015, 12:00

Выдающийся советский разведчик, передававший в Москву бесценную информацию, был казнен в японских застенках
Рихард верой и правдой служил своей Родине - России - и ее разведке. Это он, работая в Токио под кодовым именем Рамзай, первым сообщил точную дату нападения Гитлера на СССР. Это он предупредил Сталина о том, что в 1941-м Япония объявлять войну Советскому Союзу не будет. И еще - факт не столь известный - успел отвести от нашей страны страшную беду всерьез замаячившего поражения в Великой Отечественной.

Рихард Зорге родился 120 лет назад, 4 октября 1895 года. А 7 ноября 1944-го, после 1100 дней в тюрьме, был казнен японцами. Хотя мог быть обменен.

Героическая, необычная, трагическая фигура...
МАЛЕНЬКИЕ СЛАБОСТИ РАМЗАЯ

О личности Зорге, о методах его работы в Японии ходит много домыслов. Я предоставлю слово Борису Игнатьевичу Гудзю, всю жизнь оперировавшему фактами. Мы познакомились за два дня до его 100-летия. Через четыре с половиной года нашей плодотворной и захватывающей (для меня) работы старейший чекист России ушел.

Это именно он 13 месяцев, за два с половиной года до войны, руководил из Москвы группой человека, известного ему лишь под оперативным псевдонимом Рамзай. Читал его донесения, отвечал на письма, изучал вопросы, которые тот присылал. Порой докладывал об операции начальнику управления, подписывал у него шифровки, подготовленные для Зорге.

Был он, по скуповатому на похвалу Гудзю, "человеком высочайшего класса. Очень умный, развитой, исключительно талантливый, с незаурядными способностями. По уровню и сравнивать его не с кем. Зорге был для меня и политическим деятелем, который пришел в разведку. Плюс ко всему Рихард - блестящий журналист".

Но, как считал полковой комиссар Гудзь, даже талантливейший человек и журналист, становясь разведчиком, должен усвоить законы новой профессии. И главный из них: ты всегда в опасности, над тобой всегда висит угроза. А иначе неизбежны заскоки, которые у Зорге порой случались. К примеру, он гонял по Токио только на мотоцикле. И однажды попал в аварию, а с ним - секретные материалы, за которыми как раз и ездил к своему связному-журналисту Ходзуми Одзаки. Зорге ухитрился каким-то невероятным образом вызвать своего радиста Макса Клаузена, усилием воли оставался в сознании с проломленным черепом и сломанной челюстью. Но был уже в таком состоянии, что документы сам передать был не в силах. Только шепнул: "Карман", и Макс, отлично его понимавший, ухитрился незаметно добраться до бумаг. И, лишь передав документы, Рамзай тут же отключился. Мотоцикл наставником Гудзем был после этого строжайше запрещен.

А еще "наружка" Зорге пунктуально насчитала: с 6 сентября 1933 года - даты прибытия Рихарда в Токио - и до дня ареста у него были 52 женщины. Наиболее устойчивые, многолетние отношения сложились с женой германского посла Ойгена Отта (посол об этом точно знал и равнодушно смотрел на измены супруги) и японкой Исии Ханако. Японской контрразведке не подобраться было к высокопоставленному немцу, шантаж тут не проходил. А вот Ханако всячески стращали. Врывались в ее дом, обыскивали, требовали сообщить все, что она знает о немце. Но искренне любящая Зорге японка стоически молчала.

Она, вероятно, знала о двойной жизни любимого, но не была ни агентом, ни даже помощницей. Зорге не смешивал постель и работу.

Кстати, с наружкой, как рассказывал мне Борис Гудзь, у Зорге сложились особые отношения. Он сам сообщил в Москву: я с этими ребятами дружу. И вроде настолько, что им можно и деньги дать, то бишь взятку, чтобы слишком уж не надоедали. Но эта игра - рисковая. Опасно! Наружка в Японии отличается от служб наблюдений других стран. В Токио ей дозволялось практически все. Контрразведка ходила за Зорге, как и за другими иностранцами, по пятам. Не помогало и немецкое подданство, искренне в ту пору японцами почитаемое. Документы могли проверить и проверяли - исключительно для устрашения - на каждом шагу. В квартиру входили не только в отсутствие подопечного. Никакой тайны из того, что они дышат в спину, не делали. Тотально всех, кто по роду деятельности общался с иностранцами, превращали в осведомителей. Тех, кто с доносами не спешил, лишали работы...

Потому и приходилось Рамзаю применять методы нетрадиционные. Наблюдая за сотрудниками наружки, он выделял идущих на контакт. Обладая завидной харизмой, обращал наиболее доброжелательных в своих своеобразных знакомых. Случалось, перекупал их, подсовывая небольшие подарки. Разведчиков учат: ни в коем случае нельзя без самой крайней необходимости отрываться от наружки, обманывать или ставить в тупик. Тогда и шпики становятся безжалостными. Кто же любит, когда тебя вопреки принятым негласным правилам дурят? Зорге писал в Центр: "Я особенно не боюсь больше постоянного и разнообразного наблюдения и надзора за мной. Полагаю, что знаю каждого в отдельности и применяющиеся ими методы. Думаю, что я их всех уже стал водить за нос".

Годами он смягчал отношения с "наружкой", не позволял им превратиться в жесткое противостояние. Да, это идет против всех разведывательных канонов. А мог ли Рамзай действовать в Японии традиционно?

Актер Томас Хольцман в роли Рихарда Зорге на съемках знаменитого фильма
ПРИКАЗ СОВЕТСКОГО РАЗВЕДЧИКА ЯПОНСКОМУ ПРИНЦУ

С 15 февраля 1932 года по октябрь 1941-го Рихард Зорге был резидентом советской военной разведки в Японии. Рядом с ним трудились преданные, проверенные в Китае помощники - журналист Ходзуми Одзаки и радист Макс Клаузен. Позже к ним присоединился журналист Бранко Вукелич и художник Ётоку Мияги. Будучи советником германского посла в Токио и фактически посольским пресс-атташе, Зорге со временем понял: ему по силам не только получать ценнейшую информацию, но и оказывать влияние на ход важных политических событий.

Еще одно свидетельство высочайшей степени довериях нацистов к Зорге обнаружено в 2015 году - найденное в Токио письмо Риббентропа написано в 1938-м. Министр иностранных дел Рейха поздравляет Зорге с днем рождения, отмечает его "выдающийся вклад" в деятельность немецкого посольства в Японии. И прикладывает собственную здоровенную фотографию с автографом. Прямо охранная грамота!

Общеизвестно, что разведгруппа Рамзая первой информировала Центр о дате точного нападения Германии на СССР. Немало наслышаны мы и о том, что в июле 1941-го перед Зорге была поставлена сложнейшая задача выяснить, вступит ли Япония в войну на стороне Гитлера. И 6 сентября 1941-го он порадовал Центр известием: в этом году войны с Японией не будет, Токио собирается начать боевые действия на юге, а не на советском Дальнем Востоке. В результате наши отлично подготовленные дивизии, артиллерийские полки, бригады танков, готовые к схватке с Квантунской армией, были стремительно переброшены с дальневосточных границ и спасли Москву. Как, впрочем, и всю страну. А может, и мир?

Но было в деятельности Зорге-Рамзая и еще нечто, о чем пишется мало, а если и упоминается, то вскользь, неуверенно. А ведь это именно он сумел перевернуть весь ход Второй мировой - уже в разгар войны изменил направление одного из главных ударов противника. И это вовсе не журналистское преувеличение.

Немцы нажимали на союзников-японцев. В Токио германские военный атташе Кречмер и посол Отт давили на премьера Японии принца Коноэ, требуя немедленно начать войну с Советским Союзом. Однако помощник нашего разведчика Одзаки, ставший к тому времени советником премьер-министра, передавал: кабинет принца в войну вступать пока не решается, пакт о нейтралитете, подписанный с нашей страной 13 апреля 1941 года, разрывать боится. Совместный натиск японской военной верхушки и фашистской дипломатии удалось сдержать во многом благодаря дуэту Зорге - Одзаки.

Они разработали теорию: если Гитлер возьмет Москву, то в скором будущем Сибирь и Дальний Восток все равно достанутся Японии, но уже без кровопролития. А вот вступление Японии в войну с СССР на руку американцам. Штаты выждут, пока имеющийся у Токио полугодовой запас нефти иссякнет, и ударят по островам (абсолютно объективный отчет имевшихся у Японии топливных ресурсов произвели те же Зорге с Одзаки). Теория была донесена до ушей премьер-министра и понравилась ему.

Главный противник - Соединенные Штаты. Эту "подсказку" Зорге, переданную через Одзаки, услышал и принц Коноэ. Рихард уже сидел в тюрьме, а его идеи воплощались в жизнь, когда 7 декабря японцы нежданно - для американцев - напали на Пирл Харбор. Теперь и у американцев не было выбора: только война с Японией, и никакого отступления. "Приказ" советского разведчика Зорге был выполнен.

Сегодня, десятилетия спустя, можно смело сказать: война на два фронта была бы для СССР губительна.

Несколько документов Рихарда Зорге. Удостоверение на право ношения и хранения пистолета

"ДВОЙНИК" В ГЛАЗАХ ГЕНЕРАЛИССИМУСА?

Так почему же Сталин не обменял выдающегося разведчика? Причем на двух взятых в советский плен адмиралов! Ведь японцы предлагали. И это не миф. После войны неоспоримый факт предлагавшегося обмена подтвердил крупный немецкий разведчик, содержавшийся в Москве. Гестаповец раскрыл и иной вариант: в Токио были не прочь обменять Зорге на нескольких своих офицеров, захваченных где-то на островах воевавшими с Японией американцами.

Но Иосиф Виссарионович на это не пошел. Сталин, и не только он, считал Зорге двойником, работавшим и на нас, и на Германию. Некоторые близкие к "отцу народов" руководители разведки искренне подозревали Зорге в сотрудничестве с немцами.

Приведу объяснения Бориса Гудзя:

- Предполагаю: японская охранка, арестовавшая Зорге, все же не знала, что он именно советский разведчик. Японцы, как и Сталин, считали, что он - немецкий шпион. Однако Рихард Зорге не был двойником. Да, стажер немецкого военного атташата Ойгер Отт вырос с помощью советского резидента Зорге до генерала, а в 1939м - до посла Германии в Японии. Говорят, Зорге помогал фашисту. И правильно делал! Рамзай улавливал тончайшие акценты, до которых туповатому немецкому офицеру Отту было никогда не добраться. Конечно, помогал, тянул и вытянул в послы. А как нашему разведчику удалось бы проработать столько лет с Оттом, не давая ему никаких сведений о Японии? Зорге бесконечно консультировал его, снабжал квалифицированными советами, никогда не подбрасывая дезинформации. Иначе быстренько провалился бы. Он близко сошелся с Оттом, а в ответ получал от того бесценные сведения. Имел, в частности, доступ к черной папке, в которой Отт хранил наиболее ценные донесения, отосланные посольством Германии в Берлин, и все указания оттуда. Бывало ли такое в истории нашей или других разведок? Ну а когда Зорге вырастил из исполнительного, но туповатого абверовца Отта посла, тот уже не мог обходиться без опеки друга Рихарда. Немецкий посол был в полной зависимости от советского разведчика, Зорге превратил его в надежный и неиссякаемый источник информации, которую сам и контролировал в интересах СССР. Ведь Рамзай видел в кипе донесений, собранных всей немецкой агентурой в Японии, больше, чем приоткрывалось Отту.

Что еще могло не понравиться Сталину? - размышлял в беседах со мной наставник разведчика Борис Грудзь. - После ареста Рамзай раскрылся. Почему - дано знать только тому, кто сам прошел через изощренные японские пытки. Судить Зорге за это я не могу. И позицию, которую он избрал, избавив себя впоследствии от пыток, называю правильной. Он решился открыто сказать: я советский разведчик. Поймите, я не противник Японии, я ее друг. Дружу с вашим народом, стараюсь, чтобы у моей страны не было с ним осложнений. Понимаете, как он поставил вопрос: я - друг, а не собиратель шпионских сведений. И тут высказываю мою сугубо личную точку зрения: Зорге проявил себя вроде как человеком Коминтерна. Он не шпион, а идейный работник. А в СССР связи с Коминтерном старались скрывать. Сталину позиция, занятая Зорге, не понравилась.

Вторит Гудзю в своих воспоминаниях и генерал-полковник Николай Захаров. Он полагает, что японцы совсем не торопились приводить смертный приговор в исполнение. Уже к 1942 году стало ясно, что война на Восточном фронте затянулась. А после Сталинграда японцы многое поняли. Возможно, они рассчитывали на какие-то переговоры с СССР, в которых жизнь разведчика высочайшего класса могла стать если не козырной, то разменной картой. Возможно, стремились всего лишь обменять Зорге на двух своих адмиралов, отсиживающих в русском плену.

Факт остается фактом: ни сталинское руководство, ни разведка не предприняли никаких шагов для обмена Зорге. Берусь утверждать, что так выполнялась сталинская воля.

Грамота о присвоении звания Героя Советского Союза Рихарду Зорге. / РИА Новости ria.ru
СЕРДЦЕ РИХАРДА ЗОРГЕ

Добрые и светлые люди перевели с японского кипы материалов о Зорге - специально для книги писателя Валерия Поваляева "Японский лабиринт". В документах - 1100 дней мучительного существования разведчика в тюрьме Сугамо, режим которой считался даже по военным японским меркам жесточайшим. Ежедневные допросы, когда сил не остается ни на что. Три года в крошечном каменном мешке. На полу грязная циновка, в углу - параша.

Раньше об этом лишь догадывались, хотя отгадка-то была проста. Зорге пытали. Выплыли на свет документы о допросах с пристрастием. Ногти изранены: под них медленно втыкали острые длинные иглы. Запястья изуродованы бамбуковыми тисками, которые изуверы сжимали и сжимали. Лишь однажды Зорге изменил себе: попросил оставить в покое хотя бы его руки. Их тотчас еще туже сжали тисками.

То была последняя просьба Зорге. Он изводил тюремщиков молчаливым презрением.

Но годы тюрьмы истощали. И даже прирученный Зорге крысенок исчез из камеры, оставив заключенного один на один со следователем, методично, месяцами выдавливающим из Рихарда информацию. Следствие длилось два года. В камере появился низенький столик. Зорге разрешили вести записи. Относительно недавно японцы раскрыли их содержание.

О мужестве Зорге, о его вере в Советский Союз можно судить по признанию, сделанному на допросе 24 марта 1942 года: "Я категорически отбрасываю мысль, что СССР в результате войны с Германией потерпит поражение или будет сокрушен. Если вообразить самое тяжелое для СССР, то оно, я полагаю, заключалось бы в потере Москвы и Ленинграда и отхода в результате этого в бассейн Волги. Но даже и в этом случае Германия не сможет захватить Кавказ... СССР сохранит огромную силу сопротивления. Вот почему я уверен, что бессмысленно предполагать, будто Советское государство сможет оказаться разгромленным".

Еще во время следствия Зорге сделал и такое заявление: "Сейчас ... я еще более укрепляюсь в правильности моего решения, принятого 25 лет назад. Я могу решительно заявить об этом, обдумывая все, что произошло в моей судьбе за эти 25 лет и особенно за последний год".

Суд в Токио был закрытым. Дело слушали семь человек в черных мантиях. О приговоре мелькнуло лишь краткое извещение в газете. Зорге взял всю вину на себя, сознательно преуменьшал роль всех остальных. 29 сентября 1943 года вынесли приговор: Зорге и Одзаки - к смерти через повешение. Мияги, дважды неудачно пытавшийся совершить самоубийство, умер в тюрьме от туберкулеза. Клаузена и Вукелича приговорили к пожизненному. Жена Клаузена Анна получила семь лет.

Апелляции Зорге и Одзаки отклонили. Их перевели в камеры смертников, где они промучились больше года. Каждый день мог стать последним.

Вукелич скончался в тюрьме от воспаления легких через два месяца. Супруги Клаузены выжили и, проведя остаток жизни в ГДР, оставили потомкам свои воспоминания и советские ордена, которые им вручили в Москве.

Казнили Одзаки и Зорге 7 ноября 1944 года. Почему именно в день национального праздника? В прокуратуре Токио этому дали свое объяснение. "Был специально выбран день годовщины русской революции, исходя из благожелательства, характерного для кодекса самурайской морали". Какое благожелательство - циничная извращенность. Двух патриотов лишали жизни в один из светлейших для них, по крайней мере для Рихарда, день. До этого ни ему, ни Одзаки и намеком не сообщили о времени казни.

В утро казни Зорге, извинившись перед пришедшим исповедовать священником, вежливо отказался от его услуг. Для меня этот жест значит многое. Он ни в чем не предал себя и в последний миг. Был атеистом и умер им.

Попросил за несколько минут до казни не завязывать глаза. Был так подготовлен к уходу, что знал: выдержит, не допустит слабины. Сам, не дав в последние мгновения осквернить себя прикосновением чужих холодных и враждебных рук, нацепил на шею веревку с петлей.

Но вот опять миф. Перед смертью Зорге, одетый в красную рубашку, выкрикнул на японском, что Красная армия все равно победит. Красная рубашка действительно была, как и на других арестантах. А что выкрикнул, так это вряд ли. На японском языке Рихард говорил плоховато. Читал - отлично. Что он выкрикнул, останется неизвестным.

Однако записи из протокола о приведении приговора в действие остались. Природа была против его кончины. Прошло 18 минут после того, как открылся люк, в который упало тело, а сердце Зорге еще билось.

Москва. Памятник разведчику на улице Зорге. Фото: РИА Новости ria.ru

[ООО "Новое время"]

https://youtu.be/otntcu2CDS4

[ООО "Новое время"]

https://youtu.be/7xQKV92P2Vk

[ООО "Новое время"]

https://youtu.be/6B6CN11WFvk

[Юрий Мухин]

http://politikus.ru/articles/80501-1...gotovnost.html
Вчера, 18:52 •

Распоряжение от 18 июня 1941 года о приведении войск западных округов в боевую готовность к отражению немецкого удара до сих пор не опубликовано. Еще при жизни Сталина в конце 40-х - первой половине 50-х годов Военно-научное управление (начальник генерал-полковник А.П. Покровский) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР обобщало опыт сосредоточения и развертывания войск западных приграничных военных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 года накануне Великой Отечественной войны. С этой целью были заданы пять вопросов участникам указанных событий, занимавшим в начальный период различные должности в войсках военных округов: "1. Выл ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана? 2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий? 3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками? 4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах? 5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе веде ния операций первых дней войны?" В 1989 году "Военно-исторический журнал" с № 3 начал печатать ответы советских генералов на эти вопросы, поочередно посвящая одну статью в номере ответам на один поставленный вопрос. Успел опубликовать ответы на первые два вопроса и, как только очередь дошла до вопроса "Когда было получено распоряжение о приведении [87] войск в боевую готовность?..", - публикация безо всяких объяснений со стороны журнала была прекращена. Гарее-вы и анфиловы вовремя спохватились. Но и из того, что журнал успел напечатать, стало ясно, что в Прибалтийском особом военном округе это распоряжение было получено задолго до войны всеми соединениями. Генералы этого округа ответили: "Генерал-полковник танковых войск П. П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО). 16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н. М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности. 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано. 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А. В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе". "Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8-й армией). ...Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора ГА. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт. К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 125-й стрелковых дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии". "Генерал-майор И.И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии). 19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового [88] корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно ранее разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений. В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности".
В Западном ОБО, которым командовал предатель Павлов, приказ о приведении войск в боевую готовность отдан не был. Предатель Павлов вверенные ему армии даже в лагеря не вывел. В Киевском ОБО, судя по ответам генералов, командующий округом генерал-полковник Кирпонос творил какие-то странные дела, тем не менее часть войск и в КОВО вовремя получила распоряжение на приведение себя в боевую готовность: "Генерал армии М.А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО). 13 или 14 июня я внес предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волынского ук-репрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5-й армией. Однако на следующее утро генерал-полковник МЛ. Кирпонос в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г. К. Жуков приказал выводить войска на рубеж УРа; соблюдая меры маскировки". "Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии). 20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: "Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все [89] части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года". Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения". А хрущевские мошенники продолжают уверять своих доверчивых читателей, что, дескать, Сталин верил Гитлеру и, вопреки предупреждениям гениального Жукова, приказ на приведение войск в боевую готовность так и не дал. Правда, справедливости ради следует сказать, что почти десятилетняя работа газеты "Дуэль" дает свои плоды: клеветники на Сталина уже не могут талдычить об отсутствии приказа на приведение войск в боевую готовность и вынуждены о нем упоминать, хотя и с крайне глупыми "разъяснениями". К примеру, в "Военно-историческом архиве", № 1 за 2005 год, в комментариях к походным дневникам генерала П.А. Белова редакция пишет: "В ночь на 20 июня 1941 года штаб 9-й армии (штаб Одесского военного округа) по инициативе начальника штаба был выведен на полевой командный пункт, а войска и авиация приведены в полную боевую готовность". Можно было бы, конечно, посмеяться этой "инициативе начальника штаба", но нужно и понять редакцию: столько десятилетий брехали людям про неприведение войск в боевую готовность, а теперь надо отказываться от этой брехни. Это, конечно, не просто...

[Википедия]

17 июня 1941 года (вторник). 649-й день войны

[Франц Гальдер]

Полет через Винео-Нейштадт, Белград в Бухарест (совещание с руководством миссии сухопутных войск и с военным атташе [полковник Юст]). Поездка через Констанцу, Дельту Дуная в Бакэу (Румынская Молдавия) и далее в штаб 11-й армии.

18 июня 1941 года (среда)
Самолетом, потом машиной — к северной и восточной границам Румынии. Оборонительные позиции. Вечером — совещание с командованием 11-й армии. Ужин с румынским военным министром [генерал Якобици].