|
|
#131
12.08.2024, 06:48
|
||||
|
||||
В этот день 90 лет назад Киев стал столицей советской Украины
https://von-hoffmann.livejournal.com/2514841.html
Пишет Россия — Родина моя! (von_hoffmann) 2024-06-24 04:05:00 127  1934 - Состоялся торжественный переезд высших властных структур Украинской ССР из Харькова в Киев, что ознаменовало исполнение принятого в январе 1934 года решения о переносе столицы республики. По случаю произошедшего события в этот день в Киеве состоялись торжества и военный парад. В декабре 1917 года, после неудачной попытки захватить власть в Киеве на Всеукраинском съезде советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, пробольшевистски настроенные делегаты переехали в Харьков и там, объединившись с делегатами III областного съезда советов Донецко-Криворожского бассейна, провозгласили создание советской Украинской Народной Республики (УНР). На съезде в Харькове был избран Центральный Исполнительный Комитет советов Украины (ЦИК советов Украины), который уже через несколько дней сформировал правительство – Народный секретариат, местонахождение которого и определяло столичность города. Некоторое время Харьков виделся временной столицей УССР. Соответствующее решение Всеукраинского съезда советов, каким Харьков был назван столицей УССР, был зафиксирован лишь при утверждении Конституции УССР 1929 года. Харьков был крупным индустриальным центром еще в имперские времена. Киев же формально являлся лишь областным центром. Вероятно, объяснялось это тем, что в годы революции и Гражданской войны город не поддерживал большевиков. А в последние годы существования Российской империи он и вовсе стал одним из центров русского национализма. Официально вопрос о возвращении столицы советской Украины в Киев 18 января 1934 года на пленуме ЦК КП(б)У поставил второй секретарь ЦК КП(б) Украины и одновременно первый секретарь Харьковского обкома Павел Постышев. Последний сообщил, что ЦК ВКП(б) и "лично товарищ Сталин" предлагают перенести столицу из Харькова в Киев. 21 января 1934 года решение о переносе столицы из Харькова в Киев, в "ее природный географический центр", было утверждено сначала XII съездом КП(б)У и того же дня проведено по советской (государственной) линии постановлением Президиума ВУЦИК. Запланированный на осень переезд перенесли на начало лета. 23 июня 1934 года в театре им. Шевченко и впоследствии на вокзальном майдане в Харькове "провожали ЦК КП(б)У и правительство Советской Украины в новую столицу УССР – Киев". 24 июня их торжественно встретили на железнодорожном вокзале новой столицы, в которой по этому случаю на площади Героев Перекопа (ныне – Софийская площадь) состоялся военный парад. Завершились официальные мероприятия торжественным пленумом Киевского городского совета, который вечером того же дня состоялся на стадионе "Динамо". ХІІІ Всеукраинский съезд советов, который состоялся в январе 1935 года, окончательно утвердил новый статус Киева, внеся соответствующие изменения в 82 ст. Конституции: "Столицей Украинской Социалистической Советской Республики является город Киев". Последний раз редактировалось Chugunka; 18.08.2024 в 11:47. 
|
|
#132
16.08.2024, 11:35
|
||||
|
||||
|
Сукины сыны
Когда корпус Украинских Сечевых Стрельцов, сформированный на территории Австро-Венгрии в 1914 году, через 4 года вошел на территорию поднепровской Украины, его солдаты были сильно разочарованы. Мало кто считал себя украинцем даже в селах. Но особенно тяжко им было в городах. Как писал в письме домой стрелец О. Маковей, Одесса чисто русский город, и он мечтает его покинуть. Другой сечевой стрелец вспоминал, что в Киеве русское население ненавидело их всей душой и называло стрельцов между собой сукины сыны, имея в виду их знаки отличия СС на военной форме.
Д. С. Парфирьев. "Украинское движение в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны". М., 2023. С. 150.
|
|
#133
17.08.2024, 09:09
|
||||
|
||||
|
Письмо заместителя Бандеры Ярослава Стецько Адольфу Гитлеру 3 июля 1941 года
https://varjag2007su.livejournal.com/9375808.html
Пишет varjag2007su (varjag2007su) 2024-06-05 06:55:00 Считаю, что для избавления от иллюзий относительно "антинемецкой направленности Стефана Бандеры и ОУН(б) стоит напомнить об этом архивном документе: Какой Украины они хотели: письмо Я. Стецько Адольфу Гитлеру 3 июля 1941 г. Поскольку краинские профессиональные историки все время пытаются доказать тезис о «тактическом союзе» между гитлеровской Германии и украинскими националистами, мы приводим этот красноречивый документ во всей его рептильной красе на языке оригинала.  «Лемберг, 3 июля 1941 г. Его Превосходительству Фюреру и рейхсканцлеру Ваше превосходительство! Преисполненные искренней благодарности и восхищения Вашей героической армией, которая покрыла себя неувядаемой славой на полях битв со злейшим врагом Европы — московским большевизмом, мы посылаем вам, Великому фюреру, от имени всего украинского народа и его правительства, которое создано в освобождённом Лемберге, сердечные поздравления и пожелания увенчать эту борьбу полной победой. Победа немецкого оружия позволит Вам распространить строительство новой Европы и на ёё восточную часть. Тем самым Вы дали возможность и украинскому народу принять активное участие в осуществлении этой великой идеи как полноправному, свободному члену семьи европейских народов, в своей суверенной Украинской державе. За украинское правительство, Ярослав Стецько Глава [правительства]» Примечательно, что в сборнике документов ОУН в 1941 році: Документи. Ч. 1 / Упоряд.: О. Веселова, О. Лисенко, І. Патриляк, В. Сергійчук. – К.: Ін-т історії України НАН України, 2006, приводится лишь один из вариантов многочисленных воззваний Стецька к Гитлеру (см. например, http://history.org.ua/LiberUA/Book/OUN1941/57.pdf). Этого письма там вы не найдёте (наверное, потому что его нет в «документах» фальсификатора Косика). Его рептильный слог не вписывается в схему «гордого отказа» бандеровцев отозвать «акт 30 июня 1941 г.», которая является лейтмотивом современной украинской историографии. Несмотря на то, что текст документа широко известен в блогосфере и в печатных изданиях, в том числе благодаря уважаемой [info]varjag_2007 , мы посчитали необходимым опубликовать скан. Тем более, что существуют определённые разночтения в датах. Очень часто это письмо датируют 4 июля 1941 г. На самом деле, как видно из документа, он датирован 3 июля 1941 г. Обратим внимание, что «гордые отказники» даже побоялись упомянуть Львов – здесь он фигурирует как Лемберг. Наконец, обратите внимание на порядковый номер документа №1/41. К этому добавить больше нечего.
|
|
#134
18.08.2024, 11:54
|
||||
|
||||
|
ЧТО МЫ ПРАЗДНУЕМ 12 ИЮНЯ
https://brodaga-2.livejournal.com/2142612.html
Пишет Маслов Александр (brodaga_2) 2024-06-13 07:19:00 58   Тут беглые хуторяне в едином порыве порицают Россию и россиян за наш праздник, и, патетично заламывая руки, гневно вопрошают, дескать, что вы празднуете, глупцы?  Охотно объясняем. В этот день мы празднуем освобождение вас от нас, вечно голодного, ленивого и пьющего старшего брата(с), который постоянно объедал самую працювитую в Союзе ридну неньку, не давая ей панувать на уровне второй Франции.  Жизнь - лучший драматург. И она в итоге показала, кто у кого сидел на шее на самом деле.
|
|
#135
20.08.2024, 08:28
|
||||
|
||||
|
Акт 30-го июня 1941-го года готовился с ведома и при участии немцев
https://foto-history.livejournal.com/20253957.html
anty_big_game (anty_big_game) написал в foto_history 2024-07-01 21:49:00 375  Провозглашение Акта независимости Украины в июле 1941 года в Тернополе (слева портрет Бандеры, в центре Гитлера, справа - Коновальца) Одним из краеугольных камней современной бандеровской историографии является миф о том, что акт 30 июня 1941-го года был провозглашен втайне от немцев, что и вызвало последующие репрессии в отношении Бандеры и части других провидныков ОУН-Б. На самом деле акт 30-го июня 1941-го года - готовился ДО начала войны - в Кракове не только с ведома немцев, но и при их активном участии и являлся (для немцев) рядовым банальным пропагандистским документом, из которого потом бандеровцы раздули "акт державотворення". Выкладываю фрагмент документа, который во всех "Литопысах УПА", опубликованных на Западе, купируется - протокол допроса командующего соединением групп УПА Ю.А. Стельмащука о подготовке украинских националистов в немецкой разведывательной школе для использования их против СССР от 8 февраля 1945 г. Вопрос: изложите последующие события. Ответ: По окончании разведывательных курсов в числе 25 бывших их слуша¬телей я получил двухдневный отпуск для отдыха, но без права отлучки из зоны лагеря. Спустя два дня - это было 8 июня 1941 г. - всеми мы были усажены в автобус и в сопровождении ШТЕЛЯ выехали в Краков, где он нас поместил в пустую квартиру на первом этаже дома № 11 по ул. Вжеснева. До 13 июня 1941 г. мы там отдыхали, не выходя наружу, так как строго об этом были предупреждены ШТЕЛЕМ, а потом нас посетил один из членов бандеровского центрального провода ОУН, не назвавший ни своего псевдонима, ни своей фамилии. Он заявил нам, что в ближайшие дни осуществится военное нападение на Советский Союз со стороны Германии, к которому последняя тщательно подготовилась, имея целью в результате «блицкрига» покончить с большевиками в течение 3—4 недель и что «цель эта, безусловно, будет достигнута». Мы же, националисты, - продолжал член провода ОУН, - кровно заинтересованы в успехе запланированного Гитлером предприятия, так как он обещал нашему проводнику Степану Бандере отторгнуть Украину от СССР и предоставить ей «полную государственную самостоятельность». Далее этот член провода заявил, что на следующий день все мы немецкой разведкой будем переправлены через государственную границу на советскую территорию с конкретными заданиями подрывного порядка, но что каждому из нас в отдельности он даст поручение по линии закордонной оуновской работы и явки к проводникам соответствующих оуновских организаций, действующих в западных областях УССР. Тогда же всем нам он раздал по одной брошюре «Постановления 2-го чрезвычайного большого собрания ОУН» и, что удивительнее всего, (так как это было за 9 дней до возникновения войны и за две недели до взятия немцами Львова), - по одному экземпляру пресловутого манифеста украинских националистов (обнародованного 30 июня 1941 г. во Львове) о провозглашении «Самостоятельной украинской соборной державы», но без указания даты. Уже позже, когда раскрылись немецкий обман, вероломство и отношении бандеровцев, последние поняли, что заблаговременное составление этого манифеста, воспринятое ими тогда с чувством горячей благодарности к Гитлеру, как акт его искренней дружбы к украинским националистам и гарантийный документ о предоставлении Украине, после ее оккупации немецкими войсками самостоятельности», — являлось очередным политическим трюком гитлеровской клики, рассчитанным на усыпление бдительности оуновцев и эффективное использование в качестве шпионско-диверсионной агентуры германского командования в тылу Красной Армии в начальной стадии войны. Впрочем, это не помешало оуновцам ранней весной 1944 г., когда почти вся Волынь и Полесье были освобождены Красной Армией, еще раз в истории свого позорного существования проявить лакейскую услужливость к немцам, живо откликнувшись на их предложение заключить соглашение о совместных боевых действиях против СССР. Вопрос: По этому вопросу вы будете допрошены позже, а сейчас продолжайте показывать о вашей подготовке к переходу советской границы для подрывной работы в тылу Красной Армии. Ответ: Раздав нам по одному экземпляру «Постановления 2-го чрезвычайного большого собрания ОУН» и манифеста о «самостийнизации» Украины член Центрального провода дал нам указание размножить «Постановление» и распространить среди населения западных областей Украины - как только мы очутимся там. Что касается манифеста, то он заявил, что его также нужно будет немедленно размножить там для указанных целей, но приступить к его распространению следует только на второй или третий день войны, когда «доблестная германская армия вторгнется достаточно глубоко на территорию Украины». ГА РФ Ф. Р-9478. Оп. 1, Д. 399, Л. 21-37. Заверенная копия Источник.
|
|
#136
21.08.2024, 08:57
|
||||
|
||||
|
"Вурдалак Тарас Шевченко" 2000 г. — 2
zotych7
Вы подписаны https://zotych7.livejournal.com/5802601.html 19 июля 2024, 08:55 Начало см. https://zotych7.livejournal.com/5798683.html В объятьях фортуны Стоит только снять черные очки, чтобы понять, судьба Шевченко – необыкновенная удача. Достаточно простых сравнений. Родившийся в один год с ним Лермонтов – в двадцать семь уже в могиле. Его путь прерван в тот самый момент, когда Шевченко едва успел выпустить «Кобзарь» и пережить первые искры литературной славы. Достоевский (тоже почти ровесник – только на шесть лет моложе Тараса) четыре года проведет в Омском остроге на каторжных работах, а потом в Семипалатинске будет тянуть солдатскую лямку. Поэта Бестужева-Марлинского, декабриста, сошлют не в тихий Казахстан, как Тараса, а на Кавказ, где во время десанта на мыс Адлер 7 июня 1837 года горцы изуродуют его так, что труп не удастся опознать даже на следующий день при размене телами. (Знаменитого курорта, как вы понимаете, в Адлере тогда еще не было). Только наша украинская склонность к бесстыдному публичному мазохизму сделала из Шевченко гомерического, ни с кем не сравнимого страдальца. Но измышления болтунов, как всегда, опровергаются одним абзацем, причем шевченковским же! 30 июня 1857 года он пишет своему другу Лазаревскому из Новопетровского укрепления о коменданте этой «фортеции» майоре Ускове: «Ираклий Александрович (щоб його лихо не знало) великий менi приятель. То ви вже, други, брати мої любiї, зробiть, що вiн там пише, зробiть для його i для мене. Вiн мене п'ятий рiк годує i напуває». Слово «НАПУВАЄ» отметь, читатель, особо. Мы к нему еще вернемся. А пока напомню тем, кто забывает исторические даты – за эти пять лет успеет разгореться, войти в полную силу и даже завершиться миром знаменитая Крымская война. И пока поручик Лев Толстой (даром что граф!) воюет в Севастополе, каждый день рискуя получить шальную французскую пулю в гениальную голову, а хирург Пирогов не поднимает головы от операционного стола, рядовой Шевченко мирно, со вкусом ЕСТ и ПЬЕТ в доме коменданта Новопетровского укрепления, находящегося, по милости Божьей, в таком глубоком тылу, что даже письма идут туда месяцами. Большинство мужчин, читающих эту книгу, служили, наверное, в армии. А теперь скажите, многие ли из вас обедали хотя бы разок у своего взводного? То-то же! А несчастный, преследуемый царскими сатрапами Тарас, подъедался годами. И не у взводного, а у своего прямого начальника, выше которого по званию в крепости не было никого. Да еще и бросал на его жену Агафью Ускову платонические взгляды, вызванные, по-видимому, хорошей кухней и отличным пищеварением. Но разве только тогда ему так фантастически везло? Да, нет же! Везение – неотъемлемый элемент биографии нашего поэта. В детстве крепостной мальчик мечтал всего лишь о судьбе деревенского маляра, расписывающего церковные стены. Но Богу было угодно внушить помещику Павлу Васильевичу Энгельгардту мысль о необходимости еще одного казачка подле своей высокой особы. В результате босоногий мальчик с узким кругозором смог расширить свои представления об окружающей действительности за пределы деревень Моринцы и Кирилловка. И опять Богу было угодно в нужный момент усадить его срисовывать статуи в петербургском Летнем саду и послать ангела, то есть, художника Сошенко, такого же голодранца, как Тарас, только вольного, чтобы донести господам Жуковскому и Брюллову бесценную информацию о том, что наш малороссийский талант уже объявился в Петербурге и ждет, когда его освободят. Дальше Богу было угодно выкупить шустрого мальчонку из крепостного состояния. Причем, частично за деньги царской фамилии, о чем почему-то забывают. Между тем, 14 апреля 1839 года в Царском селе (том самом, где и пушкинский Лицей!) произошло это замечательное событие. Имеется и соответствующее свидетельство в камер-фурьерском журнале – дневнике, описывающем каждый день императорской семьи. Императрица потратила на лотерею четыреста рублей, наследник престола Александр Николаевич (тот самый, который, став царем, потом освободит и всех мужиков в империи) и великая княгиня Елена Павловна – по триста. Остальные тысячу четыреста доплатили гости. И уже через восемь дней полковник в отставке Павел Энгельгардт документально засвидетельствовал, что дает свободу своему крепостному. Ну, и как же воспользовался свободой наш облагодетельствованный небесами герой, превратившийся в одночасье из свинопаса в ученика Императорской Академии Художеств? Наверное, сутками из класса не вылезал. Все трудился, сердешный. Античных мраморных дядек срисовывал. Над натурой корпел. Этюдами организм подрывал. Как же! Не для того он сюда пролез, чтобы за здорово живешь очертя голову из жертв феодально-крепостнического произвола да попасть прямо в жертвы Аполлона! «Як здав я екзамен та як почав гуляти, то опам'ятався тiльки тодi, як минуло моїй гульнi два мiсяцi!» – гордо рассказывал будущий символ нации о своем академическом житье-бытье дальнему сельскому родственнику Варфоломею Шевченко. И что же? Провидение его оставило? Признало, что ошиблось? Плюнуло на него в отвращении? Нет! Нежнейшим образом оно по-прежнему о нем заботилось. Слушайте дальше: «Прочунявши, ото лежу собi вранцi та гадаю: а що ж тепер дiяти? Аж гульк! Хазяйка прийшла та й каже: «Тарас Григорович! Не маю чим дальше воювати! Вiд вас належиться за два мiсяцi за квартиру, харчi i прачку! Або давайте грошi, або вже не знаю, що з вами й робити». Тiльки що пiшла вiд мене хазяйка, приходять прикажчики, один услiд одного, та все-то за грiшми: «Пожалуйте, – кажуть, – по счетцу-с». «Що його робити?!» – думаю; беру «счетцы» i кажу: «Добре! Лишiть счоти, я передивлюсь i пришлю грошi», а собi на умi: коли-то я пришлю i де добуду грошей?» Тiльки що се думаю, приходить до мене Полевой i каже, що вiн гадає видати «Двенадцать русских полководцев», то щоб я намалював йому портрети їх. Зрадiв я, думаю: правду люде кажуть: «Голий – ох! а за голим бог!» Умовились ми з Полевим, вiн дав менi завдатку, оцими грiшми я й визволився з пригоди[9]…» Видимо, именно по причине такой невероятной везучести Тарас Григорьевич выразил свое тогдашнее душевное состояние другими, куда более известными широкому читателю словами: Цитата:
А дальше следует просто беспрерывная пора светских успехов, пока, наконец, прохладным вечером в парке поместья Василия Васильевича Тарновского в честь приезда Шевченко на старой березе не вспыхнет вензель «Т. Ш. «и не зазвучит гимн с припевом: «Среди нас, среди нас добрый Тарас». Субъект-то исключительно везучий попался! Сказано – любимец Фортуны. Как, например, тогда невезучие свои сочинения издавали? Да, так, как и теперь, в долг. Канючили кредиты под будущие барыши. Только способ не самый надежный. Ох, не самый… Пушкин после своих издательских «прожектов» целых 45000 рублей казне должен остался! А взять с него было – разве что попорченную пулей Дантеса шкуру редкого в России оттенка. А к нашему самородку издатель сам пришел! Причем, даже не подозревая, что он издатель. Он до этого ничего не издавал. Портрет свой пришел заказать. И был он из того самого презираемого Тарасом Григорьевичем военного сословия – штабс-ротмистр в отставке, да еще и крепостник, бабник, украинский помещик, а по совместительству подавитель польского восстания 1831 года – очень непрогрессивный человек – Петр Иванович Мартос собственной персоной. И надо же ему было во время очередного сеанса в запыленной квартире Шевченко на Васильевском острове поднять с пола какую-то грязную бумажку, оказавшуюся на поверку стихотворным опытом! Цитата:
Тарас поначалу даже не осознал своего счастья. «Ой, нi, добродiю! Не хочу! – завопил он. – Щоб iще побили! Цур йому!» Но не тут-то было! Если уж Фортуна взялась кого любить, то держись – пока все волосы до лысины не обдерет, не отпустит. И «Кобзарь» издали. Действительно за мартосовский счет. Под редакцией поэта Гребинки, исправившего все несообразности полуграмотного дикаря. Да еще и цензор Корсаков ни слова не знал по-украински, а потому подмахнул все почти не глядя – Мартос сам ездил к нему, чтобы дело шло побыстрее. Я часто думаю: что случилось бы, если бы казачок Энгельгардту не понадобился? А ничего! Просто в украинской глуши спился бы еще один провинциальный маляр с мутными от сивухи глазами – точь в точь такой, как изображен сегодня на стогривенной купюре. Ведь непредвзятые факты свидетельствуют: вместе с удачей в судьбу Шевченко вошел еще один постоянный фактор – алкоголизм. В лапах зеленого змия Кожух на кровати, бардак на столе и… пустой штоф из-под водки – вот что, прежде всего, бросилось в глаза поэту Полонскому в меблировке шевченковского жилища[11]. Захаживавший примерно в то же время к Кобзарю художник Микешин отметил еще шмат сала в развернутой бумаге, валявшийся посреди каких-то коробочек и малороссийских бус[12]. И все это прямо в обиталище Аполлона и муз – на антресолях Академии художеств! Даже храм искусства Тарас без малейшего стеснения превратил в филиал знакомого ему с детства украинского шинка, чей дух был впитан чуть ли не с молоком матери[13]. Не хватало только соответствующей компании, не раздражающей чрезмерным аристократизмом. Но за ней всегда можно было сходить в какое-нибудь из самых дешевых питейных заведений, где пиво разносила босая девка, подливая его прямо в бурлящий котел поэтического вдохновения: Цитата:
Цитата:
А будущий издатель «Киевской старины» профессор Лебединцев и вообще познакомился с певцом народных страданий при пикантнейших обстоятельствах – когда тот в дымину пьяный валялся под каким-то забором на Подоле: «У меня невольно забилось сердце при мысли о скором свидании с человеком, которого я давно чтил в душе за его несравненный талант; молодое воображение рисовало его в каких-то причудливых, необыкновенных чертах <…>. Увы! скоро все мечты рассеялись, как дым, при виде глубоко-грустной картины: Тарас, которого не оказалось в комнатах, вскоре найден нами у ворот в преждевременном и отнюдь не непорочном сне.<…> Указанное обстоятельство нисколько, разумеется, не уменьшило моего глубокого уважения к поэту и сердечных моих симпатий к нему, но повергло меня в неописуемое смущение… Не меньше моего, кажется, смущен был и Тарас Григорьевич, когда кое-как разбуженный отцом Ефимом, вошел с ним в комнату и увидел меня. «Ох, Зелена, Зелена!» – повторял он со вздохом… Хотя радушный хозяин поспешил расшевелить нас наливочкою, но разговориться на сей раз мы никак уже не могли, и я скоро отправился к себе на квартиру[15]». Зато на другой день часов в пять пополудни отоспавшийся Тарас Григорьевич явился к Лебединцеву лично и без наливки и почти с первых слов «заговорил о задуманном в Петербурге издании «Основы», ее задачах и целях, силах, способах и пр.». Хозяин с восторгом слушал, прекрасно понимая при каких трудных обстоятельствах пробивается в России вольная мысль, когда даже лучшие представители ее порой нетвердо стоят на ногах. Впрочем, что означает это расплывчатое «порой»? Перейдем к строгой статистике. – А Тарас Григорьевич часто бывал «под шефе»? – прямо спросил однажды корреспондент «Киевской старины» ротного командира Шевченко капитана Косарева. «Ну!… часто не часто, а бывал-таки. Да «под шефе», это что! – пустяки: тогда одни только песни, пляски, остроумные рассказы. – А вот худо, когда, бывало, он хватит уже через край. А и это, хотя, правда, редко, а случалось с ним последние, этак года два-три… – Раз, знаете, летом выхожу я часа в три ночи вдохнуть свежего воздуха. Только вдруг слышу пение. – Надел я шашку, взял с собой дежурного, да и пошел по направлению к офицерскому флигелю, откуда неслись голоса. – И что же, вы думаете, вижу? Четверо несут на плечах дверь, снятую с петлей, на которой лежат два человека, покрытые шинелью, а остальные идут по сторонам и поют: «Святый Боже, Святый крепкий!» – точно хоронят кого. – «Что это вы, господа, делаете? – спрашиваю их. – Да, вот, говорят, гулянка у нас была, на которой двое наших, Тарас да поручик Б., легли костьми, – ну, вот, мы их и разносим по домам[16]»… В другой раз на охоте, пока офицеры гонялись по зарослям за куропатками и дупелями, которыми кишели каспийские берега, Шевченко, оставленный с казаком «на хозяйстве», умудрились выпить четыре (!) бутылки водки на двоих – весь приготовленный для компании запас! «Смеху тут и шуткам не было конца, – вспоминал добропорядочный Косарев, бывший, кстати, четырьмя годами моложе своего подчиненного, – но мне, знаете ли, было и больно, и досадно за него: ну, пусть бы еще казак-то, простой – необразованный человек… а он-то?!… Так, знаете, на арбе, в бесчувственном состоянии, привезли мы его в крепость[17]». Но можем ли мы верить всем этим свидетельствам друзей, знакомых, приятелей, сослуживцев? Не клевещут ли они на гения, создавая образ валяющегося в грязи забулдыги? Нет, не клевещут! Ибо сам Шевченко их подтверждает. 9 сентября 1857 года освобожденный от солдатчины Тарас путешествует по Волге на пароходе. В дневнике его появляется любопытная для непредвзятого исследователя запись: «… у меня родился и быстро вырос великолепный проект: за обедом напиться пьяным. Но увы, этот великолепный проект удался только вполовину». Зато на следующий день гению необыкновенно повезло: «Вчерашний мой, великолепный, вполовину удавшийся проект сегодня, и что уже, слава Богу, только вечером, удался, и удался с мельчайшими подробностями, с головной болью и прочим тому подобным». 11 сентября после попойки Тараса так мутит, что писать сам он уже не может. И тогда капитан «Князя Пожарского» некто Кишкин, пародируя стиль сельского дьячка, описывает, как у Тараса тряслись руки («колеблется десница и просяй шуйцу»), и как он не остановившись «на полупути спасения», водкой «пропитан бе зело». По свидетельству капитана, Тарас Григорьевич скакал босиком в одной рубашке на постели и изрыгал греховному миру проклятия, не давая никому заснуть. Опохмелился же не то четырьмя, не то пятью рюмками вишневой водки – «при оной цибуль и соленых огурцов великое множество». Неудивительно, что на следующий день 12 сентября, выдающийся поэт, уже собственноручно записывает: «Погода отвратительная». Но это, так сказать, печальный закат! А раньше было куда веселее… В молодые годы вместе со своими приятелями-собутыльниками – братьями Закревскими и де Бальменами Шевченко составил целый политико-алкогольный заговор – «Общество мочемордия», на заседаниях которого председательствовал «его всепьянейшество» Виктор Закревский, отставной кавалерийский офицер. Морду «мочили» ромом, наливками и крепчайшими травяными настойками, от которых у непривычного человека могло просто разорвать голову. Употребление «вульгарной» сивухи устав общества строго запрещал. В пьяном угаре мечтали о грядущем братстве славянских народов и справедливом социальном переустройстве. Своей «антиправительственной деятельности» мочеморды не прекратили и после ареста Шевченко. В апреле 1848 года на имя полтавского губернатора поступил донос, что на обеде у помещицы Волховской «отставной поручик Михайла Закревский провозгласил тост: «Да здравствует Французская республика!» А родной брат его, отставной ротмистр Виктор Закревский закричал: «Ура!» Некий офицер Цихонский будто бы тут же поднял тост и «за Украинскую республику». Братьев Закревских арестовали, и отправили в Петербург. Но Третье отделение быстро разобралось, что имеет дело с обыкновенными алкоголиками, и по приказу генерала Дубельта их быстро отпустили, невзирая на прогрессивные политические взгляды. Среди рисунков Шевченко сохранился портрет Виктора Закревского, напоминающего вставшего на задние ноги поросенка – уродливого, опухшего с перепоя существа с отвисшим брюхом, в едва запахивающемся халате. Запомни читатель эту осовевшую личность владельца сельца Березовые Рудки – именно в его булькающем животе зарождались первые на Украине прогрессивные идеи! Взирай на него с благоговением – это друг Великого Кобзаря. А значит и твой тоже. Запои же самого Тараса Григорьевича были настолько хорошо известны, что во время дознания по делу Кирило-Мефодиевского общества один из основателей его Василий Белозерский предложил следствию такую версию поэтического вдохновения собрата: «Стихи свои Шевченко писал в состоянии опьянения, не имея никаких дерзких замыслов, и в естественном состоянии не сочувствовал тому, что написал под влиянием печального настроения». Честно говоря, пьянство даже оттянуло на год арест Шевченко. Как-то, проезжая Лубны в предверии ярмарки, Шевченко задержался там ради возлияний на несколько дней. В малознакомой пьяной компании он читал кому попало свои стихи. Местный городничий немедленно подал рапорт на имя губернатора князя Долгорукова о том, что «академик Шевченко» агитировал народ против властей. Но губернатор сам был большим поклонником Бахуса. Хорошо зная, что может выкидывать человек в пьяном угаре, он не дал делу хода. Но Шевченко, не оценив гуманности своего коллеги по проведению свободного времени, Долгорукова, как-то назвал его в злобных виршах «пьяным унтером», хотя сам частенько бывал не менее пьяным рядовым. Нет ничего удивительного в том, что когда Шевченко действительно арестовали, то приговор ему был вынесен точно такой же, какой доставался в те времена алкоголикам благородного сословия, проштрафившимся на государственной службе. Не верите? Читайте дальше! Привилегированный солдат Страдания Тараса Григорьевича в Новопетровской крепости не знали предела. Его принуждали обедать у коменданта, пьянствовать с офицерами и… спать под вербой. «Сегодня я, как и вчера, рано пришел на огород, долго лежал под вербою, слухал иволгу и, наконец, заснул», – так описывает очередной день своей службы рядовой Отдельного Оренбургского корпуса Тарас Шевченко. Дрыхнул он, по-видимому, долго, судя по «экскурсии», которую удалось совершить: «Видел во сне Межигорского Спаса, Дзвонковую Криныцю и потом Выдубецкий монастырь. А потом Петербург и свою милую Академию. Сновидение имело на меня прекрасное влияние в продолжение всего дня…» Заметим, что днем ранее, 17 июня 1857 года, выдающийся украинский поэт, преследуемый царским самодержавием, явился на свой любимый огород «в четвертом часу утра», чему в дневнике тоже имеется его собственноручное свидетельство. Явившись, он тут же завалился на бок и записал: «Ни малейшей охоты к труду. Сижу или лежу молча по целым дням под моею любимою вербою, и хоть бы на смех что-то шевельнулось в воображении. Таки совершенно ничего». Болезненная фантазия истеричных школьных учительниц, никогда не служивших в армии, подарила нам образ поэта-страдальца, истязаемого садистами-офицерами. Действительность, однако, мало походила на это пугало, придуманное для устрашения двоечников. Начнем с того, что у царского правительства не было задней мысли гноить Шевченко годами в звании рядового. Его сослали в солдаты «с правом выслуги», о чем почему-то стыдливо забывают на уроках литературы. Той же мерой отделывались непослушные сыновья, растратчики казенных денег и обыкновенные хулиганы. «Гусарского имени Вашего полку унтер-офицера из дворян Корсакова за неоднократное его пьянство и худое поведение написать в рядовые до поправления», – такими приговорами, как этот, подписанный знаменитым Кутузовым, пестрят судебные дела Российской империи. Неизвестно, исправился ли пьянчуга Корсаков. Зато толстовский Долохов из «Войны и мира», разжалованный в солдаты за купание полицейского в Неве, исправился и вновь вернулся в петербургские гостиные уже в офицерских эполетах. То, что это было возможным и распространенным, доказывают даже биографии сослуживцев Шевченко. Например, среди офицеров Новопетровского укрепления числился артиллерийский штабс-капитан Мацей Мостовский. Этот поляк попал в плен к русским во время восстания 1830 года. В качестве наказания «восточные варвары», не расстреляли его, не сослали в Сибирь, а всего лишь определили рядовым, в свою армию, где он умудрился сделать карьеру похлеще, чем в родной Польше. Тарас Григорьевич любил зайти к Мостовскому пообедать и покалякать о жизни, но следовать его примеру и добросовестно тянуть лямку не торопился. Конечно, можно упрекнуть отцов-командиров в том, что они не захотели проявить широту души и пойти навстречу талантливому народному самородку. Но нужно и честь знать. Сам Шевченко откровенно признавался в дневнике: «Я не только глубоко, даже и поверхностно не изучил ни одного ружейного приема». И это несмотря на хваленую николаевскую муштру, которой нас так любили пугать! Мыслимо ли было такому парню доверить командование другими? А ведь поначалу с Тарасом Григорьевичем возились всерьез! Майор Мешков, сам выбившийся в офицеры из рядовых, лично обучал новобранца строевой подготовке и искренне расстраивался, что тот не проявляет должной сноровки. Шевченко откалывал фокусы почище бравого солдата Швейка – то разгуливал в белых замшевых перчатках не по форме, то отдавал честь, приподнимая бескозырку по-штатскому, как цилиндр. Бедняга-майор как-то даже заметил Тарасу, что когда тот станет офицером, то не сможет даже в порядочную гостиную войти, если не выучится, как следует, вытягивать носок. «Меня, однако ж, это не задело за живое», – пишет поэт, напирая на свое «невозмутимое хохлацкое упрямство». Строевая наука, которую доблестно преодолели избалованные дворянские отпрыски Лермонтов и Фет, оказалась не по зубам гению из села Кириловка. Саму же ссылку в солдаты можно расценивать только как мягчайшее наказание для государственного преступника. Из Николая I слепили злобное, ограниченное пугало. Между тем, это был храбрый, не раз доказавший свое самообладание человек с чувством юмора и интересом к литературе. Именно он оплатил долги Пушкина и гоголевскую поездку в Италию, а во время крестьянского бунта мог лично выйти к толпе и криком: «На колени!» привести ее в летаргическую покорность. Какого-то особого зуба на Шевченко у Николая не было. Более того! Знавший украинский язык император (еще великим князем во время поездки в Полтаву он попросил Котляревского подарить ему два экземпляра «Энеиды»), лично и с большим интересом буквально «проглотил» поэму «Сон», предоставленную ему Третьим отделением. По свидетельству Белинского, «читая пасквиль на себя, государь хохотал», а рассвирепел только дойдя «до пасквиля на императрицу». «Допустим, он имел причины быть недовольным мною, – заметил Николай, – но ее же за что?» В какой-то мере царь был даже большим гуманистом, чем поэт. Пьяниц и дебоширов он определял в солдаты в надежде на исправление. Шевченко же о тех, с кем ему пришлось служить, отозвался в дневнике так: «Рабочий дом, тюрьма, кандалы, кнут и неисходимая Сибирь – вот место для этих безобразных животных, но никак не солдатские казармы, в которых и без них много всякой сволочи. А самое лучшее – предоставить их попечению нежных родителей, пускай спотешаются на старости лет своим собственным произведением. Разумеется до первого криминального поступка, а потом отдавать прямо в руки палача». Можно только порадоваться, что Господь не поменял императора и рифмоплета местами – тогда бы Сибирь превратилась в самую густонаселенную провинцию Российской Империи. Разделаться с армией можно было за несколько лет – беспорочная служба, унтер-офицерские нашивки, потом прапорщицкая звездочка и прошение об отставке. Офицеры, пишет Тарас княжне Репниной, «меня, спасибо им, все принимают, как товарища». О николаевской армии любят рассказывать фантастические ужасы. Между тем, в Новопетровском укреплении Шевченко, хотя и жил в казарме, но, по протекции доктора, спал не на нарах, а на отдельной кровати. При построении всегда стоял в задней шеренге. На тяжелые работы его не посылали. Сослуживцы с иронией называли Тараса Григорьевича «привилегированным солдатом». Некоторое время он вместе с комендантом даже увлекался новым тогда делом – фотографией – и через своих друзей заказывал для этой экзотики различные приспособления. Никто не отрицает, что, благодаря царской приписке на полях приговора, ему «строжайше» запретили писать и рисовать. Но никто не станет отрицать и того, как в России умели выполнять различные указания! Даже царские. Рядовой Алексей Груновский, служивший в Новопетровском писарем, вспоминал о тяжелой участи Тараса Григорьевича так: «Хотя сначала ему и запрещали многое, но это недолго, года полтора, а потом все разрешили: и писать, и рисовать, и ездить на охоту». В том же духе вспоминал и капитан Косарев: «Когда было разрешено Шевченко писать и рисовать, тогда он со многих офицеров снимал портреты, в том числе и с меня»… Рисовал портреты он за деньги и вообще открыл широкую торговлю произведениями живописи собственноручного изготовления. В этом ему деятельно помогал приятель – некий Бронислав Залесский, тоже выслужившийся в офицеры ссыльный поляк. «Продавал я их обычно в Оренбурге, но иногда шли даже на Украину», – писал Залесский о рисунках Шевченко. Делать это, конечно, приходилось конспиративно. Но чего не сделаешь ради друга? В это трудно поверить, но иногда разгильдяйство в николаевской армии достигало фантастических размеров. К удивлению императора, оказалось, что первые три года Тарас Григорьевич прослужил… не принимая присяги. В суматохе, а, может, на радостях от того, что в Оренбург прибыла столичная знаменитость, об этом как-то забыли. А во время экспедиции на Аральское море Шевченко и вовсе одичал – оброс бородой, смушковой шапкой и какой-то свиткой. Начальство настолько смотрело на все его проделки сквозь пальцы, что командовавший фортом Раим добродушный подполковник Матвеев (тоже, кстати, из простых казаков!) простил Шевченко даже пьяную истерику, когда тот в глаза при других офицерах называл его «бурбоном», «палачом» и желал ему вместе со всей крепостью провалиться в бездну. По возвращении из экспедиции Тарас и вовсе поселился на частной квартире в Оренбурге у своего друга, штабного офицера Оренбургского корпуса Карла Герна. Тут, по свидетельству Лазаревского, поэта просто «на руках носили». С военной формой он почти расстался. Летом носил парусиновый костюм. Зимой – драповое пальто. Бывал на приемах у самого оренбургского генерал-губернатора Обручева и, несмотря на «строжайшее» запрещение царя рисовать, написал портрет генеральской жены, которая вместе с мужем по семейному плюнула на всякие там царские строгости. Такая жизнь под покровительством высоких особ могла бы продолжаться вечно, если бы в ее мирное течение не вмешался сам Шевченко. К жене капитана Герна стал клеиться переживавший период юношеской гиперсексуальности двадцатилетний прапорщик Николай Исаев – кстати, уроженец Полтавщины. Интимные встречи влюбленной пары глубоко взволновали чуждое зависти сердце поэта. Поведением госпожи Герн Шевченко возмущался до бешенства и грозил, что не даст ей «безнаказанно позорить честное имя уважаемого человека». Предусмотрительный друг Федор Лазаревский убеждал поэта не вмешиваться не в свое дело, но в том внезапно проснулся дух частного сыщика и никак не хотел успокаиваться. В Страстную Пятницу 25 апреля 1850 года «детектив» Шевченко, гениально предвосхищая методы будущей полиции нравов, выследил неверную жену и ее ухажера и привел домой Карла Герна, после чего друзья, объединившись, храбро выставили прапорщика за порог. По сути, это было стукачество, но ни один из биографов Кобзаря до сих пор не решился назвать вещи своими именами. Зато все они дружно называют доносчиком Исаева, подавшего на следующий день генералу Обручеву рапорт о том, что рядовой Шевченко нахально разлагается на царской службе и разлагает остальных, разгуливая по городу в цивильном прикиде и балуясь стишками, несмотря на императорский запрет. По мне же, и Шевченко, и Исаев – вполне достойны друг друга. Стукач-самовольщик столкнулся со стукачом-законником и так треснулись лбами, что только искры посыпались! Стиснутый дисциплиной Обручев был вынужден дать делу ход. Оно дошло до царя. Как ни странно, Николай I не стал сгонять на Шевченко злость! На докладе шефа жандармов император собственноручно приписал: «В этом более виновато его начальство, что допускало до сего». Тарас Григорьевич всего лишь отсидел на гауптвахте, сколько положено, и был отправлен в Новопетровское укрепление стоять в карауле и лежать под вербой. Впрочем, что это был за караул, хорошо объясняют воспоминания хорунжего Савичева. Тарас как-то пригласил его с собой «на флагшток» скоротать вечернюю смену с восьми до двенадцати. Пост это был чисто символический – торчавшая над отвесным обрывом башенка, построенная дабы защищать часового от жары и стужи. Шевченко тут же засунул в нее ружье и уселся на заборчик. О чем они беседовали, хорунжий не помнит – «Наверное, ни о чем особенном», – пишет он. Но когда на гауптвахте пробило полночь, бравый солдат объявил, что на смену ему все-равно никто не придет и, прихватив ружье, отправился в казарму. «Тогда было время тихое и безопасное, – вспоминает Савичев, – поэтому некоторые суровые требования по службе, в укреплении были излишни». Потом наступили времена еще тише и безопаснее. А с приездом в крепость нового коменданта Ускова рядовому Шевченко вообще разрешили нанимать вместо себя в караул других, обычных рядовых, лишенных дара поэтического слова и не имеющих для истории выдающейся духовной ценности. Этим он, без сомнения, способствовал становлению в Российской армии товарно-денежного оборота и замене в ней устаревших феодальных отношений на куда более прогрессивные капиталистические. К тому же был старый проверенный способ налаживать отношения с ближайшим начальством. Шевченко открыл его еще зеленым новобранцем в Орской крепости: «Я купил очень много водки и весьма мало закуски, пригласил ротного командира и несколько офицеров на охоту и упоил их. С тех пор отношения наши сделались наилучшими, а когда угощение начинало забываться, я повторял его». Можно было снова пустить этот прием в ход, но оказалось, что в Новопетровском в нем нет необходимости. Скучающие прапорщики сами набивались в собутыльники! Несчастный поэт просто изнемогал от такого неумеренного либерализма, жалуясь в дневнике: «Придется, во избежание гауптвахты с блохами и клопами, знакомиться со вновь прибывшими офицерами и в ожидании будущих благ пьянствовать с ними. Мрачная отвратительная перспектива!» Обедал он теперь в доме коменданта крепости майора Ускова. прогуливался с его женой, а воевал в основном с курами, мешавшими спокойно спать на огороде. Этим подвигам имеется любопытное свидетельство в шевченковском дневнике: «Если б не проклятые курчата меня разбудили, я непременно бы увидел еще кого-нибудь из дорогих моих друзей. Счастлив ты, храбрый молодец, что не попался мне под руку, а то бы я оторвал смелую голову, чтобы ты знал, как клевать доброго человека, когда он спит и видит во сне такие отрадные, милые сердцу лица». Простые солдаты принимали Шсвченка за родственника коменданта, отъедающегося на казенных харчах, а земляк поэта, рядовой Обеременко, даже признался: «Я сам бачу, що мы свои, та не знаю, як до вас прыступыты. Бо вы все то з офицерамы, то з ляхамы тощо. Як тут, думаю, до его пидийты. Може воно и сам якый-небудь лях, та так тилько ману пуска». Тарасу Григорьевичу стоило большого труда убедить земляка, что он «ниякый не лях», после чего они сдружились и завели полезнейшую для здоровья привычку перекусывать отдельно от остальных в яру бараниной с водкой. Как же так получилось, что мы упорно не обращаем внимания на все эти забавные подробности, помня только несчастного интеллигента, десять лет вышагивающего с ружьем на плацу? Отгадка проста. Шевченко обладал феноменальной способностью выдавливать слезу как из современников, так и из их потомков. И в этом он действительно проявил недюжинный, титанический талант. Но только собственная нерасторопность, лень и полная неспособность вырваться из тисков судьбы не дали ему расквитаться с военной службой за три-четыре года. Вместо этого Тарас предпочел прибегнуть к испытанному способу – покровительству высоких особ.  http://flibusta.site/b/106947/read
|
|
#137
22.08.2024, 12:23
|
||||
|
||||
|
День памяти и скорби: 2 июля 2014 года, украинская авиация нанесла удар по селу Старая Кондрашовка
https://von-hoffmann.livejournal.com/2527997.html
Пишет Россия — Родина моя! (von_hoffmann) 2024-07-02 04:02:00 179  Ровно 10 лет назад, 2 июля 2014 года, украинская авиация нанесла подлый преступный авиаудар по Станично-Луганскому району, селу Старая Кондрашовка. В тот день погибло 12 человек, в том числе маленькие дети, десятки были ранены. Киевские власти тогда в очередной раз доказали, что они ни перед чем не остановятся для достижения своих преступных целей! В результате авиаудара была практически полностью уничтожена улица Островского, здания суда и администрации, РОВД, а также многие жилые дома...  Жертвами авиаудара тогда стали 12 человек, в том числе и пятилетний ребенок Иван Ермилов со своим отцом, женщина на восьмом месяце беременности, еще восемь были госпитализированы с ранениями и травмами, большое количество местных жителей лишились крова. Спустя сутки украинское командование распространило через подконтрольные им СМИ заявление о том, что "имела место ошибка пилотов". Напомнила последовательность событий Галина Григорова, видевшая все своими глазами. "Это была среда, 2 июля, день был такой же жаркий, как и сегодня. Прямо над поселком внезапно появился самолет, причем он появился так низко, что нам казалось, что он зацепит деревья. Первые авиабомбы он бросил по зданию РОВД. Там погибло сразу два человека, были раненые. Раненые люди выходили и из здания народного суда, где вылетели все стекла. Затем самолет сделал круг над лесополосой вдоль Северского Донца, вернулся и сбросил авиабомбы на улицу Островскую".  "Авиабомбы были огромные, они оставляли воронки на всю ширину улицы, и рядом - маленькие домишки и люди - еще меньше, - которые ну ничего плохого не сделали. И этот мальчик Ваня - он просто выскочил и, как обычный ребенок, начал наблюдать за низко летящим самолетом… Горели дома, лежали разорванные люди - я такое даже в фильмах ужасов не видела, никто не думал, что такое вообще возможно".  "После этого у жителей полностью изменилось мировоззрение и отношение к украинской власти. Есть такое выражение: "власть стреляет в свой народ только один раз, а второй раз она уже стреляет в чужой народ". Даже те, которые были далеки от политики, они сказали: Никогда в жизни не простим то, что произошло в нашем поселке!". Найдено здесь: https://vk.com/osvag?w=wall-53091110_122378%2Fall
|
|
#138
23.08.2024, 10:56
|
||||
|
||||
|
2016 ГОД: ПОПЫТКА МК ОПИСАТЬ НЫНЕШНЮЮ ВОЙНУ
https://m-kalashnikov.livejournal.co...rce=embed_post
Пишет m_kalashnikov (m_kalashnikov) 2024-07-26 01:23:00 Попытка Максима Калашникова описать нынешнюю войну - 2016 год. Ничего не правлю, сами судите о моих прогнозных способностях. Заодно можно видеть, кто умнее - "диванный футуролог" или МО, Генштаб и высшее начальство. Полностью - http://worldcrisis.ru/crisis/2437411 Цитата:
Цитата:
 2007 год - у дрона с его конструктором. "...аксим Калашников ошибается и Москва действительно готовится к победоносной войне-молнии? Ведь блиц-разгром армии Киева неминуемо породит политическую смуту на Украине и даст возможность ее пустить вразнос. Но тогда прошу показать мне, как готовится стремительная (максимум – на неделю) воздушная операция силами как минимум трех сотен самолетов – против группировки ВСУ. (В Донбассе - прим. МК в 2024 г.) С тем, чтобы переколотить бомбами (снайперскими ударами) тяжелую технику, артиллерию, склады и штабы ВСУ. Причем быстро, пока Запад не опомнился. "Совершенно не уверен в том, что заготовлены сотни крылатых ракет «Калибр», чтобы массированным ударом поразить «нервные центры» сил АТО, поднять на воздух базы правосеков (Добровольческого укрокорпуса, ДУК). И вообще: не растратила ли Москва запас «калибров» на внешне эффектные, но бесполезные с военной точки зрения удары по сирийским сараям? Позвольте поинтересоваться: а где тысячи заготовленных ракетоносных дронов (или БПЛА-летающих бомб), о которых я столько писал, готовых стаями уничтожать тяжелую технику ВСУ и ее установки ПВО, расчищая путь действиям ВВС РФ? (Никаких военно-космических сил у Москвы еще нет). Подготовлены ли сотни операторов таких БПЛА? Возможен ли вообще подобный «роботблиц» со стороны РФ? Времени на его подготовку было – более двух лет. (Сравните то, что сделал СССР к 1943 г.). Создан ли за два с лишним года войны аналог британского Усправления стратегических операций (УСО) Черчилля, способный ударить в тыл ВСУ массированной диверсионной войной? Максим Калашников об этом писал с 2014 г. Ведется ли тайная работа по поддержке Правого сектора, который должен после разгрома сил ВСУ учинить бедлам на Украине, вызвав там междоусобные бои и политический хаос в Киеве? По моим данным – не ведется. Более того, Москва отказалась покупать тех украинских силовиков, что почти открыто предлагали свои стать пятой колонной еще в прошлом году. Готовится ли Москва бросить к черту бессмысленную и затратную войну в Сирии ради концентрации усилий на действительно важном направлении – Донбасско-Крымском? Думаю, всем ясен ответ. А между тем, в условиях кризиса и разорительной подготовки в ЧМ-2018 по футболу Москва не потянет столько затрат разом..."
|
|
#139
24.08.2024, 09:53
|
||||
|
||||
|
Голландские колонизаторы в Reichskommissariat Ukraine
https://varjag2007su.livejournal.com/9445309.html
Пишет varjag2007su (varjag2007su) 2024-07-29 06:17:00 Вот те самые колонизаторы из Нидерландов, о которых я рассказывала ранее.       
Последний раз редактировалось Chugunka; 29.08.2024 в 06:42.
|
|
#140
25.08.2024, 06:22
|
||||
|
||||
Это про меня
|
 |
| Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1) | |
|
|
Линейный вид
