*816. Борис Николаевич Ельцин

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/762499
27.04.2007, 00:00


Фото: ПАВЕЛ КАССИН

Le Figaro

(Париж, Франция)

Он совершил множество ошибок, но история, несомненно, запомнит, что во вселенной российских правителей, столь часто отличавшихся деспотизмом, Борис Ельцин был в конечном итоге "добрым царем". "Добрым", потому что несмотря на свои хаотичные перепады настроения и подчас губительные решения — в частности, стрелять по парламенту в 1993 году или вторгнуться в Чечню в 1994-м,— первый российский демократически избранный президент по-своему пытался установить демократию в России и повернуть ее лицом к Западу. Большой специалист по уничтожению тоталитарного коммунизма и главный могильщик СССР, он был тем, кто, в противоположность Слободану Милошевичу в бывшей Югославии, отпустил Украину, Белоруссию, страны Балтии и все остальные республики, не развязывая войны. Многие в то время подталкивали его к борьбе, но он всем им дал отпор; более того, он призывал другие страны признать эти новые независимые государства. За его мужественные решения, а также за его постоянную заботу о сохранении свободы слова, столь новой и столь ценной для России, история его страны сохранит память о нем, пусть это и не нравится тем, кто хотел бы свести его царствование к одному гигантскому хаосу."

"Человек, победивший коммунизм

The Independent

(Лондон, Великобритания)

Это классический вопрос, стоящий перед историком: что движет народами — личности или безличные силы? У всякого, кто видел Бориса Ельцина, спускающегося по ступенькам российского парламента и забирающегося на танк, чтобы обратиться к небольшой группе стоящих внизу москвичей со словами неповиновения, не осталось ни тени сомнения. Народами движут личности — отважные, безрассудные, удивительно простодушные личности, такие, как Борис Николаевич Ельцин.

До тех пор, пока мир не позволил отвлечь себя картинками пьяной буффонады последних лет власти Ельцина, именно этот образ человека на танке был его главной ипостасью. И он же — его законное наследие.

В России тех напряженных постсоветских дней и недель возобладала сила Ельцина, а не его слабость. Тем, что предосторожности Запада, боявшегося беженцев, гражданской войны или голода, оказались излишними, мы во многом обязаны Ельцину, который был воспринят россиянами как отец их возрожденного российского государства. Существовали особые отношения, связывавшие Ельцина и "его" Россию. У них был общий язык и общие ценности, этот взрывной, похожий на медведя лидер очень соответствовал своему народу и своему времени.

Он был человеком сердца, а не головы. Когда он пришел к власти, он стал делать то, что считал добром для России. И в своих ключевых решениях — например, о личных свободах — он чаще всего бывал прав. Насколько свободен он реально был в своем выборе в это небывалое и стремительно меняющееся время, судить следующему поколению. Но я не сомневаюсь, что не я один поднял бокал с благодарной памятью о нем."

"Борис Ельцин: его наследие неоднородно, но его любовь к свободе не изгладится из памяти

The Washington Post

(Вашингтон, США)

Он возглавлял нацию, которая, похоже, была готова оставить в прошлом столетия империализма и жить в мире и добрососедстве со своими ближайшими соседями и остальным миром. Хотя Михаил Горбачев начал демонтаж советского коммунизма, именно Ельцин позаботился о том, чтобы этот процесс привел, хотя и только на время, к демократии и либеральному капитализму. Он был также главным действующим лицом мирного роспуска Советского Союза, позволившего 14 нациям вокруг России строить свою собственную судьбу, в том числе и тем, которые сейчас входят в состав ЕС и НАТО. Если бы вышло так, как хотел Горбачев или нынешний лидер России Владимир Путин, ни одной их этих невероятных позитивных перемен не случилось бы.

Трагическим образом Ельцин кончил тем, что разрушил многое из того, что сам же создал. Последним прегрешением Ельцина была передача власти в декабре 1999 года Путину, продукту того самого КГБ, который пытался совершить переворот в 1991-м.

Циник может спросить, сильно ли отличается сегодняшняя Россия от того, что было бы, если бы Ельцин не поднялся на свой танк и путч 1991 года увенчался успехом. Надо признать, что многие его достижения уже необратимы — свобода стран Балтии, создание российского предпринимательского класса, который живет за счет собственного бизнеса. А еще есть память о раскрепощенном обществе, во главе которого стоял Ельцин, об этом времени, которое многим принесло хаос и нищету, но которое было временем свободного слова, свободных союзов и свободных выборов."

"Человек с топором

Sueddeutsche Zeitung

(Мюнхен, Германия)

Под конец все было по-другому. Сердце Бориса Ельцина просто остановилось. Без предупреждения. Человек, о здоровье которого когда-то тревожился весь народ и даже весь мир, умер в тишине. Основателю новой, постсоветской России было 76 лет. Между тем эра Ельцина закончилась гораздо раньше драматическим уходом в отставку первого свободно избранного российского президента. Хотя "президент" — это всегда было слишком мелко для Ельцина. Слово "властитель" было бы более подходящим благодаря авторитарным обертонам. Стареющий властитель со свойственным человеку власти знанием силы красивых жестов сам выбрал историческую дату. Накануне конца тысячелетия он сказал народу и миру: "Я ухожу".

Борис Ельцин. После Ленина ни один другой русский политик не переворачивал так бесцеремонно страну вверх ногами. Ельцин был революционером — он упразднил старый порядок. Республика, которую он при этом создал, располагалась где-то между демократией с авторитарными чертами и авторитаризмом с демократическим декором. Выбор определения тут не зависит от того, насколько благожелательно оценивать фигуру Ельцина. Он зависит от того, брать ли в качестве критерия контрасты ельцинского настоящего или ссылаться на будущие — часто туманные — исторические достижения. Ельцин, без сомнения, относился к последней категории. Можно быть уверенным и в другом: своей цели — создать демократическую Россию — Ельцин не достиг.

"Ельцина раздавило крушение идеалов демократии

The Daily Telegraph

(Лондон, Великобритания)

По словам друзей и коллег, Борис Ельцин умер сломанным человеком, буквально уничтоженным тем, что демократические идеалы, которые он пытался взрастить в России, постепенно уничтожались его преемником, которого он сам же и выбрал.

Первый свободно избранный президент России последние семь лет жил в закрытом от СМИ режиме, ни разу не осмелившись выступить с публичной критикой Путина. Это, по всей видимости, было частью соглашения по защите членов его семьи от уголовного преследования...

Господин Ельцин создал в стране настоящую свободу слова, игнорируя призывы со стороны его окружения приструнить прессу, когда критика его стиля правления в середине 1990-х годов усилилась...

Тем не менее большинство россиян, похоже, разделяют равнодушие Путина к демократическим взглядам Ельцина, помня лишь о нищете, которую им принесла шоковая терапия. Тем не менее тысячи людей выстроились в очередь у храма Христа Спасителя в Москве — разрушенного Сталиным и восстановленного Ельциным,— чтобы выразить свое уважение к человеку, которого сейчас так многие ненавидят..."

"Своим именем

Бизнес & Балтия

Рига, Латвия

Когда речь заходит о конце коммунистической эпохи, у нас принято вспоминать январские баррикады. Вот, дескать, именно тогда мы и обрели свободу. И почему-то совсем забылись события августа 1991-го. Я знаю почему. В январе было опасно, был штурм Вильнюсского телецентра, был штурм нашего МВД рижским ОМОНом. Да, было опасно, но было весело. Страшно не было. У власти в СССР тогда стоял либеральный Горбачев. И всем было ясно, что потрепыхается еще в агонии советский режим — да и сдастся. Но утром 19 августа 1991 года, когда вместо перестроечных телепередач по всем каналам зазвучало "Лебединое озеро"... Когда вместо молодых веселых телеведущих оттуда выглянули суконные рожи правоверных коммунистов... Вот тогда стало страшно и безнадежно. Неужели обратно — в "совок"? Вот потому-то в августе и не было у нас баррикад. Их защитники сидели по кухням и тоскливо пили горькую. В нашей героической истории эту страницу вспоминать как-то не принято. И я понимаю наших историков: не в нашей стране тогда вершилась она (история). Историю тогда вершил отчаянный человек по имени Борис Ельцин. Вершил красиво — стоя на танке. Одном из тех танков, которые еще предыдущей ночью давили гусеницами москвичей, вышедших протестовать против возврата в коммунизм. Не так давно он приезжал к нам, получил орден от латвийского правительства "за вклад в освобождение". Критики отозвались на это событие проклятьями за то, что "Союз развалил". И совершенно напрасно. Ни к свободе Латвии, ни к развалу Советского Союза Борис Ельцин не имеет никакого отношения. Не заслужил он ни латвийского ордена, ни проклятий. Союз развалился задолго до того, как он залез на танк. А "беловежское соглашение" — простая констатация давно свершившегося факта. Кто-то должен был назвать распад СССР своим именем и расписаться. Борис Ельцин это сделал. Потом еще много было событий, где Борис Ельцин называл вещи своими именами и расписывался. Иногда — слишком размашисто. Впрочем, кто может знать, что "слишком", а что — нет. Лет через 20-30 будем внукам рассказывать, что жили в эту эпоху. Вернее, в момент смены эпох, на котором смело и размашисто расписался Борис Ельцин. А сейчас — помянем."

Коммерсантъ [Рейтинг] / 20 лет в печати
"Власть" предлагает рейтинг упоминаемости Бориса Ельцина в мировой печати за последние 20 лет.

В течение последних 20 лет имя Бориса Ельцина не сходило со страниц газет и журналов. Впервые о нем серьезно заговорили как о главном стороннике реформ в конце 1980-х годов, сравнивая его с президентом СССР Михаилом Горбачевым. При этом даже во время августовского путча 1991 года имя Ельцина упоминалось не так часто, как имя первого президента СССР.

Распад СССР и создание СНГ (последний квартал 1991 года) превратили Бориса Ельцина в фигуру номер один в мире. Он был и человеком, разрушившим последнюю империю XX века, и человеком, обеспечившим полную победу над коммунизмом. В дальнейшем частота упоминаний о нем находилась в прямой зависимости от состояния его здоровья: писали о нем все меньше и меньше (исключения составляли точечные события — выборы, смена правительств, дефолт и, наконец, отставка самого Ельцина в конце 1999 года).

После отставки о нем начали постепенно забывать и, наверное, забыли бы вовсе, если бы не резкое изменение отношения к его преемнику — Владимиру Путину, которого довольно часто начали сравнивать с менее уравновешенным, но, по мнению журналистов, более верным идеалам демократии лидером.

Рейтинг рассчитан по материалам 100 ведущих газет и журналов Австралии, Великобритании, Германии, Индии, Индонезии, Испании, Италии, Канады, Малайзии, Новой Зеландии, Пакистана, Сингапура, США, Франции и Японии. В США выбраны крупнейшие общенациональные газеты, а также ведущие газеты штатов. Другие страны представлены газетами и журналами, чей тираж составляет не менее 5% от суммарного тиража газет и журналов данной страны. В рейтинге не учитываются сообщения информационных агентств и телерадиокомпаний. Учитываются только статьи, в которых имя упоминается вместе со словами "Россия" или "российский".

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/762508
27.04.2007, 00:00

Аксененко Николай Емельянович
В 1994-1997 годах замминистра, затем министр путей сообщения. Неоднократно фигурировал в СМИ как кандидат на пост премьера и возможный преемник президента. С 1999 года — первый вице-премьер. Ушел с этого поста вскоре после отставки Ельцина, в январе 2000 года.

В 2001 году обвинен в растратах. Возглавлял МПС до 2002 года, умер в 2005 году.

Барсуков Михаил Иванович

С начала 90-х — комендант Кремля, начальник Главного управления охраны, директор ФСБ. Входил в "группу силовиков" в окружении Ельцина. Уволен в июне 1996 года после того, как его люди задержали членов избирательного штаба Ельцина (скандал с "коробкой из-под ксерокса").

Затем работал в администрации президента, возглавлял главное управление военной инспекции аппарата Совбеза.

Березовский Борис Абрамович

В начале 90-х вошел в окружение Ельцина и стал фигурировать в СМИ как "серый кардинал Кремля". Был замсекретаря Совета безопасности (октябрь 1996 — ноябрь 1997) и исполнительным секретарем СНГ (апрель 1998 — март 1999).

В конце 2000 года, опасаясь уголовного преследования, уехал в Великобританию, где получил политическое убежище. Перешел в непримиримую оппозицию.

Бородин Павел Павлович

Входил в круг ближайших соратников Ельцина, был "завхозом Кремля", занимая пост управделами президента. В 1999 году обвинен прокуратурой Швейцарии в коррупции при реставрации Кремля итальянскими компаниями (дело "Мабетекс").

Через несколько дней после отставки президента назначен госсекретарем Союза России и Белоруссии. В январе 2001 года арестован в США по обвинению в причастности к махинациям конца 90-х годов. Затем отпущен, дело прекращено.

Бурбулис Геннадий Эдуардович

В конце 80-х — начале 90-х считался "мозговым центром" ельцинского окружения. В 1991 году руководил избирательной кампанией Ельцина. После победы стал госсекретарем и первым вице-премьером. Уволен в январе 1993 года.

Избирался в Думу, возглавлял совет директоров Первоуральского новотрубного завода. С 2001 года — член Совета Федерации от администрации Новгородской области.

Волошин Александр Стальевич

В конце 90-х годов работал помощником, заместителем главы администрации президента. В марте 1999 года возглавил администрацию. 31 декабря 1999 года Борис Ельцин подписал указ об отставке Волошина, но Владимир Путин оставил его руководить администрацией.

Ушел с поста 30 октября 2003 года. Сохранил занимаемый с июля 1999 года пост председателя совета директоров РАО "ЕЭС".

Гайдар Егор Тимурович

В начале 90-х проводил ельцинские экономические реформы — "шоковую терапию", занимая посты вице-премьера, министра экономики, и.о.премьера. Окончательно покинул кабинет министров в январе 1994 года после избрания в Думу. Занимался политикой, возглавлял партию "Демвыбор России" и СПС.

В настоящее время руководит Институтом экономических проблем переходного периода.

Грачев Павел Сергеевич

С мая 1992 года — министр обороны. Подавил мятеж оппозиции в октябре 1993 года, руководил первой войной в Чечне. Подвергался жесткой критике СМИ. Уволен в 1996 году в обмен на поддержку Александром Лебедем Ельцина на выборах.

Работал советником гендиректора компании "Росвооружение" (ныне "Рособоронэкспорт"), покинул этот пост в начале 2007 года.

Ерин Виктор Федорович

Активно участвовал в защите Белого Дома в 1991 году, с 1992 года глава МВД России. Осенью 1993 года руководил подавлением мятежа в Москве, за что получил звание Героя России. Летом 1995 года после нападения Басаева на Буденновск покинул пост министра и назначен замдиректора СВР.

В настоящее время — советник главы Центробанка, член совета директоров ОАО "Мотовилихинские заводы".

Илюшин Виктор Васильевич

С 80-х работал с Ельциным в Свердловском обкоме, Московском горкоме КПСС, Верховном Совете РСФСР. В первой половине 90-х был помощником президента, одним из самых влиятельных людей в Кремле. В 1996-1997 годах — первый вице-премьер по социальным вопросам.

С 1997 года в "Газпроме": член правления, начальник департамента по работе с регионами.

Козырев Андрей Владимирович

Министр иностранных дел с октября 1990 года. Участвовал в подготовке Беловежских соглашений, выступал за сближение России с Западом. Покинул пост в январе 1996 года.

С 1998 года работал в компаниях ICN Pharmaceuticals и Global Strategic Ventures. В настоящее время — член совета директоров, советник президента ЗАО "Глобэксбанк", независимый директор финансовой корпорации "Открытие".

Кокошин Андрей Афанасьевич

В 1991 году возглавил группу экспертов при президенте РСФСР по военно-политическим вопросам. Был кандидатом на пост министра обороны. В 1992-1997 годах — первый замминистра обороны. В 1998 году — секретарь Совбеза, покинул пост после неудачной попытки добиться выдвижения Юрия Лужкова в премьеры.

Работал в Академии Наук, сейчас — депутат Госдумы (фракция "Единая Россия").

Коржаков Александр Васильевич

Охранял Ельцина с 1985 года, стал его ближайшим соратником. Уволен с поста главы службы безопасности президента в июне 1996 года — после скандала с "коробкой из-под ксерокса".

В мемуарах "Борис Ельцин: от рассвета до заката" раскрыл многие нелицеприятные для президента детали их отношений. С 1997 года — депутат Госдумы (фракция "Единая Россия").

Лобов Олег Иванович

Один из самых давних соратников Ельцина, знаком с ним с 60-х годов по совместной работе в строительных организациях и обкоме КПСС Свердловской области. В 1991, 1993 и 1996-1997 годах — первый вице-премьер. В 1993-1996 годах — секретарь Совета безопасности.

Покинув кабинет, занялся бизнесом, возглавляет Российское общество инженеров строительства.

Немцов Борис Ефимович

В августе 1991 года защищал Белый дом, где познакомился с Ельциным. Вскоре назначен губернатором Нижегородской области. Назывался возможным преемником президента. В 1997-1998 годах — первый вице-премьер, глава Минтопэнерго. Отправлен в отставку после дефолта в августе 1998 года.

В 1999-2003 годах — вице-спикер Думы. Затем возглавлял концерн "Нефтяной". В настоящее время — член федерального политсовета СПС.

Полторанин Михаил Никифорович

С июля 1990 года — министр печати и информации России, затем глава Федерального информационного центра, подчиненного президенту. Координировал информационную политику Кремля. В декабре 1993 года избран в Думу, Федеральный информцентр расформирован.

С 1996 года возглавлял телекомпанию "Момент истины", канал "ТВ-3". В настоящее время пенсионер.

Попов Гавриил Харитонович

Вместе с Ельциным был одним из "отцов-основателей" демократического движения конца 80-х. Работал в Межрегиональной депутатской группе Верховного Совета СССР. С 1990 года — председатель Моссовета, с 1991 года — мэр Москвы.

В июне 1992 года ушел с поста мэра, с тех пор занимается научной работой.

Путин Владимир Владимирович

С 1996 года по приглашению Павла Бородина работал в управлении делами и администрации президента. С 1998 года — директор ФСБ, секретарь Совбеза, с августа 1999 года — премьер. Вскоре назван Ельциным своим преемником. После отставки Ельцина 31 декабря 1999 года стал и.о.президента.

В 2000 году избран президентом России, в 2004 году переизбран на новый срок.

Руцкой Александр Владимирович

С июня 1991 года — вице-президент России. Затем вступил в конфликт с окружением Ельцина и перешел в оппозицию. В 1993 году стал одним из лидеров антипрезидентского мятежа, провозгласил себя и.о. президента. Был арестован, в 1994 году освобожден по амнистии.

В 1996-2000 годах — губернатор Курской области. Сейчас возглавляет курское отделение партии "Народная воля".

Скоков Юрий Владимирович

В 80-х работал с Ельциным в Московском горкоме КПСС, в 1991 году был одним из организаторов предвыборной кампании Ельцина. С 1992 года — секретарь Совета безопасности. В 1993 году уволен за отказ визировать проект указа президента об особом порядке управления страной.

Возглавлял Федерацию товаропроизводителей, сейчас входит в руководство партии "Справедливая Россия".

Собчак Анатолий Александрович

Вместе с Ельциным был одним из лидеров демократического движения конца 80-х годов. В 1991 году избран мэром Ленинграда. Один из разработчиков Конституции РФ 1993 года. В 1996 году проиграл выборы губернатора Санкт-Петербурга.

Подозревался в коррупции, избежал уголовного преследования. В декабре 1999 года безуспешно баллотировался в Госдуму. Скоропостижно скончался 20 февраля 2000 года.

Сосковец Олег Николаевич

С 1993 года — первый вице-премьер, одна из наиболее влиятельных фигур в кабинете Черномырдина. Неоднократно обвинялся СМИ в коррупции. Уволен в июне 1996 года после скандала с "коробкой из-под ксерокса" — был назван "духовным отцом" опальных Барсукова и Коржакова.

Сейчас возглавляет совет ассоциации "Деловой совет ЕврАзЭС".

Старовойтова Галина Васильевна

Одна из основателей движения "Демократическая Россия". С 1990 года входила в высший консультативный Совет при председателе Верховного Совета РСФСР Борисе Ельцине. Считалась лицом, имеющим большое влияние на главу государства.

В 1995 году избрана в Госдуму. В 1996 году баллотировалась в президенты РФ. В ноябре 1998 года застрелена в подъезде собственного дома в Санкт-Петербурге.

Степашин Сергей Вадимович

С 1993 года — первый замдиректора, с 1994 года директор ФСБ. Летом 1995 года после рейда банды Басаева на Буденновск ушел в отставку. С 1997 года — министр юстиции, глава МВД. В мае-августе 1999 года — премьер. Отправлен в отставку, так как, по признанию Ельцина, не справился с обязанностями.

В 1999 году избран в Госдуму, с 2000 года — глава Счетной палаты.

Тарпищев Шамиль Анвярович

Познакомился с Ельциным в конце 80-х и научил его играть в теннис (вскоре этот вид спорт стал очень популярен в России). Считался одним из самых приближенных к Ельцину людей. С 1992 года — советник президента по спорту, затем председатель Госкомспорта. В 1996 году отправлен в отставку.

В настоящее время — член МОК, почетный президент WTA, главный тренер российской теннисной сборной.

Филатов Сергей Александрович

В начале 90-х работал с Ельциным в Верховном Совете РСФСР. В 1993-1996 годах возглавлял администрацию президента. Затем ушел с госслужбы, возглавлял общественное движение поддержки Ельцина на выборах 1996 года.

С 1997 года — президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ.

Хасбулатов Руслан Имранович

С 1990 года — первый заместитель председателя Верховного совета РСФСР Бориса Ельцина, затем председатель Верховного Совета. Вступил в конфликт с окружением Ельцина, перешел в оппозицию. Осенью 1993 года отказался подчиниться указу о роспуске парламента. Арестован, в 1994 году освобожден по амнистии.

Впоследствии преподавал. Член-корреспондент РАН, завкафедрой мировой экономики академии им. Плеханова.

Черномырдин Виктор Степанович

В конце 1992 года после нарастания напряженности в обществе из-за "шоковой терапии" сменил Егора Гайдара на посту премьера. На выборах 1995 года возглавил пропрезидентский блок "Наш дом — Россия". 23 марта 1998 года отправлен в отставку. После кризиса 1998 года два месяца был и.о.премьера.

Затем возглавлял совет директоров "Газпрома", сейчас — посол России на Украине.

Чубайс Анатолий Борисович

Входил в гайдаровскую "команду молодых реформаторов", с 1991 года возглавлял Госкомитет по управлению госимуществом, занимался приватизацией. Был первым вице-премьером, министром финансов. Активно участвовал в предвыборной кампании Ельцина. В 1996-1997 годах — глава администрации президента.

С 1998 года руководит РАО "ЕЭС России".

Шойгу Сергей Кужугетович

В начале 90-х возглавил Российский корпус спасателей, впоследствии преобразованный в Министерство по чрезвычайным ситуациям. Всегда поддерживал Ельцина и сохранял свой пост при всех сменах кабинета министров. В 1999 году на парламентских выборах возглавил прокремлевское движение "Единство".

Сохранил пост министра ЧС при Владимире Путине.

Шумейко Владимир Филиппович

С 1991 года — вице-спикер Верховного Совета, с 1992 года — первый вице-премьер. В 1993 году возглавлял комиссию по проведению референдума о доверии президенту и парламенту. Летом 1993 года обвинен в коррупции. В 1994-1996 годах — глава Совета Федерации.

Затем занимался бизнесом, политикой. С марта 2007 года возглавляет представительство Калининградской области в Москве.

Юмашев Валентин Борисович

В конце 80-х был автором многочисленных статей и сценариев о Борисе Ельцине, литературным редактором его книг "Исповедь на заданную тему" и "Записки президента". В августе 1996 года стал советником президента по СМИ. В 1997-1998 годах — глава администрации президента. В 2001 году стал зятем Ельцина, женившись на его дочери Татьяне Дьяченко.

В настоящее время, по данным СМИ, занимается консалтингом.

Ястржембский Сергей Владимирович

В 1996-1998 годах — пресс-секретарь Ельцина (с 1997 года замглавы администрации). Считался наиболее профессиональным пресс-секретарем президента. Покинул пост после неудачной попытки добиться выдвижения Юрия Лужкова в премьеры.

Затем работал в телекомпании "ТВ Центр", правительстве Москвы. С 2000 года — помощник Владимира Путина, с 2004 года — спецпредставитель президента по вопросам развития отношений с Евросоюзом.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/1301310
11.01.2010, 00:00

Борис Ельцин (1931 г. р.) после окончания Уральского политехнического института работал в строительстве. С конца 1960-х — на партийной работе. Был первым секретарем Свердловского обкома, членом ЦК КПСС, первым секретарем Московского горкома, кандидатом в члены Политбюро. В 1987 выступил с критикой работы Политбюро, но вскоре покаялся. Был снят с должности первого секретаря МГК. С 1988 — первый зампред Госстроя. В 1989 избран народным депутатом СССР, в 1990 — народным депутатом и председателем Верховного совета РСФСР. 12 июня 1991 стал первым президентом России, переизбрался в 1996. 31 декабря 1999 ушел в отставку. Умер 23 апреля 2007.

1989, с матерью

1992
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ

1993, с Русланом Хасбулатовым
Фото: Владимир Родионов, Коммерсантъ

1994, с Юрием Лужковым
Фото: Владимир Додонов

1994
Фото: ИТАР-ТАСС

1995, с Биллом Клинтоном
Фото: AP

1996
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ

1997
Фото: ИТАР-ТАСС

2000, с дочерью Татьяной Дьяченко

2002, с Борисом Михайловым
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ

2006, с супругой Наиной
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=56247E87A5B5B
Ельцин выразил общее разочарование перестройкой
19-10-2015 (08:43)

! Орфография и стилистика автора сохранены

21 октября исполняется 28 лет со дня исторического выступления кандидата в члены Политбюро Центрального Комитета КПСС, первого секретаря Московского городского комитета КПСС Бориса Николаевича Ельцина на Пленуме ЦК. Это было первым открытым внутрипартийным выступлением против политики Горбачева с позиции радикализации перестройки. Как известно, на Ельцина обрушились все (кумир интеллигенции Гавриил Попов в ноябре отметился в главном рупоре либеральных сил - "Московских новостях" - статьей о двух угрозах перестройки - реакционерах и радикалах). Но как только слухи о выступлении Ельцина распространились, он тут же стал признанным харизматическим вождем русской перестроечной оппозиции (для национальных республик таковым был академик Сахаров - борец с империей).
Тогдашний главред "Московской правды" - рупора Ельнина - Михаил Полторанин рассказывает, что главный революционный эффект создал новый, им сочиненный вариант той речи. Но он был сделан в декабре 1987 и только выразил то, что люди уже мысленно вложили в уста кумира. По крайней мере, я об этом сужу по собственному общению, начиная с числа 23 октября, как в родном коллективе ВИНИТИ АН СССР, так и с коллегами-собачниками (у нас был очень интеллигентный район - Красногвардейский проезд - дома Мосстроя и ТСХА (Тимирязевки)).

Причиной чудесного роста народной любви стало то, что Ельцин выразил общее разочарование перестройкой - пока статусная интеллигенция упивалась возможностью ругать Сталина и ездить на Запад, все остальные совершенно зверели - и не от пустых полок (их время придет через два года), а от того, что все ожидания, надежду на которые давали туманные обещания Горбачева, провалились: не была открыта дорога честным и талантливым специалистам, не началась реальная борьба с коррупцией и бюрократической мафией в каждой сфере, с социальным расслоением.

Когда 1 июля 1988 года на 19-ой партконференции в задиристой форме попросил реабилиторовать не только Бухарина и Зиновьева, но и его - также жертвы партийной чистки несогласных, то только сам факт появления его на трибуне поднял такую волну, что через 9 месяцев он был внесен волной народной любви в Съезд народных депутатов СССР. И накануне тех мартовских 1989 года выборов именно эта волна стала детонатором новой - антиноменклатурной демократической - Русской революции.

Точно также в июле 2013 года внезапным харизматиком оказался Алексей Анатольевич Навальный. Только я не могу себе представить Ельцина, бегающим от судебных приставов...

Точно также, как Ельцин в октябре 1987, признанным харизматическим вождём революции стал Ульянов-Ленин в апреле 1917 года. Ленин сделал стратегически безошибочный ход. Все приезжающие в Россию политэмигранты и возвращающиеся амнистированные политссыльные рассказывали о своей эйфории: страна свободна, они свободны и вошли в новую политическую элиту, ура-ура-ура (в подтексте было - через полгода максимум - выборы и я - депутат или даже министр). И только Ленин выступил против течения. И уставшая от трех недель непрерывного празнования свержения "Николашки" толпа, вовсе уже не испытывающая эйфории и подуставшая от этого революционного карнавала, но решившая, что свержение царизма открывает путь к исполнению всех русских утопий сразу, жадно внимала ленинским словам о том, что в сущности почти ничего не поменялось - кроме права непрерывно митинговать и ругать свергнутую династию. И каждая ошибка умеренных, каждый кризис власти, оказавшейся в руках у либеральных земских деятелей, приносили подтверждение разнузданной ленинской критике всего и вся. И так до ноября.

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/chronograph/589/

Борис Ельцин, подвергшийся на октябрьском пленуме жесткой критике, совершил попытку самоубийства: в комнате отдыха рядом со своим кабинетом он нанес себе удар в грудь ножницами для разрезания конвертов. Длинные острые лезвия попали в ребро и скользнули по груди. Ельцина увезли в Кремлевскую больницу. Срочно было созвано заседание членов политбюро. Врачи подтвердили, что опасности для жизни нет. Горбачев на следующий день позвонил Ельцину в больницу и сказал, что 12 ноября крайне необходимо провести пленум МГК: Москва и так полна слухами о его, Ельцина, критическом выступлении на пленуме ЦК.

[Politrussia.com]

http://politrussia.com/society/kakoy...luzhivaet-718/

Какой памяти заслуживает Ельцин? Фото: uralpolit.ru

Уже скоро, 25 ноября, в Екатеринбурге откроется Президентский центр Б.Н. Ельцина (Ельцин Центр), и «в стране будет заложена новая политическая традиция»:
«Миссия Ельцин Центра — это, прежде всего, сохранение исторического наследия первого президента России и его эпохи. Главным ядром Центра является музей. В нем использованы самые современные мультимедийные технологии, которые помогают “оживить” документы, архивные фото, артефакты. Благодаря этому экспозиция передает не только суть того драматичного времени, но и дух 90-х».

Как известно, строительство столь «необходимого» России сооружения обошлось государству в 7 миллиардов рублей, а также были некие частные пожертвования, причём «В центре отказались назвать фамилии жертвователей, сославшись на желание последних». Показательно, что жертвователи настолько скромны, что хотят остаться анонимами.

«ПолитРоссия» уже не раз писала о 90-х; выборочно напомню свои статьи «Можно, мы ещё раз попробуем уничтожить Россию?» и «Пропаганда: против Сталина и за 90-е», Б. Степнова «Остов 90-х. Бывали хуже времена, но не было подлей», а отрывок из статьи С. Князева «Мораль и криминал: пережитки либерализма 90-х могут сильно аукнуться России» даже процитирую:
Politrussia.com

«Дискуссию о том, существовал ли план Даллеса именно в том виде, в котором он фигурирует в публицистике, и кто был его автором на самом деле — можно продолжать до бесконечности. Но то, что ситуация в российском обществе в 1980-1990-е развивалась именно так, как предсказали авторы данного документа — это, к сожалению, факт».

Не вижу смысла пересказывать написанное — перечитайте статьи по ссылкам, чтобы освежить в памяти. А здесь посмотрим на статистику. Достаточно показателен опрос ВЦИОМ в январе 2000 г., т.е. непосредственно после того, как Ельцин устал уничтожать Россию и ушёл на пенсию.

Согласно результатам, при ответе на вопрос «Если исходить из исторической перспективы, эпоха Ельцина принесла России больше хорошего или плохого?» «67% опрошенных считали, что она принесла стране и им лично больше плохого. Причем так считали 57,8% респондентов до 29 лет, 66,1% в возрасте 30—49 лет, и 73,2% в возрасте свыше 50 лет. Наиболее критичны в оценке эпохи Ельцина рабочие — 72,4%, руководители — 70,3% и учащиеся — 64,4%».

Мнение «больше хорошего» имело место лишь у 15,2% респондентов. Обращаю внимание на хитрую постановку вопроса: в такой формулировке к «одобрямсу» присоединяется некоторое количество наивных идеалистов, которые могут считать, что имеются временные трудности, но в исторической перспективе будет всё как в демократических агитках.

Интересно посмотреть на позитивные изменения с точки зрения опрошенных: 22,9% указали на «расширение демократии, политических прав и свобод (выборов, свободы слова, вероисповедания, выезда за рубеж)» — но «почему-то» народ уже воспринимал слово «демократ» как ругательство; 15% отметило «преодоление дефицита, очередей» — показательно не обращая внимания на причину: резкое повышение цен и падение уровня зарплат; 12,5% указали на «появление возможности открыть свое дело, обеспечивать себя материально» — особенно довольны были будущие олигархи; 11,6% высказались за «свободу действий для энергичных и способных людей» — исходя из того, что и в СССР энергичные и способные люди вполне себе реализовывались, речь идёт, видимо, о том, что при социализме не одобрялось — т.е., помимо эксплуатации трудящихся, вероятно, сюда следует отнести «свободную либеральную журналистику», «биеннале современного искусства» и тому подобное; 10,3% указали на «отстранение коммунистов от управления страной» — стандартная человеческая путаница цели и средств… Ну как, убедительно? По-моему, какие-то сомнительные преимущества, особенно если учесть, что для их реализации вовсе не надо было разваливать страну и сдаваться Западу.

Куда показательнее список негативных последствий (приведу простым перечислением для краткости): экономический кризис, падение производства; закрытие предприятий и массовая безработица; ухудшение условий жизни большей части населения; чеченская война 1994-1996 гг.; инфляция, обесценение сбережений населения; распад СССР; рост преступности и ее проникновение во власть; расхищение, разбазаривание государственной собственности и национальных богатств; невыплата зарплат, пенсий, стипендий; распад систем государственного образования, здравоохранения и социального обеспечения; политическая нестабильность и конфликты; утрата уверенности в завтрашнем дне, надежды на будущее; свобода действий для мошенников и казнокрадов; утрата Россией статуса великой державы; засилье иностранцев, усиление зависимости от Запада.

Показательно, что 45,7% выступали за «привлечение Ельцина к ответственности за незаконные действия и злоупотребления, допущенные им в годы пребывания у власти». К уничтожению СССР негативно относились 76,9%, позитив это вызывало лишь у 11,5% респондентов. Экономические реформы Е. Гайдара поддерживали 7,4%, позицию «против» имели 77% опрошенных. Очень наглядно, не так ли?

Но, согласно подписанному по времена президентства Медведевым федеральному закону от 13 мая 2008 г. № 68 «О центрах исторического наследия президентов Российской Федерации, прекративших исполнение своих полномочий» построен Ельцин-центр:

«Целями деятельности Центра являются изучение и публичное представление исторического наследия Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, как неотъемлемой части новейшей истории России, развития демократических институтов и построения правового государства».

Кстати, возникает интересный побочный вопрос: а Медведеву потом тоже центр памяти построят? Но не будем отвлекаться, здесь мы вспоминаем правление Ельцина. Рекомендую небольшое видео А. Фурсова «Горбачёв, Чубайс и Ельцин — хуже Гитлера»:
Видео: http://www.youtube.com

Напоминаю, что в своё время Конституционный суд России классифицировал захват власти президентом Ельциным в 1993 году как преступное деяние:
Видео: http://www.youtube.com

Для чего такое было сделано — можно писать многотомную монографию, но вот наглядно от самого Ельцина:
Видео: http://www.youtube.com

Как думаете, могло ли быть такое при Сталине?

Сейчас прошло уже много времени; чтобы хорошо понимать, что такое 90-е, надо было их застать в сознательном возрасте, т.е. хотя бы подростковом, и сейчас свидетелям эпохи уже серьёзно за 30 лет. Более того — чтобы адекватно на личном опыте сравнивать 90-е, современность и социалистическое время — надо было в сознательном возрасте застать не только процесс уничтожения социализма Горбачёвым, но и более ранние времена, т.е. сейчас будет где-то 45, чтобы в 1985-м было хотя бы 15 лет…

Поэтому обращусь к наглядной инфографике от burckina-faso, основанной на официальной статистике (первичные данные см. по соотв. ссылкам).

Для оценки демографических потерь России после 1991 года необходимо сравнить прогноз численности, которые сделали демографы в 1990 году для всего СССР, с реальной динамикой численности населения РСФСР/РФ. Получаем очень наглядный график:

«…хорошо видны все перипетии нашей непростой истории ХХ века и начала XXI, включая развал СССР. Из графика видно, что в результате Великой Отечественной войны 1941-45 годов демографическая убыль РСФСР составила 17 млн. человек. Гораздо большую убыль населения понесла Россия в результате развала СССР и правления либералов. Отталкиваясь от прогноза 1990 года демографическая убыль составила 21,6 млн. человек. Для всех бывших стран СССР она еще больше и равна 47 млн. человек. Демографическая убыль была бы еще больше, если бы не значительный миграционный прирост, составивший за все эти годы примерно 7 млн. человек».
Фото: http://burckina-faso.livejournal.com/1204148.html

Либералы очень любят приводить как пример «жуткие репрессии при Сталине». Что ж, вот вам ещё одна нагляднейшая инфографика, даже без анализа «каков процент приговоров был справедлив», пусть будет по-максимуму «все ни в чём не виновны»:
Фото: http://burckina-faso.livejournal.com/1273757.html

Наглядно? И ещё одно наглядное пособие, про жизнь победителей и побеждённых:
Фото: http://burckina-faso.livejournal.com/1271219.html

Тоже, на мой взгляд, наглядная картина последствий «реформ» Горбачёва-Ельцина.

Конечно, есть определённая группа населения, которая придерживается позиции «да пусть нация вымирает, лишь бы остаткам жилось хорошо!».

Поэтому смотрим на ещё один график:
Фото: http://burckina-faso.livejournal.com/756505.html

Всё строго по официальным данным Росстата. Однако есть толстый-претолстый нюанс:
«По идеологическим соображениям категория “бедность” в Советском Союзе не использовалась, а ее аналогом служило понятие “малообеспеченность”, которое впервые стало применяться в начале 1970-х при разработке программы помощи детям в малообеспеченных семьях. Однако, регулируя минимальную оплату труда, государство опиралось на категории “минимального потребительского бюджета”. После либерализации цен в 1992 году доходы 70 проц. российских граждан опустились ниже уровня прожиточного минимума советского периода. Для того, чтобы выявить наиболее нуждающихся в социальной поддержке в новых экономических условиях, пришлось изменить границу бедности, и подход к определению прожиточного минимума был пересмотрен: минимальная потребительская корзина 1992 года оказалась в два раза дешевле аналогичной корзины советского периода».

Таким образом, в 2002-м году заявлялось о 33,5% малоимущих, но по советским нормам их число было гораздо больше. И таки да — сейчас официальная статистика имеет ровно ту же подтасовку. Более того, нельзя забывать о том, что многие базовые потребности в СССР были бесплатными (медицина, образование) или почти бесплатными (ЖКХ), квартиры реально давали бесплатно, и т.д. и т.п. Таким образом, реальный вред от свершённого Горбачёвым и Ельциным ещё значительнее, чем кажется на первый взгляд.

По сути: уверенность в завтрашнем дне была заменена на необходимость выживания для подавляющего большинства населения. Как говорили древние: «о мёртвых либо хорошее, либо правду», поэтому завершу статью правдой «с той стороны»; публикация «Toasting Yeltsin» («Тост за Ельцина») в The Guardian от 25.04.2007:
«Причина высокой оценки Ельцина на Западе — та же самая, по которой его ненавидят в России: с точки зрения Запада он был лучшим президентом России в истории. Он не только пресмыкался перед западными интересами, но и руководил почти окончательным уничтожением своей страны как политической и военной силы на мировой арене. Он втоптал Россию в грязь, чтобы нам не пришлось делать это самим. Да, было бы прекрасно, если бы в посткоммунистический период российская экономика достигла расцвета и российскому народу не пришлось бы столько страдать, но, если платой за устранение серьезного соперника с мировой арены и получение доступа к ее гигантским и стратегически важным природным ресурсам является деградация и обнищание целого народа, за вычетом горстки счастливых победителей лотереи и бандитов, тогда игра стоит свеч, верно?».
Создание «Центра Ельцина» — это смачный плевок на Россию как на страну и как на народ.

Сегодня отношение к Ельцину — это «лакмусовая бумажка» (так же, как и к Сталину, только «наоборот»): если кто считает, что Ельцин заслуживает хоть какого-либо уважения (ведь свобода лучше несвободы наличием свободы!) — это не просто наивный заблужденец, а последователь курса уничтожения России и русского народа.

[Газета.Ru]

http://www.gazeta.ru/comments/2015/1...7901903.shtml#
Интервью с супругой первого президента России Наиной Ельциной
Светлана Бабаева, Виктория Волошина 21.11.2015, 12:28

Источник: Жанна Павлова/«Газета.Ru»
Наина Ельцина

Наина Ельцина, супруга первого президента России, накануне открытия Президентского центра Б.Н. Ельцина в Екатеринбурге рассказала в интервью «Газете.Ru» о том, почему определение «лихие» несправедливо по отношению к 90-м, какой мечтал видеть Россию ее муж и почему многие до сих пор живут ногами в настоящем, а головой в прошлом.

«По жизни не люблю ложь»

— 25 ноября вы откроете в Екатеринбурге Ельцин-центр. Что уже породило волну дискуссий: ведь в России пока нет традиции с уважением относиться к бывшим руководителям страны. Сегодня чуть ли не все беды России сваливают на Горбачева и Ельцина. На Ельцина, кажется, даже больше. Создание президентского центра — первая попытка изменить эту ситуацию. Каким вы хотели видеть центр? Ностальгическим? Полемическим?
— Мне кажется, центр будет иметь политическую направленность — в любом случае. Вначале я вообще была против его создания. А потом подумала... Работа любого руководителя страны — неважно, четыре, пять или десять лет он был у руля, — это его время. Эпоха в истории страны, со всеми ее достижениями и ошибками. И нужно сделать так, чтобы в президентском центре не только Ельцина, но и каждого последующего главы государства можно было найти ответы на любые вопросы, связанные с его временем. Конечно, для этого там все должно быть абсолютно правдиво. Никакой лакировки — только документальная правда о том времени.

Мне бы очень хотелось, чтобы Центр Ельцина стал местом притяжения людей.

Чтобы туда приезжали из других регионов нашей страны, из других стран. Хочу, чтобы туда приходили и с друзьями, и с детьми, и с внуками, и с правнуками. И чтобы каждому там было интересно, чтобы каждый шел туда с удовольствием.

— Будут ли там личные вещи Бориса Николаевича?
— Конечно. Например, там будет ручка, которой он подписывал указы, диплом об окончании института, теннисная ракетка, которой он играл в теннис, его заявление о выходе из партии. И не только. У нас же сохранились все документы еще с той поры, когда он возглавлял Свердловскую область. Даже вырезки газет! Причем это не копилось специально. Я сама была удивлена, что так много всего сохранилось.

Главный редактор «Газеты.Ru» Светлана Бабаева и Наина Ельцина
Жанна Павлова/«Газета.Ru»

— Вы все это передали центру?
— Все, что архивисты нашли интересным. Они грамотные люди, знают, что им может понадобиться. Все уже передано в музей, даже студенческие конспекты, записные книжки.

— Вы верите, что центр поможет изменить отношение к Ельцину? Ведь вас наверняка обижает негативное отношение многих к Борису Николаевичу. Чувствуете ли вы этот негатив и сегодня?
— Я уверена, что как раз многие умные люди в нашей стране относятся к Борису Николаевичу с уважением. А негативное отношение, оно ведь разными причинами может быть вызвано. В первые годы в Москве, когда Бориса только избрали первым секретарем МГК, оно исходило в основном от партийных функционеров, которые не хотели работать по-новому. С началом тяжелых реформ в 90-е людям стало жить трудно. И политические оппоненты Бориса, прежде всего коммунисты, этим с удовольствием пользовались, не стесняясь, часто врали. Я всегда очень болезненно это воспринимала. Я вообще по жизни не люблю ложь.

— В России нет привычки с уважением относиться к бывшим руководителям страны. Может, потому, что отношение к ним основано у нас скорее на эмоциях, чем на знаниях. Как думаете, пришло ли время спокойного и честного осмысления эпохи Ельцина?
— Обычно говорят, что история все расставит по своим местам. Но сколько лет до этого пройдет — трудно сказать. Я считаю, что прошел уже достаточно продолжительный отрезок времени, как Борис Николаевич перестал быть президентом, ушел из жизни. Но, видимо, все же недостаточный... Поэтому я и говорю, что нужна правдивая информация. Неважно, какой она будет, но она должна быть правдивая.

А когда огульно ругают президента, опираясь на чьи-то лживые мемуары, на старые мифы, которые никакого отношения к правде не имели, а ты знаешь, как было на самом деле, слушать это неприятно. Но что делать. В суд же не будешь на них подавать.

— Почему бы и не подать?
— Помню одного политика, который рвался в президенты, и он повел активную кампанию против Ельцина. Причем не только здесь, но и в Европе. Я говорю Борису: «Ты посмотри, что он говорит по телевидению, давай в суд подадим!» А он тогда так посмотрел на меня, по-моему, даже осуждающе: «Неужели тебе хочется опуститься до его уровня?» Мне даже стыдно стало...

— Как вы думаете, какой Ельцин мечтал видеть Россию 2015 года? Был бы он сейчас больше воодушевлен или расстроен?
— Это надо было бы спросить у Бориса Николаевича. Но мы этого сделать уже не можем. О 2015 годе с ним не говорили, поэтому сочинять я не могу.

Главный редактор «Газеты.Ru» Светлана Бабаева и Наина Ельцина
Жанна Павлова/«Газета.Ru»

— Но о будущем России наверняка говорили? Какой он мечтал видеть страну?
— Такой, которую и начал строить, — свободной, демократической, цивилизованной. И, в общем, все для этого было сделано. Думаю, рано или поздно так и будет. Нельзя недооценивать наш народ. Мне удалось посмотреть мир, и я считаю, что у нас потрясающие люди. Они умнее всех, талантливее всех — в моем понимании. Обмануть народ можно, но только на какое-то время, это доказала история во все времена. Поэтому, я считаю, народ в конце концов не позволит свернуть с того пути, на который он встал и ради которого пережил эти непростые 90-е годы.
«Страна стояла над пропастью»

— 90-е годы сейчас все чаще вспоминают с приставкой «лихие». А как вы вспоминаете эти годы? Что в них было хорошего, плохого? И для вашей семьи, и для страны?
— Мне не нравится это определение — «лихие». Это несправедливо по отношению к 90-м. Важно понять: 1990-е годы — отрезок в истории, который практически перевернул жизнь. Было очень трудно, и народ все пережил. Люди выстрадали это.

Тяжело было всем — от президента до домохозяйки.

Борис Николаевич понимал, как непросто живут люди, он очень переживал, зная, какие трудности свалились на плечи всех, кто жил в то время. Но он вынужден был двигаться вперед, проводить тяжелые непопулярные реформы, без которых страна бы не выжила.

Только проводя их, можно было в конце концов облегчить жизнь нашего народа и одновременно вселить веру в то, что терпят люди не напрасно. Что впереди у них, а не у каких-то там их далеких потомков хорошая благополучная жизнь. Я считаю, реформы, которые проходили в 1990-е, даже теоретически трудно было провести. А уж на практике это оказалось во много раз сложнее. Не было времени...

— ...денег, опыта.
— Вообще ничего. Потому что свалилось все разом! Страна была развалена, причем внезапно, разорваны все связи. У нас же в СССР как: сырьевая база в одной республике, предприятие — в другой. Политика такая была. И все связи разорвались. Столько людей оказалось без работы, когда предприятия остановились.

Мы же помним: на колбасу, сыр, масло карточки были, будто в стране военное время... Огромные очереди в магазинах, абсолютно пустые прилавки. Ведь страна стояла над пропастью. А уже к концу 1992 года прилавки в магазинах наполнились.

Денег, правда, не было. Но быстро начал появляться малый бизнес: кто-то что-то покупал, продавал, люди у нас находчивые. Это мы сейчас говорим: вот актеру или инженеру пришлось идти торговать. Конечно, плохо, кто же спорит. Но ведь из ниоткуда денег не возьмешь. Кроме долгов в то время в стране ничего не было. Золотого запаса мизер остался, нефть стоила $8–13 за баррель. И при таком тяжелом наследстве Борис Николаевич и его команда смогли в довольно короткий срок провести самые важные реформы.

Главный редактор «Газеты.Ru» Светлана Бабаева, Наина Ельцина и заместитель редактора отдела «Мнения» Виктория Волошина
Жанна Павлова/«Газета.Ru»

Про шоковую терапию Гайдара говорят до сих пор. Но зачастую только шок и заставляет человека встать на ноги.

— Или умереть...
— Так страна уже почти мертвая была. Ее надо было спасать. Что Борис Николаевич и сделал. В общем, я не понимаю, как можно уничижительно говорить о 90-х, забывая, какой огромный рывок страна сделала за это время.

— После отставки корил ли себя Ельцин за что-то, чего не сделал? Например, не решил окончательно вопрос с коммунистами, не захоронил Ленина, не обеспечил национального покаяния жертвам сталинских репрессий. Говорил: «Эх, вот надо было...».
— Борис Николаевич многое переживал в себе, никогда не выплескивал свои чувства на нас. Не в его это характере совершенно. И потом глобальных ошибок, я считаю, сделано не было.

— Это не про ошибки, а скорее, про возможности, которыми не воспользовались.
— Вы забываете, какое время было.

Тогда еще во всех высоких инстанциях сидели люди, ноги которых были уже в сегодняшней жизни, а голова — еще в прошлой. Это была тогда беда наша.

Нельзя рассуждать об упущенных возможностях, не представляя, какой тяжелой была ситуация, каким было сопротивление. Например, вопрос о захоронении Ленина. Я даже говорила на эту тему с патриархом Алексием, и он поддерживал идею. Но решить это могли только народные депутаты, а большую часть и Съезда народных депутатов, и потом первой Думы составляли коммунисты и аграрии, от которых невозможно было ожидать поддержки. Это сейчас они стали все такие белые и пушистые...

Знаете, я даже не могу ходить на концерты, которые устраивают на Красной площади: не могу сидеть спиной к захоронениям. Как можно на Красной площади каток заливать, концерты проводить, пока там лежат усопшие?!

— Или можно перенести кладбище с Красной площади в другое место.
— Конечно, давно пора. Это в советское время и в 90-е невозможно было. Помню, было мероприятие в Кремле, и я встретила там внучатую племянницу Ленина. А у нас как раз накануне дома разговор был о перезахоронении. И я ей искренне говорю: «Ой, как я рада, что вас встретила. Вы знаете, сейчас везде идут разговоры о том, чтобы перезахоронить Владимира Ильича. По его завещанию, рядом с мамой в Санкт-Петербурге. Как вы считаете? Наверное, пора захоронить человека нормально. Хватит ему душу терзать». А она посмотрела на меня так строго и говорит: «А как же мы?» Я растерялась, даже не нашлась что сказать. Выходит, пока он лежит здесь, он для них охранная грамота?

Растерянная вошла в комнату, а там Зюганов, другие депутаты с супругами. И я под впечатлением от этого разговора продолжила: не пора ли уже похоронить его по-человечески. А супруга одного из высокопоставленных депутатов говорит: «Ну, лет через тридцать, может быть». Меня это потрясло. И я сказала: «А что, эти 30 лет он должен вам служить?» Наверное, коммунисты и сейчас не готовы. Но сейчас-то их в Думе не большинство, и, наверное, этот вопрос можно решить.
«Руководить страной — непосильный труд»

Наина Ельцина
Жанна Павлова/«Газета.Ru»

— Более десяти лет назад вы сказали журналистам: «Вы молодые, будете еще работать с разными президентами, история не стоит на месте. Но то, что вы пишите сейчас, завтра станет историей. И именно по вашим публикациям историки потом будут исследовать это время, писать свои труды. Будьте честными перед самими собой...» Как вы оцениваете сегодняшнее время? Что, думаете, про него потом напишут историки?
— Как сейчас некоторые историки описывают 90-е годы, так, я считаю, нельзя относится к истории своей страны. Надеюсь, что президентский центр, музей дадут возможность всем получить правдивую информацию о 90-х. И очень хорошо, что у каждого президента будет такой центр. Мы в конце концов должны понять, что надо уважительно относиться к руководителям страны.

У нас в России легитимно, всенародно избрано уже три президента. Надо соответственно к ним и относиться.

Мы ведь строим цивилизованную, демократическую страну. И Борис Николаевич видел Россию именно такой — настоящей европейской державой. В Америке с президентом могут не соглашаться, его могут критиковать, но каждый американец говорит: мой президент, наш президент. Многим кажется, это очень просто — руководить страной. Да это непосильный труд! Вот я вспоминаю, как в 90-е Борис Николаевич предлагал оппозиции: идите в правительство, работайте. Но почему-то никто не шел, никто не хотел взваливать эту ношу на плечи. Ведь в качестве оппозиционера можно говорить все что угодно: ответственности никакой.

— На это могут сказать: у каждого своя правда. Вот она была супругой первого лица — у нее своя правда. Она в обиде на оппозицию, которая только критиковала, а работать в правительство не шла. А сейчас вам скажут, оппозиция готова идти в правительство, в Думу, но ее не пускают. И опять у каждого своя правда.
— Тогда Борис Николаевич пытался собрать под своим крылом всех, кто в тот момент мог помочь выходу страны из кризиса. И Явлинского уговаривал, и Лебедя пригласил в свою команду, хотя тот его и критиковал. Но Явлинский сам хотел быть президентом и отказался. Президентом многие хотят быть. Хотя мало кто понимает, что это за тяжелейший труд. И какую надо иметь силу воли, чтобы эту ношу нести, может оценить лишь тот, кто посидит в этом кресле и почувствует вес этой ноши...

— Нам, наверное, Владимира Владимировича нужно спросить об этом...
— Уверена, он подтвердит то, что я только что сказала. И у Владимира Владимировича и Дмитрия Анатольевича потом будут свои центры. И все, что сделано и не сделано, будет там как на ладони. Это замечательно, что такие центры будут у нас в стране. Это политический памятник эпохи.
«Понимаете, мы жить стали по-человечески»

— Вы сказали, Ельцин хотел видеть страну европейской державой. Это любопытное сочетание: «европейская» и «держава». Действительно, было ощущение, что после 90-х наша страна как будто потеряла себя, что мы слабые, что нас не уважают в мире. В общем, что мы не держава... Было у Ельцина ощущение этого неуважения к стране?
— Советский Союз считался державой. Мы были настолько напичканы вооружением, что нас, безусловно, боялись. А мы хотели и соседей в страхе держать, и сделать весь мир таким, как мы. Наверное, немножко переоценили свои возможности...

Да и людям надоело жить за «железным занавесом». А насчет того, что нас не уважали в 1990-е...

Вообще-то, именно в 90-е нас приняли в «восьмерку», клуб наиболее развитых стран мира. Ни в одной из наших поездок за рубеж я не сталкивалась с неуважительным отношением к России.

Наоборот, все и всегда очень уважительно говорили и о стране, и о наших людях. Помню, в Японии у меня была женская программа, и мне там с восторгом говорили: если бы не поддержка американцев после войны, Япония не вышла бы из тупика, а вы сами столько всего добились за такой короткий срок. Визит был, кажется, в 1993 году — в России к тому времени были уже наполнены прилавки магазинов.

С детьми, внуками и правнуками

— И не надо было стоять по пять часов в очереди за джинсами или сапогами...
— Да, этого уже не было. Я помню наши первые с Борисом международные визиты в 1991 году в Италию, Германию, Англию. Мы приехали в Германию, я вышла вечером на улицу. И чуть не заплакала. Почему в нашей стране люди не могут жить так, как живут здесь?!

Помню, в том же 91-м мы должны были с Галиной Старовойтовой ехать в Голландию. Я перед поездкой хотела купить туфли. Не знаю, сколько магазинов объехала — пустые прилавки. Ничего, кроме какой-то войлочной обуви. А через несколько дней, оказавшись там, я вышла вечером на улицу. Витрины магазинов ломятся: здесь шубы, там обувь и сумочки в цвет. Я вообще такого не видела...

А когда жена бургомистра привела нас на рынок, это меня совсем потрясло: фрукты, ягоды, а у нас же ничего тогда не было. Родители детям зимой даже в Москве фрукты не могли купить, они были только летом, в сезон.

А теперь у нас все это тоже появилось. Понимаете, мы жить стали по-человечески.

— Да, жить мы стали по-человечески. Но все чаще идут разговоры, что мы возвращаемся в Советский Союз. Вы упомянули «железный занавес». После трагедии Парижа в России раздаются предложения «закрыть страну». Сначала санкции, запрет на выезд сотрудникам органов власти, теперь вот идеи «занавеса» для всех.
— Мы сегодня все переживаем по поводу того, что случилось в Париже... А перед этим ужасная трагедия с нашим самолетом, который летел из Египта. Надеюсь, теперь все государства поймут, что надо объединиться в борьбе с террористами. Но и панике поддаваться не надо. А по поводу разговоров, что надо закрыть границы, зачем же бросаться в крайности?
«Мы до последней минуты не знали результатов выборов»

— Мы говорим сегодня, что когда-нибудь обязательно настанет время, когда правда выйдет наружу, что надо жить не по лжи. А как вам кажется, хочет ли народ вообще знать эту правду? Готов ли он к этому? У нас почему-то народ, если слушать политиков, все время ни к чему не готов... Вот и в 1990-е, дескать, не был готов к демократии.
— Не знаю, кто это говорит. По-моему, народ был очень даже к ней готов.

Главный редактор «Газеты.Ru» Светлана Бабаева и Наина Ельцина
Жанна Павлова/«Газета.Ru»

— Но вскоре народное мнение качнулось обратно. Вспомним выборы 1996 года, когда коммунисты реально могли победить.
— Могли. Если бы не могли, Борис Николаевич не пошел бы на эти выборы. В 1996 году было трудное время.

Представляете, какая армия бывших партаппаратчиков была в стране. Сколько в советские времена народу работало в обкомах, райкомах, сельских, городских... И все они жили лучше, чем обычные люди.

У них были спецбуфеты, спецраспределители, спецзаказы. И вдруг в 91-м все оказались в одинаковых условиях. И вся эта армия почувствовала себя обворованной, решила, что можно взять реванш.

— И все-таки даже люди, с симпатией относящиеся к Ельцину, склонны верить, что Россия свернула с демократического пути именно в 1996-м, когда ради той самой демократии выборы были проведены с нарушениями, чтобы только не прошли коммунисты. Вы с этим согласны?
— Я категорически против этого утверждения. Выборы были абсолютно честные. Дума тогда состояла в основном из коммунистов и аграриев. Почти половина регионов считалась «красным поясом», где губернаторами были коммунисты. Что-то сфальсифицировать было просто невозможно. Мы до последней минуты не знали результатов. Пусть поднимут все протоколы выборов, кто сомневается, там все зафиксировано.

Вторую часть интервью с Наиной Ельциной — о семейных традициях, тайнах родословной, а также о настоящем и будущем внуков и правнуков — читайте в «Газете.Ru» в воскресенье

[LADNO.ru]

http://ladno.ru/interview/28981.html
Бывший глава АП Сергей Филатов о работе с Ельциным и об интригах в его окружении.

«Ельцин не хотел идти на второй срок».
В первой части интервью для «Ленты.ру» руководитель администрации президента России (АП) в 1993-1996 годах Сергей Филатов описал свое видение событий октября 1993 года. Во второй части беседы он рассказал, как охрана Ельцина с помощью алкоголя и майора ФСБ Литвиненко пыталась им манипулировать, почему президент не доверял Черномырдину, и зачем было принято решение о вводе войск в Чечню в декабре 1994 года.

- «Лента.ру»: Нынешнюю администрацию президента часто упрекают в том, что она из аппарата главы государства переродилась в теневое и, по сути, настоящее правительство вроде прежнего ЦК КПСС. Справедлива ли эта оценка?

Филатов: И да, и нет. Администрация предназначена для организации выполнения конституционных обязанностей президента, и эту задачу она выполняет. Но мы видим, что она часто превышает свои функции, как и сам глава государства. Особенно это видно в предвыборный период, в работе с политическими партиями и СМИ, в организации его общественной поддержки. Сам президент часто работает с членами правительства, подменяя премьера. Вот и создается впечатление, что премьера нет, а всем управляет президент и его администрация.

- А когда вы руководили администрацией, было по-другому?

- Конечно, да. Тогда были независимый парламент, с которым мы немало намучились, и вполне самостоятельный Конституционный суд. В девяностые годы президент был не единственным центром власти, как сейчас, а лишь одним из них. Сейчас не соблюдается главный демократический принцип — отсутствует разделение властей.

У нас тогда было много споров о структуре администрации. Тогда в ней существовала группа помощников президента, состоявшая из профессиональных и высокообразованных специалистов, и аппарат чиновников по направлениям деятельности главы государства. Первые не только консультировали президента в различных направлениях его деятельности, но и оберегали его от ошибок. Они не были чиновниками и мало что понимали в аппаратной работе.

После выборов президента в 1996 году в АП произошла реорганизация, появилось 12 заместителей руководителя администрации, причем все они занимали должности помощников президента. На мой взгляд, получилась громоздкая и малоэффективная система. Может быть, это является одной из причин тех ошибок, которые допускает наша власть сейчас.

Охранка президента

- Как на Ельцина влиял Коржаков (Александр Коржаков, начальник Службы безопасности президента России в 1991-1996 годах - прим. «Ленты.ру»)?

- Не хочется о нем говорить, противно, но если говорить о влиянии на Ельцина, то, с моей точки зрения, оно было отрицательным. Президент доверял Коржакову и прислушивался к нему. Это доверие сформировалось в тот период, когда Борису Николаевичу было трудно, когда на него в ЦК КПСС были организованы гонения. Тогда Коржаков был с ним, помогал ему, охранял его, но его советы, которые он давал Ельцину, часто были направлены против реформаторов. Бывало, вместе с Барсуковым (Михаил Барсуков, директор ФСБ России в 1995-1996 годах — прим. «Ленты.ру») они подпаивали президента, после чего подсовывали ему на подпись нужные для себя бумаги. У меня, например, их стараниями несколько раз снимали охрану.

- Зачем?

- Это была такая форма аппаратной борьбы. Коржаков меня вообще терпеть не мог, я даже не знаю, почему, по-моему, он всех демократов ненавидел. Он тогда считался очень влиятельным человеком, хотя был всего лишь охранником Ельцина. Возглавляемая им Служба безопасности президента постоянно пыталась вмешаться в работу АП и подмять под себя кадровую политику. В последние годы он стал внедрять приближенных к себе людей в структурные подразделения администрации. Используя «своих» журналистов, он создавал в прессе отрицательный образ тех, от кого хотел избавиться.

- Каким образом?

- Кто бы чего сейчас ни говорил о Ельцине, но он не терпел у подчиненных двух вещей: аморального поведения и непорядочности. Поэтому когда Коржаков с Барсуковым подсовывали ему компромат на кого-либо (неважно, настоящий или мнимый), президент на это реагировал жестко.

Литвиненко и краденые вещи

- Вас тоже пытались скомпрометировать?

- Со мной было два подобных случая. В начале августа 1995 года, когда я был в отпуске в Сочи, у меня в очередной раз сняли охрану. Одновременно с этим в «Московском комсомольце» вышла статья журналиста Хинштейна, в которой сообщалось, что мою старшую дочь подозревают в скупке и перепродаже краденых вещей. В милиции, конечно, быстро во всем разобрались, поскольку дочь сразу же доказала свою невиновность.

На самом деле это была тщательно подготовленная провокация, в которой участвовала наша горничная (в звании прапорщика ФСБ), торговавшая вещами на рынке. Через два года Хинштейн в другой своей статье признался, что организатором этого был майор ФСБ Литвиненко, видимо, тогда сотрудничавший не только с Березовским, но и с Коржаковым. Когда он с заявлением о краже обратился в милицию вместе с якобы потерпевшей, то назвал ее своей двоюродной сестрой.

- Это тот самый Литвиненко, которого в 2006 году отравили в Лондоне?

- Да, тот самый. Когда в 1999 году его арестовали, я лично звонил Путину и ко всем прочим «подвигам» Литвиненко просил добавить и эту историю.

- Что Путин вам ответил?

- Он сказал: «Хорошо, посмотрим». Потом, как известно, Литвиненко освободили под подписку о невыезде, после чего он сбежал в Англию. А тогда, в 1995 году, когда пытались разобраться в этом деле, оказалось, что все протоколы и прочие следственные документы таинственным образом исчезли. С дачи меня попросили съехать, и я подозреваю, что публикация в «Московском комсомольце» сыграла свою роль.

- А второй случай?

- Это уже было в декабре 1995 года. В «Российской газете» вышла статья, где, не называя прямо моей фамилии, меня обвиняли в связи с некими представителями иностранных разведок. Далее приводился список этих «иностранных агентов», у большинства которых были еврейские фамилии.

Я тогда позвонил Коржакову и попросил его зайти ко мне. Он попытался отнекиваться, но потом все-таки пришел. Я показал ему газету и задал один вопрос: «Зачем?» Коржаков сначала пытался меня убедить, что не имеет к этому никакого отношения, но я-то знал, что автор статьи тесно сотрудничал со Службой безопасности президента. Я предупредил тогда Коржакова: «Имей в виду, Саша, на каждый твой удар будет мой ответ». Во всей красе он предстал, когда написал подлую книгу о Борисе Николаевиче «От восхода до заката».

«Выборы в Госдуму мы просрали»

- Но в итоге с поста руководителя администрации президента вскоре вам все же пришлось уйти?

- Видимо, все эти интриги и скандалы произвели на Ельцина определенное впечатление. Тогда полным ходом начиналась подготовка к президентским выборам 1996 года.

В августе 1995 года у нас с президентом состоялся серьезный разговор на эту тему. Он тогда сказал мне, что не хочет идти на второй срок, что устал и очень соскучился по семье. Я ему возразил: «Борис Николаевич, но вы же понимаете, что если не вы, то будет Зюганов». Он ответил: «Я все понимаю, но у меня больше нет сил». Потом Ельцин подумал и сказал: «Ладно, дождемся выборов в Государственную Думу, а там посмотрим по обстановке».

Как известно, на парламентских выборах 1995 года коммунисты одержали победу. Ельцин вызвал меня к себе 4 января 1996 года и заявил: «Выборы в Госдуму мы просрали. Там теперь засилье коммунистов. Я не хотел идти на президентские выборы, но теперь иначе никак».

- Ельцин именно так и сказал?

- Да, это слово неприятно резануло мой слух. Ельцин никогда не употреблял не только матерных, но и вообще бранных слов. Насколько я знаю, даже в ближнем кругу он подобного не позволял себе. На моей памяти это был единственный такой случай.

Затем Борис Николаевич попросил меня сосредоточиться на подготовке предвыборной кампании. Он сказал, что избирательный штаб возглавит вице-премьер Сосковец, а я у него буду заместителем. Мне предстояло работать с общественностью и интеллигенцией.

- Ельцин с людьми легко расставался?

- По-разному бывало. Как-то мне позвонил вице-премьер Георгий Хижа, узнавший о своей отставке по радио, находясь в служебной машине. Когда он решил выяснить, в чем дело, спецсвязь в машине уже отключили, поэтому пришлось ему звонить мне из какой-то телефонной будки по дороге.

Конечно, и такое тоже было, но я должен сказать, что Ельцин по характеру был очень добрым и отзывчивым человеком. Я помню, как-то позвонила мне Наина Иосифовна и попросила уговорить ее мужа не встречаться с Руцким.

- Это было уже после событий октября 1993 года?

- Да, уже после амнистии. Наина Иосифовна мне тогда сказала: «Умоляю вас, поговорите с Борисом Николаевичем. Я его знаю, он не сможет отказать Руцкому. Он ему все простит». Это действительно было так — Ельцин никогда не был злопамятным человеком. Ну, может быть, за исключением их отношений с Михаилом Сергеевичем Горбачевым.

Печень президента

- Вы упомянули, что Ельцина нередко подпаивали. Он действительно много пил?

- Он выпивал, конечно. Бывало, что президент внезапно исчезал на неделю, на две недели или на месяц. Хотя утверждать, что все это время он находился в запое, я не берусь.

- Неужели он на самом деле «работал с документами»?

- Тут дело в другом. У многих советских руководителей была привычка после неприятных для них событий или перед принятием важного решения исчезать на некоторое время, ложиться на дно. Так часто делал Горбачев, и с Ельциным тоже такое бывало. Чем он в это время занимался, можно только предполагать.

- Ельцин действительно не хотел идти на второй президентский срок? Или он проверял реакцию своего окружения?

- Нет-нет, это он говорил искренне. Видно было, что он очень устал. Очень сильно надломила его война в Чечне.

- Почему тогда он вместо себя не выдвинул Черномырдина? Ведь тот казался очевидным преемником Ельцина.

- В 1996 году такой вариант всерьез не рассматривался. Ельцин не очень-то доверял таким людям, как Черномырдин или Примаков, в глубине души считая их советскими номенклатурщиками, хотя Виктор Степанович вел себя безупречно и никогда не давал повода усомниться в своей лояльности.

Помню, как-то я приехал к Черномырдину. Ельцин решил подарить германскому канцлеру Гельмуту Колю раритетную книгу из трофейной коллекции, вывезенной из Берлина после войны. Он позвонил мне и поручил это должным образом оформить. Просто так изъять эту книгу из музейных фондов было нельзя — нужен соответствующий закон или хотя бы распоряжение правительства.

Я поехал посоветоваться к Черномырдину. Вдруг ему звонит президент: «Виктор Степанович, Филатов у вас? Дайте ему трубку». Я беру и слышу недовольный голос Ельцина: «Сергей Александрович, а что это вы делаете у Черномырдина? О чем вы с ним говорите?» Я объясняю цель визита, он еще больше злится: «Вам президент отдал распоряжение, зачем еще нужно советоваться с Черномырдиным?» Я тогда спрашиваю в ответ: «Неужели руководитель администрации президента не может приехать к премьер-министру без вашего разрешения?» «Нет, не может», — ответил Ельцин и положил трубку.

«Павел Сергеевич, вводите войска»

- Вы упомянули Чечню. Ельцин сильно переживал из-за этой войны?

- Конечно, он потом сам публично признавал, что война была одной из главных ошибок в его жизни. Борис Николаевич поддался уговорам Ерина (Виктор Ерин, министр внутренних дел России в 1995-1996 годах — прим. «Ленты.ру») и Егорова (Николай Егоров, министр РФ по делам национальностей и региональной политике в 1994-1995 годах — прим. «Ленты.ру»), которые убедили его в неизбежности ввода войск.

Я прекрасно помню, как на заседании Совета безопасности в ноябре 1994 года Егоров заявил: «По нашим данным, когда мы введем в Чечню войска, расклад будет такой: 20 процентов местного населения встретят их с цветами, 70 процентов отнесутся нейтрально, и только 10 процентов будут сопротивляться». Вслед за ним слово взял Грачев (Павел Грачев, министр обороны России в 1992-1996 годах — прим. «Ленты.ру»), выступавший категорически против использования армии. По его мнению, все должно пойти ровно наоборот: 10 процентов встанут на нашу сторону, 20 процентов сохранят нейтралитет, а 70 процентов станут воевать. Тогда Черномырдин стал кричать на Грачева: «Ты не министр обороны, тебя надо снимать с должности! Неужели ты не осознаешь ответственности момента?!»

Обстановка накалилась, и Ельцин объявил перерыв, после которого обратился к Грачеву: «Павел Сергеевич, войска надо вводить». Грачев ответил, что это можно будет сделать никак не раньше весны, поскольку армия совершенно не готова, но Ельцин его уже не слушал.

- Зачем нужно было так торопиться?

- Ельцин считал, что на любой вызов нужно отвечать немедленно. Путин, кстати, думает так же.

Достижения и поражения

- Какие главные достижения девяностых годов вы можете назвать?

- Во-первых (и это самое главное) в России удалось создать полноценную рыночную экономику. Для этого потребовалось узаконить частную собственность, создать банковскую систему и провести приватизацию государственной собственности.

Во-вторых, в стране появилась новая политическая демократическая многопартийная система и выборы на всех уровнях власти. Сначала ее пытались построить в виде парламентской республики, но события 1992-1993 годов показали, что страна к этому пока не готова. Затем политические институты развивались по иной, полупрезидентской модели, которая впоследствии в силу разных причин переродилась в суперпрезидентскую. Это произошло несмотря на то, что в 1993 году приняли новую конституцию, в которой были узаконены все элементы демократии, включая разделение властей.

В-третьих, мы смогли наладить дружественные отношения с внешним миром, особенно с соседними странами и США.

- А что тогда не удалось и какие были сделаны ошибки?

- Я бы начал не с ошибок, а с проблем того времени. Самой главной из них для нас стала неготовность страны к преобразованиям, которые пришлось проводить буквально с колес. Отсюда вытекает другая проблема — мы не могли сформулировать стратегический план развития страны, да его и до сих пор нет.

Что касается ошибок, то мы не сумели официально осудить коммунистический режим и его идеологию. Поэтому советское наследие и сейчас тянет Россию назад, не давая построить нормальное гражданское общество. Ну и, конечно, непростительно было то, что в 1993 году политическая элита страны довела ситуацию до вооруженного противостояния и гибели более полутора сотен людей. Непростительно было вводить войска в Чечню. Этого нужно было избежать любой ценой.

[Татьяна Малкина]

http://www.gazeta.ru/column/tatiana_.../7904741.shtml

О том, почему те, кто благодарен первому президенту России, никогда не договорятся с теми, кто его ненавидит
25.11.2015, 08:16

И про 90-е, и про Ельцина те соотечественники, которые в принципе еще понимают и помнят, о чем идет речь (то есть люди не моложе 35), не могут говорить бесстрастно. Потому что слишком близко и слишком болит — у всякого по-своему и про свое. Мы живем прямо на шве, на стыке истории, края его расходятся у нас под ногами. И не нам, боюсь, создать адекватное описание важной эпохи, свидетелями которой мы являемся.

Я тоже не могу бесстрастно. Да, пожалуй, и не хочу.

И не стану в очередной раз анализировать достижения и провалы 90-х. А попробую написать, почему мне так дорог Борис Николаевич Ельцин.

Короткий ответ: потому что я разделяла и разделяю те фундаментальные ценности, которыми он в своей деятельности в упомянутый исторический период руководствовался. Это простые ценности, без излишеств — свобода и достоинство.

Был ли он успешен, последователен, мудр и безупречен в преследовании целей, продиктованных им этими ценностями? Наверное, нет, не вполне. Старался ли? Безусловно. Сделал ли все, что мог? Наверное, да, раз больше не сделал. Хорошо ли получилось? Смотря с чем сравнивать.

Мне всегда было недостаточно и хотелось от него большего. Но мне всегда всего недостаточно и требуется больше и лучше.

Совершал ли он ошибки? Множество. Мог ли он их избежать? Не знаю, нам всегда виднее именно потому, что мы смотрим не оттуда, где совершаются роковые ошибки национального масштаба, а сбоку.

Что бы я, например, рассказала о Ельцине средним школьникам, которые сегодня уже не знают, кто это такой и зачем им про него слушать? Рассказала бы, что это был первый президент огромной измученной страны, находившейся на грани коллапса, так что ему пришлось предпринимать срочные реанимационные меры беспрецедентного масштаба в полевых условиях. Что он в результате спас ее от лютой гибели, хотя были осложнения, остались шрамы и определенный дефицит некоторых функций. Что в годы его президентства я называла эту страну «моя страна», понимала смысл производимых с нею манипуляций, в целом одобряла план лечения и даже готова была терпеть разное ради ее выживания и в перспективе — выздоровления. Что никогда не сомневалась в добросовестности его намерений: все, чего Ельцин хотел, — чинить мир на вверенном ему участке.

Я рассказала бы им, что Борис Ельцин помог стране обрести частную собственность, свободу слова, свободу передвижения, свободу совести, что он заменил плановую экономику рыночной, отменил социализм и руководящую роль коммунистической партии. Что при нем в России была принята демократическая конституция и стал возможен разговор о преступлениях сталинизма, что он открыл архивы и перестал делать танки, что он провозгласил курс на открытость миру. Что он умел брать на себя ответственность и просить прощения. Что он сам ушел в отставку и это было невиданно.

Я, может быть, даже упомянула бы, что Бориса Ельцина принято называть «фигурой неоднозначной» («А кто однозначная?» — возможно, спросит меня пытливый мальчик с первой парты, и я тогда, наверное, отошлю его к какому-нибудь карикатурному популярному депутату в качестве примера), и попробовала бы объяснить, что в реальности никаких однозначных фигур не существует. Особенно если это крупные фигуры. Здесь уже будет туго с простыми примерами, потому что

время крупных фигур и больших людей, похоже, безвозвратно прошло во всем мире, и малышня сможет разве что почитать о них в учебниках и романах. Ельцин-то был у нас последним таким...

И тут должен будет прозвенеть звонок.

Нет-нет, я все помню. Не только славное. Помню катастрофические кампании и чудовищные назначения, запоротые реформы и вредоносные указы, загогулины и берлинский оркестр, Шеннон и «не так сели», 38 снайперов и «работу с документами», вообще много такого помню, о чем и вовсе предпочла бы в идеале не знать.

Помню, однажды в ходе важного международного визита Ельцин, совсем тогда больной и тяжкий, измученный непосильным многочасовым перелетом, климатом, разницей во времени, бог его еще знает чем (хотя впоследствии россияне узнали — обширной закупоркой важных сосудов, тот визит был одним из последних перед известной операцией на сердце), немного всех перепугал. Дал дрозда, что называется. Начал выступать, и его куда-то понесло, речь его стала практически бессвязной, он запутался, растерялся, повисла неловкая пауза.

Я, вместе с большинством коллег, наблюдала это на мониторе, за дверями, всего в нескольких метрах от событий. И внезапно в тот миг совершенно забыла, что наблюдаю за позором главы моего государства, находящегося при исполнении, что и сама при исполнении — наблюдаю-то, чтобы бесстрастно и желчно написать про это... Вообще забыла, что наблюдаю.

Все, что мне хотелось в тот момент, — ворваться в зал, прервать речь, заслонить от камер, положить, ослабить галстук, побрызгать водой, вызвать скорую, вылечить, спасти, уберечь.

Ельцин еще подлил мучительную паузу, чудом собрался и скомканно, но вполне протокольно свою речь завершил. Я вышла на улицу и разрыдалась — напряжение было так велико, как если бы только что на глазах у всего мира теряла ориентацию на трибуне и путалась в словах я сама, или мой лучший друг N, или поэт Пушкин. Потому что вдруг оказалось, что это был мой Ельцин. Окончательно осознала я это именно тогда, с ужасом гадая, не рухнет ли он прямо сейчас на кафедру, подминая под себя микрофон. Даже и не знаю, как это вышло. Не должно было. Не было к тому никаких предпосылок и оснований, скорее, наоборот. Мы были чужие, с разных планет, из разных книжек и картинок, вообще несовместимые, просто я долго смотрела за его работой.

«Да у нее просто стокгольмский синдром», — наверняка напишет какой-то торопливый комментатор. Как же надоел этот поспешный и мало что значащий квазидиагноз. Как вегетососудистая дистония, он лишь позволяет не вдаваться в подробности, зачастую мучительные.

По сегодняшним стандартам практически любая любовь тянет на стокгольмский синдром тоже.

Потому что видишь, особенно со временем, все целиком. И хотел бы не все, но вынужден брать в наборе: сайра — в нагрузку к шпротам, пшенка — в нагрузку к гречке, икра достается не всем (школьникам этой метафоры не объяснить).

Ключевая проблема — в толковании слова «вынужден». Если берешь — значит, это твой выбор и ты за него отвечаешь. Я никогда не была в заложниках у президента Ельцина. Он не наносил мне вреда и не причинял ущерба сверх того вреда и ущерба, какие неизбежно причиняют и наносят окружающей среде и проживающим в ней организмам любые действия, направленные на изменение обстоятельств жизни, особенно в таких грандиозных масштабах. Более того, я Ельцина сознательно выбрала. Как и значительная часть россиян.

Бессмысленно притворяться и не признавать, что люди, у которых вообще есть явное отношение к 90-м, грубо делятся на две основные группы: тех, кто Ельцину благодарен, и тех, кто его ненавидит.

Одним он все дал, у других как бы отнял. Одни всегда будут считать его модернизатором, другие — терминатором. Все будут правы.

Историки рано или поздно объяснят, как эти группы сформировались, предложат разные признаки и принципы: от социального, демографического и финансового до культурного и идеологического. Убедительное описание — дело недалекого будущего. Практического смысла искать в нем не стоит. Примирения не будет, консенсус невозможен. Остроконечники и тупоконечники — и те имели бы больше шансов прийти к согласию. И за меньшее люди жгли других людей и сами горели. У нас нет языка, чтобы договориться, мы вряд ли сможем что бы то ни было совместно созидать. Потому что у нас в самом деле разные ценности.

Я, в отличие от многих, не готова упрекать Ельцина за то, что сегодня провал проекта свободной и достойной России кажется почти неотвратимым. За наползающую реакцию. За гимн и скрепы. За «рокировочку» и «вежливых людей». За новую «холодную войну». За россиян, оклеивающих свои импортные автомобили портретами отечественных преступников и палачей. За деградацию и распад государственных институтов. Даже за выбор тех, кого он, уходя, просил «беречь Россию». Это все равно, что упрекать остров (тот самый «остров 90-х») за то, что на нем развелась выхухоль и все съела.

Они, кстати, берегут, как умеют. Просто вот так умеют, как мы видим.

Я иногда против воли думаю: хорошо, что он не дожил. Хотя мне очень, очень не хватает его, Бориса Николаевича Ельцина.

[Елена Санникова]

http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w...es/246353.html
27.11.2015

В Екатеринбурге открылся Ельцин-центр, а в московском «Мемориале» работает выставка «Воронка времени "Ч": 1994-1995. Поиски выхода из тупика войны». Текстов тут гораздо больше, чем фотографий и прочих наглядных экспонатов, ее нужно читать. Заголовки газет, подписи под документами, обращения и письма погружают в атмосферу тех дней, когда общество жило еще надеждой остановить кошмар чеченской войны, когда людьми не овладел еще паралич безнадежности.

Говорят, в Екатеринбурге развернута роскошная экспозиция о той эпохе перемен, когда истосковавшееся по гражданским правам общество пьянил ветер свободы. Вот только не знаю, каким образом представлена там тема войны в Чечне, да и представлена ли вообще.

На выставке, открывшейся в «Мемориале», во всей полноте отражена именно эта страница эпохи Ельцина. Гражданский протест против войны в Чечне, миссия Ковалева в Грозном, миротворческие конференции, Марш мира - общество противостояло этой безумной войне, но сил y него не хватило, чтобы предотвратить такие трагедии, как штурм Грозного, спецоперация в Самашках, события в Буденновске. Между тем войны в Чечне можно было бы избежать, если бы ценности свободы, прав человека и человечности имели для руководства страны хоть какое-то значение.

Конечно же, парадоксально смотрелся на открытии Ельцин-центра в Екатеринбурге такой ансамбль: «Мы сбросили ярмо тоталитаризма» - цитата из Ельцина на стене - и высокопоставленная парочка, усердно страну к тоталитаризму возвращающая.

Парадокс вполне может объяснить экспозиция, размещенная в коридорах «Мемориала». На выставке представлен только начальный период войны в Чечне - с декабря 1994 года по июнь 1995-го. Но внимательное знакомство с этими материалами вполне объясняет случившееся со страной в последующие 20 лет, вплоть до сегодняшнего дня.

Планировалась дискуссия: чем стала для российского общества чеченская война? Почему прочный мир так и не был достигнут?

Однако дискуссия не состоялось. Время, отведенное на нее, занял довольно живой рассказ Сергея Ковалева, Валерия Борщева и Олега Орлова о событиях, свидетелями и участниками которых они были. Предварили его слова главы Правозащитного центра «Мемориал» Александра Черкасова о том, что многие сегодня склонны видеть предопределенность трагических событий (а эта мысль напрашивается сама собой при погружении в тему войны в Чечне) и вздыхать о горькой нашей участи, вместо того чтобы пытаться хоть что-то делать для предотвращения зла.

Сергей Ковалев сказал, что единственный реальный результат, которого ему с коллегами удалось достичь в тех событиях 20-летней давности, - это освобождение заложников в Буденновске. Остальные действия его миссии как уполномоченного по правам человека реальных результатов не принесли, хоть и были необходимы и морально оправданы.

Другой реальный результат, дополнил Олег Орлов, это защита военнопленных, составление списков. Так, группа Ковалева вывезла из подвала Рескома в Грозном в январе 1995-го восемь военнопленных - тоже реально спасенные жизни.

И третий результат - это предание широкой огласке правды о происходящем в Грозном зимой 1994-95-го.

Конечно, при упоминании о подвиге группы Ковалева, пытавшейся под бомбежкой в Грозном наладить миротворческий процесс, приходят на память и другие имена. Это и бывший политзаключенный Андрей Миронов, погибший под Славянском в мае 2014 года, который не вылезал из грозненских подвалов практически все время боев. Это и Надя Чайкова, убитая в Чечне весной 1996 года, которая также находилась с самого начала войны в Грозном, публикуя в «Общей газете» правду об этом безумии. Это и Виктор Попков, расстрелянный в Чечне весной 2001 года, который с декабря 1994 года находился в Грозном. Сохранился пропуск, подписанный ему Масхадовым, с помощью которого он один вывез из подвала Рескома группу российских военнопленных, а потом в течение всей первой войны организовывал обмены военнопленных и участвовал в переговорном процессе. Тогда же в Грозном находилась небольшая группа совсем молодого Андрея Каменщикова, работавшего под эгидой организации «Международное ненасилие», которая вывозила из районов обстрела раненых и больных, стариков и детей.

Я думаю, таких спасателей, миротворцев и неравнодушных журналистов было немало тогда в том убиваемом Грозном, и можно надеяться, что когда-нибудь подобные свидетельства будут собраны воедино. В группе Ковалева было несколько бывших политзаключенных, включая и самого Сергея Адамовича, которые в годы советских политических репрессий поддерживали традицию нравственного сопротивления тоталитаризму. Так и сопротивление войне оказалось прежде всего нравственным подвигом. Физически же добрый порыв души перед гусеницами танков оказался бессилен.

Вот лишь один эпизод. В январе 1995-го волонтеры «Международного ненасилия» вывезли из Грозного русскую женщину с дочкой, тяжело раненной в ногу. Главу их семьи убило случайным снарядом во дворе дома. Эта женщина писала письма в период между войнами о тяготах жизни в чужом полуподвале в центре Грозного - ее собственный дом был разбомблен. Когда началась вторая чеченская война, я попыталась ее разыскать, но письма оставались без ответа. Наташа Эстемирова на мои просьбы отвечала, что не может найти этот адрес и, возможно, указанной улицы уже не существует. Только в начале января 2003-го я узнала от старосты грозненской церкви, что Галину Николаевну Гребцову ей удалось устроить в дом престарелых где-то в Ставропольском крае, а ее дочка Дина погребена под обломками дома вместе с бабушкой, приютившей маму и дочь в период между войнами в том самом полуподвале.

Сергей Ковалев и Валерий Борщев рассказали о том, что колонна автобусов с боевиками, в которой они оказались в качестве добровольных заложников после освобождения Буденновска, чудом не была разбомблена с воздуха: операция такая намечалась, несмотря на данные на высоком уровне клятвы и гарантии. А Ельцин однажды прилюдно выразился бранным словом о Сергее Степашине, тогдашнем директоре ФСБ, за то, что тот не уничтожил эти автобусы вместе с депутатами-заложниками.

Что ж удивляться после этого «Норд-Осту» и Беслану, «Курску» и всей второй чеченской, оказавшейся в разы страшнее первой, а также политическим репрессиям, удушению свободы слова. Что ж удивляться и тому, что Ельцин назначил своим преемником именно Путина, прекрасно понимая последствия такого назначения.

Политик, для которого жизнь человека - ничто, не может быть глашатаем или гарантом каких бы то ни было прав и свобод. Против нечестных выборов следовало протестовать в 1996-м, а не 15 лет спустя. И наивно удивляться теперь контрасту эпох в связи с открытием Ельцин-центра. Его практически-то и не было - этого контраста.