190. Партия умных слов

[Михаил Фишман]

http://www.forbes.ru/ekonomika-colum...iya-umnyh-slov
29 августа 2011 18:20 |

Михаил Прохоров опубликовал манифест «Правого дела». Он сослужит «Правому делу» дурную службу
фото РИА Новости

Кандидат (входит). Ребята, простите, пожалуйста, я заблудился. Где моя каюта?

Квартет И. «День выборов»

На самом деле легкие подозрения появились еще на старте ребрендинга, когда обсуждалось название. По слухам, предлагались варианты типа «Правша», «Правда», Партия Правды, Правильная Партия и т. п. И то, что тогда казалось небольшой победой здравого смысла (Здравого Смысла), теперь смотрится неуместной случайностью.
Читайте также:
Статьи по теме

Медведев и Прохоров заспорили о часах

Ключевые темы

Михаил Прохоров | Правое дело

Потом стали говорить про политические моменты. Одни объясняли некоторую бессвязность предложений Михаила Прохорова его обязательствами перед властью. Другие видели в его странных идеях судорожную конъюнктурную попытку расширить на старте кампании электоральную базу. Третьи — левый идейный крен.

Да, все это есть — и самоцензура, и популизм, и идеологическая аморфность. Левых идей в только что опубликованном манифесте «Правого дела» действительно предостаточно — от бесплатной медицины до предложения зафиксировать тарифы госмонополий и проводить по каждому поводу референдум. Льющейся из этого документа державной патоки хватит, чтобы наготовить бутербродов на целый полк. Хорошо видны места (если уж искать их), в которых авторы сдерживают рвущиеся из них демократические порывы.

Все еще идут споры. Одни эксперты утверждают, что в обществе, где либеральные идеи непопулярны, такой прагматический подход себя оправдывает. Другие — что слишком размытая программа не предоставляет избирателю, как говорят политтехнологи, платформы для самоидентификации. Не за что ему, проще говоря, зацепиться.

Эти разговоры идут в прессе, хотя уже не столь оживленно. По-прежнему ставятся вопросы и звучит критика. Но это всего лишь инерция, затухающее эхо дискуссии о перспективах правого проекта под руководством Михаила Прохорова. Потому что теперь, с опубликованным правыми манифестом, окончательно стало ясно, что сама эта дискуссия — ложный путь.

Трудно спорить о практических достоинствах, к примеру, плохого стихотворения. Трудно говорить об идеологической насыщенности шатающегося столика в ресторане. Он не левый и не правый — он просто шатается, и это неудобно, проливаются чай и кофе. Трудно обсуждать намерения тех, у кого нет других намерений, кроме как заявить хоть о каких-нибудь намерениях. Как оценить активность, смысл которой заключается в ней самой? Можно лишь оценить ее активность — в зависимости от того, насколько она активна.

Совершим небольшую прогулку — ну хотя бы по изложенным в манифесте демократическим, прогрессивным фантазиям. Их много. Что значит ограничить численность правящей партии в Думе 226 местами? А остальные 224 кому дать? Что такое импичмент в отношении членов правительства? Необходимо, пишут авторы, запретить бюрократическую технологию работы по поручениям во всех органах власти. Слова вроде бы все понятны и звучат жестко так, антипутински. Но, черт побери, что все-таки предлагается запретить?

«Обязать кандидатов в президенты представлять обществу в качестве предвыборной программы стратегию комплексного развития страны на период жизни одного поколения как основу для среднесрочного и краткосрочного планирования». А президентская администрация на правах органа стратегического планирования – именно так, а никак иначе – должна будет обеспечивать реализацию этой программы с внесением в нее необходимых корректив. Раз уж стоит вопрос о запрете бюрократии во власти, то, может быть, распространить его заодно на всю политическую работу? Просто чтобы два раза не вставать.

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Или наоборот: скажи мне, политик, каков ты, и я скажу, кто твои избиратели. «Мы недовольны», — пишут Прохоров и его активисты, объединяясь с теми, кому они это пишут. Но образ того, кто скрывается за этим «мы», получился отталкивающий. В частности, сказано, что он не впал в спячку в 2000-е, но тут есть сомнения. Впечатление такое, будто он только что проснулся, недовольный, нащупал дырку в штанах на заднице, и ну в крик. По мере чтения манифеста перед глазами встает какой-то дерганый заспанный неудачник с нечищеными зубами.

Он еле выжил в 1990-е и с трудом не заснул потом, хотя это под вопросом. На нем бремя — прямо так и написано — побежденного в холодной войне. У него ничего нет, его косят наркомания и беспризорное детство, у него «подорваны школа и здоровье», и он вообще не знает, сколько ему осталось. Он профессионал в своих областях, но ничего не производит сам. Он заплатил распадом страны за экономические и политические свободы, которых у него нет. Он считает, что бы это ни значило, что в СССР было больше рынка, чем сегодня — именно так, свобод меньше, а рынка больше. Время продолжает работать против него. Кажется, сама жизнь повернулась к нему спиной. И ведь он не хочет уезжать, хотя, думается, оставшиеся вздохнули бы с облегчением.

А вот он вдруг неожиданно заявляет, что он активный, ответственный, созидающий и предпринимающий класс и что он хочет брать власть в свои руки. Но зачем? Чтобы вернуть, как он говорит, в школу воспитательный процесс и создавать там детские организации. Чтобы срочно выйти из американских бондов, потому что он уверен, что если деньги вложены в ценные бумаги, эмитированные нерезидентами, то они перестают приносить доход. Чтобы перенаправить на образование и здоровье «все бюджетные средства, которые не может реально освоить военно-промышленный комплекс ввиду объективного падения его промышленного ресурса».

При этом ему, этому потрепанному кормильцу, почему-то известно, что он прав и что Россия всегда права. А вдруг нет? Но это неважно. Важно, что эти, да и все остальные изложенные в документе тезисы выглядят не столько даже сомнительными, сколько просто бессмысленными — если отвлечься от пафоса и попытаться проникнуть в значение халтурным образом связанных друг с другом надутых и умных слов.

Дело не в том, что бывают неудачные манифесты. Дело в чисто практическом эффекте. Ведь люди готовы к идеологическим поворотам и политическим компромиссам. В политике или нет, но они хотели бы инвестировать свои силы и устремления рационально — так, чтобы был результат. Избирателям, правым ли, левым ли, успешный предприниматель Прохоров передает пока единственную мысль — что вместе с ним и его партией невозможно добиться никакого успеха. И идеология с цензурой тут вообще ни при чем.

[Михаил Фишман]

http://www.forbes.ru/ekonomika-colum...hnyi-prezident

Путин не уходил. Но у его возвращения — отчетливый привкус надвигающейся катастрофы

фото East News/AFP

Для начала, нам просто лгут. «Мы всегда говорили вам только правду», — сказал Дмитрий Медведев, после того как все узнали, что про завершение его президентской карьеры они с Владимиром Путиным договорились еще несколько лет назад. Дополнительное знание тут не нужно — это пример из какой-нибудь задачки на смекалку про лжецов. В течение трех с лишним лет Путин и Медведев твердили одно: в нужный час они сядут и договорятся, исходя из интересов России. Тут возможно только одно из двух. Следовательно, нам лгут дважды.

Представления о возможном снова были подвинуты. Мы уже привыкли, что они все время смещаются. Еще недавно было трудно предположить, что для обвинительного приговора в суде следствию не понадобятся сколько-нибудь убедительные аргументы. Несколько дней назад казалось, что необходимо хоть как-то разъяснить людям причину отставки молодого дееспособного президента. Пусть даже абстрактными российскими интересами. Выяснилось, что не требуется и этого. Хватило овации в зале: «Ваши аплодисменты, — так и сказал Медведев, — дают мне право не объяснять». Представьте себе судью, который определяет по выражению лица подсудимого справедливость выносимого приговора.

Понятно, почему объявленное решение о рокировке было оставлено без каких-либо разъяснений. Раз причины происходящего кроются в покрытой пылью секретной сделке, то никакие нынешние обстоятельства не играют роли. Раз это так, то нет смысла выбирать между Путиным и Медведевым, сравнивать их друг с другом. Достижения или провалы президента, его рейтинг популярности и амбиции, чаяния его сторонников, и так далее — вдруг выяснилось, что все это не имело для его карьеры никакого значения. Вне зависимости от его действий его перспективы были равны нулю.
Читайте также:
Статьи по теме

Что изменится в России с отставкой Алексея Кудрина?

Весь сюжет

Владимир Путин и Дмитрий Медведев: рокировка
Ключевые темы

Владимир Путин | Дмитрий Медведев | Институт президента | модернизация

Вряд ли цель заключалась в том, чтобы дополнительно унизить Медведева, представляя его отставку именно таким образом. (Судя по всему, это вообще неправда, и никакой старинной договоренности не было: еще недавно Медведев у всех на глазах примеривал второй срок.) Вряд ли специально хотели унизить российских граждан — вдобавок к унижению, которое им предстояло испытать в любом случае. Вряд ли стояла задача уничтожить партию, поставив во главе ее списка функционера, только что на глазах у всех лишившегося авторитета. Который к тому же, судя по тому, как он увольняет сегодня ключевых министров, не до конца отдает себе в этом отчет.

Нет, все это были побочные эффекты. А смысл торжественного публичного отречения Медведева был в том, чтобы снять саму видимость дискуссии о возможных путях развития. Не только не было и нет поворота политической линии — не было, нет и не будет даже диалога о том, как и куда идти. Что модернизация — блеф, на практическом уровне было ясно и раньше. Но ревизия медведевского правления пошла дальше: не только модернизация — сами разговоры о ней оказались спецоперацией. Не было расхождений, хотя бы и стилистических, между двумя программами — потому что не было ни одной программы.

Итак, правление Медведева отменено полностью — вместе со всеми прозвучавшими за это время идеями, предложениями, вопросами. Нет никакой разницы между позавчерашним и вчерашним днем. Сегодняшний день точно такой же — и он повторится завтра. Это время, для многих связанное с надеждами на какие-то перемены, оказалось частью единого властвования, разлитого вне времени и вне неработающих политических институтов. В частности, вне разрушенного теперь института президента. Это просто: нет и не может быть действующих президентов там, где нет президентов бывших. Если, конечно, считать президентом не того, кто так себя называет, а лидера, ограниченного в своих действиях конституцией.

Речь тут идет вовсе не о чьих-то там личных качествах. Пусть вопросы достоинства останутся частным делом тех, кто его теряет. Речь идет о перспективах системы, основанной на том, что движение России в истории остановилось. Речь идет теперь о системе, в которой не осталось площадок для обсуждения сколько-нибудь серьезных вопросов — обсуждения, которое позволяет менять планы и решения. Facebook и Twitter для этого не годятся. Наконец, речь идет о системе, в которой уже все без исключения институты народного представительства, власти, управления и поддержания порядка подменены некоей личной волей.

У возвращения никуда не уходившего Владимира Путина отчетливый привкус неизбежной катастрофы. Ее время и формы, может быть, сложно предугадать в точности, но теперь вряд ли возможно предотвратить. Представьте себе корабль в открытом и бурном море, в котором всю команду и пассажиров согнали с палубы. Проблема не в том, что им обидно, что их прогнали, а в том, что одной парой рук нельзя одновременно вытягивать стаксель, сверяться с компасом и удерживать тяжелый штурвал. Не надо быть моряком, чтобы понимать, что у такого судна нет шансов доплыть до суши.

[Михаил Фишман]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...z_smenyaemosti
Vedomosti.ru

21.10.2011, 01:00

Статья


Дмитрий Медведев говорит о модернизации. Видимо, речь опять идет о борьбе с коррупцией, о политической либерализации, об установлении правил игры для бизнеса и т. д. И чем громче он говорит, тем яснее, что ничего этого не будет. Так студент на экзамене, получив обратно зачетку с двойкой, входит в раж, доказывая, что он долго и упорно учил предмет.

Владимир Путин объяснил: он посмотрит, как работают уже введенные новшества, подумает, отменять их или нет. Модернизацию он видит не как вызов или необходимость, а как красивую вещицу, приспособление, положенное президенту по должности. Что-то вроде большого мерцающего айпада. Возможно, его пора прятать в шкаф. С такой поддержкой от Путина шаткий нынешний статус-кво — максимум того, на что можно рассчитывать.

Надо признать: Путин прав. И новое правительство, большое или узкое, будет абсолютно беспомощным. Медведевские модернизация, гуманизация, инновации и проч. были в первую очередь метафорой, за которой стоял единственный смысл — движение вперед, обусловленное сменой лидерства. Потому что интуитивно всем было ясно еще на старте, что иначе нельзя сдвинуться с места.

Дело не в личных качествах Путина или Медведева — просто кто-то должен сменить их. Пусть новый лидер будет членом прежней команды. Пусть демократические институты атрофированы, а сменяемость власти как общественный механизм не действует: ни конкуренции, ни выборов. Никого не надо убеждать и ни перед кем не надо отчитываться. Но даже сменяемость без сменяемости приносит съедобные плоды — порождает активность и атмосферу возможностей.

Глобальный пример такой модернизации — развивающийся Китай, где лидер вручную сменяется каждые 10 лет. Но есть пример более близкий и понятный — Москва, где новый мэр только что отчитался об успехах первого года работы. Они есть: заменена команда, остановлена застройка центра, приведены в приличный вид дворы, вокзалы, парк Горького и т. д. Хотя бы это: в разы вырос заработок города от размещения рекламы на принадлежащих городу площадях.

Да, мэр Москвы не подотчетен горожанам. Его основная цель — продемонстрировать свои менеджерские навыки конкретному начальнику, а завоевание доверия у населения входит в эту программу. Да, проекты, реализуемые без обратной связи, очень рискованны — взять ту же борьбу с пробками, которая пока что грозит коллапсом столичному трафику. Да, новый мэр богат специально выделенными под него ресурсами.

Но факт остается фактом: жизнь города сдвинулась с мертвой точки. Можно ли было ждать от Юрия Лужкова, что на 18-м году своего правления он сделает что-нибудь из того, что делает сегодня Сергей Собянин? Можно ли представить себе, что через 12 лет будет и сам Собянин столь же активен? Ясно же, что он и его команда просто перестанут видеть проблемы города.

Любое помещение лучше проветривать регулярно — и необходимо хоть иногда. Если вообще никогда не проветривать, а вместо этого заколотить окна, в нем не выживет и настольный кактус. Даже если обещать ему учесть его интересы в запланированной инновационной обработке домашней пыли.

Автор — независимый журналист



Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news...#ixzz1bTC4EKq8

[Михаил Фишман]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...tuplenie_ulicy

18.11.2011, 00:14

Статья

Все ждут неприятностей. Кризис — вот лейтмотив любого ответственного прогноза. Его понятная формула: упадет цена на нефть, вслед за ней — социальные гарантии, а затем улица перейдет в наступление. Звучит очень реалистично. Хочется только добавить, что это происходит уже сегодня.

Для пересмотра социального контракта в России, как выяснилось, хватило отсутствия значимых темпов роста. Их нет с осени 2008 г., и накапливаемая годами общественная фрустрация просачивается наружу. Да, бунтов как будто нет. Но раздражение растекается по стране и уже подтапливает тефлоновый рейтинг Владимира Путина, еще даже не заступившего на свой то ли третий, то ли четвертый срок.

Это беспокойство неосмысленно, оно носит смутный характер. Грубо говоря, людям ясно, что все не так, как должно быть. Озлобленному человеку, чтобы сорваться, достаточно конкретной причины. У нарастающего кризиса тоже есть теперь четкий лозунг: коррупция! Раньше с ней мирились, теперь она вводит в ярость.

Коррупция стала метафорой разрушения социального мира, воплощением всех бед — скорее грядущих, нежели нынешних. Конечно, основания для недовольства есть, и вполне реальные: в насквозь коррумпированной системе базовые гражданские права перестают работать, не будучи подкреплены возможностями и ресурсами. Торжествует несправедливость.

Это понятно. Но дело все же не только в самой коррупции. Кричать «держи вора!» — это удобно. Тем более что кричать можно в воздух, а воры — это такая абстракция. Да, недоверие направлено главным образом на правоохранителей и чиновников. Но в том, что касается агрессии и насилия, они в очереди не первые.

Год назад на Манежной площади сапогами по лицу били вовсе не тех, кто за взятку отпустил на свободу подозреваемых в убийстве фаната Егора Свиридова. Эту картину дополняет громкая трагическая история Жанны Суворовой, которая недавно в московском Бирюлеве сбила насмерть двух молодых людей, внезапно выскочивших под колеса.

Толпа едва не разорвала девушку на части. Авария — ужасный несчастный случай — переросла в беспорядки. Судя по всему, едва ли не основным их мотивом было подозрение, что виновница откупится от возмездия. Mercedes (видимо, важно, что это был именно Mercedes), в котором она укрылась, громили под тем предлогом, что ее необходимо сфотографировать.

Где проходит граница между линчеванием, погромом и бунтом? Есть опасность, что бирюлевская драма представляет собой модель развития социального кризиса в России. В частности, это модель реакции властей, которые тоже боятся сплоченных, агрессивных и сильных: когда выяснилось, что погибшие связаны с фанатским движением, Суворову трусливо оставили под арестом.

Но еще важнее, что чем дальше, тем отчетливее проступают контуры группы риска. Это приезжие, до которых никому нет дела и за которых некому заступиться. И это состоятельный средний класс, который живет без охраны и без мигалок и тоже не умеет за себя постоять. В общем, все те, кто в отличие от чиновников, фанатов и полицейских не умеет атаковать или защищаться.

Автор — независимый журналист



Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news...#ixzz1e1vmySmt

[Михаил Фишман]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...oshibka_putina

16.12.2011, 00:06

Вас горстка, а с нами народ. Примерно так власти реагировали вначале на московские демонстрации. Они привыкли к локальным протестам, будь то пенсионеры или владельцы автомобилей с правым рулем.

Эту ошибку Владимир Путин уже исправил. Он понимает, что проблема шире и что на Болотную площадь вышли не все, а только авангард недовольных подтасовкой выборов. Он даже распорядился к президентским выборам оснастить камерами все избирательные участки, давая понять, что готов дальше играть честно. Звучит эффектно.

Другой шаг навстречу — предложение выбирать губернаторов из одобренных президентом кандидатур — вряд ли даже будет расценен в обществе как уступка. Разве может быть полноценным и честным соревнование, в котором участники вручную подобраны наверху?

Таким образом, в конфликте с Болотной площадью пока принята тактика умиротворения при полном отсутствии диалога по существу. Налицо ни к чему не обязывающие мягкость и отзывчивость. Тоже разумно: у нынешних протестов нет революционного порыва, и сама по себе мягкость не воспринимается как слабость.

Но есть сложности. Первая — непоследовательность. Комплименты митингующим плохо сочетаются с заявлением, что им за их выступления платят деньги. Пожалуй, сегодня это самый эффективный метод мобилизации протеста — дать понять, что он инспирирован западной закулисой.

Потому что у нынешних митингов есть одно важное отличие от предыдущих — в них нет ущербности. Даже массовые демонстрации начала 90-х были движимы желанием быстро построить рай по западному образцу. Но те, кто вышел на Болотную площадь, а также вся их группа поддержки чувствуют себя свободно перед остальным миром. Их ущемило и унизило государство, а не представление о своей никчемности.

Но основная сложность не в этом, а в глубоко ошибочном мнении, что возмущение массовыми фальсификациями можно спустить на тормозах. Владимир Путин действительно не готов к реальным уступкам и не пойдет на них, но не потому, что такова в данный момент его боевая стратегия, а потому, что это противоречит его представлениям о порядке.

В его логике проблемы вызваны не чрезмерной — и слишком длительной — концентрацией власти в его руках, а, наоборот, ее нехваткой в течение последних четырех лет. Именно совместное управление страной, в путинской логике, расшатало систему. Следовательно, протесты надо гасить не демонтажом вертикали, против которой они направлены, а наоборот — ее ремонтом.

Это плохая новость. Кто поверит, что можно починить вертикаль? Можно предположить, что после выборов ремонт сведется к простому набору доступных мер — к хаотичному подавлению протестов. Путин не осознает, что поднявшаяся волна в большой степени направлена против него лично. Следовательно, сконцентрированный вокруг его фигуры политический кризис будет нарастать — и довольно быстро.

Автор — независимый журналист

Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news...#ixzz1giDVaqFP

[Михаил Фишман]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...eformy_policii

Михаил Фишман
Vedomosti.ru

06.04.2012, 00:44

Об отставке главы МВД говорят как о решенном деле. Если уж менять министра, то логично было бы этой заменой подтолкнуть реформу полиции: министра уволить в связи с разрушенной репутацией подчиненного ему ведомства, и пусть его преемник — выходец не из МВД, а, допустим, из юридического сообщества — приступит к суровой чистке рядов.

Возможно, новому министру не удалось бы добиться больших успехов. Тем более что реформа правоохранительной системы должна быть комплексной и включать в себя полноценную реабилитацию органов следствия, прокуратуры и судов. Тем более что не получится навести порядок в отдельно взятых силовых структурах: почему жене вице-премьера можно срывать куш на торговле акциями, а сыну генерала МВД нельзя заниматься охранным бизнесом?

Но всем ясно, что это пустой разговор: министру, если он уйдет, дадут орден и подберут другое теплое место, а его преемник придет изнутри системы и будет точно так же парализован безволием и корпоративными интересами. Мы еще даже не знаем, кто это, но уже знаем, какой у него план действий. Он совпадает с общей программой правительства и прост, как железный штырь: не дергаться, оберегая по мере сил сложившийся статус-кво.

Так что, это тупик? Нет и не будет альтернативы насилию и коррупции в МВД? Нельзя остановить исходящую от полицейских общественную опасность? На самом деле альтернатива есть, и она реализуется уже сегодня. Она хорошо видна, если отвлечься от разговора о несбыточных глобальных реформах.

Говорят, что, единожды взяв взятку, потом трудно остановиться, сколько ни повышай зарплату. Говорят, что рыба гниет с головы и, пока друзья президента ходят миллиардерами, не будет альтруистом и начальник областного ОБЭПа, а где мздоимство, там рано или поздно воспользуются и бутылкой из-под шампанского. Это правда. Но правда и то, что чиновники так или иначе действуют в системе рисков — и чем они выше, тем уже коридор их возможностей.

И в этом смысле поучительна прогремевшая на всю страну история отдела «Дальний»: садисты-полицейские получат большие сроки, областной министр уже в отставке, а начальники на местах сегодня побоятся поощрять насилие. Не только в Татарстане: к примеру, есть прямая связь между реакцией на убийство в «Дальнем» и суровым приговором, вынесенным на днях в Москве сержанту полиции, который спьяну до смерти избил бродягу на улице.

Если бы местные активисты не вышли на площадь — в обстановке разогретого общественного внимания, — «Дальний» не был бы расформирован, а убийцы, вероятно, даже не попали бы под арест. Но система, как выяснилось, очень податлива к давлению извне. И это давление — шум, крик, митинги, статьи в прессе, показания очевидцев — сегодня самый эффективный механизм общественного контроля.

Считается, что протест проиграл. В чистом виде — возможно: неуютно протестовать вообще, просто так. Но хорошо видно, что жизнь теперь течет иначе, чем раньше. Гражданская активность побеждает: восприимчивость к обману и беззаконию повышается в обществе, как адреналин в драке. А это и есть главный риск для полицейского и чиновника.

Автор — независимый журналист

Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news...#ixzz1rI6Z63FB

[Михаил Фишман]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...kva_bez_putina
Vedomosti.ru

11.03.2012, 00:07

По сравнению с декабрем подсчет голосов в Москве был сравнительно честным. Камеры не зафиксировали мощных вбросов, наблюдателей не вышвыривали с участков, а главы комиссий не убегали через задний ход с печатями и мешками бюллетеней в руках. Владимир Путин торжествует, но в этом триумфе нет осознания перспективы, для него довольно тяжелой.

Легитимность Путина спорна. Она достигнута в борьбе с соперниками, отобранными вручную, и утверждена ЦИК, демонстративно закрывшим глаза на масштабные фальсификации в декабре. И с такой форой в столице победитель все равно проиграл самому себе, так и не добившись поддержки большинства.

Да, многие участники протестных митингов разочарованы — общий счет вроде как получается не в их пользу. Они были настолько подавлены высоким путинским результатом, что не разглядели главного своего успеха. Не заметили, что прозрачные выборы в Москве стали первым серьезным поражением построенной Путиным административной системы.

Сила российской государственной машины в том, что непонятно, как она устроена. Министры заседают, депутаты издают законы и т. д., но никто не скажет, почему именно так, а не иначе и кто все эти люди. Их роль сводится к рассеиванию властных импульсов, исходящих из другого центра. Выборы любого уровня тоже всегда были частью этой игры власти с самой собой — до тех пор пока не появился новый участник.

Работа тысяч наблюдателей и активность сотен тысяч избирателей принесла плоды. Выборы в Москве вышли из-под контроля Кремля. Можно сказать, что москвичи их освоили — и технически, и политически. Избирательный бюллетень был мутной абстракцией, а стал осязаемым инструментом. Резаная бумага превратилась в конвертируемую валюту. Ее просто так никто теперь не отдаст.

В Москве партия Путина маскировалась на муниципальных выборах и все равно подорвала свои позиции, среди районных депутатов появились свои звезды. Проснулся здоровый местный патриотизм: соседи по улицам, домам и подъездам все охотнее объединяются на почве общего интереса, будь то очередная стройка, питание в школах или те же выборы. Наполнилось смыслом выражение «мой район».

Гражданская активность будет шириться. Одни люди будут по-прежнему искать пропавших детей, а другие — выступать против сноса памятников. С подачи третьих начнутся протесты против нечистоплотных префектов и глав ОВД. Четвертых заинтересует, как формируется и тратится бюджет города. Пятые вдруг включатся в борьбу за выборность местных судей.

И уже известно, когда по вертикали будет нанесен новый мощный удар, — на выборах в Мосгордуму. Три года назад на них точно так же вбрасывали бюллетени, переписывали протоколы, и тому есть свидетельства, а «Единая Россия» получила 90% мандатов. Теперь это невозможно себе представить. И если политическая реформа сойдет на нет, то в рамках действующей сегодня партийной системы эти выборы спровоцируют жесткий кризис.

Четвертого марта вертикаль власти в том виде, в каком мы ее знали последние 10 лет, была взломана в своей главной точке — столице. Это значит, что пора начинать обратный отсчет.

Автор — независимый журналист

Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news...#ixzz1rI75up9K

[Михаил Фишман]

Готов ли Путин к настоящей войне
http://slon.ru/russia/gotov_li_putin...-1177646.xhtml

Фото: ТАСС / Артем Коротаев

В своей сочинской речи Владимир Путин дважды напомнил миру, что Россия ядерная держава. Сначала как будто случайно, походя, а затем уже сознательно – вроде как в шутку, но при этом так, чтобы шутка звучала, как и положено шутке, слегка правдиво:

«…Все в мире, прежде всего в Соединенных Штатах, в НАТО, думали: да ну его на фиг, этого Никиту и иже с ним, возьмут долбанут, ракет у них полно – лучше относиться к ним с уважением. Советского Союза не стало, возникла какая ситуация и какие искушения – а можно не считаться с Россией…»

Значит ли это, что Москва стала грозить миру ядерной войной? Нет. В агрессивном выступлении Путина слышны примирительные призывы, обращенные к Европе и к мировому бизнесу в широком смысле. Кремль звенит доспехами, но при этом вроде как отступает: был приказ отвести войска от границы с Украиной, признаны результаты выборов в Раду, заметно стремление решить газовый вопрос и не пугать европейцев холодной зимой. Все это не похоже на подготовку к большой войне.

Неверные решения обычно принимаются на основании обманчивого опыта, учат нас специалисты по менеджменту. А свой опыт диалога с Западом Владимир Путин всегда интерпретировал так, чтобы он подтверждал его ключевую политическую установку: глобальную повестку формируют не абстрактные ценности, а конкретные материальные интересы.

Опыт этот говорил ему раньше и свидетельствует по-прежнему, что все мировые державы изображают демократию, только некоторые более искусны в этой науке – вот для примера очередная цитата из валдайской речи: «Так прижали в объятиях [Occupy Wall Street]… что там никто пикнуть не успел…. надо отдать им должное, работают хорошо». Опыт этот говорит и о том, что «международные отношения» – не более чем завеса из ритуальных жестов и протокольных разговоров с заранее расписанными ролями, прикрывающими арсенал эффективных политических инструментов: подкуп и вербовку, компромат и разводку, торговлю за ресурсы, шантаж и угрозы, – и это, опять-таки, у всех так.

Весь этот опыт на глазах Владимира Путина подтверждался практикой. Россия годами утверждалась на внешнем фронте без видимых издержек и не меняя жизненного уклада: боролась с «пересмотром итогов Второй мировой», вмешивалась в дела соседей, обижалась, протестовала, угрожала, а параллельно договаривалась, покупала, разводила, и все это работало. Казалось, риторика и даже действия могут быть сколь угодно острыми, но в реальной жизни Запад будет тянуться к России, и его блага для всех будут становиться ближе.

Мюнхенская речь 2007 года, до прошлой недели самая жесткая из всех путинских, великолепно сочеталась с семипроцентным ростом ВВП и десятипроцентным ростом реальных доходов населения. На фоне роста нефтяных цен угрозы, шантаж и санкции в отношении соседей: торговая война с Польшей, нефтяная с Литвой, скандал с Эстонией – и даже чудом не сорванный саммит Россия – ЕС как будто только воодушевляли иностранных инвесторов, вложивших в 2007 году в российскую экономику рекордные $120 млрд.

В следующем году российские танки едва не вошли в Тбилиси. И – ничего. Запад не отвернулся, приток инвестиций составил $70 млрд, и было бы еще больше, если бы не грянувший в октябре мировой кризис. Это было очень удобно: конфликт с Западом укреплял авторитет Путина внутри страны и тешил ностальгические чувства российских граждан без заметных побочных эффектов. Топливо для патриотического подъема и имперских амбиций выдавалось гражданам России бесплатно, как детское питание на молочной кухне.

Этот режим самоутверждения при нулевых издержках поддерживался в течение примерно десятилетия. Достаточно, чтобы привыкнуть жить по правилу «война войной, а ужин по расписанию». И 45 процентов опрошенных сегодня респондентов «Левада-центра», то есть примерно столько же, как в 1999 году, после Косова, или в 2003-м, во время войны в Ираке, смотрят на нынешний кризис спокойно: верят, что и он будет спущен на тормозах. С их точки зрения, ничего экстраординарного не происходит. Сколько себя помнят, всегда так жили.

Тем временем последние опросы уже фиксируют первые признаки снижения поддержки власти. Понятно почему: к присоединению Крыма так называемый медианный избиратель относится не как оценивающий риски инвестор, а по привычке – как к неожиданному и, допустим, ценному, но подарку, не предполагающему оплаты. А за что платить? Весь опыт последних лет не дает ни Владимиру Путину, ни его избирателю достаточно материала, чтобы принять и осмыслить, почему Запад внезапно пошел на принцип: всерьез выгнал из «восьмерки» и по-настоящему душит санкциями. На самом деле им не вполне ясно, чем Крым вдруг показался Вашингтону важнее Грузии и Литвы.

Но факт есть факт. Санкции наряду с анамнезом, крайне тяжелым самим по себе, рушат российскую экономику. Рост на нуле, капитал бежит, рынок заемных средств схлопывается, вынуждая залезших в долги нефтяников вставать в очередь за ресурсами ФНБ. Не везет и с конъюнктурой: цена на нефть снижается, рубль валится вслед за ней, внутренний спрос падает, с начала года потрачена пятая часть резервов.

При этом противник консолидирован (или по крайней мере пока еще делает вид, что консолидирован). Влиятельных иностранцев, желающих записаться в лоббисты интересов России, как ветром сдуло. Банки и инвесторы отказываются иметь дело с российским бизнесом. В переводе на язык привычной дипломатии это означает: подкуп не работает, вербовать некого, торговаться тоже особо не с кем. Арсенал иссяк.

Несмотря на это, Владимир Путин продолжает действовать по прежней схеме. Западный бизнес и западные лидеры получают положительные сигналы. Только они не дают эффекта. Вот пример: в августе Игорь Сечин торжественно докладывает Владимиру Путину о старте совместного проекта с Exxon Mobil: видите, мы же говорили, что санкции дурь и глупость, – но вопреки всем привычным представлениям о том, как делаются дела, Exxon Mobil внезапно выходит из проекта меньше чем через месяц. Что это – случайность или ошибка в расчетах?

Владимир Путин не может не видеть: известные ему каналы диалога с внешним миром вдруг оказались перекрыты, инструментарий закулисных средств коммуникации практически исчерпан. По крайней мере на данный момент. Вероятно, это еще не повод отказываться от привычной картины мира и заниматься работой над ошибками – разные случаются обстоятельства, – но в нынешней партии бесконечной и в целом увлекательной игры в интересы больших держав ему сейчас очевидно не хватает хороших карт.

Можно не сомневаться: ни помощники Владимира Путина, ни он сам не лелеют планы устроить снова Карибский кризис, который он в шутку припомнил членам «Валдайского клуба» в Сочи. Кремль не готовится к войне, а современная Россия не религиозный Иран и даже не СССР, готовый нести миру коммунизм на боеголовках своих ракет. И, если вдуматься, ядерный шантаж – это только звучит страшновато, а по сути просто один из приемов во внешней политике. Надо отложить эмоции в сторону и оценивать положение вещей практически – как и поступает обычно Владимир Путин.