http://reale_antiseri.academic.ru/39...80%D0%B8%D1%81
Мерло-Понти Морис
\
Между экзистенциализмом и феноменологией
\
Отношение сознания и тела, человека и мира
\
Жизнь Мориса Мерло-Понти (1908—1961) началась в Париже, где он, закончив Ecole Normale Superieure, преподавал в лицеях. Участник движения Сопротивления, после войны он профессор философии университетов Лиона, Сорбонны, Французского колледжа. Его сотрудничество с Сартром в «Новых временах» сменилось страстной полемикой. Из сочинений Мерло-Понти назовем некоторые: «Структура поведения» (1942), «Феноменология восприятия» (1945), очерки «Гуманизм и террор» (1947), «Смысл и бессмыслица» (1948), «Приключения диалектики» (1955), «Знаки» (1960).
Интересен феноменологический анализ Мерло-Понти методов и предпосылок психологии и биологии, поведенческой теории и психологии формы. Экзистенция, согласно его позиции, есть «бытие-в- мире», определенный способ восприятия мира. Он первичен по отношению противопоставлению души и тела, психического и физического. Каузальная интерпретация отношений между ними отвергнута, французский философ склонен усматривать диалектическую дуальность поведения в том, что душа и тело как разные поведенческие уровни наделены разными значениями. «Ни психическое относительно витального, ни духовное относительно психического нельзя мыслить как субстанции. Нормальный человек — не телесный носитель определенных автономных инстинктов, объединенных "психической жизнью" через наслаждения, страдания, мысленные ассоциации... Утверждение высшего порядка в той мере, в какой человек реализует себя, подавляет низшие инстинкты и отсылает к процессам, образующим новый смысл». Невозможно говорить о теле и жизни вообще, но только о животном теле и животной жизни и, с другой стороны, — о человеческом теле и человеческой жизни.
Мерло-Понти не разделяет воззрений спиритуализма, различающего дух и жизнь как две «потенции бытия». Речь идет о «функциональной оппозиции», нетрансформируемой в «субстанциальную оппозицию», поэтому вряд ли картезианская модель ремесленника и станка состоятельна. «Дух не использует тело, но создает себя через него».
Анализируя отношения человека и мира, Мерло-Понти замечает в «Феноменологии перцепции»: истина не обитает только во «внутреннем человеке», человек познает себя, только будучи в мире. Его нельзя понять как «незаинтересованный взгляд» или как «непостижимую субъективность». Феноменальный мир — не чистое бытие, а смысл, просвечивающий на точках пересечения опыта моего и опыта других. Его нельзя отделить от субъективности и интерсубъективности, в коих только и дан опыт прошедшего и настоящего, опыт другого во мне. Отсюда понятно, почему столь важна тема перцепции, а также причина, по которой феноменология используется в качестве философской практики. «Феноменология — это изучение сущностей, например, сущности перцепции и сущности сознания». Феноменологию интересуют в первую очередь экзистенциальные сущности, некая «сделанность», без чего непостижимы ни мир, ни человек. Конституирующая ценность перцептивного опыта состоит в богатстве неисчислимых восприятий, которые предшествуют числу, мере, пространству, каузальности и которые лишены стабильных объективных свойств. Проблема перцепции заключается в том, чтобы увидеть, как на фоне этих флуктуации образуется интерсубъективный мир, из которого наука мало-помалу извлекает точные детерминации.
В рамках такой программы центральным становится понятие тела, ибо: «Мое тело — моя точка зрения на мир», «Тело — основное средство обладания миром». Телесное в мире, наподобие сердца в организме, непрерывно поддерживает живой спектакль, одушевляет и питает его непрерывно, образуя с ним некую систему. И если, с одной стороны, перцепция не лишена характера «тотальности» (вспомним о психологии формы), то, с другой стороны, она остается открытой, отсылая за пределы единичного проявления, «обещая все новые визуальные ракурсы». Смысл вещей в мире и сам мир остаются открытыми, или, по выражению Мерло-Понти, многозначными. Неоднозначность и раскрытость и образуют экзистенцию.
\
«Обусловленная» свобода
\
Неверно трактовать отношение сознания и тела как каузальное отношение двух субстанций. Аналогична ситуация с отношением субъекта и мира, человека и общества. Мерло-Понти не согласен ни с Сартром и его идеей абсолютной свободы, ни с марксистской концепцией примата экономического фактора. Человек свободен, и нет такой структуры, которая могла бы аннулировать его свободу. Однако свобода человека всегда обусловлена миром, в котором он живет, и пережитым прошлым. «Нет чистого детерминизма, нет абсолютной свободы выбора, я — не вещь и никогда не голое сознание». В действительности мы выбираем наш мир, а мир выбирает нас.
Ошибочна поэтому сама дилемма: либо тотальная свобода, либо ее нет. Свобода существует не потому, что на меня ничто не давит, а потому, наоборот, что я всегда вне себя, будучи развернут лицом к миру. Обусловленность свободы в том, что человек — структура историко-психологическая, в том смысле, что мы перемешаны с миром до неразличимости. Наша свобода не разрушает ситуацию, скорее она вплетена в нее. По этой причине ситуации остаются открытыми, а внедрение человека придает ей ту или иную конфигурацию. Нельзя преодолеть ту или иную природную или социальную ситуацию, не приняв ее сначала.
Мерло-Понти, не сбрасывая со счетов роль экономического фактора, ясно высказался против его абсолютизации. Как психоанализ раздул элемент сексуальности, так марксизм не избежал преувеличения роли экономики. Абсурдно искать в поэзии Валери выражение экономического отчуждения, но совсем не абсурдно искать в социальной и экономической драме нашего Mit-sein (бытия-с-другими) подлинный мотив такого состояния сознания. Понятия права, морали, религии, экономики взаимообусловлены и переплетены в единстве социального события почти так же, как в единстве поступка сплетаются физиологические, психологические и моральные мотивы.
«Человеческий мир, — читаем мы в книге "Гуманизм и террор", — открытая и незавершенная система, он есть фундаментальным образом возможность». Марксизм ошибочен как в части исторического материализма, так и в части понимания диалектики. Нет диалектики без оппозиции и свободы, а свобода и оппозиция в революции не живут долго. «Не случайно, что все известные революции не удались. Когда режим устанавливается, они перестают быть тем, чем были в движении... Революции подлинны как движения и фальшивы в качестве институтов. Законно поэтому спросить, претендует ли режим переделать историю до основания или же хочет лишь изменить что-то частное... Революция — прогресс, когда настоящее сравнивается с прошлым, но она разочаровывает, если сравнивать достигнутое с якобы предугаданным, а затем задушенным будущим» («Приключения диалектики»).
Западная философия от истоков до наших дней. - "Петрополис".. Антисери Д., Реале Дж.. 1994.