http://reale_antiseri.academic.ru/39...D0%B8%D0%B5%29
Толкование
экзистенциализм (влияние)
\
Влияние экзистенциализма на гуманитарные науки
\
Рассматривая проблематику современной эпистемологии, мы сможем увидеть, что за спиной ученого есть некий фонарь — свет метафизических парадигм. Это можно сказать о физике, биологии, а также о психологии. Определенный образ человека объединяет фрейдизм и бихевиоризм. Спор разных направлений в психологии — не спор по поводу частных доказательств или терапевтических техник, а столкновение разных образов человека.
Об огромном влиянии экзистенциалистской концепции человека на психологию и психиатрию свидетельствуют работы Л. Бинсвангера, М. Хефнера, Й. Зутта в Германии, Э. Минковского во Франции, Э. Штрауса, Р. Мея в Америке, Д. Карньелло в Италии. И эта концепция весьма отличается от фрейдистской.
В одном из последних писем 3. Фрейд писал Л. Бинсвангеру: «Человечество давно усвоило, возможно даже слишком, что оно духовно; необходимо было показать, что кроме духа есть еще инстинкты». Вместо слова «еще» здесь должно было быть «в особенности». Отсюда ясен смысл поправки экзистенциализма: человека нельзя определить в терминах природы и сущности. Если и есть сущность, то это экзистенция. Термин найден удачно, ибо указывал на существо в процессе непрерывной трансформации, самокреации. Бытие-в-мире обозначает не реальность, а возможность. Человек не просто присутствует в мире в качестве незаинтересованного наблюдателя вещей и смыслов. Человек — существо, проектирующее свои возможности, кроме того, проектируя мир как свой мир, он сообщает ему осмысленность.
В сущности человека — обладать экзистенцией, которая есть возможность самосозидания. Человек — это Dasein, здесь-бытие, которое необходимо найти в некой «ситуации», с собственной «аффективной тональностью» в глубине себя самого. Свойство человека, по Хайдеггеру, в незамкнутости, в том, чтобы раскрыться в максимально широком пространстве связей (животных и человеческих) тому способу бытия, который делает осмысленными вещи и встречу с другими Я.
Эти категории, возможно, кажущиеся чересчур мудреными, дают психиатру, по мнению М. Босса, эффективные ориентиры к дешифровке болезненных симптомов. Источник неврозов — в закрытости, в исключении бытийных возможностей. Отличным от Фрейда образом, Бинсвангер полагает, что человек не физический объект, потому недостаточно найти причину тех или иных действий. Благодаря человеку мир обретает свои краски. Значение — то, что определенный индивид приписывает определенному событию в конкретной ситуации, — остается внутри индивида, становясь источником его уязвимости, проявляющейся всякий раз, когда обновляется «факт» или «событие».
Стало быть, речь идет не о нахождении данных, а о некой «модальности основания», об «изначальной категориальности», о базовой трансцендентальности. Речь идет о структуре целостного индивида, о способе интерпретации мира с точки зрения индивидуальности. Не случайно влияние Хайдеггера на Бинсвангера, полагавшего невозможной психиатрию без антропологии. «Dasein-анализ» посредством исторической биографии индивида, истории его внутренней жизни, пытается установить некое «экзистенциальное априори», уникальный способ проектирования мира, то, как индивид осмысливает вещи, события, отношения. Именно экзистенциальное априори делает осмысленным и само бессознательное.
В соответствии с тем, как человек проектирует мир и себя, в заисимости от его отношения к своей «фактуальности» и должна отрабатываться терапевтическая тактика.
Венский врач В. Франкль, оппонент Фрейда, также полагал, что на личность человека нужно смотреть не только снизу (с точки зрения инстинктов), но и сверху (исходя из более развитых форм психической активности). Основываясь на опытных исследованиях, Франкль пришел к выводу, что и в нечеловеческих условиях может выжить только тот, кто не потерял способность осмысливать жизнь в соотнесении с Богом. «Принцип наслаждения» в качестве пружины действия не так фундаментален, как полагают многие. Удовлетворение возможно и там, где нет чувственных наслаждений, ибо в этом случае оно зависит от личности и сотворенного ею смысла — дара, который жизнь не может не принять.