Президент или коллегия?
Кто должен стоять во главе будущей русской республики, если Учредительное собрание остановится на этой форме правления – одно лицо или несколько лиц? Президент или коллегия?
Для разрешения этого вопроса некоторые политические партии обращают свои взоры к Швейцарии, видя в ней образец республики без президента и считая такую форму высшим пределом демократизма.
Итоги выборов
Исторически такая точка зрения вполне понятна: мы боимся всего, что напоминает нам единоличную монархическую власть, и вместе с тем мы боимся сильной исполнительной власти, сильного правительства, ибо наше правительство постоянно злоупотребляло своею силою и властью; и вот возникает мысль избежать всех этих зол решительным устранением концентрации власти в одном лице.
Однако вся эта паника, все эти наследия нашего прошлого могут нам весьма помешать в отыскании правильного пути. Необходимо иметь в виду опыт других стран, которые боролись с другими опасностями, и прежде всего надо не забывать, что Россия менее всего похожа на Швейцарию.
Самая дилемма: президент или коллегия – весьма мало дает для понимания государственного строя демократических республик. Ведь, в конце концов, все республики управляются коллегиями, и все коллегии имеют президентов, в том числе и швейцарский правительственный совет. Точно так же нельзя рассматривать государства с точки зрения большей или меньшей силы правительственной власти, ибо бессильная или безвластная власть есть абсурд.
Вопрос должен ставиться следующим образом: как организована исполнительная власть? Точнее: каково отношение исполнительной власти к власти законодательной (к парламенту) и к судебной? Каково ее отношение ко всему народу?
Только при такой постановке вопроса мы сразу увидим особенности швейцарской исполнительной власти по сравнению с французской и американской. Если в Америке исполнительная власть совсем не зависит от парламента, ибо там президент выбирается не палатами, а народом, и министры не ответственны перед парламентом; если во Франции исполнительная власть в лице президента и министров зависит от парламента до такой степени, что ее можно назвать приказчиком, агентом парламента, то в Швейцарии это отношение достигает последнего предела: здесь исполнительная власть не представляет собою даже кабинета министров, осуществляющего единую политику, она состоит из директоров департаментов, из чиновников, назначаемых палатами и не проводящих никакой самостоятельной политики, которую они должны были бы защищать перед парламентом, как это делают французские министры.
Законодательная власть в лице обеих палат в соединенном заседании выбирает семь начальников департаментов на три года, один из них тем же «союзным собранием» на год избирается президентом совета, и еще один – вице-президентом; причем они на следующий год не могут быть переизбраны в качестве президента и вице-президента. Вся эта правительственная коллегия из семи лиц называется союзным советом (Bundesrath, Conseil federal); в нем и воплощается исполнительная власть швейцарской федерации. Президент этого совета вовсе не имеет какой-либо особой власти по сравнению со своими коллегами. Это просто по очереди на год избираемый председатель общих заседаний совета.
Правительство Швейцарии всецело подчинено палатам, но эта зависимость достигается не посредством политической ответственности, не в форме парламентаризма, существующего во Франции. Швейцарские министры вовсе не выходят в отставку, если парламент отвергает какую-либо важную меру, ими предложенную; они просто уступают и покоряются. Они вовсе не должны принадлежать к одной партии, напротив, обыкновенно избираются из среды всех главных партий, и по большей части переизбираются палатами. Некоторые члены совета заседали в нем 15, 16 лет, а один даже пробыл в нем 30 лет. По большей части они покидали свои места добровольно.
Этот постоянный штиль правительственной власти представляет полную противоположность бурному французскому парламенту с его политической борьбой, с его постоянными падениями министерств. Имена швейцарских президентов и министров остаются обыкновенно никому неизвестными за пределами Швейцарии, и это потому, что здесь нет никакой политической борьбы.
Отставка Гофмана, начальника департамента иностранных дел, имевшая место на днях в связи с нашумевшим делом Гримма, представляет собою редчайшее исключение в политической жизни Швейцарии. С 1848 г., со времени учреждения союзного совета, это лишь третий случай отставки по политическим основаниям.
Подходит ли для России такая организация исполнительной власти? На это мы должны ответить категорическим отрицанием. Швейцария совершенно лишена политических страстей. Население этой страны глубоко консервативно. Страна не ведет никакой внешней политики. Во всем полная противоположность России. Нам более, чем кому-либо, необходима сильная правительственная власть, и это сейчас стало для всех очевидным. Поэтому Америка более всего может служить для нас образцом, а Швейцария – менее всего.
Б. Вышеславцев.
(Утро России)