Новые законы об обложении
16 июня опубликованы три чрезвычайной важности законодательных акта, устанавливающих новые ставки подоходного обложения. В первом акте, или «постановлении», повышаются оклады подоходного налога в прогрессии от 1,2 % при годовом доходе в 1,000 руб. до 30% и выше при доходе в 400,000 р., во втором устанавливается единовременный налог в размере подоходного (за некоторыми незначительными изъятиями) и, наконец, в третьем – изменены основания и размеры налога на прирост прибылей торгово-промышленных предприятий и вознаграждения личных промысловых занятий. Прирост прибыли неотчетных предприятий, личных промысловых занятий и лиц высшей администрации акционерных обществ облагается до 60%, а прирост прибылей отчетных предприятий – от 40 до 80%. Сделана при этом оговорка, что общая сумма налога не может превышать 90% всего дохода лица или предприятия.
Эти три закона по значению своему и по тенденции выходят далеко за пределы обычного финансового мероприятия и коренным образом затрагивают весь уклад нашей промышленности и торговли. Изданы эти законодательные акты при обстановке совершенно необычной не только для нашего нового строя, но и для какого бы то ни было государственного строя вообще. Эти законы или «постановления» прошли с такой стремительностью, что в министерстве торговли и промышленности узнали о новых законах частью из газет, частью от случайных осведомителей. Не были спрошены ни торгово-промышленные организации, ни биржевые комитеты, не было предоставлено высказаться печати, и единственной организацией, которой посчастливилось увидеть законопроекты до их утверждения, был экономический отдел Исполнительного Комитета петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Временное Правительство придает, по-видимому, необыкновенное значение новым законам, если решилось законодательствовать столь исключительным путем.
Первый закон о повышении ставок подоходного налога не вызывает возражений. Война и революция поглощают огромные средства, государству взять их неоткуда, и, естественно, что имущие кассы усиленно привлекаются к несению налогового бремени. В этом законе нет ничего принципиально нового, а самые ставки обложения, принимая во внимание грозную остроту переживаемого момента, нельзя признать чрезмерными.
Отряд новых французских "танков"
Второй закон о единовременном налоге возбуждает серьезные сомнения. Критическое положение государственной казны в настоящее время диктует финансовую меру, которая при условии восстановления в стране законности и порядка одна только и могла бы иметь реальное значение для оздоровления наших финансов и нашего денежного обращения. Это единовременный поимущественный налог. Конечно, при наших условиях закон о поимущественном налоге требует серьезной и длительной подготовки, весьма трудной оценки нашего национального достояния, но все эти трудности преодолимы, и, естественно было ожидать, что мысль Временного Правительства будет направлена по этому именно пути. На деле же оказалось, что правительство предпочло путь более легкий – единовременного налога с дохода в размере дохода налога подоходного. Как единовременный, этот налог, конечно, поимущественный, но самый худший из его видов, наименее выгодный для казны и наименее справедливый. Во-первых, он в лучшем случае может дать государственному казначейству сумму, ничтожную по сравнению с тем, что мог бы дать правильно разработанный и проведенный при посредстве особо созданного для этой цели государственного налогового банка закон о поимущественном обложении. Во-вторых, изданный 12 июня единовременный налог до чрезвычайности затрудняет проведение поимущественного обложения в будущем, так как дискредитирует его заранее: прибегать многократно к единовременным налогам, значит подорвать в населении доверие к «единовременности» и заставить его изыскивать пути к сокрытию имущества и к уклонению от платежа налогов. Если Временное Правительство ждет, что единовременный налог даст ему немного, но даст скоро, то и эти ожидания его, вероятно, будут обмануты. При рассмотрении третьего закона мы увидим, что в целом ряде случаев на немедленное действие налогового процесса рассчитывать нельзя.
Переходим к третьему закону. Государственный долг в пятьдесят миллиардов и пятнадцать миллиардов бумажных рублей (к концу года количество это, вероятно, возрастет до двадцати миллиардов) указывают уже не на приближение, а на наступление финансового краха, т.е. всеобщего обнищания государства и страны. При этих условиях наука и опыт прошлого знают лишь один возможный выход из катастрофического положения: увеличение до пределов возможного производства реальных ценностей эксплуатации естественных благ страны в максимальных размерах. Это единственный путь, который может вывести Россию из кошмарного финансового тупика и избавить нас от надвигающейся иностранной кабалы. Исходя из этого, думается мне, бесспорного положения, мы и должны оценивать значение всех финансовых и экономических мероприятий. Улучшение земледельческой культуры и расцвет промышленности – единственный надежный и безошибочный их критерий. Перед нами в высшей степени поучительный пример Северо-Американских Соединенных Штатов. В 1865 г., после междоусобной войны, при огромной по тем временам задолженности Штатов и усиленном выпуске бумажных денег 100 долларов стоили 49,5 долларов золотом, и мощным усилием промышленности и земледелия Соединенные Штаты, не прибегая к девальвации, восстановили у себя к концу 1878 года золотое обращение и привели финансы государства в сравнительно блестящее состояние. Факт этот тем значителен, что улучшение курса доллара до золотого паритета происходило при правильном торговом балансе, и, конечно, при наличности «хорошей политики» страна собственными своими силами, интенсификацией труда и подъемом производительных сил, была спасена от экономического и политического маразма.
Оценка нового закона о налоге на прирост прибыли может и должна производиться поэтому с точки зрения влияния его на промышленность, и с этой стороны оценка его может быть только отрицательна. Прежде всего в законе содержится одно весьма серьезное нововведение: в тексте закона указано, что он имеет обратную силу на 1916 год. Это значит, что акционерные общества, утвердившие свои отчеты и выплатившие акционерам дивиденды, обязаны значительную долю этих дивидендов вновь отдать, как налог. Но дивиденды уже выданы, обратно получить их не представляется возможным, и предприятиям остается одно из двух: или изъять налоговые суммы из своих оборотных средств или же для добывания нужных сумм прибегнуть к кредиту. Первый путь для огромного большинства предприятий совершенно исключается: при отсутствии товарного кредита, непомерной дороговизне рабочих рук, сырья и топлива свободных средств у предприятий нет, - остается второй путь кредита. На коммерческие банки рассчитывать совершенно не приходится, ибо, учитывая шаткость положения промышленности, они от финансирования ее несомненно воздержатся; за кредитом поэтому предприятия неизбежно обратятся к естественному первоисточнику всех кредитов – к Государственному банку; другими словами, наше финансовое ведомство будет выдавать частным предприятиям долгосрочные ссуды для уплаты налогов!
Временное Правительство, конечно, не может не сознавать всей абсурдности подобной финансовой политики, и, конечно, мотивом обратного действия закона о приросте прибылей является уступка требованию изъять из рук предпринимателей прибыли 1916 г., рисующиеся неосведомленному обывателю в фантастических размерах. Но если обывателю позволительно думать все, что ему угодно, то временное правительство не может не знать того, что действительно огромные прибыли получены не промышленностью, а спекулянтами, посредниками, аферистами всякого рода, находившимися часто в тесном союзе с темными силами старого режима, а этих господ новый закон не улавливает и не уловит.
При составлении ставок налога на прирост прибыли авторы законопроекта, имея в виду английский тип обложения, допустили две серьезные ошибки. Не говоря уже о том, что английское обложение значительно ниже нашего, английская промышленность богата и платежеспособна, - наша же бедна, и брать с нее лишнее значит обескровить ее и обессилить. Кроме того, доход английских предприятий в процентном соотношении к основному капиталу представляет из себя определенную бесспорную величину. У нас же в виду падения ценности рубля трудно определить отношение к основному капиталу, который был собран и отмобилизован при полноценности рубля. Доход в 20% на основной капитал на самом деле не превышает 7 – 8%, и этот доход облагается высшей ставкой – в 80%.
Нельзя не обратить внимания на одну явную несообразность, допущенную новыми законами об обложении. Устанавливается премия за безделие и усиленно облагается активная работа в промышленных предприятиях. Поясним примером. Допустим, что какой-нибудь из лиц высшей администрации какого-либо акционерного общества до войны заработал 30,000 р., а в 1916 году прибыль его увеличилась на 100,000 р., и в общем доход его выразился в 130,000 р. По новым законам ему придется уплатить прежде всего 60,000 руб. с прироста и прибыли, за остальные 70,000 р. он согласно двум первым законам должен уплатить 14,063х2, т.е. 28,126 руб., итого он уплачивает 88,526 руб. Между тем раньше ничего не делающий при доходе в 130,000 руб. уплачивает подоходный и единовременный налог в размере 61,60 р., т.е. на 26,526 р. меньше.
С.В. Лурье
(Утро России)