http://tsargrad.tv/articles/mihail-b...-gogolja_56429
Портрет Гоголя работы Ф. А. Моллера. Репродукция Фотохроники ТАСС
Гоголь понял: мы занимаемся спасением души, а не организацией электронной демократии
Автор
Софья Метелкина
1 апреля - день рождения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя (1809 - 1852). Он провел беспокойную жизнь, полную лишений, горя и мистического ужаса. И все-таки этот человек, написавший "Вий", "Вечера на хуторе близ диканьки" и "Майскую ночь", под конец жизни искал Бога. Перед смертью в феврале он строго соблюдал Великий Пост и много молился.
Об этом мы подробно побеседовали с публицистом, главным редактором портала "Русская беседа" Михаилом Бударагиным. Он рассказал о том, почему на самом деле Гоголь - больше христианин, чем многие из его оппонентов, и в чем же таились корни духовного кризиса. А также - что именно делает его нашим, русским писателем, чье значение - бесконечно велико.
Написал "Шинель", ушел от либералов и от спора славянофилов-западников
Царьград: Что же самое важное сделал Гоголь?
Михаил Бударагин: Я думаю, что нужно разделить этот вопрос на несколько частей.
Самое важное, что он сделал для русской литературы - очень простой текст "Шинель", из которой действительно вышла значительная часть русской литературы. Это было новое слово в русской литературе, новое слово в нашей словесности. И в этом смысле значение Гоголя признавали все: оппоненты, друзья, недруги.
Даже Розанов, который очень ругал Гоголя, не отказывал ему в значении. Он просто считал, что значение Гоголя отрицательное, но не признавать это было нельзя.
Второй важный аспект: Гоголь, будучи частью, как сейчас бы это назвали, русской либеральной интеллигенции (тогда, правда, они назывались "революционными демократами"), умудрился с ними порвать.
Вообще, это очень сложно. Очень сложно порвать с теми, кто привел тебя в литературу, кто дал тебе путевку в жизнь. Кто такой Гоголь? Юноша из Малороссии. Это не Пушкин, у которого были блестящие стартовые позиции - все-таки, знаете, выпускник Царскосельского лицея - это не мелочи. Это серьезно. Или Лев Николаевич Толстой, за которым стоял древний и известный русский род.
Мемориальная доска на стене дома № 7 на Суворовском (Никитском) бульваре, где жил и скончался великий русский писатель Н.В.Гоголь. Фото Сергея Иванова-Аллилуева /Фотохроника ТАСС/
Стартовые позиции Гоголя были нулевыми. Он был никем. И, конечно, Белинский, Писарев помогли ему. Но тем не менее тяжелейшими усилиями он с ними порвал. Он показал, что это возможно - необязательно быть русским писателем и частью этой либеральной тусовки. Тот же Лесков должен был быть ему по гроб жизни благодарным именно за это.
И, наконец, третье. Гоголь умудрился не попасть в традиционное русское противостояние, которое зародилось именно при нем - славянофилов и западников. Да, он ругался с Белинским, он дружил с Аксаковыми и был с ними близок, да и ругался с ними же - но тем не менее он не принадлежал ни к одному из этих двух лагерей. Славянофилом он тоже не был в прямом смысле, да и сами славянофилы относились к нему очень по-разному.
Церковный разворот: с Гоголем произошла большая духовная драма
Царьград: Гоголь в своей жизни совершил кардинальный поворот. В расцвете творчества он фактически описывал ад на земле. "Вий", "Вечера на хуторе..." и остальное. Вещи явно далекие от церковного. И вдруг под конец жизни - резкий поворот. Занимается чуть ли не проповедью, поучает остальных и на смертном одре молится. К слову, на момент смерти он старательно соблюдал Великий Пост. Как Вы думаете, с чем связаны такие изменения?
Михаил Бударагин: С Гоголем произошла очень большая духовная драма: он не смог написать второй том "Мертвых душ". Первый том был действительно адом, и Чичиков - совершенно адский персонаж, который ходит по не менее адским собакевичам и коробочкам, продавая мертвые души. Когда ему нужно было написать "рай", он понял, что русская литература просто не приспособлена для этого. Потому что русская литература слишком долго была светской и существовала в отрыве от большого, важного пласта духовной литературы. Поэтому с адом проблем не было, а с раем - были.
Если мы вспомним одну из самых знаменитых поэм ХХ века - "12" Блока, где "в белом венчике из роз впереди Иисус Христос", - и если вспомним, что творилось в этой поэме до появления Христа, то это настоящий революционный ад. Пусть и красиво описанный...
Не то, что Гоголь сразу это понял. В нем происходило много душевных терзаний, сомнений. И когда он понял это, в нем произошло это довольно сложное движение души, которое и привело его к проповедничеству. Но не к социальному, как это было среди славянофилов - они ведь тоже по большому счету вели социальную проповедь. Как и западники. У них просто был разный итог этой проповеди, и находились они по разные стороны баррикад.
Он понял: нужно не социальное, а человеческое преображение
Гоголь вел на самом деле духовную проповедь. Смысл ее состоял в том, что социальное преображение не имеет никакого смысла. Ему должно предшествовать или совпадать с ним преображение человеческое. Человек должен преобразиться.
Но об этом и говорит христианство на самом деле: человек должен преображаться, а вовсе не социальное мироустройство.
Если мы вспомним Новый Завет, он вовсе не о том, что римское социальное устройство несправедливо. Да любое социальное мироустройство несправедливо, в принципе! Разве Христос говорил: "давайте сделаем демократию", "голосование устроим"? Он говорит: "Вот Я, идите за Мной". И вовсе не надо переустраивать римскую империю. Кесарево Кесарю, говорит Христос. А наше дело другое.
Дом-музей Н. В. Гоголя. Автор: Maffi/Shutterstock
Гоголь в этом смысле христианин гораздо больше, чем многие и многие из его оппонентов. Они, надо понимать, все были христианами тогда...
"Мы занимаемся спасением души, а вовсе не организацией электронной демократии"
Царьград: А почему он был христианином больше?
Михаил Бударагин: Потому что он апеллирует к подлинно христианской мысли: мы - это, прежде всего, наша душа. И мы занимаемся спасением души, а вовсе не организацией электронной демократии.
Следующий шаг в этом отношении делает Лев Толстой - рвет с Церковью. Сам Гоголь не рвал с Русской Православной Церковью - у него были очень сложные с ней отношения, но не было драматического тяжелейшего разрыва.
Проблема Гоголя состояла в том, что какая-то часть Писания ему оказалась чужда - о том, что такое Церковь. Что Церковь есть тело Христово, как мы помним, невеста Христа. Гоголь не был столь радикально антицерковен, как Лев Толстой, но оппоненты Гоголя из церковнослужителей и славянофилов указывали ему, что он далековато зашел в своей проповеди. Далековато ушел от Церкви.
Мистика Гоголя: он прочувствовал на себе, что мир лежит во зле
Царьград: Отец Андрей (Ткачев), рассказывая о Гоголе и его описании "ада", отметил интересный момент: чем дольше писатель жил, тем больше понимал, что вторгся "в некие области, которые реальны". Возможно, Гоголь действительно понял, что играть с бесовщиной не стоит - ведь она порой даже физически ощущаема. Может быть, Гоголь, наконец, почувствовал на себе этот ужас?
Михаил Бударагин: Понимаете, Гоголь в этом смысле тоже христианин. Что утверждает христианство? Мир лежит во зле. Мы все - дети грехопадения. Мы изгнаны из рая - поэтому нам и трудно описать рай.
И, конечно, Гоголь испугался. В нем было такое мистическое чувство, которое встречается у людей с лабильной, подвижной психикой. И у него действительно были разные мистические чувства насчет того, что мир лежит во зле.
Казалось бы: ну во зле и во зле, ну лежит - и лежит. Но если это прочувствовать, стать частью этого... Ведь когда мы говорим, что мир лежит во зле, мы тем самым признаем, что мы тоже часть этого зла. Пока мы часть этого мира - едим, ходим, пьем - мы не всегда делаем добро. Часто, пускай и несознательно, делаем зло. Порой как минимум не препятствуем злу, а порой и потворствуем ему. Необязательно делаем зло своими руками, но можем потворствовать его появлению, его развитию. Иногда предпочитаем его просто не замечать лишний раз - хотя знаем, что оно есть. Иначе просто с ума можно сойти, по-человечески - невозможно жить, если ты каждую секунду своей жизни думаешь о том, что где-то умирают голодные дети, кто-то умирает от рака в страшных, тяжелых мучениях. Где-то творятся чудовищные несправедливости.
И вот когда ты такое прочувствуешь в полной степени, то тебе, конечно, трудно дальше писать. Ведь перед Гоголем встал, по большому счету, тот же вопрос, который встал перед Теодором Адорно уже в ХХ веке: как можно писать стихи после Освенцима? Как можно писать роман в этом аду?
Вот же в чем проблема. Дело не в том, что дар Гоголя куда-то взял и испарился - у него был великий дар! Но вот этот вопрос, как и что мы можем писать... Одно дело - ХХ век, когда кажется, Освенцим закончился, нацизм побежден, и кажется, можно немного вздохнуть и подумать. Но ведь мир во зле никуда не делся, зло не побеждено на самом деле. И уничтожение Освенцима - действительно важный, знаковый сюжет, как и победа над нацизмом в целом. Но это вовсе не отменяет того, что мир продолжает лежать во зле. Пусть и какая-то часть огромного, чудовищного зла усилием человеческой воли была уничтожена.
И вот когда Гоголь это понял, с ним произошел духовный, очень тяжелый кризис. Он мог описать чиновников в "Ревизоре" и других персонажей, но это не меняло ничего.
Трагедия русского писателя: только мертвое зерно дает плод
Царьград: Что, на Ваш взгляд, делает Гоголя именно русским писателем?
Михаил Бударагин: Русским писателем Гоголя делает одна очень простая вещь. Он делал то и так, что никто до него не делал. Никто до Гоголя так не делал.
Русский писатель - это тот, кто вспахивает целину, новое пространство. Берет плуг и вспахивает. Достоевский в этом смысле точно такой же. И Толстой, и даже Тургенев. И Пушкин в особенности. Там, где огромное, заросшее бурьяном поле, с камнями, с обломками, расчищаешь и вспахиваешь - чтобы туда падали семена.
И главная трагедия любого русского писателя состоит в том, как мы помним, что только мертвое зерно дает плод. Зерно должно умереть. И писателю это пережить очень трудно. Зерно должно умереть, чтобы из него что-то произросло.