Способность осуществлять фронтальные фундаментальные исследования есть, помимо России и США, еще в нескольких странах мира. Развивающаяся широким фронтом по всем ос*новным направлениям фундаментальная нау*ка - гораздо более редкий феномен, чем приня*то считать. Это российское достояние необходимо со*хранять и преумножать, причем достижения в военно-технической сфере требуется во все большей мере ориентировать на применение в гражданской экономике. Нельзя забывать один из важнейших и в основном усвоенных уроков истории Советского Союза - независи*мая оборонная промышленность не может дол*го и без чрезмерных затрат существовать в ви*де обособленного анклава, не являясь органич*ной частью высокотехнологичной промышленности в целом с преобладанием высокопри*быльного гражданского компонента.
Наибольшую ценность в современных усло*виях приобретают именно научные знания и особенно способность к созданию нового науч*ного знания. Сегодня технологии, благодаря ко*торым разрабатываются наиболее прибыльные продукты, создаются в первую очередь на осно*ве новых научных знаний, выявления новых фи*зических, химических, биологических и прочих закономерностей. В силу этого особую важ*ность представляет интеграция образования и науки, включенность в процесс профессиональ*ного научного творчества и обучающих (профес*сорско-преподавательский состав) и обучае*мых (студенты, аспиранты).
5.5. История термина «суверенная демократия»
С абсолютной точностью зафиксировать момент рождения исследуемого термина едва ли возможно. Однако известна точная дата и точное место его введения в междуна*родный научно-политический оборот. Это произошло 1 апреля 2004 г. в Университете Ольстер (Дерри). Тогдашний председатель Комиссии Евросоюза «Европа и мир» Р.Проди (нынешний итальянский премьер) в своей речи сказал, в том числе следую*щее: «Кант вероятно бы порадовался, увидав то, что мы создали в Европейском Союзе - форму наднациональной демократии в виде Союза суверенных государств, входящих в него в качестве членов. В некоторых отношениях наш Союз есть воплощение сущности кантовской федерации суверенных демократий».
Через год с небольшим в «Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ», появляется тема, вскоре обозначенная термином, введенным Р.Проди. Прозвучала она в следующей аранжировке: «Россия - это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа. Она сама встала на этот путь и, соблюдая все общепринятые демократические нормы, сама будет решать, каким образом - с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики - можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии. Как суверенная страна Россия способна и будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути».
В.Путин, четко обозначив тему - соединение демократии с суверенитетом, - не ис*пользовал самоочевидный термин «суверенная демократия». Как выяснилось позже, предложенное В.Сурковым словосочетание показалось главе госу*дарства (юристу по образованию) не совсем привычным. Тем не менее, этот термин появился. Виктор Третьяков сразу после послания президента пи*шет: «Суверенная (и справедливая) демократия России - вот лингвистическая и сущ*ностная формула политической философии Путина, прямо не выведенная в послании, но фактически все его пронизывающая».
Среди первых критиков нового концепта следует выделить Владимира Рыжкова, согласно которому «суверенитет... это и есть демократия».
Однако в самих властных структурах обнаружились разногласия, о которых заявил первый вице-премьер (в недавнем прошлом - руководитель администрации Президента РФ) Д.Медведев.
В интервью журналу "Эксперт" (24 июля 2006 г.) он заявил, что неологизму «суверен*ная демократия» он предпочитает термины – «просто демократия» или «подлинная де*мократия». Свои предпочтения он объяснил тем, что как юрист по образованию привык рассматривать в разных плоскостях понятия «демократия» и «суверенитет». Демо*кратия - это «форма государственного устройства, форма правления и политический режим». Суверенитет же – «верховенство государственной власти внутри страны и ее независимость вне пределов государства». Кроме того, Д.Медведев в этом термине почув*ствовал «странный привкус. Это наводит на мысль, что все-таки речь идет о какой-то иной, нетрадиционной демократии. И сразу же задается определенный угол зрения. Особенно в комментариях некоторых наших партнеров. Демократия и государствен*ный суверенитет должны быть вместе. Но одно не должно подавлять другое».
Понятие «суверенная демократия» обладает некоторыми смысловыми оттенками, которых нет в его англий*ском эквиваленте, введенном в оборот Р.Проди. Поэтому в 2006 г. происходила уни*кальная идейно-политическую дуэль «на словах» между руководством России и США.
Начал эту дуэль заместитель руководителя администрации Президен*та РФ В.Сурков. В феврале 2006 г., выступая перед активом партии Единая Россия, он за*явил: «Россия, на мой взгляд, станет суверенной демократией. То есть выйдет на путь устойчивого развития. Будет экономически процветающей, политически стабильной, вы*сококультурной. Будет иметь доступ к рычагам влияния на мировую политику. Будет сво*бодной нацией, совместно с другими свободными нациями формирующей справедливый миропорядок». Речь, опубликованная на Ин*тернет-сайте Единой России была озаглавлена с помощью ключевого тезиса, сформулиро*ванного Сурковым: «суверенитет - политический синоним конкурентоспособности».
В марте того же года президент США представил новую редакцию Стратегии националь*ной безопасности. В этом документе присутствуют все компоненты термина «суверенная демократия». Но, как и в Послании-2005 президента Путина, сам термин отсутствует. Вместо него в качестве условия обеспечения национальной безопасности США обозначе*на «эффективная демократия». Основанная на «эффективном экономическом раз*витии», такая демократия, по Дж. Бушу, должна помочь странам, «освободившимся от ти*рании», построить «ответственный суверенитет» вместо «постоянной зависимости».
В самом общем виде этот тезис обозначает стремление США создать по всему миру на месте прежних «тиранических режимов» (а к ним относятся и Афганистан, и Ирак, и постсоветские, и посткоммунистические страны) экономически развитые и политиче*ски независимые государства. Наличие таких «эффективных демократий» с «ответ*ственным суверенитетом» рассматривается США как универсальная гарантия безопас*ности для любых соседей. В этом ключе 4 мая 2006 г. выступил вице-президент США Р.Чейни на конференции в Вильнюсе, организованной с целью создания своеобразного «демократического альянса» из стран, окружающих Россию.
Уговаривая Россию не усматривать угрозы в тех формах «демократизации», которые были применены в Грузии и Украине в 2003-2004 гг., Чейни заявил: «Перспектива, которую мы утверждаем сегодня, это - сообщество суверенных демократий (sovereign de*mocracies), которые преодолевают старинные раздоры, которые чтят многочисленные культурно-исторические связи, объединяющие нас, которые привержены свободе тор*говли, уважают друг друга в качестве великих наций и соединяют усилия в борьбе за столетие мира». Под*текст данного рефрена – «суверенные демократии» - это бывшие сателлиты и республики СССР, которые должны преодолеть «постоянную зависимость» от России.
В сентябре 2006 г. эта проработка ключевого термина российского и международного политического дискурса вышла на новый уровень. Президент Буш предъявил нации и миру ключевой тезис долгосрочной стратегии в противостоянии терроризму. Заключается он в том, что для конечной побе*ды над международным терроризмом необходимо создание «эффективных демокра*тий», обладающих «эффективным суверенитетом».
Очевидно, американцы полагают, что демократии могут быть и бывают неэффективными. От этого они не перестают быть демократиями. Просто перед лицом определенного вызова они оказываются уязвимыми, а потому к ним можно и нужно предъявлять определенные требования, выполнение которых в перспективе из*бавит мир от тотальной террористической войны.
Вместо то*го, чтобы изображать Запад в качестве «демократического стандарта» и призывать всех остальных на него равняться, новая американская антитеррористическая стратегия, по сути, ставит на одну доску такие страны, как Ирак и Великобритания.
Один из важнейших смыслов - умение современных демократий «осуществлять эф*фективный суверенитет и утверждать порядок внутри собственных границ». По-прежнему важны все классические атрибуты демократического режима - выборы, основные права человека, институты гражданского общества и т. д. Они, как выража*ются авторы стратегии, составляют такое «противоядие» против терроризма, которое обязательно сработает в отдаленном будущем. Но именно для того, чтобы у демократии в
столкновении с терроризмом сохранялась сама возможность будущего, она уже сегодня, сейчас должна противопоставить ему «эффективный суверенитет». То есть, если кратко - демократия должна быть суверенной.
Для президента Путина более актуальными представ*ляются смыслы, связанные с глобальной конкурентоспособностью страны, со справед*ливостью самой глобальной конкуренции. О чем он и дал понять на встрече с членами Международного дискуссионного клуба «Валдай» в сентябре 2006 г.: «Суверенитет - это позиционирование страны вовне, в мире, это возможность осуществлять свою внутрен*нюю и внешнюю политику самостоятельно, без вмешательства извне.
Демократия - это способ организации общества и государства. Это целиком направ*лено вовнутрь страны. Поэтому это разные вещи: суверенитет и демократия. Вместе с тем в современном глобальном мире, в глобализирующемся мире, где границы все больше и больше стираются, мы со всей очевидностью видим и наблюдаем, что теми странами, которые продвинулись, скажем, в решении своих экономических проблем, те*ми странами, которые имеют фактическую монополию на мировые средства массовой информации, а массмедиа крайне важны в современном мире вообще, в политике, в эко*номике - где угодно, с учетом прозрачности национальных границ, к сожалению, все эти современные средства глобализации используются часто в национальных интересах для того, чтобы обеспечить себе конкурентные преимущества в мировой экономике и в мировой политике. И это очевидный факт. Для нас, во всяком случае».
Дело в том, что в пост-ялтинской, но одно*временно все еще «вестфальской» мировой системе сталкиваются два равноценных тренда: давнее (по итогам Первой мировой войны) право на самоопределение народов (суверенитет) и недавнее требование к любым народам самоопределяться не иначе, как «демократически».
Получается, что с одной стороны, демократия - это сегодня трансграничная ценность, с другой - суверенитет вовсе не предполагает следование мировым стандартам демокра*тических процедур. В этом главное противоречие. И оно подводит к следующему вопросу: если может быть недемократический суверенитет, то возможно ли существование «несуверенных демократий»?
Для американцев, обозначивших долгосрочную стратегию войны с терроризмом, важно акцентировать проблему «неэффективных демократий». Так, бывшие сателлиты Советского Союза и составлявшие его «республики» в пост-ял*тинскую эпоху оказались перед необходимостью смены лояльности. Так, в странах Бал*тии энтузиазм смены «хозяина» выразился в повальном избрании президентами граждан США и Канады.
К числу «несуверенных демократий» можно отнести и бывшие центрально-европей*ские «народные демократии», которые США противопоставляют «старым демократи*ям». Эти последние в основном (за исключением Великобритании) ориентированы на собственное «сообщество суверенных демократий», где лояльность каждого участника передается не персонально какому-то государству (скажем, ФРГ или Франции), а союзу как таковому. Именно этот изначально кантовский смысл имел в виду Романо Проди. Но неко*торые «новые демократии», даже становясь членами Евросоюза, в первую очередь и главным образом присягают на верность США, получая в обмен на это прощение дол*гов (Польша) и статус «демократий».
После крушения СССР на Рос*сию была поставлена печать страны, проигравшей «холодную войну». Это открывало вполне реальную перспективу перехода не из «Третьего Рима» в «третий мир» (как любили шутить в 1990-х гг.), а в разряд «не*суверенных» («управляемых») демократий. Спасло лишь одно: Россия - единственная в мире страна, которая самостоятельно вышла из такого небывалого состояния, как «коммунизм». Крах августовского (1991 г.) путча продемонстрировал всему миру спо*собность россиян самостоятельно распоряжаться своей судьбой. И именно поэтому наш российский «демократический транзит» не оказался повторением пути «управляе*мой демократии», по которому долго шли ФРГ и Япония после 1945 г.
Признаком того, что понятие «суверенная демократия» работает, является ее способность ухватывать имеющиеся проблемы и противоречия в живом процессе де-коммунизации по-российски.
Во-первых, идентификация России как «суверенной демократии» раз и навсегда за*крывает вопрос о «множественности» суверенитетов в федеративном государстве.
Во-вторых, понятие «суверенная демократия» выполняет важнейшую реабилитаци*онную функцию, возвращая в контекст общественных дискуссий очевидно дискредити*рованное, но абсолютно базовое для России слово «демократия». На одной из дискуссий представителей всех значимых политических сил Председатель Конституционного суда РФ В.Зорькин напомнил: «Священное слово «де*мократия» можно извратить до такой степени, что в народе его будут употреблять не иначе как «дерьмократия». Но народный язык, язык улицы не возникает на пустом ме*сте. Чтобы до такой степени произошло лингвистическое превращение, народ надо бы*ло очень сильно обидеть» (Российская газета. 2006. 6 сентября).
В-третьих, суверенная демократия выполняет инструментальную функцию: партия «Единая Россия» провозглашает стратегию качественного обновления страны как суверенной демократии.
В ноябре 2006 г. Владислав Сурков опубликовал статью, сумми*рующую его собственные размышления на тему «суверенной демократии», а также ключевые аргументы «за» и «против» этого концепта. Его ключевой тезис – «суверенная демократия» есть универсальная форма политического устройства нации в условиях глобализации. Россия не изобретает эту форму в виде особого пути, а лишь адаптирует ее к собственной специфике. И тогда, утверждает Сурков, «допустимо определить суве*ренную демократию как прообраз политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно рос*сийской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими».
5.6. Источники суверенной демократии в России
Современное развитие России неотделимо от «выстраданных стандартов цивилизации». Восприятие наднациональных, общечеловеческих ценностей, возвышающихся над социальными, групповыми, этническими интересами становится характерной особенностью российского народа. Люди приняли такие ценности, как свобода слова, выезда за границу, другие основные политические права и свободы личности. Люди дорожат тем, что могут иметь собственность, заниматься предпринимательством, достигать материальных и духовных успехов в жизни.
С другой стороны консолидации российского общества способствуют традиционные ценности россиян. В качестве таких ценностей выделяются следующие.
Патриотизм. Несмотря на ироничность по отношению к этому слову в 1990-х гг., для большинства россиян оно сохранило свое первоначальное, полностью позитивное значение. Это чувство гордости своим Отечеством, его историей и свершениями, стремление сделать свою страну краше, богаче, крепче, счастливее. Когда эти чувства свободны от национальной кичливости и имперских амбиций, в них нет ничего предосудительного. Это источник мужества, стойкости, силы народа. Утратив патриотизм, связанные с ним национальную гордость и достоинство, мы потеряем себя как народ, способный на великие свершения.
Державность. Россия была и будет оставаться великой страной. Это обусловлено неотъемлемыми характеристиками ее геополитического, экономического, культурного существования, определяющими умонастроение россиян и политику государства на протяжении всей истории России. Но сегодня эти умонастроения должны наполниться новым содержанием. В современном мире державная мощь страны проявляется не столько в военной силе, сколько в способности быть лидером в создании и применении передовых технологий, обеспечении высокого уровня благосостояния народа, в умении надежно охранять свою безопасность и отстаивать национальные интересы на международной арене.
Государственничество. Россия исторически кардинально отличалась и отличается сегодня от США или Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические традиции. У нас государство, его институты и структуры всегда играли исключительно важную роль в жизни страны, народа. Крепкое государство для россиянина не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а, напротив, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен. Поэтому ослабление государственной власти приводит не к развитию демократии, правового государства, личной и политической свободы, а к угрозе их попрания, так как современное российское общество не отождествляет сильное и эффективное государство с тоталитарным. Восстановление регулирующей роли государства в той степени, в какой это необходимо, исходя из традиций и нынешнего положения страны, является насущной потребностью для общества.
Социальная солидарность. Россия всегда тяготела к коллективным формам жизнедеятельности, которые доминировали над индивидуализмом. В российском обществе также глубоко укоренены патерналистские настроения. Улучшение своего положения большинство россиян привыкло связывать не столько с собственными усилиями, инициативой, предприимчивостью, сколько с помощью и поддержкой со стороны государства и общества. Эта привычка отмирает крайне медленно, что следует учитывать в социальной политике.
Суверенная демократия не представляется возможной без гражданского согласия, которое не может быть принудительным. Поэтому является важным его достижение по таким коренным вопросам, как цели, ценности, рубежи развития, которые желательны и привлекательны для подавляющего большинства россиян. Одна из основных причин медленного продвижения реформ заключается именно в отсутствии гражданского согласия, общественной консолидации.
История убедительно свидетельствует, что все диктатуры, авторитарные системы правления преходящи. Непреходящими оказываются только демократические системы. При всех их недостатках ничего лучшего человечество не придумало. Сильной государственная власть в России может быть только в демократическом, правовом, дееспособном федеративном государстве.
Выделяются следующие направления его формирования:
- рационализация структуры органов государственной власти и управления, повышение профессионализма, дисциплины и ответственности государственных служащих, усиление борьбы с коррупцией;
- перестройка государственной кадровой политики на основе принципа отбора лучших специалистов;
- создание условий, благоприятствующих становлению в стране полнокровного гражданского общества, уравновешивающего и контролирующего власть;
- повышение роли и авторитета судебной ветви власти;
- совершенствование федеративных отношений, в том числе в бюджетно-финансовой сфере;
- развертывание активной и наступательной борьбы с преступностью.
5.7. Характеристика суверенной демократии
Как показывает политическая практика перенос ударения на отдельные составляющие демократического процесса неизбежен и необходим в каждой новой точке исторического пространства-времени.
Термин «суверенная демократия» характеризует политическую систему в целом как с внутренней, так и с внешней точек зрения. Политико-философский смысл термина «суверенная демократия» основан на современном понимании «нации» как «демократии» (об этом писал американский историк Джон Лукач). Если несколько десятилетий назад в Европе говорили о «европейских нациях», то теперь чаще говорят о «европейских демократиях». Нация - политический этнос, демократия - объединенный идеалами и государственностью народ, в том числе многонациональный.
Следует отметить, что «демократия» не целиком заменила собой многозначное понятие «нация», а лишь одно из его значений - так называемую «государство-нацию». Поэтому, когда мы говорим о суверенной демократии, мы имеем в виду Россию как суверенную демократическую нацию. Термин «суверенная демократия», тем не менее, косвенно определяет и внутренний характер демократии как способа политического устройства общества.
Достоинство свободного человека требует, чтобы нация, к которой он относит себя, была также свободна в справедливо устроенном мире. Высшая независимая – суверенная - власть народа призвана соответствовать этим стремлениям и требованиям на всех уровнях гражданской активности – от индивидуального до национального.
Рассуждение о суверенной демократии в России отвечает положениям Конституции, согласно которым: во-первых, «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ»; во-вторых, «никто не может присваивать власть в Российской Федерации».
Концепция суверенной демократии претендует на выражение силы и достоинства российского народа через развитие гражданского общества, надежного государства, конкурентоспособной экономики и эффективного механизма влияния на мировые события. Представляется важным и достаточно сложным поддерживать суверенитет без ущерба для демократии и быть открытыми, не теряя идентичности.
Основным ресурсом обеспечения суверенитета в настоящее время признается не просто обороно-, а комплексная конкурентоспособность.
Для России принципиально важным является реализация народосберегающих технологий демократии, предполагающих национальную солидарность на основе общих ценностей свободы, справедливости и материального благополучия. Сбережение народа может стать целью и средством обновления, программой гуманизации политической системы, социальных отношений, бытовой культуры, навыком бережного подхода к достоинству, здоровью, имуществу, мнению каждого человека.
Для суверенной демократии необходимо обеспечить идейное влияние в качестве актора европейской цивилизации. Производство смыслов и образов, интерпретирующих европейские ценности, связав их с российскими целями, позволит ментально объединить нацию. Необходимо иметь собственные позиции в различных дискурсах Запада: в философском, политологическом и других.
Источником современной конкурентоспособности являются образование и наука. Некоторые конкурентные преимущества, унаследованные от СССР - в энергетике, коммуникациях, обороне и в сфере образования - должны использоваться для устойчивого развития национальной экономики. Могущественная энергетическая держава возникнет не в результате гипертрофии сырьевого сектора, а в борьбе за обладание высокими технологиями связи и информации, энергомашиностроения и энергосбережения, производства принципиально новых видов топлива.
Интеллектуальная мобилизация на подъем перспективных отраслей, доступ к научно-техническим ресурсам развитых экономик, усвоение современной исследовательской и производственной культуры могут стать главными задачами российских школ и университетов, а также внешней политики, международной научной и промышленной кооперации. Система образования является такой же инфраструктурой будущей экономики знаний, как трубопроводы для теперешней экономики нефти.
Проект суверенной демократии относится к числу допускающих национальное будущее России. При этом существенно важным является европейская ориентация страны.
Литература:
Кокошин А. Реальный суверенитет в современной мирополитической системе. М., 2006.
Поляков Л.В. «Суверенная демократия»: политический факт как теоретическая предметность // Общественные науки и современность. 2007. №2.
Путин В.В. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета. 1999. 30 декабря.
Сурков В. Национализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию // Эксперт №43(537). 2006. 20 ноября.
PRO суверенную демократию. Сборник / Сост. Л.В.Поляков. М., 2007.
|