[Chtoby-pomnili.com]

А вот как вспоминал о своих неприятностях тех лет сам Аркадий Райкин: «Была запущена такая сплетня: будто я отправил в Израиль гроб с останками матери и вложил туда золотые вещи! Впервые я узнал это от своего родственника. Он позвонил мне в Ленинград и с возмущением рассказал, что был на лекции о международном положении на одном из крупных московских предприятий. Докладчика - лектора из райкома партии - кто-то спросил: «А правда ли, что Райкин переправил в Израиль драгоценности, вложенные в гроб с трупом матери?». И лектор, многозначительно помолчав, ответил: «К сожалению, правда». Жена тут же позвонила в райком партии, узнала фамилию лектора и потребовала, чтобы тот публично извинился перед аудиторией за злостную дезинформацию, в противном случае она от моего имени будет жаловаться в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС - председателем его тогда был А.Я.Пельше. Ее требование обещали выполнить и через несколько дней сообщили по телефону, что лектор был снова на этом предприятии и извинился по радиотрансляции. Якобы этот лектор отстранен от работы. Хочется верить, что так оно и было на самом деле. Но на этом, к сожалению, не кончилось. Я в очередной раз слег в больницу. Театр уехал без меня на гастроли. И вот удивительно, всюду, куда бы наши артисты ни приезжали, к ним обращались с одним и тем же вопросом:

- Ну, что же шеф-то ваш так оплошал? Отправил в Израиль...

Словом, всюду - в Москве, Ворошиловограде - одна и та же версия. Считали, что я не участвую в гастролях отнюдь не из-за болезни. Что чуть ли не в тюрьме...

Выйдя из больницы, я пошел в ЦК, к В.Ф.Шауро.

- Давайте сыграем в открытую, - предложил я. - Вы будете говорить все, что знаете обо мне, а я о вас. Мы оба занимаемся пропагандой, но не знаю, у кого это лучше получается. Вы упорно не замечаете и не хотите замечать то, что видят все. Как растет бюрократический аппарат, как берут взятки, расцветает коррупция... Я взял на себя смелость говорить об этом. В ответ звучат выстрелы. Откуда пошла сплетня? Почему она получила такое распространение, что звучит даже на партийных собраниях?

Он сделал вид, что не понимает, о чем речь, и перевел разговор на другую тему. Но самое смешное - это помогло. Как возникла легенда, так она и умерла...».

И еще один отрывок из интервью - на этот раз Константина Райкина: «Диссидентской семьей мы вовсе не были, это легенды. Папа многое понимал, он заболевал, когда сталкивался с очередной идеологической мерзостью, но он был сыном своего строя. Жить по принципу «на службе верю, дома нет» он не умел. В этом смысле семья у нас была довольно жестко закрученная: когда я пошел в первый класс, родители мне очень серьезно объяснили, что хорошо учиться - это сейчас самое большое, чем я могу помочь своей родине. И в этом не было никакого воспитательного обмана, никакого цинизма».

После конфликта 1971 года через пару лет отношение официальных властей к Райкину несколько изменилось, причем в лучшую сторону. В 1974 году на ЦТ начались съемки сразу двух фильмов с участием Аркадия Райкина: «Люди и манекены» и «Аркадий Райкин».

На рубеже 1980-х годов артиста отметили двумя высшими правительственными наградами: в 1980 году ему была присуждена Ленинская премия, а в 1981 году он стал Героем Социалистического Труда. Однако в родном Ленинграде ему было неуютно. Особенно раздражали артиста нападки со стороны обкома, во главе которого тогда находился Г.Романов. Об их напряженных отношениях говорит хотя бы такой факт. Получать Звезду Героя Соцтруда Райкин должен был именно из рук Романова. В назначенный час артист явился в обком, однако Романов тайком покинул здание через другой выход. Прождав в приемной более часа, Райкин так и ушел из обкома ни с чем. Награду ему затем вручали другие люди. Чтобы не испытывать больше судьбу, Райкин в конце жизни решил сменить место своего жительства. Екатерина Райкина вспоминала: «Безответственно говорить, что у Райкина была счастливая, безоблачная жизнь. Так считают те, кто не знает, каких нервов стоил ему выпуск каждой программы! Ему же открыто угрожали на очень высоком уровне. А сколько пускали всевозможных сплетен, чтобы снизить его невероятный авторитет у народа!... Большинство ленинградских начальников боялись его и мешали, как могли, заставляли выбрасывать целые монологи. Как-то журналист «Ленинградской правды» посмел написать, что «Райкин всегда актуален». Тут же приехал в редакцию Захаров, зам. первого секретаря Ленинградского обкома, и потребовал, чтобы в редакции забыли фамилию Райкина, поскольку он «нанес ущерб идеологической работе в Ленинграде и его надо гнать отсюда»… Очень показательна история переезда папы в Москву. Еще со времен войны у него сложились добрые отношения с Брежневым, но он всегда чувствовал дистанцию и не пытался напомнить о себе. В начале 60-х годов, когда Брежнев был еще председателем Президиума Верховного Совета, они встретились на приеме после концерта.

- Ну, как ты живешь? — поинтересовался Брежнев.

- Хорошо.

- Как же хорошо? Ты ведь до сих пор живешь в гостинице. Тебе нужна квартира в Москве?

- Было бы неплохо…

Прошло 5 лет, они снова встретились, вспоминали войну, а напоследок Брежнев сказал, что распоряжение о квартире уже дано. Но опять все замерло. И тут добрый человек из Моссовета намекнул отцу, что надо поговорить с ленинградским начальством. Папа позвонил тогдашнему первому секретарю обкома Толстикову, сказал, что необходимо его «добро», и добавил, что речь идет только о квартире, а театр остается в Ленинграде.

- Я понимаю, театр вам недорог, вы у нас не бывали, впрочем, как и в других театрах тоже.

- И почему меня так не любит интеллигенция?

- А вы издайте приказ, чтобы вас с 1 мая начали любить.

Прощаясь, отец обронил:

- Мне жаль, что у вас разное мнение с генсеком.

- А что, есть такое мнение? — удивился тот и тут же добавил: — А вы думаете, Толстиков дурак? Я вам и в Ленинграде оставлю квартиру.

Родители получили квартиру в Москве, перевезли туда все вещи. В Ленинграде не были больше года, потом позвонили, чтобы заказать номер в гостинице, а им сообщили, что их бывшее жилье действительно не тронуто. Первое время жили в пустой квартире, обедали на подоконнике. Но Толстиков так это дело не оставил. Приехал в Ленинград Косыгин, пошел на спектакль в БДТ, и Толстиков ему стал петь: «А Райкин-то наш каков! Мало того что в Москве, он и в Ленинграде имеет квартиру…»… Потом Толстикова назначили послом в Китае, а его место занял Григорий Романов. Тот вообще никогда не хотел видеть Райкина. Папа много раз пытался пробиться к нему — напрасно…».

Все эти неприятности тяжким бременем отражались на всех членах семьи. Екатерина Райкина рассказывала о своей маме: «С ее обостренным чувством справедливости, все принимала очень близко к сердцу: загоралась как спичка от любой подлости, часто кого-то выручала, все время звонила и добивалась правды. Давала за Райкина интервью, писала статьи, протаскивала пьесы. Конечно же, именем папы. Все его инфаркты, болезни, проблемы она переживала как свои. Выдержать такое напряжение очень трудно. В 75-м у Ромы в доме ее подруги Светланы Собиновой случился инсульт. Спас ее известный врач Владимир Львович Кассиль, сын писателя Кассиля. В Боткинской больнице он собрал консилиум известных медиков. Профессор вызвал отца в кабинет и спросил: «Аркадий Исаакович, когда у вас намечены гастроли в Польше? Девятого? Поезжайте, здесь вы не нужны, а там вас ждут зрители». С мамой остались Владимир Коваль, мой третий муж, Костя и сын Алеша. Папа взял меня с собой, чтобы я играла мамин репертуар под ее фамилией. Уже в поезде глотая слезы, я начала учить ее роли. На нервной почве у меня пропал голос, а у папы от переживаний за Рому вдруг началось воспаление легких. Но буквально за день до спектакля врачи поставили нас на ноги массированной терапией. Папа не отходил от телефона, справлялся о Ромином состоянии и плакал, как только клал трубку».

В 1981 году театру Райкина было разрешено переехать в Москву. По решению Моссовета театру было выделено помещение кинотеатра «Таджикистан» в Марьиной Роще. Вскоре свет увидели и первые спектакли, теперь уже московского театра Райкина: «Лица» и «Мир дому твоему». Несмотря на то, что Райкину в те годы было уже более 70 лет, он превосходно держался сцене, но его силы истощались, он часто и подолгу болел. Иногда на сцене сдавала память, утрачивалась легкость движений, но всегда сохранялась атмосфера полного единения с залом, на протяжении полувека сопутствовавшая каждому выходу на сцену этого великого артиста.

Незадолго до смерти Райкин поехал в турне по Америке. Говорил на сцене он уже тихо, но все равно это был тот самый, всеми любимый Райкин, которого все русскоязычные американцы прекрасно знали. И где бы Райкин ни выступал, везде, лишь только он появлялся на сцене, зрители в зале вставали и… начинали плакать. Они понимали, что больше живым этого великого артиста они уже не увидят. Екатерина Райкина рассказывала: «В конце ноября 1987 года папа, я и Костя приехали из Америки, где у папы прошло 24 концерта. Вернулись счастливые! Было невероятно трогательно — зрители приносили папе на подпись программки и билеты с его старых спектаклей. Представляете, люди уезжали из Союза навсегда и брали с собой на память программки Райкина! К сожалению, у папы тогда правая рука уже почти не работала, поэтому мы запирались с ним в гримерке, и я расписывалась за него. Пусть люди на меня за это не обижаются, я хотела как лучше. Вернувшись, он сыграл еще 14 спектаклей «Мир дому твоему» (последний был 300-м по счету), а после этого попал в больницу. Совершенно случайно. Раз в десять дней ему надо было принимать лекарство, выводящее воду из организма, а он забыл, что уже выпил его, и назавтра принял снова, тем самым очень ослабив сердце. Приехала «скорая» и тут же забрала его в больницу. Оттуда он уже не вышел… Где-то 15 декабря я была у него в больнице, и мы даже гуляли с ним по парку. Он шел молча, а я рассказывала ему о семейных новостях, о том, что темы, которые он раньше поднимал на своих спектаклях и которые тогда были опасными, сейчас открыто обсуждаются в газетах. Помню, вернувшись в палату, он сказал мне: «Для меня очень важно подумать о том, с чем я завтра выйду на сцену. Надо решить, о чем говорить зрителю, когда все позволено». Понимаете, он думал о будущем, он не понимал, что его дни были сочтены. Когда Котенька (Константин Райкин) пришел в больницу на следующий день, врач сказал, что папу только что увезли в реанимацию. Костя спросил: «Может, он что-то просил передать?» «Аркадий Исаакович просил передать, чтобы вы берегли свое здоровье…» — сказал потом доктор. Сколько я просила, умоляла врачей пустить меня к папе, чтобы посидеть с ним рядом, поухаживать, — тщетно, «не положено!». Да нигде в мире такого нет! Они же знали, что он умирает, почему нельзя было пустить дочь?!...Самое ужасное, что я не простилась с папой. Я не могла оставить маму одну. Она была после инсульта, уже 15 лет не говорила, очень тяжело болела, и мы решили не рассказывать ей о случившемся. Я, как клоун, отвлекала ее, шутила, что-то рассказывала, но, мне кажется, мама все равно чувствовала неладное, часто начинала плакать… Сказали мы обо всем ей только через несколько дней после похорон. Я попросила сделать это друзей родителей — Владимира Львовича Кассиля и его жену Верочку, они оба врачи. Владимир спас маму в 1975 году, когда у нее случился страшный инсульт, и подарил еще 15 лет жизни. После смерти папы она прожила два года…».

Аркадий Райкин скончался 20 декабря 1987 года на 77-м году жизни и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Вспоминал Л.Сидоровский: «Проходит день, другой, третий - ни газеты, ни радио, ни телевидение об этом ни слова... Потому что ждут «высшего некролога», подписанного «партией и правительством», а лезть в пекло поперек батьки никому не положено. Между тем «партия и правительство», которые всегда боялись Райкина, продолжали бояться его даже и теперь, когда он был мертв: вероятно, все не могли решить, как бы похоронить его «потише, поскромнее»... И тогда я уговорил нового редактора питерской «Смены» плюнуть на эту дурацкую традицию, нарушить «табель о рангах» - так наша газета первой в стране сказала своему читателю, что великий артист скончался... Еще в том печальном эссе писал я о том, что необходимо присвоить имя Аркадия Райкина Ленинградскому театру эстрады, что было бы очень правильно поименовать в его честь у нас какую-нибудь уютную улочку. Но к моим предложениям, естественно, не прислушались»...

С 1987 года Государственный театр миниатюр в Москве стал театром «Сатирикон», а в 1991 году решением правительства Москвы театру было присвоено имя Аркадия Райкина. Вся советская эстрада разговорного жанра ориентировалась на Аркадия Райкина. Райкин - это почти полувековая история сатирического и юмористического разговорного жанра на советской эстраде. По мнению Геннадия Хазанова: «Аркадий Райкин - это не просто конкретный человек, это понятие, символ, это, если хотите, явление… Мне довелось видеть не так уж много артистов этого же жанра, что и Райкин. Таких артистов вообще очень мало в мире. Но, кроме того, я честно скажу, что не видел и не знаю ни одного артиста, который по мощи, по силе дарования и обаяния, по совершенно магнетическому воздействию на зал мог бы приблизиться к Райкину хоть на какое-нибудь расстояние. Пускай это не покажется громко сказано, честно говоря, нам всем так же далеко до него, как до ближайшей планеты Солнечной системы».

Об Аркадии Райкине был снят документальный фильм «Народный артист Аркадий Райкин».

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

1. Аркадий Райкин в воспоминаниях современников / Сост. Е.Райкина; Международный фонд им. Аркадия Райкина [Текст] / Сост. Райкина Е., Ред. Михайлова Л. - М. АСТ, 1997.
2. Бейлин, А. М. Аркадий Райкин/ А. М. Бейлин.- М.Искусство, 1965.
3. Райкин, А. Без грима/ А. Райкин.-М. Вагриус, 2006.
4. Уварова, Е. Д. Аркадий Райкин/ Е. Д. Уварова.- М.Искусство, 1986.
5. Е. Райкина «Не сумела проститься с отцом» интервью «Аргументы и факты» авт. Татьяна Богданова
6. Аркадий Райкин: О себе. О нём. М. ПРОЗАиК, 2011.
7. Материалы сайта www.mishpoha.org

АРКАДИЙ РАЙКИН: СМЕХ ЭПОХИ

На четыре вопроса Афанасия Мамедова ответили Михаил Мишин, Екатерина Райкина, Константин Райкин и Ефим Шифрин

МИХАИЛ МИШИН: КОМЕДИЙНЫЙ ЖАНР ЧАХНЕТ БЕЗ ЖИВОЙ АУДИТОРИИ

- Эпоха ЧБ на телевидении сегодня даже как-то и не мыслима без «человека с тысячью лиц». Принято считать, что с кинематографом у «гения смеха» не заладилось, зато с телевидением не было никаких проблем. Связано ли это с особенностями сценического дарования Аркадия Райкина?

- Я бы не сказал, что на телевидении у Аркадия Исааковича так уж сильно ладилось. Не очень-то… А вообще, комедийный жанр немыслим без живой аудитории. Представьте себе: стоит один человек, я ему рассказал анекдот — он, в лучшем случае, улыбнулся. А вот если большая компания — хохот будет стоять. И даже Райкину, гениальному артисту, требовалась живая аудитория. Поэтому судьба Аркадия Исааковича в некотором смысле трагична: кто не видел его живьем, тому бессмысленно объяснять, что это было такое. А те, кто видел его на сцене, — их все меньше — в объяснениях не нуждаются. Просто ему необходимо было сопереживание аудитории, контакт, а в кино у зрителя контакт с пленкой...

- Почему в сегодняшней смеховой культуре не приживаются такие райкинские «робкие» категории, как «ускользающая красота», «недосказанность», «интеллектуальность»?

- Не думаю, что «интеллектуальность» совсем ушла из страны. Она ушла из телевизора. Но где-то же интеллект должен был остаться. Какой смысл в «недоговоренности», когда можно договаривать. Когда можно обойтись без намеков, из которых состоял «интеллектуальный» смех еще тридцать лет назад. За такой намек тогда прощали любое художественное качество. Чем полнее свобода слова, тем меньше недосказанности.

- Среди авторов, с которыми работал Аркадий Райкин, были известные советские писатели-юмористы: Марк Азов, Владимир Тихвинский, Михаил Жванецкий, Виктор Ардов, Михаил Зощенко, Михаил Мишин, Александр Хазин, Вениамин Сквирский, Семен Альтов, Марьян Беленький... Как относился Аркадий Райкин к текстам и их авторам?

- По-разному. Он в каждого поначалу влюблялся. А уж они — что и говорить. Райкин — это была абсолютная вершина жанра. Авторы мечтали сотрудничать с ним. И настал момент, когда я решился попытаться. Я оставил Аркадию Исааковичу кучу написанного. И уже через день Райкин позвонил, наговорил комплиментов и предложил работать над спектаклем. Это был предпоследний спектакль в его жизни («Его величество театр»). Как у него складывалось с другими авторами, не знаю. Райкин был человек сложный, и отношения выстраивались по-разному. Ко мне он относился ровно и хорошо. Как правило, или сразу принимал текст, или сразу отвергал. Часто что-то сам менял, не так, как ты хотел. Вскипала обида, но потом ты понимал, что даже если по существу ты прав, его актерское волшебство важнее.

- Для Аркадия Исааковича классический советский анекдот был тем самым ахматовским сором, что необходим художнику?

- Не знаю, что и сказать. Райкин не рассказывал со сцены анекдотов. И крайне редко возникали они в текстах. Анекдотичны были ситуации жизни. И этот великий артист всей силой необъятного таланта и человеческой искренности пытался улучшить ту жизнь, которой он жил и которой он был необходим, как глоток радости и надежды.

ЕКАТЕРИНА РАЙКИНА: ПОПУЛЯРНОСТЬ АРТИСТА ВЫЗЫВАЛА У ЧИНОВНИКОВ ЗАВИСТЬ И ЗЛОБУ

- Наш журнал публиковал интервью с вами, посвященное девяностолетию вашего отца. За десять лет слава великого артиста не померкла и вопросов не уменьшилось. Аркадий Исаакович скончался 17 декабря 1987 года, — выходит, застал горбачевскую перестройку. Как отнесся к ветру перемен лауреат Ленинской премии и Герой Социалистического Труда Аркадий Исаакович Райкин?

- Замечательно отнесся, радовался перестройке. Насколько, конечно, болезнь позволяла радоваться. Помню, буквально дней за десять до его ухода я принесла ему в больницу свежую прессу со словами: «Это же все готовил ты!..» А он мне: «Не буду всего этого читать. Мне сейчас необходимо выстроить мою следующую программу». На что я ему сказала: «Папа, ты будешь говорить с людьми о вечном. Пока живет человек, у него всегда будут проблемы». Он не думал, что все уже сделал и может уйти на покой. А еще в эти последние несколько лет он явно и ярко, по-райкински, ощущал себя евреем. Искал связей с предками, свои корни, вспоминал, как ребенком ходил в хедер.

- Правда ли, что причиной давления ленинградского КГБ на Райкина, грязной игры на «пятом пункте» стал в общем-то безобидный спектакль «Плюс-минус», показанный на невских берегах к столетию со дня рождения Ленина?

- Давление никогда не ослабевало, пока папа работал в Ленинградском театре миниатюр. Основными причинами были папин дар и национальность. Вообще Ленинграду везло на руководителей-антисемитов. Был Толстиков, потом его сменил Романов. Еще были товарищи. В искусстве евреев хватало, и все на собственной шкуре испытывали повышенное внимание ленинградских государственных деятелей. Папа часто говорил, что они придираются ко всему: к слову, фразе, жесту, — но не понимают, что он может сыграть вообще без слов, сыграть в паузу, и люди поймут его. Василий Катанян, режиссер документального фильма «Аркадий Райкин», вспоминал, как их вызвал к себе Романов и начал говорить, что именно необходимо убрать, а папа отвечал: «Хорошо, уберу». Когда они вышли из кабинета, Василий Васильевич набросился на папу со словами: «Почему же вы со всем соглашались, Аркадий Исаакович?!» — на что папа ответил: «Васенька, я соглашался, чтобы нас уже выпустили отсюда. Кладу голову на отсечение, что они никогда в жизни не будут это смотреть. Оставляем, все оставляем». Да, ему приходилось лавировать, играть. Иногда это не получалось, и все заканчивалось больницей. История, о которой вы спрашиваете, была специально состряпана. Пустили дезинформацию, подлую, коварную. Злобу и зависть вызывала популярность Райкина, его невероятная слава, которую нужно было ограничить, свести к минимуму.

- Аркадий Исаакович вспоминал, что на банкете по случаю 60-летия вождя народов юбиляр аплодировал ему четырнадцать раз, причем стоя. Энтузиазм вождя вызвало блистательное пародирование его визави: «Товарищ Сталин, могу и других типов показать». Пародировал ли ваш отец вне сцены сильных мира сего, ведь образы многих членов Политбюро просто просились на большую сцену? Вообще, дома Аркадий Исаакович был веселым человеком? За семейным столом шутки поощрялись?

- Ни разу я не видела, чтобы он пародировал партийных деятелей, — ни на сцене, ни дома. Во-первых, папа так настрадался от них, что лишний раз даже думать о них не хотел, во-вторых, его всегда интересовал образ собирательный, с ним он и выходил на сцену, играя чиновника-дурака, чиновника-невежду. Был у него такой образ из спектакля «Волшебники живут рядом», звали его Пантюхов. Советский бюрократ, типичный идиот, дурак, причем страшный. Я слышала от мамы и друзей, что в молодости папа был очень веселым, жизнерадостным человеком. Но он был слабого здоровья, и с течением времени болезнь его сковывала. Папа рано научился хранить и беречь себя для сцены. Видимо, поэтому его внешняя веселость не была столь яркой. Детьми мы, конечно, с ним играли, шутили, но дело в том, что я родителей мало видела в детстве. Приехала в Ленинград после войны из Ташкента. И всю школьную пору провела с бабушкой, а родители ездили по стране, работали, выступали. И гастроли эти были частыми и долгими. В году в общей сложности мы виделись месяца три. Мне всегда их очень не хватало. Я до сих пор помню, как скучала по ним в детстве.

- В юности Аркадий Исаакович увлекался живописью. Это увлечение помогало ему в идеальном выстраивании образов? К примеру, в создании знаменитых масок, которые он с такой стремительностью менял по окончании номера?

- Безусловно, он был художественно одарен. Еще педагог в средней школе, преподававший рисование, Владислав Матвеевич Измайлович, заметил это его дарование и посоветовал папе поступать в Академию художеств, однако папа не послушал его. И наверное, правильно сделал. Он вообще-то много рисовал, но, к сожалению, его рисунки не сохранились: война, переезды… Любил живопись и хорошо разбирался в ней. Всегда находил возможность сходить на какой-то вернисаж, выставку, экспозицию. Знал массу художников с мировыми именами. Дружил, к примеру, с Саввой Григорьевичем Бродским — «человеком эпохи Возрождения». Но папа увлекался не только живописью, — литературу любил, классическую музыку. Старался не пропускать концертов. Что же до масок, то их для него делала очень хороший мастер, это была их совместная с папой работа.

КОНСТАНТИН РАЙКИН: ОН ВДОХНОВЛЯЛСЯ ДРАМАТИЧЕСКИМ ТЕАТРОМ

- О многочисленных гастролях Театра миниатюр и о самом Райкине писали в газетах Венгрии, Польши, Болгарии, Германии, в Англии даже был снят фильм о нем, но искусство разговорного жанра своим рождением обязано не одному актерскому дарованию. Язык тут, пожалуй, на первом месте. Смеховая эссенция настолько тонкая, неуловимая субстанция, что проследить малейшие нюансы зачастую способен разве что соотечественник актера. Выстраивал ли ваш отец каким-то особым образом программу под заграничное турне?

- Да, он специально готовил, заучивал спектакли на языке той страны, в которой ему предстояло гастролировать. В Польше — на польском, в Болгарии — на болгарском, в Венгрии — на венгерском. Причем по многу раз разные спектакли. По этой причине, к примеру, в Венгрии из всех зарубежных артистов он был самым любимым, кумиром. И это несмотря на то, что венгерский язык один из сложнейших в мире. Венгры были благодарны иностранцу, если он им просто «здравствуйте» говорил на венгерском, а тут целая трехчасовая программа! Один, потом, через короткое время, другой трехчасовой спектакль. И так несколько раз. В Англии — на английском, в Германии — на немецком. Необходимо было, чтобы тебя сразу понимали, а не через какие-то бегущие строки, субтитры… Это связано с демократичностью жанра.

- «Я всегда буду сыном Райкина, — сказали вы в одном из интервью. — И умру, что бы я ни сделал в профессиональной жизни, сыном Райкина. Для большинства населения страны я — сын. Радует это? Нет». И процитировали Мандельштама: «Живущий несравним». «Несравнимым живущим» свойственно проходить через собственные юбилеи, которые в той или иной степени подталкивают нас к сравнениям, в особенности, если они фамильного свойства. Ваше шестидесятилетие было юбилеем состоявшегося в высшей степени самостоятельного художника. Вы по-прежнему чувствуете себя «сыном Райкина» в профессиональной жизни?

- Нет, в профессиональной жизни «сыном Райкина» я себя не чувствую. И когда это говорил, я имел в виду исключительно общественное мнение, так сказать, житейское. Мнение большинства соотечественников, которые меня не знают, потому что я занимаюсь только театром. Драматическим. А драматический театр — камерный жанр. К тому же я не делаю ничего для популяризации собственного творчества, отказываюсь от телевизионных передач, не снимаюсь в кино. Я выбрал для себя Путь, и то, что сегодня сходит за славу и популярность, мне не интересно. На моем Пути есть вещи более важные. Поэтому для большинства людей страны я останусь «сыном Аркадия Райкина». Хотя у меня вообще-то другие учителя и иду я другой дорогой.

- Как так случилось, что Аркадий Исаакович вдруг покинул театральные подмостки будущего Ленсовета и ушел на эстраду в роли обычного конферансье?

- Он никуда не уходил, он с самого начала избрал для себя этот путь. Работал в Театре Ленсовета и одновременно на эстраде. Его приглашал к себе Мейерхольд, а он, посоветовавшись с художественным руководителем своего курса в институте, Соловьевым, тем не менее выбрал иную стезю. Хотя очень важно, что по образованию он драматический артист. Отсюда и высочайший уровень вкуса, отбора. Да и все привязанности его были из области драматического театра. Он вдохновлялся им, а не творениями эстрады. А еще живописью вдохновлялся, балетом, симфонической музыкой… И все потому, что русская драматическая школа — одна из сильнейших театральных школ. А вот основательной школы эстрады у нас, по моему мнению, нет.

- Аркадий Исаакович ушел из дома после конфликта с родителями, связанного с выбором профессии. Родители были строгими прагматиками или их строгость носила национальный религиозный характер?

- Думаю, там было и то и другое, всего понемногу. Все вместе.

ЕФИМ ШИФРИН: РАЙКИН ЗНАЧИТЕЛЕН СВОЕЙ УНИВЕРСАЛЬНОСТЬЮ

- Советские времена давали много поводов для смеха, трудились в этом направлении все снизу доверху, чуть менее урожайными оказались 90-е. Как обстоят дела с нынешним десятилетием? Не кажется ли вам, что сегодня все больше улыбаются и смеются те, до кого доходит, как до жирафа?

- Не уверен, что количество поводов для смеха меняется каждое десятилетие. Просто такая бухгалтерия обычно свойственна тем, кто склонен очень серьезно воспринимать собственное взросление. Конечно, времена меняются и фон жизни становится другим, но умение подмечать смешное — это удел нестареющей души. Я с улыбкой отношусь к привычному брюзжанию по поводу опрощения юмора и к ностальгии по «золотому веку» юмористики. Не было его в советские времена! Говорю вам это как «уцелевший свидетель», и судить о качестве нынешнего веселья по недалеким или попросту неумным людям — неверно. Думаю, что статистика на их счет всегда остается неизменной.

- Не умаляет ли достоинства нескольких поколений тружеников эстрады циркулирующее в Сети высказывание, будто разговорный жанр не только советской эстрады, но и современной российской сложил/вылепил Аркадий Райкин? Оглядываетесь ли вы сегодня на его творчество?

- Аркадий Райкин — несомненно, ключевая фигура в истории российской эстрады, открыватель многих ее путей. Но даже в гуле юбилейной риторики я бы не стал утверждать, что разговорный жанр Аркадий Исаакович лепил в одиночестве. Райкин значителен своей универсальностью, театральной культурой и, конечно, гражданским чувством, которое сейчас, кажется, без всяких сожалений совсем не пользуется спросом у молодых. Для них мир прозрачен, един. И кроме того, они совсем лишены пафоса и потребности морализировать, к чему был склонен Райкин на излете лет.

- В чем причина невероятной популярности разговорного жанра в «смурные» советские годы?

- Ну, было бы общим местом утверждать о закрытости нашего общества, о его невероятной скованности. Но других причин такой приверженности эстрадному юмору я до сих пор не нахожу. Видимо, надо сказать еще и о том, что пресловутое лукавство советских сатириков мы как-то напрочь растеряли на пути из гласности во вседозволенность.

- Всегда ли искусство смешного призвано говорить о деградансе, распаде — о «низком»?

- Искусство смешного говорит только о смешном и нелепом. Смею предполагать, что даже в раю, в котором сейчас пребывает душа Аркадия Исааковича, он тоже нашел над чем посмеяться. Возможно, что в аду таких поводов больше. Но для комика способность подмечать смешное так же естественна, как для поэта находить рифмы или для музыканта сочинять мелодии. Оставим эту материю для критиков. Уж они-то точно сделают из нее что-нибудь смешное.

24 октября 1911 года – 20 декабря 1987 года

Похожие статьи и материалы:

Аркадий Райкин и Руфь Райкина (Цикл передач «Больше, чем любовь»)
Райкин Аркадий (Документальные фильмы)
Райкин Аркадий (Цикл передач «Как уходили кумиры»)
Райкин Аркадий (Цикл передач «Пёстрая лента»)