[Н. А. Мендкович]

Отчеты КГБ о статистике распространения «антисоветских документов» (листовок и проч.) также не дают оснований полагать, что недостатки продовольственного снабжения оказывали значимое влияние на оппозиционных активистов после 1962-го (Новочеркасские события и их отголоски): в 1981 г. лишь 3,6% изготовителей «антисоветских документов» занялись нелегальной деятельностью из-за «недостатков снабжения продуктами питания», в 1983 г. – 1,9%, в 1984 г. – 2,2%[29]. В отчетах за более ранние периоды эта категория вовсе не выделялась. Таким образом проблемы продовольственного снабжения в период «застоя» не вызывали заметного протеста. Невольно вспоминаются ироничные строки А. А. Галича (Гинзбурга):

И пусть кой-чего не хватает пока,
Мы с Ленины в сердце за то!
Мы мыслим, как наше родное ЦК
И лично... вы знаете кто!

Нужно учитывать, что дефицит некоторых продуктов в государственной торговле был связан с низкими субсидируемыми государственными ценами, и, следовательно, мог компенсироваться кооперативной торговлей и колхозными рынками, реализовавшими те же товары по более высоким ценам. Приобретение товаров на рынках было связано с большими расходами, но избавляло от проблем «доставания» продуктов. Журналист П. Пряников ностальгически вспоминал советские рынки: «Начиная с 1979 года, когда мне исполнилось семь лет, мама регулярно брала меня с собой на Бутырский колхозный рынок. Рыночные ряды с продуктовым изобилием производили сильное впечатление. Как сейчас помню парное мясо по 3—5 рублей за килограмм, картошку по 20 копеек, ананасы и арбузы среди зимы… Мед мы из года в год покупали у старовера из Псковской области, зелень — всегда у одних и тех же грузинок: майоран, эстрагон, базилик, шнит-лук, чабрец, черемша; если мама набирала у них товара рубля на два—три, торговки выдавали мне в подарок свечку чурчхелы. Овощи мы брали у бабушки из подмосковной Икши, молочные продукты — у волоколамского старичка»[30].

В магазине 'выбросили' мороженые утиные тушки

По данным официальной статистики на 1980 г. на долю государственной торговли приходилось 69,2% оборота продовольственной торговли, 20,8% — на кооперативную торговлю, 10% — на колхозные рынки[31]. Видно, что рыночный «разгрузочный канал» использовался населением достаточно мало. Причем по исследованиям, впрочем, относящимся к концу 1980-х, частота покупки мяса в государственной торговле тем больше – чем выше благосостоянии семьи[32]. Так что можно говорить о зачастую сознательном выборе населения в пользу «доставания» продуктов путем долгого пребывания в очередях и поиска блата перед повышением трат на их приобретение. Надо учитывать, что большинство дефицитных продовольственных товаров, включая колбасу и импортные фрукты, отсутствовали в ассортименте рынков и могли приобретаться только через государственную торговую сеть.

Между тем, систематическое субсидирование цен на различные товары, включая продукты питания, стало непоколебимой традицией и вело к перекосам в экономическом развитии страны. В 1960–1980 гг. темпы роста номинального ВВП СССР постоянно отставали от темпов роста денежной массы в среднем на 10%[33]. При удержании низких цен это вело к возникновению товарного дефицита, а так как наибольший консерватизм власти проявляли в отношении продовольственных товаров, дефицит охватывал и эту отрасль торговли. Реализация этой политики требовала постоянного повышения производства сельскохозяйственных товаров, что было затруднено в том числе специфическим российским климатом: сверхдолгим периодом холодов (в Европейской России он дольше, чем даже в Швеции и Канаде), переменчивым характером летней погоды и осенними и весенними заморозками[34]. Последней советской попыткой радикально сократить отставание в качестве питания от Запада стала «Продовольственная программа» 1982 года, но анализ ее хода и итогов в значительной мере не относится к рассматриваемому периоду.

Холодный климат не только негативно влияет на урожайность различных культур, но выдвигает повышенные требования к кормам в животноводстве (холод требует лучшего питания), из-за чего в СССР большая часть урожая зерна традиционно оставалась на потребление сельских жителей и корма[35]. Зерно для потребления горожан приходилось импортировать из года в год, что усиливало зависимость страны от внешней торговли.

Но той или иной ценой продовольственная ситуация в СССР оставалась стабильной и удовлетворительной и к концу эпохи «застоя».
Таблица 4. Калорийность и качество питания среднего советского гражданина в 1981–1984 гг. (ккал в день). Год 1981 1982 1983 1984
Рацион (килокалорий) 3354,7 3376,3 3385,3 3387,6
Доля растительной пищи (%) 74,7 75,2 74,5 73,7

В рассматриваемый период СССР удалось добиться определенных качественных успехов в потреблении дефицитных продуктов питания (1984).
Таблица 5. Международное сопоставление калорийности рациона (ккал) и потребления отдельных продуктов питания (кг в год) в СССР и иных промышленно развитых в 1984 г.. мясо молоко фрукты ккал.
СССР 64,4 167,6 64,6 3387,6
США 108,2 246,9 113,5 3258,8
Великобритания 69,5 236,5 74,7 3127
Польша 60 240,8 49,2 3346,9
Австрия 98,7 238,2 151,1 3121,3
Канада 94,2 216,8 115,7 2994,2
Швеция 57,7 382,9 92,2 3051,8
Япония 32,1 59 45,6 2753,9

По потреблению мяса и мясных продуктов СССР опередил Швецию и приблизился к Великобритании, хотя уровень потребления молока и молочных продуктов все еще оставался очень низким. Но уровень удовлетворенности населения и доступность этих продуктов, напомним, все еще оставался низким, по всей видимости, из-за негативной специфики системы их распределения: «В условиях острого дефицита росло потребление тех групп населения, которые имели доступ к соответствующим видам продукции (в условиях Урала это работники торговли и общественного питания, непосредственно связанные с реализацией мясопродуктов; работники оборонных предприятий, снабжаемые в приоритетном порядке; жители «закрытых» городов и т. д.) за счет сокращения потребления прочих групп населения. Это вело к абсолютному снижению потребления мяса и мясопродуктов в малообеспеченных семьях. Аналогичная ситуация складывалась с молочными продуктами, с животным маслом»,— отмечают исследователи[36].

На основе приведенных данных можно сделать некоторые выводы.

Орудие охотника за продуктами эпохи дефицита - сетчатая сумка-'авоська'. Конструкция позволяла сложить такую сумку практически до габаритов носового платка и носить с собой в деловом портфеле или в кармане пиджака. Обладатель такой сумки был готов в любой момент присоединиться к обнаруженной им очередиСоветский Союз не голодал: ни в точном понимании слова, ни в сопоставлении с иностранными государствами. Суточное потребление пищи покрывало предполагаемые трудозатраты жителей СССР и находилось на уровне большинства промышленно развитых стран и даже опережало их.

Однако качественный уровень питания оставлял желать лучшего. Для рациона советских граждан была характерна более высокое доля растительной пищи, чем для большинства стран Запада, включая социалистическую Польшу. Достаточно низким было потребление мясомолочных продуктов, фруктов, яиц и сахара. Проблемы с потребление последних двух видов продукции были изжиты к 1980-м гг.. Потребление мяса достигло к тому же моменту уровня Великобритании, однако потребление фруктов и молока оставалось все еще очень низким.

Динамика потребления продуктов питания практически не оказывала влияния на смертности и политические процессы в обществе. Можно предположить, что после наступления демографического перехода действие питания как демографического и политического фактора сходит на нет. Как только первостепенные потребности населения в питательных веществах удовлетворены, питание отходит на периферию общественно-политического сознания, даже если ассортимент отдельных продуктов все еще далек от удовлетворительного. Ряд авторов полагают, что недостатки продовольственного снабжения привели советское общество к мысли, что «так жить нельзя»[37], но этот взгляд не находит в подтверждения при анализе антиправительственной активности.

В целом, советскому руководству удавалось сохранять в «застойные годы» тенденцию к росту потребления продуктов питания включая «дефицитные», в том числе ценой постоянного роста капиталовложений в АПК и импорта продовольствия. Однако отставание от стран Запада по потреблению молочных продуктов и фруктов стало за годы застоя «хроническим», и его устранения в ближайшие годы представлялось маловероятным. Проблема также усугублялась несбалансированной системой сбыта и распределения продуктов, которая порой приводила к значимым перебоям особенно в малых городах.

Решение проблемы путем повышения розничных цен было невозможным, так как на этот шаг идти не хотели ни общество, ни власть.

__________________________________________________ ___

[1]Л. И. Брежнев Доклад «О продовольственной программе СССР на период до 1990 года и мерах по ее реализации» [Пленум ЦК КПСС, май 1982 г.] // Политическое самообразование, № 7, 1982. С. 10.

[2]Потребление основных продуктов питания населением РСФСР, автономных республик, краев, областей. М., 1986. I. Birman Personal consumption in the USSR and the USA. N.Y., 1989.

[3]S. G. Wheatcroft The Great Leap Upwards: Anthropometric Data and Indicators of Crises and Secular Change in Soviet Welfare Levels, 1880–1960 // Slavic Review, Vol. 58, № 1, Spring, 1999. Л. П. Арская Продовольствие и социальные отношения (Россия 90-х – 2000-х годов). Серия «Научные доклады: независимый экономический анализ», № 195. М.: Московский Общественный Научный Фонд, 2007. N. M. Dronin, E. G. Bellinger Climate Dependence and Food Problems in Russia, 1900–1990: The Interaction of Climate and Agricultural Policy and Their Effect on Food Problems. New York: Central European University Press, 2005. В. А. Литвинов Правда о вкусной и здоровой пище. Показатели потребления в России за 100 лет // Человек, № 2, 2006. [http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/MEN/LITVINOV.HTM].

[4]В. В. Кузнецов Уровень жизни населения Бурятии 50-70-е годы XX века. Улан-Удэ: Восточно-Сибирский Государственный Технологический Университет, 2002. С. 39. Л. Н. Мартюшов, И. Л. Мартюшова Потребление продуктов питания населением Урала в 1950 — 1980-е гг. // Сборник научных статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции (Екатеринбург, 3 ноября 2006 г.). Екатеринбург: ОАО «ИПП «Уральский рабочий», 2007. [http://www.ural-yeltsin.ru/usefiles/...martushov.doc]. С. Г. Карпов Продовольственное потребление крестьянской семьи на Европейском Севере России во второй половине XX века // Северная деревня в ХХ веке: актуальные проблемы истории. Выпуск 3, Вологда: Легия, 2002. А. И. Погребняк Взаимовлияние процессов урбанизации и развития торговли и общественного питания в Сибири (середина 1940-х — середина 1980-х гг.) // Процессы урбанизации в Центральной России и Сибири: сборник статей. Под ред. В.А. Скубневского. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005.

[5]См. обзор работ в А. В. Трофимов, М. А. Вельбой Проблема товарного дефицита в СССР 1980-х годов современной историографии // Известия Уральского Государственного Экономического Университета, № 1(18), 2007.

[6]FAO [http://faostat.fao.org/site/345/default.aspx]. Здесь и далее по умолчанию данные приводятся по базе данных потребления FAO по состоянию на 2010 год. Напомним, что проведение аналогичного анализа для статистики дореволюционной России было признано затруднительным в связи со сложностями поиска первичных данных, а также отсутствием в распоряжении автора аппарата аналогичного ПСХО.

[7]Н. А. Мендкович Народное питание и крах российской монархии в 1917 году [http://actualhistory.ru/golod_i_revoluciya].

[8]Большая Советская Энциклопедия. Т. 19. М., 1975. С. 578. Затраты даны для возраста 18–40 лет, лица старше нуждаются в суточном рационе на 200–300 ккал ниже.

[9]Население СССР за 70 лет. М.: Наука, 1988. С. 162.

[10]Там же, с. 167–168.

[11]Народное хозяйство СССР в 1990 г. Статистический ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1991. С. 74.

[12]Народное хозяйство СССР в 1960 г. Статистический ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1961. С. 25.

[13]Food Security Statistics [http://www.fao.org/economic/ess/food...y-country/en/].

[14]Здесь и далее приводится совокупное потребление данных видов пищи в чистом виде и составе иных продуктов. Масса молочных продуктов приводится без учета масла.

[15]Л. П. Арская Продовольствие и социальные отношения. С. 122. Источник указывает, что нормы рассчитаны на другой уровень развития инфраструктуры и автомобилизации.

[16]Население СССР за 70 лет. С. 122–123.

[17]А. И. Шевельков Аграрная политика СССР во второй половине XX в. по документам ЦК КПСС [http://www.vestarchive.ru/content/view/1020/55/]. Данные были изъяты из доклада, так как негативно характеризовали темпы роста АПК и потребления после отставки Хрущева.

[18]K. Silventoinen, S. Sans, H. Tolonen, D. Monterde, K. Kuulasmaa, H. Kesteloot, J. Tuomilehto Trends in obesity and energy supply in the WHO MONICA Project // International Journal of Obesity, № 28, 2004. Table 2.

[19]Росстат: Центральная База Статистических данных [http://www.gks.ru/dbscripts/Cbsd/DBInet.cgi].

[20]Народное хозяйство СССР в 1990 г. С. 141.

[21]Л. Н. Мартюшов, И. Л. Мартюшова Потребление продуктов питания населением Урала в 1950 — 1980-е гг. А. В. Шубин СССР в апогее: как мы жили // Неприкосновенный запас, № 2 (52), 2007. [http://magazines.russ.ru/nz/2007/2/sh2.html].

[22]Е. Т. Гайдар Гибель Империи. Уроки для современной России. М.: РОССПЭН, 2006. С. 159, 168. См.также А. Н. Кушкова Советское прошлое сквозь воспоминания о продовольственном дефиците // Неприкосновенный запас, № 9, 2009. [http://www.intelros.ru/readroom/nz/n...minanija.html]

[23]К. У. Черненко Приложение к постановлению ЦК КПСС «О письмах трудящихся по вопросам, касающимся снабжения населения хлебом и бережном отношении к его ресурсам», 17 февраля 1981г.. // Soviet Archives (Архив Буковского). [http://psi.ece.jhu.edu/~kaplan/IRUSS...g/br81–19.pdf]. Л. 5–6 (69-70).

[24]В. А. Козлов Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953–1985 гг. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006. С. 435–436.

[25]Там же, с. 335. Впрочем, сам Козлов полагает, что события Новочеркасске имели некие более глубокие социально-психологические причины (с. 277), но его теория о кризисе «симбиоза народа и власти» представляется малообоснованной.

[26]Е. Т. Гайдар Гибель Империи. С. 163–167.

[27]«Кстати, проблема использования рычагов ценообразования возникала неоднократно и раньше. Еще при Косыгине в конце 60-х — начале 70-х годов ее пытались сдвинуть с мертвой точки. Но каждый раз ссылки на завоевания Октября, ущемление интересов населения, особенно его малообеспеченной части, делали свое дело, и цены оставались нетронутыми». В. А. Крючков Личное дело. М.: Эксмо – Алгоритм-Книга, 2003. С. 305.

[28]В. А. Козлов Неизвестный СССР. С. 421.

[29]Власть и диссиденты. Из документов КГБ и ЦК КПСС. М.: Международная Хельсинская Группа, 2006. С. 241, 261, 262. В данные за 1983–1984 г. включены авторы, связавшие свои действия с непродовольственными «материально-бытовыми затруднениями». В предыдущие годы материально бытовые мотивы деятельности не учитывались в статистике отдельной графой.

[30]П. Пряников Еда и воля // Русская жизнь, 17 августа 2007. [http://rulife.ru/index.php?mode=article&artID=216].

[31]Народное хозяйство СССР в 1990 г. С. 119. Показатели рассчитаны для сопоставимого круга товаров. Судя по всему, этот показатель мало изменился с 1960 г. (Народное хозяйство СССР в 1960 г. С. 680).

[32]Е. Т. Гайдар Гибель Империи. С. 168.

[33]А. Н. Илларионов Попытки проведения финансовой стабилизации в СССР и в России [http://www.budgetrf.ru/Publications/...rionov000.htm].

[34]А. Г. Вишневский, Е. М. Андреев, А.И. Трейвиш Перспективы развития России: роль демографического фактора. М.: Научные труды Института Экономики Переходного Периода, 2003. С. 20, 22. Л. В. Милов Особенности исторического процесса в России // Вестник РАН, Т. 73, № 9, 2003. С. 771.

[35]Е. Т. Гайдар Гибель Империи. С. 159.

[36]Л. Н. Мартюшов, И. Л. Мартюшова Потребление продуктов питания населением Урала в 1950 — 1980-е гг. Ср. А. В. Трофимов, М. А. Вельбой Проблема товарного дефицита в СССР 1980-х годов современной историографии. С. 275–276.

[37]А. В. Шубин СССР в апогее: как мы жили.