http://www.trunov.com/content.php?act=showcont&id=6404
Дело Евсюкова Д.В. - все документы »
В материалах уголовного дела имеются показания свидетелей Яшкина ЕА (т.2 л.д.176-179), Конитева А.К. (т,2, л.д.200-201), Потемкина Р.В. (т.2 л.д. 189-190), Калинина М.Ф. (т.2 л.д.202-203), Фомина Е.А. (т.2 л.д.204 210), Чугунова И.В. (т.4 л.д.58-61), Кучина Л.В. (т.3 л.д.81-82), которые описывают поведение Евсюкова Д.В., после того, как тот был доставлен в ОВД «Зябликово». Они, в частности, отмечают, что Евсюков Д.В. «вел себя спокойно»; сел на лавочку и молча сидел, о том, почему он стрелял в людей, ничего не говорил. По поводу пистолета сказал, что он не табельный, а на вопрос о том, откуда у него пистолет ответил, что он ранее работал опером, а «для опера достать пистолет — не проблема»; «ты опер, сам знаешь». На вопрос о том, сколько у него было патронов, ответил - «3 коробки»; на вопрос о том, «что было бы, если бы у него был с собой автомат», ответил, что «если бы у него был автомат, то было бы веселей». При попытке выяснить, почему он совершил правонарушение, ответил: «Жизнь надо прожить так, чтобы второй раз жить не захотелось». Когда его спросили, почему же он не застрелился когда его уже окружили, он спокойно ответил: «Что я, дурак что ли, стреляться?». На вопрос Калинина М.Ф. о том, служил ли он в «горячих точках», ответил встречным вопросом: «Как вы разговариваете со старшим по званию?». Во время пребывания в дежурной части он несколько раз курил, также просил дать ему возможность заправиться перед приездом генерала Пронина В.В., чтобы «выглядеть как офицеру». Когда тот подошел к камере, Евсюков Д.В. встал по стойке смирно, беседовал с генералом, ничего неадекватного в его поведении заметно не было. Когда у подэкспертного забрали галстук, шнурки и пояс, он спросил, почему они забирают его вещи без понятых.
Ему был дан ответ, чтобы он подчинялся указаниям, никакой агрессии он не проявлял. Несколько раз он просил снять с него наручники, мотивируя это тем, что они ему жмут. Затем Евсюков Д.В. лег спать, иногда вставал, сидел некоторое время, а затем снова ложился. На допросе в качестве подозреваемого 27.04.09 года в 15-15 ч. от дачи показаний отказался, воспользовавшись правом, предусмотренным ст.51 Конституции РФ (протокол допроса, т.1 л.д. 105-107). 05.05.09г. Евсюков Д.В. написал заявление, в котором указал, что отказывается участия в его защите адвоката Сиванова Г.В., одновременно просил допустить к его защите адвоката Вокина М.И. (заявление, т. 1. л.д. 116). На допросе в качестве обвиняемого в тот же день он также отказался от дачи показаний, воспользовавшись правом, предусмотренным ст.51 Конституции РФ (т.1 л.д. 122-124). Согласно характеристике из учреждения ИЗ-77/6, где Евсюков Д.В. содержался с 27.04.09г. по 26.06.09г., он изучен был недостаточно. Имел профилактическую беседу 18.05.09г. (занавешивание спального места) и взыскания (11.06.09г. - за несоблюдение порядка содержания под стражей; 15.06.09г. - за несоблюдение установленного распорядка дня). По характеру был малообщителен, на контакт шел неохотно. В конфликтных ситуациях с сокамерниками замечен не был. С представителями администрации вел себя сдержанно. Чистоту в камере поддерживал, очередность дежурств по камере соблюдал. Связь с родственниками поддерживал (характеристика т. 4 л.д. 2).
При настоящем комплексном обследовании ФГУ «ГНЦССП Росздрава» выявлено следующее. Соматическое состояние. Жалоб не предъявляет. Соматическое состояние без физикально определяемой патологии. Подэкспертный среднего роста, нормостенического телосложения, удовлетворительного питания. Кожные покровы и видимые слизистые обычной окраски. Лимфатические узлы не увеличены. В легких дыхание везикулярное, тоны сердца ясные, ритмичные. Пульс 75 ударов в минуту. Артериальное давление 120/80 мм рт. ст. Язык влажный, чистый. Живот при пальпации мягкий, безболезненный. Печень у края реберной дуги, селезенка не пальпируется. Область почек при пальпации безболезненна. Симптом поколачивания отрицателен с обеих сторон. Общие анализы крови и мочи в пределах нормы. Реакция микропреципитации (на сифилис) отрицательная. В связи с жалобами на шелушение кожи щек был консультирован дерматологом, заключение: «Здоров». Заключение оториноларинголога: «Хронический тонзиллит». Неврологическое состояние. Менингеальные симптомы отсутствуют. Форма черепа гидроцефальная. Отмечаются асимметрия лицевого черепа, «высокой твердое небо», высокий свод стопы, «сандалевидная» щель; травматическое искривление носа. Глазная щель шире справа. Зрачки равномерные, фотореакции сохранены. Конвергенция ослаблена.
Выявляется сглаженность носогубной складки справа. Сухожильные и периостальные рефлексы с рук и ног оживлены с расширением рефлексогенных зон; брюшные рефлексы живые. Отмечается симптом Маринеску-Родовичи с двух сторон, больше справа. Пальценосовую пробу выполняет удовлетворительно. При проведении пробы Ромберга устойчив. Чувствительная сфера не изменена. На краниограммах структура костей не изменена. Форма и размеры турецкого седла обычные. Твердая мозговая оболочка в лобном отделе и позади спинки седла частично обызвествлена. Пазуха основной кости и сосцевидных отростков височных костей гиперпневматизированы. На эхоэнцефалограмме смещение срединных структур отсутствует. На реоэнцефалограмме сонных артерий пульсовое кровенаполнение умеренно снижено по сравнению с возрастной нормой; асимметрия кровенаполнения небольшая. На реоэнцефалограмме позвоночных артерий пульсовое кровенаполнение слева в пределах нормы, справа у нижней границы нормы; существенной асимметрии кровенаполнения нет. Тонус артерий умеренно изменен по дистоническому типу с колебанием тонуса мелких артерий от гипо- и нормо- до гипертонуса. Признаков затруднения венозного оттока нет. На электроэнцефалограмме определяются нерезкие диффузные изменения биоэлектрической активности мозга, возможно резидуально-органического характера с признаками дисфункции неспецифических срединных структур преимущественно лимбико-ретикулярного комплекса. Легкий акцент изменений отмечается в левом полушарии затылочно-височной области. Стандартные пробы выявляют снижение уровня функциональной активности мозговых систем. Эпилептиформная активность, признаки снижения порога судорожной готовности не регистрируются. При повторном электроэнцефалографическом исследовании существенной динамики выявлено не было. По результатам магнитно-резонансной томографии данных за очаговые изменения в веществе головного мозга нет; отмечается хронический гиперпластический пансинусит (двусторонний гайморит, этмоидит, фронтит, сфеноидит). Заключение окулиста: передние отрезки глазных яблок без патологии, преломляющие среды прозрачны, глазное дно без патологии. Очаговых изменений нет. Заключение невролога: «Неврологическая симптоматика резидуального характера». Результаты нейропсихологического исследования указывают на неустойчивость концентрации произвольного внимания, что приводит к некоторому снижению эффективности запоминания в слухоречевой модальности и нарушениям дискурсивного мышления по типу упрощения программы и некоторых трудностей переключения при решении арифметических задач и выполнении серийного счета.
Психическое состояние. Подэкспертный- в ясном сознании, ориентирован, понимает цель его пребывания на экспертизе. Держится адекватно ситуации, в начале беседы - несколько напряжен, в дальнейшем осваивается, доступен продуктивному контакту, активно беседует, охотно рассказывает о себе. На вопросы отвечает по существу, тщательно обдумывая некоторые из них, прежде всего относящиеся к обстоятельствам совершения правонарушения, некоторые темы, по его собственному выражению, предпочитает не обсуждать, ссылаясь на то, что ему неприятны соответствующие воспоминания - обстоятельства его госпитализации в психиатрическую больницу, взаимоотношения его в детстве со сверстниками, родителями, в частности, с отцом. Вместе с тем, достаточно подробно, эмоционально рассказывает, что в школе не ладил с одноклассниками, кроме того в его семье часто происходили конфликты между бабками со стороны отца и матери, из-за чего, по его мнению он даже был госпитализирован в психиатрическую больницу. С раздражением добавляет, что до сих пор не может простить этого родителям - «никогда не забудет решетки на окнах, окружение психически больных». Вместе с тем допускает, что в тот период «плохо себя вел», «был трудным ребенком». Однако утверждает, что ничего особенного с ним не происходило и необходимости помещать его в психиатрическую больницу не было.
Считает, что все его проблемы были обусловлены прежде всего тем, что родители неправильно его воспитывали - отец не считался с его мнением, подавлял его; мать же - никогда не перечила отцу, не пыталась поддержать сына. Поэтому у него были и проблемы в отношениях со сверстниками, его переводили из школы в школу. Учеба в ПТУ показалась ему «просто счастьем» в сравнении со школой, так как там почувствовал себя «среди равных», было гораздо интереснее, любил рисование, лепку. Эти увлечения остались и до настоящего времени; добавляет, что мог бы преуспеть в реставрации, быть обеспеченным, вести размеренную спокойную семейную жизнь. Оживленно вспоминает, как во время учебы в училище стал уверенным в себе - мечтая попасть на службу в ВДВ, активно занимался в секции рукопашного боя, с гордостью добавляет, что не пропустил ни одного занятия. Поэтому был очень огорчен, когда отец расстроил его планы, настоял, чтобы он поступил в институт МВД. С обидой вспоминает, как отец категорически отказался считаться с его позицией, более того - угрожал сообщить в военкомате о факте госпитализации в психиатрическую больницу. Уверяет, что многие знакомые, увидев его в милицейской форме, удивились, поскольку помнили его «скорее хулиганом»; он же стыдился и никому не рассказывал, что его отец работает в милиции. Первое время в институте учился неохотно, позже - смирился с этим. Ему помогало то, что он «пришел из училища, а не из школы», чувствовал себя более взрослым, кроме того - к нему было особое отношение из-за его способностей к рисованию. Подготовленные им стенгазеты занимали первые места на конкурсах, поэтому ему многое прощали в учебе. Не может точно определить когда изменилось его отношение к выбранной профессии. Предполагает, что, скорее всего это произошло, когда заинтересовался, а позже и увлекся оперативной работой. Считает, что в силу особенностей его личностного склада - склонность к живой работе с людьми, ответственность, инициативность - ему удавалось раскрывать преступления, которые считались бесперспективными, он быстро завоевал авторитет среди сослуживцев. При этом уточняет, что никогда не хотел делать карьеру, но его замечали, предлагали должности, а он - не отказывался; подчеркивает, что он всего добивался собственным трудом, никогда не пользовался протекцией, «как это представляют сейчас». С подчиненными всегда устанавливал деловые отношения, жесткие требования по соблюдению дисциплины, не считаясь с прошлыми их заслугами. Это с одной стороны способствовало повышению эффективности работы коллектива, а с другой - приводило к недовольству подчиненных. Особенно это проявилось на последнем месте работы, когда он был назначен начальником ОВД. После паузы добавляет, что, наверное, зря он не отказался от последнего назначения, к которому, как он сейчас понимает, не был готов. Рассказывает, что последние месяцы сильно уставал, работал без выходных и отпуска, постоянно недосыпал, стараясь наладить работу в отделе. Допускает, что его привычные жесткие методы руководства здесь не давали ожидаемого результата - подчиненные нередко по-существу игнорировали его приказы. Не было замены уволенным им сотрудникам, пытался все сделать сам. Столкнулся с новыми для себя проблемами ответственности как начальника ОВД; с обидой говорит, что руководство ничем ему не помогало - требовали только отчеты, улучшение показателей раскрываемости преступлений, не вникая в существующую ситуацию. Он даже хотел написать рапорт об увольнении, но чувствовал ответственность перед теми людьми, которых пригласил на работу. Ситуация усугубилась в последнее время из-за постоянных проверок возглавляемого им отдела, а в последний месяц - и в связи с увольнением начальника УВД Южного округа. Все, в том числе и он, были встревожены этими обстоятельствами, ожидали кадровых перестановок. Отдельно отмечает проблемы взаимоотношений с женой в связи с его постоянной загруженностью на работе, недостаточным вниманием, которое он уделял собственной семье. Кроме того, после происшедшего весной этого года повторного выкидыша, у них снова начались конфликты, переживал упреки жены в свой адрес. Продолжал работать, несмотря на все трудности, потому что не привык отступать, сдаваться; с сожалением признает, что сейчас он «уже по-другому ко всему этому» относится, но изменить ничего нельзя. Считает себя психически здоровым, отмечая за собой такие особенности характера как вспыльчивость, излишняя прямолинейность, недостаточная способность к компромиссам в необходимых случаях. Свое состояние в период совершения инкриминируемого деяния оценивает как необъяснимое для себя. Признавая содеянное, заявляет, что он «не может чувствовать себя виновным», поскольку это противоречит его личности и установкам; кроме того, защищаясь, ссылается на запамятование событий того периода — от окончания застолья до момента задержания. С раздражением заявляет, что это «не просто его тупая позиция», но ему никто не верит. Рассказывает, что помнит как проводил гостей, как уложили в машину подарки; часть подарков сразу как всегда передарил. Утверждает, что не помнит, на какой машине, с кем он возвращался домой - «ехал на переднем сиденье автомобиля, но не за рулем; ... очнулся от удара в голову». Дальнейшие события воспроизводит в хронологической последовательности, достаточно подробно - как ему надели наручники, сорвали погоны, затолкали в машину, возили на освидетельствование, допрашивали, при этом удивляется, почему у него не взяли анализ крови и мочи. С возмущением описывает, что после задержания в отделении милиции ему даже не ослабили наручники, не вывели в туалет. Он всю ночь пролежал на лавке, не зная в чем его обвиняют. Говорит, что находился в растерянности, забыл, что у него есть право вызвать адвоката, воспользоваться ст. 51 Конституции РФ, что все это напоминал ему следователь; от него же узнал, в чем его обвиняют. Уклоняется от обсуждения ряда значимых обстоятельств - имеющихся свидетельских показаний о его высказываниях относительно обстоятельств содеянного; отрицает их, ссылаясь либо на запамятование, либо на недостоверность, необъективность этих сведений. Примерно через 3 недели пребывания в Центре сообщил, что после бесед с врачом много думал о случившемся и ему удалось вспомнить несколько фрагментов той ночи – «помнит машину, но не его и не его жены»;…он сидит в пол оборота к водителю и слышит с его стороны громкие звуки, скорее всего крики, помнит какое-то светлое пятно на заднем сидении автомобиля. Обсуждая эти сведения, высказывает предположение, что между ним и водителем мог произойти конфликт. Он мог «обороняясь, отобрать у водителя пистолет». Категорически отрицает, что он мог хранить находящийся в розыске пистолет. Добавляет, что также вспомнил еще две «вспышки», яркий свет, который не был направлен прямо на него, как тогда, когда ему светили фонарем в лицо, и не был похож на вспышки от выстрелов; полагает, что скорее всего, это было уже в магазине. При указании на состояние опьянения, как на возможную причину запамятывания им отдельных событий правонарушения с раздражением отвечает, что такого не могло быть, поскольку спиртные напитки он употребляет не часто, но выпить мог достаточно много, от алкоголя ему «никогда не было плохо». Во время празднования дня рождения выпил «не больше обычного», не чувствовал себя сильно пьяным. Намерен защищаться в суде, но не давать показаний в СИЗО из-за утечки информации в СМИ - ему «все равно что о нем пишут, но родным очень обидно все это читать». Говорит, что он сознательно старается не думать о происшедшем, о своей дальнейшей судьбе; это помогает ему справиться с ситуацией. С иронией говорит, что после задержания «впервые за несколько месяцев выспался», даже чувствует себя лучше физически. Ему тяжело представлять как на суде свидетели будут все рассказывать и показывать на него, а он «не сможет им ничего ответить». Реально оценивает сложившуюся ситуацию, ее возможный исход. Суждения подэкспертного логичные, отдельные аффективно окрашены, категоричны. Мышление конкретного типа, последовательное, целенаправленное с тенденцией к обстоятельности. Эмоциональные реакции лабильны, адекватны ситуации. Настроение несколько снижено. Продуктивной психопатологической симптоматики нет. Суицидальные мысли отрицает. Критика к своему состоянию и сложившейся судебно-следственной ситуацией сохранена.
Экспериментально-психологическое исследование. Во время психологического исследования использовались методы направленной клинической психологической беседы, патопсихологического эксперимента, наблюдения, а также анализ материалов уголовного дела, характеризующих подэкспертного документов, медицинской документации. Применялись методики 10 слов, Пиктограммы, Исключения предметов, Сравнения понятий, Пословицы, субтест Векслера, Установление аналогии, проба Эббингауза, Вербальные ассоциации, Тематические ассоциации, тесты Люшера, ЦТО, Розенцвейга, Кеттелла, MMPI, метод Незаконченных предложений, тест Вагнера, рисунок Несуществующего животного. Обследование подэкспертного осуществлялось в динамике, в целом для него был характерен ровный, порой даже несколько приподнятый фон настроения, активность в беседе. Во время первичного исследования подэкспертный держится корректно, подчеркнуто вежливо и доброжелательно. На вопросы отвечает охотно, достаточно подробно, при этом не напрямую, опосредованно стремится создать впечатление о силе и незаурядности собственной личности, ведущих жизненных принципах и установках. Во время беседы чувствителен к ее нюансам, стремится расположить собеседника к себе. Сообщает, что в школе учился плохо, ленился, его раздражало деление учеников на отличников, плохих и т.п., подобные стандартны и прямолинейность подхода, поэтому прогуливал занятия. После поступления в училище почувствовал заинтересованность в общении, стал заниматься спором, в этот период сформировался как личность. Возникло желание служить в ВДВ, принимать участие в военных действиях в Чечне, однако под давлением родителей отказался от этой мысли и пошел по стопам отца, хотя у него в тот период времени не было не только интереса к службе в милиции, но он и без особого уважения относился к данной организации. Учился без желания, но чувствовал себя опытнее и искушеннее большинства однокурсников, вокруг него стали группироваться люди, стал неформальным лидером. После окончания вуза по настоянию отца год служил в организации, которая не вызывала у него никакого интереса и вопреки желанию родных сам перешел в уголовный розыск. С увлечением говорит о своей профессиональной деятельности в период времени до декабря 2008 года, подчеркивает, что добился больших успехов, но практически все время проводил на работе. В то же время обладал определенной личной независимостью, пользовался авторитетом, успешно продвигался по службе. Как только он чувствовал, что «уже все знает и может» на данном месте работы, терял к нему интерес и искал нового применения своим силам, ему нравились сложные задания, ситуации, связанные с ответственностью, риском, был крайне требователен к себе и окружающим. Кратко замечает, что семье, в частности его жене, не нравилось, что он столько времени уделяет работе, возникали разговоры о разводе, но затем все наладилось. В целом о семье, взаимоотношениях с женой говорит более скупо, уклончиво, ненавязчиво уходит от более детального обсуждения данной темы. Рассказывает, что перевод на новое место службы в декабре 2008 года считает фатальным для себя фактом -новая работа была ему не по душе, но он стремился выполнять ее максимально хорошо. Еще больше времени стал проводить на работе, был раздражен, но своих проблем ни с кем не обсуждал, поскольку все решения привык принимать самостоятельно. Возникали мысли бросить все, уйти со службы, но чувствовал ответственность за тех людей, которых «привел за собой». Мечтал об отпуске, в котором ему отказали, сильно переживал уход на пенсию своего непосредственного начальника. В день празднования дня рождения и накануне был сильно занят на работе, боялся, что его в любой момент могут вызвать обратно из кафе.
Атмосфера на праздновании была не такая, какой он ожидал, не чувствовал радости, «куража», все происходило формально. Момент разъезда из кафе помнит плохо, а дальнейшие события совсем не помнит. Со слов адвоката, знает, что поссорился с женой. Считает невозможным, что он мог стрелять в людей, полностью отстраняется от содеянного, хотя и говорит, что ему жалко погибших. С одной стороны, считает, что это облегчает его положение, так как он не ощущает бремени переживаний и вины в связи со случившемся, даже не пытается толком это осознать, но с другой стороны, ему неприятно, что он на суде будет «таким болваном», который ничего не знает, не может ничего ни сказать, ни объяснить. В целом отмечается мобилизация личностных ресурсов для переживания сложившейся психотравмирующей ситуации, попытки вытеснения и отрицания негативно окрашенных переживаний сочетаются с достаточно рациональной оценкой своего положения и прогнозом возможного дальнейшего развития событий. Уклоняется от собственной оценки своего состояния в период, относящийся к совершению инкриминируемых ему действий, но поясняет, что раньше с ним никогда ничего подобного не случалось. В процессе беседы дифференцирован в зависимости от динамики обследования, но в целом преобладают опосредованные формы реагирования, хорошо контролирует свои высказывания, реакции, эмоциональные проявления. Впоследствии при повторных исследованиях, беседах на значимые темы, в процессе выполнения заданий более ярко проявляются черты демонстративности, бравада и некоторая рисовка при оценке актуальной ситуации, характеристике собственной личности, склонен гиперболизировать некоторые особенности своего поведения, подчеркивает собственную жесткость и даже определенную жестокость, поясняет, что прежде всего верит в успех, «ему по жизни выпал фарт и было бы трусостью отступить», несколько нарочито сообщает о приоритетности исключительно собственных принципов и убеждений, позиции «одинокого волка», готовности, если будет надо, найти свое место и реализоваться в иных социальных условиях, высказывает высокомерие и нетерпимость по отношению к людям, которых оценивает низко в интеллектуальном плане. Холодно отзывается о родителях, говорит, что они не дали ему счастливых воспоминаний детства, не нуждались в нем, в то же время с эмоциональной теплотой пишет о них в проективных заданиях. Держится подчеркнуто с чувством собственного достоинства, но порой ищет поддержки, более открыт при передаче своих эмоций переживаний.
Подчеркивает, что сильно переживает, если обижает человека, долго думает об этом, сомневается, часто бывает сентиментальным, хотя скрывает это. Некоторая неустойчивость актуальных суждений и оценок, их недостаточно последовательный, аффективно обусловленный характер на фоне хорошо структурированной и иерархизированной системы установок и представлений свидетельствуют о переживании подэкспертным в субъективно значимой судебно-следственной ситуации определенного личностного кризиса с попытками адаптироваться к новым условиям и жизненным перспективам. Декларируемая и настойчиво акцентируемая эмоциональная холодность, категоричность, нетерпимость сочетаются с потребностью в понимании, принятии, уязвимостью, чувствительностью к эмоциональным нюансам, зависимостью от близких других.
Предложенные задания выполняет в быстром темпе, ориентирован на поиск верного решения. Инструкции к заданиям усваивает, в целом следует им, но иногда непроизвольно трансформирует в более удобные для себя. Коррекция подэкспертного достаточно продуктивна, при указании и направляющей помощи исправляет ошибки. Интересуется оценкой экспериментатором его возможностей и решений. Мнестические функции без снижения. Кривая заучивания 10 слов - 5,7,7,8,10, отсрочено 9, отмечаются отдельные слова привнесения. При опосредованном запоминании верно называет все понятия кроме одного. Ассоциативные образы м-ки Пиктограмма в целом отражают содержание предложенных понятий, конкретны или с использованием несложной символики, в основном малопроективны и лишены выраженной эмоциональной окраски, пояснения краткие. Вербальные ассоциации достаточного семантического уровня, по смыслу соотносятся со стимулами. При исследовании мышления (методики Исключение предметов, Сравнение понятий, Пословицы, субтест Векслера, проба Эббингауза, установление аналогий) выявляется достаточный интеллектуальный уровень, доступность абстрагирования. Операции сравнения, обобщения проводит в основном с опорой на существенные свойства объектов, категории и функциональные признаки, в отдельных случаях испытывает затруднения в поиске решения, при этом уровень ответов снижается, актуализирует второстепенные, формальные связи, однако при коррекции исправляет ошибки. Условный смысл пословиц передает верно. Логические зависимости устанавливает правильно. Подэкспертного отличают сложность, дисгармоничность личности при недостаточной зрелости отдельных ее структур (тесты MMPI, Кеттелла, метод Незаконченных предложений, тест Розенцвейга, Люшера, Вагнера, ЦТО, рисунок человека, несуществующего животного, данные самоописания, беседы, наблюдения). К ведущим мотивационно-смысловым образованиям подэкспертного относятся потребность в самоактуализации и самореализации, поддержании присущей ему высокой самооценки, подтверждении его социального и личностного статуса со стороны окружающих, демонстративность, развитое самолюбие, честолюбие и перфекционизм, высокая мотивация достижения успеха, в том числе материального благополучия и престижного социального положения.