Возникает вопрос: каким же образом 1-й Интернационал и его идеологическая база — марксизм — смогли так затронуть общественное мнение и, более того, повлиять на него сильнее, чем прочие движения того времени — христианский социализм, движение Сен-Симона, либеральный реформизм, «Лига мира и свободы»?
Ведь большинство из них тоже стремилось облегчить участь униженных и угнетенных, тоже базировалось на ясных, хорошо разработанных учениях, которые не труднее понять, чем марксизм. Короче говоря —
что же послужило причиной столь ошеломляющего, невиданного успеха? Само ли учение, или деятельность
Интернационала, или и то и другое? Ответа на этот вопрос, даже в общих чертах, у меня нет; сам же вопрос представляется едва ли не более важным для будущего, чем для прошлого.
1-й Интернационал не был в строгом смысле слова марксистской организацией и все время своего
Существования причудливым образом объединял самые разные течения — прудонистские, бакунинские, якобинские, популистские и даже такие, которые невозможно никак определить (в основном связанные с
профсоюзами); тем не менее его всегда ассоциировали с именем и философией Маркса. Вокруг него создался миф, а мифы для истории важны не менее, чем породившие их факты.
В феномене 1-го Интернационала можно выделить три аспекта: собственно организация; учение Маркса, ставшее основной ее платформой и позже неизменно ассоциируемое с нею; слава ее и известность. Я хотел бы начать с изложения идей, которые провозглашал 1-й Интернационал. Их можно объединить в пять основных
групп.
(1) Он был готов осмыслить мировую историю, в особенности же — историю войн, угнетения и страданий, в терминах одновременно естественно-научных и исторических, и видел будущее как царство свободы, равенства и процветания во всем мире, то есть сочетал научные методы, исторический реализм и обещал всем
обездоленным лучшую жизнь в будущем, правда — не более ясно и определенно, чем традиционная религия и философия.
(2) Он объявлял конкретные цели, ближайшие и отдаленные, которые человек по природе своей преследует,
— в частности, определял врага, с низвержением которого человечество навсегда освободится.
(3) Он четко делил людей на детей света и детей тьмы и выводил отсюда, что судьба детей тьмы предопределена не чьими-то решениями, но объективными, природными фактами, они самой историей приговорены исчезнуть с лица земли, а все попытки спасти их бесполезны и
бессмысленны.
(4) Он утверждал, что в любом обществе господствуют интересы правящего класса, а следовательно, общественная мораль неизбежно будет изменена в соответствии с интересами класса нового, поднимающегося, который и победит в борьбе с социальным неравенством и эксплуатацией; интересы этого класса стоят
превыше всего, поскольку, в конце концов, совпадают с интересами всего человечества.
(5) Он отождествлял интересы одной группы, или класса, — эксплуатируемого пролетариата — с интересами всего человечества в целом.
Итак, Маркс фактически создал новую, экуменическую организацию, некую антицерковь, с полным концептуальным аппаратом, способным, по крайней мере — в теории, дать ответы на все возникающие
вопросы — общие и частные, исторические и натуралистические, моральные и эстетические. Сен-Симон и Конт мечтали о Библии нового движения; Маркс и Энгельс создали ее, обратившись к разуму и чувствам
реальных людей, которых объединил постоянно расширяющийся индустриализм, причем люди эти понимали, что у них общие беды и общие интересы. То были рабочие заводов и фабрик в городах, крестьяне в деревнях —словом, те, кто не владел своими орудиями производства, те, чьи условия жизни во второй половине XIX в.
представляли так называемый «социальный вопрос».
|