К сожалению, большинство не стремится разобраться в аргументах. Общей тенденцией остается желание схватить основную идею, отдельную фразу, а иногда даже изображение на обложке-вложить в книгу то содержание, которое, по мнению читателя, должно бы в ней присутствовать. Но не присутствует.
Например, одной из необьяснимых для меня вещей стало то, что ряд экспертов, отзываясь о «Столкновении цивилизаций», ставили мне в упрек то, что я рассматриваю исламскую цивилизацию как монолитную и единую. Откуда они взяли эту формулировку? Ведь я не раз повторял в книге, что мусульманская цивилизация остается самой разделенной и разобщенной. В исламе существуют региональные, богословские, культурные-да практически любые-разграничительные линии. В мусульманском мире нет державы-лидера, какой является Россия в рамках православной или Америка в границах западной цивилизаций. Это, кстати, порождает серьезные проблемы-как для самой исламской цивилизации, так и для остального мира. Для всех было бы гораздо лучше, если бы ислам был более монолитным.
Мне часто приписывают взгляды, которых я никогда непридерживался. Когда говорится о «столкновении цивилизаций» или о «конце истории», люди обязательно увидят за этими абстрактными фразами то, что им хочется разглядеть. В частности, я никогда не говорил о неизбежности межцивилизационных войн. Однако это мнение мне все же упорно приписывается.
Например, когда Фукуяма писал «о конце истории», на деле он имел в виду конец идеологии как фактора, играющего серьезную роль в международных отношениях. Его основной тезис заключался в том, что у либеральной демократии появился шанс стать универсальной (политической) системой, и потому идеология-и иделогические конфликты-вряд ли будут играть в исторической перспективе серьезную роль. Но я не знаю, почему он стал говорить обо всем этом как о «конце истории». Быть может, одной из причин стало то, что гораздо раньше знаменитый профессор Дэниелл Бэлл уже опубликовал книгу «Конец идеологии» и Фукуяма не смог назвать свою книгу так же.
|