[Русский репортер]

— И судья ничего не заметил… А вы считаете нормальным, что он еще и доказательства, собранные с очевидными нарушениями, во внимание принимает?

— Квалифицированный судья заметил бы. Поэтому все дело в подборе кадров. Я, например, прежде чем рекомендовать судью к утверждению в областной думе, с каждым знакомился. Мне же представление необходимо написать. И вот иногда чувствую интуитивно, что рано человеку судить людей. Незадолго до своей отставки я одному претенденту посоветовал подождать. Он уже экзамен квалификационной коллегии сдал, а я представление в думу решил не писать.

— А лишать статуса судьи часто приходилось? За взятки, например?

— Бывало. Поступает информация, что судья взятки берет. Проверяем, поднимаем старые дела. Если подтверждается, по-хорошему просим уйти, не доводим до прокуратуры. Потому что процесс этот очень непростой: нужно подавать заявление о возбуждении дела генеральному прокурору, проходить «чистилище» — квалификационную коллегию, а в прокуратуре эту волокиту тоже не особенно любят. Поэтому и нам, и прокуратуре лучше, чтобы он сам уволился, без всяких уголовных дел.

— Рядовой судья сегодня может быть независим? От того же председателя райсуда, председателя облсуда?

— Нет, это миф. Такая зависимость всегда существовала. Просто раньше ею не злоупотребляли. У председателя есть рычаги влияния: кнут и пряник. Ведь кто определяет размер премий судьям? Председатель. И если недобросовестный председатель будет давать указания по приговорам, а они не будут выполняться, он найдет, за что объявить дисциплинарное взыскание. Поэтому сегодня судью с толку может сбить даже такой звонок от председателя, в котором тот ничего не попросит, просто поинтересуется ходом дела. Судья сразу же задумается: чего хочет председатель? Он ночи не будет спать, будет думать, какое решение нужно председателю.

— А вы когда-нибудь давали указания? Ведь часто приходится слышать, что именно глава облсуда — передаточное звено в системе «телефонного права».

— Если бы давал такие указания, то до сих пор бы работал, — смеется Галкин. — А я ушел. Потому что устал бороться за независимость.

— А на вас оказывали давление по каким-нибудь делам?

— Смотря что считать давлением.

— К примеру, звонки.

— Не скажу, что их не было.

— И как вы на них реагировали?

— Очень просто. У меня было правило: я это все выслушивал, но судье ничего не говорил. Но и тем, кто звонил, тоже не высказывал, что они себя неправильно ведут. Они ведь не дураки, сами понимали, что закон пытаются нарушить. Что мне зря время терять — им это лишний раз объяснять? Как правило, звонили люди высоких рангов. Есть ведь и городской депутатский корпус, и областной, и другие властные структуры. И, наверное, у них накапливалось раздражение, что они звонят, звонят, а их не воспринимают. Копилась, копилась критическая масса — и вот накопилась.

Два года назад в саратовской прессе прошла волна пуб*ликаций о связях Александра Галкина с местным бизнесменом Леонидом Фейтлихером, который в то время проходил как подсудимый по делу о клевете и, что самое важное, не скрывал своей оппозиционности к региональной власти.

— Сильно тогда пытались надавить на суд, повлиять на решение, в том числе и звонками, и этими публикациями, — вспоминает Галкин. — Хотя я сразу в открытую заявил: не буду я ничего делать, пусть суд идет как идет, ошибется районный судья — мы подправим в областном.

— А кто вам звонил?

— Я мог бы называть фамилии. Но вопрос очень деликатный: у меня нет для этого доказательств, я не записывал эти звонки на диктофон. Если я вам сейчас это все скажу, вы опубликуете, то они обратятся в суд о защите своей чести и достоинства, в наличии которых я сомневаюсь, а я должен буду доказывать, что это так и было. А потом до меня дошла информация, что, раз не получается повлиять на меня публикациями и звонками, надо присмотреться к моей личной жизни. Последить, куда езжу, с кем встречаюсь, что там делаю и так далее. Следили в итоге или нет, не знаю: люди, которые этим занимаются, наверняка ведь профессионалы, их не увидишь.

В конце концов Александр Галкин не выдержал ежедневного давления — подал в отставку. А перед этим послал в Верховный суд запрос, чтобы проверили все факты, опубликованные в газетах. Коллегия никаких нарушений не выявила.

— Иногда думаю: может, еще нужно было посражаться? Но потом понимаю — снова появилось бы какое-нибудь политическое дело, и началось бы все сначала. Просто не дали бы нормально работать. А ушел — и получил полную независимость. Выращиваю на даче помидоры и вполне счастлив.

Иллюстрация: Татьяна Маркова, в коллаже использованы фотографии: РИА НОВОСТИ (3). Фото: Сергей Михеев/КОММЕРСАНТ; ИТАР-ТАСС (4); AP; Алексей Майшев для «РР»; Кирилл Лагутко для «РР»

Автор: Людмила Наздрачева, автор «Русский репортер»
223+343