9000. Запад склонен поставить на Путина
 

https://web.archive.org/web/20000929.../mat/vy2.shtml

Автор,
корреспондент газеты "Паис" в Германии - специально для "ОГ"

Бонн

Западные страны видят во Владимире Путине возможность "нового начала" во взаимоотношениях с Россией.

ЭТО самый важный сигнал, который сегодня подают Москве США и Европейский Союз (ЕС). Да и остальные сигналы, включая реакцию "цивилизованных стран" на нарушение прав человека в чеченской войне, также связаны с надеждами на более динамичный этап в отношениях между Москвой и Западом после избрания Путина президентом России. Политической западной элите хочется верить, что ситуация аналогична той, что была перед приходом к власти Михаила Горбачева. В конце 1984 - начале 1985 года, когда Константин Черненко и его последователи пытались затормозить ход реформ, такие политики, как Маргарет Тэтчер, уверяли, что Горбачев именно тот человек, с которым можно иметь дело, несмотря на то, что большая часть западной политической элиты сомневалась в его реформаторской воле. Дилемма, стоявшая перед Западом в 1985 году, - доверять или не доверять новому сильному человеку Москвы, - стала вновь при смене первого поколения постсоветских лидеров. В нынешних обстоятельствах Кремль уже не пытается реформировать коммунизм. Он пробует ответить на вопрос: с чем связывать будущий прогресс страны - с военной силой и имперским мышлением или с уважением к свободе и демократии?

Билл Клинтон и Герхард Шредер пока симпатизируют Путину. Они надеются, что с ним Россия превратится в более предсказуемую и стабильную страну. Представители Москвы, которые приезжают в Берлин, пытаются придать Путину образ "европейца". Для Германии эти попытки весьма привлекательны. Немецкий министр иностранных дел Йошка Фишер, будучи в Москве в январе сего года, дал Путину положительную оценку. Выступая недавно на немецко-российском форуме, Фишер подчеркнул, что Германия и Россия несут "особую ответственность" за стабильность в Европе. В Берлине придают большое значение тому, что Путин говорит по-немецки без акцента. Его интерес к немецкой культуре оценивается здесь чуть ли не как знак того, что он предпочитает немецкую модель "социально-рыночной экономики" модели "англо-саксонской", более либеральной. Немецкие политики также считают значимым, что Путин из "европейского города" - Санкт-Петербурга.

Свидетельства соседей и коллег в Дрездене не делают более ясным образ этого худого и бледного человека, который любил читать газету в трактире и пить понемножечку водку из своей собственной бутылки. Гельмут Липпельт, представитель внешней политики "партии зеленых", вспоминает, как он познакомился с Путиным на собрании пацифистов в Гамбурге в 1988 году. По словам Липпельта, тогда Путин явно был готов контактировать с "партией зеленых", и его поведение было интерпретировано как попытка продемонстрировать Западу, что и в КГБ есть люди, поддерживающие перестройку. Сегодня можно было бы быть оптимистом, если бы не война в Чечне. Запад повторяет шаблонные формулы о жестокости русской армии. Однако правительственные круги в Берлине ясно дают понять: Германия не ставит под угрозу свои отношения с Россией из-за войны в Чечне. Аналогичные сигналы поступают также из Брюсселя - из штаб-квартиры НАТО и от ЕС.

На самом деле Запад ожидает, чтобы русские как можно скорее покончили с войной, и тогда можно будет перейти к обсуждению "стратегических тем". То, что чеченских эмиссаров принимают во Франции или в Германии, не имеет большого значения. Кремль может не волноваться. Ни одна страна ЕС не намерена признавать Чечню независимым государством. Все, что могут сделать западные правительства в качестве оправдания перед лицом общественного мнения, которое достаточно пассивно и мало интересуется Россией, это выслушать представителей Аслана Масхадова.

Германия, как главный кредитор России, особенно чувствительна к укреплению с ней сотрудничества, хотя никто в Берлине не надеется на немедленные перемены. Министр Фишер говорит о "стратегическом терпении", и Запад согласен с тем, что его возможности воздействовать на Россию ограничены. К тому же реакция Запада на феномен Йорга Хайдера в Австрии отвлекает сегодня внимание населения от других тем, таких как интервенция НАТО в Косово и Чечня. В Косове НАТО не в силах воспрепятствовать тому, что сербы и албанцы продолжают убивать друг друга; а в чеченскую проблему они не могут активно вмешаться, потому что ядерный потенциал России диктует другие подходы, нежели в случае с Югославией.

Есть опасность, то Путин начнет движение назад
 

https://web.archive.org/web/20010714..._culadze1.html

2000 / Сентябрь / 27, Среда ( # 216 ) / Материал Политика

Американский эксперт считает, что ситуация вокруг СМИ - "оскорбление российского народа"

Насколько велика угроза свободе слова в России? На эту тему в беседе с корреспондентом "Сегодня" АВТАНДИЛОМ ЦУЛАДЗЕ размышляет ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги МАЙКЛ МАКФОЛ.

- Как в США относятся к ситуации вокруг СМИ в России?
- В Госдепе, Совете безопасности считают то, что происходит у вас со СМИ, оскорблением российского народа. Сам факт, что в Кремле есть люди, которые хотят вернуться назад, будет мешать экономическому развитию России, ее интеграции в Европу. Я не очень хорошо понимаю Путина и его действия в этом вопросе. Полгода назад он представлял "загадку" для Запада. Но инциденты со СМИ подпортили его репутацию. Путин делает правильные шаги в экономике, во внешней политике. Но его внутриполитические действия мешают адекватно оценивать успехи в этих сферах. В России наметился экономический рост, но иностранные инвесторы не спешат возвращаться в страну. Это объясняется их неуверенностью в продолжении демократических преобразований в России.
- В России некоторые считают, что для западного капитала главное - внутриполитическая стабильность.
- В Америке республиканцы больше внимания уделяют фактору стабильности, а демократы - развитию демократических институтов. Демократические режимы являются наиболее стабильными. Диктатура не гарантирует стабильность. Рано или поздно возникает оппозиция режиму внутри страны. Поэтому искать спасения в диктатуре очень опасно.
- Может Запад упустить момент зарождения диктатуры в России?
- Это мне напоминает ситуацию 1992 года, когда Россия нуждалась в помощи для проведения рыночных реформ, но Джордж Буш был поглощен президентскими выборами и не уделил этой проблеме достаточно внимания. Сейчас обратная ситуация. Есть опасность, что Путин начнет движение назад, но поскольку это опять совпало с выборами в Америке, то не исключено, что момент будет упущен.
- Как вы относитесь к доктрине информационной безопасности России?
- Те, кто это написал, видимо, думают, что сейчас на дворе 1948 год. Весь мир движется вперед, в XXI век, а они хотят повернуть страну вспять. Сейчас она находится на периферии Европы. Если в России начнет осуществляться контроль над информацией, возродятся авторитарные методы управления, то страна окажется гораздо ближе к третьему миру, чем к ведущим мировым державам. Это вопрос модернизации. Россия имеет хорошие возможности, чтобы играть заметную роль в постиндустриальном мире - научный потенциал, качество образования, квалифицированные кадры и т.д. Но реализация такой доктрины возведет огромный барьер между постиндустриальным миром и Россией.
- Значит, сейчас все зависит от Путина?
- Не совсем так. Один человек не может решить вопрос установления диктатуры в стране. Сейчас перед российским обществом стоит серьезная задача. Надо бороться, чтобы не допустить такого развития событий.
- Но ведь оппозиция уничтожена, региональные лидеры ослабли, Дума подконтрольна Кремлю и т.д. Кто будет бороться?
- Ситуация действительно сложная. Но люди привыкли жить по новым правилам. Поэтому оппозиция диктатуре будет постепенно формироваться. Пока это первые попытки в направлении установления авторитарного режима. Еще рано говорить о нем как о свершившемся факте.

От выборов Путина до выбора Путина вопрос один: Кто за его спиной?
 

https://web.archive.org/web/20170825...n04n-s02.shtml

В то время, когда российский президент в Париже и Варшаве подтверждал новый внешнеполитический курс на сближение с Западом, ведущие аналитики Запада спорили в Брюсселе, где состоялся форум по вопросам безопасности
https://web.archive.org/web/20170825...n/n04n-s03.jpg
Путин и Васьневский. Фото REUTERS

Насколько устойчив этот курс? Насколько твердо решение Владимира Путина, принятое 11 сентября? Что лежит в его основе и не ждать ли в один прекрасный день столь же импульсивного поворота «через левое плечо кругом»? Рассуждения «яйцеголовых», а также чиновников второго эшелона гораздо интереснее, чем речи высших политических лидеров.
Многие европейские правительства боятся такого же быстрого поворота российской политики обратно на антизападный путь и просчитывают возможные политические последствия своих шагов навстречу Москве, — отметил руководитель европейского отделения корпорации RAND Стефан Де Спигелейре.
С другой стороны, поддержка прозападной политики внутри России зависит от взаимности Запада. С западной стороны картина развития России выглядит двойственно. Есть обнадеживающие сигналы из экономической и правовой сфер. Но на другой чаше весов —новая централизация власти, нещепетильные методы войны в Чечне, ущемление свободы прессы. Хотя на некоторые моменты Запад временно закрыл глаза в ответ на дружеский жест Москвы, такое долго не протянется. Что уже и видно.
Одни участники форума скептически полагали, что поддержка Путиным антитеррористической коалиции —не более чем тактический маневр. Но большинство все же склонились к тому, что это осознанное стратегическое решение. По мнению Дмитрия Тренина из московского Центра Карнеги, оно основано на фундаментальных приоритетах самого Путина: выбрать западный, а не сталинский вариант модернизации России.
Директор Центра исследований Евразии, России и Восточной Европы Джорджтаунского университета Анджела Стэнт (Angela Stent) пыталась уяснить, какие все же круги российского политического истеблишмента стоят за этой политикой, кто гарантирует ее устойчивость. Но там у них политику формируют и гарантируют «круги» и «истеблишмент», и она мало меняется от президента к президенту.
В нашем случае вся штука в том, что стратегическое решение —это еще не стратегия.
Курс, принятый 11 сентября, —это выбор президента, и за ним стоит только он сам. Причина — несовершенство российской демократии. Если хотите, проявление авторитаризма. Поэтому гарантией может быть только личная популярность Путина в стране. И его последовательность.
Отношения России с Западом, ее европейская политика — скорее внутренняя, чем внешняя проблема.
В ответ на импульсивное решение Путина западные лидеры столь же импульсивно выступили с инициативами, призванными ускорить включение России в демократическую семью. Они сводятся к созданию новых институтов и структур, в которых Россия сразу же займет место влиятельного партнера и союзника. Есть инициатива Блэра по «двадцатке» в НАТО. Есть предложение Ширака о европейском Совете Безопасности.
Но, как справедливо отмечали некоторые участники брюссельского форума, институционные рамки всегда вторичны.
Разве плохие институты мешали укреплять доверие между Россией и ЕС, Россией и НАТО? Разве Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС исчерпало свои возможности? Разве «двадцатка» легче решит проблему отношений между Россией и НАТО, чем Совместный постоянный совет, где Россия, к слову сказать, формально имеет пятьдесят, а не пять процентов голосов? Не в институтах недостаток, а в содержании их работы. Вернее, в обоюдном желании. А оно должно созреть.
В среде российской бюрократии и силовых структур не хватает людей, которым близка заявленная политика союза с Западом, которые искренне разделяют либеральные ценности. Нужны настоящая бюрократическая революция, приток новой крови, приход нового поколения дипломатов и генералов на смену нынешним, в основном советского образца.

Брюссель
21.01.2002