*1212. Независимая газета: От редакции
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-02-19/2_faceless.html

19.02.2007
Без лица
Наконец-то все стало как у людей: министром обороны России в минувший четверг назначен сугубо гражданский человек. Весь армейский опыт Анатолия Сердюкова – год службы по окончании Ленинградского института советской торговли. Собственно, он ему и не нужен: перед новым министром обороны поставлена задача грамотно и эффективно управлять финансовыми и прочими ресурсами армии. Говоря словами президента – добиться исполнения планов развития и модернизации Вооруженных сил и всей военной составляющей государства до 2012–2015 годов.

Это уже классическая схема: «гражданский» министр обороны в роли наемного управленца – и «военный» начальник Генштаба в роли идеолога оборонной доктрины и непосредственного руководителя армией (Верховным главнокомандующим, как мы помним, является президент России). Такой принцип разделения военной власти используется в большинстве развитых стран – и выгоды его очевидны. Гражданский человек не озабочен сохранением чести мундира. Он не связан личными обязательствами с военно-промышленным комплексом или с конкретными родами войск, не старается угадать желания их главкомов. На него проще взвалить неприятную обязанность отвечать за все армейские скандалы и уходить в отставку без ущерба для обороноспособности страны.

По большому счету гражданскому министру обороны отводится роль официального представителя армии внутри страны и за ее пределами (в случае с Анатолием Сердюковым именно внешнеполитическое представительство приобретает особое значение – ведь он назначен через пять дней после мюнхенской речи Владимира Путина).

Собственно, эта схема и позволяет назначать главами оборонных ведомств женщин – как во многих скандинавских странах или в Латвии и Чехии. Или в Эквадоре, где гибель первой женщины – министра обороны Гуадалупе Ларрива стала настоящей национальной трагедией. Или как это может быть сделано в Израиле, где разгорается скандал вокруг нынешнего главы МИДа Ципи Ливи, названной одним из кандидатов на пост министра обороны.

Но все подобные примеры обнажают второй принципиальный вопрос: «гражданство» министра обороны – это единственный квалифицирующий признак? Кто он – лицо гражданское или лицо политическое? Или, учитывая выстроенную под Сергея Иванова военно-промышленную вертикаль и место, отведенное в ней министру обороны, – вообще человек без лица?

В Израиле на пост министра обороны претендует представитель правящей партии, успевший сделать себе имя во внешней политике. Наверное, в Тель-Авиве хорошо понимают смысл афоризма, утверждающего, что война есть продолжение политики иными методами. В США – похожая ситуация: несмотря на декларативную «двупартийность» нынешнего шефа Пентагона Роберта Гейтса, серьезную политическую карьеру он сделал у республиканцев. А его предшественник Дональд Рамсфелд и вовсе считается представителем одного из самых крайних крыльев Республиканской партии – неоконсерватором.

Ту же картину можно наблюдать и в других странах, где делается ставка на гражданского министра обороны. Оно и понятно: политические взгляды такой персоны – гарантия предсказуемости ее поведения. Причем эта предсказуемость устраивает и общественное мнение, и действующую власть, и, что самое интересное, – партнеров, и даже вероятного противника. Хотя и политических звезд среди них найти трудно: на таком посту, как министр обороны, внятность важнее известности.

Кто знает, каковы политические взгляды Анатолия Сердюкова? Никаких упоминаний о том, какая из действующих или сошедших со сцены партий пользовалась сочувствием у нового министра обороны, нет. Несомненно одно: он представитель «партии» Путина. Пока этого достаточно. Но дальше – могут возникнуть проблемы.

Обычная для западных стран схема «гражданский министр обороны с внятным политическим лицом» в российских условиях редуцируется до понятия «гражданский». Хотя главным квалифицирующим признаком, похоже, должно быть именно «политическое лицо». Но наличие такого лица – свидетельство прежде всего политической зрелости общества, его институтов и стандартов.

Содержание темы:
01 страница
#01. Независимая газета. Без лица. 19.02.2007
#02. Независимая газета. Можно ли исключить применение силы в принципе?
#03. Независимая газета. Русские кейнсианцы
#04. Независимая газета. Кесарю – кесарево
#05. Независимая газета. От стратегического партнерства к партнерству по стратегическим проблемам
#06. Независимая газета. Иммигранты и миграция
#07. Независимая газета. Об одном условии сознательного выбора
#08. Независимая газета. Конфликт цивилизаций и урок плюрализма
#09. Независимая газета. О коррупции
#10. Независимая газета. Имярек – это Путин сегодня
02 страница
#11. Независимая газета. Молодежь России. 06.03.2007
#12. Независимая газета. Женщины
#13. Независимая газета. Тест для настоящих мужчин
#14. Независимая газета. Выборы
#15. Независимая газета. Вешняков уходит
#16. Независимая газета. Нужны ли нам новые ядерные державы?
#17. Независимая газета. О снижении доходов бюджета и конкуренции
#18. Независимая газета. О штрафах на дорогах
#19. Независимая газета. Война в Ираке
#20. Независимая газета. О человеческом капитале и человеческом факторе
03 страница
#21. Независимая газета. Есть мнение. 22.03.2007
#22. Независимая газета. Трехлетний бюджет роста импорта
#23. Независимая газета. Европа и мы
#24. Независимая газета. Ничего личного
#25. Независимая газета. Дружба – это не от мертвого осла уши!
#26. Независимая газета. Американская история
#27. Независимая газета. Весенние дуновения
#28. Независимая газета. О третьем сроке и природе человека
#29. Независимая газета. Больше эфира политикам
#30. Независимая газета. Всемирная условно-свободная торговля
04 страница
#31. Независимая газета. От транзитности к функциональности. 05.04.2007
#32. Независимая газета. Украинский узел
#33. Независимая газета. О вранье в международных отношениях
#34. Независимая газета. Политико-экономический фьюжн
#35. Независимая газета. Потребительский кредит
#36. Независимая газета. Газ и нефть
#37. Независимая газета. «Одиозные друзья» России
#38. Независимая газета. О согласных и несогласных
#39. Независимая газета. Власть и деньги
#40. Независимая газета. За свой счет
05 страница
#41. Независимая газета. Мировой банк и коррупция. 19.04.2007
#42. Независимая газета. Выбор сделан. Кажется
#43. Независимая газета. Государственная неэкономика
#44. Независимая газета. Французская демократия как практика
#45. Независимая газета. О Борисе Николаевиче Ельцине
#46. Независимая газета. О «новых русских бедных»
#47. Независимая газета. Бронзовый солдат без союзников
#48. Независимая газета. Прецедент Короткова
#49. Независимая газета. Радости и огорчения «газовой политики» России
#50. Независимая газета. «Глушилка» нашего времени
06 страница
#51. Независимая газета. Дефицит доверия компенсировать нечем. 17.05.2007
#52. Независимая газета. Собирание «в рассеянии сущих»
#53. Независимая газета. Второе наилучшее решение
#54. Независимая газета. Размышления об ограблении читинского банка
#55. Независимая газета. Культ личности Назарбаева
#56. Независимая газета. Ностальгия по биполярному миру
#57. Независимая газета. Показатели Козака
#58. Независимая газета. Кризис ментальности
#59. Независимая газета. О вменяемой оппозиции
#60. Независимая газета. Нарастание военной напряженности
07 страница
#61. Независимая газета. Хайлигендаммский саммит G8. 31.05.2007
#62. Независимая газета. Березовский и Кремль
#63. Независимая газета. Рейтинги партий
#64. Независимая газета. Акценты Путина
#65. Независимая газета. Конец войны Уставов
#66. Независимая газета. G8: России трудно как никогда
#67. Независимая газета. Долгое эхо «лебединой песни» Блэра
#68. Константин Ремчуков. В 2016-м угрозы и риски XXI века предложили решать по лекалам века XX
#69. Независимая газета. Хайлигендаммский процесс
#70. Независимая газета. О налоге на роскошь
08 страница
#71. Независимая газета. Сбалансированный рост. 18.06.2007
#72 Независимая газета. О противоречиях между странами Запада
#73. Независимая газета. Строительный бизнес
#74. Независимая газета. Очередное историческое решение
#75. Независимая газета. Защита от косовского сценария
#76. Независимая газета. О самоутверждении и взаимном доверии
#77. Независимая газета. Величие державы
#78. Независимая газета. Защита Рушди
#79. Независимая газета. Блэр уходит
#80. Независимая газета. Карнавала не будет
09 страница
#81. Независимая газета. Думская избирательная кампания стартует. 03.09.2007
#82 Независимая газета. Лукавый Минск смотрит на Запад
#83. Независимая газета. Лицемерие
#84. Независимая газета. Кризис региональной политики
#85. Независимая газета. Словесные эскапады премьера
#86. Независимая газета. Книга на службе людям, а не только прогрессу
#87. Независимая газета. Россия пока не может быть «азиатским тигром»
#88. Независимая газета. Гражданская война и этнические чистки в Ираке
#89. Независимая газета. Царь-бомба для электората
#90. Независимая газета. О редакционной политике «Независимой газеты»
10 страница
#91. Независимая газета. Играть по правилам, а не играть правилами. 17.09.2007
#92. Независимая газета. Более сбалансированная Дума
#93. Независимая газета. Намерение без последствий
#94. Независимая газета. Умеренно буржуазный либерализм
#95. Независимая газета. Спасти банки
#96. Независимая газета. Умеренно-социальный патриотизм
#97. Независимая газета. Новое правительство – временное правительство
#98. Независимая газета. Социал-демократия в России
#99. Независимая газета. Бессилие Совета Безопасности как проблема
#100. Независимая газета. Волнения в Мьянме
11 страница
#101. Независимая газета. Выборы в Украине. 02.10.2007

#102. Независимая газета. Путин как единственный политик
#103. Независимая газета. Без революций
#104. Независимая газета. Предупреждение Аркадия Дворковича
#105. Независимая газета. Новый импульс для СНГ
#106. Независимая газета. Белые и черные овцы западной демократии
#107. Независимая газета. Дефицит говядины – следствие просчетов правительства
#108. Независимая газета. Что вредит диалогу Церквей?
#109. Независимая газета. Борьба силовиков
#110. Независимая газета. Дума без лица, от имени Путина
12 страница
#111. Независимая газета. О стандартах политического выбора. 16.10.2007
#112. 88 долларов за баррель
#113. Наследники Путина
#114. Иранский узел
#115. Дипломы с крестом и полумесяцем
#116. Выборы в Польше
#117. Мировая экономика замедляет рост
#118. Заморозка цен на продукты питания
#119. Реальная политика – жанр жестокий
#120. Выборы в Аргентине
13 страница
#121. Интеллигенция определилась, или Пошли письма. 30.10.2007
#122. Подвиг разведчика
#123. «Пря словесная»
#124. Тени не любят света
#125. 90 лет Октябрьскому перевороту
#126. Окаянные дни Михаила Саакашвили
#127. «Форд Фокус» с ядерным двигателем
#128. Грузинский джокер
#129. "Зенит" – чемпион
#130. Уточнение президента
14 страница
#131. Об отчуждении власти и граждан 15.11.2007
#132. Бушу рекомендуют наказать Москву
#133. Принципат Путина
#134. Внешняя угроза
#135. Момент истины для Николя Саркози
#136. Болезнь правизны
#137. Газовые маневры
#138. Не сотвори себе кумира
#139. Смена вех
#140. Уроки риторики для Москвы и Вашингтона
15 страница
#141. Надежды на мир на Ближнем Востоке 29.11.2007
#142. Меню для умной России
#143. Предопределенность выбора
#144. Фактов не предъявлено
#145.
#146.
#147.
#148.
#149.
#150.



16 страница
#151. Война профессоров. 18.11.2015, 19:21
#152.
#153.
#154.
#155.
#156.
#157.
#158.
#159.
#160.




17 страница
#161. А вот не факт! 23.12.2015, 21:00
#162.
#163.
#164.
#165.
#166.
#167.
#168.
#169.
#170.

18 страница
#171. Вопреки ветрам, дующим нам в лица. 01.01.2016, 20:55
#172.
#173.
#174.
#175.
#176.
#177.
#178.
#179.
#180.

19 страница
#181. Элитарное битьё баклуш. 17.01.2016, 20:44
#182.
#183.
#184.
#185.
#186.
#187.
#188.
#189.
#190.

20 страница
#191. Без русских хотят обойтись. 09.02.2016, 21:41
#192.
#193.
#194.
#195.
#196.
#197.
#198.
#199.
#200.

Можно ли исключить применение силы в принципе?
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-02-20/2_otredakcii.html
20.02.2007

Что эффективнее война или дипломатия? Есть ли такие кризисы, которые полностью исключали бы возможность урегулирования дипломатическим путем? В теории любую проблему можно решить без использования силы и даже угрозы ее применения. И международное право дает такую возможность. Но есть теория и есть практика. А практика показывает, что международные отношения питает прежде всего сила (применяемая или способная быть примененной).

Ни биполярная система, ни ее крушение не скорректировали подобное утверждение. Идеалистическое представление о справедливом мировом порядке сродни представлению о свободной конкуренции. Как в экономике, где каждый стремится упрочить свое положение и долю на рынке вплоть до монопольной, так и в международных отношениях накопленное военно-политическое преимущество побуждает к применению силы. И в том, и в другом случае существуют формальные институты, гарантирующие конкуренцию и неприменение силы. Но практическая действенность этих институтов за последние десятилетия лишь снижается.

Почему, как только грянет первый выстрел, сразу раздаются призывы сесть за стол переговоров? Что мешало сесть за этот стол до первого выстрела или продолжать сидеть за ним? И не является ли выстрел самым эффективным средством принуждения к переговорам? Чаще других о необходимости урегулирования «дипломатическими средствами» говорят государства, имеющие склонность к использованию силы или угрозы ее применения. То есть, собственно, те, кто и олицетворяет мировую дипломатию.

Можно ли, например, урегулировать ближневосточный кризис путем переговоров? Ответ – нет. Его нельзя урегулировать в принципе, если исходить из практики. Дипломатический процесс в этом регионе десятилетиями сопровождается войнами. А еще и дополняется войнами по соседству с мало предсказуемыми последствиями (Ирак, Афганистан плюс потенциально Иран). Число вовлеченных сторон – без малого весь мир. То есть страны разного уровня развития, с разными возможностями, но, что еще важнее, – с различными ценностями (сюда же входят ценности, исповедуемые правителями разного уровня недальновидности). Вот такой мирный процесс.

Конкуренция рождает нестабильность. Бывает, что кризис стабилен, но он никому не интересен, а бывает, что кризиса нет, но уже есть дипломатическое урегулирование с возможностью большой войны. Это Иран. Сегодня вокруг него вьются все, у кого есть хоть какой-то голос на международной арене. И все – конкуренты. Вот вам и кризис. Дипломатическое урегулирование здесь не обойдется без серьезных последствий. На каком-то этапе верх возьмет чья-то сила, но это не исключит продолжения дипломатического процесса, просто он примет несколько иное содержание.

Интересно смотреть на дипломатический процесс вокруг Ирана сквозь призму усиления трений между двумя его основными участниками – Россией и США, пренебрегающими, ко всему прочему, своими обязательствами по Договору о нераспространении ядерного оружия. А именно – обязательством вести дело к полной ликвидации ядерного оружия. Москва и Вашингтон не скрывают своей решимости идти по пути увеличения военных расходов, обосновывая это угрозой со стороны друг друга. Пока министр обороны США Роберт Гейтс требует увеличения численности сухопутных войск, чтобы они могли «воевать с большими армиями» (с какими это?), экс-министр обороны Сергей Иванов осваивает инновации...

Новое противостояние России и США, пренебрегающих принципами, на страже которых они формально стоят, – неплохой двигатель прогресса в странах, ищущих более заметной роли на международной арене. Прогресса, конвертируемого в силу.

Русские кейнсианцы
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-02-21/2_keinsian.html
21.02.2007

Владимир Путин и Сергей Иванов в Волгограде озвучили новые контуры промышленной политики в стране. Это, с учетом индустриальной структуры экономики большинства регионов, можно было бы считать шагом вперед, если бы не ряд сомнений.

Во-первых, мы помним, как промышленная политика уже проводилась «сверху» и из центра в годы индустриализации.

Во-вторых, предложенные меры являются инструментарием «экономики спроса» кейнсианского толка, когда узким местом признается дефицит спроса, преодолеваемый госрасходами для вызова эффекта мультипликатора.

В-третьих, ключевым субъектом роста выступают предприятия госсектора, а не частного бизнеса, что не соответствует практике развитых экономик.

В-четвертых, локомотивом структурных сдвигов признается ВПК.

С учетом же особого внимания к инвестированию в объекты физической инфраструктуры довоенного типа – как в США и Германии – можно сделать вывод о том, что в настоящее время в России доминирующим направлением экономической мысли, лежащей в основе предлагаемой экономической политики, является кейнсианство. А если принять в расчет и повышенный интерес наших руководителей к личности, политической судьбе и антикризисным мероприятиям Франклина Рузвельта, то можно сделать вывод о некоей концептуальной цельности демонстрируемого властями подхода.

Рузвельт как кумир и образец для любого политика – трудно критикуемый выбор. Критика касается прежде всего принципиальной адаптивности его политики к современной России. Более того, неверная интерпретация смыслов Нового курса, а именно непонимание фундаментальной его цели – спасения и поддержки частного капитала Америки как основы капиталистической системы хозяйства – может легко привести адептов великого американского президента в тупик бюрократического госмонополистического капитализма.

Рост производительности российской экономики как интегрированный показатель конкурентоспособности не может быть достигнут на основе озвученных принципов. Долгосрочное развитие в условиях глобализации рынков капитала возможно только при условии переноса фокуса реформ в сферу микроэкономики. Представляется, что проблемы развития лежат не столько в сфере ограничения спроса, сколько в дефиците предложения. Микроэкономическая трансформация – самое надежное условие притока в экономику частного капитала, которого в мире в сотни раз больше, чем денег любого бюджета.

Микроэкономика требует ориентации на защиту конкуренции на всех рынках, прежде всего местных. Нужна поддержка предпринимательства как основы для более производительного и специализированного аутсорсинга. Снижение стоимости заемного капитала для бизнеса – важнейший приоритет в деле создания того, что президент назвал «промышленной средой». Именно капитала, а не кредита, поскольку процентная ставка – не единственный и не самый главный показатель стоимости капитала.

Поддерживать надо не отрасль, а бизнес по поводу развития той или иной отрасли. Те отрасли, куда пришел современный бизнес, давно вышли из кризиса. Те же, где хватка чиновников оказалась крепкой, влачат убогое существование, несмотря на сотни миллионов долларов дотаций.

Государство должно заниматься компенсацией провалов рынка с упором на современные элементы инфраструктуры производства и рынка. Развитие «снизу» и в регионах будет возможно при создании благоприятной среды как следствия микроэкономических преобразований по унифицированным для всей страны критериям. И тогда ВПК не будет чувствовать себя одиноким анклавом развития на унылом фоне стагнации экономики страны.

Кесарю – кесарево
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-02-22/2_otredakcii.html
22.02.2007

Чуть больше года назад Россия решила по-новому, с выгодой для себя, отформатировать отношения с соседями. Инструментом, как известно, стал «Газпром», который в качестве главного мотива повышения цен избрал выгоду акционеров. При всей экономической ясности аргументов оставалось много вопросов, которые Запад свел к чистой политике. Россия, мол, хочет наказать Украину и Грузию за прозападный характер их революций. А в последнее время трактовка расширилась до обвинения России в стремлении к воссозданию империи.

Киев и Тбилиси довольно быстро смирились и с новыми расценками, и с возникающими политическими рисками со стороны собственного населения, которому пришлось раскошелиться, и принялись искать альтернативы. Тема начала засыхать.

Совсем по другому сценарию развивается конфликт с Белоруссией. Подписание договоренностей за пару минут до Нового года не стало завершением противостояния. Ответные меры Минска создали серьезное напряжение в наших отношениях с Западом, поставив под вопрос не столько нашу надежность, как поставщика, сколько нашу способность выстраивать предсказуемые отношения с промежуточными странами на пути к конечному потребителю.

В ходе полемики с Лукашенко выяснились подробности о нашей братской щедрости. Озвученная Путиным сумма поддержки «по нефти и газу» на нынешний год в 5,8 миллиарда долларов ошеломила. Эти деньги идут на поддержку иностранного государства через коммерческие структуры в обход бюджета!

Сразу вспомнились слова премьера Фрадкова в период «газового обострения» с Украиной, что правительство к этому решению не имеет никакого отношения, никакой политики за этим не кроется и, мол, это все – спор хозяйствующих субъектов. Лукавство заключалось и в том, что у государства есть контрольный пакет в «Газпроме», и в том, что глава правительства по должности не может быть безучастным к возникновению крупных экономических конфликтов на границе страны.

Уже тогда обозначилась новая тенденция – наделение «Газпрома» частью функций государства по взаимоотношениям с внешним миром. Доминирование воли акционеров при пассивно-вспомогательной роли правительства уже в ходе конфликта в вопросах конфигурации политических отношений с окружающими нас странами представляются опасными. Акционеры часто бывают корыстными и также часто равнодушными к интересам страны. Увы, такова природа частного капитала, о которой писал незабвенный Карл Маркс.

Представляется необходимым радикально пересмотреть процедуры принятия решений по оказанию помощи иностранным государствам. Это дело политиков, а не бизнесменов. В случае с Минском решение о субсидировании 41% бюджета этого независимого государства должен принимать парламент страны. В ходе дебатов, с одной стороны, будет более точно скорректирована сама абсолютная величина поддержки, которая станет нагляднее соотноситься с другими бюджетными тратами, а с другой, произойдет публичная фиксация условий ее предоставления. Это серьезно ограничит дипломатические маневры грантополучателей на грани демаршей, сделает наконец-то внятной нашу позицию в отношении партнеров и союзников и успокоит мировое сообщество относительно имперских интенций.

Бизнес же получит право без всяких сложных переговоров выставлять мировые расценки зарубежным контрагентам, а страна-получатель нашей помощи адресно субсидировать потребителей внутри страны. Перепродажа газа и нефти станет экономически бессмысленной. А транспарентность процедур принятия решений – образцовой.

От стратегического партнерства к партнерству по стратегическим проблемам
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-02-26/2_strategy.html
26.02.2007

Состояние российско-американских отношений является наихудшим за последние двадцать лет, их главная отличительная черта сегодня – отсутствие взаимного доверия. Все держится исключительно на личных уважительных, почти дружеских отношениях Владимира Путина и Джорджа Буша, о чем они не стесняются говорить вслух.

С Диком Чейни у нас – взаимная нелюбовь, и у него, реально человека № 2 в Вашингтоне, нет контрпартнера в Москве. У Сергея Лаврова отношения с Кондолизой Райс не сложились. Почти очевидно, что госсекретарь США раздражает нашего министра своей дидактической риторикой и пошлостью при использовании понятий «демократия» и «свобода» применительно к Ираку и Афганистану. Утрачивается доверие к смыслам.

Именно поэтому главная содержательная претензия американской политической элиты к России с обвинением в свертывании при Путине демократии и свободы СМИ легко парируется ссылкой на «двойные стандарты».

Главная причина ухудшения отношений – внезапно быстрая трансформация России в страну, которая говорит «нет» США. Потому что появились собственные осознанные интересы, прежде всего на пространстве СНГ и рынках вооружений. С учетом преодоления зависимости от международной финансовой помощи, в которой наша страна находилась с 1985 по 2000 год, это «нет» обрело материальный и военно-политический вес. Бюрократия США из-за собственной инерции оказалась не готова к этому. Трудно отказываться от стереотипов.

Идеализм перестройки и первых постсоветских лет породил иллюзию о возможном стратегическом партнерстве между Россией и США. В то время все постсоветское пространство было объявлено «зоной геополитического плюрализма», что де-факто означало отказ России в праве на особые интересы в этом регионе.

Ошибка в ориентации на стратегическое партнерство оказалась не столь уж и безобидной, так как дезориентировала обе стороны. Ложная цель порождает необоснованные ожидания, обиды, упреки, подозрения и, как следствие, разочарование и недоверие.

США к нам относились как к слабому, больному, но потенциально буйному пациенту, которому если что и нужно, так это покой. А мы почему-то решили, что если партнерство стратегическое, то США за нас должны еще и автоматически учитывать наши национальные интересы, никогда нами внятно не озвученные.

Стратегического партнерства между нами быть не может, так как оно требует существенно больше разделяемых общих ценностей и согласованных подходов. Ни в России, ни в США нет ни одной мало-мальски влиятельной группы интересов (стейкхолдеров), материальное или политическое благополучие которой зависело бы от уровня наших двусторонних отношений.

Надо исходить из того, что США всегда будут бомбить любую страну, если им покажется, что там есть лица, симпатизирующие Бен Ладену. И не станут бомбить Пакистан, где в лагерях талибов и «Аль-Каиды» в Северном Вазиристане готовят террористов для атак не только на Афганистан, но и, возможно, на сами США. Просто потому, что им это почему-то невыгодно. А Россия будет признавать «демократическими» выборы в Узбекистане или Белоруссии, даже если там не обнаружится никакого особого выбора. Потому что так выгодно ей. Или продавать оружие Венесуэле – по той же причине.

Россия должна недвусмысленно и публично определить свои стратегические интересы. Есть высокая вероятность того, что у нас и США выявятся зоны совместной озабоченности. Их предлагается назвать стратегическими проблемами. И решать их в партнерстве. Не стратегическом.

Иммигранты и миграция
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-02-27/2_immigrants.html
27.02.2007

Об иммигрантах, регулировании их притока, регистрации, об их гражданстве и праве на работу в последнее время говорится немало. Кое-что сделано на официальном уровне. Так, было принято более либеральное законодательство по регистрации рабочей силы. Оно вступило в силу 15 января с.г. и несколько сняло напряжение на рынке труда. Однако его эффект оказался трудноразличимым из-за совпавшей по времени кампании по ограничению присутствия иностранцев на продовольственных рынках. Квотирование мест для местных производителей оказалось, по крайней мере в Москве, мерой нерезультативной. Эта квота, как инструмент регулирования доступа к торговому месту, игнорировала проблемы всей цепочки, инфраструктуры сельхозпроизводства и рынка сбыта. И уже московское правительство заявило о намерении выйти из этого квотирования, как недружеского по отношению к потребителям-москвичам. Кстати, изгнанные с рынков не уехали из России, они переместились в сектор оптовой торговли, считающийся более рыночным, производительным и престижным.

Загляните в чрево московских рынков, где в липкой, смрадной жиже самую черную работу делают иностранцы. Русских вы там не найдете. Это – суровая правда: коренное население не хочет делать непрестижную работу. Причем это верно не только для развитых стран – в Британии нет нянечек и санитарок из местных, сплошь иммигранты, – но и для слаборазвитых. Те же чернорабочие из Азербайджана с Дорогомиловского рынка не будут делать грязную работу у себя на родине – стыдно перед соседями, перед социумом.

Проблема иммигрантов в нашей жизни – не только экономическая. Это проблема социальная, так как касается повседневного нашего благополучия. Либо мы окружены преступниками-нелегалами, увеличивающими нагрузку на нашу социальную инфраструктуру, как правило, безвозмездно, ввиду неуплаты всех типов налогов, либо мы живем дружной семьей и взаимно благодарны друг другу за сотрудничество. Мы – им, за то, что закрыли своим трудом важные ниши по нашему обслуживанию, они – нам, за право жить у нас и зарабатывать приличные деньги.

Надо понимать, что для миллионов иммигрантов наша страна – это и есть земля обетованная, которая желаннее и щедрее их исторической родины. Это – лучшая пропаганда того, что Россия может быть местом добровольного и счастливого проживания. Наша обязанность сделать все для становления надежно функционирующих институтов сосуществования представителей различных культур и образа жизни. Нельзя забывать о человеческом достоинстве миллионов бесправных иностранцев, являющихся объектом издевательств и вымогательств со стороны правоохранительных органов во время рейдов и облав. Предоставление им правовой защиты – это шаг в нашу пользу, поскольку обуздание зверских нравов тех, кто охраняет наши права, актуальная проблема жизни российского общества.

Люди так часто абстрактно ностальгируют по бывшему Союзу, по братству и дружбе народов и так открыто презирают конкретных таджиков, молдаван, киргизов или украинцев, работающих на улицах и стройках, рынках и магазинах наших городов. Пропаганда ценностей интернационализма, как показала советская эпоха, дает эффект краткосрочный и ненадежный. Миграция и иммигранты вокруг нас должны стать мотивами философии нашей жизни, мировоззрения нового поколения.

Необходимо эффективно решать проблемы гражданства, выводить из тени фактический статус огромного числа иммигрантов, десятилетиями живущих с нами бок о бок.

Иммигранты – сила, а не слабость России, и этой силой надо учиться пользоваться.

Об одном условии сознательного выбора
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-02-28/2_choice.html
28.02.2007

Приближающиеся выборы оставляют электорату все меньше поля для маневра: изобретательность мастеров черного и белого пиара удивляет. Граждан плотно обступили билборды с обещаниями и руганью в адрес оппонентов. Объявлен детсадовский призыв: агитпроп выпекается в виде ребячьих книжек. Главная грызня идет за пенсионеров – самую дисциплинированную часть избирателей.

Происходит все это на фоне постоянных призывов к чистоте выборов и судебных разбирательств по поводу отсутствия этой самой чистоты. Центризбирком завален жалобами. Спешно создаются комиссии, пишутся воззвания и провозглашаются хартии.

Вряд ли явный провал идеи чистых выборов обусловлен извечным несовершенством человеческой натуры. История знает примеры противоположного свойства: бывший премьер Великобритании Маргарет Тэтчер выстроила свои победоносные кампании на принципиальном отказе от обличений политических соперников.

Трудно обвинить и граждан в латентной восприимчивости к грязным технологиям. Если люди видят плакат с посулами пятикратного увеличения пенсий, а рядом – нечто с грубым опровержением обещанного, они преисполняются презрением к обоим фигурантам. И остаются дома в день голосования. Они равнодушны – это равнодушие, в основе которого и неведение, и нежелание мараться. И не стоит выдавать это за тупость и политическую отсталость.

Граждане все чаще становятся объектом намеренных манипуляций – считается, что достаточно выпустить политических атлетов и карликов на арену за месяц до выборов, и они себя покажут... Сориентируют избирателей... Увы, из ничего редко произрастает что-нибудь стоящее. Черный пиар одноразов – в отношении структур, ранее не получавших доступ к СМИ. Равенство возможностей чисто теоретическое – внепарламентские политические структуры обязаны, в отличие от старших думских собратьев, сдавать в избиркомы миллионные суммы в виде залога.

Ситуация усугубляется еще и короткими сроками избирательной кампании. Именно в этот краткий миг многие партии должны прокричать с надрывом, чтобы быть услышанными.

Содержание уходит на второй план, уступая место уровню громкости. Громкость же, как известно, синоним скандала. Предложение скандальных сюжетов, или черного пиара:

содержательно то немногое, что есть в меню политтехнологов для партийных амбиций новичков и аутсайдеров.

Конечно, партии, имеющие большой доступ к СМИ в период между выборами, в состоянии делать акцент на содержательных сообщениях для своего электората. Их все знают в лицо, к ним привыкли.

Именно поэтому поражает факт широкого применения черных технологий этими известными партиями, о чем мы регулярно сообщаем с полей сражений в отдаленных регионах.

Представляется, что если мы озабочены проблемой сознательного выбора со стороны граждан, для чего единственно и нужна демократия, то должны решить вопрос о симметричной информированности электората в течение всего четырехлетнего межвыборного цикла. Привычка сопоставлять точки зрения, припоминать обманы и пустые обещания, память на безответственные заявления и голосования – лучшее средство от черных технологий.

Предположу, что все, кто прочитал этот материал, считают себя невосприимчивыми к черным технологиям именно в силу адекватной информированности о реальной цене произносимых слов.

Желательно, чтобы в идеале таким же квалифицированным, стало большинство принимающих участие в выборах. Для этого нужно изменение принципов информационной политики в стране. И симметричная информированность общества. Залог будущего России.

Конфликт цивилизаций и урок плюрализма
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-01/2_pluralism.html
01.03.2007

Российская столица превратилась на несколько дней в настоящую арену для демонстрации ближневосточного варианта политического плюрализма. В Москве одновременно побывали лидер ХАМАС Машааль – один из самых одиозных ближневосточных политиков – и министр по стратегическим вопросам израильского правительства Либерман – едва ли не самый непримиримый борец с лицами, подобными Машаалю.

Оба гостя получили удобную трибуну, служившую прежде всего для агитации против «главного врага», то есть против друг друга. Ну и, конечно же, для оценки политики российского руководства на Ближнем Востоке.

Машааль, очевидно, сделавший некоторые выводы из своего прошлого визита в Москву, избегал примитивной антиизраильской пропаганды и расточал комплименты в адрес хозяев. Благодарил Россию за смелую позицию, за то, что она первой признала демократический выбор палестинского народа, говорил, что связи Москвы с исламским миром являются залогом баланса в мировой политике и прочее. В общем, обеспечивал нашей дипломатии блестящий пиар для внутреннего пользования.

Лавров своевременно выступал с сущностными дополнениями речей палестинского оратора. Уточнял, что ХАМАС уже де-факто признал Израиль, обещал, что Москва будет и далее побуждать его двигаться в правильном направлении, то есть к признанию Израиля де-юре, и сулил содействие в снятии экономической блокады с Палестинской автономии. Напоминал, прежде всего западным партнерам и Израилю, что дипломатия – это искусство общения, а не бескомпромиссность...

Эффект доводов Лаврова оказался весьма ограниченным. По крайней мере Либерман со свойственной ему недипломатичностью расставил акценты по-другому. Он назвал происходящее на Ближнем Востоке конфликтом цивилизаций и обвинил Россию в «легитимизации террора». «Террор есть террор. ХАМАС является террористической организацией и негативным фактором на Ближнем Востоке», – резюмировал израильский гость, назвав приглашение экстремистов в Москву «большой ошибкой». Он напомнил, что в результате действий ХАМАС были ранены десятки российских граждан, а Москва игнорирует этот факт.

Насчет легитимизации террора Либерман, пожалуй, перегнул. Впрочем, тем, кто обладает неприкосновенностью, простительно. Либерман ведь не имел в виду, что принимающая сторона легитимизирует террор в России, он имел в виду, что принимающая сторона легитимизирует террор ближневосточный. А это, согласитесь, не одно и то же.

Израильские дипломаты дистанцируются от формулировок Либермана. Дескать, он политик крайне правого спектра, поэтому и позволяет себе то, что не позволил бы, к примеру, премьер-министр. Однако дезавуировать Либермана никто не спешит: в Израиле нет политиков, которые приветствовали бы контакты с ХАМАС.

А насчет того, что Россию мало интересуют жертвы среди соотечественников в Израиле, то это Либерман верно подметил, хоть и не впервые и не первый. У нас просто не принято на это реагировать. То есть Москва, конечно, осуждает теракты, но никогда не акцентирует внимание на «русских жертвах».

В общем, «ближневосточная мини-конференция» прошла не так уж плохо. Все позиции озвучены, все акценты расставлены. Палестинская риторика уравновешена израильской. ХАМАС не возведен до уровня Кремля, а значит – международного скандала не будет. На Либермана зла не держат – он ведь крайне правый. Ну а Москва, обладающая эксклюзивным правом в ближневосточном квартете на официальные контакты с ХАМАС, закрепила за собой имидж коспонсора с изюминкой; иное спонсорство нам почему-то не по карману. Эмоциональные политики разъехались. Демонстрация плюрализма окончена. Ближневосточная проблема осталась.

О коррупции
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-02/2_corr.html
02.03.2007

Вчера один из членов думского комитета по безопасности сообщил, что уже в марте в нижнюю палату будет внесен рамочный закон «О противодействии коррупции». В документе появится определение этого явления, «так как статьи Уголовного кодекса РФ уже не соответствуют реалиям борьбы с коррупцией», – сказал парламентарий. Авторы сделали упор на особом порядке привлечения к ответственности VIP-деятелей. Это обусловлено тем, что в стране существует большой список лиц, которые имеют иммунитет, – это депутаты Госдумы, сенаторы, прокуроры всех уровней. На практике, однако, иммунитет де-факто распространяется на существенно более широкий круг лиц, решение о привлечении к ответственности которых всегда принимается «наверху».

Появление такого рамочного закона «сверху» – дело нужное. И в первую очередь самим гражданам – сегодня они беззащитны перед коррупционерами. Общество ждет недвусмысленной демонстрации воли власти. Коррупция вышла из подполья со своими прайс-листами по предоставлению разрешающих услуг. Выплескиваются на поверхность разоблачения только в случае «внутреннего» спора между «кураторами» разного уровня влияния. Результатом же очередного громкого процесса становится лишь переориентация коррупционных потоков. Принципиально ничего не меняется.

Целью коррупции является получение в конечном итоге экономических благ. Однако корни проблемы – политические. Потому что сама возможность «хотеть» материальную выгоду напрямую зависит от вероятности придания этого желания гласности. Больше всего коррупционер боится света. Замечали, как люди, даже находясь на скамье подсудимых, пытаются закрыть лицо рукавом или воротником куртки? Это потому что – стыдно. И стыдно больше, чем страшно.

Правильное политическое устройство общества является самым эффективным средством борьбы с коррупцией.

Политическая конкуренция подталкивает к разоблачению того, что в условиях политической монополии может никого и не интересовать. Да и ответственность монополиста за допущение коррупции болезненна для его самолюбия, престижа, имиджа. Именно эти эмоции диктуют желание «замять скандал», «спустить на тормозах», не «выносить сор из избы».

Это особенно важно учитывать, имея в виду тип экономики государственно-монополистического капитализма, становление которого мы наблюдаем в России. При всех достижениях азиатских моделей экономического чуда – японской и корейской – необходимо помнить, что главной их слабостью стало повсеместное распространение коррупции, вплоть до премьеров и президентов.

Политические и экономические последствия этого явления хорошо известны – годы топтания на месте, откат в темпах и глубине преобразований, политические катаклизмы, утрата репутации, кризис общества.

Политическая конкуренция и конкуренция частных СМИ, прежде всего в регионах, надежный рецепт и другое рамочное, но уже «снизу», решение проблемы противодействия коррупции.

Сама по себе коррупция в России – дело привычное, а потому и нестрашное. Важнее другое – создание «рамок» для борьбы с ней «сверху» и «снизу» для того, чтобы разоблачение и наказание коррупционеров было неизбежным. А это возможно лишь при включении механизмов политического и информационного контроля на местах. Коррупция есть во всех странах мира. Страны отличаются друг от друга в этом вопросе лишь степенью неизбежности наказания, обусловленной институциональной структурой общества.

Представляется, что это самое трудное, намного труднее, чем принятие любого рамочного закона. Но и без него нельзя.

Имярек – это Путин сегодня
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-05/2_president.html
05.03.2007

В 2008 году и у нас, и в США состоятся президентские выборы. У нас – через год, за океаном – через год и восемь месяцев. У нас нет кандидатов, открыто вступивших в борьбу за голоса избирателей. О них только догадываются. Сами же те, о ком догадываются, говорят, что президентских амбиций у них нет, избирательных штабов они не создают и вообще – сосредоточены на выполнении поручений президента в рамках общего разделения ответственности.

В США, напротив, чуть ли не каждый день все новые претенденты на Белый дом объявляют о старте своих кампаний. Хиллари Клинтон и Барак Обама выглядят уже сейчас как самые серьезные соискатели кресла президента, демонстрируя предельно точное позиционирование, с потенцией захвата избирателей и из лагеря республиканцев. Каждый день они выступают с интервью на основных телеканалах страны, ездят по штатам. Одним словом, по-взрослому считают, что для победы одного года явно недостаточно.

Поскольку у нас открыто никто не признается в желании стать президентом, то разумной представляется попытка ответить хотя бы на вопрос: а кого хочет российский избиратель, если Путина нельзя из-за конституционных ограничений?

В 2000 году Путин, человек из ниоткуда, ворвался в политику под фактическим лозунгом «Путин – это не Ельцин». Таково было ожидание масс, того же хотели и региональные элиты. Устали от неопределенности и непредсказуемости первого президента России. Да и от новорыночных 90-х устали сильно – революции редко приносят благо большинству. Сегодня такая кампания «имярек – это не Путин» к успеху не приведет, потому что народу Путин не надоел. Но если нельзя оставить Путина, то надо поставить того, про которого можно сказать: «Он – это Путин сегодня». Логично предположить, что самым адекватным приближением к удовлетворению общественного спроса как раз и будет тот, кто сможет убедить избирателей в этой тождественности.

Для этого надо четко донести, что такой-то, например, – тоже юрист, но человек не военный. А военный теперь и не нужен, так как все необходимые боевые действия по Чечне и олигархам Путиным уже успешно совершены. А теперь надо двигать дальше экономику и социальную сферу, и главное – гражданское общество, для чего нужны мирные и профессиональные юристы.

Кого-то можно позиционировать, наоборот, как человека тоже военного, но не юриста. А военность нужна, чтобы укреплять военную мощь, обороноспособность и вообще все те отрасли, которые определяют статус и величие страны в мире.

У региональной и отраслевой элиты – свой идеал. Главное для нее – как подобраться к деньгам, замороженным в Стабфонде. Ее интерес – пустить в ход все деньги сейчас, чтобы руководить процессом их осваивания в отраслях и регионах. Ведь обидно – быть у власти сейчас и не тратить, а тратить будет чужой и далекий и непонятно, чем лучший.

Позиционирование такого претендента, как человека, который сам, своей энергией и харизмой способен заместить отсутствующие институты и взять на себя ответственность за расходование дополнительных десятков миллиардов долларов, – может также импонировать народу. Примеры перед глазами.

Народ и элита России сейчас находятся в состоянии нащупывания образа кандидата в президенты, такого, что мог бы примирить большинство с неизбежностью расставания с Владимиром Путиным на посту президента.

Но что-то подсказывает, что в отличие от Америки времени на раскрутку этому кандидату хватит, кем бы он ни был – юристом, военным или крепким хозяйственником.

Молодежь России
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-06/2_elita.html
06.03.2007

Молодежные организации в России переживают бум. Особенно это касается политически ангажированной части молодежи. Им уделяют внимание политики первого ранга, включая президента. Для них снимают дорогостоящие пансионаты и санатории, им читают лекции видные эксперты, которыми они раньше могли восхищаться лишь по телевизору. Молодым говорят хорошие, ободряющие слова относительно их миссии по переустройству России, намекают на несостоятельность существующих элит, представляющих «пораженцев». Им в голову закладывается мысль, что они уже тем лучше, что моложе. И, уж конечно, поведут за собой Родину куда успешнее нынешней элиты. Стоп. Какой такой нынешней? Кого это они априорно лучше? Нынешних руководителей страны? Правительства? Думы? Совета Федерации? Губернаторов и мэров? Или отдельных представителей вышеназванных типов руководителей?

При всей стратегической важности «работы с молодежным активом» не покидает ощущение, что здесь превалирует прикладной подход. Когда все это началось?

По-настоящему, российскую элиту потряс Майдан. Выяснилось, что всего несколько тысяч молодых людей, готовых с драйвом побузить в палаточном городке на центральной площади столицы, могут повернуть ход политической истории, заставить весь мир считать, что результаты выборов фальсифицированы и победителям надо идти на компромисс или вообще идти вон. Именно организованные группы молодежи, их решимость и способность вызывать сострадание горожан, сердобольно подключающихся к кормлению и поению бунтовщиков, реально являются ключевым звеном такого сценария. А когда выяснилось, что финансирование кампаний массового неповиновения шло в том числе по международным каналам, стало понятно, что нужно что-то делать. И начали делать. Пересмотрели законодательство по неправительственным организациям и источникам финансирования их активности. Руководство страны выдержало по этому поводу не одну головомойку на встречах за рубежом. Но настояло на своем понимании роли и места неправительственных организаций в общественно-политической жизни страны.

Потом взялись за молодежь. После Тяньаньмэня исключено применение войск против массово не повинующихся в любой стране, претендующей на респектабельность. Так «кто же выйдет на площадь в тот назначенный час» для противостояния палаточникам? Эту функцию могут выполнить несколько из созданных в последние годы молодежных организаций: «Молодая гвардия», «Победа», «Лига справедливости», союз молодежи «За Родину!», «Россия молодая», «Наши».

Так что активистам радикальных объединений молодежи власть создала спарринг-партнеров. Проблем по этой статье ни в 2007-м, ни в 2008-м не предвидится.

Но должна ли молодежь интересовать взрослых столь утилитарно? Что надо сделать, чтобы на смену нынешней элите пришла элита более образованная, профессиональная, ответственная? Какова стратегия входа в элиту для молодого человека России? Через карьеру в молодежной организации или через производственно-творческие достижения? Может ли молодежная политика ограничиваться работой только с активом? А что делать с «пассивом», теми, кто наводит ужас на прохожих в каменных джунглях спальных районов, кто правит бал в школах, дворах и подъездах, где слыхом не слыхивали про цветные революции и компрадорскую буржуазию?

России нужна новая элита, но не назначенная, а ставшая ею благодаря выдающимся достижениям в сферах своих увлечений. Идеологические параметры будущих лидеров описывают лишь малую часть того качества, что нужно России. На дворе иной век.

Женщины
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-07/2_women.html
07.03.2007

Раз в году накануне праздника 8 Марта принято много и хорошо говорить о женщинах, об их незаменимости и смыслообразующей важности в жизни мужчин.

Фраза из фильма «А женщины уже с шестом прыгают» является классикой, гениально подметившей особенности мужского восприятия мира: мол, если женщины что-то могут, то мы – мужчины – и подавно. Правда, однако, в другом – многое из достижений женщин мужчинам недоступно. Еще больше вещей в жизни женщины делают просто лучше. Женщины уже руководят странами, парламентами и партиями. Гарвард избрал себе президентом женщину – Дрю Фауст, впервые и концептуально. Предыдущий президент Гарварда бывший министр финансов США Лари Саммерс позволил себе фразу по поводу того, что «в силу врожденных особенностей мужчины успешнее в интеллектуальной деятельности и науке, поэтому на высоких академических постах так мало женщин». И академическая общественность не просто наказала Саммерса за бестактность, но и продемонстрировала конкретным поступком принципиальное несогласие с проявлением мужского шовинизма.

Ангела Меркель успешно руководит Германией. Хилари Клинтон является серьезным кандидатом в президенты США, а Сеголен Руаяль претендует на Елисейский дворец.

На Украине Рада рассматривала законопроект о гарантийном присутствии женщин в законодательных органах всех типов на уровне не ниже 20%. Закон не прошел, но нет сомнения, что он будет принят. Такие инициативы – сами по себе эффективный способ трансформации ментальности нации в целом и депутатов в частности.

У нас женщин во власти не так много. Валентина Матвиенко последовательно занимает высокие посты и, судя по всему, со своими обязанностями справляется. Но на большее не замахивается. Еще есть Любовь Слиска, но, кажется, она не выдержала напряжения и давления верхних слоев политической атмосферы. Есть еще Галина Карелова – потрясающий, говорят, профессионал, но решает узкоспециализированные задачи и политиком становиться не хочет.

Почему женщин дискриминируют? Они лучше образованны, трезвее, работоспособнее, обязательнее. Вероятно, они сталкиваются с проявлением мужских комплексов и озабоченностей на предмет, кто главнее. Мужчины, в массе своей, боятся умных и самодостаточных женщин. Боссы если и женятся на ком-то из своих сотрудников, то, как правило, на секретаршах, массажистках, помощницах. Сильным мужчинам нужны забота, ласка, угадывание желаний и потакание им. Принципиальных и возражающих никто не хочет.

Студентки МБА показывают академические результаты выше, чем ребята. А когда идут потанцевать в ночной клуб, сталкиваются с тем, что парни от них шарахаются, несмотря на то что накрашены они и одеты суперсовременно. Молодые люди чувствуют себя дискомфортно оттого, что серьезные девушки имплицитно подразумевают ответственное к себе отношение. А молодые люди к этому не готовы.

Но жизнь меняется. В этом году уже и консервативный Уимблдон объявил равный призовой фонд для мужчин и женщин.

Статус женщин в обществе, элите является отдельным индикатором уровня развития и степени цивилизованности государства. Количество и качество женщин во власти не менее важный показатель конкурентоспособности нации, чем индекс ВВП или темпов экономического роста. Всемерное подключение женщин к процессам управления страной является самостоятельным фактором ускорения преобразований в экономике и повышения ее производительности. Государство должно стимулировать эти процессы, а не ждать, когда мужчины дойдут до осознания этой необходимости сами.

Тест для настоящих мужчин
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-12/2_test.html
12.03.2007

Владимир Путин сказал по поводу прав на трансляции футбольных игр буквально следующее: «Как мне стало известно, «НТВ-плюс» вместе с Российским футбольным союзом, вместе с председателем Виталием Леонтьевичем Мутко чего-то намутили в очередной раз. Хотят у нас, у рядовых болельщиков, отнять возможность бесплатного просмотра футбольных матчей. Теперь, судя по их договоренностям, рядовым болельщикам придется, во-первых, истратить деньги на приобретение специального оборудования, чтобы смотреть это через «НТВ-плюс» и платить еще абонентскую плату!» И, обращаясь к Дмитрию Медведеву, добавил: «Вы, пожалуйста, с ними пообсуждайте».

Давайте разберемся. Российский футбольный союз, который возглавляет г-н Мутко, – организация общественная, к данной сделке никакого отношения не имеющая. Его роль – развивать массовый футбол в стране и курировать сборные команды всех уровней. Так что «намутившему» Мутко досталось ни за что, да еще с «инфарктной» формулировкой «в очередной раз».

Контракт с «НТВ-плюс» заключила РФПЛ, организация профессиональная, состоящая из руководителей 16 клубов Премьер-лиги. Она решила продать контент под названием «футбольный матч» телевидению в обмен на рекламные поступления. Дело обычное в мире большого спорта. У грандов европейского футбола на доходы от телевизионных прав приходится до половины бюджета. Лига чемпионов собирает от телерекламы около 600 млн. евро и делит доходы между клубами.

Отладка отношений с телевидением – важнейший шаг в трансформации российского футбола в бизнес. Этот шаг РФПЛ сделала, выбрав предложенный «НТВ-плюс» четырехлетний пакет в 92 млн. долл. (23 млн. в год), отвергнув издевательское предложение федерального канала «Спорт» в 600 тыс. долл.

Чему же тут возмущаться? Гнев «самого рядового болельщика» должен был бы быть обращен на иных «рядовых болельщиков»: Бориса Грызлова, Вячеслава Фетисова, Олега Добродеева, тех, кто по долгу службы должен был думать о зрителях еще на стадии верстки бюджета и выделить ВГТРК 25 млн. долл., необходимых для победы в тендере. 25 млн. долл. наш бюджет сверхпланово собирает минут за 45. Всего один тайм и – сверх дохода, утвержденного бюджетом, – 25 миллионов! Только выяснилось, что ни депутатов, ни чиновников, которые бы бились за социально значимую статью расходов, в стране не нашлось. А канал «Спорт», доставшийся ВГТРК после скандала с ТВС, продемонстрировал принципиальную неэффективность государственной формы собственности. Его необходимо как можно скорее продать частным инвесторам, и тогда за простых болельщиков можно будет не волноваться.

Еще более надуманной выглядит забота о тратах на оборудование и абонентскую плату «НТВ-плюс» на фоне почти поголовной оснащенности нашего населения сотовыми телефонами. Тут тебе и оборудование – трубки, и плата за трафик. И ничего. А волновались бы, не дали бы развивать мобильную связь под предлогом заботы о кошельке простого народа, так до сих пор к соседям звонить бегали бы. Траты такого рода развивают нацию. «Тарелка» – это окно в мир не только спорта, но и природы, культуры и круглосуточных новостей.

И еще насторожила готовность Дмитрия Медведева «пообсуждать» тему.

Неподвластная государству сила подписанных контрактов не может приноситься в жертву желаниям простых болельщиков, каким бы статусом они ни обладали. В противном случае будущее страны и ее простых болельщиков выглядит непредсказуемым.

Выборы
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-13/2_povestka.html
13.03.2007

В прошедшее воскресенье Россия приняла старт в избирательном марафоне длиною в год, который завершится выборами нового президента страны в марте следующего года.

Выборы прошли шумно, со скандалами, явка оказалась удовлетворительной, почти все участники довольны. Одни подтвердили, что они живы, другие – что не мертвы. Мистически точный прогноз лидеров единороссов может означать либо высокое качество экспертизы, либо – предопределенность. Впрочем, о плохом думать не хочется┘

Выборы – атрибут демократии. Дискуссия о судьбе демократии в России ведется далеко за ее пределами. Изменения в законодательстве последних лет с повышением избирательного ценза и запретом на образование блоков вызвали много критики. Сторонники же этих изменений, во-первых, ссылались на международные аналоги, а во-вторых, указывали на необходимость стимулирования инкубации идеологических ценностей как основы для формирования зрелой политической системы.

В этом есть своя логика. Однако эта логика не всегда последовательна, примером чему является существование «Единой России» – многолетнего политического лидера, у которого идеологический скелет только-только формируется. А с 1999 года место идеологии занимает функция – поддерживать реформы Владимира Путина. Тем не менее партия не только играет ведущую роль в политической жизни страны, но и по ходу дела уточняет и формулирует свои идеологические предпочтения.

Существенным отличием прошедших выборов от выборов в западных странах является отсутствие основных тем выборов в повестке дня, вокруг которых ведутся содержательные дебаты. «Единая Россия» позиционировалась как «партия реальных дел», «Справедливая Россия» – как «партия человека труда», СПС шел под лозунгом «достроим капитализм». Эти лозунги – имиджевые характеристики партий, очень далекие даже от намеков о путях решения конкретных проблем жителей регионов. И ничего! Прошло.

Из-за отсутствия значительных тем в повестке дня избирательной кампании не удалось протестировать вероятные темы для декабрьских думских выборов. Это, конечно же, минус. Потому что если тема живет в общественном сознании недостаточно долго, то приходится прибегать к форсированным приемам и методам, как это было с рогозинским проектом четыре года назад. А в том, что повестка дня к федеральным выборам будут подготовлена, сомневаться не приходится.

Относительный успех СПС и неудача «Яблока» также показательны с политтехнологической точки зрения. Если заниматься своими партиями предметно, мотаться по стране, быть ближе к избирателям, то результат скорее всего будет. Если же сидеть в Москве, то «завести» даже своего избирателя сложно.

Кремль не может быть полностью довольным ходом и результатами избирательной кампании. Во-первых, было слишком много грязи, во-вторых, избыточно много критики правительства, что вредит имиджу власти в целом, в-третьих, популизм, как признак политической незрелости общества, был доминирующим приемом политической борьбы. Даже у «достроителей капитализма».

Случай с Черногоровым подтвердил общую закономерность: оппозиция там имеет успех, где действующая власть себя дискредитировала и перестала ассоциироваться с переменами к лучшему. Голосовали против него лично. В этом риск для партийных списков с «паровозами» в лице губернаторов и мэров.

Все это говорит о том, что путь, который должна пройти страна для того, чтобы выбор ее граждан был осознанный и сознательный, еще долог. Но по нему идти все равно надо, если хотим жить не хуже, чем другие.

Вешняков уходит
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-14/2_mavr.html
14.03.2007

Александр Вешняков уходит. Своим примером подтверждая, что больше двух сроков пребывать на политически значимом посту нецелесообразно, несмотря ни на какие заслуги. А заслуги г-на Вешнякова в деле реформирования российского избирательного законодательства, и еще больше избирательной практики, огромны. При нем произошли радикальные изменения не только буквы, но и духа, самой философии выборной процедуры.

Все годы своей активной деятельности г-н Вешняков с кальвинистским аскетизмом выскабливал все «излишества» и вольности законодательства по выборам ельцинского периода. Блестяще подготовленный теоретически в спорах с оппонентами, он всегда выглядел убедительно. Казуистический склад ума позволял цепляться за слова, факты, обстоятельства и обращать на пользу власти ошибки критиков.

Вешняков железной рукой подавил бунт краевой избирательной комиссии Красноярска осенью 2002 года, создал прецедент беспрекословной иерархии в контролируемой им системе, продемонстрировав беспощадность по отношению к вчерашним товарищам.

В 2003 году в ходе федеральных думских выборов он сохранил нейтралитет в споре по вопросу о снятии одного из кандидатов в депутаты. Суть спора состояла в том, что заведующий кафедрой и доктор юридических наук не указал в поданных документах, что он еще и профессор. Избирательная комиссия решила, что от избирателя утаили «существенную информацию», что введет его в заблуждение относительно личности соискателя думского кресла и не позволит сделать правильный осознанный выбор. В бюллетень имя «неискреннего» кандидата не попало. А фамилия ему была Скуратов.

Именно тогда стало очевидно, что г-н Вешняков на глазах у всех превращается в «мавра», который, сделав свое дело, должен будет рано или поздно уйти. Он продолжил реформировать законодательство, обосновывая необходимость введения 7-процентного барьера на вход в большую политику. Побеждая оппонентов, он возвышался не только в глазах политической элиты, но и в своих собственных. Находясь на вершине компетентности целой отрасли права, он, естественно, чувствовал свое превосходство над многими коллегами, которые продолжали и продолжали вносить поправки, нацеленные на еще больший отход от законодательства 90-х.

Вешняков оступился тогда, когда, повинуясь здравому смыслу, логике и собственным знаниям, выступил против поправок, отменяющих графу «против всех» и порог явки. Он понимал, что его репутация, теперь уже и международная, на кону, что внятных аргументов он не слышит, что никакой практической необходимости для этих изменений не существует. Он, как никто, осознавал уровень собственного тотального контроля за избирательной машиной страны. Его позиция была публично поддержана Сергеем Мироновым, у которого отношения с партией власти испортились к этому времени «взаправду», по-взрослому. Стало ясно, что разногласия г-на Вешнякова с «Единой Россией», настаивавшей на поправках, из юридически-смысловых плавно превращаются в политические.

Логика вертикали не предполагает разделения властей по горизонтали в современной англосаксонской трактовке. «Единство власти» как естественная потребность вертикали не предусматривает проявлений независимости суждений со стороны структур, от которых зависит поименно-списочный состав этой самой власти. Так что Александр Альбертович наверняка знал, на что шел, вступая в публичную полемику с инициаторами поправки. И за это ему респект, как говорят молодые.

Все остальное – на его совести. И бессонные ночи впереди кажутся неизбежными.

Нужны ли нам новые ядерные державы?
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-15/2_derzhava.html
15.03.2007

На рассмотрение Совета Безопасности ООН представлен проект резолюции о введении новых санкций против Ирана – в ответ на его отказ приостановить обогащение урана. Тегеран заранее отверг будущий документ, заявив, что не станет сворачивать свою ядерную программу. Проект новой резолюции предусматривает, в частности, запрет на экспорт вооружений и предоставление Ирану государственных кредитов. Голосование по документу может состояться уже в ближайшие выходные.

Для согласования нового антииранского документа хватило всего три недели. Очевидно, что достижению консенсуса в СБ ООН способствовало улучшение взаимопонимания между Москвой и Вашингтоном по иранскому вопросу.

Не прошло и двух недель после Мюнхена, как начали четко проявляться признаки сближения с американцами по наиболее острой международной проблеме. В конце февраля Москва неожиданно предала гласности наличие финансовых проблем при строительстве АЭС в Бушере, обвинив в этом Тегеран, и объявила о переносе поставки ему 40 тонн ядерного топлива на неопределенный срок. Иран оказался лишенным одного из основных козырей в противостоянии с США. Визит в Кремль помощника президента США по национальной безопасности Стивена Хэдли и телефонный разговор главы МИДа Сергея Лаврова с госсекретарем Кондолизой Райс предопределили итоги переговоров «шестерки», в рамках которой и была согласована более жесткая резолюция. Мюнхен стал не столько прологом к новой холодной войне, сколько прелюдией к пересмотру Россией своей позиции по Ирану. Уже и «Атомстройэкспорт» заявил, что, если в ближайшее время иранская сторона не возобновит финансирование, ситуация в Бушере «может принять необратимый характер».

Россия всегда заявляла, что не допустит нарушения режима нераспространения, критиковала Тегеран за «не вполне конструктивную позицию» и при этом продолжала исходить из презумпции невиновности. Дескать, стремление Тегерана к ядерному оружию полностью не доказано. Хотя едва ли о стремлениях Ирана Москве известно хуже, чем Вашингтону.

Если посмотреть на позицию США, то она не дает почвы для двойного толкования: Иран создает наибольшие трудности для международных усилий по борьбе с распространением ядерного оружия; Иран завершил секретную программу по обогащению урана, нарушив свое соглашение с МАГАТЭ; Иран твердо настроен обладать ядерным оружием и создает с этой целью инфраструктуру для производства высокообогащенного урана и плутония; обладание Ираном ядерным оружием обернется гонкой вооружений на Ближнем Востоке, где он поддерживает экстремистов.

Только на первый взгляд кажется, что России сложно иметь столь же определенную позицию по Ирану, поскольку она видит в Тегеране фактор, уравновешивающий присутствие американцев в Афганистане, Ираке, Пакистане, а в экономической сфере – перспективного партнера. На самом деле обеспокоенность России по поводу появления вблизи наших границ ядерной державы должна быть четко артикулирована. Ядерный Иран – не в наших интересах. И никакие выгоды иного рода не могут перевесить этой простой истины.

Если Иран и все в мире будут ясно воспринимать недвусмысленность нашей позиции в вопросах недопущения возникновения новой ядерной державы, то и сам Тегеран будет считаться с этим, планируя масштаб конфронтации с международным сообществом. И не факт, что внутри страны ядерные планы будут поддержаны большинством иранской элиты. Позицию России в Тегеране учитывают всегда при определении уровня противостояния Западу.

О снижении доходов бюджета и конкуренции
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-16/2_red.html
16.03.2007

Сообщение Минфина о том, что поступление доходов в бюджет за январь-февраль выполнено на 56,6% от плана на I квартал, настораживает. Такого рода сигналы напоминают о суровой правде жизни, о том, что экстраполяция тенденций оказывается ненадежным методом прогнозирования будущего. В условиях открытой экономики, зависимости от мировой конъюнктуры, глобального и регионального спроса на российское сырье значение так называемых экзогенных, то есть внешних, факторов неизмеримо возрастает.

Правда состоит в том, что надежных инструментов воздействия на эти факторы не существует. А это делает прогнозы вещью условной, относительной и ненадежной.

Упор в развитии страны должен быть сделан на развитии факторов эндогенных, то есть внутренних, воздействие на которые представляется возможным.

Суть либеральных реформ на протяжении последних 15 лет можно описать тремя словами: приватизация, либерализация, стабилизация. Частная собственность, рыночное ценообразование, свободное трансграничное перемещение товаров, услуг и капитала и низкоинфляционная политика властей должны были трансформировать российскую экономику из централизованно-планируемой в свободно-рыночную. Надо отметить, что эти направления российских реформ соответствовали общемировому представлению о принципах трансформации переходных экономик, зафиксированных в так называемом Вашингтонском консенсусе. Россия не была «белой вороной», а российские реформаторы – «кремлевскими мечтателями», пользующимися доморощенными рецептами. Нет, мы являлись частью общемирового мейнстрима экономической мысли.

Сегодня совершенно очевидно, что в рецепте реформ, выписанных России, отсутствовал важнейший ингредиент под названием «конкуренция».

Считалось, что конкуренция возникнет автоматически по мере проведения приватизации, либерализации, стабилизации. Выяснилось, что нет. Именно отсутствие конкуренции привело к тому, что, поменяв форму собственности и превратившись в акционерные общества, российские компании устремились к монопольному положению на рынке, включая региональные и местные, и монопольному ценообразованию. Значительное опережение роста тарифов всех без исключения естественных и государственных монополий над темпом инфляции хорошо подтверждает эту мысль.

Уязвимость российской экономики от внешних ценовых шоков прямо пропорциональна уровню монополизма.

Прошедшие выборы в 14 регионах продемонстрировали поголовное использование популизма в качестве доминирующего смысла разговора с избирателем. Можно не сомневаться, что расходные статьи бюджетов на фоне предстоящих избирательных баталий федерального масштаба будут исполняться без отставания от планов и даже с их опережением. План I квартала по расходам за первые два месяца исполнен почти на 75%, что подтверждает высказанную гипотезу.

Реальным экономическим фактором снижения издержек и цен, повышения производительности является развитие конкуренции. Это является самым надежным долгосрочным фактором инвестиционной привлекательности России, средством снижения зависимости от причуд мировой конъюнктуры. Для успеха этой работы необходимо повысить ранг ведомства, отвечающего за защиту конкуренции в стране, а статус его руководителя поднять до вице-премьерского. Иначе победить отраслевую, корпоративную и региональную бюрократию невозможно.

Снижение доходов бюджета от сырьевого экспорта можно компенсировать только оживлением хозяйственной деятельности внутри страны. Шанс еще не упущен.

О штрафах на дорогах
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-19/2_red.html
19.03.2007

Дума приняла в первом чтении поправки, ужесточающие штрафы за нарушение правил дорожного движения. Борис Грызлов дал понять, что партия «Единая Россия» берет на себя всю политическую ответственность за принятие непопулярных поправок. Идеологию изменений единороссы выразили просто: нарушать правила на дорогах должно стать невыгодно. Поправки в КоАП увеличивают все штрафы в 10–15 раз и ужесточают вплоть до 15 суток ареста наказание за езду в нетрезвом виде.

Как отнестись к этой новации партии власти? Конечно, после того как Владимир Путин сказал, что неприемлемо высоким выглядит уровень смертности на дорогах – более тридцати тысяч в год, – у властных думцев уже не было выбора, тянуть или не тянуть с инициативой собственных депутатов годичной давности. Но насколько эффективными окажутся предложенные меры и как быстро они приведут к улучшению дорожной ситуации? Суть даже не в том, что эти меры выглядят не очень популярными в глазах и самих парламентариев, а в содержательной, инструментальной их способности воздействовать на ситуацию на дорогах.

Что даст сотрудничество ГИБДД с Федеральной службой судебных приставов в деле ареста или даже конфискации имущества водителей – злостных неплательщиков штрафов? По какому прайс-листу будут оцениваться конфискованные «находки» в багажнике неплательщиков?

Спору нет, вождение в пьяном виде необходимо выкорчевывать, как говорится, «штыком и гранатой». Это вопрос не просто административно-законодательный, это вопрос культурно-этический. Демонстрация именно этической неприемлемости для общества вождения в пьяном виде – давно назревшая мера. Она выходит за рамки КоАП и касается самой философии российской жизни, мировоззрения нации, безальтернативности в оценке добра и зла, в том числе и в глазах молодежи. Однако эту борьбу необходимо поддержать синхронным, повсеместным, по ареалу распространения пьянства, развитием всего инструментария диагностики и фиксации наличия алкоголя в крови. Злоупотребление диагностикой со стороны властей – дополнительный риск для водителей, поверивших в силу легально разрешенных промилле.

Повышение же большинства штрафов в 10–15 раз демонстрирует серьезную неадекватность восприятия реальности российской политической элитой. Оглядитесь вокруг! Какое из благ растет у нас темпом в 10–15 раз? Доходы? Зарплаты? Уровень и качество государственных услуг? Безопасность на улицах? Дороги с твердым покрытием? Пенсии? Пособия? Никакое. Изменения измеряются процентами. Так почему же штрафы должны увеличиваться в разы, на порядок? Если исходить из того, что все в экономике и обществе взаимосвязано, то новые штрафы вряд ли выглядят справедливыми, соизмеримыми со средними доходами в стране.

Вне поля зрения политиков оказались проблемы ответственности власти за содержание дорог, разметок, организацию движения. Произвол инспекторов при перекрытии дорог из-за проезда бонз, нелепое сужение полос в час пик, искусственно создающее пробки и провоцирующее нарушения со стороны спешащих, немотивированные запреты на повороты, развороты, обгоны, остановки, отсутствие расширения полотна при съездах влияют на качество дорожного движения больше, чем нарушения правил дорожного движения.

Про коррупционную емкость новых штрафов пока промолчим.

По большому счету, люди не нарушают правил дорожного движения, когда в этом нет необходимости, а не тогда, когда они боятся штрафов.

Война в Ираке
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-20/2_red.html
20.03.2007

Четыре года назад началась война в Ираке с целью смещения Саддама Хусейна и продвижения ценностей демократии на Среднем Востоке. Многим показалось, что были и иные цели, вроде установления контроля над нефтяной отраслью страны и участия в разделе денег американского бюджета, направляемых на восстановление экономики Ирака.

Годы военного присутствия США и их союзников в Ираке стали важным фактором внешней и внутренней политики для многих стран.

Доминирующее отношение в мире сегодня к войне в Ираке негативное. Наиболее ощутимо это проявилось в Германии: в 2002 году США доверяли 61% немцев, а в 2006-м – лишь 37%. А самый низкий процент доверия в Турции, где лишь 12% респондентов лояльны к американской политике. Многих политиков, поддержавших Джорджа Буша, уже нет на своих постах: проиграли свои выборы испанец Хосе Мария Аснар, итальянец Сильвио Берлускони, а самый лояльный союзник Вашингтона Тони Блэр почти весь свой рейтинг истратил во имя иракской истории. Внутри США политическая ситуация также поменялась почти радикально. Демократам удалось ввести проблему войны в Ираке в повестку дня выборов в Конгресс, теперь они контролируют обе палаты. Более того, демократы сейчас бьются за внедрение в общественное сознание единственного определения того, что происходит в Ираке, – гражданская война.

Общие затраты США на войну, включая 100 млрд. долл. в бюджете 2008 года, составят 700 млрд. долл. В Ираке служат, с учетом последнего подкрепления, 160 000 американских солдат. По данным интернет-ресурса Iraq Body Count, убиты не менее 58 800 иракцев; Управление Верховного комиссара ООН сообщает, что два миллиона человек стали беженцами и еще 1,8 млн. – перемещенными лицами, ЮНИСЕФ информирует, что ежедневно умирает 300 детей. Убито 3220 американских солдат, 132 британца и 124 других представителей коалиции, 25 000 серьезно ранены.

Скандальной получилась и казнь Саддама, и не только потому, что в интернете оказалась несанкционированная видеозапись, продемонстрировавшая всему миру, по существу, акт племенной мести, а прежде всего потому, что сама казнь оказалась противозаконной, то есть нелегитимной. Дело в том, что премьер Ирака Малики нарушил два закона, спеша повесить тирана. Во-первых, по новой иракской Конституции, повесить можно только после подписания решения президентом страны и двумя вице-президентами. Ни один из них свою подпись не поставил. Более того, президент Талабани вообще высказался против смертной казни. Во-вторых, в Ираке действует неотмененный закон, запрещающий смертные казни в дни священного праздника Id al-Adha, который наступает у суннитов в субботу, а у шиитов – в воскресенье. Малики позвонил по телефону в Marjaiya – верховный религиозный орган иракского шиизма, и, естественно, аятоллы, не задумываясь, дали добро повесить суннита Саддама до наступления праздника у шиитов. Если убить человека можно беззаконно, то – за что боролись?

Демократия как ценность в Ираке приживается такими же темпами, как при Хусейне. А вот ценность территориальной целостности страны деградирует. И три Ирака – суннитский, шиитский и курдский – кажутся не столь уж нереальным порождением фантазии религиозных сепаратистов.

Мир за четыре года не стал безопаснее. Будущее Ирака туманно. Жертв и разрушений много. Почва для рекрутирования фанатиков-шахидов из подростков, ненавидящих не только США, но и всю Западную цивилизацию, как никогда благодатна.

На ум приходит поговорка: «Идешь на войну – готовь два гроба». Жаль, что гробов существенно больше.

О человеческом капитале и человеческом факторе
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-21/2_red.html
21.03.2007

В 2000 году стало модным говорить о проблеме 2003 года. Предметом озабоченности явилось состояние основных производственных фондов в России. Моральный и физический износ зданий, сооружений, станков и оборудования превзошел все мыслимые допустимые значения. И в 2003 году страна должна была бы оказаться перед опасностью масштабных и разноплановых техногенных катастроф. На 2003 год приходились пиковые платежи по внешней задолженности на уровне 18 млрд. долл. Время было тревожное, постдефолтное, время «Курска» и горящей Останкинской башни.

Потом, в 2003 году, все как-то обошлось, и эсхалогические ожидания начали затухать. Кошмарить народ грядущими страхами стало не модно. Наоборот, шутки, юмор, смех постепенно стали визитной карточкой новой эпохи. Словосочетание «техногенная катастрофа» почти исчезло из разговоров о настоящем и будущем России. Можно, конечно, не говорить. Главное, чтобы катастроф не было. Но они есть.

За последние дни мы столкнулись с аварией самолета при посадке в Самаре, со смертоносной аварией на шахте, пожаром в доме престарелых.

Поразило то, что трагедии случились на объектах либо абсолютно новых, либо тех, где только что произошли плановые ремонты. Это пугает. Одно дело шахта «Пьяная» середины прошлого века, другое – шахта образцовая, новая, со всеми системами раннего оповещения об опасности. Значит, дело не в «железках», а в человеке, ключевом активе на любой фазе производственно-технологической цепочки – от проектирования до эксплуатации. Низкая квалификация людей ставит под сомнение ценность любых инвестиций в основной производственный капитал. Когда генерал МЧС зачитывает информацию о выявленных 36 нарушениях правил противопожарной безопасности в доме престарелых и о 30 из них устраненных и делает вывод, что «логично» предположить, что именно эти 6 привели к трагедии, то возникает вопрос о ранге значимости этих 36 проблем. Неужели все они в равной степени были судьбоносными? И если 6 неустраненных проблем «логично» привели к человеческим жертвам, то нельзя ли было настаивать на первоочередном устранении именно этих 6 проблем? Что не устранили? Не до конца смонтировали систему оповещения, не поставили средства защиты органов дыхания и не довезли огнетушители. Что из перечисленного является «биномом Ньютона», неподвластным человеческой ответственности, чтобы «логично» не случилось того, что случилось?

После Чернобыля в наш лексикон вошло понятие «человеческий фактор». Во всем мире используют другое понятие – «человеческий капитал». У нас, по инерции социалистического лицемерия, избегают использовать термин «капитал» применительно к людям. Как бы хотят польстить «фактору», а на самом деле – обесценивают «капитал».

Качество персонала, занятого в российской экономике, деградирует. Скоро миф о необычайно высоком уровне российской рабочей силы станет очевидным даже для его создателей. Система подготовки и переподготовки персонала в том виде, в каком она существует у нас, неэффективна. Зарплаты большинства занятых в экономике – от пилота и пожарного до военного и инженера – не соответствуют уровню ответственности этих людей за управляемые активы. Техногенные катастрофы случаются исключительно в результате ошибок людей.

Скорбя о погибших, необходимо хотя бы в память о них сделать все, чтобы пересмотреть вопросы, связанные с модернизацией знаний и навыков людей, от которых зависит жизнь. Вложения в человеческий капитал позволят сохранить живым человеческий фактор.

Есть мнение
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-22/2_red.html
22.03.2007

Сергея Миронова в третий раз избрали представителем Законодательного собрания Санкт-Петербурга в Совет Федерации. За него проголосовало 33 депутата, многие из них – члены партии «Единая Россия». Еще несколько недель назад лидер единороссов Борис Грызлов говорил, что у Миронова не будет возможности стать сенатором от Петербурга, и рекомендовал поискать счастья в Ставрополе.

Позиция Бориса Грызлова выглядела логичной: если политическая борьба идет всерьез, по-взрослому, и тебя донимает статусный критик с признаками шумной харизматичности, то необходимо его нейтрализовать политическими методами. Зачем же нужно большинство в Заксобрании Петербурга, если им нельзя воспользоваться в борьбе с неприятным соперником?

Ведь само по себе использование политического ресурса в качестве инструмента борьбы с оппонентами – признанная и легитимная форма политической жизни.

И вдруг все поменялось. Без объяснения причин Грызлов изменил позицию и поддержал Миронова. Возникает вопрос: почему? Ответ лежит на поверхности: есть мнение, что Миронов должен быть сенатором от Петербурга и, скорее всего, должен остаться спикером верхней палаты.

Стало очевидным, что никакой политики здесь нет. Вернее, нет политики, как ее понимают не у нас, а есть политика, как ее понимают у нас, то есть Политика с большой буквы. Это когда более опытные и ответственные товарищи могут поправить, подсказать, рекомендовать публичному лицу, как себя следует вести, исходя из Высших интересов страны.

Совсем недавно витийствовала другой политик федерального уровня – вице-спикер Думы Любовь Слиска. Она считала, что необходимо отправить в отставку министров Зурабова, Кудрина, Грефа. А потом внезапно утратила интерес к этой теме и уже ничего не требует. Скорее всего и в этом случае есть мнение, что министры должны работать спокойно до конца срока полномочий Президента. Он их привел с собой, он их и уведет с собой. А не Грызлов, Слиска или даже Миронов.

Вот такая Политика у нас.

Иосиф Виссарионович Сталин очень большое внимание уделял редакционным статьям в газете «Правда». Они назывались «передовицы». В конце 1940-х годов он написал передовицу на тему о театре и подписался: «группа товарищей». А через день появились статьи, растолковывающие, расширяющие и популяризирующие смыслы той самой редакционной статьи Вождя. Ссылка на передовицу звучала так: «Как гениально заметила группа товарищей».

Нынешние рамки свободы политиков кажутся вполне естественными и разумными, если считать их функции фрагментом целостной системы под названием «вертикаль власти». Более того, ограничения свободы таких политиков по популистскому терроризированию работающих и компетентных министров выглядит почти гениальным мнением, которое есть. Политика с большой буквы будет тем более эффективной, в пределах своей родовой ущербности, чем более определенно можно будет сказать: есть мнение.

Если уж «гениальная группа товарищей» решила, что политик, у которого есть мнение, в стране должен быть один, то логично ожидать от него действий по «одергиванию нарушителей конвенции», которым почудилось, что и они тоже – политики.

Есть мнение, что это лишнее. А потому Сергей Миронов может продолжать набирать рейтинги, беспощадно критикуя партию власти. Не страшно.

Трехлетний бюджет роста импорта
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-23/2_red.html
23.03.2007

Обсуждение бюджета страны на трехлетний период, прошедшее вчера в Белом доме, не принесло неожиданностей. Радость по поводу перехода на среднесрочную модель планирования доходов и расходов пока является очевидно самодостаточной. Содержательные моменты, касающиеся целей бюджета, не получили должного внимания со стороны министров. Никто из них не попросил дополнительных денег. Редкость мирового масштаба, но, вероятно, отражает реальную насыщенность деньгами министерств в рамках решаемых ими задач. С одной стороны, очень хорошо, что все задачи профинансированы по полной потребности. С другой остается немой вопрос: а все ли потребности учтены?

Обсуждение бюджета продемонстрировало возросший кабинетный вес Алексея Кудрина. С ним никто не спорит, его никто не критикует. Им все довольны. Критикует как раз он.

Кудрин реально силен, как человек, сидящий на денежном мешке и, по мнению многих инсайдеров, обладающий убедительным влиянием на председателя ЦБ Сергея Игнатьева. Такое влияние позволяет министру оказывать серьезное воздействие на политику обменного курса. Известно, что Кудрин – сторонник сильного рубля. Вообще сочетание слов «сильный рубль» звучит так же привлекательно, как «сильная Россия». Признавая заслуги г-на Кудрина в профессиональном продвижении интересов своего ведомства, хочется подчеркнуть, что в нашей стране Министерство финансов не отвечает за экономический рост. Идеал кудринского благополучия – с минимальной инфляцией и сильным рублем – может оказаться похоронным маршем для российской промышленности. Сильный рубль стимулирует импорт и ограничивает экспортный потенциал, так как удорожает нашу продукцию на зарубежных рынках. Облагораживание структуры нашего экспорта путем увеличения в нем доли продукции с высокой добавленной стоимостью при такой валютной политике недостижимо.

Прогнозы на предстоящие годы безжалостны: если в 2005 году импорт равнялся 125 млрд. долл., то в 2010 году он будет 290 млрд. долл. При этом экспорт изменится за тот же период с 244 до 278 млрд. долл.

В прогнозе МЭРТа говорится: «сохранение нынешнего более чем двукратного разрыва между темпами роста импорта и внутреннего спроса неизбежно приведет уже в 2009 году к вытеснению отечественной продукции (особенно инвестиционной) с рынка и образованию отрицательного торгового сальдо, что потребует значительной девальвации курса национальной валюты».

Именно поэтому настораживает миролюбие и незаметность тех министров, которые в отличие от Кудрина отвечают за развитие и экономический рост. Рост денежных доходов населения будет устойчиво опережать рост производительности труда. А может, министры не видят себя министрами через три года?

Как известно, у нас нет министра импорта, иначе ему стоило бы дать орден за удвоение показателей своей отрасли за три года. Но импорт как-то успешно справляется и без министра-куратора. Потому что рубль крепкий и российский бизнес менее производителен.

Люди, занятые распределением бюджетных денег, не осознают, что их задача все-таки – раздача удочек, а не рыбы, если пользоваться известной метафорой. Теперь уже в масштабах страны видно, что если внутреннее производство не растет, то эффект от бюджетных трат равен сиюминутному удовольствию от потребления. Ну, может быть, еще и воспоминаниям об этом. Стимулирование и поддержка частного капитала – единственная гарантия того, что «рыба» будет и после падения цен на нефть и газ.

Европа и мы
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-26/2_red.html
26.03.2007

Европа широко отмечает 50-летие Римского договора шести европейских стран, положившего начало строительству новой «добровольной империи». В Европейском союзе уже 27 стран, многие хотят туда попасть, хотя все чаще раздаются голоса о прекращении бесконечного роста Евросоюза.

Истории Римского договора, теории и практике европейской интеграции в нашей стране посвящены тысячи исследований. В научных работах обязательно указывается их практическая значимость. Раньше, в советское время, аргументация сводилась к возможности ограниченного использования опыта ЕС для целей СЭВа. Теперь этот опыт нужен нам якобы для того, чтобы успешно интегрировать страны СНГ в той или иной конфигурации.

Поразительно, но при такой научной поддержке практические проблемы интеграции нашей страны решались и решаются не очень успешно. В чем проблема? Что не срабатывает?

Важно понимать эволюцию ЕС за эти 50 лет. Союз, несмотря на экономическую подоплеку при его создании на базе объединения рынков угля и стали, изначально задумывался как политическое объединение стран, готовых к делегированию части своего суверенитета в наднациональные органы. Несмотря на различия в экономике (некоторые страны были мировыми лидерами на ряде рынков), послевоенные предрассудки и нетерпимость, политическая и бизнес-элита ведущих европейских стран осознала, что политический союз и экономическая интеграция – единственный способ противостоять сверхдержавам США и СССР. Почти 30 лет интеграционные процессы не выходили на новый качественный уровень, пока в начале 80-х не стало очевидным: Европа начинает проигрывать конкурентную борьбу не только американцам, но и азиатам в лице Японии и новых индустриальных стран. О Китае тогда еще никто всерьез не говорил. Из 37 отраслей, определяющих конкурентоспособность экономики, США лидировали в 22, Япония – в 9, Европа – в 5. Тогда взялись за создание единого рынка со свободным движением товаров, капитала и рабочей силы. Выяснилось: на границах, торгуя друг с другом, европейцы, в основном из-за нетарифных барьеров, теряют 12 млрд. долларов, что делает издержки избыточно высокими. Вскоре ввели евро. Таким образом, основным мотивом интеграции Европы на втором этапе, совпавшем с ликвидацией СССР, явилась экономика, создание единого рынка, единой валюты и независимых институтов.

За последний год приобрела четкие очертания стратегия нового этапа развития ЕС. Ключевыми становятся проблемы преодоления асимметричной энергозависимости, реализации принципов Киотского протокола, культурно-религиозной адаптации иммигрантов, дальнейшая выработка совместных ценностей на основе общей Конституции.

Вопрос о единых ценностях европейской и – шире – всей западной цивилизации вышел на первое место в методологии подходов при решении тех или иных проблем.

Очевидно, что Россия и ее потенциальные партнеры по интеграции не прошли ни одной фазы осознания своих коллективных интересов в стратегической перспективе – ни политических, ни экономических, ни ценностных.

Руководители постсоветских стран, к сожалению, уже более 16 лет не могут отделить интересы сиюминутные, хоть и важные, от интересов стратегических, за горизонтом личного властвования, но предопределяющих жизнь и судьбу своих народов на поколения.

Глобализация и конкуренция со стороны стран с населением, живущим беднее нас, требуют концентрации ключевых компетенций и преимуществ, если хотим выжить. Поодиночке это будет сделать труднее. Если вообще возможно.

Ничего личного
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-27/2_red.html
27.03.2007

ТНК-BP собирается сегодня принять участие в конкурсе по приобретению 9,44% акций «Роснефти» и векселей «Юганскнефтегаза» на 3,6 млрд. руб., ранее принадлежавших ЮКОСу. Об этом стало известно после встречи руководителя BP лорда Брауна с президентом Владимиром Путиным. До этого соискателем пакета акций ЮКОСа была только «Роснефть».

Лейтмотив комментариев сводится к тому, что ТНК-ВР оказывает услугу Кремлю, своим участием легитимизируя распродажу активов ЮКОСа. Услуга эта нужна англо-российской компании, скорее всего, за услугу. Дело в том, что Минприроды грозится отобрать у ТНК-ВР лицензию на разработку Ковыктинского газового месторождения, из-за того что компания не вышла на уровень добычи, заявленный в лицензии.

Представители ТНК-BP утверждают иное: получение значительного пакета в «Роснефти» представляет самостоятельный деловой интерес. Почти 10% в активах патронируемой Кремлем компании – важный элемент партнерства и более тесного сотрудничества. И это партнерство актуально в свете аппетитов другого любимчика Кремля – «Газпрома».

Одним словом, хитроумные совладельцы ТНК-ВР придумывают сложные конструкции для создания самим себе хорошего делового климата.

Смущает, правда, то, что ТНК-ВР не прибегает к внешним заимствованиям для этого аукциона, надеясь обойтись собственными ресурсами. Стартовая цена – 7,5 млрд. долл. Представляется, что свободных ресурсов такого масштаба в компании нет. Если бы они были, и были свободными, то это говорило бы лишь о плохом финансовом менеджменте. И если реальной борьбы не получится, а будет имитация борьбы, то версия об услуге найдет свое подтверждение.

Мы являемся свидетелями типичного явления российской деловой практики – под названием «поход в Кремль» – перед проведением аукционов по продаже активов в стратегически важных областях. Если такой прием является фильтром, отбирающим и одновременно отсеивающим претендентов, то интересно было бы узнать подробнее про то, как работает данный механизм. Кто на еще более ранней стадии решает, а стоит ли удостаивать соискателей высочайшей аудиенции. И можно ли принимать участие в торгах любому желающему просто на основе публикации о проведении аукциона? Если нельзя, то необходимо упразднить саму процедуру как изначально ущербную, может быть, даже притворную, противоречащую принципам свободной конкуренции. С другой стороны, если власть видит свою роль в том, чтобы отобрать приглянувшихся претендентов, но все-таки хочет, чтобы они раскошелились, то это – тоже вариант. Своего рода собачьи бои. Жестокие, но по-своему справедливые, когда стравливаются любимцы. Любимцы тоже должны приносить доход.

Участие в аукционе такого мирового бренда, как ВР, ставит точку в вопросе об отношении западного бизнеса к делу ЮКОСа. Если участие в торгах выгодно, то никакие правозащитные сантименты не работают.

«Ничего личного», – говорят в таких случаях в «приличном» западном обществе. «Извини, старик, на моем месте ты поступил бы так же», – добавляют в «приличном» обществе у нас.

Но то, что выглядит проявлением так называемого дикого капитализма, звучит естественно для представителей «капитализма цивилизованного». То есть в идеале через триста лет развития частной собственности в России в аналогичной ситуации мотив «ничего личного» будет выглядеть цивилизационно приемлемым и никто никому не пригрозит нерукопожатием. Такова вечная природа капитала.

Дружба – это не от мертвого осла уши!
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-28/2_red.html
28.03.2007

Премьер-министры России и Латвии подписали вчера в Москве договор о границе. Что особенно лестно для Кремля – на российских условиях. Москва и Рига шли к этому событию десять лет. В 2004 году даже казалось, что России суждено остаться без оформленной границы с Евросоюзом и НАТО. Ведь непосредственно перед подписанием договора Путин пообещал латышам от «мертвого осла уши». Так истерика в российско-балтийских отношениях приобрела классические формы.

Уши осла предлагалось отдать латышам вместо Пыталовского района, на который, как казалось Кремлю, Рига претендовала в документах, сопровождавших пограничный договор. Латвийские власти включили в них ссылку на мирный договор 1920 года, по которому граница проходила иначе, чем сейчас. Возвращения территорий Рига не требовала, но призывала признать незаконность их отторжения. Москва отказалась это сделать. В итоге латвийский Сейм разрешил подписать договор без каких бы то ни было претензий. Что и было сделано в торжественной обстановке Михаилом Фрадковым и Айгаром Калвитисом.

Перед подписанием Фрадков заявил: «Мы рассчитываем, что ратификация договора пройдет без неожиданностей или политических довесков». Российский премьер явно не доверяет своему коллеге. У Москвы не получается ладить с соседями. Все как на подбор – сложные. А прибалты – еще и с особым историческим прошлым. С одной стороны, Москва провозглашает заинтересованность в налаживании добрососедских отношений со странами Балтии, с другой – говорит о своем недоверии, причем под руку подписанту важного договора. Реальный прогресс будет зависеть прежде всего от кардинального улучшения политического фона переговоров, утверждает Москва. И тут же создает фон не вполне благоприятный... И, видимо, даже не замечает. Приглушили критику по поводу ущемления прав русских, убрали дипломатов на задний план, выставили вперед Патриарха и Фрадкова – хватит и этого, рассудили в Кремле.

Нынешние мероприятия призваны подготовить почву для более важного события – саммита с участием президентов двух стран. Вайра Вике-Фрейберга неожиданно осознала необходимость улучшения отношений с Россией. Это произошло незадолго до истечения ее президентского мандата. То есть когда возникло желание обрести собственное место в истории. В России, движимой интересами «Газпрома» и желанием улучшить отношения с Евросоюзом после ухода с политической сцены всех европейских «адвокатов» Кремля, решили ответить взаимностью. Кто-то видит в этом новый этап истории. Однако не покидает ощущение, что это временное увлечение соседом.

Не так давно Путин увлекался Польшей. Когда сходил с политической сцены Квасьневский, российского и польского лидеров называли друзьями. Было много всяких обещаний и надежд. Итог оказался другим: тотальное засекречивание катынского дела, празднование 4 ноября, отлов и избиение польских дипломатов вслед за избиением русских детей, эмбарго на польское мясо, блокирование Варшавой переговоров о новом базовом договоре РФ–ЕС, отсутствие контактов с Качиньскими...

Судя по листовке, распространявшейся в воскресенье на манифестации «Наших», для Кремля остается актуальной тема внешнего врага. Но, кроме Запада в широком смысле слова и США в частности, про запас хорошо бы иметь и врагов маленьких, притесняющих русских. Потока иммигрантов из Прибалтики в Россию не наблюдается. Это верный признак того, что проблема не столь однозначна, как ее представляют государственные СМИ. Руководители российской дипломатии, безусловно, должны руководствоваться не только эмоциями, но и стратегическими соображениями. А они таковы, что выстраивание пояса доброжелательности по периметру наших границ – самый надежный инструмент защиты как национальных интересов России, так и интересов ее соотечественников.

Американская история
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-29/2_red.html
29.03.2007

Официальный представитель Пентагона заявил, что США не собираются связываться с НАТО по вопросу о размещении американской системы ПРО в Европе. Главный мотив отказа – трудность консенсусного согласования с членами альянса. Руководителей Минобороны США не смущает даже то, что это решение войдет в противоречие с обязательствами НАТО перед Россией.

Вся современная цивилизация, особенно европейская, развивается на основе делегирования части полномочий и суверенитета на наднациональный уровень. Этот принцип делегирования лежит в основе всех типов интеграции. Зачем нужно делегировать полномочия? Какая выгода от этого усечения собственных прав? Ответ на вопрос в каждом конкретном случае различен. Общим же всегда является выгода. Просто выгодно быть вместе в противостоянии конкуренту – будь то в экономике, политике или военной сфере. Выгода от объединения всегда перевешивает неудобства от согласования позиции. Иначе союзы распадаются. Или живет их муляж. Как в случае с Россией и Белоруссией.

В последние десятилетия четко наметилась тенденция, в рамках которой Запад как политическое явление выступает или в одном, или в двух лицах, если этого хотят США. То есть западные ценности, когда это выгодно, неделимы, а принципы и институты – унифицированы.

Но бывают случаи, которые касаются интересов всего мира, как, например, глобальное потепление, и США заявляют свою отдельную позицию: нет Киотскому протоколу. И никто ничего поделать не может. Никто не оказывает давления на Вашингтон, никто не бойкотирует саммиты, никто не требует вывести США из G8. Так устроен мир. Будучи сверхдержавой по экономическому, военному потенциалу и уровню притязаний, США подчас не считают нужным соотносить свои интересы с позицией политических коротышек.

Американцы уважают традиции своей страны и в вопросах смертной казни. Пока народ Америки, воспитанный со времен Дикого Запада на ценности «зуб за зуб», не проявляет миролюбивого снисхождения к убийцам, террористам и прочим негодяям и никаких мораториев на смертную казнь не вводит. И опять все вынуждены с этим считаться.

Россия ментально – сверхдержава. И хотя наш военный и экономический потенциал на порядок ниже американского, уровень наших притязаний исторически высок. У России нет традиции делегирования серьезных полномочий кому бы то ни было. Первым серьезным актом делегирования части суверенитета будет вступление в ВТО. В Женеве будут решать, считать те или иные инструменты российской экономической политики субсидиями или не считать, взимать компенсационные пошлины или нет. Но это пока впереди. А в реальности можно констатировать, что Россия в своей огромности, неоднородности, многоукладности, противоречивости пока не очень готова делегировать значительные полномочия в области экономики, политики и международных отношений. Просто потому, что это может оказаться невыгодно. Очень сложно один масштаб применять к разным людям, территориям, нациям. Мы видим, как это сложно даже в рамках Российской Федерации.

Каждый раз, когда США демонстрируют приоритет национального интереса над солидарностью с наднациональными процедурами, ценностями и озабоченностями, они дают нам очень сильные аргументы для абсолютизации нашей специфики. Иногда это хорошо. Часто – не очень.

Потому что на нынешнем этапе нашего развития поиск всеобщего важнее упора на специфику. Но и без учета специфики при делегировании полномочий вовне далеко не уйдешь. Может, так и выглядит искусство возможного?

Весенние дуновения
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-03-30/2_red.html
30.03.2007

После мартовских региональных выборов ощущается некое движение в политической атмосфере. Что-то меняется. Создается впечатление, что Кремль корректирует свою политику в отношении форм, методов и целей контроля за политическими процессами в стране. Избрание председателя ЦИКа не от «Единой России» – штрих, но характерный, в этом плане. Совсем не обязательно, чтобы руководители всего на свете, связанного с публичной политикой, были представителями правящей партии. Практический смысл невелик, а репутационный, в том числе и международный, ущерб значителен. А если принять во внимание, что среди основных политических партий нет ни одной, находящейся в оппозиции к президенту, то проведению его политической линии вообще ничего не угрожает.

Сейчас интенсивно заговорили о том, что зарегистрированные Минюстом партии должны допускаться на выборы напрямую, без сбора подписей и залогов. Разумно. Потому что в противном случае не совсем понятно, что зарегистрировали и, главное, зачем?

И хотя, судя по всему, до декабрьских выборов ничего в практическом плане не изменится, но политический резонанс от самих разговоров на эту тему уже выглядит положительным. Так всегда бывает при соприкосновении со здравым смыслом.

Видимо, в Кремле окончательно убедились: большее или меньшее количество партий, участвующих в выборах, не создает системных рисков для политической устойчивости общества. Совсем не обязательно иметь конституционное большинство в Думе, аккумулированное в одной партии. Конституционное большинство, полученное от суммирования голосов трех-четырех лояльных Путину партий, придает неизмеримо большую легитимность принимаемым решениям. Более того, в публичном плане за рамками «Единой России» есть гораздо больше харизматичных политиков, способных к публичной апологии принимаемых, в том числе и непопулярных, законов. И пользы больше, и подозрений в узурпации власти меньше.

Оживился и процесс создания новых политических и общественных объединений. Сергей Чемезов создает общественное движение на базе профессионального союза машиностроителей. Если оно в дальнейшем превратится в партию, то это будет свидетельствовать лишь о том, что энтузиастам партстроительства, с единственным табу на критику Путина, дан зеленый свет. Ведь и проект Михаила Барщевского, если честно, выглядит все больше как реализация амбиций и притязаний самого известного «игрока». Известно, в течение года он проводил ряд консультаций с представителями администрации, но никаких гарантий на прохождение в Думу ему никто не давал. Хочешь бороться – борись, но сверху отмашки не было.

Иное дело выборы президентские. Здесь, судя по всему, прессинг властей остается высоким. Это обусловлено исключительным желанием победить уже в первом туре. А распыление голосов среди потенциальных единомышленников этой цели не содействует.

Страх перед вторым туром понятен. Всем памятен второй тур губернаторских выборов 1996 года, когда безусловный лидер первого Анатолий Собчак проиграл Владимиру Яковлеву, сумевшему договориться со всеми, кто не любил Собчака.

Именно поэтому в нашей стране о президентских амбициях говорят только политические клоуны. Страшновато.

Созданная властью политическая конструкция кажется неоптимальной. Кое-где жмет, кое-где выглядит избыточно перестраховочной. Появилась уверенность, что управление может быть чуть более дистанционным. И если послабления станут реальностью, то никто от них не проиграет.

О третьем сроке и природе человека
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-02/2_red.html
02.04.2007

Сергей Миронов решил усилить информационный повод в день своего повторного избрания на пост лидера Совета Федерации. Он предложил пересмотреть Конституцию так, чтобы конкретный человек – Владимир Путин – мог подольше занимать должность президента. А когда Борис Грызлов заявил, что не поддерживает такое начинание, Сергей Миронов обвинил его в стремлении «скорее проводить Владимира Путина на заслуженный отдых и самому решать кадровые вопросы, например, кому быть губернатором, а кому – нет».

Никакой логики в этом упреке нет. Понятно же, что кадровыми вопросами будет заниматься новый президент, а Грызлов продолжит законодательно поддерживать его волю. «Единая Россия» остается партией функциональной, а не идеологической. И потому ни самой партии, ни ее лидерам ничего от изменений в Кремле не угрожает: эта функция необходима любому президенту.

Так зачем же Миронов вновь поднимает этот вопрос? Кому и зачем нужно педалировать тему третьего срока, закладывать в сознание россиян сомнения относительно незыблемости Конституции?

Путину? Вряд ли. Рейтинга и доверия выше, чем сейчас, у него не будет. Сказочный ореол бюджета померкнет. Проявится фактор усталости, пресыщенности, привыкания, утраты остроты восприятия. Начнут огорчать выдвинутые и назначенные лично Путиным чиновники. А если некоторые из них окажутся коррупционерами? Неприятно. А международные упреки и подозрения? Рисков же, связанных с непрезидентским статусом, у Путина нет.

Неужели третий срок нужен кому-то из путинского окружения, желающего сохранить статус-кво? Страхи перед новым хозяином Кремля?

Потенциал «самоходности» президента в России ограничен лишь фантазией самого президента. Вся история «преемников» в нашей стране поучительна. Хрущев, Брежнев, Андропов, Горбачев, Ельцин, Путин нашли, что «отрихтовать» в доставшемся им наследстве.

Однако в попытках навязать обществу мысль о незаменимости Путина огорчает непонимание важности института, традиции, философии сменяемости лидеров. Почему при жизни и власти вождей все их славословят, наглядеться и нарадоваться не могут, а потом узнаем то про культ личности, то про волюнтаризм, то про застой?

Понятно, что застой – это не то, что хотят построить засидевшиеся у власти лидеры, это естественная реакция системы на кадровую и критическую слепоту власти. Критика уходит, друзья остаются, вся надежда на самокритику. А вы ее много видите? Да и мы сами не спешим посыпать себе голову пеплом. Такова природа человека.

Природу человека можно пытаться менять в рамках утопических и антиутопических социальных проектов. К чему это приводит, всем хорошо известно. ХХ век оставил тысячи мемориалов «издержкам» переделки человеческой природы. А можно – в ходе становления прозрачных институтов демократии, через конституционные ограничения сроков пребывания у власти. Сама неизбежность ухода от власти и ее рычагов накладывает самоограничения на поступки и соблазны, которые дает власть. Так и создаются новые люди: не вследствие морализаторства «давайте жить дружно», а вследствие осознания самой невозможности жить по-другому.

Огорчительно, что «третье лицо» в государстве не понимает и не поддерживает историческую значимость и миссию Владимира Путина, на пике беспрецедентной популярности заявившего о неприемлемости для себя третьего срока. Это показатель неравновесности качества людей во власти. Компенсировать персональную слабость могут только отлаженные институты и ограничения демократии.

Больше эфира политикам
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-03/2_red.html
03.04.2007

Подготовленный по заказу «НГ» компанией «Медиалогия» анализ присутствия политических партий в российском телеэфире в марте с.г. (подробнее) дает интересную пищу для размышлений.

Главное наблюдение: присутствие партий в политической картинке телеканалов резко увеличилось. Действительно, число сообщений о партиях в марте выглядит внушительным. Политически ангажированный зритель, казалось бы, может быть доволен. Более внимательный взгляд на данные указывает на то, что качество присутствия партий на телеэкране принципиально разное. Например, показатель «сообщений, в которых объект играет главную роль», выглядит следующим образом: «Единая Россия» – 73, КПРФ – 26, эсэры – 37, ЛДПР – 10, СПС – 9 и «Яблоко» – 5. Понятно, что 5 или 9 такого рода сообщений – почти ничто, с учетом того, что март был месяцем выборов в региональные парламенты.

Что касается соотношения сообщений позитивного и негативного характера, то у «Яблока» оно выглядит как 0:32, СПС – 18:19, ЛДПР – 21:12, эсэров – 55:6, КПРФ – 44:0 и «Единой России» – 94:7. Понятно, что эти соотношения порождены рукотворным медиа-планированием руководителей политических редакций телеканалов. Именно здесь встроен фильтр.

Вероятно, мы являемся свидетелями реализации новой информационной стратегии Кремля. Формальное присутствие на экране критиков власти – весомый аргумент в спорах об уровне свободы слова в стране. Западные политики, как правило, не очень хорошо подготовлены к содержательным дискуссиям с российскими руководителями на эту тему. Достаточно предъявить им пару-тройку цифр, опровергающих их исходное утверждение, как они снимают свои претензии.

Рост присутствия на экране представителей различных политических сил в ближайшие месяцы должен помочь имиджмейкерам России в их работе по корректировке образа путинской России. Да и внутри страны многим избирателям может показаться, что они адекватно информированы о позициях политических конкурентов.

Ощущения важны. В конце концов в некоторых философских течениях мысль о том, что «мир – это лишь комплекс ощущений», является центральной.

Представляется необходимым увеличить количество передач по проблемам актуальной политики для более подробного информирования граждан о политических намерениях партийных лидеров. Демократия как практика – это процесс постоянной отладки отношений «политик–избиратель». В ходе дискуссий, обещаний и сверки обещаний с реальными делами происходит «взросление» избирателя. Целью ведь является сознательный выбор. Никто не хочет, чтобы политик обманывал избирателя пустыми обещаниями. Избиратель и сам обманываться рад. Но опыт по выявлению политических мошенников необходим для формирования зрелой демократии. Если же не доверять избирателю, подозревая его в доверчивости к легковесным посулам, то у власти будет постоянный соблазн принимать «взвешенные» решения за него. Этот путь – тупиковый.

И еще. В телеэфире полностью отсутствуют руководители «Другой России». Почему? Чего боится власть? Какого рода тайну политические оппоненты Кремля могут рассказать зрителю-избирателю? Неужели Каспаров экспрессивнее Новодворской, а Касьянов – Явлинского?

Представляется, что ответ на этот вопрос должен быть не умозрительным, а предметным. Визуальным.

Публичному политику намного труднее поддерживать репутацию ответственной личности, нежели диссиденту. И вообще, нет никаких оснований полагать, что электоральные предпочтения граждан России могут выглядеть экзотическими. Все-таки живем не в Африке.

Всемирная условно-свободная торговля
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-04/2_red.html
04.04.2007

Россия завершает переговоры по вступлению в ВТО. Теоретически она стремится к благу. Практически – узнаем по ходу жизни.

На этой неделе Министерство торговли США объявило о введении новых повышенных таможенных пошлин в диапазоне от 10,9% до 20,35% на высококачественную бумагу из Китая. Именно на этой бумаге печатают корпоративные ежегодные отчеты и каталоги. Основание – подозрение в использовании китайскими производителями субсидий. Решение было принято в ответ на жалобу, поданную производителем бумаги из штата Огайо.

Более двадцати лет американцы воздерживались от введения повышенных пошлин на продукцию из стран с нерыночной экономикой. Министерство торговли посчитало на этот раз, что китайская экономика стала достаточно рыночной, чтобы можно было применить торговые санкции.

Представляется, что за этими мерами стоит на самом деле Министерство финансов США, которое добивается ослабления вмешательства китайского государства в финансовую систему. Достаточно вспомнить претензии американцев к обменному курсу китайской валюты. Попытки заставить китайцев ревальвировать на треть собственную валюту провалились. Торговый дефицит США с Китаем продолжает расти. Вот здесь и понадобился иск американской компании, которой показались подозрительно низкими проценты, уплачиваемые китайскими производителями бумаги за используемые кредиты. Минфин США также с недоверием относится к таким заложенным в пятилетний план инструментам экономической политики Китая, как налоговые стимулы и списание задолженности. Американцы считают, что эти меры необоснованно снижают издержки китайских производителей бумаги, что вкупе с заниженным курсом валюты создает им преимущества на внутреннем рынке США.

Создается прецедент для других американских компаний из различных секторов экономики для аналогичных исков к китайским конкурентам.

Обострение торговых отношений между США и Китаем живо напомнило, как 5 лет назад американцы ввели ограничения на импорт стали из ряда стран мира, включая Россию. И в том и в другом случае никаких соображений об интересах американских потребителей официальный Вашингтон не высказывал. То, что сейчас, как и тогда, американцы будут платить больше, – не является предметом непосредственной озабоченности Министерства торговли. А собственные субсидии США фермерам и производителям хлопка уже привели к кризису Дохийского раунда торговых переговоров.

Нам необходимо учитывать эти факты при планировании своего внешнеторгового будущего. Вся модель экономики России под названием «государственно-монополистический капитализм» является уязвимой с точки зрения подозрений в избыточном государственном вмешательстве.

Пока товаров с высокой добавленной стоимостью в нашем экспорте мало и мы не ощущаем угрозы. Не ощущают угрозы и поставщики сырья. Но случай с китайской бумагой показателен – претензии сильного внутреннего лоббиста, да еще из штата, важного для Буша или любого иного президента, в предвыборный год могут оказаться реальным инструментом протекционизма против российских товаров.

Газ, металлы, алюминий, нефть, древесина, по большому счету, не обладают иммунитетом против аналогичных санкций. Подозрения в субсидировании тарифа, энергетического и транспортного, – достаточное основание для эффективной остановки российского экспорта.

Продвигать принципы свободы торговли по всему миру с учетом интересов собственного бизнеса – вот чему учит государственная экономическая политика США и Китая. Такие разные страны, а так похожи.

От транзитности к функциональности
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-05/2_red.html
05.04.2007

В переходном обществе жить придется долго

Исследователи, описывающие состояние нашей экономики и общества, используют термины «транзитная» и «переходное».

Это удобно методологически для классификации тех стран, которые порвали «с проклятым прошлым» и двинулись в направлении развитых рыночных экономик. Однако это методологическое удобство вредно влияет на мозги тех, кто обязан думать об организации нашей повседневной жизни. Переходный характер общества и экономики в практическом смысле – это на самом деле особенность состояния и качества нашей жизни на десятилетия. Иными словами, картинка мира, как транзит от состояния А (социализм) к состоянию Б (капитализм) может длиться 50–100 лет. И если не думать о транзитности как функциональной сущности социально-экономической системы, то можно и не довести переходность до искомой трансформационной цели.

Ведь уже было при социализме упрощенное представление о транзитности: «наши дети будут жить при коммунизме», «для победы коммунизма нужно 100 тысяч тракторов», «коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны». А национальные проблемы! Известно, что Ленин отказался вникать в суть пограничных споров в Нагорном Карабахе на том основании, что после победы революции во всемирном масштабе границы, как и нации, отомрут. Логика понятна: волноваться о текущих, функциональных проблемах не стоит, раз по прибытии в пункт назначения – коммунизм/развитой капитализм – проблемы исчезнут сами собой.

В тот раз не получилось добраться до конечной остановки. Пробуксовка на мелочах повседневного функционирования закончилась крушением под откос паровоза, летевшего к станции Коммуна. Энтузиазм истончается быстро, страх держится дольше, но если не подкреплять грезы о прекрасном далеко улучшением повседневного быта «пассажиров», то возникает соблазн развернуть поезд в обратном направлении.

Вдумайтесь только, перестройка началась 22 года назад! Почти четверть века! Разве кто-нибудь а) предполагал тогда и б) согласился бы на такие сроки преобразований, если бы о них было известно? Более того, если бы еще и предупредили, что через четверть века выйдем на параметры экономического благосостояния, сопоставимые с тогдашними. То есть все будет так же, только все будет по-другому. Да еще мужчины до пенсии доживать не будут.

Проблема транзитности мышления властей отбрасывает мощную тень на образ мыслей, ожидания и надежды всего общества. Никто не хочет быть учителем, военным, инженером, все хотят быть юристами, актерами, продюсерами. Перенос общественного идеала в сторону максимальной публичности и предполагаемой денежности профессии – отражение утраты обществом реального представления о функциональных основах построения удобного и комфортного для жизни переходного общества.

Жить удобно – это значит понимать реально, без иллюзий, что жизнь – штука жесткая, что побеждает сильнейший, что конкурентное преимущество не всегда результат более высокой производительности. Монопольное злоупотребление на рынке – реальность, а коррумпированность институтов государственной власти не ликвидируется в пункте конечного назначения, так сказать, по факту прибытия.

И нужны стране все типы умственного труда, а государство должно перестать притворяться, что рынок проведет селекцию жизнеспособных профессий и по-серьезному отнесется к проблемам протяженного по времени социального неравенства и структурно-региональной бедности.

Жить в этом состоянии долго. Даже страшно подумать сколько. А должно быть не страшно.

Украинский узел
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-06/2_red.html
06.04.2007

Ющенко не нужен ни своим, ни Западу, ни Востоку

На самом деле президентом быть трудно. Это когда президент все «отстроил», то кажется, что «и я бы мог так рулить». А если вертикаль с горизонталью не отстроены, то рулить тяжело. Выясняется, что быть президентом труднее, чем выигрывать выборы.

Украину трясет. Призрак оранжевой революции при ближайшем рассмотрении оказался пугалом. Ворон отгонять. Дух революции покинул Крещатик. Нет правды характеров. Нет уверенности, что все, что сделано, сделано по закону. В интересах людей.

В своей статье для Financial Times Ющенко пишет: «Молодая демократия столкнулась с новым и опасным вызовом, на который необходимо найти твердый и немедленный ответ». Президент Украины, объясняя собственное представление о своей ответственности, указывает на то, что политика должна соответствовать конституционным принципам.

Апелляция к «мудрости украинского народа», к людям как «финальным арбитрам власти», к «духу национального единства и примирения» выглядит романтически-абстрактной. Запад хотел услышать более конкретные доводы для роспуска Рады, а услышал о неудовлетворенности отходом от духа демократии. Дух – трудно измеряемая вещь. Многим вообще показалось, что Ющенко начал нервничать после недавнего перехода в лагерь Януковича 11 депутатов. Именно с этого момента стало очевидным: 300 голосов в Раде под крылом премьера, необходимых для конституционного преодоления воли президента, не выглядят утопией.

И сразу вспоминается, как в ходе оранжевой революции впопыхах рождалась идея ограничить политическое влияние президента. Нацеленная против Кучмы, воплощавшего влияние без достаточных рейтинговых оснований, идея сдвинуть баланс сил в пользу Рады выглядела очень европейской. Вообще желание выглядеть, как в развитых демократиях, чаще всего приходит в голову, когда кто-то находится в оппозиции. Неуверенность в победе на президентских выборах подтолкнула сторонников Ющенко к изменению Конституции таким образом, чтобы Украина превратилась из президентской в парламентскую республику.

Но президентом стал Ющенко. И почти сразу выяснилось, что менять президентскую республику на парламентскую было преждевременно. Ющенко занервничал, предал Юлию Тимошенко. Утратил рейтинг. Сошелся с Януковичем. И тут стало очевидно, что такой Ющенко уже никому не нужен – ни собственному народу, ни Западу, ни Востоку.

На фоне ухудшения отношений России и США оказалось, что американцы готовы воспользоваться слабостью Ющенко, потому что последний «созрел» в своем политическом одиночестве.

Виктора Ющенко понять можно. Однако момент выбран скорее всего неверный.

На фоне улучшения экономической ситуации за год премьерства Януковича будет сложно доказывать, что правительство тормозит реформы. Людям нужны реформы не сами по себе, а в тесной увязке с их личным кошельком.

Кризис на Украине хорошо иллюстрирует, насколько не технической является смена модели политического устройства. Президентская или парламентская форма власти в «постсоветских демократиях» – это не просто изменение того или иного пункта Конституции. Форма власти должна быть адекватной ментальности элит – как минимум. Широких народных масс – в идеале. Управлять-то надо элитами и людьми. А они, если чувствуют слабину в исходной мотивации власти, реагируют симметрично. Выходят из-под контроля. И тогда вопросы реформ и европейского выбора смещаются на второй план.

На первом остается борьба за власть.

О вранье в международных отношениях
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-09/2_red.html
09.04.2007

Британские моряки вернулись домой и сообщили, что им угрожали семью годами тюрьмы за нарушение морской границы Ирана. Моряки хотя и смелые люди, но тут почему-то испугались и чистосердечно признались, что границу нарушили. А еще показали запись месячной давности, в которой руководитель морпехов в камеру говорит, что целью их рейдов являлся сбор разведывательной информации.

При захвате вооруженных до зубов подданных ее величества иранцы сопротивления не встретили. Вырисовывается весьма неприглядный образ британских военнослужащих: сдались без боя, затем с указкой у карты подтвердили, что орудовали в территориальных водах Ирана, показания дали от страха, при этом в воды другой страны попали не случайно, а по заданию. И вот из-за этих людей, с размытыми стандартами представлений «о чести солдата», чуть не случилось масштабное военное столкновение в районе Персидского залива, напрямую затрагивающее интересы России.

На прошедшей неделе в Вашингтоне был опубликован рассекреченный отчет Министерства обороны, из которого следует, что еще до начала иракской кампании США достоверно знали: никаких прямых связей между руководством Ирака и группировкой «Аль-Каиды» не существовало. А так как несколько месяцев назад также определенно было доказано, что никакого оружия массового поражения в Багдаде не было, то возникает вопрос: на каком основании США начали военную операцию в Ираке?

Во всей этой истории радует только одно: демократические процедуры, реальная политическая конкуренция в странах Запада позволяют выявлять обман исполнительной власти в исторически короткие сроки. Ничего в Ираке повернуть нельзя, война унесла десятки тысяч жизней иракцев, тысяч американцев, экономика разрушена, демократия не торжествует.

Эти примеры подгонки аргументов под наличное желание, циничное манипулирование общественным мнением еще больше заостряют проблему качества принимаемых решений ООН, дающих «зеленый свет» силовым действиям.

Россия должна привлечь внимание своих западных партнеров к указанным фактам заведомой фальсификации исходных предпосылок для принятия решений, требующих голоса России. Право вето в Совете Безопасности – эффективный инструмент внешней политики, и мы пользуемся им осторожно, редко. А с учетом ставшей известной информации очевидно, что объективных оснований для вето у нашей страны было больше.

И еще. Для того чтобы Россия могла противостоять фальшивым аргументам за или против войны, необходимо иметь более четкую доказательную фактуру, лежащую в основе нашей позиции. И здесь роль разведки должна быть решающей. Денег на СВР тратится с каждым годом все больше, а позиция России в условиях конфликтов чаще всего выглядит как вкусовая. Было бы нормально и веско, если бы мы публиковали спутниковые фотографии, доказывающие, где именно были захвачены британцы. Или обоснованное мнение о ситуации в Ираке. Зафиксированная с помощью документов позиция страны выглядит как заслуживающая уважения. С этой позицией надо считаться не по формальным, а по содержательным соображениям. И если наши западные партнеры в угоду текущим интересам жертвуют правдой, то уже в среднесрочной перспективе благодаря зрелости внутренних демократических институтов эта жертва признается некорректной и репутационно ущербной.

Авторитет России от этого только выиграет.

Политико-экономический фьюжн
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-10/2_red.html
10.04.2007

Россия окружена государствами, которые относятся к ней в политическом плане скорее подозрительно. У соседей, очевидно, есть комплексы в отношении нашей страны. «Новые европейцы» хотят выглядеть в своем выборе более европейскими, чем старые. «Новые независимые» – бьются за независимость до головокружения, по-смешному не замечая своей подчас тотальной зависимости от мнения какого-нибудь помощника заместителя госсекретаря. «Новые азиаты» пытаются вести себя степенно, взвешенно, неспешно, мудрее Далай-ламы.

Но и мы – не ангелы. Достаточно вспомнить «газовые атаки» на население ряда стран СНГ. Имиджевый ущерб в ходе этих атак был нанесен прежде всего России, потому что с «Газпрома» какой спрос? Это же монополия и частная компания, обязанная бороться за доходы своих акционеров. Правда, главным акционером «Газпрома» является Российское государство┘

Клубок обид, подозрений и претензий слишком банален. Вспоминать многочисленные примеры взаимной недружественности непродуктивно.

Нужно разделить политику и экономику. Политика еще долгие годы будет конфликтной. Причем эта конфликтность обусловлена фундаментальными причинами. Слишком различны идеалы и ориентиры стран СНГ. «Европейский выбор» одних и «азиатская неспешность» других, абсолютизирующих в первом случае институциональные преобразования, а во втором – институциональную стабильность, сильно отличаются в своей категоричности от выбора России.

То, что выбор России – не вполне европейский, уже очевидно. Но и то, что предпринимаются попытки трансформировать институты в обществе, отрицать бессмысленно.

«Политико-экономический фьюжн» – так можно охарактеризовать набор политических и экономических мер, принимаемых российским руководством в последнее время.

Прагматическая цель создания рабочих мест и продвижения наших товаров и услуг на зарубежные рынки должна быть центром всей экономической стратегии в отношениях с соседями. Нельзя из-за политических и ценностных различий жертвовать долей на рынках.

Примеры такого прагматизма имеются. Двусторонняя торговля между Японией и Китаем выросла в два раза за последние четыре года. Китай наращивает военный бюджет, проводит жесткую политику в южных морях, оказывает давление на Тайвань, что не нравится Японии. Население Японии с подозрением относится к Китаю, но именно импорт Китаем машин и оборудования, а также химической продукции из Страны восходящего солнца позволил Японии выйти из кризиса.

Похоже складываются отношения Китая и США. 20% экспорта азиатской державы идет в США. При этом за последние 5 лет ежегодный рост экспорта превышал 30%. Китай не заинтересован в стагнации американской экономики, не спешит избавиться от долларовых авуаров, время от времени помогает американскому доллару своими валютными интервенциями.

Как видим, страны с не совпадающими политическими ценностями заботятся об «экономическом здоровье» друг друга. Это нормально. Ненормально увязывать торгово-экономические отношения с политическими. Мир вокруг нас – не песочница. Будущее страны зависит от ее способности модернизировать производственные мощности до конкурентоспособного, то есть экспортного уровня. Рынки соседних стран важны для нашего бизнеса, частного и государственного. Доступ на рынки с динамичным спросом – самостоятельная стратегия для России.

Создание поста вице-премьера, курирующего этот круг вопросов, – шаг в правильном направлении. Будем ждать результатов.

Потребительский кредит
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-11/2_red.html
11.04.2007

Потребительские кредиты населению растут. Почти 40% россиян прибегли к услугам банков по кредитованию своих покупок в прошедшем году. Это нормальная рыночная процедура стимулирования потребительского спроса. Капитализм нуждается в новых покупателях производимых товаров и услуг. Россия – страна демонстрационного потребления. Еще со времен дефицита обладание вещными символами благополучия являлось элементом демонстрационного потребления и престижа. С одной стороны, реальный рост экономики и благополучия в стране в новом веке стал материальной основой заметного расширения потребления. С другой – демонстрационное потребление поддерживается мощной индустрией моды и глянца.

Однако эта тенденция породила новую проблему – невозврат выданных кредитов. Просроченная задолженность, по оценке главы Банка России, увеличилась за 2006 год с 1,9 до 2,6%. С учетом того, что рынок вырос на 60%, в абсолютном выражении сумма невозврата возросла более чем вдвое и достигла 58,5 млрд. рублей.

Некоторые эксперты указывают на появление нового процветающего бизнеса по «выбиванию» долгов из клиентов. Аутсорсинг функции взыскания просроченной задолженности позволяет банкам продавать долги коллекторским агентствам и выводить задолженность из своих отчетов. С учетом выведения этих долгов за баланс реальная величина просроченной задолженности может достигать уже 4–5%.

Рынку известен целый ряд распространенных преступных схем. Любимыми героями мошенников являются, как правило, бомжи и малообеспеченные граждане. Им покупают новые костюмы, их моют, бреют, заводят в банки и автосалоны, оформляют кредиты, обеспечивают поручителей. Потом исчезают с полученным товаром, как правило, в соседних с Россией странах.

В проблеме невозврата настораживает другое – готовность банков быть обманутыми. Понижаются стандарты банковского риск-менеджмента. Доверчивость и желание уловить в свои сети расточительного потребителя удивляют. Во второй половине 90-х примерно так вели себя западные банки категории «А» в играх с российскими ГКО. Забыли про все меры предосторожности, исходили из 100% доходности в валюте как нормы, повысили долю России в портфеле развивающихся рынков до половины. После 17 августа 1998 года делали вид, что обиделись на реформаторов, но их было не жалко.

Представляется, что стандарты оценки кредитоспособности клиента не должны снижаться в ходе яростной конкурентной борьбы за российских потребителей. Пострадавших, как всегда, в случае кризиса неплатежеспособности будет намного больше.

Если говорить о самих потребителях кредитов, то стоит отметить их низкую финансовую культуру. Желание купить и неспособность оценить реальную стоимость этого желания выступают чаще всего в «одном флаконе». Люди не могут обуздать свой товарный голод, но и не отдают себе отчет в условиях договора, который они подписывают.

Наступает разочарование в потребительском капитализме, отрезвление. В общем-то нормальный этап взросления нового социально-экономического порядка в стране.

И все же будет лучше, если и банки, и граждане синхронно повысят уровень своей компетентности в вопросах кредитования жизни не по средствам. Это важно и для становления всей экономической модели роста, и для настроения членов общества в целом и самого активного его сегмента в частности.

Газ и нефть
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-12/2_red.html
12.04.2007

Контроль государства над природными ресурсами усиливается

Форум стран – экспортеров газа в Дохе вызвал большие озабоченности в США и Европе. Эта озабоченность вылилась в отказ со стороны участников дохийской встречи подтвердить, что их целью является создание картеля. Виктор Христенко заявил, что на самом деле целью является исследование проблемы газового ценообразования. Министры энергетики 16 стран, на которые приходится 70% мировых запасов газа, не понимают, почему цена на газ увязана с ценой на нефть. Европейцы, зависящие на 40% от поставок российского газа, пригрозили начать поиск альтернативных источников топлива, если идея картеля станет актуальной. Была создана комиссия по изучению механизмов ценообразования в газовой отрасли на уровне заместителей министров. Эксперты подготовят доклад по ценообразованию к следующему форуму, который состоится в Москве. Газ не является заменителем нефти. После переработки нефти образуется топливо для различных видов транспорта, в то время как газ идет в химическую промышленность и электрогенерацию.

Точную копию ОПЕК создать не удастся. Во-первых, большинство контрактов на газ долгосрочные, до 25 лет, во-вторых, отсутствует биржевая торговля, в-третьих, доставка по газопроводу требует огромных затрат на инфраструктуру, как правило, с участием потребителей.

Конечно, Запад нервничает. Истекут 25-летние контракты, и наступит время заключать новые. И здесь соотношение сил может радикально измениться, как происходит сейчас в нефтяной отрасли.

В 2006 году пять крупнейших нефтяных компаний США и Западной Европы заработали коллективно 120 млрд. долл. прибыли. Это результат не только высоких цен, но и следствие контрактов, подписанных еще в 1990-е годы. Новые контракты, заключаемые сейчас, все поголовно предусматривают распределение прибылей в пользу стран – экспортеров нефти.

Свыше трех четвертей мировых запасов нефти сосредоточено под контролем национальных государственных компаний. США, импортирующие почти 60% нефти, вынуждены с этим считаться. Картина привычного мира для американцев меняется, и признание новых реалий идет трудно.

Самым ярким примером пересмотра объема отчислений от продажи нефти в свою пользу стала Венесуэла. Любопытно, что правительство США, столь не похожее на режим Уго Чавеса, также повысило налоги и роялти с добычи нефти в Мексиканском заливе.

В декабре прошлого года Ливия проводила тендер на право разрабатывать новые нефтяные запасы. Большинство победителей предлагали 85% всех будущих доходов от добычи передавать правительству. А «Газпром» предложил даже 90% и победил «Эксон», дававший «только» 75%. У нас в стране «Газпром» вырвал контроль над «Сахалином-2» из рук «Ройял Дач Шелл» и не пустил в Штокман ни американцев, ни французов.

Запад вынужден считаться с этими изменениями в условиях партнерства. Мало того, что за эти годы выросла техническая и управленческая квалификация менеджмента в добывающих странах, так еще и избыток капитала на мировых рынках существенно ослабляет зависимость этих стран от традиционных источников капитала и технологий. Также легко можно купить лучших менеджеров из западных компаний. Вопрос лишь в цене.

Вопрос резкого увеличения уровня межгосударственной координации газовой политики в любой форме, будь то разработка совместной методологии в области ценообразования, консультаций по этим вопросам или более жестких договоренностей по добыче и поставке газа на рынок, является актуальным и вполне реализуемым.

Помешать этому практически невозможно.

«Одиозные друзья» России
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-13/2_red.html
13.04.2007

В последние годы отношения России и США заметно ухудшились. Американцы говорят об отходе нашей страны от принципов и ценностей западной демократии, а мы намекаем, что главная причина охлаждения – установление государственного контроля над основными нефтегазовыми активами в России.

И те и другие по-своему правы. Доказательных признаков этого достаточно. Однако логика конфликта почти всегда такова, что «обиженный и подозрительный глаз» видит в драматическом ракурсе события, которые, будь отношения нормальными, мог бы просто и не заметить.

Серьезное недовольство Запада вызывают деловые отношения России со странами наподобие Ирана и Венесуэлы. Недавний сильный выброс эмоций был вызван опасениями относительно нашего намерения инициировать создание международного газового картеля. Американцам кажется, что эти отношения выдают в нас демократов такого же пошиба, что Ахмадинежад или Уго Чавес. Иными словами, Россию и авторитарные режимы тянет друг к другу по родству политических душ. Думается, что это не совсем так, если совсем не так.

Россия – естественный участник любого рода газовых объединений как самая крупная страна в мире по запасам и добыче. Нам абсолютно не безразлично, что происходит на мировых рынках газа. Собственно, небезразличны эти проблемы и странам Запада. Ведь мы и они «связаны одной цепью» взаимных интересов. Где кончается одно и начинается другое, понять почти невозможно.

И то, что нашими партнерами в этом деле являются одиозные режимы типа иранского и венесуэльского, не должно смущать. Сама одиозность режимов, под которой следует понимать артикулированный антиамериканизм, обусловлена их относительной независимостью от международных финансов долгового характера. Можно предположить, что не было бы у них нефти и газа (который, кстати, пока ни Иран, ни Венесуэла не экспортируют), вели бы эти страны себя поспокойнее, попослушнее, поудобнее.

То же самое можно сказать и о России. Когда мы с замиранием сердца ждали визита Мишеля Камдессю: даст – не даст, трудно было дружить с кем хочешь. Зарплаты и пенсии бюджетникам, выплачиваемые либо из западных кредитов, либо из ГКО, в которых активно участвовали те же западные капиталы, содержательно определяли внешнеполитический выбор российской власти. Дружить в таких случаях нужно не с теми, кто понятен, а с теми, кто богат.

Иное дело – сейчас. Денег много, с долгами расплатились, бюджетники не бунтуют, рейтинг и авторитет президента высоки не только в России, но и за рубежом, есть возможность сконцентрироваться на своих интересах. В случае с Россией «свои» интересы – понятие по многим причинам не вполне транспарентное. Есть много признаков того, что интересы «Газпрома» и России не всегда совпадают дословно. Это случается, когда власть и бизнес переплетаются слишком тесно┘ Но это уже – наши проблемы.

Когда кошелек тугой, то ослабевает слух, и уже не каждый чих в Вашингтоне удостаивается вежливой фразы God bless you! (Будьте здоровы!)

Представляется, что проведение независимой энергетической политики в любой стране всегда будет сталкиваться с влиятельным противостоянием развитых стран Запада. Это – тоже нормально. Ведь легкой жизни никто никому не обещал.

О согласных и несогласных
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-16/2_red.html
16.04.2007

В выходные прошли марши «несогласных» и «согласных». Если сидеть дома и читать интернет, то может создаться впечатление, что Москва бурлит. ОМОН, задержания, штрафы, драки, Каспаров, Касьянов, Рогозин как понятия – символы противостояния власти и оппозиции. Информационное покрытие существенно выше фактической малочисленности протестующих.

Аудитория интернета в Москве – почти 4,5 млн. человек. Эти люди не замечают того, что власть говорит или, наоборот, не говорит о «несогласных» с экранов телевизоров. Их общее ощущение будет однозначным: власть боится оппозиции. Оппозиция не боится власти.

Почему власть боится митингующих, непонятно. Почему ее представители говорят о том, что улица – не место для выражения протестных настроений? Почему принимаются законы, регламентирующие, что митингующих должно быть не больше двух на квадратный метр? Неужели власть заботится о нас? В стиле Станиславского хочется крикнуть: «Не верю!» Изъян в аргументации порождает подозрения в исходной мотивации. Неужели считает, что, несмотря на результаты выборов и рейтинги одобрений, ее позиции в действительности не столь прочны?

Доморощенная забота о безопасности участников манифестаций выглядит лицемерной. Ну скажите, кто заботится об указанной норме – два человека на квадратный метр – в метро, например? Разве не опасно двигаться многоголовой гидрой – гусеницей от вагона к эскалатору, толпиться у открывающихся дверей, в шесть слоев уплотняться на платформе в ожидании поезда? Это, конечно, не демонстрация протеста, но, несомненно, демонстрация чего-то. Чего? Безответственности властей, не способных решить проблемы общественного транспорта? А многокилометровые пробки на дорогах – не являются ли они демонстрацией нерешенности проблем и на транспорте частном?

Реакция властей на марши нескольких тысяч «несогласных» показательна. Вероятно, центральной темой следующих выборов будет консолидация общества против внешней угрозы. Для чего пригодятся все факты последнего времени: и размещение американских ПРО у наших границ, и доклады Госдепа про недоразвитость нашей демократии, и непоколебимость поправки Джексона–Вэника, и экспорт цветных революций.

Эта тема скорее всего подтвердит верность и актуальность верховной идеологической концепции «суверенной демократии». Люди сплотятся вокруг всех тех, вокруг кого и должны были бы.

«Несогласных» уже вскоре будут обзывать «отщепенцами» и «внутренними эмигрантами», а может быть, даже «поганой помесью лисицы и волка». Подозрение относительно того, что все их настроения «где-то подслушаны» и «кем-то напеты», будут подкреплены фотокопиями счетов с многими нулями.

Апелляция власти к консервативному электорату, который в принципе одобряет и антиамериканизм, и сильную руку государства, и удаление «болтунов» с политической сцены, вероятно, тактически оправданна. Но стратегически – ущербна. Силу позиции, в том числе и идеологическую, нужно доказывать в открытой полемике. Если же она не нуждается в доказательстве, то тогда можно и так, как сейчас.

Только следует помнить, что «согласные», реализующие свои гражданские права исключительно через критику «несогласных», чаще всего на бытовом уровне – не согласны ни с давками, ни с пробками, ни с коррупцией, ни с ограничениями свобод. А стало быть, латентно, за пределами «американского вопроса», эти люди такие же несогласные.

А что бывает, когда потребность в справедливости становится актуальнее антиамериканизма, известно. Вспомните перестройку.

Власть и деньги
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-17/2_red.html
17.04.2007

Чтобы понять, что происходит в эти дни в Киргизии, где оппозиция требует отставки президента Курманбека Бакиева, несмотря на то что он говорит о готовности проводить реформы, принять Конституцию, урезающую его права, т.е. соглашается по сути с большинством требований митингующих, надо вспомнить события, произошедшие в марте 2005 года и получившие название «революция тюльпанов», и посмотреть, что изменилось за прошедшие два года.

За это время в Киргизии не произошло ровным счетом ничего, что могло бы оправдать тот переворот. «Семейно-клановая» конструкция власти, спровоцировавшая мартовские выступления, не только не была разрушена, но еще больше укрепилась. К власти за редким исключением пришли люди, для которых важна в первую очередь сама власть, дающая доступ к лакомым кускам местной экономики.

Лидеры оппозиции, объединившиеся для отстранения президента Аскара Акаева, быстренько продемонстрировали отсутствие иных общих интересов и перессорились, не поделив освободившиеся посты или зоны влияния.

Брать то, что еще не взято. Отнимать то, что по «недоразумению» оказалось в чужих руках. В Киргизии говорят, что ближайшие соратники по тюльпановой революции или государственному перевороту 2005 года Бакиев и Кулов разошлись из-за видов на золоторудное месторождение «Джеруй». Претендовавший на него премьер Кулов остался ни с чем – рудники оказались у некой австрийской компании с уставным капиталом всего-то 30 тыс. долл. Сейчас страсти разгораются вокруг других золотоносных приисков – «Талды-булака», «Кумтора», у которых есть собственник. Но, оказывается, не тот. Лицензия у владельца отзывается. Власти уверены в своей правоте – по их расчетам, канадские инвесторы не только вернули вложенные средства, но и извлекли некоторую прибыль. Такая вот своеобразная трактовка схемы СРП – соглашения о разделе продукции. Аналогичная судьба у большинства доходных объектов Киргизии. Нынешние власти продолжают передел собственности, сформированной при Аскаре Акаеве. Оппозиция хочет в этом деле поучаствовать, так как без нее, по ее же глубокому убеждению, этот процесс несправедлив.

Что будет, когда Бакиева «уйдут», оппозиция внятно обрисовать не может – нет даже краткосрочной программы. За исключением создания коалиционного правительства, посты которого оппозиционеры между собой уже поделили. Кстати, не без споров и ссор. Но Бакиев сдавать полномочия и не помышляет. Он невозмутим. Проходящий митинг прямо под его окнами не раздражает. Более того, он готов сесть за стол переговоров, но без посредников.

Только о чем говорить? Тот же Кулов говорит, что не о чем. А раз так, то противостояние, получающее географический окрас «Север–Юг» (по родным местам Кулова и Бакиева), будет продолжаться, пока кто-то из них не «свалится». Таких примеров в истории Киргизии множество. И свержение Акаева – лишь один из них.

С учетом вышесказанного события в Киргизии по идее не должны оставлять равнодушными Россию, чей капитал представлен в республике: «Газпром», «ЛУКОЙЛ», группа «Альянс» и т.д. Но – парадокс – российские эмиссары в Киргизии пока не замечены. В отличие от «десанта с берегов Потомака», периодически консультирующего оппозицию. Вчера подоспело усиление в лице помощника заместителя государственного секретаря США Эвана Фейгенбаума. И это тоже понятно. Помимо финансовых интересов, Вашингтон последовательно отстаивает свое право «заботиться» о демократии на пространствах СНГ. А в Киргизии «демократия» пока явно тормозит.

За свой счет
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-04-18/2_red.html
18.04.2007

Первый заместитель пресс-секретаря президента Дмитрий Песков признал реакцию правоохранительных органов на субботний «Марш несогласных» «преувеличенной». Правда, оговорился, что «такое имело место быть в отдельных случаях». Любопытно, что перед тем, как взять интервью, канал Russia Today позвонил в редакцию «НГ», оповестив о событии. Видимо, интервью г-на Пескова придавался особый смысл.

А накануне желание разобраться с избиением людей на Пушкинской площади выразили правозащитники. Не только Московская Хельсинкская группа, но даже российский Уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, который, как известно, свои ежегодные доклады представляет сначала президенту, а уже потом – обществу.

Применение властью силы против оппозиции – крайняя мера, когда существует реальная угроза общественному порядку. Именно крайность меры подчеркивает ее значимость и обоснованность. В противном случае создается полное ощущение, что защищается не общественный порядок, а режим. А это уже – другой сюжет. Такой уже был в нашей истории, и не только в нашей, но и в истории «братских стран народной демократии». Чем все заканчивается, тоже примерно известно.

Но здесь-то совсем иной случай! «Другая Россия», плохо ли это или хорошо, не способна объединить «широкие массы трудящихся». Эта организация остается крайне малочисленной, объединяющей в основном поклонников Каспарова и Лимонова и, возможно, Касьянова.

Идеологической основой «несогласных» является антипутинизм, что в условиях колоссального рейтинга президента выглядит неопасным, но вполне допустимым по стандартам современной демократии. Мало ли кто ненавидит президентов! Достаточно взглянуть на антирейтинг Буша-младшего. И ничего.

По данным Московского центра Карнеги, население сегодня категорически не склонно к бунту. Рейтинг Путина высок как никогда. Вчера ВЦИОМ сообщил, что 65% респондентов одобряют идею продления президентского срока, а 70% опрошенных готовы согласиться с изменением Конституции ради того, чтобы видеть Владимира Путина на посту и после 2008 года.

И вот на фоне этого всеобщего спокойствия разворачиваются в центре Москвы безобразные сцены подавления весьма немногочисленных инакомыслящих. С разбиванием голов. С заталкиванием хилых студенческих тел в спецтранспорт. С демонстративным пренебрежением к прессе. Все это, разумеется, было растиражировано зарубежным телевидением.

Наш парламент может принимать сколько угодно заявлений с требованием к США и Евросоюзу не вмешиваться в дела России, угрожая заняться их собственными правозащитными упущениями. Правительство может тратить сотни миллионов бюджетных рублей на создание благостной картинки пристойного «имиджа страны» за рубежом. Чтобы потом в один день обнулить все эти гигантские усилия собственными руками.

Репутация страны и ее руководства после таких событий подрывается. Гонения на диссидентов, даже если их всего семь человек, «посмевших выйти на площадь в тот назначенный час», никогда не будут поддержаны мировым общественным мнением. Да и у многих внутри страны остался неприятный осадок. Поразительно то, что подконтрольные Кремлю СМИ сделали все, чтобы «накачать» «Марш несогласных» до уровня собственного страха. По просьбе «НГ» компания «Медиалогия» провела исследование. Выяснилось, что за неделю, включающую «Марш несогласных», в электронных и печатных СМИ появилось 1843 упоминания о нем. Из них на телеканалах – 48.

А вы говорите┘