Форум "Солнечногорской газеты"-для думающих людей - 8188. Александр Александрович Мейер

- Русская философия (http://chugunka10.net/forum/forumdisplay.php?f=422)

- - 8188. Александр Александрович Мейер (http://chugunka10.net/forum/showthread.php?t=15231)

8188. Александр Александрович Мейер

https://www.gumer.info/bogoslov_Buks...l_dict/460.php
МЕЙЕР Александр Александрович (1875-1939)
русский философ и культуролог. Родился в лютеранской семье, где домашним языком был немецкий, но в зрелые годы считал себя православным. Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. Увлекся революционной деятельностью, был арестован и выслан в Архангельскую губернию. В последующем еще не раз арестовывался и ссылался. В 1904 выслан из Баку в Среднюю Азию. Сотрудничал в газете "Русский Туркестан". Вернувшись, в 1906 сблизился в Петербурге с крутом писателей и философов, сотрудничавших в журналах "Новый путь" и "Вопросы жизни". Активно занимался переводческой деятельностью, которую начал еще в годы Архангельской ссылки (переводил Маха, П. Барта, Ф. Йодля, Р. Штаммлера и др.), читал лекции в Обществе народных университетов (с 1908), в Вольной высшей школе Лесгафта (с 1910). На эти годы приходится перелом в мировоззрении М., он отходит от революционной деятельности. В начале 1910-х сблизился с Мережковским и З.Н. Гиппиус. С 1914 по 1928 служил в публичной библиотеке. После Февральской революции вернулся к пропагандистской работе. В августе 1917 участвовал в работе Всероссийского Церковного Поместного Собора. С 1918 по 1928 работал на вновь открывшихся Высших научных курсах П.Ф. Лесгафта, преподавал в ряде других учебных заведений. К 1918 году вокруг М. образовался религиозный кружок петроградской интеллигенции, в который в разное время входили Федотов, А.С. Аскольдов-Алексеев, М.Бахтин, Н.П. Анциферов и др. Кружок просуществовал до 1929, регулярно собираясь по вторникам. В 1928 за деятельность в кружке М. арестован (в 1928-1929 арестованы и другие члены кружка, в частности Бахтин). В 1929 приговорен к расстрелу, замененному по ходатайству А.С. Енукидзе (с которым семья М. была знакома по подпольной работе в Баку) 10 годами заключения. Срок отбывал на Соловках, затем на Беломорканале. В 1935 амнистирован, жил в Калязине, активно писал. Умер в 1939. При жизни печатался мало (в основном статьи и доклады), значительная часть работ осталась в рукописях. Основные сочинения: "Бакунин и Маркс" (1907), "Прошлое и настоящее анархизма" (1907), "Религия и культура" (1909), "Религиозный смысл мессианизма" (1916), "Что такое свобода" (1917), последняя прижизненная публикация - "Принудительный труд как метод перевоспитания" (1929), написанная на Соловках. Среди неопубликованных при жизни работ: "Что такое религия?" (1926), "Эстетический подход" (1927), "Звон и слово в "Фаусте" Гете" (1931), "Revelatia (Об Откровении)" (1931-1935), "Жертва. Заметки о смысле мистерии" (1932-1933), "Gloria (О славе)" (1932- 1936), "Три истока. Мысли про себя" (1937) и др. В первый период творчества М. увлекался марксизмом, но выступил и его критиком с позиций анархизма. Однако последний истолковал через идею мистериального переживания действительности. В творчестве и жизни Бакунина М. увидел прежде всего творение новых элементов жизни, эстетику (артистизм) революционного дерзания, единство слова и поступка. Фактически раннее творчество М. - это нащупывание идей и тем собственного философствования, подступы к проблеме личности и ее предназначения. Складывание же собственной концепции связано с поворотом М. к христианству, которое он никогда не толковал институционально и конфессионально, а видел в нем истоки философии человека. Основные темы зрелого М. - универсальное общение и онтология поступка, актуализм и персонализм как исходные принципы философствования. М. создал собственную концепцию диалогического общения, перекликающуюся с концепцией М.Бахтина и близкую идеям Бубера. На пути к утверждению принципа личности как абсолютной ценности М. должен был решить как минимум две проблемы: переформулировать свою же позицию "революционного дерзания", закрепленную еще со времен Ницше идею своеволия индивида, и "укоренить" человека в мире. Поработив природу, человек ("будущий бог") впал в культуртрегерский соблазн - осознав свою силу, прельщенный властью, человек обрек себя на одиночество, т.е. на небытие (во всяком случае как личности). М. неоднократно в работах "переходного" периода предупреждает об опасности ложного самоутверждения "Я" в культурном идеале. В споре с Бердяевым М. отрицает возможность оправдания человека через творчество (творческую самореализацию), предполагая тезис о необходимости овнешнения человека через его разностороннее включение в общение как предпосылку внутренней свободы человека, как возможность самой идеи личности. В этом же ключе М. дан анализ философии Фихте (которая рассмотрена им как проекция протестантизма в вопросах личностной проблематики). Согласно М., чистое Я Фихте присутствует в акте, не становясь плотью, не воплощаясь, без чего не может быть личности. Фихтевское Я - "пустое я" ("попрание личности в индивиде"), так как не предусматривает и встречи с другими "Я" (имеет дело только с "не-Я"). В этом же русле лежит и анализ языческого и вселенского начал в "душе нации", который может быть распространен и на отдельную конкретную человеческую душу. Преобладание "языческого" ведет через утверждение национализма к принципу мессианистского искупления чужой, но не своей души, т.е. ко лжи. Преобладание "вселенского" - путь христианский, ведущий к осознанию своей миссии (жертвенной) в жизни. Таким образом, согласно М., необходима гипотеза о Сущем, без которой человек не знает, кому адресовать свои запросы о личной судьбе, которая дает конечное основание для любых оценок и без которой человек впадает в ложный мессионизм, ведущий к краю бездны. Именно "Верховное Я" (Сущее) своей любовью рождает в нас личность, когда мы ему открыты, делает возможным общение с другими людьми. Человек, не покидая почвы конкретной истории и актуализируясь в современности, должен откликаться на голос Сущего. Однако люди не способны удержать полностью истины откровения. Это неизбежно ведет к превращению церкви в "механическую", закрывающуюся в своей институциональности и конфессиональности, догматизирует доктрину. В результате религиозные ценности уходят в культуру и требуется новое религиозное сознание, способное воспринять новое откровение. Для этого необходимо снять с Я присвоенную им атрибутику ложной божественности, не отрицая культуру, преодолеть ее во имя высших религиозных ценностей, признать мистериальный (жертвенный) характер культурного творчества. "Жертвенность" несет в себе онтологический (причинность жертвенного обмена), актуалистски-деятельностный (единство слова и поступка как условие устроения бытия по "мере правды") и символически-мифологический (встреча горнего с дольным) аспекты. Каждый в мире жертвенно предстоит каждому в сотворческом пространстве диалога "я" с "ты", "я" с "мы", Бога с миром. Диалог, как основа практической нравственной философии, проникнут "личностностью" и "тайностностью", дает жизнь любому содержанию и идее, но до конца не рационализируем. С темой диалога в философию М. вводится и проблематика "другого". Замкнутость отдельного "Я" преодолевается в интенциальной устремленности сознания его напряжением до степени Эроса. "Я" реализует себя лишь спасая "другого", вступая в диалог с чужой субъективностью "ты" (жертвенность по отношению к другому как структурирующий диалог признак). ("Другое Я", как противостоящее "чужое", М. фиксирует термином "он"). Находя "творческий отклик" друг в друге, "я" и "ты" способны структурировать "мы", породить новую "общественность", задаваемую не принципами государства и общества, а строимую по принципам церкви диалогической духовности. Пространство между "Я" и "другим" структурировано. Оно заложено "откликами", т.е. высказываниями и волевыми действиями, направленными на обнаружение смысла жизни, закрепленными в мифах, символах, мистериях, задающих предпосылки общения. Личность обретает себя, проходя "сквозь" культуру, "сквозь" всех "других", включаясь в переживание жертвенной встречи с Абсолютом. Так М. выходит на онтологизацию слова как поступка, как прорыва мысли к сущему, через превращение жизни в подвиг восхождения к правде о самом себе, через синхронизацию идеи и биографии. Сам М. этот путь прошел в полной мере, увлекая многогранностью своих идей и поражая "гениальностью самой своей личности" (Д.С. Лихачев).

https://ru.wikipedia.org/wiki/Мейер,..._Александрович

Мейер Александр Александрович

http://1937god.info/taxonomy/term/1270

Мейер Александр Александрович [10(22) октября 1875, Одесса – 19 июля 1939, Ленинград] – русский философ и историк культуры. Поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета, но был в 1895 арестован и за организацию рабочих кружков сослан в Среднюю Азию. Сотрудничал в газете «Русский Туркестан». Вернувшись из ссылки, участвовал в деятельности С.-Петербургского Философского общества. Переводчик работ Э.Маха, Ф.Йодля, П.Барта, Р.Штаммлера и др. Читал лекции по истории философии и религии в Обществе народных университетов. Участник Всероссийского Церковного Поместного Собора (август 1917). После революции профессор Высших научных курсов П.Ф.Лесгафта (1918–28). Осенью 1917 организует кружок петербургской интеллигенции «Воскресение». В этот кружок входили (в разные годы) Г.П.Федотов, А.С.Аскольдов-Алексеев, А.В.Карташев, Л.Пумпянский, M.M.Бахтин, Н.П.Анциферов и др. Это была, как вспоминает Д.С.Лихачев, «одна из наиболее значительных философских и религиозных организаций в Петербурге» («Об Александре Александровиче Мейере». – «ВФ», 1992, № 7, с. 92). В декабре 1928 за участие в деятельности «Воскресения» был арестован, а весной 1929 приговорен к расстрелу, который потом заменили десятью годами заключения на Соловках, а затем в Бел-балтлаге. После освобождения живет в Калягине, где занимается переводческой деятельностью и философией. Мейер строит вариант диалогического персонализма, созвучный идеям М.Бубера и М.Бахтина и ориентированный на реальное действие. Именно этим объясняется значительность организационной деятельности в жизни Мейера. Идею личности он пытается обрести в новом религиозном сознании, которое определяло умонастроение его кружка. По мнению Мейера, идея может получить свое существование лишь в диалоге и благодаря ему. «Верховное Я» своей любовью рождает в нас личность, когда мы ему открыты. Поэтому возможен подлинный диалог между людьми. Создание подлинного диалога – главная цель «Воскресения». Философия, развитая Мейером, является попыткой создания практической нравственной философии, основанной на ряде христианских идей: личности, диалога, тайны. Встреча человека и Бога осуществляется благодаря жертве, символу и мифу, объединяемых в теоретической материи и в опыте «единомножественности» общины.

Ф.И. Гиренок, И.А. Дмитриева

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. II, Е – М, с. 520.
Мейер Александр Александрович (Грицанов, 1998)

Мейер Александр Александрович (1875-1939) - русский философ и культуролог. Родился в лютеранской семье, где домашним языком был немецкий, но в зрелые годы считал себя православным. Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. Увлекся революционной деятельностью, был арестован и выслан в Архангельскую губернию. В последующем еще не раз арестовывался и ссылался. В 1904 выслан из Баку в Среднюю Азию. Сотрудничал в газете "Русский Туркестан".
Tags:

Выжил

МЕЙЕР АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

https://w.histrf.ru/articles/article...lieksandrovich
МЕЙЕР АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ - русский религиозный мыслитель, публицист.

В 1894 году поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета (Одесса), в 1895 году был арестован за участие в деятельности мар*кси*ст*ских кружков; до 1902 года в ссыл*ке в Архангель*ской области, затем в Одессе, Баку, где вновь аре*стован и вы*слан в Среднюю Азию; со*труд*ни*чал в газете «Русский Туркестан». В ссылке переводил ра*бо*ты Э. Ма*ха, Ф. Йод*ля, П. Бар*та, Р. Штамм*ле*ра и др. С конца 1906 года в Санкт-Петербурге, сблизил*ся с кру*гом пи*са*те*лей и фи*ло*со*фов, объ*единившихся вокруг журнала «Вопросы жизни», ак*тивно уча*ст*во*вал в дея*тель*но*сти Санкт-Пе*тербургского религиозно-философского общества. В 1908-1928 годах преподавал на Высших курсах Лесгафта (с 1919 года Государственный институт физического образования имени П. Ф. Лесгафта). С 1909 года работал в Публичной библиотеке, с 1914 года заведовал отделением «Россика». Участник Всероссийского поместного со*бо*ра РПЦ (август 1917 года). Один из уч*ре*ди*те*лей Воль*ной фи*лософской ас*со*циа*ции (Воль*фи*лы).

Осе*нью 1917 года вме*сте с Г. П. Фе*до*то*вым ор*га*ни*зо*вал до*маш*ний фи*лософский кру*жок («втор*ни*ки», со*би*ра*лись на квар*ти*ре у К. А. По*лов*це*вой; в даль*ней*шем так*же ре*лигиозно-фи*лософские «вос*кре*се*нья»), в ко*то*рый вхо*ди*ли (в раз*ные го*ды) С. А. Ас*коль*дов, А. В. Кар*та*шёв, Л. В. Пум*пян*ский, М. М. Бах*тин, Н. П. Ан*ци*фе*ров, М. В. Юди*на и др. В декабре 1928 года по об*ви*не*нию в соз*да*нии «контр*ре*во*лю*ци*он*ной ор*га*ни*за*ции» «Вос*кре*се*ние» аре*сто*ван, вес*ной 1929 года при*го*во*рён к рас*стре*лу, за*ме*нён*но*му за*тем 10 го*да*ми за*клю*че*ния на Со*лов*ках, а за*тем в Бел*балт*ла*ге. Ос*во*бо*ж*дён «по за*чё*там» в 1935 году, жил в Дмит*ро*ве, с 1937 года в Ка*ля*зи*не, где за*ни*мал*ся пе*ре*водческой дея*тель*но*стью.

Пе*ре*жи*ва*ние ка*та*ст*ро*фы, кри*зи*са но*во*ев*ро*пей*ской гу*ма*ни*стической куль*ту*ры об*ра*зу*ет ис*ход*ное на*ча*ло раз*ви*вае*мой Мейером жиз*не*строи*тель*ной «фи*ло*со*фии спа*се*ния» («Три ис*то*ка. Мыс*ли про се*бя», 1937 год) как вос*ста*нов*ле*ния свя*зи ме*ж*ду лич*но*стью (Я) и Аб*со*лю*том (вер*хов*ным Я, Бо*гом). Эта связь по*ни*ма*ет*ся как диа*лог, как по*сле*до*вательная цепь «зо*вов и от*кли*ков» (диа*ло*гический пер*со*на*лизм, со*звуч*ный иде*ям М. Бу*бе*ра и М. М. Бах*ти*на), яв*лен*ная как не уме*щаю*щая*ся в рам*ках ло*ги*ко-дис*кур*сив*но*го мыш*ле*ния тай*на, ко*то*рая мо*жет быть пред*став*ле*на лишь в сим*во*лической фор*ме ми*фа (в сво*ей кон*цеп*ции сим*во*ла, ми*фа и мис*те*ри*аль*но*го на*ча*ла Мейера во мно*гом пе*ре*кли*ка*ет*ся с Вяч. И. Ива*но*вым). В «За*мет*ках о смыс*ле мис*те*рии (жерт*ва)» (1932-1933 годы) Мейер счи*та*ет, что имен*но жерт*ва при*бли*жа*ет че*ло*ве*ка к встре*че с Аб*со*лют*ным, к ра*до*сти бес*ко*неч*но*го са*мо*соз*на*ния. Эта встре*ча реа*ли*зу*ет*ся в религиозном опы*те «еди*но*мно*же*ст*вен*ной об*щи*ны» как кон*крет*ном но*си*те*ле зна*ния, по*лу*чен*но*го в Бо*же*ст*вен*ном От*кро*ве*нии [«Revelatia (Об От*кро*ве*нии)»].

Сочинения:

Ре*ли*гия и куль*ту*ра. СПб., 1909;

Фи*ло*соф*ские со*чи*не*ния. Па*риж, 1982;

Религиозный смысл мессианизма // Вопросы философии. 1992. № 7.

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)
Литература

Лихачев Д.С. Об А. А. Меере // Вопросы философии. 1992. № 7
Исупов К.Г. Слово как поступок (о философском учении А. А. Мейера) // Там же

Александр Александрович Мейер

http://www.hrono.ru/biograf/bio_m/meyeraa.php

Мейер Александр Александрович [10(22) октября 1875, Одесса – 19 июля 1939, Ленинград] – русский философ и историк культуры. Поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета, но был в 1895 арестован и за организацию рабочих кружков сослан в Среднюю Азию. Сотрудничал в газете «Русский Туркестан». Вернувшись из ссылки, участвовал в деятельности С.-Петербургского Философского общества. Переводчик работ Э.Маха, Ф.Йодля, П.Барта, Р.Штаммлера и др. Читал лекции по истории философии и религии в Обществе народных университетов. Участник Всероссийского Церковного Поместного Собора (август 1917). После революции профессор Высших научных курсов П.Ф.Лесгафта (1918–28). Осенью 1917 организует кружок петербургской интеллигенции «Воскресение». В этот кружок входили (в разные годы) Г.П.Федотов, А.С.Аскольдов-Алексеев, А.В.Карташев, Л.Пумпянский, M.M.Бахтин, Н.П.Анциферов и др. Это была, как вспоминает Д.С.Лихачев, «одна из наиболее значительных философских и религиозных организаций в Петербурге» («Об Александре Александровиче Мейере». – «ВФ», 1992, № 7, с. 92). В декабре 1928 за участие в деятельности «Воскресения» был арестован, а весной 1929 приговорен к расстрелу, который потом заменили десятью годами заключения на Соловках, а затем в Бел-балтлаге. После освобождения живет в Калягине, где занимается переводческой деятельностью и философией. Мейер строит вариант диалогического персонализма, созвучный идеям М.Бубера и М.Бахтина и ориентированный на реальное действие. Именно этим объясняется значительность организационной деятельности в жизни Мейера. Идею личности он пытается обрести в новом религиозном сознании, которое определяло умонастроение его кружка. По мнению Мейера, идея может получить свое существование лишь в диалоге и благодаря ему. «Верховное Я» своей любовью рождает в нас личность, когда мы ему открыты. Поэтому возможен подлинный диалог между людьми. Создание подлинного диалога – главная цель «Воскресения». Философия, развитая Мейером, является попыткой создания практической нравственной философии, основанной на ряде христианских идей: личности, диалога, тайны. Встреча человека и Бога осуществляется благодаря жертве, символу и мифу, объединяемых в теоретической материи и в опыте «единомножественности» общины.

Ф.И. Гиренок, И.А. Дмитриева

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. II, Е – М, с. 520.

Мейер Александр Александрович (10(22).09.1875, Одесса -19.07.1939, Ленинград) - религиозный философ, переводчик, публицист. Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета в Одессе. Несколько раз арестовывался за участие в революционных кружках. С 1906 года - в Петербурге, читал лекции, участвовал в собраниях Религиозно-философского общества (1914-1915). В ранних публикациях проявил близость к «мистическому анархизму» («Бакунин и Маркс»; «Прошлое и настоящее анархизма», «О смысле революции», 1907). В книге «Религия и культура» (1909) Мейер раскрыл «богостроительские» тенденции своего века и указал на опасность ложного самоутверждения «я» в культурном творчестве. Поработив природу, оно овладевает сферой культуры, что обрекает его, прельщенного властью, на одиночество. Так вырисовывается характерный для Мейера образ Одинокого и Властного. Этот «становящийся бог» культуры, утративший связь с общей жизнью и высшими ценностями бытия, обречен на небытие. Спасти его можно, освободив от присвоенных им атрибутов ложной божественности, что означает не отрицание культуры, но преодоление ее во имя ценностей, лежащих вне культуры и вне стихии. Эти высшие ценности заключены в сотворческом пространстве диалога («я» и «я», Бога и мира, «я» и «мы»). Так Мейер разрабатывает культурологическую концепцию экзистенциального толка. В «Заметках о смысле мистерии (Жертва)» (1932- 1933), создавая мистериальную картину культурного творчества, он вводит понятие «жертва». У Мейера она и онтологическое понятие (в мире царит причинность жертвенного обмена), и характеристика деятельности (слово как выражение единства поступка и смысла есть актуализация жертвенного действа и устроения бытия по внутренней мере правды), и символическая ценность (в жертве происходит последняя встреча горнего (небесного) и дольного (земного). В работах 30-х годов («Gloria (О Славе)», 1932-1936; «Революция (Об откровении)», 1934; «Три истока. Мысли про себя», 1937) жизненное пространство между «я» и «другим» построено структурно: оно заполнено «откликами» (на голоса личности, бытия и Бога), т. е. высказываниями, волевыми действиями по обнаружению смысла жизни, что реализуется в языках мифа, символа и мистерии как предпосылках общения. Личность избавляется от качеств «ветхости» и «относительности», когда включена в круг переживания Божества в общении, она осознает себя абсолютной, и все сказанные ею слова отвечают теперь смысловой ритмике мировой жизни. Происходит «встреча» мира и слова, и бытие «проговаривает» свою тайну в такого рода мистерийном высказывании общей жизни. Типологически концепция «другого» у Мейера близка представлениям Флоренского (в его теории «трагической дружбы» акцентирована новозаветная напряженность жертвенного предстояния «другому») и М. М. Бахтина. Для эстетики жизни Мейера слово есть прорыв мысли к бытию, в слове раскрывается мироустроительная энергия личного творчества. Высказывание воплощает эстетическое единство слова и поступка, идеи и биографии, поскольку «язык творится нами гак, как творится нами любая художественная ценность». Человек призван пройти «сквозь» культуру и природу, «сквозь» всех других, чтобы подняться к свету высшей Истины, к жертвенной встрече с Абсолютом. Высокий подвиг восхождения человека к правде о самом себе возможен в форме эстетического свершения своей судьбы как единства слова и поступка. В конце 1928 года Мейер был арестован и осужден на 10-летнее пребывание в лагере, освобожден в 1935 году.

К. Г. Исупов

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 371-372.

Сочинения: Что такое свобода? Пг., 1917; О путях к Возрождению // Свободные голоса. 1918. № 1; Принудительный груд как средство перевоспитания // Соловецкие острова. 1929. № 3/4. С. 45-47; Слово - символ // Минувшее: Исторический альманах, Париж, 1982. Т. 6 (2-е изд - М., 1992); Философские сочинения. Париж, 1982; Религиозный смысл мессианизма; Петербургское Религиозно-философское общество // Вопросы философии. 1992. № 7.

Литература: Бердяев Н. Новое религиозное сознание и история // Биржевые ведомости. 1916. 18 ноября; Об Александре Мейере // Вестник РХД. Париж, 1990. № 159; Анциферов Н. П. Из дум о былом. М., 1992. С. 323-337; Иеупов К. Г. М Бахтин и А. Мейер // М. М. Бахтин и философская культура XX в. Проблемы бахтинологии. Спб., 1991. Вып. 1, ч. 2; Он же. Слово как поступок (О философском учении А. Мейера) // Вопросы философии. 1992. №7. С. 93-102; Лихачев Д. С. Об Александре Александровиче Мейере // Там же. С. 92-93.

Мейер Александр Александрович (1875-1939) - русский философ и культуролог. Родился в лютеранской семье, где домашним языком был немецкий, но в зрелые годы считал себя православным. Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. Увлекся революционной деятельностью, был арестован и выслан в Архангельскую губернию. В последующем еще не раз арестовывался и ссылался. В 1904 выслан из Баку в Среднюю Азию. Сотрудничал в газете "Русский Туркестан". Вернувшись, в 1906 сблизился в Петербурге с крутом писателей и философов, сотрудничавших в журналах "Новый путь" и "Вопросы жизни".

Активно занимался переводческой деятельностью, которую начал еще в годы Архангельской ссылки (переводил Маха, П. Барта, Ф. Йодля, Р. Штаммлера и др.), читал лекции в Обществе народных университетов (с 1908), в Вольной высшей школе Лесгафта (с 1910). На эти годы приходится перелом в мировоззрении М., он отходит от революционной деятельности. В начале 1910-х сблизился с Мережковским и З.Н. Гиппиус. С 1914 по 1928 служил в публичной библиотеке. После Февральской революции вернулся к пропагандистской работе. В августе 1917 участвовал в работе Всероссийского Церковного Поместного Собора. С 1918 по 1928 работал на вновь открывшихся Высших научных курсах П.Ф. Лесгафта, преподавал в ряде других учебных заведений. К 1918 году вокруг М. образовался религиозный кружок петроградской интеллигенции, в который в разное время входили Федотов, А.С. Аскольдов-Алексеев, М.Бахтин, Н.П. Анциферов и др. Кружок просуществовал до 1929, регулярно собираясь по вторникам.

В 1928 за деятельность в кружке М. арестован (в 1928-1929 арестованы и другие члены кружка, в частности Бахтин).

В 1929 приговорен к расстрелу, замененному по ходатайству А.С. Енукидзе (с которым семья М. была знакома по подпольной работе в Баку) 10 годами заключения. Срок отбывал на Соловках, затем на Беломорканале.

В 1935 амнистирован, жил в Калязине, активно писал. Умер в 1939.

При жизни печатался мало (в основном статьи и доклады), значительная часть работ осталась в рукописях. Основные сочинения: "Бакунин и Маркс" (1907), "Прошлое и настоящее анархизма" (1907), "Религия и культура" (1909), "Религиозный смысл мессианизма" (1916), "Что такое свобода" (1917), последняя прижизненная публикация - "Принудительный труд как метод перевоспитания" (1929), написанная на Соловках. Среди неопубликованных при жизни работ: "Что такое религия?" (1926), "Эстетический подход" (1927), "Звон и слово в "Фаусте" Гете" (1931), "Revelatia (Об Откровении)" (1931-1935), "Жертва. Заметки о смысле мистерии" (1932-1933), "Gloria (О славе)" (1932- 1936), "Три истока. Мысли про себя" (1937) и др.

В первый период творчества М. увлекался марксизмом, но выступил и его критиком с позиций анархизма. Однако последний истолковал через идею мистериального переживания действительности. В творчестве и жизни Бакунина М. увидел прежде всего творение новых элементов жизни, эстетику (артистизм) революционного дерзания, единство слова и поступка.

Фактически раннее творчество М. - это нащупывание идей и тем собственного философствования, подступы к проблеме личности и ее предназначения. Складывание же собственной концепции связано с поворотом М. к христианству, которое он никогда не толковал институционально и конфессионально, а видел в нем истоки философии человека. Основные темы зрелого М. - универсальное общение и онтология поступка, актуализм и персонализм как исходные принципы философствования. М. создал собственную концепцию диалогического общения, перекликающуюся с концепцией М.Бахтина и близкую идеям Бубера. На пути к утверждению принципа личности как абсолютной ценности М. должен был решить как минимум две проблемы: переформулировать свою же позицию "революционного дерзания", закрепленную еще со времен Ницше идею своеволия индивида, и "укоренить" человека в мире. Поработив природу, человек ("будущий бог") впал в культуртрегерский соблазн - осознав свою силу, прельщенный властью, человек обрек себя на одиночество, т.е. на небытие (во всяком случае как личности). М. неоднократно в работах "переходного" периода предупреждает об опасности ложного самоутверждения "Я" в культурном идеале.

В споре с Бердяевым М. отрицает возможность оправдания человека через творчество (творческую самореализацию), предполагая тезис о необходимости овнешнения человека через его разностороннее включение в общение как предпосылку внутренней свободы человека, как возможность самой идеи личности. В этом же ключе М. дан анализ философии Фихте (которая рассмотрена им как проекция протестантизма в вопросах личностной проблематики). Согласно М., чистое Я Фихте присутствует в акте, не становясь плотью, не воплощаясь, без чего не может быть личности. Фихтевское Я - "пустое я" ("попрание личности в индивиде"), так как не предусматривает и встречи с другими "Я" (имеет дело только с "не-Я"). В этом же русле лежит и анализ языческого и вселенского начал в "душе нации", который может быть распространен и на отдельную конкретную человеческую душу. Преобладание "языческого" ведет через утверждение национализма к принципу мессианистского искупления чужой, но не своей души, т.е. ко лжи. Преобладание "вселенского" - путь христианский, ведущий к осознанию своей миссии (жертвенной) в жизни. Таким образом, согласно М., необходима гипотеза о Сущем, без которой человек не знает, кому адресовать свои запросы о личной судьбе, которая дает конечное основание для любых оценок и без которой человек впадает в ложный мессионизм, ведущий к краю бездны.

Именно "Верховное Я" (Сущее) своей любовью рождает в нас личность, когда мы ему открыты, делает возможным общение с другими людьми. Человек, не покидая почвы конкретной истории и актуализируясь в современности, должен откликаться на голос Сущего. Однако люди не способны удержать полностью истины откровения. Это неизбежно ведет к превращению церкви в "механическую", закрывающуюся в своей институциональности и конфессиональности, догматизирует доктрину. В результате религиозные ценности уходят в культуру и требуется новое религиозное сознание, способное воспринять новое откровение. Для этого необходимо снять с Я присвоенную им атрибутику ложной божественности, не отрицая культуру, преодолеть ее во имя высших религиозных ценностей, признать мистериальный (жертвенный) характер культурного творчества. "Жертвенность" несет в себе онтологический (причинность жертвенного обмена), актуалистски-деятельностный (единство слова и поступка как условие устроения бытия по "мере правды") и символически-мифологический (встреча горнего с дольным) аспекты. Каждый в мире жертвенно предстоит каждому в сотворческом пространстве диалога "я" с "ты", "я" с "мы", Бога с миром. Диалог, как основа практической нравственной философии, проникнут "личностностью" и "тайностностью", дает жизнь любому содержанию и идее, но до конца не рационализируем. С темой диалога в философию М. вводится и проблематика "другого". Замкнутость отдельного "Я" преодолевается в интенциальной устремленности сознания его напряжением до степени Эроса. "Я" реализует себя лишь спасая "другого", вступая в диалог с чужой субъективностью "ты" (жертвенность по отношению к другому как структурирующий диалог признак). ("Другое Я", как противостоящее "чужое", М. фиксирует термином "он"). Находя "творческий отклик" друг в друге, "я" и "ты" способны структурировать "мы", породить новую "общественность", задаваемую не принципами государства и общества, а строимую по принципам церкви диалогической духовности. Пространство между "Я" и "другим" структурировано. Оно заложено "откликами", т.е. высказываниями и волевыми действиями, направленными на обнаружение смысла жизни, закрепленными в мифах, символах, мистериях, задающих предпосылки общения. Личность обретает себя, проходя "сквозь" культуру, "сквозь" всех "других", включаясь в переживание жертвенной встречи с Абсолютом. Так М. выходит на онтологизацию слова как поступка, как прорыва мысли к сущему, через превращение жизни в подвиг восхождения к правде о самом себе, через синхронизацию идеи и биографии. Сам М. этот путь прошел в полной мере, увлекая многогранностью своих идей и поражая "гениальностью самой своей личности" (Д.С. Лихачев).

В.Л. Абушенко

Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.

Далее читайте:

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

Сочинения:

О смысле революции. – «Перевал», 1907, № 8–9;

Бакунин и Маркс, Факелы, кн. 2. СПб., 1907;

Выступление на докладе С.А.Аскольдова. – В кн.: Записки С.-Петербургского Религиозно-философского общества, в. I. СПб., 1908;

Новое религиозное сознание. – «Биржевые ведомости», 1916, 28 октября, № 15889;

О праве на миф. – «Свободные голоса», 1918, № 2;

Философские сочинения. Париж, 1982;

Религиозный смысл мессианизма. – «ВФ», 1992, № 7.

Литература:

Бердяев Н. Новое религиозное сознание и история // Биржевые ведомости. 1916. 18 ноября;

Об Александре Мейере // Вестник РХД. Париж, 1990. № 159;

Анциферов Н. П. Из дум о былом. М., 1992. С. 323-337;

Исупов К. Г. М Бахтин и А. Мейер // М. М. Бахтин и философская культура XX в. Проблемы бахтинологии. Спб., 1991. Вып. 1, ч. 2;

Исупов К. Г. Слово как поступок (О философском учении А. Мейера) // Вопросы философии. 1992. №7. С. 93-102;

Лихачев Д. С. Об Александре Александровиче Мейере // Там же. С. 92-93.

Заключенный философ Александр Мейер

http://www.solovki.ca/people_18/meer.php

Книга 9. Люди Соловецких островов
Глава 1. Известные личности, знаменитости и "звезды" на Соловецких островах

"Пролетариат не любуется видом природы, а уничтожает ее посредством труда, — это буржуазия живет для природы: и размножается, — а рабочий человек живет для товарищей: и делает революцию."
( Андрей Платонов. "Чевенгур". 1926–1929 )
http://www.solovki.ca/people_18/images/meer_alex.jpg
Александр Мейер: Философ, профессор. Его ученики пополнили ряды соловецких зэков

Александр Мейер (10.09.1874 — 19.06.1939) Философский, религиозный и общественный деятель Петербурге в период 1909—1928 гг. "Возраст 53 года, сын преподавателя гимназии города Одессы. Библиотекарь Государственной публичной библиотеки и преподаватель института физической культуры имени Лесгафта. Беспартийный. Политические убеждения: "Не вполне сочувствую коммунистической партии по пункту религии". (Михаил Берг. Из следственного дела Александра Мейера. Поверх барьеров. Радио "Свобода", 02.10.1999)
Кружок Александра Мейера

Николай Анциферов, ученый и соловецкий зэк"Его жизнь переломилась весной 1929 года, с арестом по делу религиозно-философского кружка “Воскресенье”, созданного в 1917 году философом А.А.Мейером. Тогда Александр Мейер собрал круг людей, которые верили в возможность соединения социализма с христианством, “нас всех объединяло одно имя - “Христос”, - вспоминал видный русский ученый профессор Николай Анциферов. В конце июля участники кружка “Воскресенье” были приговорены. Мейер и Анциферов встретились в тюремном вагоне поезда, идущего на север, в сторону Соловецких островов. “Кончилась жизнь. Теперь начинается житие”, - сказал Александр Мейер.

Беседы о патриотизме, свободе, о вере и нравственности названы антисоветскими

Дмитрий Лихачев, ученый "Вспоминаю кружок русской интеллигенции, собиравшийся в Петрограде в 20-е годы вокруг замечательного русского философа Александра Александровича Мейера, - кружок,.. получивший название "Воскресение" (мейеровцы переменили день своих собраний со вторника на воскресенье). Главным для "вторничан" была интеллектуальная свобода - свобода от требований властей, времени, выгоды материальной, от сторонних взглядов (что скажет княгиня Марья Алексевна). Интеллектуальная свобода определяла собой мировоззренческое поведение таких людей, как сам А.А.Мейер и окружавшие его: К.А.Половцев, С.А.Асколвдов-Алексеев, Г.Федотов, Н.П.Анциферов, М.В.Юдина, Н.И.Конрад, К.С.Петров-Водкин, Л.А.Орбели, Н.В.Пигулевская и многие другие." (Лихачев Дмитрий. О русской интеллигенции. Письмо в редакцию. Новый мир. No2. 1993.).

Cвободная энциклопедия
о Соловках и соловчанах

Википедия - свободная энциклопедия о Соловках 11 дек. 1928 М. и большинство чл. кружка были арестованы по обвинению в создании контррев. орг-ции «Воскресение», а также в участии в ряде др. кружков. Мейер был приговорен к расстрелу, но, благодаря заступничеству А. Енукидзе, приговор был заменен десятью годами заключения на Соловках[1]. В Соловецких лагерях работал в «Криминол. кабинете», в 1930 был этапирован в Ленинград на следствие по т. н. «академическому делу», а затем был отправлен на стр-во Беломорско-Балтийского канала. Пройдя спец. курсы, работал техником-гидрологом. Освободившись «по зачетам», продолжал работать по этой же специальности, но уже вольнонаемным, на стр-ве канала «Москва — Волга». Поселился в Калягине (1937). В 1939 М. заболел, был помещен в больницу им. В. В. Куйбышева в Ленинграде, где и скончался. Похоронен на Волковском лютеранском кладбище в Петербурге (Автор не известен. Обзорная статья. Википедия - свободная энциклопедия. 02.03.2009)

Мейер Александр Александрович
(1875—1939)

Родился в Одессе. Философ и историк культуры, православный. В молодости участвовал в революц. деятельности, был сослан в Среднюю Азию. Вернувшись из ссылки, участвовал в деятельности Петерб. Филос. об-ва. Был известен и своими лекциями по истории, философии и религии. Профессор и зав. кафедрой эстетики движения на Высших научных курсах П.Ф.Лесгафта (1918—1928). Организовал кружок петерб. интеллигентов "Воскресение" (1917).

В декабре 1928 за участие в деятельности "Воскресения" Александр Мейер был арестован, а весной 1929 приговорен к расстрелу, к-рый потом заменили десятью годами заключения. Находясь на Соловках, а затем в Белбалтлаге, Мейер пишет философские труды. После освобождения живет в Калязине, где занимается переводческой деятельностью. Похоронен на Волковом лютеранском кладбище в Петербурге.

По делу "Воскресения" был арестован и М.М.Бахтин (1929), которому заключение на Соловках заменили высылкой в Казахстан. Отбывает срок в Соловецких лагерях и на Беломорканале Н.П.Анциферов (1929); аресту подвергаются Л.Пумпянский

Мейер Александр Александрович

Мейер Александр Александрович
https://www.smoladmin.ru/o-smolenske...leksandrovich/
Мейер
Александр Александрович

1806 - 1871

Год присвоения звания: 1865

Кем присвоено: Городская Дума

Родился в 1806 году в Петербурге в семье офицера российской армии. Обрусевший немец. Окончил в Петербурге высшую школу и получил по табели рангов 14-й класс. Направлен на службу в Департамент внешней торговли. В 1828 году был уволен из этого ведомства и поступил в иностранное отделение при канцелярии Санкт-Петербургского губернатора в чине губернского секретаря. Усердное и ревностное исполнение служебных обязанностей, пунктуальность и ответственное отношение к делу позволяли успешно продвигаться по служебной лестнице, переходя из одного класса в другой.

Долгие годы работал в Кавказском комитете Министерства внутренних дел, прошел путь от столоначальника до заместителя управляющего комитетом, был награжден орденами Владимира II степени, Станислава II степени, медалями. За безупречную службу произведен в действительные статские советники (что соответствовало чину генерал-майора в армии).

В апреле 1856 года был назначен председателем Смоленской казенной палаты. Казенная палата ведала делами поступления государственных доходов, расходами, счетоводством, государственными монополиями (винной и соляной), производством торгов на откуп подрядов, сбором статистических сведений о народонаселении, проведением ревизий и т.д.

За свою службу в Смоленске был награжден орденом Станислава I степени. В 1863 году уволен в должности председателя губернской казенной палаты. В 1865 году городская дума избрала А. А. Мейера “за беспорочное и ревностное выполнение обязанностей председателя казенной палаты почетным гражданином Смоленска”. В 1866 году царь утвердил это решение городской думы.

Умер в 1871 году в Санкт-Петербурге.

Мейер Александр Александрович

http://nlr.ru/nlr_history/persons/info.php?id=112
(10.09.1874 [по др. источ. - 1875], Одесса - 19.06.1939, Ленинград), философ, религ. и обществ, деятель, в ПБ 1909-28.

Сын преп. древ, яз., инспектора одной из одесских муж. гимназий. В 1894 окончил 3-ю одесскую гимназию и поступил на ист.-филол. фак. Новороссийского ун-та. Увлекся марксизмом, в июне 1895 был арестован за пропаганду среди рабочих. Проведя полгода в предварит, заключении, М. был отправлен в адм. ссылку в г. Шенкурск Архангельской губ. Вернувшись в 1902 в Одессу, вновь поступил в Новороссийский ун-т, возобновил рев. работу и был выслан из Одессы. Нек-рое время жил в Баку, где организовал ряд рабочих кружков и попытался издавать марксист, газ., за что и был арестован во второй раз. В 1904 М. выслан из Баку в Туркестан. В Ташкенте сотрудничал в газ. "Рус. Туркестан", выступал на митингах, читал лекции. В 1905-06 дважды арестовывался, сбежал из ташкентской тюрьмы с помощью местных железнодорожников. Непродолж. время он полулегально жил в Финляндии, а в кон. 1906 поселился в Петербурге, где стал лектором в О-ве нар. ун-тов и преп. на Обществ.-юрид. курсах при этом О-ве.

В 1906-08 отошел от непосредств. участия в рев, движении, сблизился с лит. средой столицы и попытался философски осмыслить феномены революции и рев. сознания. В 1907 М. помещает две ст. в "Факелах", сб. т. н. "мистических анархистов": "Бакунин и Маркс" и "Прошлое и настоящее анархизма" (под псевд. А. Ветров), в к-рых критикует марксизм с анархист, позиций, прославляет как высшие ценности абсолютную свободу и бунт, противопоставляет обществ.-полезному труду свободу от труда, творческий порыв, игру.

Дальнейшая эволюция приводит М. к религии, к варианту "нового религ. сознания".

Сходство идейных установок способствует сближению М. с Мережковскими. Впоследствии 3. Н. Гиппиус охарактеризовала его как "нашего нового друга, человека очень интересного". М. становится активным членом Петерб. Религ.-филос. о-ва, организует т. н. "христ. секцию".

В ПБ М. поступил 1 дек. 1909 в кач-ве вольнотр-ся в Отд-ние "Россика". С 20 мая 1918 - мл. пом. б-ря низшего оклада, с 1 июля 1919 - ст. пом. б-ря, а с 23 июня 1924 и вплоть до своего ареста в 1928 - б-рь. Нек-рое время исполнял обязанности зав. Отд-нием "Россика". Службе М. в Отд-нии немало способствовало знание мн. ицостр. яз.: нем., англ., фр., иг., исп., гол., польск., лат. и греч. М. работал над сост. сист. каталога "Россики" и был авт. проекта реорг-ции этого каталога. Уже в сов. время он составил "Библиографию иностранных изданий по истории революционных движений в России" (окончена в 1923, изд. не была). В ПБ М. близко знакомится с работавшими там Г. П. Федотовым и Н. П. Анциферовым.

В 1910 М. был допущен к преп-нию филос. предметов в Вольной школе П. Ф. Лесгафта. Выступал также с платными публичными лекциями, сбор от к-рых шел в пользу рабочих клубов. В период между Февр. и Окт. революциями М. вел активную пропаганд, работу. В трех вышедших тогда полит, брошюрах он высказывался за доверие к Врем, пр-ву, за продолжение войны и созыв Учредит, собрания. В авг. 1917 на Всерос. поместном церк. соборе М. представлял петрогр. Религ.-филос. о-во.

С 1918 М. возобновил пед. деятельность. Его пригласили на Высшие естеств.-науч. курсы им. П. Ф. Лесгафта, где он, получив звание проф., занимал должность уч. секр. и создал каф. эстетики движения. Преподавал также в Ин-те живого слова. Был одним из чл.-учредителей "Вольной филос. ассоц." (Вольфилы).

В дек. 1917 М. вместе с К. А. Половцевой организовал домашний религ.-филос. кружок "Воскресение", продолжавший в новых условиях традиции Религ.-филос. о-ва. Ядром его были М., Половцева, Н. В. и Г. В. Пигулевские, Г. П. Федотов, на его заседаниях бывали худ. К- С- Петров-Водкин, пианистка М. В. Юдина, литературовед Л. Пумпянский. Фактич. органом кружка стал изд. Г. П. Федотовым журн. "Свободные голоса" (1918, вышли 2 номера).

11 дек. 1928 М. и большинство чл. кружка были арестованы по обвинению в создании контррев. орг-ции "Воскресение", а также в участии в ряде др. кружков. Он был приговорен к расстрелу, но, благодаря заступничеству А. Енукидзе, приговор был заменен десятью годами заключения на Соловках. В Соловецких лагерях работал в "Криминол. кабинете", в 1930 был этапирован в Ленинград на следствие по т. н. "академическому делу", а затем был отправлен на стр-во Беломорско-Балтийского канала. Пройдя спец. курсы, работал техником-гидрологом. Освободившись "по зачетам", продолжал работать по этой же специальности, но уже вольнонаемным, на стр-ве канала "Москва - Волга". В 1937 поселился в Калягине.

Все годы заключения продолжается творческая работа М. В это время им был написан ряд филос. работ ("Размышления при чтении "Фауста", "Мысли про себя").

В 1939 М. заболел, был помещен в больницу им. В. В. Куйбышева в Ленинграде, где и скончался.

Похоронен на Волковском лютер. кладб. в Петербурге

Соч.: Религия и культура: По поводу совр. религ. исканий (СПб., 1909); Введение в философию религии (СПб., 1911); Во что сегодня верит Германия? (Пг., 1916); Церковь и государство (Пг., 1917); Что такое свобода (Пг., 1917); Народ не толпа (Пг., 1917); Философские сочинения (Paris, 1982); Слово-символ //Минувшее. 1992. № 6: Религиозный смысл мессианизма //Вопр. философии. 1992. № 7; Петербургское Религиозно-философское Общество //Там же.

Лит.: Scherrer J. Die Petersburger Religios - Philosophischen Vereinigungen. Berlin, 1973; Анциферов Н. П. Три главы из воспоминаний //Память: Ист. сб. Париж, 1981. № 4; То же //Анциферов Н. П. Из дум о былом. М., 1992; Perlina N. Voskresenie //Handbook of Russian literature. New York; London, 1985; Федотов Г. П. Лицо" России. 2-е изд. Париж, 1988; Колоницкий Б. Издательство "Друзья свободы": Из истории идейно-полит, борьбы в 1917 г. //Книжное дело в России во второй половине XIX - начале XX века: Сб. науч. тр. Вып. 4. Л., 1989; Об Александре Александровиче Мейере 1875-1939 //Вест. РСХД. 1990. № 159; Савкин И. А. Дело о Воскресении //М. Бахтин и философская культура XX века. Вып. 1, ч. 2. СПб., 1991; Исупов К. Г. Михаил Бахтин и Александр Мейер //Там же; Его же. Слово как поступок: О филос. учении А. А. Мейера //Вопр. философии. 1992. № 7; Лихачев Д. С. Об Александре Александровиче Мейере //Там же; Его же. "Беседы прежних лет" //Наше наследие. 1993. № 26, 27.

Арх.: Арх. РНБ. Ф. 10/1. Л. д.; ОР РНБ. Ф. 601, д. 1605, 1609-11, 1617, 1619, 1621, 1631; Арх. ГПИБ. Лич. арх. М. 41 ед. хр. 1920-30.

Иконогр.: Филос. соч....; Анциферов Н. П. Из дум..; Наше наследие. 1993. № 27.

С. Г. Стратановский

Александр Александрович Мейер

https://www.sakharov-center.ru/asfcd...page&num=12658

Весной 1929 г. на Соловках появились Александр Александрович Мейер и Ксения Анатолиевна Половцева. У А. А. Мейера был десятилетний срок — самый высокий по тем временам, но которым «милостиво» заменили ему приговор к расстрелу, учтя его «революционное прошлое» (тогда это еще учитывалось). В каком месяце они оба появились, я уже не помню. Он — в тринадцатой карантинной роте, а она — в Женбараке. Не помню — кто из нас тогда выручал А. А. Мейера из карантина. Занимались «выручкой» в Кримкабе мы двое: я и Володя Раздольский, как самые молодые. У обоих были пропуска в карантин, чтобы собирать подростков и устраивать их в Трудколонию. Мы ходили к вновь прибывшим с этапами и старались вызволить оттуда не только подростков, но и всех «стоящих людей». Сделать это было не просто, и удача не так часто нас сопровождала. Надо было узнать — кто прибыл и получить для них требования на какую-либо легкую работу в пределах Кремля, где условия были значительно лучше. Тех, кого выручал я, — помню. Среди прочих я получил от Николая Николаевича Виноградова направление на работу в Музей для Михаила Дмитриевича Приселкова. Но, к моему удивлению, М. Д. Приселков отказался работать в Музее: «Я попал за занятия историей и больше ею заниматься не буду». Тогда я получил требование на него от владыки Виктора Островидова, работавшего в Сельхозе бухгалтером. М. Д. Приселков стал счетоводом. А. А. Мейера выручал, очевидно, Володя Раздольский, и требование на него дал Александр Николаевич Колосов — прямо в Криминологический кабинет. Кто-то определил Ксению Анатолиевну Половцеву в какое-то учреждение в том же здании Управления СЛОН на пристани, где размещался и Кримкаб. Это дало возможность К. А. Половцевой ежедневно наведываться к А. А. Мейеру и приносить ему обед в каких-то маленьких кастрюлечках, а также принимать участие в удивительных обсуждениях различных философских проблем, — обсуждениях, которые сразу же начались с появлением А. А. Мейера. Это был необыкновенный человек. Он не уставал мыслить в любых условиях, стремился все осмыслить философски и по возмож-

- 222 -

ности писать — то в царских ссылках и тюрьмах, то во всех новых «несвободах», куда бросало его время «Великой Октябрьской». Но прежде всего расскажу о том, кто такой был для всех нас А. А. Мейер.

С А. А. Мейером я работал в Криминологическом кабинете на Соловках в помещении УСЛОНа на пристани против Кремля больше года. Это помещение бывшей гостиницы монастыря. Кабинет помещался на третьем этаже в большой комнате. Если войти в здание со стороны острова, то надо подняться на третий этаж и пойти налево. Здесь находилась перед туалетом большая комната в три окна, выходивших на площадь перед УСЛОНом. А. А. Мейер занимал столик около левого окна. Жил он сперва в 3-й, потом в 7-й роте.

- 223 -

О жизни А. А. Мейера до Соловков привожу справку из примечаний к воспоминаниям Н. П. Анциферова, опубликованным за рубежом.

«Мейер Александр Александрович (1874—1939) — философ. Родился в Одессе в семье преподавателя древних языков в гимназиях. В 1895—1896 гг. учился в Новороссийском у-те (Одесса). В 1896-м арестовали за участие в рев. движении и сослан в Шенкурск. Там много занимался самообразованием, переводил книги по философии, социологии, логике, психологии. Женился на сосланной одесской учительнице П. В. Тыченко (1872—1942). В 1902-м вместе с женой вернулся в Одессу, пытался продолжать учебу в у-те, но был выслан из города. Перед 1905-м жил в Баку, где был арестован за организацию рабочих кружков и сослан в Ташкент. Там в 1905-м сотрудничал в газ. «Русский Туркестан», продолжал рев. деятельность. В 1906-м арестован, но вскоре бежал из ташкентской тюрьмы, некоторое время жил в Финляндии, а с начала 1907-го — в СПб. В конце 1900-х читал разнообразные курсы по философии, эстетике, истории религий, психологии и др. в Об-ве народных университетов, Народном университете Н. В. Дмитриевой, на Высших женских курсах им. П. Ф. Лесгафта и в др. местах. В 1909—1928 гг. работал в отделе Rossica Публичной библиотеки. После 1917-го преподавал в Ин-те живого слова и в институте им. П. Ф. Лесгафта. В декабре 1928-го был арестован по «делу кружка „Воскресение" („дело Мейера")», в 1929-м приговорен к расстрелу, замененному 10-ю годами Соловков. В СЛОН работал в Криминологическом кабинете. В 1930-м вновь арестован (арестант еще раз был арестован! — Д. Л.), привезен в Ленинград и привлечен к «делу Академии Наук». В 1931—34 гг. работал (также в качестве заключенного. —Д. Л.) техником-гидрологом на Беломоробалтийском канале (где встречался с А. Ф. Лосевым). В 1935—37 гг.—на канале Москва-Волга. Умер в ленинградской больнице от рака печени. Похоронен на Волковом кладбище. Философские и политические взгляды М. претерпели большую эволюцию. В молодости революционер-марксист, в 1907 г. он стал одним из теоретиков т. н. «мистического анархизма», опубликовал 2 статьи в сб. «Факелы» (СПб., 1907). В 1909-м появляется первая книга М. «Религия и культура». Одновременно он становится видным участником С.-Петербургского Религиозно-философского о-ва, сближается с Мережковскими, которые считают его «совсем своим». В 1909—17 гг. много ездит по стране с лекциями, публикует не менее 50 рецензий, статей, брошюр. Для его размышлений военного времени характерна работа «Во что верит Германия» (ПГР., 1916), посвященная критике протестантизма. В последнем М. выделяет три, по его мнению, порочные черты: отрицание христианского понимания личности, отрицание Церкви как хранительницы предания, выдвижение принци-

- 224 -

па национальной и религиозной самосветности взамен идеи Вселенской Церкви. Этим тенденциям М. противопоставляет не православие (как, напр., Вл. Эрн), а некий грядущий синтез коллективизма (социалистической идеи) и христианства. В 1917-м М. — один из составителей проекта РФО об отделении Церкви от государства, принимает участие в работе Поместного Собора (избран от РФО). Он выпускает несколько работ, в которых выступает за поддержку Временному правительству, за созыв Учредительного собрания, против пораженчества большевиков. Его тревогу за судьбу страны и революции зафиксировал А. А. Блок, записавший кратко доклад М. в РФО 21.5.1917 (Блок А. «Записные книжки. 1901—1920. М., 1965. С. 340— 341). После Октября позиция М. по отношению к большевикам не была такой непримиримой, как у Мережковских. Он пытается найти положительное зерно в большевистской теории, в течение нескольких послереволюционных лет верит в возможность эволюции власти».

В своих воспоминаниях «Д. С. Мережковский» Зинаида Гиппиус трижды говорит об А. А. Мейере, начиная с 1912 г., как о друге их семьи, одном из организаторов Религиозно-философского общества и человеке вообще «очень интересном». Сам А. А. Мейер говорил о Мережковских очень мало. Находясь на Соловках в 1929 г., он был уверен, что они продолжают жить в Варшаве, и не очень одобрительно к этому относился.

Для меня А. А. Мейер казался стариком, хотя было ему всего 55 лет. Худой, изможденный, очень нервный, подвижный, как бы преодолевающий внутреннюю усталость. Высокие сапоги, которые были ему явно велики (с «запасом» на теплые портянки), темная толстовка, длинное лицо, жидкая борода и длинные волосы (пока его, как и всех нас, не остригли) и очень живые глаза. Таким запомнился он мне на всю жизнь.

В нашем трехоконном «Кримкабе» ему дали, как я уже писал, лучшее место за столом у левого окна. У крайнего окна напротив помещался длинный стол Юлии Николаевны Данзас. Жить его поместили на втором этаже в «моей» третьей роте, которой в то время командовал барон Притвиц. Вскоре и в этой третьей роте неугомонный А. А. Мейер, привыкший постоянно выступать с лекциями и докладами перед самой различной аудиторией, прочел лекцию на какую-то сложную философскую тему. Лекция его была в широком ротном коридоре. После лекции комроты барон Притвиц элегантно расшаркался и поблагодарил Александра Александровича за «чудесную лекцию», в которой явно ничего не понял, как, впрочем, и большинство «слушателей».

Слава А. А. Мейера была велика в Петрограде. Мы знали, что вместе с Д. С. Мережковским, 3. Н. Гиппиус, Н. А. Бердяевым и А. А. Блоком он был активным членом С.-Петербургского Религиозно-философского общества. С первыми двумя он

- 225 -

был дружен и во многом единомысленен. Был он участником Всероссийского собора, избравшего патриарха Тихона в 1918 г. Вместе с А. Блоком, Андреем Белым и другими он был членом-учредителем Вольной Философской ассоциации (Вольфилы) в Ленинграде, а затем главой самого престижного в Петрограде-Ленинграде частного кружка интеллигенции, называвшей себя «вторничанами» потому, что заседания кружка происходили по вторникам.

Впоследствии эти заседания были перенесены на воскресные дни, и кружок получил название «Воскресенье» (впрочем, следователь, известный организатор «академических дел» Стромин заявил на основании этого названия, что цель кружка была в «воскресении старой России»; здесь Стромин1 перепутал значения слов «воскресение» и «воскрешение»).

Еще до ареста я много слышал о кружке А. А. Мейера от И. М. Андреевского. Собирались мейеровцы на Малом проспекте Петроградской стороны около Спасской в деревянном доме (сейчас его уже нет) и в других местах. Вход к Мейеру был свободный. Постоянными участниками кружка были вначале (до своего отъезда) Мережковские, Ксения Анатолиевна Половцева, литературовед Л. В. Пумпянский, художник П. Ф. Смотрицкий, востоковед Н. В. Пигулевская и ее муж, Л. Орбели (будущий академик), пианистка М. В. Юдина, художник Л. А. Бруни, педагог И. М. Андреевский, Г. П. Федотов (пока не уехал из России) и многие другие. Кстати, многие из идей Г. П. Федотова родились именно в кружке Мейера. Наш Хельфернак посещался мейеровцами и наоборот. Поэтому многие из возникавших в Хельфернаке дискуссий были продолжением споров в «Воскресении». Доступ на заседания «Воскресения» был открытый, входные двери в часы заседаний не запирались, но по молодости лет я стеснялся туда ходить, так как меня смущал церемониал, принятый у Мейера. Заседания начинались общей молитвой, и после докладов (обычно коротких) полагалось высказываться по кругу всем — хотя бы коротко (согласен — не согласен). Заседания «Воскресения» подробно описаны Н. П. Анциферовым: «Три главы из Воспоминаний», а также в биографии Г. П. Федотова, предваряющей I том его сочинений (Париж, YMKA-Press).

Для меня разговоры с А. А. Мейером в Кримкабе и со всей окружавшей его соловецкой интеллигенцией были вторым (но первым по значению) университетом.

Общение с людьми старше меня (а по существу все заключенные из интеллигенции были старше) оказалось для меня чрезвычайно полезным. Я не «проходил» с ними курсы, но знакомился с их жизненным опытом и получал разнообразнейшие сведения из разных областей науки, философии, лите-

1 Стромин был эстонец и поэтому, может быть, не «ощущал» русского языка

- 226 -

ратуры и поэзии. В Кримкаб приходил Владимир Юльянович Короленко (племянник Владимира Галактионовича Короленко), целовал дамам ручки — В. Грузовой и Ю. Н. Данзас. Приходил Георгий Михайлович Осоргин1 (но редко), приходил Михаил Иванович Хачатуров, в разговор включался Александр Петрович Сухов, Иван Михайлович Андреевский, скульптор Амосов и наша кримкабовская молодежь: В. С. Раздольский, А. А. Пешковский, Ю. Казарновский, А. Панкратов, Л. М. Могилянская. Если бы можно было все записать, — какие великолепные беседы, дискуссии, просто споры, рассказы, рассуждения были бы сохранены для русской культуры. Была ли это своеобразная «Башня» Вячеслава Иванова?

Пожалуй, лучше, так как и длилось все дольше, и велись наши разговоры ежедневно под благословенным покровительством нашего начальника Александра Николаевича Колосова, державшего карандаш у уха и готового в любой момент прикрыть от начальства наше «безделие», а вместе с тем и заставить всех нас делать благое дело спасения детей — «вшивок», шпаны, «занюханных», «социально близких» и бесконечно несчастных «колонистов» (подростков, живших в Детской колонии, потом переименованной в Трудколонию)2.

Многое вспомнилось мне из разговоров с А. А. Мейером после того, как я получил из Парижа его книгу «Философские сочинения» (Париж, 1982). Последние материалы этой книги связаны с его размышлениями на Соловках. А. А. Мейер был человек русской разговорной культуры. Он принадлежал к тем, чьи взгляды формировались в бесконечных русских разговорах. В Кримкабе у него были сильные собеседники (Данзас, Гордон, Сухов, Андреевский, Смотрицкий и др.), но не было ему равных. Важно, однако, что была молодежь, которую он мог учить, читать своего рода лекции. И все ж таки в устной его речи многое было лучше, интереснее и глубже, чем на письме. Говорил он смелее, чем писал. Для того, чтобы хорошо писать, нужна смелость.

Удивительное было свойство А. А. Мейера: на все решительно в общественной жизни откликаться философскими размышлениями. Он был интересен всем, потому что интересовался всеми. Очень много читал лекций и докладов в самой разнообразной обстановке. Как участник революционного движения при царе, он постоянно жил в ссылках, и вокруг него всегда появлялись какие-нибудь самодеятельные кружки. Он читал лекции и в рабочих университетах, и на Высших Вольных курсах Лесгафта. Постоянно занимался изучением языков. Сво-

1 Кстати, — сын того самого Мишанчика, который часто упоминается в «Записках кирасир» Трубецкого, напечатанных в ж. «Наше наследие».

2 Противостояние уголовных «каэрам» (контрреволюционерам) уже «воспи*тывалось», но не давало еще ощутимых результатов в конце 20-х гг.
- 227 -

бодно читал на греческом и латинском; немецкий был для него родным, домашним языком (его дед был выходцем из немецкой части Швейцарии). Читал он сложнейшие философские сочинения фактически на всех европейских языках. Впоследствии в ссылке в 30-х гг. он делал, по словам его дочери, для А. Ф. Лосева переводы с греческого и латинского философских сочинений.

Его исключительная образованность позволила ему быть одним из самых современных философов, работы которого о слове, аллегории, мифе кажутся написанными сегодня. Во всяком случае, его «Философские сочинения», вышедшие в Париже в 1982 г., производят впечатление написанных как бы со знанием работ Леви-Стросса, К. Юнга, Б. Малиновского и А. Ф. Лосева, вышедших позднее, — настолько они предвосхитили их идеи.

Его первая книга «Религия и культура», в которой он заявил о себе как о «мистическом анархисте», увидела свет в 1909 г., но затем он все более приближался к православному восприятию мира, и это сблизило его с Г. П. Федотовым, одним из активнейших членов мейеровского кружка.

На Соловках начаты были А. А. Мейером две работы: «Три истока» и «Фауст» (Размышления при чтении «Фауста» Гете), посвященные проблемам культуры — мифу и слову.

Написал он и небольшую заметку «Принудительный труд как метод перевоспитания» (ж. «Соловецкие острова». 1929. № 3—4), вызвавшую раздражение у его содельцев, находившихся в лагере на материке. Было объявлено, что А. А. Мейер «изменил принципу свободы». Успел он, кажется, написать и работу о ритме в труде (отражение его опыта преподавания философии движения на Высших Вольных курсах Лесгафта).

«Фауста» А. А. Мейер перечитывал по имевшемуся на Соловках переводу Холодовского, но многое из его текста помнил наизусть по-немецки: это было его любимое произведение. Все свои идеи он обсуждал с молодым философом примерно моего возраста из Ростова-на-Дону — Владимиром Сергеевичем Раз-дольским, с которым мы жили в одной камере и увлеченность которого философскими размышлениями меня всегда поражала. Был у нас под рукой и «живой книжный шкаф» — так мы звали Гаврилу Осиповича Гордона, о необыкновенной памяти которого я еще расскажу.

Одной из самых важных тем наших разговоров была тема «мифа» и другая связанная с ней — «слова». Обе эти темы отражены в упомянутой книге А. А. Мейера «Философские сочинения».

Могу сказать, что размышления А. А. Мейера помогли мне в дальнейшем формировании моего мировоззрения.

Что означает первая же фраза Евангелия от Иоанна: «в начале было Слово»? И почему Фауст, приводя эти первые слова,

- 228 -

заменяет «Слово» «Делом» («... im Anfang war die Tat!»). Мои собственные размышления на этот счет явились как бы продолжением тех, которые вызывали во мне чтения книги И. О. Лосского «Мир как органическое целое». С помощью Лосского, а на Соловках — Мейера, я пришел для себя к мысли, что «Общее» всегда предшествует «Частному», «Идея» («Слово») предваряет всякое ее воплощение. Отсюда я пришел к вере в первоначальность Разума и Слова. И отсюда же пришел к мысли, с которой через шестьдесят лет в 1989 г. выступил в Гамбургском Национальном обществе относительно необходимости положить в основу экологии, как науки, идею предшествования целого части. Экология как наука, с моей точки зрения, должна прежде всего изучать всю взаимосвязанность решительно всего в мире. Мир как целое и мир как Слово, как идея. Эта задача грандиозна, но она достойна нашего времени. Только на основе данных цельности мира можно решиться на его «исправление» или на внесение в мир тех или иных корректив. Мир как Слово! Слово Logos — Логос как нечто, предшествующее всякому Бытию. Ответственность человека за разрушение сложившихся в мире взаимосвязей — материальных и духовных! Отсюда же и взгляд, к которому я пришел уже в дни блокады Ленинграда, о цельности и взаимосвязанности (в высокой мере стилистической) культуры: мысль, положенная мною впоследствии в основу моей концепции Предвозрождения на Руси и книги «Поэзия садов», где стили в садово-парковом искусстве отождествляются мною со стилями культуры (Готика, Ренессанс, Барокко, Рококо, Классицизм, Романтизм, Реализм и пр.).

В пределах сходных идей развивались и мои литературоведческие взгляды, понимание действительности и понимание человеческой культуры. Восприятие мира формируется всю жизнь, и характер его отчетливо сказывается как в научной методологии, так и в «научном поведении» (последнее — особое понятие, требующее особого же разъяснения).

Если Слово является началом дела, обобщением, то в ложном слове, слове-штампе заключена величайшая опасность, которой постоянно пользуется дьявол.

Мефистофель говорит:

«Дай людям лишь слова — не станут поверять,

Какая мысль в них может заключаться».

(Gewöhnlich glaubt der Mensch, wenn er nur Worte hört Es müsse sich dabei doch auch was denken lassen.)

Одной из тем разговоров с А. А. Мейером, которую я могу вспомнить, был миф, создаваемый в наше время. Тему эту А. А. Мейер поднял в своей лекции «О праве на миф»1 еще в 1918 году. Естественно, что спустя 11 лет тема разрослась необычайно. Искать мифы и исследовать их на наших «заседа-

1 Мейер А. А. Философские сочинения. Париж, 1982. С. 96—100.
- 229 -

ниях» было необычайно интересно. Я, кстати, тогда же, имея в виду и учение А. А. Мейера о слове, написал шуточную «Феноменологию вопроса». Применив к слову «вопрос» все основные идиоматические сочетания, в которые входит «вопрос», я получил своеобразную «жизнь» этого «вопроса»: «Вопрос зарождается, выявляется, привлекает внимание, ставится, встает во весь рост, возбуждает другой вопрос, затрагивает и порождает другие вопросы, затем решение его откладывается, затягивается, вопрос вылезает боком, пересматривается, от вопроса уходят, вопрос замалчивают, он отмирает, снимается, вопрос «исперчен». Я подбирал идиоматические выражения довольно долго и набрал их, помнится, до двух десятков. Здесь я даю лишь обрывки, чтобы продемонстрировать замысел. Последнее выражение «вопрос исперчен» вместо «исчерпан» очень часто употреблялось в двадцатых годах в виде шуточного выражения. Вокруг этой «феноменологии вопроса» было, как кажется, много разговоров в Кримкабе, так как «жизнь вопроса» в какой-то мере отражала бюрократическую действительность того времени: каждое настоящее дело превращалось в «вопрос» и в конце концов разрешалось бессмысленной и пошловатой пустотой: вопрос оказывался «исперчен».

Сейчас я уже всего не помню, но шутливые построения феноменологии различных понятий, абсурдность, к которой они приводили, обыгрывались и были «в ходу» в наших беседах. Когда у нас оставалось время от обязательной работы, то в Криминологическом кабинете делались небольшие сообщения, именовавшиеся докладами.

Уже в двадцатые годы власть «словесных формул», мифология языка стала занимать все большее и большее место в советской действительности. «Власть слов» становилась самым тяжким проявлением «духовной неволи». Поэтому в нашем «кримкабовском» кружке обсуждение вопросов языка и языковой культуры становилось одной из самых важных тем.

Создал я тогда и «тесты» на «чувство русского языка». Для «первой категории» (низшей) я предлагал различать два слова в письменной и устной речи: «кушать» и «есть», «супруга» и «жена». Для второй (высшей) — «разница» и «различие», а также употребление выражения «большое спасибо» (т. е. «большое „Спасибо Бог"»). Было что-то и еще в продуманных мною тестах на интеллигентность речи, но я уже точно не помню. Самое важное исчезло из моей памяти.

Когда было приказано не носить длинных волос, остригли и Александра Александровича Мейера. Он очень стеснялся своего вида (в моих записках, в той их части, что были написаны сразу по освобождении, сказано даже — «страдал»).

Когда Ксении Анатолиевны Половцевой не было поблизости, он не мог справиться со своими кастрюльками, сварить похлебку, хотя имел еды больше нас, так как преподавал жене

- 230 -

одного из начальников лагеря Головкина латинский (очевидно, она собиралась стать медиком), читал ей стихи В. С. Кемецкого и был в наивном восторге от ее «душевных качеств». Отчасти под влиянием этих встреч с Головкиной у Александра Александровича создалось убеждение, что можно «исправить лагерь путем убеждения: все скверное от организации, а не от людей». Эти взгляды Мейера служили предметом споров в Кримкабе, и я очень жалею, что не записал их точно и подробно: многое в них остается актуальным и по сей день.

В процессе обсуждения позиции А. А. Мейера определились три основания того кошмара, который был создан в лагере и который грозил распространиться на всю страну: злобная идеология, злобное ее осуществление и злобные люди, проводившие все это в жизнь. А. А. Мейер настаивал на том, что основная причина в организации, а правда есть и в стремлении к социализму, и в людях, вынужденных осуществлять дурными методами в какой-то мере добрые идеи. Мы настаивали, что люди испорчены дурными представлениями, внушенными им злобной идеологией, а организация лагерей — прямое следствие агрессивной идеологической схемы — марксизма (или того, что считается марксизмом).

Взгляды А. А. Мейера отчасти отразились в его статье «Ритм в труде», напечатанной в журнале «Соловецкие острова» и вызвавшей много споров, о чем я уже упоминал.

Мейер, Александр Александрович

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C...B2%D0%B8%D1%87

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
https://upload.wikimedia.org/wikiped...0%90%D0%90.jpg
Александр Александрович Мейер

Дата рождения 10 сентября 1874
Место рождения Одесса
Дата смерти 19 июня 1939 (64 года)
Место смерти Ленинград
Страна

https://upload.wikimedia.org/wikiped...955%29.svg.png СССР
https://upload.wikimedia.org/wikiped...Russia.svg.png Российская империя

Научная сфера философия религии
Место работы

СПбГУ

Альма-матер

ОНУ

Алекса́ндр Алекса́ндрович Ме́йер (10 сентября 1874, Одесса — 19 июня 1939, Ленинград) — российский педагог, философский, религиозный и общественный деятель в Петербурге в период 1909—1928 годов.

Содержание

1 Биография
2 «Воскресение»
3 Сочинения
4 Литература
5 Архивы
6 Иконография
7 Ссылки
8 Примечания

Биография

Сын преподавателя древних языков, инспектора одной из одесских мужских гимназий. В 1894 году окончил 3-ю одесскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета. Увлёкся марксизмом, в июне 1895 года был арестован за пропаганду среди рабочих. Проведя полгода в предварительном заключении, Мейер был отправлен в административную ссылку в Шенкурск Архангельской губернии. Вернувшись в 1902 году в Одессу, вновь поступил в Новороссийский университет, возобновил революционную работу и был выслан из Одессы. Некоторое время жил в Баку, где организовал ряд рабочих кружков и попытался издавать марксистскую газету, за что и был арестован во второй раз. В 1904 году Мейер выслан из Баку в Туркестан. В Ташкенте сотрудничал в газете «Русский Туркестан», выступал на митингах, читал лекции. В 1905-1906 годах дважды арестовывался, сбежал из ташкентской тюрьмы с помощью местных железнодорожников. Непродолжительное время он полулегально жил в Финляндии, а в конце 1906 года поселился в Петербурге, где стал лектором в Обществе народных университетов и преподавателем на Общественно-юридических курсах при этом Обществе.

В 1906-1908 годах отошёл от непосредственного участия в революционном движении, сблизился с литературной средой столицы и попытался философски осмыслить феномены революции и революционного сознания. В 1907 году Мейер помещает две статьи в «Факелах», сборнике так называемых «мистических анархистов»: «Бакунин и Маркс» и «Прошлое и настоящее анархизма» (под псевдонимом А. Ветров), в которых критикует марксизм с анархистских позиций, прославляет как высшие ценности абсолютную свободу и бунт, противопоставляет общественно-полезному труду свободу от труда, творческий порыв, игру.

Дальнейшая эволюция приводит Мейера к религии, к варианту «нового религиозного сознания». Сходство идейных установок способствует сближению Мейера с Мережковскими. Впоследствии 3. Н. Гиппиус охарактеризовала его как «нашего нового друга, человека очень интересного». Мейер становится активным членом Петербургского религиозно-философского общества, организует так называемую «христианскую секцию».

В Императорскую публичную библиотеку Мейер поступил 1 декабря 1909 года в качестве вольно трудящегося в Отделение «Россика». С 20 мая 1918 года работал младшим помощником библиотекаря низшего оклада, с 1 июля 1919 года — старшим помощником библиотекаря, а с 23 июня 1924 года и вплоть до своего ареста в 1928 году — библиотекарем. Некоторое время исполнял обязанности заведующего Отделением «Россика». Службе Мейера в Отделении немало способствовало знание многих иностранных языков: немецкого, английского, французского, итальянского, испанского, голландского, польского, латинского и греческого. Мейер работал над составлением систематического каталога «Россики» и был автором проекта реорганизации этого каталога. Уже в советское время он составил «Библиографию иностранных изданий по истории революционных движений в России» (окончена в 1923 году, не издавалась). В Петербурге Мейер близко знакомится с работавшими там Г. П. Федотовым и Н. П. Анциферовым.

В 1910 году Мейер был допущен к преподаванию философских предметов в Вольной школе П. Ф. Лесгафта. Выступал также с платными публичными лекциями, сбор от которых шёл в пользу рабочих клубов. В период между Февральской и Октябрьской революциями Мейер вёл активную пропагандистскую работу. В трёх вышедших тогда политических брошюрах он высказывался за доверие к Временному правительству, за продолжение войны и созыв Учредительного собрания. В августе 1917 года на Всероссийском поместном церковном соборе Мейер представлял Петроградское религиозно-философское общество.

С 1918 года Мейер возобновил педагогическую деятельность. Его пригласили на Высшие естественно-научные курсы имени П. Ф. Лесгафта, где он, получив звание профессора, занимал должность учёного секретаря и создал кафедру эстетики движения. Преподавал также в Институте живого слова. Был одним из членов-учредителей «Вольной философской ассоциации» (Вольфилы).

«Воскресение»

В декабре 1917 года Мейер вместе с К. А. Половцевой организовал домашний религиозно-философский кружок «Воскресение», продолжавший в новых условиях традиции Религиозно-философского общества. Ядром его были Мейер, Половцева, Н. В. Пигулевская, Г. В. Пигулевский, Г. П. Федотов, Н. П. Анциферов. Кружок собирался раз в две недели, по воскресеньям, в доходном доме Копец на Малом Проспекте Петроградской стороны[1][2]. На его заседаниях бывали художник К. С. Петров-Водкин, пианистка М. В. Юдина, литературовед Л. Пумпянский, также сёстры Т. Н.[3] и Н. Н. Гиппиус[4], Н. В. Спицын[5].

К кружку примыкали некоторые участники Александро — Невского братства, в том числе отец Гурий (Егоров)[6].

Фактическим органом кружка стал издаваемый Г. П. Федотовым журнал «Свободные голоса» (1918 год, вышли 2 номера).

11 декабря 1928 года Мейер и большинство членов кружка были арестованы по обвинению в создании контрреволюционной организации «Воскресение», а также в участии в ряде других кружков. В конце весны 1929 г. он был приговорён к расстрелу, однако его жене Прасковье Васильевне Мейер (Тыченко, 1872—1942) удалось предотвратить казнь. Использовав своё дореволюционное знакомство со Сталиным и Енукидзе, она сумела добиться ходатайства ЦИК о замене расстрела десятью годами заключения на Соловках[7]. В Соловецких лагерях работал в «Криминологическом кабинете», в 1930 году был этапирован в Ленинград на следствие по так называемому «академическому делу», а затем был отправлен на строительство Беломорско-Балтийского канала. Пройдя спецкурсы, работал техником-гидрологом.

Освободившись «по зачётам» в начале 1935 с запрещением жить в 12 городах, продолжал работать по этой же специальности, но уже вольнонаёмным, в Дмитрове на строительстве канала «Москва — Волга», где жил вместе с К. А. Половцевой. В 1937 году поселился в Калязине.

Все годы заключения продолжается творческая работа Мейера. В это время им был написан ряд философских работ («Размышления при чтении „Фауста“, „Мысли про себя“).

Весной 1939 года Мейер заболел, был помещён сначала в больницу в Москву, затем был перевезен в больницу имени В. В. Куйбышева в Ленинграде, где и скончался. Похоронен на Волковском лютеранском кладбище в Петербурге.

Дочь — Лидия Александровна Мейер, в замужестве Дмитриева (1901—1995). Сын — Аркадий Александрович Мейер (1902—1970)

Сочинения

Религия и культура: По поводу совр. религ. исканий (СПб., 1909);
Введение в философию религии (СПб., 1911);
Во что сегодня верит Германия? (Пг., 1916);
Церковь и государство (Пг., 1917);
Что такое свобода (Пг., 1917);
Народ не толпа (Пг., 1917);
Философские сочинения (Paris, 1982);
Слово-символ //Минувшее. 1992. № 6;
Религиозный смысл мессианизма //Вопр. философии. 1992. № 7;
Петербургское Религиозно-философское Общество //Там же.

Литература

Scherrer J. Die Petersburger Religios — Philo-sophischen Vereinigungen. Berlin, 1973;
Анциферов Н. П. Три главы из воспоминаний //Память: Ист. сб. Париж, 1981. № 4; То же //Анциферов Н. П. Из дум о былом. М., 1992;
Федотов Г. П. Лицо» России. 2-е изд. Париж, 1988;
Колоницкий Б. Издательство «Друзья свободы»: Из истории идейно-полит, борьбы в 1917 г. //Книжное дело в России во второй половине XIX — начале XX века: Сб. науч. тр. Вып. 4. Л., 1989;
Об Александре Александровиче Мейере 1875—1939 //Вест. РСХД. 1990. № 159;
Медведев Ю. «Воскресение». К истории религиозно-философского кружка А. А. Мейера // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1999. № 4, с. 82-157.
Савкин И. А. Дело о Воскресении //М. Бахтин и философская культура XX века. Вып. 1, ч. 2. СПб., 1991;
Исупов К. Г. Михаил Бахтин и Александр Мейер //Там же;
Исупов К. Г. Слово как поступок: О филос. учении А. А. Мейера //Вопр. философии. 1992. № 7;
Лихачев Д. С. Об Александре Александровиче Мейере //Там же;
Лихачев Д. С. «Беседы прежних лет» //Наше наследие. 1993. № 26, 27.
Воронцова Е. Русская религиозно-философская мысль в начале ХХ века. — Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2008. — 424 с. — ISBN 978-5-7429-0370-3.
Шкаровский М. В. Религиозно-философские кружки, братства и общества Ленинграда в 1920-х годах // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. — 2007. — С. 249—251.

Архивы

Арх. РНБ. Ф. 10/1. Л. д.; ОР РНБ. Ф. 601, д. 1605, 1609-11, 1617, 1619, 1621, 1631
Иконография

Филос. соч….; Анциферов Н. П. Из дум..; Наше наследие. 1993. № 27.

Ссылки

http://yakov.works/acts/20/1920/1929meyer.htm
https://www.sakharov-center.ru/asfcd...page&num=12658

Примечания

Воронцова, 2008.
Шкаровский, 2007, с. 249—251.
Гиппиус, Татьяна Николаевна (1877, Харьков- 1957, Новгород). Сестра поэтессы З. Н. Гиппиус. В 1901—1910 г. училась у Ф. А. Рубо в Академии художеств. 2 ноября 1910 — получила звание художника за картину «Садко гусляр». На выставках с 1905, художник «символисткой ориентации» : «… рисунок ее не имел сочной, густой реальности — она тонко рисовала всяких чудовищ: гномов, хвостатых рыб, апокалипсических коней, зверей, не существующих в природе» (М. Шагинян. Человек и время. М.; 1980). Автор нескольких графических портретов А. Блока (1906 г.) Художник, график, преподаватель рисования в коммерческом училище, частной школе и детском саду Шидловской, после 1918 — в советской школе. Работала художником на фабрике «Светоч». В ночь с 24 на 25 декабря 1928 — арестована в Ленинграде как «участница контрреволюционной монархической организации „Воскресение“». 22 июля 1929 — приговорена к 3 годам концлагеря и в августе отправлена в Соловецкий лагерь особого назначения. Освобождена 4 декабря 1931 г. Проживала в Вятке, затем, с сестрой Н. Н. Гиппиус, в Новгороде. Во время войны, находясь на оккупированной территории, была отправлена этапом в Германию. Вернулась в 1945 г. После войны проживала в Новгороде. Умерла в 1957, похоронена на Петровском кладбище в Новгороде.
Гиппиус, Наталия Николаевна Гиппиус (1880—1963), скульптор. Сестра поэтессы З. Н. Гиппиус, писательницы А. Н. Гиппиус (1872—1942). Скульптор. Жила в Петербурге, с 1931 г. — в Новгороде. С 1945 г., после освобождения из германского концлагеря, работала в Новгородском художественном музее, реставратором. Умерла в 1963 г, похоронена на Петровском кладбище в Новгороде.
Спицын,Николай Васильевич (1883—1930). До революции работал управляющим канцелярии кн. Ф. Юсупова. После революции работал преподавателем в детдомах для беспризорников на Каменном острове. C 1914 г. входил в члены Петроградского религиозно-философского общества, в общество «Вольфила». В конце 1922 г. примкнул к кружку «Воскресение» А. А. Мейера. Постановлением от 22.8. 1929 г. заключён в Соловецкий лагерь особого назначения сроком на 5 лет. Умер в лагере 09.09.1930 г., похоронен в Кеми. 30 мая 1967 г. постановлением Президиума Ленинградского городского суда реабилитирован. Отец художника С. Н. Спицына.
Зегжда С. А. Александро-Невское братство (исторический очерк). СПб, 2009
СОЛОВКИ.РУ — Все о Соловецких островах / История (недоступная ссылка). Дата обращения: 18 декабря 2006. Архивировано 28 сентября 2007 года.

«ДЕЛО А.А.МЕЙЕРА»

http://krotov.info/acts/20/1920/1929meyer.htm

Мейер А.А. Философские сочинения. Paris: La presse libre, 1982. 471 с.

Оп.: Звезда, 2006, №11, www.zvezdaspb.ru.

См. библиографию.

Цитата:

Весной 1929 года на Соловках появились Александр Александрович Мейер и Ксения Анатолиевна Половцева. У А. А. Мейера был десятилетний срок — самый высокий по тем временам, но которым «милостиво» заменили ему приговор к расстрелу... Это был необыкновенный человек. Он не уставал мыслить в любых условиях, старался все осмыслить философски… Для меня разговоры с А. А. Мейером и со всей окружавшей его соловецкой интеллигенцией были вторым (но первым по значению) университетом.

Д. С. Лихачев. «Воспоминания» (СПб., 1995, с. 220)

Дело «Воскресений», или, как его чаще называют в литературе, «дело А. А. Мейера», приковывает к себе внимание исследователей в течение уже нескольких десятилетий: материалы и воспоминания, связанные с этим делом, публиковались еще в самиздатских альманахах 1970—1980-х годов1. Это понятно: разгром ряда ленинградских религиозно-философских кружков, группировавшихся вокруг философа и педагога Александра Александровича Мейера, был одновременно и важным событием в духовной жизни Ленинграда, вероятно, самым важным после закрытия в 1923 году Вольной философской академии2 , и рубежной вехой в становлении репрессивной политики советской власти, направленной на искоренение независимой гуманитарной и религиозной мысли в стране. Одни только имена людей, причастных к «Воскресеньям» и аналогичным кружкам, — М. М. Бахтин, Н. П. Анциферов, И. М. Гревс, М. В. Юдина и целая плеяда других ярких представителей гуманитарной, естественно-научной и художественной интеллигенции, — и в дальнейшем гарантируют устойчивый интерес историков культуры к этому делу.3 Этот круг был и кругом Дмитрия Сергеевича Лихачева, имя которого находим и в «деле А. А. Мейера».

Однако, несмотря на то что история «Воскресений» и примыкавших к нему кружков, равно как и история репрессий, которым подверглись их участники, сегодня уже неплохо известна, публикуемый текст сам по себе представляет достаточный интерес — и не только как документальный комментарий к одному из эпизодов борьбы за свободу мысли в стране. В первую очередь этот документ демонстрирует пропасть между отношением власти к интеллектуальной, культурной и общественной активности интеллигенции и пониманием природы и смысла этой активности самой интеллигенцией. «Обвинительное заключение по следственному делу № 108»4 содержит, на наш взгляд, не так уж много подтасовок и прямых фактических искажений реальности. Но оно описывает эту реальность на специфическом языке политической полиции. Описанные этим языком, литературные кружки, домашние семинары, просветительные и образовательные инициативы, а иногда и просто интеллектуальные салоны превращаются в разветвленную систему тайных обществ; рефераты же и доклады (форма, вполне традиционная для культурного общения петербургской интеллигенции), зачастую касающиеся предметов весьма отвлеченных, — в политические декларации. Соответственно участники встреч и журфиксов величаются «членами», расширение круга общения полагается «вербовкой новых членов», а неформальное, из домашней и дружеской семантики вырастающее, именование того или иного семинара — «Переоценка ценностей» Г. П. Федотова, «Уютный уголок» П. Ф. Смотрицкого или даже «Кружок медиэвистов» И. М. Гревса и
О. А. Добиаш-Рождественской, — используется как предлог для официального причисления их к «организациям»5 .

Вопрос о «знаках и возглавьях» имеет прямое отношение к методологической проблеме прочтения и комментирования материалов дела — почти единственных на сегодняшний день письменных свидетельств о деятельности кружков А. А. Мейера и его окружения. Ряд мемуаров, оставленных бывшими «кружковцами», содержит интереснейшие воспоминания об аресте, следствии, Соловках и пр. — и минимум сведений о самих кружках. К сожалению, почти не сохранились (в том числе и в деле) собственные материалы «Воскресений» и других кружков — тексты докладов, сообщений и рефератов, обсуждавшихся на воскресных, вторничных и прочих встречах; безвозвратно утрачены и протоколы заседаний этих встреч, много лет хранившиеся в семье одного из участников «Воскресений». Таким образом, основными источниками сведений для современного исследователя являются протоколы допросов подследственных и свидетелей, а также публикуемое «Обвинительное заключение». Но если протоколы допросов представляют собой диалоговый, в некотором роде «соавторский» документ, отражающий столкновение двух пониманий, двух взглядов на один и тот же предмет, то «Обвинительное заключение» обобщенно описывает панораму всей деятельности мейеровских и иных кружков исключительно на языке ОГПУ, на языке власти. Поэтому сведениями, которые можно извлечь из этого документа, следует пользоваться с осторожностью, не столько из-за недобросовестности и предвзятости его авторов, сколько из-за неадекватности языка изложения описываемым реалиям. Так, составляя краткие биографические справки о лицах, упомянутых в «Обвинительном заключении», и соотнося их с тем или иным кружком, мы вынуждены были опираться на перечни, содержащиеся в самом «Обвинительном заключении», прекрасно понимая как недостаточную достоверность этого источника, так и принципиальную условность самой формулировки «член (участник) такого-то кружка». То, что подходит для описания некоей организационной структуры (таково представление следователя о совокупности мейеровских кружков), совершенно не годится для описания живого процесса коллективного творческого общения.

Замечательно отражает эту коллизию заявление самого А. А. Мейера на одном из первых допросов. Говоря о «Воскресеньях» как о встречах для свободных бесед на философские темы, он замечает: «В этом всем заключалось существо всех вторников, пятниц, воскресений и — м. б. иных дней бесед. <…> Кроме Вторников и Воскресений (что в сущности почти одно и то же и по составу — с той же его текучестью и иногда случайностью) и „содружества” (пятницы, иногда субботы) и никакой другой формы не представляю себе. О так назыв. „четверге” ничего не знаю, может быть, когда-нибудь мельком Смотрицкий и говорил о нем, но не знаю, в чем там дело, — вероятно, то же, что и в других „днях”, кот. я знаю..»6 .

Кажется, ни один день недели не упустил назвать Александр Александрович в этом описании деятельности своих кружков. Конечно, он иронизирует здесь над ограниченностью следователя, пытающегося втиснуть живое интеллектуальное человеческое общение в примитивную «организационную» схему. Но и слегка лукавит: религиозный философ Мейер не мог не чувствовать, что название его вольного семинара не сводится только к галочке в еженедельном расписании, несет в себе и иной, более высокий духовный смысл (несводимый, впрочем, к убогой идеологической формуле, вставленной в «Обвинительное заключение» следователем Строминым). Мы со своей стороны, выбирая для комментария к данной публикации одно из трех встречающихся в источниках и литературе именований воскресных встреч А. А. Мейера и его будущих однодельцев, — «Воскресение», «Воскресенье», «Воскресенья», — предпочли последнее как наиболее нейтральное и названное самим Мейером.

Все сказанное выше касается внешних форм культурно-просветительной деятельности, развивавшейся А. А. Мейером и его друзьями в 1918—1928 годы. Вопрос о направленности этой деятельности, о наличии в ней «политической» компоненты не столь прост и однозначен. Безусловно, политикой в прямом и узком смысле этого слова они не занимались. Те либеральные интеллигенты, которые стремились составить политическую оппозицию большевизму и в конечном счете добиться падения коммунистического режима, давно переменили место жительства. Иные из них — как, например, М. А. Георгиевский — еще в годы Гражданской войны бежали из Петрограда на Дон или в Крым (а оттуда — в Константинополь, Белград, Прагу, Берлин или Париж). Иные, как А. В. Карташев, не желая участвовать в братоубийственной войне, отправились прямо в эмиграцию. Некоторые же, как, например, участники «таганцевского заговора»7 , — реальные, а не выдуманные ЧК, — к 1929 году давно уже лежали в братских могилах на Ржевском артиллерийском полигоне. Круг А. А. Мейера состоял из «тех, кто остался». Особых симпатий к большевизму эти люди не питали, хотя, как нам представляется, многие из привлеченных по делу «Воскресений», заявляя себя на первых допросах в качестве «сочувствующих Соввласти», делали это не только и не столько из тактических, сколько из сложных религиозно-мировоззренческих и историософских побуждений. С другой стороны, в некоторых салонах и литературных кружках, упоминающихся в «Обвинительном заключении», определенно превалировали антибольшевистские и даже монархические настроения. Таков, например, так называемый «кружок Г. Г. Тайбалина»; характеризуя его, следователь Стромин, кажется, не очень погрешил против истины. (Впрочем, при внимательном чтении дела создается впечатление, что ОГПУ объединило этот кружок с «Воскресеньями» достаточно произвольно, исходя из старого, как сама тайная полиция, принципа «амальгамы»). В целом же интеллектуальные и просветительские усилия круга людей, составляющих «Воскресенья», предпринимались не ради политических изменений, а главным образом во имя сохранения культуры. Чисто политические суждения, конечно, тоже звучали и по воскресеньям, и по вторникам, и, надо думать, в остальные дни недели: российская либеральная интеллигенция, от века привыкшая критиковать правительственную политику и считающая своим неотъемлемым правом делать это если не публично (издание в 1918 журнала «Свободные голоса» и было попыткой такой публичной политической, но внепартийной критики), то уж в своем-то кругу всяко, не могла и не хотела в одночасье усвоить новые правила поведения. Все же восстановление и развитие культурных — в первую очередь религиозно-нравственных — ценностей считалось неизмеримо более важной задачей. Эта задача рассматривалась как общественно значимая, но решать ее намеревались не в сфере публичной политики, а путем приватных просветительных, религиозных и культурных инициатив, как индивидуальных, так и коллективных.

Понимали ли участники мейеровских семинаров, что во второй половине 1920-х именно эта культурная и религиозно-просветительная деятельность должна была рассматриваться властью как самое злостное политическое противодействие ее, власти, усилиям по «формированию нового человека», гораздо более злостное, чем чисто политическое противостояние? Что приватный, непубличный характер этой деятельности будет трактоваться не как «уступка кесарю», а, наоборот, как обстоятельство, усугубляющее ее злостность, как переход к «конспиративным» и «подпольным» методам борьбы и в конечном счете как подтверждение ее политической направленности? Понимали, конечно; но принять, но согласиться с тем, что отныне не интеллигенция в своих спорах, а начальство в своих декретах определяет, что нравственно, а что нет, что является ценностью в духовном мире, а что подлежит списанию и искоренению, — не могли. Равно как и не могли принять исключительное право начальства решать, что является политикой и самому назначать себе врагов. (Кто все это к 1928 году не только понял, но и принял, на «Воскресенья» не ходил.) Встреча со Строминым стала неизбежной, и многие это осознавали, хотя, разумеется, не жаждали этой встречи и не стремились ее приблизить.

Таким образом, вопрос о «политической компоненте» в деятельности религиозно-философских кружков А. А. Мейера решается, с нашей точки зрения, просто: она там присутствовала — но лишь постольку, поскольку в качестве таковой ее воспринимала власть. Соответственно ценность «Обвинительного заключения» для историка двояка. Это, с одной стороны, важное, хотя и косвенное свидетельство одной из последних — на несколько десятилетий вперед — попыток свободомыслящей русской интеллигенции заниматься независимой духовной работой без оглядки на власть. С другой стороны, этот документ — не менее важное свидетельство развития и становления представлений власти о независимой активности интеллигенции как о форме политического покушения на основы режима. Такое представление также будет сохраняться и развиваться в течение всех последующих десятилетий.

* * *

Текст «Обвинительного заключения по делу № 108» публикуется по оригинальному документу из архивно-следственного дела, хранящегося в Архиве УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Мы приводим его с незначительными сокращениями, опуская, во-первых, перечень из 70 фамилий лиц, привлеченных к делу в качестве обвиняемых, и, во-вторых, перечень тех же лиц, снабженный краткими биографическими данными на 1929 год. Эти данные использованы нами при составлении биографического приложения к тексту. Публикуемый текст является копией оригинала и публикуется почти со всеми многочисленными орфографиче*скими и синтаксическими огрехами, ему в большой степени свойственными и характеризующими «грамотность» его авторов.

Впервые данный документ опубликовал Ю. П. Медведев8 . Мы решаемся вновь предложить его вниманию читателя по двум причинам. Первая — это то, что публикация Ю. П. Медведева состоялась в узкоспециальном журнале, малодоступном широкому читателю. Вторая состоит в том, что в качестве приложения к публикации мы подготовили краткие биографические справки на всех осужденных. В совокупности эти справки дают представление (увы, по необходимости краткое, а по ограниченности наших знаний — далеко не полное) о судьбах целой генерации ленинградской интеллигенции 1920-х: гуманитариев, естественников, литераторов, художников, музыкантов и т. д.

Для удобства читателя эти справки сгруппированы в два перечня. Первый содержит краткие биографии 70 человек, привлеченных к делу в качестве обвиняемых; второй — такие же биографии прочих лиц, упомянутых в документе.

Для составления биографических справок мы пользовались, помимо информации, извлеченной из самого публикуемого документа и других материалов архивно-следственного дела, следующими источниками:

— фонд архивно-следственных дел в Архиве УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области;

— материалы Архива НИЦ «Мемориал» (СПб.), в частности хранящиеся в нем личные архивы А. А. Мейера, Т. П. Васильевой, Т. Н. Арнсон, рукописи воспоминаний о. Иоанна (Вендланда) «Митрополит Гурий (Егоров)» (Ярославль, 1981),
Н. Мещерского «На старости я сызнова живу: прошедшее проходит предо мной...» (Л., 1982), О. Яфа «Авгуровы острова» (Л., 1950-е) и др.;

— учетные карточки, личные и архивно-следственные дела заключенных в Архиве ИЦ МВД Республики Карелия;

— архивные справки Управлений ФСБ, ИЦ УВД и других учреждений в различных субъектах РФ, высланные в ответ на запросы НИЦ «Мемориал»;

— фонды различных научных, культурных и образовательных учреждений, других организаций и предприятий Петербурга/Петрограда/Ленинграда в ЦГА СПб;

а также:

Список медицинских врачей СССР на 1 января 1924 г. М., 1925;

Научные работники Ленинграда. Л., 1934;

Весь Ленинград на 1936 год. Л., 1936;

Сотрудники Российской национальной библиотеки — деятели науки и культуры: Биографический словарь. Т. 1. СПб., 1995;

Синодик Санкт-Петербургской епархии. XX столетие. СПб., 1999;

Электронный альбом «1 345796. Жертвы политического террора в СССР». М.: «Мемориал» — «Звенья», 2003.

Кроме того, в ряде случаев была использована информация, почерпнутая из различных генеалогических, исторических, справочных и тематических сайтов Интернета.

Мы благодарим Т. В. Моргачеву за техническую помощь при подготовке данной публикации и Габриэля Суперфина за консультацию по составлению биографического указателя.

Ирина Флиге, Александр Даниэль (НИЦ «Мемориал»)

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По след. делу № 108-1929 г.

В Ленинграде в течение ряда лет существовала подпольная контр-революционная организация правой интеллигенции под названием «Воскресенье».

Во главе организации стояли бывшие активные деятели Петроградского религиозно-философского общества и за все время своего существования организация насчитывала до 110 членов.

«Воскресенье» было связано с парижской белой эмиграцией в лице активных политических деятелей: члена группы «Борьба за Россию» и председателя Всеэмигрантского национального комитета — Антона Владимировича КАРТАШЕВА и активного деятеля Союза христианской молодежи в Париже — Георгия Петровича ФЕДОТОВА, которым регулярно посылалась информация о деятельности организации.

Лидеры «Воскресенья» из разных источников получали белоэмигрантские газеты и литературу.

Имея своей конечной целью свержение Советской власти, организация задачей текущего дня ставила создание крупного общественного движения против существующей политической системы.

Пытаясь создать такое движение, организация широко использовывала религиозные и националистические настроения той интеллигенции, которая благодаря своему враждебному отношению к Советской власти оказалась выбитой из колеи общественной жизни.

Из этой интеллигенции организация по плану создавала целую сеть подпольных кружков, которыми руководили отдельные члены организации и для которых подлинные ее политические цели маскировались целями борьбы с культурной и религиозной политикой Советской власти.

Помимо систематической антисоветской пропаганды в своих кружках организация проводила широкую агитацию всюду, куда могли проникнуть ее члены (церкви, вузы, школы и частные квартиры) и распространяли антисоветские материалы, которые печатались силами и средствами организации.

По делу привлекаются следующие:

(Далее следует список из 70 имен. — Публ.)

Материал в отношении обвиняемых ГРЕВСА, Ивана Михайловича; ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ, Ольги Антоновны; КОСВЕНА, Льва Савельевича выделен в самостоятельное производство.

СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ ОРГАНИЗАЦИИ

По своему социальному прошлому члены организации — осколки бывш. дворянского сословия, уничтоженного революцией. Среди них дети бывш. помещиков, дворцовых чиновников, бывш. статские советники и их жены, бывш. офицеры, попы и монахи.

Некоторые из обвиняемых привлекались при Советской власти за контр-революционную деятельность, другие были осуждены по делам о Кронштадтском мятеже и Таганцовском заговоре. Родственники значительной части членов организации также принимали участие в контр-революц. движении и сейчас или отбывают наказание в концлагерях или эмигрировали и ведут заграницей активную антисоветск. работу. По своим политическим настроениям, своему политическому прошлому, члены организации являются или кадетами или монархистами или политические убеждения которых еще окончательно не оформились, но близки к монархизму.

Большинство членов организации работают в различных советских учреждениях, из них 25 человек занималось преподавательской деятельностью, остальные работали в Политпросвете, Библиотеках, Научных Учреждениях, состояли служителями культа или получали пенсию. Почти все члены организации имеют высшее образование.

Значительная часть, кроме того, состояла слушателями Богословского Ин-та (закрыт в 1925 г.)9 . Возрастной состав членов организации колеблется от 23-х до 60 лет. Три четверти членов организации старше 30 летнего возраста:

(Далее следует список с биогр. сведениями 70 человек. — Публ.)

ИСТОРИЯ, СТРУКТУРА, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ
И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ

а) ОСТАТКИ «БРАТСТВА СЕРАФИМА САРОВСКОГО».

В ноябре 1928 года после ликвидации в Ленинграде нелегальной антисоветской (монархической) организации под названием «Братство Серафима Саровского»10 (см. постановление Коллегии ОГПУ от 8 октября 1928 г., л.д. № 4) в ПП ОГПУ в ЛВО — поступили сведения, что в Ленинграде среди части антисоветски настроенной интеллигенции производится сбор денег и вещей в пользу осужденных членов «Братства» и, что этим сбором занимаются вернувшиеся в Ленин*град, скрывавшиеся на все время следствия и избежавшие наказания 4 члена вышеназванной (ликвидированной) организации, которые объединились вновь для согласованности действий, собирают пожертвования в церквах и по частным квартирам среди знакомых и распускают слухи, что «безбожная Советская власть преследует только верующих православных и что члены организации подвергнуты заключению и высылке только потому, что они являются истинными поборниками православия».

С целью пресечения дальнейшей антисоветской агитации и привлечения к ответственности скрывшихся от наказания членов «Братства», в ноябре м-це были арестованы:

1) КОСВЕН, Лев Савельевич (студент Ин-та Гражданских Инженеров),

2) МАРЖЕЦКИЙ, Модест Николаевич (врач-психиатор),

3) БУРЦЕВА, она же ДОЛБЕЖНИКОВА и ГРИШКОВСКАЯ, Наталия Борисовна (лектор Политпросвета и член Коллегии Защитников),

4) СУХОВ, Александр Петрович (преподават. Ин-та им. Герцена).

Во время следствия все арестованные сознались в своей принадлежности к «Братству Серафима Саровского», признали его контр-революционную сущность и сознались в сборе пожертвований в пользу заключенных членов организации.

Кроме того, после ряда допросов арестованные в своих показаниях сообщили о целом ряде новых фактов из жизни и деятельности главы «Братства» — Ивана Михайловича АНДРЕЕВСКОГО, из которых видно, что он выработал из своих школьных учеников не только единомышленников, но и активных помощников в его антисоветской работе.

Арестованные МАРЖЕЦКИЙ и КОСВЕН определяя свое отношение к «Братству» заявили, что они были лишь слепыми орудиями в руках АНДРЕЕВСКОГО, имевшего над ними очень большое влияние. Они хранили в тайне существование «Братства» даже от самых близких родственников потому, что этого требовал АНДРЕЕВСКИЙ. КОСВЕН принял православие под давление АНДРЕЕВСКОГО, занимавшегося его воспитанием (как учитель) еще в школе 1-й ступени. Давая заведомо ложные показания на первых допросах, КОСВЕН открыто затем заявил, что «он считал невозможным давать правдивые показания своим врагам».

Описывая, как строился и занимался второй кружок АНДРЕЕВСКОГО, состоящий из учеников его школы в возрасте от 16 до 20 лет, КОСВЕН характеризует его, как кружок подготовительный, созданный для идеологической обработки его членов перед переводом в «Братство Серафима Саровского».

ПО СОВЕТУ АНДРЕЕВСКОГО, члены этого кружка должны были хранить свои занятия в тайне, объясняя в случае надобности свое отсутствие своим близким тем, что они остаются в школе для прохождения практических работ по литературе.

В первое время в кружке действительно занимались литературой, но в дальнейшем ученики постепенно заинтересовывались вопросами богословия, жизнью святых, в особенности Серафима Саровского.

В результате члены кружка под влиянием АНДРЕЕВСКОГО стали соблюдать церковные праздники и обряды и проявлять готовность к активной борьбе с атеизмом. ВСПОМИНАЯ ПРЕСТУПНЫЕ ВНУШЕНИЯ АНДРЕЕВСКОГО УЧАСТНИКАМ КРУЖКА, КОСВЕН ПРИВОДИТ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, ЕГО ЗАЯВЛЕНИЕ, ВЫСКАЗАННОЕ ИМ В 1925 ГОДУ НА ОДНОМ ИЗ ДОКЛАДОВ О ТОМ, ЧТО ЕСЛИ БЫ ЕМУ, АНДРЕЕВСКОМУ, КАКОЙ-НИБУДЬ СВЯТОЙ ВРОДЕ СЕРАФИМА САРОВСКОГО, ВЕЛЕЛ БЫ УБИТЬ КОГО-ЛИБО ИЗ БЕЗБОЖНИКОВ, НАПРИМЕР ЗИНОВЬЕВА, ОН СЧЕЛ БЫ СВОИМ СВЯТЫМ ДОЛГОМ ВЫПОЛНИТЬ ЭТО ВЕЛЕНИЕ.

После него, КОСВЕН, по совету АНДРЕЕВСКОГО должен был принять православие еще один член кружка, еврей МОВШОВИЧ.

В состав «Братства» переводились только избранные, особо подходящие из числа членов подготовительного кружка, причем перевод этот происходил в торжественной обстановке.

Наряду с изложенным, из показаний арестованных МАРЖЕЦКОГО и КОСВЕНА выяснилось, что кроме «Братства», существовало еще одно объединение, состоявшее из близких друзей АНДРЕЕВСКОГО, оказавшее ему материальную и моральную поддержку в развитии созданного АНДРЕЕВСКИМ «Братства», причем некоторые члены этого объединения, посещая собрания «Братства» принимали активное участие в обсуждениях отдельных вопросов или выступали с докладами антисоветского характера (АЛЕКСЕЕВ-АСКОЛЬДОВ — Цикл статей «Окт. Революция и Россия», ФИННЕ — «Наследство Леонида Андреева»).

Помимо связи АНДРЕЕВСКОГО с этим объединением, он общался еще с одним «Адвокатом», занимавшимся контр-революционной работой, обладавшим большими связями заграницей, о чем случайно и под большим секретом стало известно КОСВЕНУ от члена братства ГУРЬЕВА.

Агентурной проверкой роли выявившегося кружка стало известно, что кружок действительно существует, что в последнее время он носит название «Содружество 5-ти» (по количеству членов) и состоит из АНДРЕЕВСКОГО, Ивана Михайловича, АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА Сергея Алексеевича, ФИННЕ Виктора Николаевича, МОЛОЧКОВСКОГО, Николая Алексеевича и СЛАНСКОГО Бориса Владимировича, составляющих как бы коллегию по руководству «братством Серафима Саровского». НА РЕГУЛЯРНЫХ СОБРАНИЯХ «СОДРУЖЕСТВА 5-ти», ПРОИСХОДЯЩИХ ОДИН РАЗ В ДВЕ НЕДЕЛИ НА КВАРТИРАХ ВСЕХ ЕГО ЧЛЕНОВ ПО ОЧЕРЕДИ ОБСУЖДАЮТСЯ ВОПРОСЫ, СВЯЗАННЫЕ С ТЕКУЩИМИ СОБЫТИЯМИ в СССР и ЗАГРАНИЦЕЙ, РАСПОРЯЖЕНИЯМИ СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ДАЮТСЯ ОЧЕРЕДНЫЕ ИНФОРМАЦИИ АНДРЕЕВСКОГО О ПОЛОЖЕНИИ В «БРАТСТВЕ» И ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, ПО КОТОРОЙ НАМЕЧАЮТСЯ ПУТИ ДАЛЬНЕЙШЕЙ РАБОТЫ СРЕДИ МОЛОДЕЖИ И БОРЬБЫ С АМОРАЛЬНЫМ КОМСОМОЛОМ.

С целью ликвидации содружества и выяснения роли «Адвоката», в конце ноября 1928 г. были арестованы: ФИННЕ, Виктор Николаевич, МОЛОЧКОВСКИЙ Николай Алексеевич (врачи-психиатры) и СЛАНСКИЙ Борис Владимирович (студент Медиц. Ин-та). При обыске у всех был найден различный материал, свидетельствующий об оформленном существовании «Содружества», антисоветская литература и один револьвер.

Допрошенные по существу дела арестованные показали следующее:

Начало «Содружество» получило в 1918 г., когда в него входили только СЛАНСКИЙ, Владимир Васильевич (врач), КЛИМЕНКО Дмитрий Викторович (нотариус) и МОЛОЧКОВСКИЙ Николай Алексеевич (врач). Они начали регулярно собираться на своих квартирах для совместного обсуждения политических событий из желания найти правильное отношение к Революции, а затем к последующим событиям: гражданской войне, голоду, антирелигиозной пропаганде и т. д. Одно время кружок начал принимать полу-толстовскую окраску, причем СЛАНСКИЙ даже редактировал издававшийся тогда в Москве периодический толстовский журнал, но в 1919 г. после вступления в «Содружество» новых лиц, главным образом, АНДРЕЕВСКОГО и АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА (монархистов по убеждению), «Содружество» изменило свое направление и стало ортодоксально-православным. Тогда же вступили ПАНОВ Николай Александрович (врач) и ШКОВЕРА Григорий Лаврентьевич (профессор-медик) и объединение оформилось под названием «Содружество» — «близких по духу людей», настроенных антисоветски, религиозных, интересующихся религиозно-философскими вопросами. Постепенно на заседаниях «Содружества» начали обмениваться личными воспоминаниями, политическими и общественными новостями, которые вошли в качестве постоянных тем для разговоров. ВСКОРЕ ВСЕ ПРИШЛИ К МЫСЛИ О НЕОБХОДИМОСТИ ВЫРВАТЬ МОЛОДЕЖЬ ИЗ-ПОД ПАГУБНОГО ВЛИЯНИЯ НОВЫХ ШКОЛ, ИЗЫСКИВАЛИСЬ СПОСОБЫ БОРЬБЫ. ТОГДА ЖЕ БЫЛА СОЗДАНА ДЕНЕЖНАЯ КАССА — ФОНД ДЛЯ ВЗАИМОПОМОЩИ И ПОКУПКИ НЕОБХОДИМЫХ КНИГ. В 1922 г. умерли КЛИМЕНКО и СЛАНСКИЙ, в 1926 г. из Ленинграда уезжает профессор ШКОВЕРА, в 1927 г. умирает ПАНОВ, вместо которого был принят сын СЛАНСКОГО — Борис Владимирович Сланский и «Объединение» составлялось из 5 чел. — АНДРЕЕВСКОГО, ФИННЕ, МОЛОЧКОВСКОГО, АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА и СЛАНСКОГО, приняв НА ОДНОМ ИЗ ЗАСЕДАНИЙ НАЗВАНИЕ «СОДРУЖЕСТВО» И ДАВ ВЗАИМНОЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО ХРАНИТЬ СВОИ СОБРАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ТАЙНЕ.

В 1922—23 гг. АНДРЕЕВСКИЙ, как единственный человек связанный со средней школой, обладающий организаторским талантом, начинает создавать кружки молодежи из своих школьных учеников. Втягиваются в эти кружки дети бывших дворян, состоятельных и религиозных родителей. Сперва все заинтересовываются литературными занятиями классиками, а затем под влиянием АНДРЕЕВСКОГО, члены кружка дают обещание выполнять церковные праздники, знакомиться с жизнью святых отцов, втягиваются в церковную политику, слушают доклады АНДРЕЕВСКОГО и других о церковном расколе, принимают Тихоновскую позицию и переходят к обсуждению явно политических вопросов.

В 1925 г. к кружку АНДРЕЕВСКОГО примыкают ряд преподавателей средних и высших учебных заведений: АНИЧКОВ Игорь Евгеньевич (преподават. Фонетического Ин-та, быв. гвардейский офицер), КОМАРОВИЧ, Василий Леонидович (препод. Ин-та им. Герцена, б. офицер), СУХОВ Ал-др Петрович (препод. Ин-та им. Герцена), ФИННЕ Виктор Викторович (быв. уездный предводитель дворянства), ОБНОВЛЕНСКИЙ Авенир Петрович (б. Пред. Всерос. Союза Христиан. Молодежи), которые становятся активными помощниками АНДРЕЕВСКОГО, по дальнейшему развитию кружка. Вскоре доступ для новых лиц в кружок прекращается, вводятся строгая дисциплина и конспирация. В начале 1927 г. на одном из собраний кружка, устраивается молебен (служит свящ. Тихомиров) во время которого кружок переименовывается в братство, принимая имя последнего святого — Серафима Саровского.

К этому времени АНДРЕЕВСКИЙ создает еще один кружок «подготовительный», куда попадает молодежь новой вербовки. Здесь она подвергается соответствующей предварительной обработке — проверяется. Члены одного кружка не подозревают о существовании другого, все окружено тайной, все боятся провала. Только наиболее подготовленные попадают из «подготовительного кружка» в члены «Братства», где они на общих основаниях снабжаются различными поручениями по печатанию и распространению листовок и т. д.

Вербовкой молодежи в «подготовительный кружок» занимается не только АНДРЕЕВСКИЙ и его непосредственные помощники, но и все члены «Братства» в большинстве занимающиеся в ВУЗ’ах, специально знакомящиеся со студентами, которые затем завлекаются к АНДРЕЕВСКОМУ, под видом знакомства с б. любимым учителем, имеющим большую библиотеку.

В 1927 г. несколько активных членов «Братства Серафима Саровского» — РОЗЕНБЕРГ Эдуард Карлович, ЛИХАЧЕВ Дмитрий Сергеевич, МОШКОВ Петр Павлович, СЕЛИВАНОВ Аркадий Васильевич, СПЕРАНСКИЙ Николай Евгеньевич, РАКОВ Владимир Тихонович, и МИХАНКОВ Андрей Михайлович, создают еще один кружок для специального изучения логики, который называют «Космической Академией Наук» (сокращенно «КАН»)10. ОДНАКО ЗАНЯТИЯ ЛОГИКОЙ СКОРО ОТПАДАЮТ, ЕГО МЕСТО ЗАНИМАЕТ ЧИСТАЯ ПОЛИТИКА. СТАВЯТСЯ СПЕЦИАЛЬНЫЕ ДОКЛАДЫ О ФЕВРАЛЬСКОЙ И ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИЯХ О ДЕЙСТВИЯХ СОВ.ПРАВИТЕЛЬСТВА О ТОМ, КАК ПОДВЕРГАЮТСЯ «СПЛОШНОМУ ОБМАНУ» ПРИБЫВАЮЩИЕ В СССР ИНОСТРАННЫЕ ДЕЛЕГАТЫ, О РАБОТЕ ОРГАНОВ ГПУ (СТАТИСТИКА РАССТРЕЛОВ), О ЗАСИЛИИ ЕВРЕЕВ и т. д. ВСЕ ЭТИ ДОКЛАДЫ ДЕЛАЛИСЬ ПО БЕЛОГВАРДЕЙСКОЙ ЗАГРАНИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ, КОТОРАЯ РАЗНЫМИ ПУТЯМИ К НИМ ПОПАДАЛА.

Доклад ЛИХАЧЕВА Д. С. О ДЕЙСТВИЯХ «ЧРЕЗВЫЧАЙКИ» ЗА ПЕРВЫЕ 5 ЛЕТ, ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ.11 ИЛЛЮСТРИРОВАЛСЯ СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТИСТИКОЙ РАССТРЕЛЯННЫХ:

28 епископов 1218 священников 6.000 чиновников

90.000 докторов 54.000 офицеров 26.000 солдат

70.000 помещиков 285.000 интеллигентов 193.200 рабочих

815.100 крестьян

А ДОКЛАД МОШКОВА О ЗАСИЛИИ ЕВРЕЕВ В РОССИИ «ЕВРЕИ И РОССИЯ», ОБНАРУЖЕННЫЙ У НЕГО В КВАРТИРЕ (в тезисах) ВО ВРЕМЯ ОБЫСКА, СРАВНИВАЛ СОВВЛАСТЬ С ВЛАСТЬЮ «ЕВРЕЙСКОГО КАГАЛА» ДОКАЗЫВАЛ, ЧТО НЫНЕШНИЕ СОВЕТЫ (форма правления в СССР) НЕ РУССКИЕ, А ЕВРЕЙСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ, ЧТО РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ ЯВЛЯЕТСЯ ПОПЫТКОЙ ЕВРЕЕВ ДОКАЗАТЬ СВОЕ МОГУЩЕСТВО НА ОДНОМ ИЗ СОВРЕМЕННЫХ ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ и ЧТО ВОЛНЕНИЯ, ПРОИСХОДЯЩИЕ ТЕПЕРЬ ВО ВСЕМ МИРЕ, ВЫЗВАНЫ НАТИСКОМ «ТОРЖЕСТВУЮЩЕГО ЕВРЕЙСТВА», УНИЧТОЖАЮЩЕГО НА СВОЕМ ПУТИ ВСЕ НЕ ЕВРЕЙСКОЕ, СОГЛАСНО ПЛАНУ «СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».

Кандидатуры вступавших в состав КАН’а лиц, подвергались разностороннему обсуждению, причем принимались только НАИБОЛЕЕ ПОДХОДЯЩИЕ ПО «МЫСЛИ И ДУХУ», т. е. ЛЮДИ, СЧИТАЮЩИЕ, ЧТО В «РОССИИ ЦАРИТ ТЕПЕРЬ НЕВЕРОЯТНЫЙ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ ГНЕТ и НАСИЛИЕ НАД ЖИВОЙ МЫСЛЬЮ ПОД РЕДАКЦИЕЙ ЖИДОВСТВУЮЩИХ ЧЕКИСТОВ».

Кроме этих кружков, под руководством АНДРЕЕВСКОГО СУЩЕСТВОВАЛ ЕЩЕ ОДИН КРУЖОК, СОБИРАВШИЙСЯ В КВАРТИРЕ БЫВ. БУХГАЛТЕРА ГОСТОРГА ТАЙБАЛИНА, ГРИГОРИЯ Григорьевича.

Обвиняемый МОЛОЧКОВСКИЙ, Николай Алексеевич, подтверждая в своих показаниях факт существования «Содружества 5-ти» и историю его возникновения в изложенной выше последовательности, сообщает, что собирались они в заранее назначенные дни в своих квартирах два раза в м-ц, за исключением последнего времени, когда собирались иногда в силу различных обстоятельств только 1 раз в м-ц. Денежный фонд составлялся из членских взносов «Содружества», покупки книг и др. надобностей. Услугами кассы пользовался больше всего АНДРЕЕВСКИЙ, по*следние 30 руб. из кассы были отданы семье АНДРЕЕВСКОГО после его ареста.

В отношении связи «Содружества» с деятельностью «Братства Серафима Саровского», МОЛОЧКОВСКИЙ отрицает, что «Содружество» Братством руководило.
В «Содружестве» знали, что АНДРЕЕВСКИЙ имеет ученические кружки, что он заинтересовывает их преподобным Серафимом Саровским и воспитывает в старом духе. «Поведение его мы не одобряли, считая такую деятельность насилием над сырым человеческим материалом, каким являются его ученики, но АНДРЕЕВ*СКИЙ ставил себя в роли учителя и по отношению нас».

Отказываясь от дачи общей характеристики членов «Содружества» в отношении их политических убеждений, МОЛОЧКОВСКИЙ сообщает, что все мы люди религиозные, а лично я признаю исключительно власть бога».

Обвиняемый ФИННЕ, Виктор Николаевич, б. военный врач, до революции был комендантом военно-санитарного поезда им. Великой княжны Ольги Николаевны, после попытки отрицания существования «Содружества» сознался, что членами «Содружества», кроме АНДРЕЕВСКОГО, АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА, его, ФИННЕ, МОЛОЧКОВСКОГО, СЛАНСКОГО и ШКОВЕРЫ, были еще ПАНОВ Николай Ал-дрович (ум. в 1927 г.) и ВАСМУТ Ал-др Ал-дрович, уехавший в 1924 г. заграницу. В «Содружестве» было известно о деятельности АНДРЕЕВСКОГО, создавшего ученические кружки. Члены «Содружества» посещали квартиру АНДРЕЕВСКОГО в дни собрания его учеников и лично он по предложению АНДРЕЕВСКОГО делал там доклады о творчестве Л. АНДРЕЕВА.

Не отрицая также факта денежной поддержки АНДРЕЕВСКОГО из денежного фонда «Содружества», ФИННЕ однако настаивает, что эти деньги АНДРЕЕВСКИЙ использовывал для себя лично, а не на нужды «Братства».

О СВОИХ ОТНОШЕНИЯХ К СОВВЛАСТИ ФИННЕ ОТКРОВЕННО ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО ОН СОВВЛАСТИ НЕ СОЧУВСТВУЕТ, ЧТО ОН С НЕЙ НИКОГДА НЕ ПРИМИРИТСЯ.

Уличенный в произнесении КОНТР-РЕВОЛЮЦИОННОЙ РЕЧИ НА НЕЛЕГАЛЬНОМ БАНКЕТЕ ВРАЧЕЙ от 10/II-27 г., ФИННЕ ДОПУСКАЕТ, ЧТО В ЭТОЙ РЕЧИ ОН ПРОИЗНЕС СЛОВА «ДА ЗДРАВСТВУЕТ АКАДЕМИЯ НАУК НЕ СОВЕТСКАЯ, А ИМПЕРАТОРСКАЯ», но просит принять во внимание, что он тогда находился в крайне возбужденном состоянии, после спора с врачом-коммунистом, в медицине ничего не понимающим (см. л.д.41) (спор с врачом был не на банкете).

В дальнейшем в процессе следствия выяснилось следующее:

Член «Содружества 5-ти», один из помощников АНДРЕЕВСКОГО по «Братству Серафима Саровского» б. профессор, уволенный из ЛГУ за антисоветские выступления, — АЛЕКСЕЕВ-АСКОЛЬДОВ, Сергей Алексеевич, одновременно входил в еще одну нелегальную организацию, существующую в Ленинграде, в течение нескольких лет, под названием «Воскресения», занимающуюся активной а/советской деятельностью.

АГЕНТУРНЫЕ СВЕДЕНИЯ О «ВОСКРЕСЕНЬИ»

Никаких подробностей о направлении этой организации никому в «Содружестве» известно не было, за исключением того, что в 1925 г. на одном из заседаний «Воскресенья» были приглашены руководитель «Братства» АНДРЕЕВСКИЙ, АЛЕКСЕЕВ-АСКОЛЬДОВ и б. пред. Всероссийского Союза Христ. Молодежи — член «Братства» — ОБНОВЛЕНСКИЙ для переговоров о слиянии «Братства» и «Воскресенья» и совместной работы; что во главе «Воскресенья» стоит быв. проповедник Александр Александрович МЕЙЕР и что это соглашение почему-то не состоялось.

К этому времени, после длительного агентурного наблюдения за жизнью и деятельностью Ленинградской правой интеллигенции были получены сведения, что в городе действительно существует какое-то нелегальное объединение а/советски настроенной интеллигенции, в которой видную роль играет б. преподаватель закрытого в 1926 г. духовно-пастырского училища12 , библиотекарь Публ. Библ. Александр Александрович МЕЙЕР и что это объединение организовалось следующим образом:

Вскоре после октябрьской Революции, некоторые ученые, последователи идеалистических течений в науке, профессора духовной Академии и бывшие общественные деятели, оказавшиеся отстраненными от преподавательской и общественной работы, устроились при содействии двух академиков в аппарате Ак. Наук, Публичн. Биб-ки, музеях, Академии Истории Материальной Культуры и т. д.

Не участвуя в общественной жизни и наблюдая за укреплением ненавистного им нового государственного строя, в конце 1917 г. в квартире одного из академиков члена ЦК кадетов, при участии проф. Гос. Ун-та (тоже кадета) Ивана Михайловича ГРЕВСА, собрались несколько человек для обсуждения вопроса, как сохранять чистоту русской интеллигенции «от влияния новых идей». В результате было признано желательным организовать встречи интеллигентных, одинаково мыслящих людей с таким расчетом, чтобы не нарушить старых традиций и, главным образом, сохранить свое влияние на своих бывших учеников, молодых ученых и подрастающую молодежь. Для опыта было решено связаться с проживающим в г. Москве бывшим князем Д. И. ШАХОВСКИМ, организовавшим там кружок молодежи из своих близких знакомых.

Результаты этих переговоров сказались сразу же. В ДЕКАБРЕ 1917 г. СОЗДАЕТСЯ МАЛЕНЬКИХ КРУЖОК (ядро) ИЗ ЧЛЕНОВ б. ПЕТРОГРАДСКОГО РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА — СОТРУДНИКОВ ПУБЛ. БИБЛИОТ. и АКАДЕМИИ НАУК: КАРТАШЕВА Антона Владимировича, БЫВ. МИНИСТРА ВРЕМЕН. ПРАВИТЕЛЬСТВА ПО ДЕЛАМ ВЕРОИСПОВЕДНИЙ, ПОЛОВЦОВОЙ КСЕНИИ АНАТОЛЬЕВНЫ, ДОЧЕРИ ПРИДВОРНОГО ЧИНОВНИКА (начальника архивов двора), МЕЙЕРА Ал-дра АЛЕКСАНДРОВИЧА, БЫВ. ДУХОВНОГО ПРОПОВЕДНИКА, ГРЕВСА ИВАНА МИХАЙЛОВИЧА, ПРОФЕССОРА УН-ТА, б. ОРЛОВСКОГО ПОМЕЩИКА, ФЕДОТОВА, ГЕОРГИЯ ПЕТРОВИЧА, УЧЕНИКА ГРЕВСА, и др., начинающих регулярно собираться на частных квартирах для обсуждения текущих политических событий в России.

В марте м-це 1918 г. кружок состоит уже из 18 чел. и ставится вопрос об общественной роли, задачах кружка. Тогда же выносится постановление об активной защите позиции кружка и ведении массовой работы. Для наиболее успешной работы среди населения было решено издавать периодический печатный журнал. За средствами остановки не было, и в марте был выпущен коллективный труд кружка —
№ 1 журнала социально-политического характера, названный «Свободные голоса» под редакцией А. А. МЕЙЕРА и Г. П. ФЕДОТОВА13 .

ЖУРНАЛ ПОЛНОСТЬЮ ОТРАЖАЛ ПОЗИЦИИ КРУЖКА, ОН ПРИЗЫВАЛ К БОРЬБЕ С БОЛЬШЕВИЗМОМ, ВЗЫВАЛ К ПАТРИОТИЧЕСКИМ ЧУВСТВАМ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ, ПОБУЖДАЯ ЕЕ К ОБЪЕДИНЕНИЮ ВО ИМЯ СПАСЕНИЯ РОДИНЫ.

В июне выходит следующий номер журнала, носящий такой же характер, после чего журнал прекращает свое существование, Т. К. РУКОВОДИТЕЛИ КРУЖКА НАШЛИ БОЛЕЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ ПЕРЕЙТИ К РАБОТЕ МЕНЕЕ ЗАМЕТНОЙ ДЛЯ ВЛАСТИ, ПРИДЕРЖИВАЯСЬ МЕТОДА ИНДИВИДУАЛЬНОЙ и ГРУППОВОЙ РАБОТЫ, ПОЛЬЗУЯСЬ ЛЕГАЛЬНЫМИ И НЕЛЕГАЛЬНЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ.

Взяв новый курс, кружок свою деятельность начал проводить более осторожно, принимая меры к сохранению существования кружка в тайне. В конце 1919 г. на одном из очередных заседаний кружка, достигавшего к тому времени 25—30 чел., КОНСПИРАТИВНЫЙ ХАРАКТЕР КРУЖКА ПОДЧЕРКИВАЕТСЯ ЕЩЕ РАЗ И ОН ПОЛУЧАЕТ НАЗВАНИЕ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» КАК СИМВОЛ ВОСКРЕСЕНИЯ, ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ.

В 1923 г. в Ленинграде за ряд антисоветских выступлений закрывается вольно-философская ассоциация14 , ставшая играть контрреволюционную роль. Наиболее непримиримые, активно выступавшие против Соввласти ее члены арестовываются и высылаются. Некоторые из них (профессора КАРСАВИН, ЛАПШИН, ЛОССКИЙ и др.) высылаются совершенно за пределы РСФСР, другие уезжают за границу сами и более не возвращаются.

ДО ЭТОГО ТАКЖЕ УЕЗЖАЕТ ВО ФРАНЦИЮ АНТОН ВЛАДИМИРОВИЧ КАРТАШЕВ, КОТОРЫЙ ПО ПРИЕЗДЕ В ПАРИЖ СРАЗУ НАЧИНАЕТ ИГРАТЬ КРУПНУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ РОЛЬ СРЕДИ ЭМИГРАНТОВ, ПОДНИМАЯ БОЛЬШУЮ КАМПАНИЮ ПРОТИВ СОВ.ПРАВИТЕЛЬСТВА. В ДАЛЬНЕЙШЕМ КАРТАШЕВ ИЗБИРАЕТСЯ В ПРЕДСЕДАТЕЛИ НАЦИОНАЛЬНОГО КОМИТЕТА РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ, ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ РУССКОЙ ЭМИГРАНТСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ В ПАРИЖЕ И В СОСТАВ РЕДАКЦИИ БЕЛО-ЭМИГРАНТСКОГО ЖУРНАЛА «БОРЬБА ЗА РОССИЮ», издающийся на русском языке в Париже.

После закрытия «Вольфила» легальные возможности «Воскресенья» сократились. (Вольфила использовалась как место встречи и отбора новых лиц для вербовки). Кроме этого потребовались новые меры предосторожности от провала. Из этих соображений в начале 1924 г. принимается решение собираться не всем сразу, а маленькими группами в разных квартирах, после чего собрания устраиваются не только на квартире К. А. ПОЛОВЦЕВОЙ, но и в квартирах ФЕДОТОВА, Георгий Петровича, СМОТРИЦКОГО Павла Фомича, ВАСИЛЬЕВА Павла Дмитриевича и ПИГУЛЕВСКИХ. ИЗ ОСТОРОЖНОСТИ ПРИНИМАЕТСЯ РЕШЕНИЕ, НЕ ПОСВЯЩАТЬ ВНОВЬ ПОСТУПАЮЩИХ В ОБЪЕДИНЕНИЕ ЛИЦ В СУЩЕСТВОВАНИЕ «ВОСКРЕСЕНЬЯ», ДЛЯ ЧЕГО ВЫРАБАТЫВАЕТСЯ ПЛАН, СОГЛАСНО КОТОРОГО НА НЕКОТОРЫХ ЧЛЕНОВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» ВОЗЛАГАЕТСЯ ОБЯЗАННОСТЬ СОЗДАНИЯ САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ КРУЖКОВ ПО ПОДГОТОВКЕ НОВЫХ ЛИЦ, НАМЕЧЕННЫХ ДЛЯ ВВЕДЕНИЯ В СОСТАВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ».

По этому плану вскоре удачно создаются кружки: СМОТРИЦКИЙ П. Ф. из студентов Университета, служащих Геолкома, художников — своих близких знакомых, ГРЕВС Иван Михайлович из своих б. учеников по Университету и ФЕДОТОВ из университетских товарищей.

МЕЙЕРУ удается организовать два кружка — один из студентов Ин-та им. Лесгафта, другой из учеников Богословского-пастырского училища, где он устроился в качестве преподавателя. Для видимости в кружках в первое время занимаются религиозно-философскими предметами и только вскользь затрагиваются вопросы социальные, с критикой распоряжений Соввласти. Общая линия руководство созданными кружками исходит от «Воскресенья», где кружководы обмениваются опытом работы, вырабатывая по условиям времени новые формы. КАК ПРАВИЛО В КРУЖКИ ВОВЛЕКАЮТСЯ ЛЮДИ ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЕ, РЕЛИГИОЗНЫЕ, ОСТРО ЧУВСТВУЮЩИЕ ГНЕТ СОВРЕМЕННОГО СТРОЯ, ЗАПРЕТИВШЕГО СВОБОДУ СЛОВА и СОБРАНИЙ, ЖАЖДУЩИЕ ВЫСКАЗЫВАТЬСЯ В КРУГУ БЛИЗКИХ ЛЮДЕЙ.

Удачно организует кружок с хорошим подбором участников, также Иван Михайлович ГРЕВС, привлекший к этой идее свою бывшую ученицу, консультантку рукописного отдела Ленингр. Гос. Публ. Библ. ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКУЮ Ольгу Антоновну, которая, не подозревая об истинных намерениях своего учителя ГРЕВСА и думая заняться только историей средних веков, втягивает в этот кружок целую группу своих бывших учеников по Университету, вычищенных при чистке ВУЗ’ов в 1924 г. Сама Ольга Антоновна ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКАЯ сходится во мнениях с ГРЕВСОМ в том смысле, что Соввласть недооценивает науку, что действительно нужно создать кружок молодежи для занятий с ними, хотя по их специальности Историей средних веков, чтобы она тоже не подвергалась искажению.
К тому же она чувствовала необходимость заниматься с учениками, т. к. к этому времени была Советом Университета вовсе отстранена от работы за преподавание в идеалистическом духе.

После достигнутого соглашения с ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ кружок этот быстро вырос до 25 чел. из быв. учеников ГРЕВСА и ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ, окончивших Университет в первые годы после революции, во время гражданской войны или исключенных из ВУЗ’ов при чистке, сохранивших свое идеалистическое мировоззрение и лишенных возможностей продолжать свою научную работу в ВУЗ’ах.

В 1925 г. кружок под руководством ГРЕВСА и ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ переходит также к занятиям религиозно-философскими предметами и проявляет интерес к русским бело-эмигрантам. Наиболее выявленные ученики к этому времени переводятся в состав «Воскресенья», к ним относятся с особенной заботой и пользуясь своим положением и связями руководители устраивают их на различные должности в Публ. Библиот. (Польскую комиссию) или средние учебные заведения, где в качестве преподавателей они начинают вести соответствующую воспитательную работу среди школьной молодежи.

В том же году «Воскресенье» ставит вопрос о смене, необходимости работы над молодежью с более раннего возраста, т. к. попадающие в ВУЗ’ы воспитанники советских школ очень трудно поддаются обработке, причем чем дальше, тем меньше можно рассчитывать на эту молодежь. Руководители «Воскресенья» решают для опыта устроить несколько нелегальных кружков школьной молодежи для занятия с ними по закону божьему.

Эту обязанность берет на себя сам МЕЙЕР, проводящий это постановление в жизнь через членов своего кружка, составленных из студентов последних курсов Ин-та им. Лесгафта, которые успели уже к этому времени окончить Ин-т и устроиться учительницами в школы 1 и 2-й ступени.

Повидимому кружок МЕЙЕРА из лесгафтовцев был наиболее удачным, т. к. из него чаще всего переводили в состав «Воскресенья» новых окончательно выявленных, обработанных людей. Он был наиболее дисциплинированным, «жизненным», с выработанным уставом, причем существовал он под названием «Содружество».

О другом кружке МЕЙЕРА говорили, что он находится только в зачаточном состоянии, что он занимается пока только философией религии. Не ограничиваясь этими кружками, МЕЙЕР все свободное время посвящает поискам подходящих людей, восстанавливает старые связи по «Вольфила» и организует отдельные циклы докладов в квартирах б. баронессы Марии Михайловны ТАУБЕ, монахини Эликониды Александровны ЗЫКОВОЙ, б. слушательницы Богословских курсов Ольги Николаевны ЛУГОВОЙ, на которые приглашает большое количество людей, являющихся средой для выбора МЕЙЕРОМ подходящих людей для своих кружков.

СМОТРИЦКИЙ свой кружок строит в первое время не особенно удачно, однако постепенно подбирается тоже постоянный состав, регулярно собирающийся один раз в неделю для заслушания очередных докладов, приближающихся все больше и больше к основным идеям «Воскресенья». В этом кружке, как и в других, конспирации уделяется большое внимание. ЧЛЕНАМ КРУЖКА ЗАПРЕЩАЕТСЯ ГОВОРИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ ИЛИ ЗАПИСЫВАТЬ АДРЕСА И ФАМИЛИИ СВОИХ СОЧЛЕНОВ. РАСХОДЯТСЯ СОБИРАЮЩИЕСЯ ПО ОДИНОЧКЕ, ЧТОБЫ НЕ ВОЗБУДИТЬ ПОДОЗРЕНИЯ ДВОРНИКА. СВОЙ КРУЖОК СМОТРИЦКИЙ НАЗЫВАЕТ «КУЛЬТУРНЫЙ УГОЛОК».

ПОСЛЕ 1923 г. НА СОБРАНИЯХ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» ВСЕ ЧАЩЕ ВОЗНИКАЮТ РАЗГОВОРЫ О НАСТРОЕНИЯХ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ, ПОНЕМНОГУ ПОЯВЛЯЕТСЯ БЕЛОГВАРДЕЙСКАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА, ПОДВЕРГАЮЩАЯСЯ ДЕТАЛЬНОМУ ОБСУЖДЕНИЮ. ИЗ КАКИХ-ТО ИСТОЧНИКОВ МЕЙЕР ПОЛУЧАЕТ СТАТИСТИКУ О КОЛИЧЕСТВЕ ВЫПУЩЕННОЙ В ЕВРОПЕ ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЙ И МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ВСЕ СЧИТАЮТ, ЧТО БОРЬБА ТОЛЬКО РАЗГОРАЕТСЯ И ЧТО «ПОБЕДА ХРИСТА НАД АНТИХРИСТОМ ВО ВСЕМ МИРЕ ПРИДЕТ ЧЕРЕЗ ВОСКРЕСШУЮ РОССИЮ».

ЕЩЕ БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСА К ЭМИГРАЦИИ «ВОСКРЕСЕНЬЕ» НАЧАЛО ПРОЯВЛЯТЬ С КОНЦА 1923 г., КОГДА СНОВА НЕСКОЛЬКО ЧЛЕНОВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» УЕЗЖАЮТ ЗАГРАНИЦУ И ТОЖЕ БОЛЬШЕ НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ.

В 1924 г. на одном из заседаний «Воскресенья» присутствует какой-то приезжий француз, проявивший большой интерес к деятельности «Воскресенья», о которой подробно рассказывал ему на французском языке Ив. Мих. ГРЕВС.

В НАЧАЛЕ 1925 г. УЕЗЖАЕТ ЗАГРАНИЦУ НА ВРЕМЯ, ЯКОБЫ, ПО БОЛЕЗНИ И ТАКЖЕ БОЛЬШЕ НЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ ОРГАНИЗАТОРОВ И РУКОВОДИТЕЛЕЙ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» — ГЕОРГИЙ ПЕТРОВИЧ ФЕДОТОВ. ПО ПРИЕЗДЕ ЕГО В ПАРИЖ, ФЕДОТОВ ТАК ЖЕ КАК И КАРТАШЕВ ВЫСТУПАЕТ С РЯДОМ КЛЕВЕТНИЧЕСКИХ ЗАЯВЛЕНИЙ В ПУБЛИЧНЫХ ЛЕКЦИЯХ И В ПЕЧАТИ ПО АДРЕСУ СОВ. ПРАВИТЕЛЬСТВА И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ.

С отъездом ФЕДОТОВА деятельность «Воскресенья» под влиянием МЕЙЕРА вновь перестраивается. Он выступил с большим докладом о том, что малочисленное «Воскресенье» не может уберечь от проникновения антирелигиозной пропаганды даже в среду той молодежи, которая казалось бы уже находится в сфере влияния «Воскресенья». Еще раз был поставлен вопрос о резервах, смене и серьезности «Воскресенья».

В результате долгих споров большинство согласилось с МЕЙЕРОМ, проповедывавшим идею создания общего фронта против врага всех религий — атеизма. На этом основании был разрешен доступ в «Воскресенье» наравне с православными людями других вероисповеданий, если только они подойдут под остальные требования «Воскресенья».

Однако на этой почве скоро наметились разногласия, со стороны группы лиц, заявивших о своем отказе от общей молитвы, устраивавшихся до начала всех собраний «Воскресенья», если на них будут присутствовать неправославные.

Убеждения МЕЙЕРА, что принятая еврейка не может помешать общей молитве, т. к. она солидарна с православием и дала обещание креститься — не помогли и группа до 10 чел. непримиримых перестала участвовать в общей молитве, собираясь для этой цели отдельно в своих квартирах.

Активная работа «Воскресенья» не прекращается, каждому члену Объединения дается задание использовать всякие возможности для агитации против культурно-религиозной политики Соввласти и наблюдать за лицами, сочувственно относящихся к этой агитации, которых подвергать дальнейшей обработке. Кроме этого «Воскресенье» организовало печатание на пиш. машинках и распространение среди знакомых различных докладов и произведений членов «Воскресенья» (антисоветского характера). Обязанности по «Воскресенью» уехавшего ФЕДОТОВА были переданы СМОТРИЦКОМУ, Павлу Фомичу.

Плановая работа «Воскресенья», задержавшаяся из осторожности на короткое время (после ликвидации ГПУ в ЛВО монархического кружка школьной молодежи, существовавшего под руководством Ксении Михайловны МИЛОРАДОВИЧ, в котором принимал активное участие также и Иван Мих. ГРЕВС, в июне 1927 г. и в начале 1928 г. во время следствия по делу «Братство Серафима Саровского») должна была восстановиться к концу 1928 г., когда имелось в виду перейти к более активной работе.

ПРОВАЛЫ КРУЖКА МИЛОРАДОВИЧ И «БРАТСТВА СЕРАФИМА САРОВСКОГО» ЗАСТАВИЛО «ВОСКРЕСЕНЬЕ» УДЕЛИТЬ БОЛЬШЕ ВНИМАНИЯ ВОПРОСАМ КОНСПИРАЦИИ, ПРОВОДИЛСЯ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ИНСТРУКТАЖ И БЫЛА СВЕДЕНА ОБЩАЯ ФОРМА ПОВЕДЕНИЯ ДЛЯ УЧАСТНИКОВ ВСЕХ КРУЖКОВ, В СЛУЧАЕ ИХ ПРОВАЛА И ВОЗНИКНОВЕНИЯ СЛЕДСТВИЯ.

ДАННЫЕ СЛЕДСТВИЯ

Установив на основании вышеизложенного существование в Ленинграде широко разветвленной, нелегальной антисоветской организации, активно действующей против Соввласти, состоявшей также в связи через посредство АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА Сергея Алексеевича с «Братством Серафима Саровского», оказавшимся после ликвидации организацией, поставившей себе целью воспитание школьной и ВУЗ’овской молодежи в монархическом духе, в конце декабря 1928 г. в январе 1929 года и позже с целью ликвидации «Воскресенья» и всей его сети кружков были арестованы наиболее активные его члены в количестве 61 человека.

Произведенными обысками у арестованных БЫЛИ ОБНАРУЖЕНЫ РАЗЛИЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ АНТИСОВЕТСКОГО СОДЕРЖАНИЯ, НАПЕЧАТАННЫЕ НА ПИШУЩИХ МАШИНКАХ, БЕЛОГВАРДЕЙСКИЕ ЭМИГРАНТСКИЕ ГАЗЕТЫ И ПЕРЕПИСКА, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩАЯ О СУЩЕСТВОВАНИИ В ЛЕНИНГРАДЕ НЕЛЕГАЛЬНОЙ АНТИСОВЕТСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ С СЕТЬЮ ЯЧЕЕК И
О НАМЕРЕНИИ ЭТОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОЗДАТЬ ТАКИЕ ЖЕ ЯЧЕЙКИ
В гор. МОСКВЕ.

В первое время, после ареста, на предварительном следствии почти ВСЕ АРЕСТОВАННЫЕ ОТКАЗАЛИСЬ ОТ ДАЧИ ПОКАЗАНИЙ ПО СУЩЕСТВУ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» И ЕГО ДРУГИХ КРУЖКОВ И ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ КАЖДОМУ В ОТДЕЛЬНОСТИ ИЗОБЛИЧАЮЩИХ ДОКУМЕНТОВ, АРЕСТОВАННЫЕ, ПОНЯВ БЕСПОЛЕЗНОСТЬ ПОЛНОГО ОТРИЦАНИЯ, ИЗМЕНИЛИ СВОЕ ПОВЕДЕНИЕ, ОГРАНИЧИВАЯСЬ ОДНАКО ПРИЗНАНИЕМ ЛИЧНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К «ВОСКРЕСЕНЬЮ» ИЛИ ТОМУ ИЛИ ИНОМУ ЕГО КРУЖКУ И ОСТАЛИСЬ ПРИ ПЕРВОМ РЕШЕНИИ НЕ ПОКАЗЫВАТЬ НИКАКИХ ПОДРОБНОСТЕЙ.

Из показаний части арестованных БАХТИНА, Всеволода Владимировича, ИВАНОВА Евгения Павловича, СМОТРИЦКОГО Павла Фомича и др. согласившихся давать показания (с условием не называть личностей и мест собраний), выяснилось, что «Воскресенье» со всеми своими кружками существовало до последнего дня его ликвидации, что последние собрания происходили в квартирах ПОЛОВЦЕВОЙ и СМОТРИЦКОГО 2 и 4/XII-28 г., которые были созваны после 4-х месячного перерыва с целью возобновления занятий. В дальнейшем после ряда вопросов, показаниями арестованных устанавливается картина деятельности «Воскресенья» и всех кружков за все время, при этом показаниями арестованных вполне подтверждаются все изложенные выше сведения, полученные ранее из агентурных источников. Кроме этого устанавливаются следующие подробности: руководители «Воскресенья» объединились и заняли резко враждебные Советам позиции сразу же после Октябрьской Революции.

В январе 1918 г. группа оформилась как активная единица, считавшая Октябрьский переворот черными днями в истории России, подвергающейся разорению ее неверными сынами-изменниками родины.

Победа большевиков рассматривалась как временная узурпация власти безответственной кучкой вооруженных людей, творящих волю второй или третьей державы (вторая держава Германия, третьей державой считался Интернационал). К этому времени к группе примкнули: АНЦЫФЕРОВ Н. П., СТЕБНИЦКАЯ-ПИГУЛЕВСКАЯ Н. В., ТИЛИЧЕЕВА-ОТТЕН Е. О., РОЖДЕСТВЕНСКАЯ, ЛЕВИЦКАЯ Т. П., НЕЧАЕВА Е. Н., АНЦЫФЕРОВА П. Н., БАТУРИНА С. А., ВАСИЛЬЕВ В. Д., ПИГУЛЕВСКИЙ Г. В., СМИРНОВ А. П., ГЕОРГИЕВСКИЙ М. А., ШИЛОВ И. А., МАРТЬЯНОВА М. Н., МАРКУС С. М. и друг.

В ЭТОМ СОСТАВЕ НА ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫХ СОБРАНИЯХ ЗАСЛУШИВАЛИСЬ ДОКЛАДЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА О ТЕКУЩИХ СОБЫТИЯХ, О РАБОТЕ БОЛЬШЕВИКОВ И ОБ ОБЩЕМ ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ. ДОКЛАДЧИКИ ПРИЗЫВАЛИ К ВЕРНОСТИ РОДИНЕ, ПРОТИВ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ, РАЗРУШАЮЩЕЙ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО. ИХ ДОКЛАДЫ СТЕНОГРАФИРОВАЛИСЬ, БЫСТРО РАЗМНОЖАЛИСЬ НА ПИШУЩИХ МАШИНКАХ И РАСПРОСТРАНЯЛИСЬ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ.

Обвиняемый АНЦИФЕРОВ, Николай Павлович, говоря о целях «Воскресенья», сообщает, что основной задачей группы было создание широкого общественного движения против большевиков.

В марте 1918 г. руководители «Воскресенья» получили большую сумму денег от инженера БРУСОВА, которая использовалась на создание печатного периодического «социально-политического» журнала с большим тиражем.

Издание «1 печатного журнала, названного «Свободные голоса» под редакцией МЕЙЕРА и ФЕДОТОВА в апреле 1918 г. ЯВИЛОСЬ ПЕРВЫМ БОЛЬШИМ ОТКРЫТЫМ ВЫСТУПЛЕНИЕМ ГРУППЫ ПРОТИВ УСТАНОВИВШЕЙСЯ СОВВЛАСТИ С ПРОВОЗГЛАШЕНИЕМ СВОЕЙ ПРОГРАММЫ И ЗАДАЧ (см. веществ. доказательства л. д. 2—4, том IV).

ЧЕРЕЗ «СВОБОДНЫЕ ГОЛОСА» ГРУППА ОБРАТИЛАСЬ К «РУССКИМ ЛЮДЯМ» С ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ, что «РОДИНА В ОПАСНОСТИ», «ОТЕЧЕСТВО НА КРАЮ ГИБЕЛИ», С ТРЕБОВАНИЕМ К РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ПРОБУДИТЬСЯ К ВЕРЕ И ВЫЯВИТЬ «СЛОВО РУССКОЕ» и ОБЪЕДИНИТЬСЯ ПРОТИВ БОЛЬШЕВИКОВ ЗА СОЗДАНИЕ НОВОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ И ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПЛОТИ (ст. Анцыферова — «РОССИЯ И БУДУЩЕЕ»), В ЖУРНАЛЕ «СВОБОДНЫЕ ГОЛОСА» № 1).

В статье «Лицо России», этого же номера журнала, Г. П. ФЕДОТОВ ПРОВОЗГЛАШАЯ ЗАДАЧИ организовавшейся группы, говорит следующее:

«К РОССИИ ПРИБЛИЗИЛАСЬ СМЕРТЬ, ОТВЕРНУВШИСЬ ОТ ЦАРИЦЫ, МЫ ВОЗВРАЩАЕМСЯ К СТРАДАЛИЦЕ, К МУЧЕНИЦЕ, К РАСПЯТОЙ. МЫ ДАЕМ ОБЕТ ЖИТЬ ДЛЯ ЕЕ ВОСКРЕСЕНИЯ».

ДАЛЬШЕ ФЕДОТОВ ЗАЯВЛЯЕТ: «ЕСЛИ РОССИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПАЛА НАВЕКИ, ТОГДА МЫ БУДЕМ С ЛОПАТОЙ В РУКЕ РЫТЬСЯ В ЕЕ МОГИЛАХ, ЧТОБЫ СПАСТИ ДЛЯ МИРА ОСТАНКИ БОЖЕСТВЕННОЙ КРАСОТЫ, ИЛИ МЫ УЙДЕМ НА ЧУЖБИНУ, ИСПЫТЫВАТЬ ТОСКУ ПО РОДИНЕ».

Усматривая большую опасность для России в измене союзникам, в братании солдат на фронте, МЕЙЕР в статье «Интернационал и Россия», этого же журнала, заявляет:

«МАГИЯ ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИХ ЛОЗУНГОВ, ПОДКРЕПЛЯЕМАЯ УСТАЛОСТЬЮ НАСЕЛЕНИЯ, ПРИВЕЛА К РАЗВАЛУ АРМИИ И К ТОРЖЕСТВУ НЕПРОШЕННЫХ ГОСТЕЙ. ИНТЕРНАЦИОНАЛ ОКАЗАЛСЯ НОВОЙ ДЕРЖАВОЙ, ВМЕШАВШЕЙСЯ В ВОЙНУ, СОЮЗНИЦЕЙ ГЕРМАНИИ, ЯВЛЯЮЩЕЙСЯ КРЕПКИМ ОПЛОТОМ ВСЕЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАКЦИИ. ЛОЗУНГИ ИНТЕРНАЦИОНАЛА НЕПРИМИРИМЫ С ПОНИМАНИЕМ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ И ЛЮБОВЬЮ К РОДИНЕ. «ЕДИНСТВО ТРУДЯЩИХСЯ ВСЕХ СТРАН» БАЗИРУЕТСЯ НА НАЦИОНАЛЬНОМ ОБЕЗЛИЧЕНИИ, НА ОСЛАБЛЕНИИ ЛЮБВИ К НАЦИИ, НА УГАСАНИИ ПАФОСА К ЛИЧНОМУ И ЯВЛЯЕТСЯ ПОЛНЫМ ОТРИЦАНИЕМ НАЦИОНАЛЬНОГО ЛИЦА. ТОЛЬКО РЕЛИГИОЗНОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ МОГЛО БЫ ДАТЬ ВЫХОД ИЗ ПРОТИВОРЕЧИЯ МЕЖДУ НАЦИЯМИ. ДО ТЕХ ПОР ПОКА СОЦИАЛИЗМ НЕ ПОДЧИНИТ СВОЮ ОБЩЕСТВЕННУЮ ИДЕОЛОГИЮ РЕЛИГИОЗНОЙ ИДЕЕ ЛИЧНОСТИ, ОН БУДЕТ СЛУЖИТЬ, ЦЕЛЯМ ЧУЖДЫМ ЕГО СОБСТВЕННОЙ ПРАВДЕ. ИНТЕРНАЦИОНАЛ — ЭТО СУРРОГАТ ВЕЛИКОГО ВСЕЛЕНСКОГО БРАТСТВА, КОТОРЫЙ, СОБЛАЗНЯЯ МАЛЫХ СИХ ПРАВДОЙ МИРА И ЕДИНЕНИЯ, ДЕЛАЕТ ИЗ СЕБЯ ОСОБУЮ ДЕРЖАВУ, ПОДДАННЫЕ КОТОРОЙ НЕИЗБЕЖНО СТАНОВЯТСЯ ИЗМЕННИКАМИ ДЕЛУ НАЦИОНАЛЬНОГО И ВСЯКОГО ВООБЩЕ ТВОРЧЕСТВА».

Далее в статье «О путях к возрождению» МЕЙЕР предупреждает граждан не увлекаться гражданскими торжествами, они являются подменой таинства встречи человека с божеством.

ЗАДАЧА ПРОБУЖДЕНИЯ ЛУЧШИХ ЛЮДЕЙ НАРОДА — РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ — «ВОСКРЕСЕНИЕ РОДИНЫ», ВОЗРОЖДЕНИЕ ПОДЛИННОЙ ВЕРЫ, СТАНОВЯТСЯ ИДЕАЛАМИ ОРГАНИЗОВАВШЕЙСЯ ГРУППЫ.

ПОД ЭТИМИ ЛОЗУНГАМИ скоро стекаются новые лица и ГРУППА ОФОРМЛЯЕТСЯ В ОРГАНИЗАЦИЮ ПОД СИМВОЛИЧЕСКИМ НАЗВАНИЕМ «ВОСКРЕСЕНЬЕ».

После выхода № 2 журнала «Свободные голоса», в июне 1918 г. группа решает прекратить его издание, чтобы больше не возбуждать к себе интереса со стороны большевиков. ИЗБИРАЕТСЯ НОВЫЙ МЕТОД БОРЬБЫ СКРЫТЫЙ.

На первый съезд ученых в Москве в начале 1919 г. «Воскресенье» делегирует также и своих представителей — КАРТАШЕВА и АНЦИФЕРОВА, едущих официально как бы от Лен. Ун-та. Они обязаны были выяснить настроение съехавшихся в Москву делегатов — представителей многих ВУЗ’ов многих городов, провести с ними беседы и распространить «Свободные голоса». После возвращения из Москвы информировавший о результатах съезда АНЦИФЕРОВ сообщил, что ему удалось распространить «свободные голоса», разговаривать с делегатами, но они отзывались об идеях, развиваемых в журнале, иронически.

КАРТАШЕВ ПОСЛЕ ЭТОГО СЪЕЗДА ПОЧУВСТВОВАЛ МАЛО ПОЧВЫ ДЛЯ РАБОТЫ В РОССИИ. В НАЧАЛЕ 1920 г. ОН ЭМИГРИРУЕТ В ПАРИЖ, ГДЕ СРАЗУ ЖЕ НАЧИНАЕТ БОЛЬШУЮ КАМПАНИЮ ПРОТИВ СССР, ВЫСТУПАЯ ПУБЛИЧНО И В ПЕЧАТИ С ПРИЗЫВАМИ К ПРОДОЛЖЕНИЮ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ С СОВВЛАСТЬЮ.

В это же время Бурцевская газета «Общее дело» (18 сент. 1920 г.) в статье о политических заключенных в Бутырской тюрьме сообщает, что в России усиливается религиозное движение среди интеллигенции и рабочих и что во главе этого движения стоят ЛОССКИЙ, МЕЙЕР и КАРСАВИН.

С тех пор «Воскресенье» переносит свой интерес к русской эмиграции, связывая свои действия с настроениями русских заграницей.

В ПАРИЖЕ КАРТАШЕВ БЫСТРО ПРИОБРЕТАЕТ БОЛЬШУЮ ПОПУЛЯРНОСТЬ, ОН ИЗВЕСТЕН, КАК БЫВШ. ОБЕР-ПРОКУРОР СИНОДА И МИНИСТР ПО ДЕЛАМ ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА И ИЗБИРАЕТСЯ В ПРЕДСЕДАТЕЛИ ЭМИГРАНТСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО КОМИТЕТА, А ПОЗЖЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ЭМИГРАНТСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ И ЧЛЕНОМ РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА «БОРЬБА ЗА РОССИЮ».

В КАЧЕСТВЕ СОРЕДАКТОРА ЭТОГО ЖУРНАЛА, КАРТАШЕВ ПРИДАЕТ ЕМУ ТОН «СВОБОДНЫХ ГОЛОСОВ», ПРЕКРАТИВШИХ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ В Л-ДЕ. КАЖДОЕ СОБЫТИЕ ЗАГРАНИЦЕЙ И ВНУТРИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА, КАЖДЫЙ РЕЛИГИОЗНЫЙ ПРАЗДНИК, КАРТАШЕВ СВЯЗЫВАЕТ С ИДЕЕЙ «ВОСКРЕСЕНИЯ» РОССИИ, ВОЗРОЖДЕНИЯ ВЕРЫ, ЛЮБВИ К РОДИНЕ, КОТОРАЯ ВОСКРЕСИТ БЫЛОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ И ЛИКУЮЩУЮ СИЛУ РОССИИ» (см. л. д. 36, 37, 38 том IV).

КАРТАШЕВ так же, как и «Воскресенье» считает, что ВОСКРЕСЕНИЕ РОССИИ ПРИДЕТ НЕ ЧЕРЕЗ ТУ ИЛИ ИНУЮ ПАРТИЮ, А ЧЕРЕЗ ОБЪЕДИНЕНИЕ ВСЕХ здоровых элементов нации; их первой задачей является беспощадная борьба с большевизмом, чтобы ускорить его гибель.

Мысли КАРТАШЕВА находящие оформление в «борьбе за Россию» в воззваниях Национального Комитета эмигрантов, публичных выступлениях или в лекциях эмигрантской духовной академии, почти постоянно являются идентичными идеям «Воскресенья»; вместе с этим действия «Воскресенья», как активной антисоветской организации, солидаризуются с поразительной точностью, насколько позволяют окружающие условия и рамки конспирации, с предложениями КАРТАШЕВА.

ВСЕ ЧАЩЕ И ЧАЩЕ ЧЛЕНЫ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» СЛУШАЮТ СООБЩЕНИЯ О ЖИЗНИ РУССКИХ ЗАГРАНИЦЕЙ, ОБ ИХ НАСТРОЕНИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПАРИЖЕ КАРТАШЕВА. МЕЙЕР, ДЕЛАЯ СООБЩЕНИЯ О БОРЬБЕ ДВУХ МИРОВ ХРИСТА И АНТИХРИСТА И ПРИВОДЯ СТАТИСТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О КОЛИЧЕСТВЕ ВЫПУСКАЕМОЙ ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЙ И МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ЗАГРАНИЦЕЙ, ПРИХОДИТ К НЕИЗБЕЖНОМУ ВЫВОДУ, ЧТО «ЕЩЕ НЕМНОГО БОРЬБЫ, И ГРЯДУЩАЯ ПОБЕДА ХРИСТА НАД АНТИХРИСТОМ НЕМИНУЕМА, ПРИЧЕМ ПРИДЕТ ОНА ЧЕРЕЗ РОССИЮ».

«ВОСКРЕСЕНЬЕ» ИМЕЛО ТАКЖЕ ЗАГРАНИЧНУЮ ЛИТЕРАТУРУ И ЦЕЛЫЕ ГАЗЕТЫ.

После 23 года закрытие в Ленинграде как контр-революционного гнезда вольно-философской ассоциации и высылка из Ленинграда многих ее членов за антисов. деятельность заставило «Воскресенье» насторожиться и перестроить всю свою деятельность. Многочисленные собрания «Воскресенья», происходящие еженедельно на частных квартирах, признаются опасными, они заменяются собраниями с составом не больше чем в 10 или 15 чел. С целью осторожного подбора новых членов выносится решение организовать еще несколько кружков, в которых будущие члены «Воскресенья» подвергались бы предварительной обработке и проверке благонадежности. Согласно этому плану, к концу 24 года под руководством МЕЙЕРА, ФЕДОТОВА, СМОТРИЦКОГО и ГРЕВСА организовывается 5 кружков, начинающих систематически заниматься через несколько м-цев.

Постепенно вовлеченными в эти кружки оказались следующие:

1. В кружок МЕЙЕРА «Содружество» (собир. по пятницам)

ВАХРУШЕВА Елизавета Михайловна

ЛИШКИНА Анна Леонидовна

МАКСИМОВИЧ Алексей Яковлевич

ГАНЬКОВСКИЙ Дмитрий Михайлович

ЯКОБСОН Фаня Германовна

ДАВЫДОВА Евгения Владимировна

ФЕДОРОВА Елена Семеновна

АРНСОН Тамара Наумовна

ДМИТРУК Анна Герасимовна

ВОРОНИД Николай Степанович

НЕКРАСОВА Клавдия Ильинишна

ЗЫКОВА Эликонида Ал-дровна

ЛАББЕ Эмилия Васильевна

2. В кружок ФЕДОТОВА «Переоценка ценностей» (собирался по вторникам)

ЮДИНА Мария Вениаминовна

БАТУРИНА Ал-дра Николаевна

ШИЛОВ Иван Андреевич

ГИППИУС Вера Альбертовна

МИШОНОВ Алексей Михайлович

СПИРО Мария Семеновна

ПУМПЯНСКИЙ Лев Васильевич

ПОКРОВСКИЙ Николай Александрович

ПОТУЛОВ Иван Ерофеевич

3. В кружок ГРЕВСА и ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ (собирался по субботам)

ФЕДОТОВ Георгий Петрович

БАХТИН Всеволод Владимирович

ПИГУЛЕВСКАЯ Нина Викторовна

ГЕРМАН Вера Петровна

ЛЮБЛИНСКИЙ Владимир Сергеевич

УШАКОВ Сергей Александрович

ТИХАНОВА-КЛИМЕНКО Мария Ал-дровна

ГУКОВСКИЙ Матвей Ал-дрович

ШТЕРН Георгий Ал-дрович

ВИНБЕРГ Нина Анатольевна

ЛЮБЛИНСКАЯ Ал-дра Дмитриевна

СКОШИНСКАЯ Елена Чеславовна

ВАЛЬТЕР Георгий Ульрихович

ТУБЯНСКИЙ Илья Давыдович

4. Кружок СМОТРИЦКОГО «Культурный уголок» (собирался по четвергам)

АРНСОН Тамара Наумовна

МИШЕНОВ Сергей Михайлович

ГРУЗОВА Валентина Сергеевна

КАРЕЕВ Константин Николаевич

ПРИСЕЛКОВ Сергей Васильевич

ВЕНГЕРОВСКАЯ Стелла Георгиевна

ЖУКОВ Владимир Акимович

ПАЛЕЙ Петр Николаевич

МУЛИКОВСКАЯ Елизавета Павловна

ПЛАТУНОВ Борис Аркадьевич

МУХИНА Анна Ивановна

СПИРО Мария Семеновна

ПЕШЕКИРОВА Мария Сергеевна

ТУМАНОВА Нина Владимировна

БАКАНОВА Екатерина Михайловна

ЛУКИНА Мария Васильевна

ВОЛКОВИЧ Михаил Михайлович

ГАНЬКОВСКИЙ Дмитрий Михайлович

ЯКОБСОН Фаня Германовна

ГЕЛЛАНДЕР Рудольф Оттович

ШТЕЙН Михаил Петрович

Не ограничиваясь занятиями в созданных кружках, отнимающих по расписанию дней собраний почти целую неделю, МЕЙЕР в свободные часы усиленно разыскивает старых подходящих знакомых, восстанавливает потерявшиеся связи, которые закрепляются устройствами докладов сперва на религиозно-философские темы, а затем и по современным вопросам.

Так, в конце 1924 г. МЕЙЕР восстанавливает старое знакомство со своей бывшей ученицей по Ин-ту им. Лесгафта быв. баронессой Марией Михайловной ТАУБЕ, в квартире которой организуется чтение докладов по религиозно-философским и современным вопросам. По совету МЕЙЕРА, ТАУБЕ на эти доклады до 10 чел., из коих постоянными слушателями МЕЙЕРА остались: брат ТАУБЕ — Сергей Михайлович ТАУБЕ, быв. гвардейский офицер, РОЗЕНШИЛЬД-ПАУЛИН, тоже б. гвард. офицер, ЛУГОВАЯ Ольга Николаевна, слушательница богословских курсов, ДЕОМИДОВА Елена Сергеевна (врач) и ТАЙБАЛИНЫ Григ. Григорьевич и Евгения Андреевна.

Через некоторое время супруги ТАЙБАЛИНЫ, заинтересованные лекциями МЕЙЕРА, связавшись с руководителем «Братства Серафима Саровского» — Иваном Михайловичем АНДРЕЕВСКИМ, создают у себя самостоятельный кружок молодежи, привлекаемой поэтическим талантом ТАЙБАЛИНА. В 1925 г. кружок этот оформляется после некоторых собраний в квартире ТАЙБАЛИНА в следующем составе, не считая самих ТАЙБАЛИНЫХ:

АПОЛЛОНСКОЙ-СТРАВИНСКОЙ Инны Ал-дровны

ДИДЕРИХСА Михаила Михайловича

ВАЛЬДГАРДТА Павла Петровича

БЕЛЬГАРДТА Валериана Валериановича

БАХТИНА Бориса Владимировича

РОМЕНСКОЙ Веры Васильевны

РОМАНОВА Ивана Романовича

КЕПЕЛЬ Ал-дра Ал-дровича

МЮЛЛЕР Василия Федоровича

КАТЕНИНОЙ Анны Алексеевны

АНИЧКОВА Игоря Евгеньевича

БАРКОВСКОГО Михаила Михайловича

МИХАНКОВА Андрея Михайловича

ТАУБЕ Сергея Михайловича

КОНЮЧЕНКО Андрея Тимофеевича15 и какого-то священника.

ЗАНИМАЯСЬ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ОТВЛЕЧЕННЫМИ ВОПРОСАМИ, КРУЖОК СКОРО ПОД ВЛИЯНИЕМ ТАЙБАЛИНА, АНИЧКОВА, КЕПЕЛЬ, МИХАНКОВА И АПОЛЛОНСКОЙ-СТРАВИНСКОЙ, МОНАРХИСТОВ ПО УБЕЖДЕНИЯМ, ПРИНИМАЕТ ЧИСТО МОНАРХИЧЕСКУЮ ОКРАСКУ.

Показаниями участников кружка, обвиняемых: ДИТЕРИХСА М. М., КАТЕНИНОЙ А. А., ТАУБЕ С. М. и ВАЛЬГАРДТА П. П. С ЯСНОСТЬЮ УСТАНАВЛИВАЕТСЯ, ЧТО КРУЖОК ТАЙБАЛИНА, СУЩЕСТВОВАВШИЙ ДО 1928 г., ЗАНИМАЛСЯ ОБСУЖДЕНИЕМ ЦЕРКОВНЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ВОПРОСОВ В МОНАРХИЧЕСКОМ ДУХЕ. ПОЧТИ НА КАЖДОМ СОБРАНИИ ВСЕ РАЗГОВОРЫ СВОДИЛИСЬ К ОЦЕНКЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, К УТВЕРЖДЕНИЮ, ЧТО РЕВОЛЮЦИЯ С ПРАВОСЛАВИЕМ НЕ СОВМЕСТИМА, И НЕОБХОДИМОСТИ УСТАНОВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ, СУЩЕСТВОВАВШЕГО ДО РЕВОЛЮЦИИ, ЯВЛЯЮЩЕГОСЯ СТРОЕМ ХРИСТИАНСКИМ.

В кружке читались различные доклады, из коих выделялись особенно своим антисоветским содержанием доклады АНДРЕЕВСКОГО «Оптина Пустынь» и АНИЧКОВА «Антихрист».

Последний в своем большом докладе доказывал, что СОВВЛАСТЬ ЯВЛЯЕТСЯ ВЛАСТЬЮ АНТИХРИСТА, ПРОТИВ КОТОРОЙ НУЖНО ВСЕМИ СРЕДСТВАМИ АКТИВНО БОРОТЬСЯ.

Много ВНИМАНИЯ В КРУЖКЕ ТАКЖЕ УДЕЛЯЛОСЬ «ЕВРЕЙСКОМУ ВОПРОСУ». ТАЙБАЛИН, ПРОВОДИВШИЙ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ БЕСЕДЫ, ДОКАЗЫВАЛ, ЧТО ИСТОЧНИКОМ ВСЕХ НЕСЧАСТИЙ В РОССИИ ЯВЛЯЮТСЯ ЕВРЕИ, ЧТО В РОССИИ ЕВРЕЙСКОЕ ЗАСИЛЬЕ И ЧТО НАСТУПИТ ОБЛЕГЧЕНИЕ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ИЗГНАНИЯ ВСЕХ ЕВРЕЕВ (см. л. д. 473, 489 т. 2).

Наиболее активные члены кружка не порвавшие с ним связь до последнего времени следующие:

ДИТЕРИХС М. М.

ВАЛЬДГАРТ П. П.

БАХТИН Б. В.

КАТЕНИНА А. А.

ТАУБЕ С. М.

ТАЙБАЛИНА Е. А.

Все они сознались в принадлежности к этому кружку. Члены кружка АПОЛЛОНСКАЯ-СТРАВИНСКАЯ И. А. и ТАЙБАЛИН Г. Г., ВО ВРЕМЯ СЛЕДСТВИЯ ОТ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО ПОКАЗАНИЙ ОТКАЗАЛИСЬ.

Участники кружка АНИЧКОВ Игорь Евгеньевич, МИХАНКОВ Андрей Михайлович и АНДРЕЕВСКИЙ Иван Михайлович, привлечены были к ответственности по другому делу, по которому осуждены к заключению в концлагерь на разные сроки. КЕПЕЛЬ Ал-др Ал-дрович привлекался по делу ордена «Святого Грааля»16 , по которому тоже был осужден к заключению в лагерь на три года. Остальные члены кружка не были привлечены по этому делу, за выездом их из Ленинграда в неизвестное направление.

Кроме квартиры б. баронессы ТАУБЕ, МЕЙЕР использовывал для докладов квартиру посещавшей ТАУБЕ — ЛУГОВОЙ Ольги Николаевны, где постепенно начали собираться бывшие слушатели богословского-пастырского училища. Эта группа, готовившаяся к пастырской деятельности и не закончившая курс учения из-за закрытия Адм. Отделом училища, быстро организовавшаяся вокруг МЕЙЕРА, выросла в большой нелегальный кружок.

В ДАЛЬНЕЙШЕМ ЭТОТ КРУЖОК МЕЙЕРОМ БЫЛ ЗАЧИСЛЕН ОДНИМ ИЗ КРУЖКОВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ», НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ОН ПРЕВРАТИЛСЯ В ОБЪЕДИНЕНИЕ МОНАРХИЧЕСКИ-НАСТРОЕННЫХ ЦЕРКОВНИКОВ, ОТКРЫТО ВЫСКАЗЫВАВШИХ СВОИ СИМПАТИИ МОНАРХИЧЕСКОМУ ОБРАЗУ ПРАВЛЕНИЯ.

За все время в кружок были втянуты следующие лица:

НАЗАРОВ Борис Михайлович

БАХТИН Михаил Михайлович

БАЗУНОВ Ал-др Ал-дрович

ДМИТРИЕВСКИЙ Алексей Афанасьевич

ГОЛУБИНСКИЙ Ал-др Иванович

СЛАНСКИЙ Павел Петрович

ЗЫКОВА Эликонида Ал-дровна

ЛУГОВАЯ Ольга Николаевна

ТЕНЧИНСКАЯ Евгения Люциановна

АЛЯВДИН Анатолий Павлович [отчеркнуто и приписка «и др.»]

ФИННЕ Виктор Викторович

БАРЫШЕВА Любовь Ал-дровна [отчеркнуто и приписка «до»]

ДУКЕЛЬСКАЯ Ирина Николаевна

НАЗАРОВА Елена Адамовна

ХАРЛАМОВА Евгения Николаевна

ДЯГТЕРЕВА Вера Ал-дровна

АЛЕКСАНДРОВ Николай Ал-дрович

ЕГОРОВ Гурий Михайлович

МУШНИКОВА Анна Филипповна

ЖАРКОВ Петр Иванович

ШАЛИСКО Мария Ивановна

Показаниями обвиняемых членов этого кружка во время следствия устанавливается:

Интерес к организации этого кружка был пробужден МЕЙЕРОМ еще в 1923—24 г.г., когда Эликонида Ал-дровна ЗЫКОВА посещала собрания «Содружества», а ЕГОРОВ Гурий Михайлович собрания «Воскресенья» и ЛУГОВАЯ Ольга Николаевна лекции МЕЙЕРА в квартире М. М. ТАУБЕ. Кружок оформлялся постепенно, входили в него исключительно слушатели и преподаватели Богословского-пастырского училища, активные сторонники патриарха Тихона.

В 1925 г. после закрытия Богословско-пастырского училища и смерти его ректора — Ивана Павловича ЩЕРБОВА, покровительствовавшего, но удерживающего эту группу антисоветски настроенных слушателей от активных выступлений, группа быстро организовалась и, выбрав президиум из 3-х лиц — НАЗАРОВА Бориса Михайловича (б. морской офицер), АЛЕКСАНДРОВА Николая Ал-дровича (б. офицер) и ЗЫКОВОЙ Эликониды Ал-дровны (б. участник антисоветского заговора) начала регулярно собираться на своих квартирах для обсуждения церковной политики, текущих событий (разногласия в ВКП(б) и принятия возможных мер борьбы с анти-религиозной пропагандой. Президиум кружка регулярно собирал сведения и информировал всех членов о происходящих в Ленинграде и в других местах арестах среди духовенства, нуждающихся в материальной помощи. В этих случаях по распоряжению президиума организовывался сбор пожертвований среди прихожан тихоновских церквей. Деньги равномерно распределялись среди наиболее нуждающихся арестованных. Для лиц нуждающих в экстреной денежной помощи, средства брались из денежного фонда кружка, составлявшегося из членских взносов. Собрания по очереди происходили в следующих квартирах:

НАЗАРОВА Бориса Михайловича, ТЕНЧИНСКОЙ Евгении Люциановны, МУШНИКОВОЙ Анны Филипповны, ЗЫКОВОЙ Эликониды Ал-дровны, ДЕГТЯРЕВОЙ Веры Ал-дровны, БАРЫШЕВОЙ Любовь Ал-дровны, ЛУГОВОЙ Ольги Николаевны и БАХТИНА Михаила Михайловича.

Все хранилось в полной тайне, прием новых лиц производился после предварительного обсуждения каждой кандидатуры и решения большинством голосов.

Обвиняемый БАЗУНОВ Ал-др Ал-дрович в своих показаниях сообщил, ЧТО ПОЛИТИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ КРУЖКА ВЫЯВИЛАСЬ СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ РЕКТОРА БОГОСЛОВСКОГО ИН-ТА — ЩЕРБОВА В 1925 г., когда НАЗАРОВ Борис Михайлович, ЗЫКОВА Эликонида и другие, повели агитацию за создание более организованных форм занятий и БЫЛ ИЗБРАН ПРЕЗИДИУМ В ВЫШЕУПОМЯНУТОМ СОСТАВЕ, ПОД ВЛИЯНИЕМ КОТОРОГО ВЕСЬ КРУЖОК СТАЛ РЕЗКО ВРАЖДЕБНЫМ СОВВЛАСТИ.

Когда была опубликована декларация заместителя патриарха митр. Сергия, призывавшая верующих к лойяльности и сочувствию интересам Сов. страны, КРУЖОК ЕЩЕ БОЛЬШЕ ПОДЧЕРКНУЛ СВОЕ ВРАЖДЕБНОЕ ОТНОШЕНИЕ К СОВВЛАСТИ. Более способные члены кружка занимались религиозной агитацией, критиковали действия Соввласти, где только представлялось возможным, в церквах или на улице. Особенно такой способностью отличалась ЗЫКОВА Эликонида Ал-дровна, не стеснявшаяся абсолютно ничем, даже присутствием коммунистов.

Относительно декларации митр. Сергия, члены кружка распространяли слухи, что она обнародована под влиянием безбожной власти, а сам митр. Сергий состоит на службе в ГПУ.

В 1927 г. кружком был изготовлен для распространения специальный сборник из избранных докладов, прочитанных в разное время — МЕЙЕРОМ, НАЗАРОВЫМ, МУШНИКОВОЙ, ТЕНЧИНСКОЙ и др. Печатался он на пишущих машинках под личным руководством Эликониды Ал-дровны ЗЫКОВОЙ. Кроме этого кружком распространялись различные церковные листовки, тенденциозно освещавшие взаимоотношения церкви с Соввластью.

Из общего состава кружка по мнению БАЗУНОВА, своей явной непримиримостью с Соввластью выделялись: МЕЙЕР, НАЗАРОВ, АЛЕКСАНДРОВ, ЗЫКОВА, ТЕНЧИНСКАЯ, МУШНИКОВА, причем в 1928 г., КОГДА ОН, БАЗУНОВ ЕЩЕ РАЗ ОКОНЧАТЕЛЬНО УБЕДИЛСЯ, ЧТО В КРУЖКЕ ПОЛИТИКА ЗАСТУПИЛА МЕСТО РЕЛИГИИ, ОН УШЕЛ ИЗ ЕГО СОСТАВА.

Из показаний члена кружка ДМИТРИЕВСКОГО Алексея Афанасьевича, быв. профессора Киевской и Петроградской Духовных Академии и ученый секретарь Российского Палестинского О-ва, видно, что он, ДМИТРИЕВСКИЙ, знал о существовании этого кружка, неоднократно приглашался на собрания и что несколько собраний происходило даже в его квартире.

В дополнение к изложенному ДМИТРИЕВСКИЙ показал: что после сделанного им ДОКЛАДА НА ТЕМУ ОБ «ОТНОШЕНИИ ЦЕРКВИ К ГОСУДАРСТВУ», В КОТОРОМ ОН ДАЛ НЕЖЕЛАТЕЛЬНУЮ ДЛЯ ЧЛЕНОВ КРУЖКА ОЦЕНКУ ПОЛОЖЕНИЯ ЦЕРКВИ В ЦАРСКОЙ РОССИИ, В ДАЛЬНЕЙШЕМ к участию на собраниях не привлекался.

ВО ВРЕМЯ ЭТОГО ДОКЛАДА, КОГДА ДМИТРИЕВСКИЙ ДОКАЗЫВАЛ, ЧТО ДЕКРЕТ СОВВЛАСТИ ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА ЯВЛЯЕТСЯ ДЛЯ ЦЕРКВИ БОЛЬШИМ БЛАГОМ, Т. К. ЦЕРКОВЬ, НАХОДЯСЬ В СОЮЗЕ С САМОДЕРЖАВИЕМ, ПОСТОЯННО НАРУШАЛА ИСТИННЫЕ, ПРАВИЛЬНЫЕ СВОИ ОСНОВЫ, ОН ВСТРЕТИЛ СО СТОРОНЫ ВСЕХ НЕОЖИДАННЫЙ ДЛЯ СЕБЯ ОТПОР. ВСЕ БЫЛИ ТОГО МНЕНИЯ, ЧТО СУЩЕСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ ДЛЯ НИХ БЫЛО БОЛЬШИМ СЧАСТИЕМ, В СИЛУ ТОГО, ЧТО ЦЕРКОВЬ И ВСЕ ВЕРУЮЩИЕ НАХОДИЛИСЬ ПОД БОЛЬШИМ ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ ВЛАСТИ, ПО ЭТОМУ ВОПРОСУ, ВЫСТУПАЯ СТОРОННИКАМИ НЕОГРАНИЧЕННОЙ МОНАРХИИ, ЕМУ, ДМИТРИЕВСКОМУ, ВОЗРАЖАЛИ ДАЖЕ САМЫЕ БЛИЗКИЕ ЕГО УЧЕНИКИ: ГОЛУБИНСКИЙ, ЗЫКОВА, НАЗАРОВ, АЛЕКСАНДРОВ И ДРУГИЕ. ДМИТРИЕВСКИЙ СЧИТАЕТ, ЧТО ИМЕННО ЭТОТ ДОКЛАД И ПОСЛУЖИЛ ПРИЧИНОЙ ЕГО УСТРАНЕНИЯ ИЗ КРУЖКА, Т. К. С ТЕХ ПОР ПОЧТИ ВСЕ ЧЛЕНЫ КРУЖКА ВСТРЕЧАВШИЕСЯ С НИМ НА УЛИЦАХ ПЕРЕСТАЛИ ЕМУ ПОДАВАТЬ РУКУ И ЗДОРОВАТЬСЯ.

ПО ЕГО МНЕНИЮ ВСЕ ЧЛЕНЫ КРУЖКА ЯВЛЯЮТСЯ ФАНАТИКАМИ, НЕ ЖЕЛАЮЩИМИ СЛЫШАТЬ ПРОТИВНЫХ ИХ УБЕЖДЕНИЯМ РЕЧЕЙ, ЖИВУЩИМИ СТАРЫМИ УБЕЖДЕНИЯМИ, НЕ РАССУДКОМ, А ЧУВСТВАМИ, СЧИТАЮЩИМИ, ЧТО ХОРОШО ТОЛЬКО ТО, ЧТО СУЩЕСТВОВАЛО ПРИ СТАРОМ РЕЖИМЕ.

Обвиняемый НАЗАРОВ Б.М. неоднократно арестовавшийся ранее за контр-революционную деятельность, признавшись в своих показаниях, в соорганизации кружка и активной деятельности в нем (чтение докладов, вербовка новых лиц, сбор пожертвований для арестованных, собирание о них сведений и т. д.) отказался от каких бы то ни было подробных по данному делу показаний (см. л. д. 195 т. 3).

Относительно издания кружком печатного сборника, количества выпущенных номеров, места печатания и техники его распространения, НАЗАРОВ ограничился указанием, что сборник издавался по инициативе МЕЙЕРА, помещавшего там свои статьи «Религия и Коммунизм», что лично он также передал для сборника статью «Происхождение Христианства» и что печатание его производилось на пишущих машинках под наблюдением ЗЫКОВОЙ.

КАСАЯСЬ СВОИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ С МЕЙЕРОМ, НАЗАРОВ ДОБАВЛЯЕТ, ЧТО В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ОН РАЗОШЕЛСЯ С НИМ ВО МНЕНИЯХ ПО ВОПРОСУ ПРОПОВЕДУЕМОГО МЕЙЕРОМ СОЗДАНИЯ ОБЩЕГО ФРОНТА ПРОТИВ АТЕИЗМА, КОТОРЫЙ (ФРОНТ) ДОЛЖЕН БЫЛ ОБЪЕДИНИТЬ ДЛЯ СОВМЕСТНОЙ БОРЬБЫ ВЕРУЮЩИХ ВСЕХ ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ. ОН, НАЗАРОВ, НЕ СЧИТАЛ ДЛЯ СЕБЯ ВОЗМОЖНЫМ УЧАСТВОВАТЬ В ОБЩЕЙ БОРЬБЕ С НЕПРАВОСЛАВНЫМИ, ОХАРАКТЕРИЗОВАВ МЕЙЕРА, КАК УБЕЖДЕННОГО МОНАРХИСТА, НАЗАРОВ ОТМЕЧАЕТ, ЧТО В ВОПРОСАХ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ МЕЙЕР ПРИДЕРЖИВАЛСЯ КАТОЛИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ.

О СВОИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ УБЕЖДЕНИЯХ НАЗАРОВ С ГОРДОСТЬЮ ЗАЯВИЛ, ЧТО ОН ВСЕ ВРЕМЯ ЯВЛЯЕТСЯ ГОРЯЧИМ ПРИВЕРЖЕНЦЕМ МОНАРХИЧЕСКОГО СТРОЯ.

Все остальные члены этого кружка, признавшись в своей личной к нему принадлежности, отказались от дачи подробных показаний

[часть строки утрачена]

В кружке СМОТРИЦКОГО занятия также велись по намеченному в «Воскресеньи» плану. Разбирая в первое время темы совершенно нейтральные «Красота», «Совершеннолетие» и т. д., СМОТРИЦКИЙ лишь постепенно приближал занятия к идеям «Воскресенья». ПОСТЕПЕННО ЕГО ДОКЛАДЫ ПРОНИКАЛИСЬ ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЙ УСТАНОВКОЙ, ОТРИЦАНИЕМ ЦЕННОСТИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ, КРИТИКОЙ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО МЕТОДА В НАУКЕ. ДОКЛАДЫ СОПРОВОЖДАЛИСЬ ИРОНИЧЕСКИМИ ВЫПАДАМИ ПО АДРЕСУ СОВВЛАСТИ, А ДЛЯ ПОДНЯТИЯ НАСТРОЕНИЯ, СМОТРИЦКИЙ УПОТРЕБЛЯЕТ ВЫРАЖЕНИЯ ВРОДЕ «ПРЕСЛОВУТАЯ ЭКОНОМИКА», «ПЯТИГЛАВАЯ ГИДРА», «ПРОБА НАРОДНЫХ ЧЕРЕПОВ» и т. п.

ДЛЯ УКРЕПЛЕНИЯ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ ОФОРМЛЕННОСТИ КРУЖКА И СОБЛЮДЕНИЯ ПРАВИЛ КОНСПИРАЦИИ, СМОТРИЦКИЙ УСТРАИВАЛ СПЕЦИАЛЬНЫЕ БЕСЕДЫ. КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЛОСЬ ДЕЛАТЬ ПИСЬМЕННЫЕ ОТМЕТКИ НА СОБРАНИЯХ, ГОВОРИТЬ О КРУЖКЕ ПО ТЕЛЕФОНУ ИЛИ УПОТРЕБЛЯТЬ В ПИСЬМАХ СЛОВА — «ЗАСЕДАНИЕ», «КРУЖОК»
и т. д.

Наиболее активными членами кружка являлись: ГРУЗОВА Валентина Сергеевна, КАРЕЕВ Константин Николаевич, ПРИСЕЛКОВ Сергей Вас., ВЕНГИРОВСКАЯ Стелла Георгиевна, БАКАНОВА Екатерина Михайловна и МИШЕНОВ Алексей Михайлович.

Последний был соорганизатором кружка, вербовщиком новых членов. Технически собрания проводились испытанным «Воскресеньем» способом: Был установлен определенный день собраний — четверг, для избежания подозрений со стороны посторонних лиц — соседей по квартирам, дворников, собрания устраивались в различных квартирах поочередно, участники собраний высказывались один за другим по кругу справа налево, соблюдая абсолютную тишину, громкие разговоры не допускались. Прием новых лиц производился с большой осторожностью.

Член кружка ЛУКИНА Мария Васильевна, принятая СМОТРИЦКИМ через ЖУКОВА и МИШЕНОВА, осенью 1928 г. в своих показаниях сообщает, что одно время кружком использовывалось для собраний помещение 203 совшколы. Кружок существовал все время, собираясь еженедельно до момента арестов, причем за время ее нахождения в кружке были заслушаны различные доклады, из коих она помнит: «Об искусстве» (СМОТРИЦКИЙ), «О городе и деревне» (ЖУКОВ), «Бесполезное письмо» (СМОТРИЦКИЙ), «О нормах личности» (ГРУЗОВА), «О пуговице» (СМОТРИЦКИЙ), «Материальная культура» (КАРЕЕВ), «О внешних формах работы кружка» (МИШЕНОВ), «Вчера и завтра» (СМОТРИЦКИЙ). Каждый раз много говорилось об осторожном введении новых лиц, о более серьезном отношении к кружку, к беседам и осторожности вообще. По словам СМОТРИЦКОГО кружок из себя представляет общество людей друг друга изучающих, стремящихся к свободе. Характеризуя более активных членов кружка, ЛУКИНА сообщает: СМОТРИЦКИЙ был настроен крайне антисоветски, все его симпатии постоянно были на стороне монархического строя. ГРУЗОВА Валентина Сергеевна во всем разделяла мнение СМОТРИЦКОГО, временами она выдвигалась на первый план, развивая значительно большие масштабы по широте и глубине философских положений с явным антисоветским устремлением. ГРУЗОВА обладая большим образованием (кончила три факультета) часто являлась большой поддержкой СМОТРИЦКОГО.

МИШЕНОВ Алексей Михайлович разделял также мнение СМОТРИЦКОГО И ЯВЛЯЛСЯ СООРГАНИЗАТОРОМ КРУЖКА, НАБЛЮДАТЕЛЕМ ЗА ПОВЕДЕНИЕМ ЕГО ЧЛЕНОВ.

НАЗНАЧЕННАЯ ЗАРАНЕЕ ТЕМА НИКОГДА НЕ СОБЛЮДАЛАСЬ И НЕ ОПРЕДЕЛЯЛА СОДЕРЖАНИЕ БЕСЕДЫ. НАЗВАНИЕ ДОКЛАДА ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ВНЕШНИМ МОТИВОМ, ПОВОДОМ ДЛЯ РАЗГОВОРА. ВСЕ ЗАВИСЕЛО ОТ ДОКЛАДЧИКА, ПРИДАВАВШЕГО БЕСЕДЕ ЖЕЛАЕМЫЙ ХАРАКТЕР. ЧАЩЕ ВСЕГО ДЕЛАЛ ЭТО СМОТРИЦКИЙ, НАЧИНАВШИЙ ГОВОРИТЬ, НАПРИМЕР, О «ПУГОВИЦЕ» ИЛИ «ОБ ИСКУССТВЕ», А НА САМОМ ДЕЛЕ ВЫСКАЗЫВАЛСЯ СОВЕРШЕННО О ДРУГОМ И ЯВНО В АНТИСОВЕТСКОМ ДУХЕ.

Комплектуя постепенно состав «Воскресенья» из наиболее проверенных. обработанных, «благонадежных» членов перечисленных выше кружков, за все время в состав «Воскресенья» были введены следующие:

ВАХРУШЕВА Елизавета Михайловна

ДМИТРУК Анна Герасимовна

МАКСИМОВ Алексей Яковлевич

ДЕДОК Анастасия Анатольевна

НЕКРАСОВА Клавдия Ильинишна

АРНСОН Тамара Наумовна

ЛИШКИНА Анна Леонидовна

ЛАББЕ Эмилия Васильевна

СМОТРИЦКАЯ Татьяна Михайловна

ЦЕЗАРЕВА-БОЯРОВА Юлия Андреевна

ИВАНОВ Евгений Павлович

ЮДИНА Мария Вениаминовна

ТИЛИЧЕЕВА-ОТТЕН Евгения Оскаровна

ПУМПЯНСКИЙ Лев Васильевич

ГРЕВС Иван Михайлович

БАХТИНА Евгения Савельевна

БАХТИН Всеволод Владимирович

ДЕДОК Ольга Анатольевна

АЛЕКСЕЕВ-АСКОЛЬДОВ Сергей Алекс.

АНЦЫФЕРОВ Николай Павлович

СМИРНОВ Алексей Петрович

ПЕТРОВА-МЕНЖИНСКАЯ Ольга Николаевна

ГИППИУС Татьяна Николаевна

СПИЦИН Николай Васильевич

ГЕРМАН Вера Петровна

ГИППИУС Вера Альбертовна

ШТЕЙН Вера Федоровна

ШИЛОВ Иван Андреевич

ДРУЖКИН Самуил Самуилович

ДРУЖКИНА Вера Андрониковна

ЗИЛЬБЕРШТЕЙН Сильвия Семеновна

МАРКУС София Львовна

Кроме перечисленных лиц, членами «Воскресенья» состояло еще 4 чел., эмигрировавших после КАРТАШЕВА заграницу.

В 1925 г. заграницу, якобы, на время уезжает и больше не возвращается Георгий Петрович ФЕДОТОВ, который по приезде в Париж подобно КАРТАШЕВУ участвует в большой антисоветской кампании, выступая публично и в печати с контр-революционными призывами. В дальнейшем ФЕДОТОВ так же как и КАРТАШЕВ становится видным политическим деятелем среди эмигрантов — непримиримых контр-революционеров.

Чтобы ликвидировать образовавшийся в «Воскресеньи» пробел из-за отъезда ФЕДОТОВА, ряд его обязанностей берет на себя сам МЕЙЕР, причем для экономии времени почти все члены «Содружества» переводятся МЕЙЕРОМ в «Воскресенье», а само «Содружество» постепенно прекращает свое самостоятельное существование. Во многом замещает ФЕДОТОВА — СМОТРИЦКИЙ, успевший к этому времени завоевать в «Воскресенье» со стороны всех его участников полное уважение.

В дальнейшей своей деятельности руководители «Воскресенья»: МЕЙЕР А. А., ПОЛОВЦЕВА К. А. (к этому времени неофициальная жена МЕЙЕРА, продолжавшего в то же время жить со своей старой семьей), СМОТРИЦКИЙ П. С., АНЦИФЕРОВ Н. П., БАХТИН В. В. применяют в своей нелегальной антисоветской работе различные способы, меняя их согласно условиям и степени выгодности.

Подобно тому, как КАРТАШЕВ в эмиграции, объявивший в политической платформе центральной группы содействия «Борьбе за Россию», что в данный момент не так важна работа отдельной политической партии, а необходимо до полного очищения России от большевиков объединение всех политических партий и групп.

«Воскресенье» также не дает прямого ответа своим членам о своих политических позициях, хотя и не осуждает все чаще возникающих и укрепляющихся у членов «Воскресенья» монархических взглядов.

С начала 1926 г. как бы по предложению белогвардейской эмиграции сказавшей устами своего представителя КАРТАШЕВА, что наиболее важным фронтом в России является сохранение единой православной церкви, в недопущении дальнейших церковных расколов, «Воскресенье» начинает интересоваться церковной политикой. Вносится специальный пункт в программу «ведение религиозной агитации и противодействие антирелигиозной пропаганде». Сам МЕЙЕР целиком проникается церковными делами, руководит выше описанным кружком из бывших слушателей Богословского училища, всецело перешедших на сторону Ленинградской группы реакционного духовенства, так называемых иосифлян.

Обвиняемый БАХТИН Всеволод Владимирович характеризует этот период деятельности «Воскресенья» следующим образом: «Соввласть вопросы культурного развития страны связала со своей политикой. Наша организация выступала против этих мероприятий и чем дальше, тем больше развивала религиозную агитацию. Хотя насколько я знаю, члены нашей организации и не были распределены для ведения агитации по определенным районам города, но каждый имел свои места, где он прививал идеи «Воскресенья», пользуясь каждой возможностью».

К ТОМУ ЖЕ ВРЕМЕНИ ОТНОСИТСЯ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ВЕРЫ ПЕТРОВНЫ ГЕРМАН, СДЕЛАННОЕ ДРУГОМУ ЧЛЕНУ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» — БАХТИНУ ВСЕВОЛОДУ ВЛАДИМИРОВИЧУ, СОБИРАТЬ СВЕДЕНИЯ И ПИСАТЬ ОЧЕРКИ О СОВРЕМЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ РУССКОЙ ЦЕРКВИ ДЛЯ РЕДАКЦИИ БЕЛОГВАРДЕЙСКИХ ЗАРУБЕЖНЫХ ГАЗЕТ. ПО СЛОВАМ ГЕРМАН ОНА ИМЕЛА ВСЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ПЕРЕПРАВКИ ЭТИХ СВЕДЕНИЙ ЧЕРЕЗ ГРАНИЦУ.

ИЗЫСКИВАЯ ВСЕ ВРЕМЯ НОВЫЕ ФОРМЫ РАБОТЫ НА РЕЛИГИОЗНОМ ФРОНТЕ, В 1927 г. В ОТВЕТ НА РАСПОРЯЖЕНИЕ НАРКОМПРОСА ОБ АНТИРЕЛИГИОЗНОМ ВОСПИТАНИИ ШКОЛЬНОЙ МОЛОДЕЖИ, «ВОСКРЕСЕНЬЕ» ОРГАНИЗУЕТ ДЛЯ ОПЫТА ДВА ШКОЛЬНЫХ КРУЖКА, ЗАНИМАЮЩИХСЯ С ДЕТЬМИ ЗАКОНОМ БОЖЬИМ.

Поручение организовать эти кружки получили члены «Воскресенья» преподавательницы школ I и II ст. ВАХРУШЕВА и ЛИШКИНА.

Мобилизуя таким образом все силы для религиозной агитации и противодействия антирелигиозной пропаганде, МЕЙЕР проводит в «Воскресенье» новую идею — идею создания единого фронта верующих разных вероисповеданий против общего врага — атеизма.

МЕЙЕР подробно изложил как будет протекать эта совместная борьба, если объединение состоится. В виде иллюстрации к докладу МЕЙЕРА ПОЛОВЦЕВА продемонстрировала графическую схему, по которой должны были быть созданы еще 5 кружков, кроме существующих из православных, католиков, лютеран, евреев и прочих. «Воскресенье» мыслилось центром — руководителем этих кружков.

РАЗБИРАЯ РАЗВИТИЕ И ПОВСЕДНЕВНУЮ И ПРАКТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ «ВОСКРЕСЕНЬЯ», СЛЕДСТВИЕМ УСТАНАВЛИВАЕТСЯ ПОЛНАЯ АНАЛОГИЯ МЕЖДУ ЗАДАЧАМИ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» И ЗАДАЧАМИ ГРУППЫ СОДЕЙСТВИЯ «В БОРЬБЕ ЗА РОССИЮ», КОТОРЫЕ ПОД РУКОВОДСТВОМ КАРТАШЕВА УСИЛЕННО РЕКОМЕНДУЮТ всем своим ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМ В СССР ОБЪЕДИНИТЬСЯ ПУТЕМ СОЗДАНИЯ КРУЖКОВ И МАЛЕНЬКИХ ГРУПП, ДЛЯ ПРОПАГАНДЫ БОРЬБЫ С КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ВЛАСТЬЮ, ВНЕДРЕНИЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ИДЕЙ, ИДЕИ НАЦИОНАЛИЗМА И ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ МОЛОДЕЖИ.

ОПУБЛИКОВАВ ПРОГРАММУ И ТАКТИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ГРУПП СОДЕЙСТВИЯ «БОРЬБЕ ЗА РОССИЮ», ВЫРАБОТАННЫЕ В ПАРИЖЕ В СОГЛАСИИ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ИЗ РОССИИ КАРТАШЕВ ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО ПОДПОЛЬНЫЕ КРУЖКИ И ОБЪЕДИНЕНИЯ В РОССИИ ЯВЛЯЮТСЯ, ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ, «ПОПУТЧИКАМИ» В ОСНОВНОМ ДЕЛЕ ПО БОРЬБЕ С КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ВЛАСТЬЮ; «ОНИ МОГУТ БЫТЬ ТАКТИЧЕСКИМИ СОЮЗАМИ ЛЮДЕЙ ВЕСЬМА РАЗЛИЧНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО МИРОСОЗЕРЦАНИЯ, ВСЕМЕРНО ГОТОВЫМИ ПОМОГАТЬ В РЕАЛЬНОЙ БОРЬБЕ С КОММУНИСТИЧЕСКИМИ СИЛАМИ ВО ИМЯ БОГА, РОДИНЫ, СВОБОДЫ, ВО ИМЯ — ЧЕСТИ РОССИИ».

После принятия в «Воскресенье» решения большинством голосов, допускающего впредь прием в свой состав людей не только православных, был заявлен протест со стороны:

БАХТИНА Всеволода Владимировича

СТЕБНИЦКОЙ-ПИГУЛЕВСКОЙ Нины Викторовны

ВАСИЛЬЕВА Павла Дмитриевича

ВАХРУШЕВОЙ Елизаветы Михайловны

ГЕРМАН Веры Петровны

ЛИШКИНОЙ Анны Леонидовны

БАХТИНОЙ Евгении Савельевны

СПИЦИНА Николая Васильевича,

составивших отдельную группу «оппозицию» против такого решения вопроса. Они не считали для себя возможным участвовать в общей молитве совместно с иноверцами, для чего они стали собираться отдельно еженедельно по средам на своих собственных квартирах.

РАБОТУ ПО РАЗВЕТВЛЕНИЮ АНАЛОГИЧНЫХ КРУЖКОВ, «ВОСКРЕСЕНЬЕ» ПЕРЕНЕСЛО ТАКЖЕ И В ГОРОД МОСКВУ, ГДЕ БЫЛА СОСТАВЛЕНА ПЕРВАЯ ЯЧЕЙКА ИЗ ПЕРЕЕХАВШИХ В МОСКВУ ЧЛЕНОВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» — ДРУЖКИНА САМУИЛА САМУИЛОВИЧА, МАРКУС СОФИИ ЛЬВОВНЫ, ЗИЛЬБЕРШТЕЙН СИЛЬВИИ СЕМЕНОВНЫ И ДРУЖКИНОЙ ВЕРЫ АНДРОННИКОВНЫ, КОТОРЫЕ ПРИНИМАЛИ ДЛЯ ЭТОГО ВСЕ МЕРЫ, ПОЛУЧАЯ КАЖДЫЙ РАЗ ОТ МЕЙЕРА НОВЫЕ ИНСТРУКЦИИ.

Ряд подробностей из многогранной антисоветской деятельности «Воскресенья» за время с 1926 г. до момента его ликвидации, устанавливаются показаниями следующих обвиняемых:

2 декабря 1928 г. после перерыва устроенного в деятельности «Воскресенья» из конспиративных соображений, в квартире ПОЛОВЦЕВОЙ СОСТОЯЛОСЬ ПЕРВОЕ СОБРАНИЕ, ПОСТАВИВШЕЕ ВСЕХ ПЕРЕД ФАКТОМ ПЕРЕХОДА «ВОСКРЕСЕНЬЯ» К НОВЫМ МЕТОДАМ БОРЬБЫ, К СЕРЬЕЗНОЙ И ОПАСНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. В большом докладе о религиозном и культурном положении населения нынешней России, ПОЛОВЦЕВА осветила падение религиозности среди населения, уничтожение русской культуры и указала, какие обязанности в связи с этим падают на членов организации. Она предупредила, что для серьезной и успешной работы НУЖНА СИЛЬНАЯ, ДИСЦИПЛИНИРОВАННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ С ЧЛЕНАМИ НЕ СЧИТАЮЩИМИСЯ С ЛИЧНЫМ БЛАГОПОЛУЧИЕМ. В КОНЦЕ ДОКЛАДА ОНА ПРОСИЛА ВЫСКАЗАТЬСЯ И ЕСЛИ ЕСТЬ КОЛЕБЛЮЩИЕСЯ, НЕ ЖЕЛАЮЩИЕ РИСКОВАТЬ, ТО ОНИ ОБЯЗАНЫ ОБ ЭТОМ СООБЩИТЬ НЕМЕДЛЕННО СЕКРЕТАРЮ ОРГАНИЗАЦИИ — ТАМАРЕ НАУМОВНЕ АРНСОН И РАЗ НАВСЕГДА УЙТИ ИЗ ЕЕ СОСТАВА.

После доклада АРНСОН огласила новый устав организации, состоящий из ряда пунктов, смысл которых совершенно изменил лицо и задачи Объединения.

«ВОСКРЕСЕНЬЕ» БЫЛО ОБЪЯВЛЕНО ОРГАНИЗАЦИЕЙ ЛЮДЕЙ РАЗНЫХ ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ, РЕЛИГИОЗНОЙ ЛИШЬ ПОСТОЛЬКО, ПОСКОЛЬКО ОНА ЗАНИМАЕТСЯ ОБСУЖДЕНИЕМ РЕЛИГИОЗНЫХ ВОПРОСОВ, ОРГАНИЗАЦИЕЙ, ИНТЕРЕСУЮЩЕЙСЯ СОЦИАЛЬНЫМИ ПРОБЛЕМАМИ.

В результате обсуждения, выдвинутых ПОЛОВЦОВОЙ, положений нового устава, Мария Вениаминовна ЮДИНА, Евгений Павлович ИВАНОВ, Евгения Оскаровна ТИЛИЧЕЕВА и Анна Герасимовна ДМИТРУК, выступили с заявлением о своем выходе из состава организации.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ ОБВИНЯЕМОГО БАХТИНА ВСЕВОЛОДА ВЛАДИМИРОВИЧА ВИДНО, ЧТО ДО 2/XII-28 г. НЕСМОТРЯ НА ПРЯМО ПОСТАВЛЕННЫЕ ВОПРОСЫ, КАКОВЫ ЗАДАЧИ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» И ЧТО ОНО ИЗ СЕБЯ ПРЕДСТАВЛЯЕТ, ОТВЕТЫ ПОЛУЧАЛИСЬ САМЫЕ РАЗНОРЕЧИВЫЕ, КАК В РАЗНОЕ ВРЕМЯ, ТАК И ОТ РАЗНЫХ ЛИЦ.

Относительно ушедших было сказано, что организация, наконец, избавилась от лишнего балласта.

Новый устав, или символ веры, как он был назван ПОЛОВЦОВОЙ, состоял из 12 пунктов, заключающихся приблизительно в следующем:

а) «Воскресенье» — объединение свободных людей. Членами могут быть люди разных вероисповеданий, признающих церковь и все те, кому дорога свобода и христос.

б) Члены «Воскресенья» должны быть религиозны и социально здоровыми.

в) Члены «Воскресенья» содействуют поднятию культурного уровня церковных людей, помогая им в выработке устойчивого миросозерцания.

г) Члены «Воскресенья» противодействуют антирелигиозной пропаганде (подразумевается также религиозная агитация).

Точной формулировке устава в письменном виде обнаружено нигде не было и обвиняемые давали только его приблизительный и безусловно смягченный смысл.

БАХТИН ПОДЧЕРКИВАЕТ, ЧТО ЕЩЕ РАНЬШЕ БЫЛО ИЗВЕСТНО О СУЩЕСТВОВАНИИ КАКОГО-ТО ЦЕНТРА, КОТОРОМУ ПОДЧИНЯЮТСЯ МЕЙЕР И ПОЛОВЦОВА, ОНИ ЖЕ В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ СОЗДАЛИ ИЗ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» ЕЩЕ ОДИН ЦЕНТР, ОТ КОТОРОГО РАЗВЕТВЛЯЮТСЯ ПОДОБНЫЕ КРУЖКИ.

ГРАФИЧЕСКАЯ СХЕМА ПРОДЕМОНСТРИРОВАННАЯ ПОЛОВЦОВОЙ ПРЕДПОЛАГАЛА ОРГАНИЗАЦИЮ ЕЩЕ 5-ти КРУЖКОВ, НЕ СЧИТАЯ УЖЕ СУЩЕСТВУЮЩИХ.

ЧТО КАСАЕТСЯ СВЯЗИ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» С ЗАГРАНИЦЕЙ, ТО ЭТА СВЯЗЬ «ПРИНЯЛА РЕГУЛЯРНЫЙ ХАРАКТЕР ПОСЛЕ ОТЪЕЗДА Г. П. ФЕДОТОВА, КОТОРЫЙ СРАЗУ ЖЕ ПО ПРИЕЗДЕ В ПАРИЖ ДОЛЖЕН БЫЛ КОМУ-ТО СООБЩИТЬ О СУЩЕСТВОВАНИИ И РАБОТЕ НАШЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ» (БАХТИН).

После этого организацией использовывалась каждая заграничная поездка близко знакомых людей для связи с ФЕДОТОВЫМ. В 1927 г. БАХТИНУ СЛУЧАЙНО СТАЛО ИЗВЕСТНО, ЧТО МЕЙЕР ИМЕЛ ДЕЛОВУЮ ВСТРЕЧУ С ЧЕЛОВЕКОМ, ПРИЕХАВШИМ ИЗ ПАРИЖА И ПРИВОЗИВШИМ КАКИЕ-ТО СВЕДЕНИЯ ОТ ФЕДОТОВА. ОБРАТНАЯ ПОЕЗДКА ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА В ПАРИЖ БЫЛА ТАКЖЕ ИСПОЛЬЗОВАНА МЕЙЕРОМ ДЛЯ ИНФОРМАЦИИ ФЕДОТОВА О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НАШЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ.

Показаниями ПОЛОВЦОВОЙ К. А. установлено, что поручения МЕЙЕРА по связи с ФЕДОТОВЫМ и КАРТАШЕВЫМ, выполняли также ездившие в Париж в научную командировку служащая библиотеки — Ольга Антоновна ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКАЯ и преподавательница иностранных языков Института Народн. Хоз-ва — Маргарита Константиновна ГРИНВАЛЬД. На одном из собраний кружка ГРЕВСА ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКАЯ О. А. после своей последней поездки заграницу, сделала большой доклад о своих заграничных впечатлениях и религиозн. настроении среди русских эмигрантов. Кроме этого, она дала для ознакомления членам кружка книжку ФЕДОТОВА «Россия и Запад», привезен. от него лично.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, СОДЕЙСТВОВАВШИЕ РАБОТЕ ОРГАНИЗАЦИИ

Обращаясь к обстоятельствам, которые содействовали возникновению и росту данной организации, нужно отметить:

1) возникновению организации и длительности ее подпольного существования, спасению от идеологического разложения — способствовал специфический социальный состав «Воскресенья» (остатки бывш. дворянского сословия),

2) система пропаганды антисоветских идей, тщательно была замаскирована борьбой религиозного сознания с атеизмом и национального чувства с интернациональным. Ненависть к Соввласти, доходившая у некоторых членов организации до фанатизма, внедрялась в сознание, не как основная и самостоятельная политическая идея, а как часть, вернее следствие вытекающее из всего мировоззрения, прививаемого руководителями молодым членам организации,

3) та, особая жизнь (кастовая замкнутость), которой жили все члены организации, противопоставлявшей себя как «здоровая часть общества» — «больной совет*ской общественности»,

4) обще-политические и культурные условия, широкое распространение материалистических идей, упадок религиозности среди молодежи, как факты, являющиеся непосредственным результатом укрепления и деятельности Советской власти,

5) наконец, необычайная дисциплинированность, соблюдение правил конспирации, к чему систематически приучались члены организации, о чем велись специальные инструктивные беседы.

РЕЗОЛЮТИВНАЯ ЧАСТЬ

Согласно данных вполне установленных в процессе следствия обвиняемые изобличаются:

1) МЕЙЕР, Александр Александрович, в том, что является убежденным противником Советской власти, он сразу же после Октябрьской революции, занял резко враждебную большевикам позицию, выступив с активной агитацией публично и в печати против Соввласти.

Доказывая, что октябрьский переворот является временным захватом власти вооруженной кучкой безответственных людей, союзников Германии и изменников родины, МЕЙЕР призывал всех к объединению, в особенности русскую интеллигенцию для борьбы с большевизмом во имя спасения России от гибели.

После КАРТАШЕВА, Антона Владимировича, и ФЕДОТОВА, Георгия Петровича, МЕЙЕР является главным вдохновителем и руководителем организовавшейся в декабре 1917 г. контр-революц. группы интеллигентов, постепенно выросшей в целую организацию, принявшую затем название «ВОСКРЕСЕНЬЕ», которая в течение 11 лет вела подпольное существование, занимаясь активной агитацией и пропагандой, устной и печатной против Советской власти.

По его инициативе и под его ближайшим руководством с 1924 г. был организован в Ленинграде целый ряд кружков: 1) «Содружество» (из студентов Ин-та им. Лесгафта), 2) «Кружок переоценки ценностей» (непосредственно руководил ФЕДОТОВ), 3) религиозно-философский (монархический, состоял из быв. студентов закрытого Богословск. Пастырск. уч-ща), 4) «Медиэвистов» (непосредственные руководители ГРЕВС И. М. и ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКАЯ О. А.), 5) «Культурный уголок» (непосредственно руководил СМОТРИЦКИЙ), два школьных кружка и ОДИН КРУЖОК В МОСКВЕ.

Устраивал нелегальные доклады в присутствии заранее выбранных лиц в разных частных квартирах (ЛУГОВОЙ, ЗЫКОВОЙ, бывш. баронессы ТАУБЕ и др.).

Установил контакт между деятельностью «Воскресенье» и контр-революцион. бело-эмигрантскими организациями в Париже, в лице — бывш. членов «Воскресенья» КАРТАШЕВА и ФЕДОТОВА, с которыми различными способами поддерживал связь, информируя их о деятельности организации.

Руководил печатанием и распространением среди населения различных антисоветских произведений, автором которых являлся сам или другие члены организации. В первые годы после октябрьской революции при его непосредственном участии, издавался периодический, печатный социально-политический журнал под названием «Свободные голоса» контрреволюцион. характера.

Непосредственно вел инструктаж членов организации по вопросу о конспирации, все время получал из различных источников антисоветскую литературу и газеты, т. е. в пр. пр. ст. 58, 11 У.К. Во время следствия отказался от дачи показаний о деятельности организации, своей личной и степени участия других членов.

2) ПОЛОВЦОВА, Ксения Анатольевна (дочь видного придворного чиновника, тайного советника) в том, что сразу же после октябрьской революции вместе со своим братом активно приняла участие в политическом антисоветском движении.
В декабре 1927 г., примкнув к группе КАРТАШЕВА, ФЕДОТОВА и МЕЙЕРА, стала одним из активнейших работников этой группы, не прекращая работать в ней до момента ее ликвидации. Еще во время издания основным ядром «Воскресенья» периодического печатного контрреволюцион. журнала, ПОЛОВЦОВА была секретарем группы, лицом ведующим сбором материалов для журнала и его распространением. Изыскивая материальные средства для издания журнала ПОЛОВЦОВА отдала для этого журнала личные сбережения свои, представив свою квартиру для его редакции. После закрытия журнала, под личным ее наблюдением производилось размножение на пишущих машинках антисоветских произведений и докладов отдельных членов «Воскресенья» по текущим социальным событиям, которые затем распространялись среди населения взамен журнала.

Вся деятельность «Воскресенья», его организация, создание и руководство подсобными кружками, вербовка новых лиц, тесно связываются с ПОЛОВЦОВОЙ, которая все свои личные интересы связала с идеями «Воскресенья».

С 1925 г. после отъезда в Париж ФЕДОТОВА, ПОЛОВЦОВА его заменила и руководила кружком. При ее непосредственном участии в декабре 1928 г. «Воскресенье» перестроило всю свою работу в сторону активизации антисоветской деятельности и был выработан новый устав. Она поддерживала все время нелегальную связь со своим братом, известным монархистом Кириллом Анатольевичем ПОЛОВЦЕВЫМ, участником всех белых армий, эмигрировавшим после их окончательного разгрома заграницу, т. е. в пр. пр. ст. 58, 11 У.К. Во время следствия ПОЛОВЦОВА отказавшись от показаний ограничилась только признанием в том, что она со своим мужем МЕЙЕРОМ, действительно с 1918 г. работала в объединении под названием «Воскресенье», которое вело активную религиозную пропаганду и поддерживало связь с русскими эмигрантами в Париже.

3) СМОТРИЦКИЙ, Павел Фомич в том, что являясь членом «Воскресенья» с 1922 г. до дня его ликвидации был ближайшим помощником МЕЙЕРА, при проведении им всех своих мероприятий. Организация «Воскресенье» развивала свою контр-революционную деятельность, увеличила свой состав вербовкой новых лиц и организовывала новые кружки при непосредственном участии СМОТРИЦКОГО.

После отъезда ФЕДОТОВА — СМОТРИЦКИЙ, ПОЛОВЦОВА и МЕЙЕР фактически руководили всей дальнейшей деятельностью «Воскресенья».

По плану «Воскресенья» СМОТРИЦКИЙ в течение ряда лет создавал подсобный кружок, названный впоследствии «Культурным уголком», в который было вовлечено большое количество людей (30 ч.), собиравшихся конспиративно на разных частных квартирах и в помещении 103 Совшколы для своих очередных бесед, носивших явно контр-революционный характер.

Новый курс «Воскресенья» был выработан при непосредственном участии СМОТРИЦКОГО. Последнее собрание «Воскресенья» 4/XII-28 г. состоялось по примеру прошлых лет в его квартире, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия СМОТРИЦКИЙ сознался в принадлежности к организации, назвал весь его состав и в том, что он руководил созданным им кружком «Культурный уголок». Члены «Культурного уголка» характеризуют деятельность СМОТРИЦКОГО явно антисоветской и что во время бесед он развивал чисто-монархические взгляды.

4) ВАСИЛЬЕВ, Павел Дмитриевич (б. церковн. регент).

5) ПИГУЛЕВСКАЯ, Нина Викторовна (б. дворянка).

6) БАХТИН, Всеволод Владимирович (б. дворянин)

7) СПИЦИН, Николай Васильевич (сын чиновника), в том, что они являлись членами организации (ВАСИЛЬЕВ и ПИГУЛЕВСКАЯ с декабря 1917 г., БАХТИН и СПИЦИН с конца 1922 г.) в течении всего этого времени принимали самое активное участие во всей подпольной деятельности организации, всемерно содействуя ее дальнейшему развитию, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. Во время следствия не сознались в принадлежности к организации только ВАСИЛЬЕВ и СПИЦИН. БАХТИН в своих показаниях сообщил, что организация «Воскресенье» была связана с политическими деятелями белой эмиграции, подчинялась какому-то центру и была враждебной Соввласти; что члены организации систематически информировались на собраниях о жизни русской эмиграции, имели эмигрантскую литературу и вели среди населения агитацию и пропаганду против культурной и религиозной политики Советской власти.

ПИГУЛЕВСКАЯ Н. В. давала показания только после предъявления показаний других членов организации.

8) АРНСОН, Тамара Наумовна (дочь бывш. торговца),

9) ДЕДОК, Анастасия Анатольевна (из крестьян),

10) МАКСИМОВИЧ, Алексей Яковлевич (б. дворянин),

11) ВАХРУШЕВА, Елизавета Михайловна (б. дворянка),

12) ЛИШКИНА, Анна Леонидовна (б. дворянка),

13) НЕКРАСОВА, Клавдия Ильинишна (б. дворянка),

14) ЛАББЕ, Эмилия Васильевна (дочь б. владельца токарн. дела) в том, что все они после перевода их из кружка МЕЙЕРА («Содружество») являлись активными членами «Воскресенья». Новый устав организации, оглашенный АРНСОН 2 декабря 1928 г., был выработан МЕЙЕРОМ, ПОЛОВЦОВОЙ и СМОТРИЦКИМ при непосредственном участии АРНСОН, ДЕДОК, МАКСИМОВИЧ, ВАХРУШЕВОЙ и ЛИШКИНОЙ. По предложению организации все они будучи преподавателями школ 1 и 2 ступени, активно выступали против распоряжений НКП об антирелигиозном воспитании школьной молодежи. Обвиняем. ВАХРУШЕВА даже создала из своих учеников в возрасте от 12 до 14 лет нелегальный кружок для занятий с ними по закону божьему, т. е. в пр. пр. ст. 58, 11 У. К. Во время следствия все они ограничившись только признанием личной принадлежности к организации, выполняя как-бы форму поведения, приготовлен. организацией на случай своего провала и возникновения следствия, категорически отказались от каких бы то ни было подробных показаний, за исключением ЛАББЕ, сообщившей о деятельности «Содружества» и НЕКРАСОВОЙ, заявившей, что она не участвовала ни в «Содружестве» ни в «Воскресеньи». АРНСОН является секретарем организации и наиболее близкой к МЕЙЕРУ и ПОЛОВЦОВОЙ, под влиянием который она в 1927 г. приняла православие; на протяжении всего следствия, несмотря на предъявление ряда уличающих ее в работе организации доказательств, по существу дела показаний почти не давала.

15) ГЕРМАН, Вера Петровна (б. дворянка, дочь действительного статск. советника), в том, что она являлась членом «Воскресенья» с 1923 г. Устроившись в качестве преподавательницы русского языка в Военно-Артиллерийск. школе, она вела все время антисоветскую агитацию, добиваясь иногда срыва плановых политических занятий с курсантами. Был случай выхода из комсомола одного курсанта (ОСМАНОВА), находившегося под ее влиянием. Пользуясь различными способами она доставала для руководителей «Воскресенья» МЕЙЕРА и ПОЛОВЦОВОЙ белогвардейские газеты «Возрождение», «Руль» и «Новое время». Состояла в связи с членом другой подпольной контрреволюционной организации («группа Крестьянской России») Ниной Васильевной ВОЛЕНС, для которой собирала различные сведения в том числе сведения о церковном положении в России, которые нелегально отправлялись в редакцию зарубежных белогвардейских газет. Хранила у себя различные политические антисоветские документы, контр-революционную литературу, белые газеты и переписку с политическими бело-эмигрантами — (ПЛАКСИН, дети СТРУВЕ и ГЕССЕНА), т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

В своих показаниях ГЕРМАН созналась в принадлежности к «Воскресенью» и в снабжении руководителей организации белыми газетами. По остальным вопросам об источниках получения белых газет, о характере связи с ВОЛЕНС, ПЛАКСИНЫМ17 , ГЕССЕНОМ и СТРУВЕ, ГЕРМАН давала объяснения неискренние и ложные. При обыске было обнаружено и изъято 30 разных зарубежных белых газет.

16) ГРИНВАЛЬД, Маргарита Константиновна (б. дворянка) в том, что в 1927 г. выехав заграницу, под видом научной командировки, с целью свидания со своим братом, бывш. видным деятелем Колчаковского движения, проживающем в Париже, она приняла на себя поручение руководителя организации МЕЙЕРА, проинформировать в Париже ФЕДОТОВА по ряду вопросов нелегальной деятельности «Воскресенья» и выяснить у последнего положение и деятельность эмигрантских организаций и их руководителей, в частности КАРТАШЕВА, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия ГРИНВАЛЬД в совершенном преступлении созналась и сообщила, что кроме этого она взяла по просьбе МЕЙЕРА у приехавшего из-за границы Академика ТАРЛЕ книжку ФЕДОТОВА («Митрополит Филипп», изданную на средства в Париже «Союзом христианской молодежи»).

17) АНЦИФЕРОВ, Николай Павлович (б. дворянин).

18) СМИРНОВ, Алексей Петрович (б. личн. дворянин), в том, что с момента зарождения первой группы организации в декабре 1917 г. они являлись активными ее участниками в течение всего времени до ее ликвидации; перерыв в связи их с организацией произошел в 1925 г., когда они вместе постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ были в административном порядке высланы в Сибирь, сроком на 3 года, за оказание приюта и дачу сведений о жизни Ленинградских ученых перешедшему нелегально границу бело-эмигранту финскому шпиону. Организационная связь возобновилась после их возвращения в Ленинград в силу замены приговора условным осуждением, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия не сознался в своей принадлежности к «Воскресенью» только СМИРНОВ А. П., сообщивши, что ему не было известно, что собрания, на которых ему приходилось участвовать в квартирах ПОЛОВЦОВОЙ и СМОТРИЦКОГО, устраивались какой-либо организацией.

АНЦИФЕРОВ в своих показаниях сообщил, что он вместе со СМИРНОВЫМ
А. П. являлся членом организации «Воскресенья» со дня ее зарождения. Характеризуя деятельность организации АНЦИФЕРОВ отметил, что со дня своего зарождения она заняла враждебную большевикам позицию, стремясь создать крупное антисоветское общественное движение. На собраниях объединения обсуждались вопросы, связанные с Октябрьским переворотом, рассматривавшимся, как начало гибели России. Все доклады сводились к критике материализма, к защите идеализма и старых традиций русской интеллигенции, и что в 1925 он прекратил регулярное посещение собраний из-за расхождений организации по основным вопросам обязанности интеллигента в переживаемое время, признав для себя возможным участвовать в культурном строительстве Советской власти.

19) ЕГОРОВ, Гурий Михайлович (сын священника) в том, что он являлся с 1925 г. активным членом «Воскресенья» и монархического кружка НАЗАРОВА-ЗЫКОВОЙ (2-й кружок МЕЙЕРА) т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

В предъявленном обвинении сознался, причем сообщил, что он порвал с организацией в 1927 г. после того как окончательно убедился в политическом характере ее деятельности. При обыске было обнаружено и изъято большое количество нелегальных листовок и воззвание церковного характера, направленных против Совет*ской власти.

20) ШТЕЙН, Вера Федоровна, в том, что она состояла членом «Воскресенья» с 1927 г. и собирала различные порочащие Соввласть сведения для нелегальной отправки заграницу, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. В предъявленном обвинении созналась и указала, что порвала с «Воскресеньем» в 1928 г., т. к. ее пугали конспиративные условия его собраний и отталкивал обряд взаимного целования при встречах.

21) ИВАНОВ, Евгений Павлович (сын б. чиновника).

22) БАХТИНА, Евгения Савельевна (дочь б. купца 1-й гильдии).

23) ТИЛИЧЕЕВА, Евгения Оскаровна (б. дворянка).

24) ДМИТРУК, Анна Герасимовна (дочь б. чиновника) в том, что они в течении ряда лет (ТИЛИЧЕЕВА и БАХТИНА с 1922 г., ИВАНОВ и ДМИТРУК с 1924 г.) являлись активными членами «Воскресенья», т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия все в своей принадлежности к «Воскресенью» сознались и сообщили, что на собрании в квартире ПОЛОВЦОВОЙ от 2/XII-28 г. они не согласившись с новым курсом организации открыто заявили о своем выходе из ее состава.

25) ЯФА, Ольга Викторовна (дочь купца 1-й гильдии) в том, что она была в связи с членом организации ГЕРМАН В. П. и скрывала у себя на квартире принадлежавшие ей антисоветские документы, литературу, нелегальную переписку с заграницей и белые газеты, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

На допросах ЯФА призналась в неоднократном получении от ГЕРМАН на хранение различных документов и категорически отказалась назвать место, где они были спрятаны ею.

26) КОРШ, Елена Валентиновна (б. дворянка) в том, что она была связана с членом организации «Воскресенье» ГЕРМАН В.П. снабжала ее белогвардейскими зарубежными газетами, которые затем передавались руководителям «Воскресенья» МЕЙЕРУ и ПОЛОВЦОВОЙ, т. е. в пр. пр. ст. 58,10 У. К.

Во время следствия КОРШ в предъявленном обвинении не созналась.

27) ГИППИУС, Татьяна Николаевна (б. дворянка, б. сожительница КАРТАШЕВА, сестра монархистки белоэмигрантки, писательницы Зинаиды ГИППИУС) в том, что она являлась активным членом «Воскресенья» с 1923 г. т.е. в пр.пр. ст. 58,11 У.К.

В активном участии в организации не созналась.

28) НАЗАРОВ, Борис Михайлович (б. дворянин, морск. офицер).

29) ЗЫКОВА, Эликанида Александровна (б. дворянка, монахиня).

30) АЛЕКСАНДРОВ, Николай Александрович (б. офицер) в том, что они являлись вдохновителями и руководителями кружка (Членами Президиума), организован. из антисоветски настроенных бывш. слушателей Богословск. Пасторск. училища (подсобный кружок «Воскресенья») занимавшегося активной антисоветской деятельностью. Члены кружка под их непосредственным руководством вели широкую контр-революционную агитацию лично и путем распространения нелегальных листовок и сборников, направленных специально против церковной и религиозной политики Советской власти, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия категорически отказались от дачи подробных показаний, признав, однако, свое несочувственное отношение к Соввласти и монархические убеждения.

31) ТЕНЧИНСКАЯ, Евгения Люциановна (б. дворянка, дочь крупного поме*щика).

32) ГОЛУБИНСКИЙ, Александр Иванович (сын б. торговца).

33) НАЗАРОВА-ЗАРЖЕЦКАЯ, Елена Адамовна (б. дворянка).

34) БАХТИН, Михаил Михайлович (сын б. чиновника).

35) БАРЫШЕВА, Любовь Александровна (дочь купца 2 гильдии).

36) МУШНИКОВА, Анна Филипповна (дочь купца 2 гильдии).

37) АЛЯВДИН, Анатолий Павлович (сын священника).

38) СЛАНСКИЙ, Павел Петрович (сын священника).

39) ЛУГОВАЯ, Ольга Николаевна (б. дворянка).

40) ЖАРКОВ, Петр Иванович (сын священника).

41) ХАРЛАМОВА, Евгения Николаевна (б. дворянка), в том, что они все являются наиболее активными членами подпольного церковно-монархического кружка НАЗАРОВА — ЗЫКОВОЙ, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия все сознались в принадлежности к кружку, причем ТЕНЧИНСКАЯ, НАЗАРОВА и ЛУГОВАЯ категорически отказались от дачи подробных показаний.

42) БАЗУНОВ, Александр Александрович (б. дворянин).

43) ДЕГТЯРЕВА, Вера Александровна (б. дворянка) в том, что они являлись активными членами церковно-монархического кружка НАЗАРОВА-ЗЫКОВОЙ с 1925 г., т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У.К.

Во время следствия сознались в своей принадлежности к кружку, в политическом характере его деятельности и враждебном отношении к Соввласти.

44) ДУКЕЛЬСКАЯ, Ирина Николаевна (б. дворянка).

45) ШАЛИСКО, Мария Ивановна (дочь б. чиновника), в том, что они являлись членами нелегального кружка НАЗАРОВА — ЗЫКОВОЙ, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

В предъявленном обвинении сознались и заявили, что порвали связь с кружком в 1926 г.

46) МАЧИХИН, Сергей Петрович (дьякон) — в том, что он был связан с членом Президиума нелегального церковно-монархического кружка ЗЫКОВОЙ, Эликанидой Александровной, распространял нелегальные листовки кружка и вел антисоветск. агитацию, т. е. в пр. пр. ст. 58,10 У. К.

Во время следствия сознался в своей связи с ЗЫКОВОЙ и отказался от дачи каких бы то ни было показаний (далее строка срезана. — Публ.)

47) ТАЙБАЛИН, Григорий Григорьевич (б. дворянин),

48) ТАЙБАЛИНА, Евгения Андреевна (б. дворянка) в том, что они организовали и руководили с 1925 г. монархическим кружком и вели широкую антисоветскую агитацию среди населения, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия ТАЙБАЛИНЫ по существу дела никаких показаний не давали, ограничившись признанием факта еженедельных собраний в своей квартире и в своих монархических убеждениях. (см. л. д. №№ 248, 249, 261, 152, 253, т. 2-й).

49) ВАЛЬГАРТ, Павел Петрович (б. дворянин).

50) ДИТЕРИХС, Михаил Михайлович (б. дворянин).

51) ТАУБЕ, Сергей Михайлович (б. барон).

52) КАТЕНИНА, Анна Алексеевна (дочь б. личн. дворянина).

53) БАХТИН, Борис Владимирович (б. дворянин).

54) АПОЛЛОНСКАЯ-СТРАВИНСКАЯ, Инна Александровна (б. дворянка) в том, что они являлись активными участниками нелегального монархического кружка ТАЙБАЛИНЫХ, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К.

Во время следствия все, за исключением АПОЛЛОНСКОЙ-СТРАВИНСКОЙ и БАХТИНА Б. В., признались в своей принадлежности к кружку И В МОНАРХИЧЕСКОМ ЕГО ХАРАКТЕРЕ.

55) МИШОНОВ, Алексей Михайлович (сын рабочего, инженер).

56) ГРУЗОВА, Валентина Сергеевна (б. дворянка), в том, что они являлись организаторами кружка СМОТРИЦКОГО «Культурный уголок» (филиал «Воскресенья») и ближайшими его помощниками, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. — в предъявленном обвинении сознались (показаниями др. членов кружка характеризуются, как монархисты).

57) КАРЕЕВ, Константин Николаевич (б. дворянин).

58) ВЕНГИРОВСКАЯ, Стэлла Георгиевна (дочь б. купца).

59) ПРИСЕЛКОВ, Сергей Васильевич (б. дворянин).

60) ВОЛКОВИЧ, Михаил Михайлович (сын б. владельца типографии).

61) СМОТРИЦКАЯ, Татьяна Михайловна (б. дворянка), в том, что они являлись членами нелегального антисоветского кружка СМОТРИЦКОГО, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. — в предъявленном обвинении сознались все за исключением СМОТРИЦКОЙ, отказавшейся от показаний.

62) ТАУБЕ, Мария Михайловна (б. баронесса), в том, что она устраивала в своей квартире нелегальные лекции А. А. МЕЙЕРА и состояла членом монархического кружка ТАЙБАЛИНА, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. — в предъявленном обвинении созналась.

63) РОЗЕНШИЛЬД-ПАУЛИН, Александр Владимирович (б. дворянин) в том, что он являлся членом нелегального кружка ТАЙБАЛИНА и участником нелегальных собраний в квартире М. М. ТАУБЕ. т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. — в предъявленном обвинении сознался (см. л. д. №№ 300 т. 2-й).

64) ФИННЕ, Виктор Николаевич (б. дворянин).

65) МОЛОЧКОВСКИЙ, Николай Алексеевич (б. дворянин).

66) СЛАНСКИЙ, Борис Владимирович (б. дворянин) в том, что они являлись членами «Содружества 5-ти», существовавшего нелегально с 1918 г., оказывали материальную помощь «Братству Серафима Саровского» и совместно с его руководителем, АНДРЕЕВСКИМ, развивали его антисоветскую деятельность, т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. — в предъявленном обвинении сознались.

67) БУРЦЕВА, она же ГРИШКОВСКАЯ и ДОЛБЕЖЕВА, Наталия Борисовна (дочь б. личн. дворянина).

68) СУХОВ, Александр Петрович (сын б. чиновника).

69) МАРЖЕЦКИЙ, Модест Николаевич (б. дворянин), в том, что они являлись активными членами «Братства Серафима Саровского», т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. — в предъявленном обвинении не сознался только СУХОВ А. П.

70) БОЛДЫРЕВ, Александр Васильевич (б. дворянин), в том, что он состоял в нелегальном антисоветском кружке «Абдем»18 , находившегося в связи с руководителем «Братства Серафима Саровского» АНДРЕЕВСКИМ И. М., т. е. в пр. пр. ст. 58,11 У. К. — в предъявленном обвинении сознался.

Из всего вышеизложенного установлено, что ВСЕ ПЕРЕЧИСЛЕННЫЕ ЛИЦА, ОБЪЕДИНЕННЫЕ ОБЩЕЙ НЕНАВИСТЬЮ К СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ТЕЧЕНИИ РЯДА ЛЕТ БЫЛИ УЧАСТНИКАМИ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ.

ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ ЭТОЙ ОРГАНИЗАЦИИ, НОСИВШЕЙ СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЗВАНИЕ «ВОСКРЕСЕНЬЕ», СВОДИЛАСЬ К СОЗДАНИЮ КРУПНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ ПРОТИВ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ, ДЛЯ ЧЕГО ЕЕ РУКОВОДИТЕЛИ ВТЯГИВАЛИ В НЕЕ НЕПРЕРЫВНО В ТЕЧЕНИИ 11 ЛЕТ ВСЕ НОВЫХ И НОВЫХ ЛЮДЕЙ, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО ИЗ МОЛОДЕЖИ, ПРИЧЕМ КАК САМА ОРГАНИЗАЦИЯ. ТАК И ЕЕ РАБОТА ВСЕ ВРЕМЯ ТЩАТЕЛЬНО КОНСПИРИРОВАЛИСЬ.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ, СВОДИВШЕЙСЯ К ВСЕМЕРНОЙ БОРЬБЕ С СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ, ЗА УСТАНОВЛЕНИЕ В РОССИИ НАЦИОНАЛЬНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СТРОЯ, А ВЕРНЕЕ ПРОСТО К СВЕРЖЕНИЮ СОВВЛАСТИ МАСКИРОВАЛСЯ РЕЛИГИОЗНЫМИ ЦЕЛЯМИ.

СВОЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИЯ ВЕЛА В ТЕСНОМ КОНТАКТЕ С ПАРИЖСКОЙ БЕЛОЙ ЭМИГРАЦИЕЙ, В ЛИЦЕ ЕЕ ВИДНЫХ ОБЩЕСТВЕННЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ, БЫВШИХ ОРГАНИЗАТОРОВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» — КАРТАШЕВА И ФЕДОТОВА, ИЗ КОТОРЫХ ПЕРВЫЙ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ЯВЛЯЕТСЯ ЧЛЕНОМ ГРУППЫ «БОРЬБА ЗА РОССИЮ» И ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ВСЕЭМИГРАНТСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО КОМИТЕТА, КОТОРЫЙ ТАК ЖЕ, КАК «ВОСКРЕСЕНЬЕ» СВОЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ УВЯЗЫВАЕТ С БОРЬБОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ.

ПО СОЦИАЛЬНОМУ СОСТАВУ ОРГАНИЗАЦИЯ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» И СВЯЗАННЫЕ С НЕЮ КРУЖКИ ЯВЛЯЕТСЯ ОРГАНИЗАЦИЕЙ, СОСТОЯЩЕЙ ПРЕИМУЩЕСТВЕННО ИЗ БЫВШ. ДВОРЯН, ОБЪЕДИНЯЯ ЛЮДЕЙ РАЗЛИЧНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ, НАЧИНАЯ ОТ БУРЖУАЗНЫХ ДЕМОКРАТОВ И КОНЧАЯ МОНАРХИСТАМИ.

ОТДЕЛЬНЫЕ КРУЖКИ (ТАЙБАЛИНЫХ и НАЗАРОВА — ЗЫКОВОЙ) БЫЛИ ЧИСТО МОНАРХИЧЕСКИЕ.

СОЗДАВАЯ ТАКУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ РУКОВОДИТЕЛИ ЕЕ ТЕСНО СВЯЗАННЫЕ С СВОИМ ИДЕОЛОГОМ КАРТАШЕВЫМ, ФАКТИЧЕСКИ ВЫПОЛНЯЛИ ЕГО ПРИЗЫВ О СОЗДАНИИ В СССР ПОДПОЛЬНЫХ ГРУПП СОДЕЙСТВИЯ «БОРЬБЕ ЗА РОССИЮ». ЭТО ОБСТОЯТЕЛЬСТВО НАХОДИТ СЕБЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ В ТОМ, ЧТО В КОНЦЕ 1927 ГОДА, КАРТАШЕВ ЧЕРЕЗ ГРИНВАЛЬД — ФЕДОТОВА БЫЛ ПОДРОБНЫМ ОБРАЗОМ ИНФОРМИРОВАН О СОСТОЯНИИ «ВОСКРЕСЕНЬЯ», А В 1928 ГОДУ В ЖУРНАЛЕ «БОРЬБА ЗА РОССИЮ» ОН ПОМЕЩАЕТ ПРИЗЫВ СЛЕДУЮЩЕГО СОДЕРЖАНИЯ: «ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ, ВЫРАБОТАННАЯ НАМИ В СОГЛАСИИ С НАШИМИ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМИ В РОССИИ, ПРЕДУСМАТРИВАЕТ ОРГАНИЗАЦИЮ В СССР ПОДПОЛЬНЫХ ЯЧЕЕК И ГРУПП СОДЕЙСТВИЯ БОРЬБЕ ЗА РОССИЮ». ЭТИ ЯЧЕЙКИ И ГРУППЫ ЯВЛЯЮТСЯ ВРЕМЕННЫМИ ТАКТИЧЕСКИМИ СОЮЗАМИ ЛЮДЕЙ, ПОДЧАС РАЗЛИЧНОГО МИРОСОЗЕРЦАНИЯ НА ПРОПОВЕДИ АКТИВНОЙ БОРЬБЫ С КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ВЛАСТЬЮ, ПОНИМАЮЩИХ, ЧТО ИЗБАВЛЕНИЕ РОССИИ ОТ КОММУНИЗМА ПРИДЕТ НЕ ЧЕРЕЗ ТУ ИЛИ ИНУЮ ПАРТИЮ, А ЧЕРЕЗ ОБЪЕДИНЕНИЕ ВСЕХ ЗДОРОВЫХ ЭЛЕМЕНТОВ НАЦИЙ».

.... «ЭТИМ ЖЕ СОЗНАНИЕМ ПРОНИКНУТЫ, ПОВИДИМОМУ, ТЕ, КТО УЖЕ ТЕПЕРЬ ДЕЙСТВУЕТ В РОССИИ И ОРГАНИЗАУЕТ ТАМ ПОДПОЛЬНУЮ РЕВОЛЮЦИОННУЮ БОРЬБУ.

РАБОТА ОРГАНИЗАЦИИ «ВОСКРЕСЕНЬЕ» И СВЯЗАННЫХ С НЕЮ КРУЖКОВ ВЕЛАСЬ НЕ ТОЛЬКО ВНУТРИ ОРГАНИЗАЦИИ, НО ВСЕ ВРЕМЯ СТРЕМИЛАСЬ ВЫХОДИТЬ ЗА ЕЕ ПРЕДЕЛЫ, ВЫРАЖАЯСЬ В УСТНОЙ АГИТАЦИИ, СОЗДАНИИ НОВЫХ КРУЖКОВ МОЛОДЕЖИ, ДАЖЕ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЛЕНИНГРАДА, В РАСПРОСТРАНЕНИИ ПЕЧАТНЫХ МАТЕРИАЛОВ И В ПОПЫТКЕ СОЗДАНИЯ КРУЖКОВ ИЗ ШКОЛЬНИКОВ.

СТАВЯ СВОЕЙ ЗАДАЧЕЙ СОЗДАНИЕ КРУПНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО АНТИСОВЕТСКОГО ДВИЖЕНИЯ, «ВОСКРЕСЕНЬЕ» СТРЕМИЛОСЬ К ОБЪЕДИНЕНИЮ СВОЕЙ АНТИСОВЕТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ С ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ИЗВЕСТНЫХ ЕЙ АНТИСОВЕТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ. В ЭТИХ ЦЕЛЯХ ИМЕЛИ МЕСТО ПЕРЕГОВОРЫ ОБ ОБЪЕДИНЕНИИ С РЕЛИГИОЗНО-МОНАРХИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ, ПОД НАЗВАНИЕМ «БРАТСТВО СЕРАФИМА САРОВСКОГО».

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЗРЕЛОСТЬ И ПОДГОТОВЛЕННОСТЬ К ПОДПОЛЬНОЙ РАБОТЕ ЧЛЕНОВ ОРГАНИЗАЦИИ СКАЗАЛИСЬ В ИХ ПОВЕДЕНИИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО СЛЕДСТВИЯ, КОГДА БОЛЬШАЯ ЧАСТЬ ОБВИНЯЕМЫХ, СТРОГО СОБЛЮДАЯ УСТАНОВЛЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЕЙ ФОРМУ ПОВЕДЕНИЯ В СЛУЧАЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СЛЕДСТВИЯ ОТКАЗАЛАСЬ В СВОИХ ПОКАЗАНИЯХ ОТ СООБЩЕНИЙ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО ПОДРОБНОСТЕЙ О СВОЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, А ПОСЕМУ на основании всего вышеприведенного

ПОЛАГАЛ БЫ:

СЛЕДСТВИЕ СЧИТАТЬ ЗАКОНЧЕННЫМ, ПРЕДЪЯВЛЕННОЕ ОБВИНЕНИЕ — ДОКАЗАННЫМ.

Дело по согласованию с Областной Прокуратурой направить в Москву на РАССМОТРЕНИИ КОЛЛЕГИИ ОГПУ, ХОДАТАЙСТВУЯ обвиняемых:

1) МЕЙЕРА, Александра Александровича, б. дворянина,

2) ПОЛОВЦОВУ, Ксению Анатольевну, б. дворянку,

3) СМОТРИЦКОГО, Павла Фомича, сына б. торговца,

4) ТАЙБАЛИНА, Григория Григорьевича, б. дворянина,

5) НАЗАРОВА, Бориса Михайловича, б. дворянина,

6) ЗЫКОВУ, Эликаниду Александровну, б. дворянку,

ЗАКЛЮЧИТЬ В КОНЦЛАГЕРЬ СРОКОМ НА ДЕСЯТЬ (10) ЛЕТ.

6а) ЕГОРОВА, Гурия Михайловича, священника,

7) БАХТИНА, Всеволода Владимировича, б. дворянина,

8) ГЕРМАН, Веру Петровну, б. дворянку,

9) ВАСИЛЬЕВА, Павла Дмитриевича, б. церковн. регента,

10) АНЦИФЕРОВА, Николая Павловича, б. дворянина,

11) АЛЕКСАНДРОВА, Николая Александровича, сына б. чиновника,

ЗАКЛЮЧИТЬ В КОНЦЛАГЕРЬ СРОКОМ НА ПЯТЬ ЛЕТ.

13) СТЕБНИЦКУЮ-ПИГУЛЕВСКУЮ, Нину Викторовну, б. дворянку,

14) ЯФА, Ольгу Викторовну, дочь купца 1-й гильдии,

15) ГРИНВАЛЬД, Маргариту Константиновну, б. дворянку,

16) ГИППИУС, Татьяну Николаевну, б. дворянку,

17) СПИЦИНА, Николая Васильевича, б. мещанина,

18) ДЕДОК, Анастасию Анатольевну, дочь крестьянина,

19) АРНСОН, Тамару Наумовну, дочь б. купца,

20) МАКСИМОВИЧА, Алексея Яковлевича, б. дворянина,

21) ВАХРУШЕВУ, Елизавету Михайловну, б. дворянку,

22) ЛИШКИНУ, Анну Леонидовну, б. дворянку,

23) ШТЕЙН, Веру Федоровну, б. дворянку,

24) СМИРНОВА, Алексея Петровича, б. дворянина,

25) ТЕНЧИНСКУЮ, Евгению Люциановну, б. дворянку,

26) БАРЫШЕВУ, Любовь Александровну, б. дворянку,

27) ЛУГОВУЮ, Ольгу Николаевну, б. дворянку,

28) ЖАРКОВА, Петра Ивановича, сына священника,

29) ГОЛУБИНСКОГО, Александра Ивановича. сына б. торговца,

30) МАЧИХИНА, Сергея Петровича, дьякона,

31) СУХОВА, Александра Петровича, сына б. чиновника,

32) БОЛДЫРЕВА, Александра Васильевича, б. дворянина,

33) ГРУЗОВУ, Валентину Сергеевну, б. дворянку,

34) КОРШ, Елену Валентиновну, б. дворянку,

35) РОЗЕНШИЛЬД-ПАУЛИН, Александру Владимировну, б. дворянку,

36) АПОЛЛОНСКУЮ-СТРАВИНСКУЮ, Инну Александровну, б. дворянку,

37) ТАЙБАЛИНУ, Евгению Андреевну, б. дворянку,

38) ТАУБЕ, Марию Михайловну, б. баронессу,

39) БАХТИНА, Бориса Владимировича, б. дворянина,

40) ТАУБЕ, Сергея Михайловича, б. барона,

41) БАХТИНА, Михаила Михайловича, сына б. чиновника,

42) НАЗАРОВУ-ЗАРЖЕЦКУЮ, Елену Адамовну, б. дворянку, дочь советника,

43) МУШНИКОВУ, Анну Филипповну, дочь бывш. купца 1 гильдии,

44) АЛЯВДИНА, Анатолия Павловича, сына священника,

45) ХАРЛАМОВУ, Евгению Николаевну, б. дворянку,

46) СЛАНСКОГО, Павла Петровича, сына священника,

47) СМОТРИЦКУЮ, Татьяну Михайловну, б. дворянку,

ЗАКЛЮЧИТЬ В КОНЦЛАГЕРЬ СРОКОМ НА ТРИ (3) ГОДА.

48) МИШОНОВА, Алексея Михайловича, сына рабочего, инженера,

49) ФИННЕ, Виктора Николаевича, б. дворянина,

50) МОЛОЧКОВСКОГО, Николая Алексеевича, б. дворянина,

51) СЛАНСКОГО, Бориса Владимировича, сын б. дворянина,

52) БУРЦЕВУ, она же ГРИШКОВСКАЯ и ДОЛБЕЖОВА, Наталию Борисовну, дочь личн. дворянина,

53) НЕКРАСОВУ, Клавдию Ильинишну, б. дворянку,

54) ЛАБЕ, Эмилию Васильевну, дочь бывш. собственника токарного дела,

55) ВАЛЬДГАРТ, Павла Петровича, сына чиновника,

56) КАТЕНИНУ, Анну Алексеевну, б. дворянку,

57) БАЗУНОВА, Александра Александровича, б. дворянина,

58) ШАЛИСКО, Марию Ивановну, дочь мещанина,

59) БАХТИНУ, Евгению Савельевну, б. дворянку,

60) ИВАНОВА, Евгения Павловича, сына б. чиновника,

61) ТИЛИЧЕЕВУ, Евгению Оскаровну, б. дворянку,

62) ДМИТРУК, Анну Герасимовну, дочь б. чиновника,

ПОДВЕРГНУТЬ ВЫСЫЛКЕ В ОТДАЛЕННЫЕ МЕСТНОСТИ СССР СРОКОМ НА ТРИ (3) ГОДА.

63) ДУКЕЛЬСКУЮ, Ирину Николаевну, б. дворянку, дочь белого эмигранта,

64) ДИТЕРИХСА, Михаила Михайловича, б. дворянина,

65) ДЕГТЯРЕВУ, Веру Александровну, б. дворянку,

ПОДВЕРГНУТЬ ВЫСЫЛКЕ И ЛИШИТЬ ПРАВА ПРОЖИВАНИЯ В 6-ти ПРОМЫШЛЕННЫХ ПУНКТАХ СССР И ПОГРАНПОЛОСЫ СРОКОМ НА 3 ГОДА.

66) МАРЖЕЦКОГО, Модеста Николаевича, б. дворянина,

67) ВОЛКОВИЧА, Михаила Михайловича, б. мещанина,

68) КАРЕЕВА, Константина Николаевича. б. дворянина. сына профессора,

69) ВЕНГИРОВСКУЮ, Стэллу Георгиевну, дочь купца,

70) ПРИСЕЛКОВА, Сергея Васильевича, б. дворянина, доцента Ленинградск. Академии Художеств

ПОДВЕРГНУТЬ ВЫСЫЛКЕ, ЛИШИВ ПРАВА ПРОЖИВАНИЯ В 6-ти ПРОМЫШЛЕННЫХ ПУНКТАХ СССР, СРОКОМ НА ТРИ (3) ГОДА, СЧИТАЯ НАКАЗАНИЕ УСЛОВНЫМ.

Изъятую при обыске антисоветскую литературу, нелегальные листовки и воззвания, пишущую машинку, антисоветскую переписку как вещественные доказательства — конфисковать.

Ценности, отобранные у АПОЛЛОНСКОЙ-СТРАВИНСКОЙ, перечисленные в акте, также конфисковать.

Ст. Уполномоченный: подпись (Стромин)

«СОГЛАСЕН» НАЧ. СОУ: подпись (Домбровский)

«УТВЕРЖДАЮ» ПП ОГПУ в ЛВО: подпись (Мессинг)

* * *

Краткие биографические сведения о лицах, осужденных по делу «Воскресений»19

1. Александров Николай Александрович (1893—1972). Филолог, историк Церкви;. Духовный сын о. Иоанна Кронштадтского. Был близок к иосифлянам. Арестован 08.03.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках и в Белбалтлаге. Освобожден 31.03.1933. В 1935 и 1948—1954 вновь находился в заключении. После 1954 жил во Владимире, работал ночным сторожем, занимался филологическими изысканиями и исследованиями в области литургики и истории Церкви в советское время (труды не опубликованы).

2. Алявдин Анатолий Павлович (1885—1965). Востоковед. Арестован 13.03.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. Ранее привлекался за антисоветскую агитацию. В заключении в Кеми, затем в Медвежьей Горе. Освобожден 13.05.1933; вернулся в Ленинград. В 1933—1934 и 1945—1954 вновь находился в заключении. После 1954 жил в Ленинграде, работал в архиве и библиотеке Академии наук.

3. Анциферов (в тексте публ. документа иногда Анцыферов) Николай Павлович (1889—1958). Историк, краевед, литератор; автор ряда культурологических эссе, посвященных Петербургу: «Душа Петербурга», «Петербург Достоевского» и др. В 1925 приговорен к 3 годам высылки, через 3 месяца освобожден по пересмотру дела. Арестован 23.04.1929, приговорен к 3 годам концлагеря. Отбывал срок в Кеми. В заключении был дважды осужден по другим делам; срок увеличен соответственно на 1 год и на 5 лет. Освобожден осенью 1933 по зачетам. Жил в Москве, работал в музеях. В сентябре 1937 вновь арестован и приговорен к 8 годам лагерей; 02.12.1939 освобожден по пересмотру дела. Вернулся в Москву, работал в Литературном музее. С 1944 — член Союза писателей. Автор воспоминаний «Из дум о былом».

4. Арнсон Тамара Наумовна (1899—1979). Актриса. Арестована 11.12.1928, приговорена к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках, освобождена 26.07.1931, отправлена в ссылку в Архангельск. Освобождена из ссылки в январе 1934. Вернулась в Ленинград.

5. Аполлонская-Стравинская Инна (Нина) Александровна (1876—1970). Актриса. Арестована 02.02.1929, приговорена к 3 годам высылки в Сибирь. В 1932 и в 1937 вновь подвергалась арестам.

6. Базунов Александр Александрович (1875 —?). Юрист, богослов. Арестован 06.03.1929, освобожден под подписку о невыезде 21.05.1929, приговорен к 5 годам концлагеря, ввиду преклонного возраста наказание заменено ссылкой в Северный край на 5 лет.

7. Барышева Любовь Александровна (1879 —?). Бухгалтер. Арестована 09.03.1929, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении в Соловецком лагере.

8. Бахтин Борис Владимирович (1905—1941). Преподаватель естествоведения в школе. Арестован 25.11.1928, освобожден под подписку о невыезде 06.04.1929, приговорен к 3 годам концлагеря. Брат В. В. Бахтина.

9. Бахтин Всеволод Владимирович (1901—1951). Историк-медиевист. В 1927 арестован по обвинению в контрреволюционной пропаганде; через две недели освобожден, дело прекращено. Арестован 08.12.1928, приговорен к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках, освобожден 06.12.1931. Жил в Калинине. В 1937 вновь арестован, приговорен к 10 годам; освобожден после 1945. Умер в Ставропольском крае. Брат Б. В. Бахтина.

10. Бахтин Михаил Михайлович (1895—1975). Литературовед, историк культуры. Арестован 24.12.1928, освобожден под подписку о невыезде 05.01.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. В 1930 лагерь заменен высылкой в Казахстан. Освобожден из ссылки 22.07.1934. После освобождения многие годы работал в Саранском университете; автор ряда всемирно известных работ о поэтике Достоевского, о Рабле, о смеховой культуре Средневековья.

11. Бахтина (рожд. Ямпольская) Евгения Савельевна (в монашестве — Епифания) (1890 — 1964). Арестована 18.01.1929, освобождена под подписку о невыезде 24.05.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край (Великий Устюг). В 1937—1944 вновь в заключении. В 1951, после смерти мужа, В. В. Бахтина, приняла монашеский сан.

12. Болдырев Александр Васильевич (1896—1941). Преподаватель греческого и немецкого языков в университете. Член литературного кружка АБДЕМ. Арестован 24.11.1928, по «делу братства Серафима Саровского». освобожден под подписку о невыезде 15.03.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении в Соловках. Освобожден 22.04.1931 и выслан в Котлас на оставшийся срок. Вернулся в Ленин*град; вновь преподавал в университете; автор популярного учебника латинского языка. В 1937 был вновь арестован, но вскоре освобожден.

13. Бурцева (рожд. Долбежева, по первому мужу — Гришковская) Наталия Борисовна (1904 —?). Юрист, педагог. Арестована 25.11.1928, освобождена под подписку о невыезде 09.01.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. Освободилась из ссылки не позднее 1935. Вернулась в Ленинград.

14. Вальдгардт Павел Петрович (1904 —?). Дирижер, пианист. Арестован 10.01.1929, освобожден под подписку о невыезде 24.05.1929, приговорен к 3 годам концлагеря.

15. Васильев Павел Дмитриевич (1887—1929). Певец и музыкант, регент церковного хора, преподаватель хорового пения. Член Петроградского Религиозно-Философского Общества, затем «Вольфилы». В 1920-е несколько раз был арестован. Арестован 11.12.1928, приговорен к 3 годам концлагеря. Умер 07.12.1929 на Кемском пересыльном пункте (Попов остров) от сыпного тифа. Первый муж К. А. Половцевой.

16. Вахрушева Елизавета Михайловна (1892—1971). Педагог, преподаватель гимнастики в школе. В 1923 — участник студенческого кружка вольной философии в Институте им. Лесгафта. Арестована 21.12.1928, приговорена к 3 годам концлагеря.
В заключении в Соловецком концлагере. В 1931 освобождена с ограничением места жительства. В 1943—1953 вновь в заключении, до 1956 в ссылке. После 1962 вернулась в Ленинград.

17. Венгеровская Стэлла Георгиевна (Гершевна) (1892—?). Педагог, преподаватель рисования в школе. Арестована 11.12.1928, освобождена под подписку о невыезде. 09.01.1929 приговорена к 3 годам высылки в Северный край. Жена С. В. Приселкова.

18. Волкович Михаил Михайлович (1903 — не ранее 1936). Рабочий-электрик, затем студент ПТИ, инженер. Арестован 28.02.1929, приговорен к 3 годам концлагеря. После освобождения вернулся в Ленинград.

19. Герман Вера Петровна (1901 или 1902 — 1942). Педагог, преподаватель литературы и истории. Арестована 09.01.29, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках, освобождена 16.12.1931. После освобождения жила в Архангельске.

20. Гиппиус Татьяна Николаевна (1877—1957). Художник. Сестра З. Н. Гиппиус. Арестована 24.12.1928, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках, досрочно освобождена 24.12.1931. Жила в Вятке, Новгороде.

21. Голубинский Александр Иванович (1887—?). Бухгалтер. Арестован 13.03.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении в Соловецком лагере, освобожден 09.05.1933. Жил в Дмитрове.

22. Гринвальд (Грюнвальд, Гринберг) Маргарита Константиновна (1891—1968). Историк, преподаватель английского языка в вузах. Впервые арестована в 1920, дело прекращено. Арестована 28.12.1928, приговорена к 5 годам концлагеря, в заключении на Соловках, затем в ссылке. В Ленинград вернулась после войны; работала преподавателем на кафедре иностранных языков филологического факультета ЛГУ.

23. Грузова Валентина Сергеевна (1888—?). Педагог; преподавала в вузах и других учебных заведениях в Томске и Ленинграде; с 1926 безработная. Арестована 11.12.1928, приговорена к 3 годам концлагеря, в заключении на Соловках. Освобождена в августе 1931.

24. Дегтярева Вера Александровна (1866 или 1867—?). Врач. Арестована 02.03.1929, освобождена под подписку о невыезде 30.03.1929, приговорена к 3 годам концлагеря, ввиду преклонного возраста наказание заменено высылкой на 3 года. Направлена в ссылку в г. Йошкар-Ола.

25. Дедок Анастасия Анатольевна (1902—1984). Педагог, преподаватель физкультуры в школе. Арестована 09.01.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. После освобождения жила в Минске.

26. Дитерихс Михаил Михайлович (1904 —?). Студент Ленинградского медицин*ского института. Арестован 07.12.1928, освобожден под подписку о невыезде 02.02.1929, приговорен к лишению права проживания в 6 городах СССР, сроком на 3 года; в 1932 постановлением Коллегии ОГПУ лишен права проживания в 12 городах СССР сроком еще на 3 года.

27. Дмитрук Анна Герасимовна (1898 — не ранее 1958). Режиссер, преподаватель ритмики в детском санатории. Арестована 22.12.1928, освобождена под подписку о невыезде 28.05.1929, приговорена к лишению права проживания в 6 городах сроком на 3 года; выслана на Урал. В 1932 постановлением Коллегии ОГПУ лишена права проживания в 12 городах СССР сроком еще на 3 года.

28. Дукельская Ирина Николаевна (1898—?). Библиограф. Арестована 08.03.1929, освобождена под подписку о невыезде 19.04.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. В ссылке в Вельском районе, работала преподавателем, освобождена 19.09.1933 (по другим данным 21.10.1932 выслана в Уральскую область на 3 года).

29. Егоров Гурий Михайлович (Егоров Вячеслав Михайлович, в монашестве Гурий) (1891—1965). Иеромонах РПЦ. Вместе с братом, архимандритом Львом (Егоровым), организовал миссионерское общество «Братство Св. Александра Невского»; арестован по «делу о православных братствах» (1922), выслан в Туркестан. По возвращении из ссылки в 1925 — настоятель Киновии Александро-Невской лавры, настоятель церкви Ленинградского подворья Киево-Печерской лавры. Вновь арестован в мае 1927, дело прекращено за недоказанностью, в ноябре 1927 освобожден. Арестован 24.12.1928, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении в Белбалтлаге (ст. Кемь и Медвежья Гора). После 1944 возвращен к официальному служению в РПЦ и вскоре делает стремительную церковную карьеру: от епископа Ташкентского и Среднеазиатского (1946—1952) до митрополита Симферопольского и Крымского и временно управляющего Днепропетровской епархией (с 1961), постоянного члена Священного Синода (с 1960).

30. Жарков Петр Иванович (1891—1979). Православный священник; с 1926 служил в Николо-Богоявленском соборе в Петрограде. Неоднократно привлекался за антисоветскую агитацию во время проповеди. Арестован 01.04.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении в Соловецком концлагере. Освобожден в 1934. В 1944—1955 вновь находился в заключении. После 1955 вернулся в Ленинград.

31. Зыкова Еликонида Александровна (1890—1937). Монахиня, игуменья Женского монастыря в Ленинграде; в 1927 примкнула к иосифлянам. Ранее, в 1919, была приговорена к принудительным работам. Арестована 20.01.1928, приговорена к 10 годам концлагеря. В заключении в Кеми, затем на Соловках, с 1933 в Бамлаге. Расстреляна 15.12.1937 по постановлению Особой Тройки УНКВД по ДВР.

32. Иванов Евгений Павлович (1879—1942). Детский писатель. Член Петроград*ского Религиозно-Философского Общества и «Вольфилы». Арестован 11.12.1929, освобожден под подписку о невыезде 03.04.1929, приговорен к 3 годам высылки в Северный край. В ссылке в Великом Устюге до 1932. После освобождения вернулся в Ленинград; работал счетоводом, рабочим, кассиром в Консерватории.

33. Кареев Константин Николаевич (1883—1945). Служащий; с 1924 — безработный. Сын историка Н. И. Кареева. Арестован 11.12.1928, освобожден под подписку о невыезде 04.02.1929, приговорен к лишению права проживания в 6 городах СССР сроком на 3 года. Выслан в Смоленск. Там 29.10.1930 арестован и приговорен к 3 годам лагеря.

34. Катенина Анна Алексеевна (1881 —?). Библиотекарь Университетской библиотеки Арестована 12.12.1928, освобождена под подписку о невыезде 09.04.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край.

35. Корш Елена Валентиновна (1867—1941). Педагог, преподаватель математики в школе. Арестована 19.03.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. Вернулась в Ленинград.

36. Лаббе (в замужестве Кошутина-Лаббе) Эмилия Васильевна (1896 — не ранее 1958). Служащая. Арестована 27.02.1929, освобождена под подписку о невыезде 24.05.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. В ссылке в Вельском районе, освобождена 09.09.1932. В 1932 постановлением Коллегии ОГПУ лишена права проживания в 12 городах сроком на 3 года.

37. Лишкина Анна Леонидовна (1896—1982). Педагог, школьный преподаватель. Арестована 24.12.1928, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках. Освобождена 11.12.1931. В 1932 постановлением Коллегии ОГПУ лишена права проживания в 12 городах сроком на 3 года. Жила в Вологде; в конце 1960-х вернулась в Ленинград.

38. Луговая Ольга Николаевна (1889 — не ранее 1958). Работала чертежницей в Военно-Морском училище им.Фрунзе. В 1923 привлекалась за антисоветскую агитацию. Арестована 28.02.1929, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении в Соловецком концлагере, 19 декабря 1931 освобождена и выслана в Северный край (Вологда) на оставшийся срок. В 1932 постановлением Коллегии ОГПУ лишена права проживания в 12 городах сроком на 3 года. Освобождена из ссылки 02.03.1935. Осталась жить в Вологде.

39. Максимович Алексей Яковлевич (1908—1942). Художник, литературовед, краевед; в 1928 — студент 4-го курса Института Истории Искусств, сотрудник Пушкинского дома. Арестован 24.12.1928, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении в Соловецком концлагере; 07.05.1931 освобожден и выслан на оставшийся срок в Котлас. В середине 1930-х вернулся в Ленинград; работал в Пушкинском доме.

40. Маржецкий Модест Николаевич (1882—?). Врач-психиатр, доктор философии. В 1905 выслан из Петербурга за принадлежность к подпольной боевой организации эсеров-максималистов. Арестован 02.11.1928, освобожден под подписку о невыезде 02.02.1929, приговорен к 3 годам высылки в Северный край.

41. Мачихин Сергей Петрович (1888—1930). С 1928 — диакон РПЦ, служил в соборе Воскресения Христова, примыкал к иосифлянам. Арестован 09.01.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. Умер на Соловках 19.02.1930.

42. Мейер Александр Александрович (1874—1939). Философ. В молодости — марксист. До революции трижды был арестован: в 1896 (сослан в Шенкурск), в 1905 (сослан в Среднюю Азию), в 1906 (бежал из Ташкентской тюрьмы в Финляндию).
В 1907 вернулся в Россию, в эти годы стоял на позициях «мистического анархизма»; сблизился с Мережковскими. Философские взгляды этого периода отражены в его монографии «Культура и религия» (1909). Работал в Петрограде: в Публичной библиотеке (1909—1928), был профессором Высших курсов Лесгафта21 , преподавал историю философии и логику в институте Живого Слова, читал публичные лекции и вел отдельные курсы в Психоневрологическом, в Медицинском женском и в Сель*скохозяйственном институтах. Активный деятель Петербургского Религиозно-Философского общества (РФО). Принял участие в работе Поместного Собора в 1917, один из составителей проекта РФО об отделении Церкви от государства. С середины 1920-х обратился к православной церковной традиции, стал активным пропагандистом христианских культурных ценностей и вдохновителем нескольких религиозно-философских объединений Петрограда — Ленинграда, в частности — кружка «Воскресенья» (в литературе иногда упоминается как «Воскресение»).

Арестован по «делу «Воскресений»» (известного также как «дело Мейера») 11 декабря 1928. Постановлением Коллегии ОГПУ от 11 июля 1929 приговорен к 10 годам лагеря. В заключении на Соловках. Весной 1931 отправлен этапом в Москву на следствие по «делу Академии наук». Далее заключение отбывал на станции Медвежья Гора, работал гидротехником на строительстве Беломоро-Балтийского ка*нала.

После досрочного освобождения в 1934 жил в Дмитрове Московской области, затем в Калязине. Умер 18 июня 1939 в Ленинграде.

43. Мишонов (Мишенов) Алексей Михайлович (1899 —?). Инженер. Арестован 11.12.1928, освобожден под подписку о невыезде 05.03.1929, приговорен к 5 годам конц*лагеря. В заключении на Соловках.

44. Молочковский Николай Алексеевич (1886—1964). Врач-невропатолог. В 1920—1921 — член толстовского общества «Истинная Свобода». Арестован 16.11.1928, освобожден под подписку о невыезде 05.03.1929, приговорен к 3 годам концлагеря.
В заключении в Белбалтлаге (Медвежья Гора), освобожден 24.03.1932. Жил в Бологом, затем в Чувашии, Курской области; работал врачом.

45. Мушникова Анна Филипповна (1876 — не ранее 1940). Педагог, школьный преподаватель. Была близка к иосифлянам. Арестована 09.03.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. Освобождена 08.09.1932. Жила в Смоленской области.

46. Назаров Борис Михайлович (1884—?). Морской офицер, военный инженер. Дважды, в 1918 и 1921, был арестован; во второй раз — по делу Кронштадтского мятежа (освобожден в 1923 по амнистии). Арестован 22.03.1929, приговорен к 10 годам концлагеря. В заключении на Соловках и материковых командировках Соловецких лагерей. Освобожден 15.03.1937. Жил в Саратовской области, работал учителем в школе. В 1942 вновь арестован и приговорен к расстрелу, замененному 10 годами лишения свободы.

47. Назарова-Заржецкая Елена Адамовна (1884—1929). Учительница музыки, в 1928 — безработная. Арестована 22.02.1929, приговорена к 5 годам Соловецкого концлагеря. Умерла в ДПЗ (возможно, еще до вынесения приговора). Приговор отменен, дело прекращено. Жена Б. М. Назарова.

48. Некрасова Клавдия Ильинична (1901—1974). Педагог. Арестована 03.05.1929, освобождена под подписку о невыезде 24.05.1929, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках. В 1932 постановлением Коллегии ОГПУ лишена права проживания в 12 городах СССР сроком на 3 года.

49. Пигулевская (рожд. Стебницкая) Нина Викторовна (1894—1970). Историк, сириолог; с 1946 член-корреспондент АН СССР. В 1928 — сотрудник отдела рукописей Публичной библиотеки. Арестована 11.12.1928, приговорена к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках. Актирована по болезни и 24.07.1931 отправлена в ссылку в Архангельск на оставшийся срок. В 1934 вернулась в Ленинград. Жена Г. В. Пигулевского.

50. Половцева (в тексте публ. документа часто Половцова) Ксения Анатольевна (1886—1948). Художник-график, архитектор. В 1915—1917 секретарь Совета Петроградского религиозно-философского общества. Арестована 11.12.1928, приговорена к 7 годам концлагеря. В заключении на Соловках и Белбалтлаге (Медвежья Гора), освобождена по зачетам в 30.07.1933. Жила в Калинине и Калязине, работала в Плодовощторге. Умерла в Калинине. Жена А. А. Мейера.

51. Приселков Сергей Васильевич (1892 — не ранее 1958). Художник; в 1929 — проректор Ленинградской Академии художеств. Во время следствия арестован не был, находился под подпиской о невыезде, приговорен к 3 годам высылки в Северный край. В ссылке в Архангельске. Вернулся в Ленинград в августе 1932. Работал в Институте живописи, скульптуры и архитектуры Академии художеств, декан живописного факультета (1934-1937), с 1948 заведовал кафедрой графики, в 1954 утвержден в звании профессора. Член Союза художников СССР. Муж С. Г. Венгеровской.

52. Розеншильд-Паулин Александр Владимирович (1896—1938). Гвардейский офицер, участник Первой мировой войны; в 1918—1922 служил в Красной армии. В 1924 подвергался аресту по обвинению в причастности к монархической организации, дело прекращено за недоказанностью обвинения. В 1928 — чернорабочий. Арестован 12.12.1928, освобожден под подписку о невыезде 13.03.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении в Соловецком концлагере, освобожден по зачетам 24.02.1933. Жил в Дмитрове, затем в Мончегорске Мурманской обл.; работал завхозом в больнице. Вновь арестован 15.09.1937; расстрелян в Ленинграде 25.01.1938.

53. Сланский Борис Вадимович (в публ. документе ошибочно «Владимирович») (1905—?). Студент 3-го курса ЛМИ. Арестован 15.11.1928, освобожден под подписку о невыезде 03.12.1928, приговорен к 3 годам концлагеря. Сын В. В. Сланского.

54. Сланский Павел Петрович (1872—1936). Педагог, школьный преподаватель, ушел из школы по болезни; в 1929 — счетовод. Арестован 14.03.1929, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении в Соловецком концлагере, освобожден по зачетам 17.07.1933. Жил в Дновском районе Псковской области, работал бухгалтером в совхозе.

55. Смирнов Алексей Петрович (1889—1930). Историк, искусствовед, археолог. Хранитель художественного отдела Русского музея. В 1924 арестован за «укрывательство к.-р. преступления», приговорен к 3 годам высылки в Сибирь, через 2 месяца освобожден по ходатайству академика Н. Я. Марра. Арестован 29.04.1929, приговорен к 3 годам концлагеря. Умер 10.03.1930 от сыпного тифа на Кемском пересыльном пункте (Попов остров).

56. Смотрицкая Татьяна Михайловна (1877—?). Домохозяйка. Во время следствия арестована не была, находилась под подпиской о невыезде, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. В ссылке в Вельском районе Архангельской области. Жена П. Ф. Смотрицкого.

57. Смотрицкий Павел Фомич (1876—1934). Художник. Был членом Петроградского религиозно-философского общества, затем «Вольфилы». Арестован 11.12.1928, приговорен к 10 годам концлагеря. В заключении на Соловках. Умер 12.04.1934 в лазарете л/п Сеннуха (ст. Кузема). Муж Т. М. Смотрицкой.

58. Спицин Николай Васильевич (1883—1930). Бухгалтер. Был членом Петроградского Религиозно-Философского Общества, затем «Вольфилы». Во время следствия арестован не был, находился под подпиской о невыезде, приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках. Умер 09.09.1930.

59. Сухов Александр Петрович (1888—?). Педагог, преподаватель Педагогического института им. Герцена. В 1926 принимал участие в занятиях кружка молодежи под руководством К. М. Милорадович. Арестован 24.11.1928, освобожден под подписку о невыезде, приговорен к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках. Освобожден 04.06.1931 досрочно с лишением права проживания в 12 городах. Жил в Бийске. Вернулся в Ленинград, вновь преподавал в Пединституте им. Герцена.

60. Тайбалин Григорий Григорьевич (1879—1937). В начале 1900-х принимал участие в революционном движении; дважды был арестован во время студенческих демонстраций. Участник Русско-японской и доброволец Первой мировой войны; возведен в чин офицера. После революции работал бухгалтером в Госторге; в 1928 вышел на пенсию. С 1925 руководитель монархического кружка, еженедельно собиравшегося у него на квартире. Арестован 24.12.1928, приговорен к 5 годам конц*лагеря. В заключении на Соловках. 26.06.1931 оставшийся срок заменен ссылкой в Онегу. После освобождения жил в г. Боровичи Новгородской области. В 1937 вновь арестован; расстрелян 06.11.1937 по постановлению Особой Тройки УНКВД по ЛО. Муж Е. А. Тайбалиной.

61. Тайбалина Евгения Андреевна (1879—1937). Служащая, с 1927 на пенсии. Арестована 11.12.1928, освобождена под подписку о невыезде 04.01.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. После освобождения жила в г. Боровичи Новгородской области. В 1937 вновь арестована; расстреляна 06.11.1937 по постановлению Особой Тройки УНКВД по ЛО. Жена Г. Г. Тайбалина.

62. Таубе Мария Михайловна (1899—1929). Преподаватель физкультуры. В 1922 подвергалась аресту. Арестована 11.12.1929, освобождена под подписку о невыезде 05.03.1929, приговорена к 3 годам концлагеря. Прибыла на Кемский пересыльный пункт (Попов остров) 11.07.1929, через несколько дней (точная дата неизвестна) умерла от сыпного тифа. Сестра С. М. Таубе.

63. Таубе Сергей Михайлович (1894—1937). Гвардейский офицер; в 1918—1923 служил в Красной армии, с 1923 — безработный. До 1928 шесть раз подвергался арестам по обвинению в совершении контрреволюционных преступлений. Арестован 11.12.1928, освобожден под подписку о невыезде, приговорен к 3 годам концлагеря, вновь арестован 29.07.1929. В заключении на Соловках, освобожден досрочно 10.02.1932, выслан в Медвежью Гору на оставшийся срок. После освобождения жил в Дмитрове (Московская обл.), работал инженером на гидроузле. В 1937 вновь арестован по обвинению в антисоветской агитации и причастности к антисоветской группе; расстрелян по постановлению Тройки УНКВД Московской области 08.12.1937. Брат М. М. Таубе.

64. Тенчинская Евгения Люциановна (1886—?). Педагог, школьный преподаватель. Арестована 08.03.1929, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении в Соловецком концлагере. После освобождения жила в Волхове. В 1935 вновь подверглась аресту по обвинению в контрреволюционной террористической деятельности, дело прекращено за недоказанностью обвинения.

65. Тиличеева (рожд. Оттен) Евгения Оскаровна (1892 — после 1969). Домохозяйка. Арестована 25.12.1928, освобождена под подписку о невыезде 30.04.1929, приговорена к (?) годам высылки в Сибирь (условно).

66. Финне Виктор Николаевич (1875—1930). Психиатр. До 1923 военный врач, участник Русско-Японской и Первой мировой войн; служил (по-видимому, с перерывами) в Красной армии. Весной 1921, во время подавления Кронштадского восстания, был задержан за «отказ от медицинской мобилизации» и подвергнут «специальному приводу в штаб». Родственник В. В. Финне. Арестован 15.11.1928, освобожден под подписку о невыезде 09.02.1929, приговорен к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках, затем в Медвежьей Горе. Умер в Медвежьей Горе 07.10.1930 от туберкулеза.

67. Харламова Евгения Николаевна (1877 или 1878—?). Педагог. В 1919 подвергалась аресту как заложница. С 1922 на иждивении детей. Арестована 09.03.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край. Освобождена из ссылки 03.08.1932.

68. Шалиско Мария Ивановна (1898—?). Служащая. В 1918 была секретарем Петроградского Союза христианской молодежи. Арестована 14.03.1929, освобождена под подписку о невыезде 19.04.1929, приговорена к 3 годам высылки в Северный край.
В ссылке в Вельском районе Архангельской области. Освобождена 07.09.1932, по окончании срока ссылки. Вернулась в Ленинград.

69. Штейн Вера Федоровна (Вера-Любовь Теодоровна) (1881 — после 1959). Художник, скульптор. Арестована 08.03.1929, приговорена к 3 годам концлагеря. В за*ключении на Соловках, освобождена досрочно 17.01.1931 и выслана на оставшийся срок в Вологду. В Ленинград не вернулась; умерла в Новосибирске.

70. Яфа (Второва-Яфа, Яфа-Синакевич) Ольга Викторовна (1875—1959). Педагог, преподавательница математики в школе. Арестована 18.01.1929, приговорена к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках; освобождена досрочно 11.01.1931 и вы*слана на оставшийся срок в Вологду. После освобождения из ссылки вернулась в Ленинград. Автор воспоминаний о Соловках «Жили-были» и «Авгуровы острова».

* * *

Биографические сведения о лицах, упомянутых в обвинительном заключении по делу «Воскресений»22

Алексеев (Аскольдов — лит. псевд.) Сергей Алексеевич (1871—1945). Религиозный философ. Преподаватель кафедры философии Петроградского универстета; уволен из университета в 1922. В 1928 привлечен по делу «Братства Преподобного Серафима Саровского»; по постановлению Коллегии ОГПУ выслан в Рыбинск сроком на 3 года. Там в 1930 вновь арестован; отправлен в ссылку в Коми-Зырянскую область. С осени 1933 в Новгороде. В годы войны, оказавшись на оккупированной территории, уехал в Европу; жил в Праге, затем в Берлине. В мае 1945 арестован советской контрразведкой, через несколько дней освобожден. Умер в Потсдаме в 1945.

Участник «Содружества 5-ти» и «Воскресений».

Андреевский Иван Михайлович (1894—1976). Психиатр, богослов, историк. В 1922—1925 научный сотрудник ИЛЯЗВ23 . Арестован 11.02.1928 по делу «Братства Преподобного Серафима Саровского»; по постановлению Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 осужден на 5 лет концлагеря. В заключении на Соловках. С 1937 работал врачом в Новгороде и Волхове, тайно читал лекции по богословию. Арестован в марте 1938, освобожден. Во время войны из Пскова вывезен в Берлин; позднее жил в США, стал профессором богословия. Умер в Нью-Йорке.

Участник «Содружества 5-ти».

Аничков Игорь Евгеньевич (1891—1978). До революции — гвардейский офицер.
В 1920-е преподаватель Фонетического института при ЛГУ, научный сотрудник ИЛЯЗВ. Арестован 21.02.1928 по делу «Братства Преподобного Серафима Саровского». По постановлению Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 осужден на 5 лет концлагеря.
В заключении на Соловках, затем в Белбалтлаге. 31.01.1931 освобожден из лагеря с высылкой в Северный край на оставшийся срок. В ссылке в Сыктывкаре. В 1938 вернулся в Ленинград. В 1953—1959 профессор Ленинградского педагогического института.

Участник «Содружества 5-ти» и «кружка Тайбалина».

Анцыферова П. Н. — имеется в виду Анциферова (рожд. Оберучева) Татьяна Николаевна (1989—1929), историк, жена Н. П. Анциферова. Умерла от туберкулеза через полтора месяца после отправки мужа на Соловки.

Участница «кружка Мейера, Карташова, Федотова и др.» в 1918 г.

Брусов, вероятно: Брусов Сергей Яковлевич (1873—?). Химик, инженер-производственник; в 1905—1914 и 1919 директор Чудовского цементного завода; в 1914—1917 директор цементного завода «Нева» в Петрограде. Арестован 01.08.1930, постановлением Коллегии ОГПУ от 23.07.1931 приговорен к 5 годам лагеря с заменой ссылкой на Урал на тот же срок. В 1918 субсидировал издание журнала «Свободные голоса».

Винберг Нина Анатольевна (1900—1984). Историк, археолог, библиограф. С 1931 работала в библиотеке ГАИМК24 , в 1945—1966 — заведующая этой библиотекой.
В 1929 ездила в Кемь на свидание с А. П. Смирновым.

Участница «кружка медиевистов».

Воленс Нина Васильевна (1893—1937). Экономист-аграрник; с 1925 сотрудник Якутской комиссии при АН СССР. Арестована 13.07.1928 по делу «зарубежной контр-революционной организации „Крестьянская Россия«»; постановлением Коллегии ОГПУ от 10.04.1929 приговорена к 10 годам лагеря. В заключении в Ярославской тюрьме; 04.09.1937 расстреляна.

Георгиевский Михаил Александрович (1888—1950), историк Церкви, приват-доцент Петроградского университета. В октябре 1918 уехал в Ростов-на-Дону; примкнул к белому движению, был членом Особого совещания (правительства) при А. И. Деникине. В 1919 эмигрировал в Югославию; преподавал древнееврейский язык в Бел*градском университете. В 1930 один из создателей, руководителей и идеологов крупнейшей эмигрантской политической организации «Национально-трудовой союз (нового поколения)», основанной на философии так называемого солидаризма. В 1941 вышел из НТС. В 1944 при занятии Белграда Красной армией был арестован и вывезен в Советскую Россию. 25.07.1950 приговорен Верховной Коллегией ВС СССР к расстрелу.

Участник «кружка Мейера, Карташова, Федотова и др.» в 1918 г.

Гревс Иван Михайлович (1860—1941). Историк, один из создателей отечественной медиевистики. До 1917 член партии кадетов. С 1888 по 1923 и с 1934 по 1941 преподавал в Петербургском/Петроградском/Ленинградском университете (в 1923—1924 на пенсии); профессор, доктор исторических наук (с 1938, утвержден в звании без защиты диссертации). По делу «Воскресений» был допрошен один раз, 09.01.1929; выделение его дела в отдельное производство, упоминаемое в публикуемом документе, видимых последствий не имело.

Участник «кружка Мейера, Карташова, Федотова и др.» в 1918 г., «Воскресений»; согласно обвинительному заключению по делу «Воскресений», вдохновитель и один из руководителей «кружка медиевистов».

Гуковский Матвей Александрович (1898—1971). Историк. В 1920-х и начале
1930-х — сотрудник Публичной библиотеки, затем Библиотеки Академии наук.
С 1933 преподавал в различных ленинградских вузах; с 1940 доктор исторических наук, с 1941 профессор.

Участник «кружка медиевистов».

Гурьев Николай Иванович (? —?). Арестован 21.02.1928 по делу «Братства Преподобного Серафима Саровского»; по постановлению Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 осужден на 5 лет ссылки в Сибирь.

Дедок (в замужестве Бембель) Ольга Анатольевна (1906—1974). Скульптор. С 1931 жила в Минске. Сестра А. А. Дедок.

Участница «Воскресений».

Дмитриевский Алексей Афанасьевич (1856—1929) — историк Церкви. В 1922 осужден на 1 год условно по «делу об изъятии церковных ценностей».

Участник «кружка А. А. Мейера в Богословском пастырском училище».

Добиаш-Рождественская Ольга Антоновна (1874—1939). Историк-медиевист, профессор Петроградского университета, с 1924 ученый консультант рукописного отдела Публичной библиотеки. Первая в России женщина, получившая степень доктора по всеобщей истории (1918), с 1929 член-корреспондент Академии наук. В 1917 член партии кадетов; в 1919 в связи с этим подверглась аресту. В апреле 1929 была арестована по делу «Воскресений», однако вскоре освобождена; выделение ее дела в отдельное производство, упоминаемое в публикуемом документе, видимых последствий не имело.

Руководитель «кружка медиевистов».

Дружкин Самуил Львович (1890—?). Музыкант, скрипач. Арестован 16.01.1929 по делу А. К. Горского-Горностаева и др.25 Постановлением ОСО при Коллегии ОГПУ от 22.07.1929 приговорен к 3 годам лагеря; 02.01.1932 лишен права проживания в 12 городах СССР, с прикреплением к определенному месту жительства сроком на 3 года. В 1930-х, после освобождения, жил в Саратове. В 1941 в Москве.

Участник «Воскресений».

Дружкина Вера Андронниковна (1889(?) —?). В 1929 доцент Нижегородского Университета и техникума им. Глазунова в Москве. Жена С. Л. Дружкина (?).

Участница «Воскресений».

Зильберштейн Сильвия Семеновна (1891—?). Преподаватель физики в Москве, приятельница Дружкиных. Была близка к масонам. Арестована 16.01.1929 по делу
А. К. Горского-Горностаева и др.26 По постановлению ОСО при КОГПУ от 22.07.1929 лишена права проживания в 6 городах СССР с прикреплением к определенному месту жительства сроком на 3 года.

Участница «Воскресений».

Кенель (в некоторых документах Кепель) Александр Александрович (1898—1970). Пианист, композитор, музыкальный и театральный деятель. 14.06.1927 арестован по «делу Святого Грааля»27 , приговорен 08.07.1927 КОГПУ к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках; написал музыку «Соловецкому гимну». После освобождения в 1930 жил в Воронеже, Ташкенте, Свердловске, затем был заведующим музыкальной частью драматических театров Новосибирска, Красноярска, Абакана. Собиратель хакасского песенного фольклора. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1960). В Ленинград не вернулся; умер в Абакане.

Участник «кружка Тайбалина».

Комарович Василий Леонидович (1894—1942). Литературовед, преподаватель пединститута им. Герцена, сотрудник Института Истории Искусств и НИИ ИЛЯЗВ. Согласно некоторым сведениям, по убеждениям — анархист-мистик. Арестован 21.02.1928 по делу Космической Академии Наук и «Братства Преподобного Серафима Саровского». По пост. КОГПУ от 08.10.1928 лишен права проживания в Москве, Ленинграде и Ленинградской губернии с прикреплением к определенному месту жительства; освобожден от высылки в связи с психическим заболеванием. Вернулся в Ленинград, работал в издательстве «Советская Энциклопедия».

Косвен Лев Савельевич (1910—1989). Архитектор. В 1929 студент 2-го курса Института Гражданских инженеров. Арестован 29.10.1928 по делу «Братства Преподобного Серафима Саровского». 12.11.1928 освобожден под подписку о невыезде, постановлением от 14.05.1929 подписка о невыезде аннулирована. Выделение его дела в отдельное производство, упоминаемое в публикуемом документе, видимых последствий не имело. Окончил институт; впоследствии — архитектор Ленпроекта.

Лапшин Иван Иванович (1870—1952), Философ, психолог. Профессор Петербургского университета. Преподавал в Институте истории искусств. В 1922 был арестован и выслан из РСФСР.

Лукина Мария Васильевна (1899—?). Школьная учительница. Арестована 11.12.1928. Освобождена под подписку о невыезде 21.12.1928, постановлением от 14.05.1929 подписка о невыезде снята.

Участница «кружка Смотрицкого».

Люблинская (рожд. Стефанович) Александра Дмитриевна (1902—1980). Историк-медиевист; сотрудник Публичной библиотеки; кандидат исторических наук (1941).
С 1936 работала на кафедре истории Средних веков ЛГУ. Жена В. С. Люблинского. Летом 1927 подверглась кратковременному аресту.

Участница «кружка медиевистов».

Люблинский Владимир Сергеевич (1903 — 1968) Историк; сотрудник Публичной библиотеки; кандидат исторических наук (не позднее 1947). Преподаватель в ряде ленинградских вузов; автор более 80 трудов по истории западной культуры. Муж
А. Д. Люблинской-Стефанович. Летом 1927 подвергся кратковременному аресту. Вновь арестован 24.12.1928 по делу «Воскресений», постановлением СОУ ПП ОГПУ от 30.04.1929 следствие в отношении него прекращено.

Участник «кружка медиевистов».

Милорадович Ксения Михайловна (1882—?). С 1919 преподаватель философии на философском отделении ФОН Университета; позже работала в библиотеке. В 1927 выслана в Саратов «за подпольную педагогическую деятельность» (в обвинительном заключении по делу «Воскресений» — «школьный кружок Милорадович»). В 1930 вернулась в Ленинград, работала библиографом в Публичной библиотеке, затем в ЦНИИ водного транспорта. В 1935 выслана в Куйбышев.

Миханьков (в документе — Миханков) Андрей Михайлович (1904—1929). Родился в Петербурге. Окончил Петершуле в 1921. Окончил отделение языкознания и литературы ФОН Ленинградского Университета (1926). Член литературного кружка АБДЕМ28 . Арестован 21.02.1928 по делу «Братства Преподобного Серафима Саровского»; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках. В 1929 расстрелян.

Участник «кружка Тайбалина».

Мошков Петр Павлович (1892—1981). Родился в С.-Петербурге. Преподаватель химии в школе. Член Космической Академии наук (возглавлял «кафедру химии»). Арестован 08.02.1928 по делу КАН; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках. После освобождения жил в д. Черенцы под Старой Руссой. Вернулся в Ленинград в 1964, работал учителем химии в школе. Умер в Ленинграде.

Муликовская Елизавета Павловна (1901—?). В 1929 — студентка химического факультета ЛГУ; впоследствии работала в ЦНИГРИ.

Участница «кружка Смотрицкого».

Мухина Анна Ивановна (1905 — кон.1930-х). В 1929 — студентка 4 курса химического факультета ЛГУ; впоследствии — геолог.

Участница «кружка Смотрицкого».

Нечаева Е. Н. Вероятно — Нечаева (Федотова) Елена Николаевна (1885—1966), историк, переводчица, педагог. Жена Г. П. Федотова; вместе с ним покинула СССР в 1925.

Участница «кружка Мейера, Карташова, Федотова и др.» в 1918.

Обновленский Авенир Петрович (1885—1980). Председатель Всероссийского Союза Христианской Молодежи. В 1920-е сотрудник Библиотеки Академии наук. Арестован 07.04.1928 по делу «Братства Преподобного Серафима Саровского»; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 приговорен к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках, затем в ссылке; освобожден в 1936. Вернулся в Ленинград в 1950-е; вновь поступил на службу в БАН.

Палей Петр Николаевич (1900—1975). Химик, в 1929 служил в Геолкоме. С 1929 сотрудник Центрального института курортологии, ученый секретарь Комиссии по минеральным водам АН СССР. В 1945—1949 — ученый секретарь, в 1965—1968 — зам. директора. С 1949 —зав. лабораторией радиохимии, кандидат (1944), доктор (1955) химических наук. Один из ведущих специалистов по прецизионному анализу материалов в рамках Советского атомного проекта. Лауреат Сталинской (1949) и Ленин*ской (1962) премий.

Участник «кружка Смотрицкого».

Панов Николай Александрович (1873—1927) Военный врач, до революции (возможно, и после) служил в Балтфлоте.

Участник «Содружества 5-ти» в 1919.

Петрова (в замуж. Менжинская) Ольга Николаевна (1899 — не ранее 1937). В 1928 — служащая Публичной библиотеки.

Участница «Воскресений».

Пешекирова (в других документах — Пешекерова) Мария Сергеевна (1886 — не ранее 1951). Ученый-химик. Преподаватель Ленинградской лесотехнической академии.

Участница «кружка Смотрицкого».

Пигулевский Георгий Васильевич (1888—1964). Ученый-химик; доктор.хим.наук (с 1935), профессор. Муж Н. В. Пигулевской-Стебницкой.

Участник «кружка Мейера, Карташова, Федотова и др.» в 1918, «Воскресений» в 1919—1924.

Платунов Борис Аркадьевич (1901—1956). Химик; научный сотрудник и преподаватель в ЦНИГРИ и ЛГУ, во второй половине 1940-х — зам.декана химического факультета ЛГУ; канд.хим.наук (с 1947). В 1929 — ст. лаборант Геолкома.

Участник «кружка Смотрицкого».

Пумпянский Лев Васильевич (1891—1940). Литератор, философ: литературовед, автор работ о Достоевском, Тютчеве, Тургеневе. В 1921—1922 активно участвовал в работе «Вольфилы». Участник «кружка Г. П. Федотова «Переоценка ценностей» и «Воскресений». Арестован 24.12.1928, освобожден из-под стражи 28.12.1928. В 1930-х преподавал в Ленинградском университете и консерватории.

Раков Владимир Тихонович (1906—1969). Художник-график, архитектор. Член «Братства преподобного Серафима Саровского». Входил в Космическую Академию наук, возглавлял в ней «кафедру православного богословия». Арестован 08.02.1928 по делу КАН; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках и Белбалтлаге. После освобождения жил в Петрозаводске.

Розенберг Эдуард Карлович (1903—?). Служащий. Член «Братства преподобного Серафима Саровского». Входил в Космическую Академию Наук, возглавлял в ней кафедру лингвистики. Арестован 08.02.1928 по делу КАН; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 приговорен к 5 годам концлагеря. В заключении на Соловках. После освобождения вернулся в Ленинград; в 1937 при паспортизации был вынужден уехать в Мурманск. После войны жил в Луге, затем в Ленинграде.

Селиванов Аркадий Васильевич (1901—1989). Инженер-строитель, архитектор. На 1928 — студент Института гражданских инженеров. Член «Братства преподобного Серафима Саровского». Входил в Космическую Академию Наук, возглавлял в ней кафедру православной апологетики. Арестован 08.02.1928 по делу КАН; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 приговорен к 3 годам концлагеря. В заключении на Соловках и Белбалтлаге. Освобожден в 1931, работал инженером-строителем в Ленинградской области. Вторично арестован; 26.02.1934 приговорен Тройкой ПП ОГПУ в ЛВО к 10 годам. В заключении на Колыме. Перед войной освобожден, вернулся в Ленинград. Участник войны, с 1944 в Ленинграде, работал архитектором в «Гипростанке».

Скошинская (по другим документам — Скржинская) Елена Чеславовна (1897—1981). Историк-медиевист, ученица О. А. Добиаш-Рождественской; преподаватель ЛГУ; канд. ист. наук (с 1936). В 1919—1930 научный сотрудник ГАИМК.

Участница «кружка медиевистов».

Сланский Вадим (в публ. документе ошибочно «Владимир») Васильевич (1873—1922). Врач-психиатр. Член ряда петроградских благотворитетельных и просветительных ассоциаций, а также сотрудник и корреспондент Московского Общества Истинной Свободы им. Л. Н.Толстого.

Участник «Содружества 5-ти». Отец Б. В. Сланского.

Сперанский Николай Евгеньевич (?—?). Входил в Космическую Академию Наук, возглавлял в ней «кафедру естествознания». Арестован 08.02.1928 по делу КАН; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 приговорен к 3 годам концлагеря.

Спиро Мария Семеновна (1884—?). В 1920-е — сотрудница Геолкома; студентка Археологического института, затем — археологического отделения ФОН Петроградского университета. Осенью 1921 постановлением Президиума Петрогубчека приговорена к 6 мес. тюремного заключения за посещении места расстрела и захоронения осужденных по «делу ПБО» (так называемый «Таганцевский заговор») на Ржевском артиллерийском полигоне.

Участница «кружка Г. П. Федотова „Переоценка ценностей”» и «кружка Смотрицкого».

Тиханова-Клименко Мария Александровна (1897—1981). Историк, археолог. В 1917 член партии кадетов. Сотрудник ГАИМК, канд. ист. наук.

Участница «кружка медиевистов».

Тихомиров Сергей Андреевич (о.Сергий) (1872—1930). Протоиерей РПЦ. Рукоположен во священника в 1896. В 1908—1919 — настоятель церкви св. Александра Невского в Петрограде на Стрельнинской ул. В 1920—1927 служил в разных храмах Петрограда/Ленинграда; в 1923 — нач.1924 был духовником кающихся «обновленцев». В 1928—1929 служил в соборе Воскресения Христова (Храм Спаса-на-Крови). В 1923 приговорен к одному году условно; в 1928 несколько раз подвергался кратковременным арестам. В последний раз арестован 28.10.1929 (по другим источникам 23.11.1929); на обыске обнаружены «Деяния Собора в Сремских Карловцах»29 ; на допросах заявил о своей солидарности с Карловацким Собором. 03.08.1930 приговорен к ВМН; расстрелян 20.08.1930. В 1981 канонизирован РПЦЗ.

В начале 1927 на собрании «кружка Андреевского» служил молебен при основании «Братства преподобного Серафима Саровского».

Тубянский Илья Давыдович (1905—1942). Служащий; в 1920-е — студент отделения истории материальной культуры ФОН Петроградского университета. В 1937 арестован (09.12.1937); 25.12.1937 приговорен Особой Тройкой УНКВД по Ленобласти к 10 годам лагерей. Умер 17.03.1942 в Онеглаге.

Участник «кружка медиевистов».

Ушаков Сергей Александрович (1904—1938). Историк; в 1927 — научный сотрудник Публичной библиотеки. В 1930-е арестован, был в заключении, затем — в административной ссылке в Оренбурге. Там 14.02.1938 вновь арестован и по постановлению Тройки УНКВД по Оренбургской области от 15.02.1938 приговорен к ВМН. Расстрелян 16.02.1938.

Участник «кружка медиевистов».

Финне Виктор Викторович (?—?). По образованию — юрист (окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета в 1898). В 1920-е — студент Богословского института (до его закрытия), диакон Храма Спаса-на-водах. Родственник В. Н. Финне. Арестован 07.04.1928 по «делу братства преп. Серафима Саровского»; постановлением Коллегии ОГПУ от 08.10.1928 осужден на 3 года ссылки в Казахстан.

Участник «кружка А. А. Мейера в Богословском пастырском училище».

Шилов Иван Андреевич (ок.1887—1954). Рабочий Балтийского завода. Участник «кружка Мейера, Карташова, Федотова и др.» в 1918, «кружка Г. П. Федотова „Переоценка ценностей”», «Воскресений».

Шковера (по другим источникам — Шкавера) Григорий Лаврентьевич (1884—1953). Петербургский врач-отоларинголог, профессор. В 1926 уехал из Ленинграда на Украину.

Участник «Содружества 5-ти».

Штерн Георгий Александрович (1905—1981). Историк и поэт, ученик Н. П. Анциферова в Тенишевском училище. В 1920-е — студент ФОН ЛГУ. В 1930 арестован и приговорен к 3 годам лагеря. В заключении в Ухтпечлаге. После освобождения работал геологом, инженером, с 1948 жил в Харькове. В 1978 вернулся в Ленинград. Автор воспоминаний о Н. П. Анциферове.

Участник «кружка медиевистов».

Юдина Мария Вениаминовна (1899—1970). Пианистка, педагог. Преподавала в ряде высших музыкальных учебных заведений Петрограда/Ленинграда, Тбилиси, Москвы. С 1925 по 1928 в ее доме собирался «кантовский семинар» (Л. В. Пумпянский,
М. М. Бахтин, П. Н. Медведев, В. Н. Волошинов, И. И. Канаев, М. И. Тубянский). Несколько раз подвергалась увольнению за религиозные убеждения: в 1930 была уволена из Ленинградской консерватории, в 1950 — из Московской, в 1960 — из Института им. Гнесиных. Внутри страны завоевала популярность в качестве пианиста-исполнителя, однако до зарубежных гастролей практически не допускалась. Во второй половине 1960-х принимала активное участие в протестных кампаниях против политических преследований.

Участница «кружка Федотова „Переоценка ценностей”» и «Воскресений».

1 Первые известные нам публикации, связанные с делом Мейера, содержатся в выпусках самиздатского исторического сборника «Память». Это — фрагменты мемуаров О. В. Яфы-Синакевич (Ясевич О. И. [Яфа-Синакевич О. В.]. Из воспоминаний // Память: Исторический сборник. Вып.1. М.: 1976 — Нью-Йорк: 1978; автор публикаторской заметки и примечаний — С. Еленин [А. Б. Рогинский]) и Н. П. Анциферова (Анциферов Н. П. Три главы из воспоминаний // Память: Исторический сборник. Вып.4. М.: 1979 — Париж: 1981; публикаторская заметка и примечания С. Еленина [А. Б. Рогинский]и Ю. Овчинникова [А. И. Добкин]). Первая подробная работа собственно о деле Мейера также написана А. И. Добкиным и опубликована в подготовленном им анонимно двухтомнике: Мейер А. А. Философские сочинения. — Paris: La Presse Libre, 1982.

2Вольная философская академия (Вольно-философская ассоциация, «Вольфила») была учреждена в Петрограде осенью 1918. Члены-учредители: А. Блок, Андрей Белый, К. С. Петров-Водкин, Р. В. Иванов-Разумник, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, Э. Л. Радлов, А. З. Штейнберг, Чебышев-Дмитриев и др.

3 В 1990-е о «деле Воскресенья» писали: А. И. Добкин во вступительной статье и примечаниях к воспоминаниям Н. П. Анциферова «Из дум о былом» (М., 1992); В. В. Антонов (Невский архив. IV. СПб., 1999. «Воскресенье» Мейера и «Воскресники» Назарова. Духовные поиски петроградской интеллигенции 1920-х гг.»), Виктор Брачев («Воскресенье». Глава 19; в книге «Тайные масонские общества в СССР»); И. А. Савкин. (Дело о «Воскресенье». Сб.: М. М. Бахтин и философская культура ХХ века. Проблемы бахтинологии. Т. 2. М., 2004.
С. 106—121).

4 Обвинительное заключение по делу Б. М. Назарова и др. Архив УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Архивно-следственное дело. П-81782. Т. 2. Л. 248—414. (Копия — Архив НИЦ «Мемориал», Санкт-Петербург).

5 Сказанное относится именно к системе кружков и семинаров, связанных с «Воскресеньями» Мейера. Напротив, «Братство преподобного Серафима Саровского», многократно упоминающееся в публикуемом документе, было, по всей видимости, внеприходской организацией, построенной по классическому образцу православных братств. Возникло в 1927 на основе религиозно-философского кружка И. М. Андреевского. Разгромлено ОГПУ в 1928.

6 Из протокола допроса А. А. Мейера от 25.12.1928. Там же. Т. 1. Л. 215—229.

7 В «таганцевском заговоре» (дело «Петроградской боевой организации») были искусственно собраны члены разрозненных антикоммунистических кружков и групп, отдельные критически настроенные к советской власти люди, научная и творческая интеллигенция, рабочие, офицеры, кронштадтские моряки и т. п. Дело возбуждено в июне 1921; арестованы около 900 человек; в период с августа по декабрь 1921 осуждены 230 человек, из них 95 — расстреляны по постановлениям Президиума Петроградской Губ ЧК.

8 Юрий Медведев. «Воскресение». К истории религиозно-философского кружка
А. А. Мейера // Диалог. Карнавал. Хронотоп. Витебск—Москва. № 4 (29). 1999. С. 82—158.

9 Богословский институт в Петрограде (разрешенный Высшей Церковной Властью и зарегистрированный в Комиссариате Народного Просвещения) открыт весной 1920 (Фонтанка, 44, 3 этаж жилого дома); инициатор создания и проректор — И. П. Щербов, ректор — протоиерей Н. К. Чуков. Закрыт не в 1925, а в мае 1923; тогда же на базе закрытого ПБИ были созданы Высшие богословские курсы, которые просуществовали до 1927 или 1928.

10 «Космическая Академия Наук» — кружок, возникший в 1925 или начале 1926 (а не в 1927 — появление в документе этой даты указывает на явную оплошность чекистов). Ликвидирован ОГПУ вместе с «Братством Серафима Саровского».

11 Доклад был подготовлен по книге Анри Беро «Что я видел в Москве». Париж, 1925.

12 Имеется в виду Петроградский Богословский институт/Высшие богословские курсы (см. прим. 9). Автор «Обвинительного заключения» регулярно путается в названиях, именуя ПБИ/ВБК то «духовно-пастырским», то «Богословско-пастырским», то даже «Богословско-пасторским училищем» и относя закрытие этого учебного заведения к 1925.

13 Первый номер журнала «Свободные голоса» датирован не мартом, а 22 апреля / 5 мая 1918 года; редактором как этого, как и следующего (от 23 июня/6 июля 1918), номера значится один Г. П. Федотов.

14 См. прим. 2.

15 А. Т. Конюченко (1871—?), преподаватель математики, приятель Тайбалиных, одно время жил в их квартире.

16 «Орден рыцарей Святого Грааля» («Братство Святого Грааля»)— масонский орден, основанный в 1916 в Петрограде А. Г. Гошерон-Деляфосом. По «делу Святого Грааля» в июле 1927 приговорены 8 человек, шестеро из них — к заключению в концлагере сроком от 10 до 3 лет, двое — к 3 годам ссылки.

17 Плаксин Борис Николаевич — ленинградский педагог, школьный преподаватель. Не позднее 1928 — в эмиграции; на 1928 — в Берлине.

18 «АБДЕМ» — литературный кружок, названный так по инициалам его участников:
А. Болдырев, Доватур, Егунов, Миханьков.

19 Постановление Коллегии ОГПУ по делу «Воскресений» состоялось 22.06.1929.

20 См. прим. 18.

21 В 1919 преобразованы в Институт Физической культуры им. Лесгафта.

22 Мы не включили в данный перечень биографические сведения о людях, упомянутых в обвинительном заключении и являющихся известными писателями (Леонид Андреев, Зинаида Гиппиус), политическими, общественными и религиозными деятелями (В. Л. Бурцев, А. В. Карташев, П. Б. Струве, Г. Е. Зиновьев, патриарх Тихон, митрополит Сергий), крупными учеными и философами (Л. П. Карсавин, Д. С. Лихачев, Н. О. Лосский, Е. В. Тарле, Г. П. Федотов, Д. И. Шаховской) и т. п. Исключение представляют те из них, в отношении которых мы располагаем дополнительными данными, относящимися к их участию в «Воскресеньях» и других аналогичных кружках: так, мы включили в перечень краткие биографии И. М. Гревса, О. А. Добиаш-Рождественской, М. В. Юдиной.

В перечне также отсутствуют имена упомянутых в обвинительном заключении, но в отношении которых мы не располагаем на данном этапе никакими или почти никакими сведениями, дополнительными по отношению к тем, которые имеются в самом публикуемом документе. В тексте документа таких имен насчитывается около трех десятков.

23 Научно-исследовательский институт сравнительной истории литератур и языков Запада и Востока при ФОН Петроградского ун-та (быв. Институт им. Веселовского), позднее — Институт Речевой культуры.

24 Государственная академия истории материальной культуры; с 1937 — Институт истории материальной культуры АН СССР.

25 Кружок последователей «философии общего дела» Н. Ф. Федорова. Арестованные были допрошены о «Воскресеньях» и «Братстве Серафима Саровского». В частности, Горский-Горностаев (основной обвиняемый по делу, приговоренный к 10 годам лагеря) показал, что встречался и беседовал с Алексеевым-Аскольдовым, Андреевским и рядом других членов «Братства», однако они его не заинтересовали из-за «узко-церковной» направленности их мировоззрения.

26 См. предыд. примечание.

27 См. прим. 16.

28 См. прим.18.

29 Собор представителей православного духовенства и мирян, оказавшихся после революции в эмиграции, состоявшийся в 1921 в Сремских Карловцах (Сербия); положил начало церковному движению, приведшему к созданию новой церковной организации, независимой от Московской патриархии — Русской Православной Церкви за рубежом (РПЦЗ).

Публикация, подготовка текста, вступительная заметка
и примечания Ирины Флиге и Александра Даниэля