Неудавшаяся персонификация политики
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-09/2_red.html
09.06.2008

В конце прошлой недели в Санкт-Петербурге прошел очередной неформальный саммит глав государств СНГ. Примечателен он оказался главным образом дебютом президента России Дмитрия Медведева на постсоветской арене.

Глав государств, прибывших в Санкт-Петербург знакомиться с новым российским президентом, можно было разделить на три условные группы по задачам, которые они ставили перед собой: попытаться начать отношения с Москвой с чистого листа; расширить, углубить, интенсифицировать сотрудничество с Москвой; сверить часы и уточнить с Москвой, а заодно и друг с другом кое-какие детали. При этом во главу подхода для решения этих вопросов они ставили личностный фактор, персонифицируя должность президента Российской Федерации. То есть Дмитрий Медведев не Владимир Путин, с ним легче договориться, он – либеральнее, мягче и т.д.

Такой подход не назвать совсем уж безосновательным или наивным при одном обстоятельстве. Если его подогнать к реалиям, которые существуют на данный момент между государствами в неком отрыве от личных отношений глав государств. К примеру, нынешние противоречия между Россией и США большинство политологов склонны характеризовать как едва ли не самые сложные после Карибского кризиса. Тем не менее личные отношения Владимира Путина и Джорджа Буша мало кто отважится назвать дрянными: и гостили друг у друга, и рыбачили вместе, и на автомобилях катались, и на всевозможных форумах едва ли не в обнимку ходили etc. Потому ожидания, скажем, Тбилиси, что с новым президентом РФ будет легче договориться и тем самым устранить имеющиеся проблемы, кажутся несостоятельными. Есть коренные разногласия. Они благодаря заявлениям представителей российского политического истеблишмента общеизвестны. Главное – отказ Грузии от вступления в НАТО. И оттого, что мягкий (хотя непонятно, откуда взялась эта характеристика с учетом того, что Дмитрий Анатольевич не успел проявить черты характера) Медведев сменил жесткого Путина, противоречия между российским политическим центром и грузинским не исчезли.

Потому закономерно, что первая условная группа глав государств СНГ получила то, что получила: стоимость газа для Украины повысится вдвое, хотя Россия тут как бы и ни при чем – цену повышают центральноазиатские поставщики, крымско-севастопольская и другие проблемы не испарились – беседа будет продолжена, может быть, в Киеве, если президент РФ примет приглашение Виктора Ющенко; Михаил Саакашвили в актив может записать личное знакомство с российским коллегой, а все остальное (абхазская и осетинская проблемы, и в целом улучшение российско-грузинских отношений) осталось за кадром, недаром после переговоров грузинский президент был крайне скуп на комментарии; у Александра Лукашенко по-прежнему есть время подумать над введением в оборот совместной валюты, то есть российского рубля; Эмомали Рахмон должен определиться с условиями строительства Рогунской ГЭС, с условиями, выгодными России, и предложить их, вероятно, уже в августе, когда Медведев с официальным визитом пожалует в Душанбе.

Что же касается второй и третьей групп президентов стран СНГ, то на петербургском саммите их ожидания от знакомства с российским коллегой оправдались: ответные заверения в готовности «интенсифицировать, расширить, углубить сотрудничество», «устранить шероховатости», согласие прибыть с визитом – в начале июля Дмитрий Медведев посетит Баку, Ашхабад, Астану, не за горами поездка в Бишкек. А стратегический партнер и второй дебютант саммита СНГ Серж Саркисян получил лестное приглашение посетить Москву в любое удобное время.

Иллюзия надежды
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-10/2_red.html
10.06.2008

«Государство должно отказаться от избыточного вмешательства в экономику». «Государство максимально снизит участие чиновников в советах директоров госкомпаний и намерено провести их ротацию». В этих словах первого вице-премьера Игоря Шувалова на питерском форуме многие увидели признаки борьбы за поворот к более здравой экономической политике. Нашлись даже такие оптимисты, которые объявили: первый вице-премьер провозгласил новый курс российского государства в экономике.

Однако более опытные чиновники напоминают, что ничего нового Шувалов на форуме не сказал. Более того – все тезисы его речи не раз обсуждались в аппарате правительства и в администрации президента. Единственная новость – это напористый стиль, который на первый взгляд исключает возможность последующих толкований и интерпретаций.

Впрочем, возможность для толкований и интерпретаций оставляет для правительства сам Игорь Шувалов. Почти каждый тезис его речи выглядит как перевертыш, который можно истолковать как в прямом, так и в обратном направлении. «В инновационном обществе избыток государства так же опасен, как и его недостаток». «Многие критикуют власть за стремление проникать во все сферы. С одной стороны, есть желание бюрократии все более вмешиваться в хозяйственную деятельность. С другой стороны, есть сильное желание побудить государство к таким действиям». По словам вице-премьера, роль государства должна сокращаться там, где его задачи выполнены, но одновременно государство должно быстро обеспечить свое участие там, где это необходимо.

Каждое из этих предложений никак не определяет и никак не ограничивает деятельность правительства. Если чиновники сочтут необходимым – то в России появятся дорожная, фармацевтическая или металлургическая госкорпорация. А если не сочтут – то в этих отраслях сохранится хотя бы теоретическая возможность для рыночной конкуренции. Да и сам Шувалов подчеркивает, что он никак не исключает создания новых госкорпораций в отдельных секторах экономики. «Мы считаем, что они нужны как раз для регулирования отношений, где рыночные агенты действовать самостоятельно не могут. Мы создавали и, наверное, по каким-то направлениям будем их создавать, но будем создавать так, чтобы они действовали абсолютно открыто, по правилам корпоративного управления», – сказал он.

Спорным выглядит и тезис о невысокой доли государства в российской экономике. «Многие считают, что государственный сектор в российской экономике приближается к 40%. Это неправда, – сказал Шувалов. – У нас есть пакеты в «Газпроме», «Роснефти», других предприятиях, но в целом доля в экономике незначительна». Действительно, если определять долю государства как чистую стоимость госпакетов акций, то она, возможно, и выглядит скромной. Но если учесть, что свободная инициатива в тех сферах, где действуют госкорпорации, практически невозможна, то реальное влияние государства на экономику станет определяющим. Недавний коллега Шувалова – бывший экономический советник президента Андрей Илларионов оценивал долю государства в российской экономике в 41–45%. С тех пор она вряд ли сократилась. Да и по данным Росстата, в государственном и муниципальном секторах работают никак не меньше трети от всех занятых в экономике.

Таким образом, яркое выступление Шувалова, в котором многие увидели признаки экономической оттепели, – это скорее всего лишь отражение общественных надежд на некоторую либерализацию экономики. Но ослабление госконтроля и либерализация случаются в России, как правило, в моменты кризиса, до которого нынешнему правительству еще далеко.

Гонка вооружений и инициатива Медведева
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-11/2_red.html
11.06.2008

Очередной Ежегодник Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI) поразил неприятной статистикой. Данные за 2007 год, приведенные в документе, говорят о том, что, несмотря на прекращение холодной войны, гонка вооружений не только не остановилась, но вновь усиливается. США, например, по военным расходам вышли на самый высокий уровень со времен Второй мировой войны и тратят на собственную военную машину 45% мировых расходов на эти цели.

Между тем среди всех регионов земного шара по темпам роста военных затрат лидирует Восточная Европа. За десять последних лет они выросли на 162%. Это гораздо больше, чем показатели таких беспокойных зон, как Ближний Восток (62%), Южная Азия или Африка и Восточная Азия (по 51%). Наименьший рост отмечен в Западной Европе – 4% и Центральной Америке –14%.

При этом речь идет о регионе, где уже несколько лет назад завершился последний военный конфликт (на Балканах) и нет других военных угроз. Все ожидали, что с окончанием холодной войны Европа станет «континентом мира», однако мир в ней сочетается с гонкой вооружений. Последняя, правда, характерна только для ее восточной части.

В чем причина? Эксперты связывают возросшие военные расходы стран Восточной Европы с их вступлением в НАТО и даже подготовкой к этому шагу. В альянсе существует правило, согласно которому военные бюджеты стран-участниц должны быть не ниже 2% от их ВВП. «Старые» члены НАТО не всегда соблюдают эту установку, но новые и особенно страны, готовящиеся к вступлению, стремятся ее непременно выполнить. Кроме того, есть конкретные обязательства, которые надо оплатить: по переводу вооруженных сил на натовские стандарты, по обеспечению оперативной совместимости военной техники и оружия и вообще по их обновлению.

Опасения Москвы по поводу расширения НАТО очевидны, и они связаны, как видим, не только с угрозой развертывания американских военных баз в регионе, но и его новой милитаризацией. Гонка вооружений в Восточной Европе, равно как и растущее американское присутствие в регионе, будь то третий позиционный район ПРО в Польше и Чехии или базы в Болгарии и Румынии, требует своевременного реагирования и прежде всего действий, направленных на обеспечение коллективной безопасности.

Как представляется, вкладом в решение этих проблем может стать заключение нового Договора о европейской безопасности, предложенного президентом РФ Дмитрием Медведевым в ходе недавнего визита в Берлин. Имеются в виду организация общеевропейского саммита и разработка нового юридически обязывающего Договора о европейской безопасности.

Министр иностранных дел Сергей Лавров дал такие пояснения: «Эта инициатива требует проработки со всеми странами, которые приглашены к сотрудничеству, – по сути дела, весь состав ОБСЕ. Она требует также конкретной экспертной работы, с тем чтобы к саммиту подготовить основополагающие принципы такого договора и дать полномочия делегациям всех стран». «Самое главное, чтобы подготовительная работа была свободна от каких-либо идеологических элементов, логики блокового мышления, чтобы каждая страна подошла к этой очень важной задаче, прежде всего исходя из своих национальных интересов», – подчеркнул Лавров.

В берлинской речи Медведев дал обоснование своему предложению, обратив внимание на изменившийся характер угроз безопасности, прежде всего на появление новых, таких как терроризм, наркотики, вызовы в сфере миграции и т.д. Прекращение гонки вооружений в Восточной Европе могло бы стать одной из задач новой европейской договоренности. Однако согласятся ли западные партнеры Москвы с ее инициативой? Этот вопрос пока остается открытым.

Генштаб разработал новый облик армии
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-16/2_red.html
16.06.2008

На минувшей неделе начальник Главного управления боевой подготовки и службы войск Минобороны России генерал-лейтенант Владимир Шаманов заявил, что до 1 июля в военном ведомстве пройдет совещание, на котором будет определен облик вооруженных сил страны. Это станет как минимум пятой и, можно заранее сказать, безуспешной попыткой реформирования Российской армии. Почему? Потому что невозможно модернизировать военную организацию государства, не имея четкого представления, к каким войнам она должна готовиться (а армия и флот предназначены именно для этого), кто будет ее вероятным противником, кто может стать надежным союзником и каковы пределы применения страной своей военной силы.

Первая попытка реформирования армии была предпринята при «лучшем министре всех времен» – генерале Павле Грачеве. Бывший десантник хотел сделать ее мобильной, постоянно готовой к переброске на взрывоопасные направления для ликвидации возможных или уже существующих угроз. Но оказалось, что у вооруженных сил хватает транспортно-десантных самолетов только, чтобы поднять в воздух лишь одну дивизию, да и то без тяжелой техники и средств усиления. А когда месяцами перестали платить войскам даже денежное содержание, стало ясно, что идея с мобильной армией провалилась. Это доказали и события в Чечне в 1994–1996 годах. Первый гражданский министр Игорь Родионов был министром, как он сам говорил, «разваливающейся армии и тонущего флота». При нем объединяли, а затем разъединяли военные округа, ликвидировали Главкомат Сухопутных войск, потом опять восстановили его┘ Но кризис все углублялся.

Покойный маршал России Игорь Сергеев пытался выйти из него, создать стратегические силы сдерживания, объединить под единым руководством РВСН, авиационные и морские СЯС, СПРН, Систему контроля космического пространства и управления разнородными ядерными силами. Имея в руках такую «атомную дубинку», считал он, можно потихоньку, опираясь на экономические возможности государства, строить новые силы общего предназначения. Эти планы тоже потерпели крах. По многим причинам. В том числе и из-за интриг на армейском олимпе. И потому, что армия, ее силы общего назначения вновь оказались не готовы ко второй чеченской кампании.

Сергей Иванов сделал упор на создание сил постоянной боевой готовности, укомплектованных в основном воинами-контрактниками. Но и здесь ничего по-настоящему не получилось. В первую очередь потому, что его реформы оказались половинчатыми. Нельзя привлечь в армию высококвалифицированных и ответственных людей, если их оклады не превышают средней заработной платы по стране, а социальные условия службы и быта по-прежнему далеки от реальных человеческих потребностей. И невозможно создать новую армию, если в войска «по капле» поступают так необходимые им новая боевая техника и системы обеспечения боя. Государственная программа перевооружения все время срывается и корректируется из-за постоянного роста стоимости боевой техники и комплектующих к ней.

Желание Анатолия Сердюкова что-то изменить в этой ситуации похвально. Но и его попытки обречены, если, кроме всего прочего, не будет принята новая редакция Военной доктрины государства и новой Концепции национальной безопасности. Невозможно спланировать и создать новый облик вооруженных сил, не имея четкого представления, под какие задачи они должны быть «заточены». Сначала доктрина и только потом реформы, а не наоборот. И к тому же нельзя заниматься строительством современной армии, если гражданское общество не убеждено в том, для чего и зачем она нам нужна. Если у реформаторов нет поддержки не только правительства в лице Минфина и Минэкономразвития, но в первую очередь населения страны.

Армия должна реформироваться для страны, а не под очередного министра. Обществу не безразлично, какую военную организацию оно содержит и для чего.

Иностранному капиталу возвращают идеологический окрас
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-17/2_red.html
17.06.2008

Россия, которую в 90-е годы МВФ и Всемирный банк усиленно убеждали в том, что любые прямые инвестиции – это несомненное благо для экономики, сейчас сталкивается с неприятным для себя открытием. Все больше западных стран начинает делить инвестиции по национальному признаку. А российские инвестиции признаются нежелательными и даже опасными. Вчера с заявлением на этот счет выступил президент Латвии Валдис Затлерс. В прямом телеэфире он заявил, что инвестиции из РФ в отличие от западных представляют риск для экономической и политической независимости его страны.

Определенные основания так говорить у него есть, что связано с некоторыми неуклюжими действиями Москвы в последние годы. В частности, ни одной из трех постсоветских стран Балтии не удалось избежать попыток Москвы склонить их к тем или иным политическим или экономическим решениям методами экономического диктата. Пусть в последнее время он и представляется чаще всего инициативой санитарно-экологического или стихийно-народного характера. Так, Латвия вряд ли забудет, как ее пытались принудить к решению проблемы ущемленных в гражданских и языковых правах русскоязычных жителей санитарными запретами на поставку шпрот и молочных продуктов. В Эстонии помнят эпопею переноса из центра города статуи «Бронзового солдата», сопровождавшуюся перекрытием границ прокремлевскими молодежными течениями и «добровольными» отказами патриотически настроенных российских торговых сетей от торговли эстонским маслом и молоком. Литва до сих пор переживает блокаду поставок на Мажейкяйский НПЗ российской нефти по нефтепроводу «Дружба», введенную природоохранными ведомствами под предлогом износа трубы сразу после того, как контроль над заводом отошел не претендовавшим на него компаниям из РФ, а их польскому конкуренту.

Однако наряду с маленькой Латвией точно такую же боязнь проявляют и несоизмеримо более развитые и мощные в экономическом плане США и Германия, где на законодательном уровне исполнительной власти разрешено ограничивать доступ иностранных инвестиций в ключевые сектора экономики. Там особо не скрывают, что подобные законы приняты и принимаются, чтобы оградить местные политические и экономические системы от излишнего влияния и промышленного шпионажа со стороны Китая, России и богатых арабских стран.

Фактически мы сталкиваемся с переосмыслением в странах Запада подходов к прямому инвестированию. Теперь покупка предприятия иностранцами зачастую рассматривается не как механизм развития страны, появления новых технологий и создания рабочих мест, а как угроза национальной безопасности. Ровно такая точка зрения на иностранный капитал торжествовала в разгар холодной войны в 60–70-е годы, когда в обиходе политиков и экономистов был популярен термин «неоколониализм», под которым понималось экономическое закабаление. Позже, с укреплением независимости молодых государств и крахом мирового социалиализма о нем забыли. Сейчас же эта страшилка ожила, хотя сам термин не употребляется. На слушаниях в Сенате США с подачи сенаторов Джозефа Байдена и Ричарда Лугара были раскритикованы как представляющие угрозу для Штатов крупнейшие стабфонды мира, в том числе и российский. Похоже, в Вашингтоне испугались грядущей смены в мировом экономическом раскладе, роль США в котором под натиском бурнорастущих молодых экономик постепенно снижается. Никому не хочется ощущать на себе неприятные последствия современного неоимпериализма. Вот только позиция изоляционизма, в том числе инвестиционного, пока никого до добра не доводила. Достаточно вспомнить историю Китая, который 1000 лет назад первым изобрел и порох, и бумагу, и множество самых совершенных на то время механизмов, а в итоге 200 лет назад оказался у разбитого корыта, не в состоянии противостоять некогда варварской Англии и прочим европейским державам.

Танцы со свободой слова
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-18/2_red.html
18.06.2008

В политической жизни России периодически наблюдается странное явление. Речь идет о полном исчезновении политической оппозиции сразу же, как только начинается разговор о проблемах информационного пространства. Едва власть начинает намекать, что требования к поведению СМИ могут быть ужесточены, оппозиция – по крайней мере та, что представлена в Госдуме - начинает ей помогать. Или хотя бы не мешать, пусть и из чисто спортивного интереса. Ярчайший тому пример – первое чтение на Охотном Ряду знаменитой поправки депутата Роберта Шлегеля о клевете.

Почему же в отношении к СМИ у оппозиционных партий почти полностью пропадает всякая отличная от мнения власти позиция? Некоторые отвечают на этот вопрос так: оппозиция очень не любит, когда и в ее адрес, а не только власти, СМИ вдруг начинают «клеветать», а на самом деле вытаскивать на поверхность нелестную информацию. И это, видимо, самый правильный ответ. Потому что другой – мол, оппозицию заботит будущее, когда она сама сможет стать властью, – в российских условиях следует признать фантастическим. Хотя, конечно, верно это только по отношению к КПРФ и ЛДПР, а у эсэров перспективы немного иные. Ведь недавно этой партии вроде бы вернули почетное звание левой ноги властного тела. И сразу же после этого она активно включилась в цепочку очень интересных событий.

Например, вчера СР провела круглый стол «Информация и свобода». Из самого названия, где два неразрывных понятия оказались противопоставлены, было ясно: речь пойдет о новых ограничениях для СМИ. И действительно, заявленные для обсуждения темы говорили сами за себя. Возьмем хотя бы тезис «Кто в ответе за интернет?» Или этот: «Каковы механизмы пресечения злоупотреблений свободой СМИ?» Говорилось и об усилении ответственности редакций в целом и журналистов в отдельности за публикации, и о контроле над национальной частью всемирной сети. Заметим, что резкая позиция эсэров контрастирует с новым мнением единороссов. И возникает впечатление, что СМИ вовлекаются в классическую схему доброго и злого следователя.

Дело в том, что от «Единой России» недавно последовало ультралиберальное предложение, на которое Кремль раньше не соглашался ни в какую. Один из очень близких к Борису Грызлову депутатов – глава думского комитета по экономполитике Евгений Федоров – высказал мнение, что государство не должно налагать на прессу ограничений, особенно в сферах нравственности, честности и прочих такого рода субъективных материй. Это все должно быть отдано на решение саморегулируемых организаций, которые и должны наконец начать действовать внутри медийного сообщества. И тут же Общественная палата анонсирует еще один круглый стол – «На пути к саморегулированию». Комиссия ОП по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ хочет оценить пригодность и ближайшие перспективы этой современной формы общественной самоорганизации и для журналистской среды.

Причина, по которой власть решила, что вариант либерализации ее отношений со СМИ вполне допустим, понятна. Дело, наверное, в том, что в давно отлаженную систему взаимодействия государства и прессы бурно вмешивается интернет. Но ведь даже чуть-чуть прикрыть его в России нельзя, здесь вам не Китай. А ужесточать закон о СМИ – одно из главных живых достижений российской демократии в глазах Запада – тоже не слишком разумно. У Кремля остается одна возможность – побудить медийное сообщество самому определить для себя границы. Вопрос заключается в том, какую долю внимания этому процессу уделит власть. Другими словами, кого она поставит куратором самоограничительной работы журналистов. И какой ширины рамки для работы определит. Вот это пока непонятно. Впрочем, для тех, кто станет слишком живо интересоваться ответами на все эти вопросы, всегда может найтись очередной Шлегель.

Моральный вызов Шаймиева
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-19/2_red.html
19.06.2008

Ни одно высказанное политиком федерального уровня заявление в последние дни, а то и месяцы не вызвало такого ажиотажа, как выступление Минтимера Шаймиева в Казани перед участниками X Всемирного конгресса русской прессы. Главные тезисы президента Татарстана: необходимость вернуться к выборности руководителей субъектов Федерации и недопустимость роспуска главой государства региональных парламентов. Наконец, по мнению Шаймиева, в результате назначения губернаторов президентом РФ у власти в регионах оказалось немало случайных людей.

Все это Минтимер Шаймиев сказал чуть ли не неделю назад, а в политической элите до сих пор бурлят страсти. Даже в партии власти кое-кто осмелился заявить, что, мол, придет время, лет так через десять, и глав регионов можно будет выбирать. Правда, к примеру, депутат-единоросс Евгений Федоров утверждает, что это возможно только после формирования в стране полноценного гражданского общества. Как создать гражданское общество без выборности лидеров этого самого общества, парламентарий не пояснил.

Да и вообще разговоры о возвращении к выборам региональных начальников ведутся в партии власти без особой уверенности. И это понятно, так как никакой реакции сверху, кроме слов главы Минрегионразвития Дмитрия Козака о том, что ничего меняться не будет, не последовало. В результате все вынуждены гадать – зачем всегда осторожный Шаймиев позволил подобную резкость. Версий появилось такое множество, что перечислять их нет смысла.

Но вот что примечательно. До сегодняшнего дня на заявление Минтимера Шаймиева откликнулись только трое из его коллег. При этом открыто поддержал необходимость выборов только президент Башкирии Муртаза Рахимов (слухи о его отставке также постоянно муссируются в прессе). Губернаторы Красноярского края и Новосибирской области Александр Хлопонин и Виктор Толоконский отделались общими фразами типа «и так хорошо, и эдак». А что остальные восемь десятков глав регионов? Почему молчат и те главы регионов, которые были некогда избраны, а потом переназначены, и те, кто доживает последние месяцы своего всенародного избрания, и «чистые» назначенцы?

Подал свой голос, правда, и глава Кемеровской области Аман Тулеев. Но он коснулся не выборов, а совершенно не принципиального вопроса – могут ли в регионах, особенно национальных, быть «свои президенты, правительства и министры». «Как и в любом другом цивилизованном государстве, – полагает Тулеев, – должен быть только один президент и один председатель правительства – лидеры, олицетворяющие национальную независимость и суверенитет страны». В общем, одна страна, один президент, один премьер-министр. Но разве об этом спор?

Главы субъектов Федерации в нынешней ситуации вообще выпали из публичного пространства. Их голос изредка слышен конечно же, но это, как правило, голос горячей и единодушной поддержки. К примеру, избрали Дмитрия Медведева президентом, и понеслось с информационных лент: губернатор имярек полагает итоги выборов идеальными для страны, глава такого-то региона уверен, что избрание нового президента позволит стране выйти на новый уровень инновационного развития... Назначил новый президент премьер-министром Владимира Путина, и опять та же песня: дуэт президента и премьера принесет России невиданный прогресс (далее возможны вариации).

Такое впечатление, что у губернаторов и президентов национальных республик нет никакого личного мнения по вопросам, волнующим страну и то самое гражданское общество, которое, как утверждается, у нас формируется. Что думает глава региона о демократических выборах, о многопартийности, о пределах вертикали власти и других актуальных вопросах, граждане подведомственных им территорий, похоже, долго еще не узнают.

И напрасно. Четыре года с момента отмены выборов глав субъектов Федерации – срок достаточный, чтобы провести общественно-политическую экспертизу данного решения. Плюсы и минусы, не гипотетические, как осенью 2004 года (криминал рвется во власть), а реальные. Ведь совершенно очевидно, что выборы всем народом – важнейшее упражнение по наращиванию гражданских мускулов обществом. Гражданским обществом, а значит, современным, гибким, способным вырабатывать противоядие злоупотреблениям бюрократии на местах, по ходу жизни, без ожидания отмашки сверху.

Шаймиев затронул важную тему. Замалчивая ее, загоняя в категорию казуса, недоразумения, общество может совершить ошибку. Моральная сила искренней мысли даже при практическом бессилии известна. И эту силу превратить в силу всего общества, перед которым стоит вызов исторического масштаба: модернизация в условиях демократии.

Дивиденды с родительской славы
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-20/2_red.html
20.06.2008

Как известно, на детях гениев и даже просто талантов природа любит отдохнуть. Но детей это не смущает. От желающих заработать дивиденды с родительской литературной славы нет отбоя.

У художника Леонида Тишкова есть книга «Как стать гениальным художником, не имея ни капли таланта». Книжка «Как стать гениальным писателем, не имея ни капли таланта» пока не написана. Но формула успеха бесталанных (в отличие, скажем, от Александра Дюма-младшего) детей популярных писателей давно известна: они берут готовых, всенародно любимых родительских персонажей, механически перемещают их в современный контекст – и вперед, к коммерческому успеху.

Например, Валентин Постников вовсю эксплуатирует героев книг своего папы Юрия Дружкова (Постникова) – автора «Волшебной школы Карандаша и Самоделкина» и «Приключений Карандаша и Самоделкина». Вот уже несколько лет Постников-младший не дает популярным сказочным человечкам покоя. Они скитаются то по Марсу («Карандаш и Самоделкин на Марсе»), то по Египту («Карандаш и Самоделкин в Египте»), то по Острову Сокровищ («Карандаш и Самоделкин на Острове Сокровищ»), и конца карандашно-самоделочной саги не видно.

Наталья Лагина – дочь автора «Старика Хоттабыча» Лазаря Лагина – переместила пионера Вольку, его друзей Женьку и Сережку и, разумеется, самого Хоттабыча в Москву 2005 года. И пошло-поехало – в современной столице пионеры чувствуют себя примерно так же, как джинн в Москве советской. Наткнутся на крышку от кока-колы – и сразу вспомнят, что это «напиток, который пьют капиталисты!.. Такой напиток мог попасть в нашу страну только с каким-нибудь шпионом!» Наверное, кому-то это смешно и интересно. Как и стандартный набор приключений – с коврами-самолетами, погонями на железных скакунах, говорящими автомобилями и т.д. и т.п.

Только потом не жалуйтесь, что из читателей таких книжек, как «И снова Хоттабыч», «И снова Хоттабыч-2» и т.д. и т.п., вырастут потребители пустоты в виде массового глянца. А они, несомненно, вырастут – и не одно поколение. «И снова Хоттабыч-2» заканчивается многообещающей фразой «Продолжение следует┘».

Джинны ведь живут долго, если не вечно. Хотя злоупотреблять их терпением все-таки не стоит. У Натальи Лагиной старик Хоттабыч, обнаружив свое имя на магазинной вывеске, поднимает бунт: «Никакая я не реклама со щитом!.. Я – настоящий живой Хоттабыч, а ты, самоуверенный отрок, сейчас получишь от меня такую рекламу, что потом долго и безнадежно будешь жалеть!»

А что сказал бы джинн, прочтя Наталью Лагину, даже представить страшно. Наверняка это было бы заклинание, навсегда лишающее «писательских отроков» возможности пользоваться авторучками, пишмашинками и ПК.

Еще пример. Игорь Носов, внук Николая Носова, автора «Незнайки». Настоящий Незнайка путешествовал только на Луну, в Зеленый и Солнечный города, а теперь у нас есть и «Остров Незнайки», и «Путешествие Незнайки в Каменный город», и остановить это «пиршество духа», кажется, невозможно. Скоро Незнайка, по-видимому, начнет ловить террористов, удваивать и утраивать ВВП, заниматься нанотехнологиями и национальными проектами. Потому что на персонажах отцов и дедушек можно уехать куда угодно и, кстати, как говорил Скуперфильд, неплохо поднажиться.

Мы не считаем, что дети, внуки, жены и прочие родственники знаменитых писателей не должны писать. Ради бога! Но пишите, милые, свое собственное. Вот ведь Ксения Драгунская, дочь Виктора Драгунского, не продолжает его «Денискины рассказы». А пишет свои – и очень хорошие – пьесы. Да и сам выросший Дениска – Денис Драгунский – тоже пишет, и тоже пишет свое. И делает это хорошо.

Кадры решают всё... или ничего
 

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-23/2_red.html
23.06.2008

Именно кадры в России по-прежнему продолжают решать всё, а не какие-то структуры и механизмы. Вот подобрали правильного тренера, тот грамотно отобрал игроков в команду – и в результате три блестящие игры в течение нескольких дней. А между тем и футболисты, и сборные, и всякие федерации и союзы в нашей стране были всегда, но только побед много лет не было.

Так что теперь надо быстрее переносить футбольный опыт организации конкретного достижения в политическую сферу, в которой реальная деятельность все больше подменяется имитацией. И если в исполнительной власти пиар все-таки вынужден идти рука об руку с какими-то настоящими делами, то в партийной жизни имитация, похоже, победила. Причем даже в самой главной кадровой сфере. Взять, например, «Единую Россию». И ведь тренер у нее уже не какой-то рядовой – бывший президент РФ, а ныне председатель ее правительства. Но расставить игроков, то есть партийных функционеров, в правильном порядке он все никак не удосужится. Владимиру Путину пока явно некогда заниматься собственной партией, а между тем она в своих пиаровских играх подошла, кажется, к опасной черте если и не раскола, то взаимного внутреннего ожесточения – точно.

Несколько месяцев единороссы ведут широкую дискуссию как раз по кадровой проблеме. Прекрасно понимая, что окончательное решение будет принято не ими, а единолично главным руководителем. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы к рулю не лезло – вот настоящая причина возникновения такой дискуссии. То есть опять мы видим всего лишь имитацию лихорадочной деятельности вместо спокойного и оперативного решения. Мол, закрываем партию на время, очищаемся от попутчиков и преобразуемся в машину для избирательных кампаний. Или, наоборот, снимаем ограничения на прием, превращаемся в КПСС времен ее расцвета, а стало быть, неотъемлемую часть государственного механизма. Но не аргументы «за» или «против» данных вариантов обсуждают сейчас единороссы, они уже перешли на личности и вытащили весь этот базар на публику. Что наглядно доказала последняя передача «К барьеру!» Владимира Соловьева.

Кадровые волнения поразили и одну из старейших партий России – «Яблоко». Проиграв выборы в Думу в 2003-м и в 2007 годах, не показывая особых успехов и в ходе региональных кампаний, «Яблоко» все больше превращалось в виртуальную организацию, только имитируя свое присутствие в политике. И вот в этой партии наконец случились какие-то реальные события. Сменился ее председатель, четко заявлен ряд конкретных установок о внутренней дисциплине, о союзниках и об отношении к действующей власти, теперь, кстати, более партийной, чем прежде. Казалось бы, хотя бы здесь имитация начинает отступать. Однако к «Яблоку» остается еще очень много вопросов, на многие из которых ответов пока нет. Например, создание Политического комитета – это почетная и растянутая отставка Григория Явлинского или, напротив, создание теневого руководства, своего рода партийного ареопага, всё контролирующего, но ни за что конкретно не отвечающего? То есть разыгранный на партийном уровне тот же самый сценарий, который недавно на глазах всей страны реализовал Путин. Полномочия ПК, в частности право на экстренное отстранение лидера партии, больше говорят о вероятности второго варианта.

Но самое главное заключается в другом: внутреннее напряжение в «Яблоке» нынешним съездом все-таки не снято. Например, оппонентам Явлинского, а затем и соперникам Сергея Митрохина на выборах председателя ни моральных, ни тем более номенклатурных компенсаций не предложено. А значит, по устоявшейся яблочной традиции недовольные, проиграв, кстати, вовсе не сокрушительно, в ближайшее время скорее всего превратятся в раскольников. Печальным же для «Яблока» является тот факт, что отколоться могут как раз самые реально активные региональные отделения. Значит, виртуализация продолжится?

Иракская карта для России
 

http://www.ng.ru/editorial/2007-09-11/2_red.html
24.06.2008

В последние месяцы мы видим немало признаков стабилизации иракской власти и ее растущей самостоятельности. Это и возросшее участие новой иракской армии в обеспечении безопасности. И налаживание обменов визитами с соседними странами, прежде всего с Ираном. И, наконец, намеченное проведение тендера на разработку иностранными компаниями месторождений нефти.

Новообретенная уверенность режима в себе проявилась и в процессе переговоров, которые Багдад и Вашингтон ведут по поводу условий дальнейшего пребывания войск США. С одной стороны, война продолжается, и Багдад пока никак не может обойтись без американской боевой поддержки. С другой – иракские власти пытаются ввести действия союзников в определенные рамки. Речь идет прежде всего об их попытке отказать коалиционным войскам в режиме экстерриториальности и праве на аресты гражданских лиц. Похоже, они не против того, чтобы установить конечную дату пребывания иностранных войск в стране.

Представители США со своей стороны всячески рекламируют в качестве главной уступки отказ от претензий на создание постоянных военных баз в Ираке. Однако масштабы требуемого ими присутствия – до 60 баз и гарнизонов, нежелание назвать конечную дату своего ухода – превращают это присутствие если не в постоянное, то по крайней мере в весьма долгое. Возражения иракцев в значительной степени обесценивают военные достижения коалиционных сил. Это ставит президента США Джорджа Буша в крайне неловкое положение, так как ему надо уже к началу осени продемонстрировать всесторонние успехи в Ираке. Только в таком случае он сможет ограничить негативное для республиканцев воздействие войны на ноябрьские выборы – президентские и в Конгресс.

Буш рассчитывает, что к установленному им сроку – концу июля – ему все-таки удастся уговорить премьера Нури аль-Малики принять предлагаемые условия. Скорее всего это так и произойдет, даже без значимых уступок с американской стороны – у Вашингтона достаточно рычагов влияния. Вместе с тем свое слово может сказать международное сообщество. Ведь в конце года истекает мандат СБ ООН на пребывание коалиционных войск в Ираке, и его понадобится продлить.

Как известно, в свое время Вашингтон не решился просить СБ ООН поставить на голосование вопрос о военной акции в Ираке из-за выявившейся оппозиции со стороны большинства членов СБ, включая Россию. Позднее, однако, уже в ходе войны США смогли заручиться мандатом СБ на пребывание в этой стране сил возглавляемой ими коалиции. По содержанию это был своего рода карт-бланш, который дал коалиционерам свободу рук. Показательно, что даже признанные самими американцами преступления военнослужащих не вызвали попыток в Совбезе пересмотреть этот мандат либо как-то отчитаться по нему.

Обсуждение в СБ вопроса о продлении мандата может послужить полезной цели – рассмотрению того, как он был использован, а также пересмотру условий пребывания в Ираке коалиционных сил. При этом, как представляется, необходимо поднять вопрос об установлении предельного срока пребывания этих войск. Причем в обозримом будущем.

Правомерно было бы включить в новый мандат ряд условий, которые выдвинул Багдад. Прежде всего это касается правил и норм соблюдения безопасности гражданских лиц и распространения на всех военных в этой стране юрисдикции иракского правосудия.

Российская дипломатия могла бы взять на себя активную роль в продвижении этой инициативы. Москва, как известно, с самого начала заняла принципиальную позицию, осудив вторжение в Ирак. В то же время все эти годы она вела себя пассивно по отношению к конфликту и никак не использовала иракскую карту для продвижения собственных интересов по другим направлениям в диалоге с Вашингтоном.

За этот же период США смогли совершить немало действий, прямо противоречащих интересам безопасности России (ПРО, сближение с Грузией и Украиной), и не выполнили свои обещания, включая отмену поправки Джексона–Вэника. Видимо, настало время для более активной дипломатии и на иракском направлении.